Annotation

Усыновленный в младенчестве мальчик и украденная лошадь устремились галопом кдолгожданнойсвободевНарнию.Нарния–волшебнаястрана,гделошадиразговаривают,аотшельники иногда искренне радуются компании; где злодей превращается в вислоухогоосла,аотважныймальчиксчистойдушойиоткрытымсердцемотправляетсявбой,иподвигегобудетщедровознагражден.

Нарния–волшебнаястрана,гдеприключениетольконачинается.

КлайвЛьюисГлаваперваяГлававтораяГлаватретьяГлавачетвёртаяГлавапятаяГлавашестаяГлаваседьмаяГлававосьмаяГлавадевятаяГлавадесятаяГлаваодиннадцатаяГлавадвенадцатаяГлаватринадцатаяГлавачетырнадцатаяГлавапятнадцатая

КлайвЛьюисКоньиегомальчик

ПосвящаетсяДэвидуиДугласуГрэшэмам

ГлаваперваяПобег

Этоповестьособытиях,случившихсявНарнииикЮгуотнеётогда,когдаеюправиликорольПитериегобратидвесестры.ВтеднидалеконаЮге,уморя,жилбедныйрыбакпоимениАршиш,асниммальчикпоимениШаста,звавшийегоотцом.УтромАршишвыходилвмореловитьрыбу,аднёмзапрягалосла,клалрыбувповозкуиехалвближайшуюдеревнюторговать.Еслионвыручалмного,онвозвращалсявдобромдухеиШастунетрогал;есливыручалмало,придирался,кактолькомог,идажебилмальчика.Придратьсябылонетрудно,Шастаделалподомувсё–стираличинилсети,стряпалиубирал.

Шастаникогданедумалотом,чтолежитотнихкЮгу;онбывалсАршишемвдеревне,и ему там не нравилось.Он видел точно таких людей, как его отец, – в грязных длинныходеждах,сандалияхитюрбанах,сгрязнымидлиннымибородами,медленнотолковавшихобоченьскучныхделах.Затоегоживозанималовсё,чтолежиткСеверу;нотудаегонепускали.Чиня на пороге сети, он с тоской глядел на Север, но видел только склон холма, небо иредкихптиц.

КогдаАршишсиделдома,Шастаспрашивал:«Отец,чтотам,захолмом?»ЕслиАршишсердился,ондралегозауши,еслижебылспокоен,отвечал:«Сынмой,недумайопустом.Как сказал мудрец, прилежание – корень успеха, а те, кто задаёт пустые вопросы, ведуткорабльглупостинарифынеудачи».

Шастеказалось,чтозахолмом–какая-тодивнаятайна,которуюотецдопорыскрываетотнего.Насамомжеделерыбакговорилтак,ибонезнал,даизнатьнехотел,какиеземлилежаткСеверу.Унегобылпрактическийум.

ОднаждысЮгаприбылнезнакомец,совсеминой,чемте,коговиделШастадосихпор.Онсиделнапрекрасномконе,иседлоегосверкалосеребром.Сверкалиикольчуга,иостриешлема,торчащеенадтюрбаном.Набокуеговиселятаган,спинуприкрывалмедныйщит,врукебылокопьё.Незнакомецбылтёменлицом,ноШастапривыкктемнолицым,удивилоегоиное:борода,выкрашеннаявалыйцвет,виласькольцамиилосниласьотблаговоний.Аршиш

понял,чтоэто–тархан,тоестьвельможа,исклонилсядоземли,незаметнопоказываяШасте,чтобыитотпреклонилколени.

Незнакомец попросил ночлега на одну ночь, и Аршиш не посмел отказать ему. Вселучшее,чтобыловдоме,хозяинпоставилпередним,амальчику(таквсегдабывало,когдаприходилигости)далкусокхлебаивыгналводвор.ВтакихслучаяхШастаспалсослом,встойле; но было ещё рано и, поскольку никто никогда не говорил ему, что нельзяподслушивать,онселусамойстены.

–Охозяин!–промолвилтархан.–Мнеугоднокупитьутебяэтогомальчика.–О господинмой! – отвечал рыбак, иШаста угадал по его голосу, что глазки у него

блеснули.–Какпродамя,твойверныйраб,своегособственногосына?Развенесказалпоэт:«Сильна,каксмерть,отцовскаялюбовь,асыновняядороже,чемалмазы»?

– Возможно, – сухо выговорил тархан, – но другой поэт говорил: «Кто хочет гостяобмануть–подлее,чемгиена».Неоскверняйложьюсвоиуста.Онтебенесын,иботытёменлицом,аонсветелибел,какпроклятые,нопрекрасныенечестивцысСевера.

–Дивносказалкто-то,–отвечалрыбак,–чтоокомудростиостреекопья!Знайже,омойвысокородныйгость,чтоя,победностисвоей,никогданебылженат.Новгод,когдаТисрок(даживетонвечно)началсвоёвеликоеиблагословенноецарствование,вночьполнолуния,боги лишили меня сна. Я встал с постели и вышел поглядеть на луну. Вдруг послышалсяплеск воды, словно кто-то грёб вёслами, и слабый крик. Немного позже прилив прибил кберегумаленькуюлодку, в которой лежал иссушённый голодом человек.Должно быть, онтолькочтоумер,ибоонещёнеостыл,арядомснимбылпустойсосудиживоймладенец.Вспомнив о том, что боги не оставляют без награды доброе дело, я прослезился, ибо раб

твоймягкосердечен,и…–Нехвалисебя,–прервалеготархан.–Тывзялмладенца,ионотработалтебевдесятеро

твоюскуднуюпищу.Теперьскажимнецену,ибояусталоттвоегопусторечия.– Ты мудро заметил, господин, – сказал рыбак, – что труд его выгоден мне. Если я

продамэтогоотрока,ядолженкупитьилинанятьдругого.–Даютебепятнадцатьполумесяцев,–сказалтархан.–Пятнадцать! – взвылАршиш.–Пятнадцатьмонет за усладумоихочейи опорумоей

старости!Несмейсянадомною,ясед.Мояцена–семьдесятполумесяцев.ТутШаста поднялся и тихо ушёл. Он знал, как люди торгуются. Он знал, чтоАршиш

выручитзанегобольшепятнадцатимонет,номеньшесемидесятиичтоспорпротянетсянеодинчас.

Недумайте, чтоШаста чувствовал то самое, чтопочувствовалибывы, еслибываширодители решили вас продать. Жизнь его была не лучше рабства, и тархан мог оказатьсядобрее, чем Аршиш. К тому же он очень обрадовался, узнав свою историю. Он частосокрушалсяпрежде,чтонеможетлюбитьрыбака,икогдапонял,чтототемучужой,сдушиегоупалотяжкоебремя.«Наверное,ясынкакого-нибудьтархана,–думалон,–илиТисрока(даживетонвечно),атоибожества!»

Такдумалон,стояпередхижиной,асумеркисгущались,иредкиезвёздыужесверкалинанебе,хотяузаднегокраяоноотливалобагрянцем.Коньпришельца,привязанныйкстолбу,мирнощипалтраву.Шастапогладилегопохолке,ноконьнеобратилвнимания.

ИШастаподумал:«Ктоегознает,какойон,этоттархан!»–Хорошо,еслиондобрый,–продолжалонвслух.–Унекоторыхтархановрабыносят

шёлковыеодеждыикаждыйденьедятмясо.Можетбыть,онвозьметменявпоход,ияспасуему жизнь, и он освободит меня, и усыновит, и подарит дворец…А вдруг он жестокий?Тогдаонзакуётменявцепи.Какбыузнать?Конь-тознает,данескажет.

Коньподнялголову,иШастапогладилегошёлковыйнос.–Ах,умелбытыговорить!–воскликнулон.–Яумею,–тихо,новнятноотвечалконь.Думая,чтоэтоемуснится,Шаставсё-такикрикнул:–Бытьтогонеможет!–Тише!–сказалконь.–Намоейродинеестьговорящиеживотные.–Гдеэто?–спросилШаста.–ВНарнии,–отвечалконь.

–Меняукрали, – рассказывалконь, когдаобаониуспокоились. –Еслихочешь, взяливплен.Ябылтогдажеребёнком,иматьзапрещаламнеубегатьдалекокЮгу,ноянеслушался.Ипоплатилсяжеязаэто,видитЛев!Многолетяслужузлымлюдям,притворяясьтупыминемым,какихкони.

–Почемужетыимнепризнаёшься?–Нетакойядурак!Онибудутпоказыватьменянаярмаркахисторожитьещёсильнее.Но

оставимпустыебеседы.Тыхочешьзнать,каковмойхозяинАнрадин.Онжесток.Сомной–неочень,конидороги,атебе,человеку,лучшеумереть,чембытьрабомвегодоме.

–Тогдаяубегу,–сказалШаста,сильнопобледнев.–Да,беги,–сказалконь.–Сомноювместе.–Тытожеубежишь?–спросилШаста.– Да, если ты тоже убежишь, – сказал конь. – Тогда мы, может быть, и спасёмся.

Понимаешь,еслиябудубезвсадника,людиувидятменяискажут:«Унегонетхозяина»–и

погонятся за мной. А с всадником – другое дело…Вот и помоги мне. Ты ведь далеко неуйдёшьнаэтихдурацкихногах(нуиногиувас,людей!),тебяпоймают.Умеешьтыездитьверхом?

–Конечно,–сказалШаста.–Ячастоезжунаосле.– На чём? Ха-ха-ха! – презрительно усмехнулся конь (во всяком случае, хотел

усмехнуться, а вышло скорей «го-го-го!..», у говорящих коней лошадиный акцент сильнее,когдаониневдухе).–Да,–продолжалон,–словом,неумеешь.Ападатьхотябы?

–Падатьумеетвсякий,–отвечалШаста.–Наврядли,–сказалконь.–Тыумеешьпадать,ивставать,и,неплача,садитьсявседло,

исновападать,инебояться?–Я…постараюсь,–сказалШаста.–Бедныйты,бедный,–гораздоласковейсказалконь,–всёзабываю,чтоты–детёныш.

Ну ничего, со мной научишься!Пока эти двое спорят, будемждать, а заснут – тронемся впуть.МойхозяинедетнаСевер,вТашбаан,кодворуТисрока.

–Почемутынеприбавил«даживетонвечно»?–испугалсяШаста.–Азачем?–спросилконь.–ЯсвободныйгражданинНарнии.Мненепристалоговорить,

какэтирабыинедоумки.Янехочу,чтобыонвечножил,изнаю,чтоонумрёт,чегобыемунижелали.Даведьитысвободен,ты–сСевера.Мыстобойнебудемговоритьнаихманер!Ну,давайобсуждатьнашипланы.Яужесказал,чтомойчеловекедетнаСевер,вТашбаан.

–Значит,намнадоехатькЮгу?–Нет, – сказал конь. – Если бы я был нем и глуп, как здешние лошади, я побежал бы

домой,всвоёстойло.Дворецнаш–наЮге,вдвухдняхпути.Тамонибудетменяискать.Емуинедогадаться,чтоядвинуськСеверу.Скореевсего,онрешит,чтоменяукрали.

–Ура!–закричалШаста.–НаСевер!Явсегдахотелегоувидеть.–Конечно,–сказалконь,–ведьтыоттуда.Яуверен,чтотыхорошегосеверногорода.

Тольконекричи.Скороонизаснут.–Ялучшепосмотрю,–сказалШаста.–Хорошо,–сказалконь.–Толькопоосторожней.Былосовсемтемноиоченьтихо,однилишьволныплескалисьоберег,ноэтогоШаста

незамечал,онслышалихденьиночь,всюжизнь.Светвхижинепогасили.Онприслушался,ничего не услышал, подошёл к единственному окошку и различил секунды через двезнакомый храп.Ему стало смешно: подумать только, если всё пойдёт как надо, он большеникогдаэтихзвуковнеуслышит!Стараясьнедышать,оннемножкоустыдился,норадостьбыласильнеестыда.Тихопошёлонпотравекстойлу,гдебылослик,–онзнал,гдележитключ,отпердверь,отыскалседлоиуздечку:ихспряталитудананочь.

Потомпоцеловалосликавносипрошептал:«Прости,чтомытебянеберём».– Пришёл наконец! – сказал конь, когда он вернулся. – Я уже гадал, что с тобой

случилось.–Ядоставалтвоивещиизстойла,–ответилШаста.–Тынескажешь,какихприладить?Потомдовольно долго онихприлаживал, стараясьничемне звякнуть. «Тутпотуже, –

говорилконь.–Нет,вотздесь.Подтяниещё».Напоследоконсказал:–Вотсмотри,этоповодья,нотыихнетрогай.Приспособьихпосвободнейклукеседла,

чтобыядвигалголовой,какхотел.Иглавное,нетрогай.–Зачемжеонитогда?–спросилШаста.–Чтобыменянаправлять,–отвечалконь.–Носейчасвыбиратьдорогубудуя,тебеих

трогатьникчему.Аещё–невцепляйсямневгриву.–Зачтожемнедержаться?–сноваспросилШаста.

–Сжимайпокрепчеколени,–сказалконь.–Тогдаинаучишьсяхорошоездить.Сжимаймнеколенямибокасколькохочешь,асамсидипрямоилоктинерастопыривай.Чтотытамделаешьсошпорами?

–Надеваю,конечно,–сказалШаста.–Ужэтоязнаю.– Сними их и положи в перемётную суму. Продадим в Ташбаане. Снял? Ну, садись в

седло.–Ох,какойтывысокий!–струдомвыговорилШастапослепервойнеудачнойпопытки.–Яконь,чтоподелаешь,–сказалконь.–Атынаменялезешь,какнастогсена.Воттак

получше!Теперьраспрямисьипомнинасчётколеней.Смешно,честноеслово!Намнескакаливбойвеликиевоины,идожилядо такогомешка!Чтож,поехали.–Ион засмеялся,нонесердито.

Конь превзошёл себя, так он был осторожен. Сперва он пошёл на Юг, старательнооставляяследына глине,иначалпереходитьвбродречку, текущуювморе,нона самойеёсередине повернул и пошёл против течения. Потом он вышел на каменистый берег – тамследовнеоставишь–идолгодвигалсяшагом,покахижина, стойло, дерево– словомвсё,чтозналШаста,–нерастворилосьвсероймглеиюльскойночи.ТогдаШастапонял,чтоониуженавершинехолма,отделявшегоотнегомир.Оннемогтолкомразобрать,чтовпереди–какбудтоивпрямьвесьмир,оченьбольшой,пустой,бесконечный.

–Ах,–обрадовалсяконь,–самоеместодлягалопа!–Ой,ненадо!–сказалШаста.–Яещёнемогу…пожалуйста,конь!Да,кактебязовут?–И-йо-го-го-га-га-га-а!..–Мненевыговорить,–сказалШаста.–МожноябудузватьтебяИгого?–Чтож,зови,еслииначенеможешь,–согласилсяконь.–Атебякакназывать?–Шаста.–Да…Вотэтоивпрямьневыговоришь.Анасчетгалопатынебойся,онлегчерыси,не

надо подниматься-опускаться. Сожми меня коленями (это называется шенкеля) и смотрипрямо между ушей. Только не гляди вниз! Если покажется, что падаешь, сожми сильнее,выпрямиспину.Готов?Ну,воимяНарнии!..

ГлававтораяПервоеприключение

Солнце стояло высоко, когда Шаста проснулся, ибо что-то тёплое и влажноеприкоснулоськегощеке.

Открывглаза,онувиделдлиннуюконскуюморду,вспомнилвчерашниесобытия,селигромкозастонал.

–Ой,–елевыговорилон,–всёуменяболит.Всёкакесть.Еледвигаюсь.–Здравствуй,маленькийдруг,–сказалконь.–Тынебойся,этонеотушибов,тыиупал-

тораздесять,ивсёнатраву.Дажеприятно…Правда,одинразтыотлетелдалеко,ноугодилвкуст.Словом,этонеушибы,таквсегдабываетпоначалу.Яужепозавтракал.Завтракайиты.

–Какойтамзавтрак!–сказалШаста.–Говорюже,ядвинутьсянемогу.Ноконьнеотставал;онтрогалнесчастногоикопытом,имордой,покатотнеподнялся

на ноги, а поднявшись – не огляделся.Оттуда, где они ночевали, спускался пологий склонвесьвбелыхцветочках.Далековнизулежаломоре–такдалеко,чтоедвадоносилсявсплескволн. Шаста никогда не смотрел на него сверху и не представлял, какое оно большое иразноцветное. Берег уходил направо и налево, белая пена кипела у скал, день был ясный,солнцесверкало.ОсобеннопоразилШастуздешнийвоздух.Ондолгонемогпонять,чегоженехватает,поканедогадался,чтонетуглавного–запахарыбы.(Ведьтам–ивхижине,иусетей–рыбойпахловсегда,сколькоонсебяпомнил.)Этоемуоченьпонравилось,ипрежняяжизньпоказаласьдавнимсном.Отрадостионзабылотом,какболитвсётело,испросил:

–Тычто-тосказалнасчетзавтрака?–Да,–ответилконь,–посмотривсумках.Тыихповесилнадеревоночью…нет,скорей

подутро.Онпосмотрелинашёлмногохорошего:совсемсвежийпирогсмясом,кусоковечьего

сыра,горсткусушёныхфиг,плоскийсосудецсвиномикошелексденьгами.Столькоденег–сорокполумесяцев–онникогдаещёневидел.

Потом он осторожно сел у дерева, прислонился спиной к стволу и принялся за пирог;коньтемвременемпощипывалтравку.

–Амыможемвзятьэтиденьги?–спросилШаста.–Этоневоровство?

–Кактебесказать,–отвечалконь,прожёвываятраву.–Конечно,свободныеговорящиезверикрастьнедолжны,ноэто…Мыстобойбежалиизплена,мы–вчужойземле,деньги–наша добыча. И потом, без них не прокормишься. Насколько мне известно, вы, люди, неедитетравыиовса.

–Неедим.–Атыпробовал?–Да,бывало.Нет,немогу.Итыбынемогнамоёмместе.–Странныевытвари,–заметилконь.ПокаШастадоедаллучшийзавтраквсвоейжизни,другегосказал:«Покатаюсь-ка,благо

–безседла!..»Легнавзничьисталкататьсяпоземле,приговаривая:–Ах,хорошо!Спинупочешешь,ногамипомашешь.Покатайсяиты,сразулегчестанет.НоШастазасмеялсяисказал:–Какойтысмешной!– Ничего подобного! – ответил конь, но тут же лёг на бок и испуганно прибавил: –

Неужелисмешной?–Да,–отвечалШаста.–Нуичто?– А вдруг говорящие лошади так не делают? – перепугался конь. – Вдруг эта глупая,

здешняяпривычка?Какойужас!ПрискачувНарнию,иокажется,чтоянеумеюсебявести.Как ты думаешь, Шаста? Нет, честно. Я не обижусь. Настоящие, свободные кони…говорящие…оникатаются?

–Откудажемнезнать?Датынебойся!Приедем–увидим.Тызнаешьдорогу?–ДоТашбаана–знаю.Потомдорогинет,тамбольшаяпустыня.Ничего,одолеем!Нам

будут видны горы, ты подумай – северные горы! За ними Нарния! Только бы пройтиТашбаан!Отостальныхгородовнадодержатьсяподальше.

–Обойтиегонельзя?– Тогда придётся сильно кружить, боюсь заплутаться. В глубине страны – большие

дороги, возделанные земли… Нет, пойдем вдоль берега. Тут нет никого, кроме овец,кроликовичаек,развечтопастух-другой.Чтож,тронемся?

Шастаоседлалконяиструдомселвседло,ногиунегоболели,ноИгогосжалилсянадним и до самых сумерекшёлшагом. Когда уже смеркалось, они спустились по тропкам вдолину и увидели селение. Шаста спешился и купил там хлеба, лука и редиски, а конь,обогнувселение,остановилсядальше,вполе.Черездвадняонисноватаксделали,ичерезчетыре–тоже.

ВсеэтидниШастаблаженствовал.Ногиирукиболеливсеменьше.Коньуверял,чтоонсидит в седле, как мешок («Стыдно, если нас увидят!» – говорил он), но учителем былтерпеливым–никтоненаучитездитьверхомлучше,чемсамалошадь.Шастауженебоялсярыси и не падал, когда конь останавливался с разбегу или неожиданно кидался в сторону(оказывается,такчастоделаютвбитве).Конечно,Шастапросил,чтобыконьрассказалемуотом,как сражалсявместе с тарханом;и тотрассказывал, каконипереходиливбродреки,идолго шли без отдыха, и бились с вражьим войском. Боевые кони, самой лучшей крови,бьются не хуже воинов: кусаются, лягаются и умеют, когда надо, повернуться так, чтобывсадникполучшеударилврагамечомилибоевымтопориком.Норассказывалонреже,чемШастаотомпросил.

– Ладно, не надо, – говорил он. – Сражался я по воле Тисрока, словно раб или немаялошадь.ВотвНарнии,средисвоих,ябудусражатьсякаксвободный!ЗаНарнию!О-го-го-го-о!

ВскореШастапонял,чтопослетакихречейконьпускаетсявгалоп.

Уже не одну неделю двигались они вдоль моря и видели больше бухточек, речек иселений, чемШастамог запомнить.Однаждыв луннуюночь онине спали, ибо выспалисьднем, в путь вышли под вечер. Оставив позади холмы, они пересекли равнину. Слева, вполумиле,быллес.Морележалосправа,занизкойпесчанойдюной.Коньтошёлшагом,топускалсярысью,новдругонрезкоостановился.

–Чтотам?–спросилШаста.–Тиш-ш!–сказалконь,настороживуши.–Тыничегонеслыхал?Слушай!–Какбудтолошадь,клесупоближе,–сказалШаста,послушавсминутку.–Да,этолошадь,–сказалконь.–Ах,нехорошо!..–Ну,чтотакого,крестьянинедет!–сказалШаста.–Крестьянетакнеездят,–возразилИгого,–икониунихнетакие.Этонастоящийконьи

настоящий тархан. Нет, не конь… слишком легко ступает… так, так… Это прекраснейшаякобыла.

–Чтож,сейчасонаостановилась,–сказалШаста.– Верно, – сказал конь. – А почему? Ведь и мы остановились… Друг мой, кто-то

выследилнас.–Чтоженамделать?–тихоспросилШаста.–Кактыдумаешь,онинасвидят?–Нет,слишкомтемно,–сказалконь.–Смотри,вонтуча!Когдаоназакроетлуну,мыкак

можнотишедвинемсякморю.Есличто,песокнасскроет.Ониподождалииспервашагом,потомлёгкойрысьюдвинулиськберегу.Нотучабыла

ужоченьтёмной,аморевсёнепоказывалось.Шастаподумал:«Наверное,мыужепроехалидюны», как вдруг сердце у него упало: оттуда, спереди, послышалось долгое, скорбное,жуткоерычание.Втотжемигконьповернулипонессявовесьопорклесу,отберега.

–Чтоэто?–елевыговорилШаста.–Львы!–наскакуотвечалконь,необорачиваясь.После этого оба молчали, пока перед ними не сверкнула вода. Конь перешёл вброд

широкуюмелкуюречкуиостановился.Онвесьвспотелисильнодрожал.– Теперь не унюхают, – сказал конь, немного отдышавшись. – Вода отбивает запах.

Пройдемсянемного.Покаонишли,онсказал:– Шаста, мне очень стыдно. Я перепугался, как немая тархистанская лошадь. Да, я

недостоинназыватьсяговорящимконём.Янебоюсьмечей,икопий,истрел,ноэто…это…Пройдусь-каярысью.

Норысьюоншёлнедолго;ужечерезминутуонпустилсягалопом,чтонеудивительно,ибосовсемблизкораздалсяглухойрёв,насейраз–слева,излеса.

–Ещёодин,–проговорилоннабегу.–Эй,слушай,–крикнулШаста,–талошадьтожескачет!–Нуихо-хо-хорошо!–выговорилконь.–Утарханамеч…Онзащититнас.–Чтоты!–сказалШаста.–Тебевсёльвыдальвы!Насмогутпоймать.Меняповесяткак

конокрада!Онменьше,чемконь,боялсяльвов,потомучтоникогдаихневидел.Коньтолькофыркнулвответипрянулвправо.Какнистранно,другаялошадьпрянула

влево,ивследзаэтимкто-тозарычал–сначаласправа,потомслева.Лошадикинулисьдругкдругу. Львы, видимо, тоже – они рычали попеременно с обеих сторон, не отставая отскачущихлошадей.Наконецлунавыплылаиз-затуч,ивяркомсветеШастаувиделясно,какднем,чтолошадинесутсямордакморде,словнонаскачках.Игогопотомговорил,чтотакихскачеквТархистанеиневидывали.

Шаста уже не надеялся ни на что. Он думал лишь о том, сразу съедает тебя лев илисперваиграет,каккошкасмышкой,иоченьлиэтобольно.Думалонобэтом,новиделвсё(так бывает в очень страшные минуты). Он видел, что другой всадник мал ростом, чтокольчугаегояркосверкает,вседлеонсидиткакнельзялучше,абородыунегонет.

Что-тоблеснуловнизупередними.ПреждечемШастадогадался,чтоэто,онуслышалвсплескииощутилвортувкуссоленойводы.Онипопаливузкийрукав,отходящийотморя.Обелошадиплыли,иводадоходилаШастедоколен.Сзадислышалосьсердитоерычание,и,оглянувшись,Шастаувиделуводытемнуюглыбу,ноодну.«Другойлевотстал»,–подумалон.

По-видимому,левнесобиралсярадинихлезтьвводу.Конинаполовинупереплылиузкийзалив, другой берег уже был виден, а тархан не говорил ни слова. «Заговорит, – подумалШаста.–Кактольковыйдемнаберег.Чтояемускажу?Надочто-нибудьвыдумать…»

Итутонуслышалдваголоса.–Ах,какяустала!..–говорилодин.–Тише,Уинни!–говорилдругой.–Придержиязычок!«Этомненравится,–подумалШаста.–Честноеслово,талошадьзаговорила!»Вскореобелошадиуженеплыли,шли,апотом–вылезлинаберег.Водаструиласьсних,

камешки хрустели под копытами. Маленький всадник, как это ни странно, ни о чём неспрашивал.Он даже не глядел наШасту.НоИгого вплотнуюподошел к другой лошади игромкофыркнул.

–Стой!–сказалон.–Ятебяслышал.Менянеобманешь.Госпожамоя,ты–говорящаялошадь,тытожеизНарнии!

–Тебекакоедело?–вскрикнулстранныйтарханисхватилсязаэфес.Ноголосегокое-чтоподсказалШасте.

–Даэтодевочка!–догадалсяон.– А тебе какое дело? – продолжала незнакомка. – Зато ты – мальчик! Грубый, глупый

мальчишка!Наверное–рабиконокрад.–Нет,маленькаягоспожа,–сказалконь.–Оннеукралменя.Еслиужнатопошло,яего

украл. Чтоже до того, моё ли это дело – посуди сама. Земляки непременно приветствуютдругдруганачужбине.

–Конечно,–поддержалаеголошадь.–Ужты-томолчи!–сказаладевочка.–Видишь,вкакуюбедуяиз-затебяпопала!–Никакойбедынет,–сказалШаста.–Можетеехать,кудаехали.Мываснедержим.–Ещёбы!–вскричалавсадница.–Как трудно с людьми!– сказалкобылеконь. –Нупростомулы…Давай,мыс тобой

разберёмся.Должнобыть,госпожа,тебятожевзяливплен,когдатыбылажеребёнком?–Да,господинмой,–печальноотвечалаУинни.–Атеперьтыбежала?–Скажиему,чтобынелез,когданепросят,–вставилавсадница.–Нет,Аравита,нескажу,–ответилаУинни.–Яивпрямьбежала.Нетолькоты,ноия.

Такойблагородныйконьнасневыдаст.Господинмой,мыдержимпутьвНарнию.–Конечно, – сказал конь. –Имы тоже.Всякий поймет, что оборвыш, едва сидящий в

седле, откуда-то сбежал.Но не странно ли, чтомолодая тархина едет ночью, без свиты, вкольчугесвоегобрата,ибоитсячужих,ипроситвсехнелезтьневсвоёдело?

–Нухорошо,– сказаладевочка. –Тыугадал,мысУиннисбежалииздому.МыедемвНарнию.Чтожедальше?

–Дальшемыбудемдержатьсявместе,–ответилконь.–Надеюсь, госпожамоя, тыне

откажешьсяотмоейзащитыипомощи?–Почемутыспрашиваешьмоюлошадь,анеменя?–разгневаласьАравита.–Простименя,госпожа,–сказалконь,чуть-чутьприжимаякнизууши,–унасвНарнии

такнеговорят.МысУинни–свободныелошади,анездешниенемыеклячи.ЕслитыбежишьвНарнию,помни:Уинни–не«твоялошадь».Скорееужты«еёдевочка».

Аравитараскрыларот,нозаговориланесразу.Вероятно,раньшеонатакнедумала.

–Авсё-таки,–сказалаонанаконец,–зачемнамехатьвместе?Ведьнасскореезаметят.–Нет,–сказалИгого,аУинниегоподдержала:–Поедем вместе, поедем! Я буду меньше бояться. Я и дороги толком не знаю. Такой

замечательныйконь,кудаумнееменя.Шастасказал:–Оставьтыих!Видишь,онинехотят…–Мыхотим!–перебилаегоУинни.–Вотчто,–сказаладевочка.–Противвас,господинконь,яничегонеимею,нооткуда

вызнаете,чтоэтотмальчишканасневыдаст?–Скажиужпрямо,чтоятебе–некомпания!–воскликнулШаста.– Не кипятись, – сказал конь. – Госпожа права. Нет, – обратился он к ней, – я за него

ручаюсь. Он верен мне, он добрый товарищ. К тому же он, несомненно, из Нарнии илиОрландии.

–Хорошо,поедемвместе,–сказалаАравита,нонемальчику,аконю.–Яоченьрад!–сказалконь.–Чтож,вода–позади,звери–тоже,нерасседлатьливам

нас,неотдохнутьлиинепослушатьлидругпродруга?Дети расседлали коней, кони принялисьщипать траву, Аравита вынула из сумы много

вкусных вещей. Шаста есть отказался, стараясь говорить как можно учтивей, словнонастоящий вельможа, но в рыбачьей хижине этому не научишься, и получалось плохо.Онэто, в сущности, понимал, становился всё угрюмей, вёл себя совсем уж неловко; кони жепрекраснополадили.ОнивспоминалилюбимыеместавНарнииивыяснили,чтоприходятсядругдругутроюроднымибратомисестрой.Людямсталоещетруднее,итутИгогосказал:

–Маленькаягоспожа,поведайнамсвоюповесть.Инеспеши,занаминиктонегонится.Аравита немедленно села, красиво скрестив ноги, и важно начала свой рассказ. Надо

сказатьвам,чтовэтойстранеиправду,инеправдурассказываютособымслогом;этомуучатсдетства,какучатунасписатьсочинения.Толькорассказыэтислушатьможно,асочинений,еслиянеошибаюсь,нечитаетниктоиникогда.

ГлаватретьяУвратТашбаана

– Меня зовут Аравитой, – начала рассказчица. – Я прихожусь единственной дочерьюмогучему Кидраш-тархану, сыну Ришти-тархана, сына Кидраш-тархана, сына Ильсомбраз-тисрока,сынаАрдиб-тисрока,потомкабогиниТаш.Отецмой,владетельКалавара,наделёнправомстоятьвтуфляхпередТисроком(даживётонвечно).Матьмояушлакбогам,иотецженилсяснова.Одинизмоихбратьевпалвбоюсмятежниками,другойещемал.Случилосьтак,чтомачехаменяневзлюбила,и солнцеказалосьейчёрным,покаяжилавотчемдоме.Потому она и подговорила своего супруга, а моего отца, выдать меня за Ахошту-тархана.Человекэтотнизокродом,новошёлвмилостькТисроку(даживётонвечно),ибольстививесьма коварен, и стал тарханом, и получил во владение города, а вскоре станет великимвизирем.Годамионстар,видомгнусен,кособокиповадкоюсхожсобезьяной.Номойотец,повинуясь жене и прельстившись его богатством, послал к нему гонцов, которых Ахоштапринялиприслалснимипосланиеотом,чтоженитсянамненынешнимлетом.

Когдаяэтоузнала,солнцепомерклодляменя,иялегланаложеиплакалацелыесутки.Наутроявстала,умылась,велелаоседлатькобылупоимениУинни,взялакинжалмоегобрата,погибшего в западныхбитвах, ипоскакала в зелёныйдол.Тамя спешилась, разорваламоиодежды,чтобысразунайтисердце,ивзмолиласькбогам,чтобыпоскорееоказатьсятамже,где брат. Потом я закрыла глаза, сжала зубы, но тут кобыла моя промолвила, как дочьчеловеческая:«Огоспожа,негубисебя!Еслитыостанешьсяжить,тыещёбудешьсчастлива,амёртвые–мертвы».

–Явыразиласьнетаккрасиво,–заметилаУинни.– Ничего, госпожа, так надо! – сказал ей Игого, наслаждавшийся рассказом. – Это

высокийтархистанскийстиль.Хозяйкатвояпрекрасноимвладеет.Продолжай,тархина!

–Услышавтакиеслова,–продолжалаАравита,–яподумала,чторазуммойпомутилсясгоря,иустыдилась,ибопредкимоибоялисьсмертинебольше,чемкомариногожала.Сновазанеслаянож,нокобыламояУиннипросунуламордумеждунимимноюиобратиласькомнесразумнейшейречью,ласковоукоряяменя,какматьукорялабыдочь.Удивлениемоебылотаксильно,чтоя забылаиосебе,иобАхоште.«Кактынаучиласьговорить,окобыла?»–

обратиласьякней,ионаповедалато,чтовыужезнаете: там,вНарнии,живутговорящиезвери,иеёукралиоттуда,когдаонабылажеребёнком.Рассказыеёотёмныхлесахисветлыхреках,икораблях,изамкахбылистольпрекрасны,чтоявоскликнула:«МолютебябогинейТаш, и Азаротом, и Зардинах, владычицей мрака, отвези меня в эту дивную землю!» – «Огоспожа!–отвечаламнекобыламояУинни.–ВНарниитыобрелабысчастье,ибо тамниоднудевицуневыдаютзамужнасильно».Надеждавернуласькомне,ияблагодарилабогов,что не успела себя убить. Мы решили вернуться домой и украсть друг друга. Выполняязадуманноенами,янаделавдомеотцалучшиемоиодеждыипела,иплясала,ипритворяласьвесёлой,ачерезнесколькоднейобратиласькКидраш-тарханустакимисловами:«Оусладамоих очей, могучий Кидраш, разреши мне удалиться в лес на три дня с одной из моихприслужниц, дабы принести тайные жертвы Зардинах, владычице мрака и девства, как иподобаетдевице,выходящейзамуж,ибоявскореуйдуотнеёкдругимбогам».Ионотвечалмне:«Усладамоихочей,дабудеттак».

Покинувотца,янемедленноотправиласькстарейшемуизегорабов,мудромусоветнику,который был мне нянькой в раннем детстве и любил меня больше, чем воздух или ясныйсолнечныйсвет.Явелелаемунаписатьзаменяписьмо.Онрыдалимолилменяостатьсядома,нопотомсмирилсяисказал:«Слушаю,огоспожа,иповинуюсь!»Иязапечаталаэтописьмоиспряталаегонагруди.

–Ачтотамбылонаписано?–спросилШаста.–Подожди,моймаленькийдруг,–сказалИгого.–Тыпортишьрассказ.Мывсёузнаемво

благовременье.Продолжай,тархина.–Потомякликнуларабынюивелелаейразбудитьменядозари,иугостилаеёвином,и

подмешалакнемусонногозелья.Когдавесьдомуснул,янаделакольчугупогибшегобрата,котораяхраниласьвмоихпокоях,взялавседеньги,какиеуменябыли,идрагоценныекамни,иеду.ЯоседлаласамакобылумоюУинни,иещёдовторойстражимыснеюушли–невлес,какдумалотец,анасеверинавосток,кТашбаану.

Я знала, что трое суток, не меньше, отец не будет искать меня, обманутый моимисловами.НачетвёртыйжеденьмыбыливгородеАзымБалдах,откудаидутдорогивовсесторонынашегоцарства,иособознатныетарханымогутпослатьписьмосгонцамиТисрока(даживётонвечно).Потомуяпошлакначальникуэтихгонцовисказала:«Онесущийвесть,вот письмо от Ахошты-тархана к Кидрашу, владетелю Калавара! Возьми эти пятьполумесяцевипошлигонца».Аначальниксказалмне:«Слушаюиповинуюсь».

В этом письме было написано: «От Ахошты к Кидраш-тархану привет и мир. Во имявеликой Таш, непобедимой, непостижимой, знай, что на пути к тебе я милостью судебвстретил твою дочь, тархинуАравиту, которая приносилажертвы великой Зардинах, как иподобаетдевице.Узнав,ктопередомною,ябылпоражёнеёкрасойидобродетелью.Сердцемоевоспылало,и солнцепоказалосьбымнечёрным, еслибыяне заключилснейнемедлябрачныйсоюз.Япринёсдолжныежертвы,втотжечасженилсяиувёзпрекраснуювмойдом.Обамымолимипросимтебяпоспешитькнам,дабыпорадоватьнасликомсвоим,иречью,изахватитьссобойприданоемоейжены,котороенужномненезамедлительно,ибояпотратилнемалонасвадебныйпир.Надеюсьиуповаю,чтотебя,моегоистинногобрата,неразгневаетпоспешность,вызваннаялишьтем,чтояполюбилтвоюдочьвеликойлюбовью.Дахраняттебябоги».

Отдавши это письмо, я поспешила покинутьАзым Балдах, дабы миновать Ташбаан ктому дню, когда отец мой прибудет туда или пришлёт гонцов. На этом пути за намипогналисьльвы,имыповстречалисьсвами.

–Ачтобылодальшестойдевочкой?–спросилШаста.

–Еёвысекли,конечно,зато,чтоонапроспала,–ответилаАравита.–Иоченьхорошо,онаведьнаушничаламачехе.

–Апо-моему,плохо,–сказалШаста.–Прости,–сказалаАравита,–тебянеспросила!–Иещёодногоянепонял,–продолжалон,–тыневзрослая,тынестаршеменя,атои

моложе.Разветебяможновыдатьзамуж?Аравитанеотвечала,ноИгогосказал:–Шаста,несрамись!Утархистанскихвельможтакзаведено.Шастапокраснел(хотявтемнотениктонезаметил),смутилсяидолгомолчал.Игоготем

временем поведал Аравите их историю, и Шасте показалось, что он слишком частоупоминаетвсякиепаденияинеудачи.Видимо,коньсчитал,чтоэтозабавно,хотяАравитаинесмеялась.Потомвселеглиспать.

Наутро все четверо продолжили свой путь, иШаста думал, что вдвоём было лучше.ТеперьИгогобеседовалнесним,асАравитой.БлагородныйконьдолгожилвТархистане,средитархановитархин,изналпочтивсехзнакомыхсвоейнеожиданнойпопутчицы.«Еслиты был под Зулиндрехом, ты должен был видеть Алимаша, моего родича», – говорилаАравита,аонотвечал:«Ну,какже!Колесница–нето,чтомы,кони,новсёжеонхрабрыйвоинидобрыйчеловек.Послебитвы,когдамывзялиТебёф,ондалмнемногосахару».Атоначинал Игого: «Помню, у озера Мезраэль…», и Аравита вставляла: «Ах, там жила мояподругаЛазорилина.ДолТысячиЗапахов…Какиесады,какиецветы,ахиах!»Коньникакнедумалоттеснитьсвоегомаленькогоприятеля,нокогдавстречаютсясуществаодногокруга,этовыходитсамособой.

Уиннисильноробелапередтакимконемиговориланемного.Ахозяйкаеё–илиподруга–ниразунеобратиласькШасте.

Вскоре, однако,импришлосьподуматьодругом.ОниподходиликТашбаану.Селеньястали больше, дороги не так пустынны. Теперь они ехали ночью, днём – где-нибудьпрятались и часто спорили о том, что же им делать в столице. Каждый предлагал своё, иАравита, быть может, обращалась чуть-чуть приветливей к Шасте; человек становитсялучше,когдаобсуждаетважныевещи,анепростоболтает.

Игого считал, что самое главное – условиться поточнее, где они встретятся по тусторонустолицы,еслиихпочему-либоразлучат.Онпредлагалстароекладбище–тамстоялиусыпальницы древних царей, а за ними начиналась пустыня. «Эти усыпальницы нельзя незаметить,оникакогромныеульи,–говорилконь.–Иниктокнимнеподойдёт,здесьоченьбоятся привидений». Аравита испугалась немного, но Игого заверил, что это – пустыетархистанские толки. Шаста поспешил сказать, что он – не тархистанец и никакихпривиденийнебоится.Такэтобылоилинетак,ноАравитасразужеоткликнулась (хотяинемного обиделась) и, конечно, сообщила, что не боится и она.Итак, решили встретитьсясреди усыпальниц, когда минуют город, и успокоились, но тут Уинни тихо заметила, чтонадоещеегоминовать.

–Обэтом,госпожа,мыпотолкуемзавтра,–сказалИгого.–Спатьпора.Однако назавтра, уже перед самой столицей, они столковаться не смогли. Аравита

предлагалапереплытьночьюогибающуюгородрекуивообщевТашбааннезаходить.Игоговозразил ей, что для Уинни эта река широка, особенно – с всадником (умолчав, что онаширока и для него), да и вообще на ней днём и ночью много лодок и кораблей. Как незаметить,чтоплывутдвелошади,инепроявитьизлишнеголюбопытства?

Шаста сказал, что лучше переплыть реку в другом, более узком месте, но Игогообъяснил,чтотампообестороныдворцыисады,авсадахночинапролётвеселятсятарханы

итархины.Именновэтихместахкто-нибудьнепременноузнаетАравиту.–Надонамкак-нибудьпереодеться,–сказалШаста.Уинни предложила идти прямо через город, от ворот до ворот, стараясь держаться в

густой толпе. Людям, сказала она, и впрямь хорошо бы переодеться, чтобы походить накрестьянилинарабов,аседлаикрасивуюкольчугузавязатьвтюки,которыеони,лошади,понесутнаспине.Тогданародподумает,чтодетиведутвьючныхлошадей.

–Нузнаешьли!–фыркнулаАравита.–Кого-кого,атакогоконязакрестьянскуюлошадьнепримешь.

–Надеюсь,–вставилИгого,чуть-чутьприжимаяуши.–Конечно,мойпланнеоченьхорош,–сказалаУинни,–ноиначенамнепройти.Насс

Игого давно не чистили, мы хуже выглядим – ну, хотя бы я… Если мы хорошеньковыкатаемсявглинеибудемелеволочитьногииглядетьвземлю,насмогутнезаметить.Да,подстригитенамхвостыпокорочеи,еслиможно,неровно,клочками.

– Дорогая моя госпожа, – сказал Игого, – подумала ли ты, каково предстать втакомвиде?Этожестолица!

–Чтоподелаешь!..–сказаласмиреннаялошадь (онабылаещеиразумной).–Главное–черезстолицупройти.

Пришлосьнавсёэтосогласиться.Шастаукралвдеревнемешок-другойиверевку(Игогоназвалэто«позаимствовал»)ичестнокупилстаруюмальчишечьюрубахудляАравиты.

Вернулся он, торжествуя, когда уже смеркалось. Все ждали его в роще, у подножияхолма,радуясь,чтохолмэтот–последний.СеговершиныониужемогливидетьТашбаан.«Толькобыгородпройти…»–тихосказалШаста,аУинниответила:«Ах,правда,правда!»

Ночью они взобрались по тропке на холм и перед ними открылся огромный город,сияющийтысячьюогней.Шаста,видевшийэтовпервыйраз,немногоиспугался,новсёжепоужиналипоспал.Лошадиразбудилиегозатемно.

Звёздыещё сверкали, травабылавлажнойиоченьхолодной;далековнизу, справа,надморем, едва занималась заря. Аравита отошла за дерево и вскоре вышла в мешковатойодежде, с узелком в руках. Узелок этот и кольчугу, и ятаган, и седло сложили в мешки.Лошадиужеперепачкались,кактолькомогли;чтобыподрезатьимхвосты,пришлосьсновавынутьятаган.Хвостыподрезалидолгоинеоченьумело.

–Нучтоэто!–сказалИгого.–Ох,какбыялягнулся,небудьяговорящимконём!Мнеказалось,выподстрижётехвосты,анеповыдёргиваете…

Былопочтитемно,пальцыкоченелиотхолода,новконцеконцовсделомсправились.Потомнагрузилипоклажу,взяливерёвки(имизаменилиуздечкииповодья)идвинулисьвниз.Занималсядень.

–Будемдержатьсявместе, сколькосможем,–напомнилИгого.–Еслиженасразлучат,встретимсянастаромкладбище.Тот,ктопридёттудапервым,будетждатьостальных.

–Чтобынислучилось,–сказаллошадямШаста,–неговоритенислова.

ГлавачетвёртаяКорольикоролева

СперваШаставиделвнизутолькоморемглы,надкоторымвставаликуполаишпили;нокогдарассвелоитуманрассеялся,онувиделбольше.Широкаярекаобнималадвумярукавамивеликуюстолицу,одноизчудессвета.Покраюостровастояластена,укреплённаябашенками–ихбылотакмного,чтоШаста скоропересталсчитать.Островбыл,каккруглыйпирог–посерединевыше,исклоныегогустопокрывалидома;наверхужегордовысилисьдворецТисрока и храм богини Таш. Между домами причудливо вились улочки, обсаженныелимонными и апельсиновыми деревьями, на крышах зеленели сады, повсюду пестрели ипереливались арки, колоннады, шпили, минареты, балконы, плоские крыши. Когдасеребряныйкуползасверкалнасолнце,уШастысердцезабилосьотвосторга.

–Идёмже!–вкоторыйразсказалемуконь.Берегасобеихсторонбылипокрытыгустыми,каклес,садами,акогдаспустилисьниже

и Шаста ощутил сладостный запах фруктов и цветов, стало видно, что из-за деревьеввыглядываютбелыедомики.Ещёчерезчетвертьчасапутникишлимежбеленыхстен,из-закоторыхсвешивалисьгустыеветви.

–Ах,какаякрасота!–восхищалсяШаста.–Скорейбыонаосталасьпозади,–сказалИгого.–КСеверу,вНарнию!В этот миг торжественно и громко затрубили трубы. Хотя звук был красив, они

немножкоиспугались.– Это сигнал, – объяснил конь. – Сейчас откроют ворота. Ну, госпожа моя Аравита,

опустиплечи,ступайтяжелее.Забудь,чтотытархина.Постарайсявообразить,чтотобойвсюжизньпомыкали.

–Еслинатопошло,–ответилаАравита,–почемубыитебенесогнутьнемногошею?Забудь,чтоты–боевойконь.

–Тише,–сказалИгого.–Мыпришли.Таконоибыло.Рекапереднимиразделяласьнадварукава,иводанаутреннемсолнце

ярко сверкала. Справа, немного подальше, белели паруса; прямо впереди был высокиймногоарочный мост. По мосту неспешно брели крестьяне. Одни несли корзины на голове,другиевелиосликовимулов.Путникинашикакможнонезаметнейприсоединилиськним.

–Вчёмдело?–шепнулШастаАравите,оченьужонанадулась.

– Тебе-то что! – почти прошипела она. – Что тебе Ташбаан! А меня должны нести впаланкине,впереди–солдаты,позади–слуги…Ипрямоводворец,кТисроку(даживётонвечно).Да,тебечто…

Шастаподумал,чтовсёэтооченьглупо.За мостом гордо высилась городская стена. Медные ворота были открыты; по обе

стороны,опираясьнакопья,стоялочеловекпятьсолдат.Аравитаневольноподумала:«Онибымигомвсталипрямо,еслибыузнали,ктомойотец!..»–нодрузьяеёдумалиотом,чтобысолдатынеобратилинанихвнимания.Ксчастью,такивышло,толькоодинизнихсхватилморковкуизчьей-токорзины,запустилеювШастуикрикнул,грубохохоча:

– Эй, парень! Худо тебе придётся, если хозяин узнает, что ты возишь поклажу на егоконе!

Шаста испугался – он понял, что ни один воин или вельможа не примет Игого завьючнуюлошадь,–новсежесмогответить:

–Онсамтаквелел!Лучшебыемупромолчать–солдаттутжеударилегопоухуисказал:–Тыуменянаучишьсяговоритьсосвободными!–Нобольшеихниктонеостановил.

Шастапочтиинеплакал,кбитьюонпривык.Застенойстолицапоказаласьемунетакойкрасивой.Улицыбылиузкиеигрязные,стены

–сплошные,безокон,народу–гораздобольше,чемондумал.Крестьяне шли на рынок, но были тут и водоносы, и торговцы сладостями, и

носильщики,инищие,ибосоногиерабы,ибродячиесобаки,икуры.Еслибывыоказалисьтам, вы бы прежде всего ощутили запах немытых людей, бродячих собак, лука, чеснока,мусораипомоев.

Шаста делал вид, что ведёт всех, но вел Игого, указывая, куда свернуть. Ониподнимались вверх, сильно петляя, и вышли, наконец, на обсаженную деревьями улицу.Воздухтутбылполучше.Соднойстороныстоялидома,асдругой, зазеленью,виднелиськрышинауступепонижеидажерекадалековнизу.Чемвышеподымалисьнашипутники,темстановилось чище и красивей. То и дело попадались статуи богов и героев (скореевеличественные, чем красивые), пальмы и аркады бросали тень на раскалённые плитымостовой. За арками ворот зеленели деревья, пестрели цветы, сверкали фонтаны, иШастаподумал,чтотамсовсемнеплохо.

Толпа, однако, была по-прежнему густой. Идти приходилось медленно, нередко –останавливаться; то и дело раздавался крик: «Дорогу, дорогу, дорогу тархану» – или: «…тархине»–или:«…пятнадцатомувизирю»–или:«…посланнику»–ивсе,ктошёлпоулице,прижималиськстене,анадголовамиШаставиделносилки,которыенеслинаобнажённыхплечахшестьвеликанов-рабов.ВТархистанетолькоодинзаконуличногодвижения:уступидорогутому,ктоважнее,еслинехочешь,чтобытебяхлестнулибичомилиукололикопьём.

Наоченькрасивойулице,почтиувершины(гдестоялдворецТисрока),случиласьсамаянеприятнаяизвсехэтихвстреч.

–Дорогусветлоликомукоролю,гостюТискора(даживётонвечно)!–закричалзычныйголос.

Шаста посторонился и потянул за собойИгого; но ни один конь, даже говорящий, нелюбитпятитьсязадом.Тутихтолкнулаженщинаскорзинкой,приговаривая:«Лезут,саминезнают…»,кто-товыскочилсбоку–ибедныйШаста,неведомокак,выпустилповодья.Толпатем временем стала такой плотной, что отодвинуться дальше к стене он не мог и волей-неволейоказалсявпервомряду.

Оннеувиделникакихносилок.Посерединеулицышлипешкомчрезвычайностранные

люди,человекшесть.Тархистанецбылодин–тот,чтокричал:«Дорогу!..»,–остальныебылисветлые,белокожие,какон,адвоеизних–ибелокурые.Одетыонибылитоженетак,какодеваютсявТархистане,–безшароварибезхалатов,вчём-товродерубахдоколена(одназелёная, как лес, две ярко-жёлтые, две голубые). Вместо тюрбанов у некоторых былистальныеилисеребряныешапочки,усыпанныедрагоценнымикамнями,ауодного–ещёискрылышками.Мечиунихбылидлинные,прямые,анеизогнутые,какятаган.Аглавное–вних самихонне заметили следаприсущей здешнимвельможамважности.Ониулыбались,смеялись,один–насвистывал,исразубыловидно,чтоонирадыподружитьсяслюбым,ктос ними хорош, и просто не замечают тех, кто с ними неприветлив. Глядя на них, Шастаподумал,чтовжизниневиделтакихприятныхлюдей.

Однаконасладитьсязрелищемоннеуспел,иботот,ктошёлвпереди,воскликнул:–Вотон,смотрите!Исхватилегозаплечо.–Каквамнестыдно,вашевысочество!–продолжалон.–Королеваглазавыплакала.Где

жеэтовидано,пропастьнавсюночь?!–Шастаспряталсябыподбрюхомуконяиливтолпе,нонемог–светлыелюдиокружилиего,аодиндержал.

Конечно, он хотел сказать, что он – бедный сын рыбака и непонятный вельможаобознался, но тогда пришлось бы объяснить, где он взял коня, и кто такая Аравита. Оноглянулся, чтобыИгого помог ему, но тот не собирался оповещать толпу о своём особомдаре.ЧтодоАравиты,нанеёШастаивзглянутьнесмел,чтобыеёневыдать.Даивременинебыло–главабелокожихсказал:

–Будьлюбезен,Перидан,возьмиеговысочествозаруку,явозьмузадругую.Ну,идём.Обрадуемпоскорейсеструнашу,королеву.

Потомчеловекэтот(наверное,король,потомучтовсеговорилиему«вашевеличество»)принялся расспрашивать Шасту, где он был, как выбрался из дому, куда дел одежду, нестыднолиемуитакдалее.Правда,онсказалне«стыдно»,а«совестно».

Шастамолчал,ибонемогпридумать,чтобытакоеответить–инепопастьвбеду.– Молчишь? – сказал король. – Знаешь, принц, тебе это не пристало! Сбежать может

всякиймальчик.НонаследникОрландиинестанеттрусить,кактархистанскийраб.Тут Шаста совсем расстроился, ибо молодой король понравился ему больше всех

взрослых,которыхонвидел,ионхотелтожеемупонравиться.Держа за обе руки, незнакомцы провели его узкой улочкой, спустились по ветхим

ступенькам и поднялись по красивой лестнице к широким воротам в белой стене, по обестороныкоторыхросликипарисы.Заворотамиидальше,зааркой,оказалсядворилискореесад. В самой середине журчал прозрачный фонтан. Вокруг него на мягкой траве рослиапельсиновыедеревья;белыестеныбылиувитырозами.

Пыльигрохотисчезли.Белокожиелюдивошливкакую-тодверь,тархистанецостался.Миновав коридор, где мраморный пол приятно холодил ноги, они прошли несколькоступенек–иШастуослепиласветлаябольшаякомнатаокнаминасевер,такчтосолнцездесьнепекло.Постенамстоялинизкиедиваны,нанихлежалирасшитыеподушки,народубыломного,иоченьстранного.НоШастанеуспелтолкомобэтомподумать,ибосамаякрасиваядевушка,какуюонтольковидел,кинуласькними,плача,сталаегоцеловать.

–ОКорин,Корин!–воскликнулаона.–Кактымог?!ЧтоясказалабыкоролюЛуму?Мыжестобойтакиедрузья!ОрландиясНарнией–всегдавмире,атутонибыпоссорились…Кактымог?Кактебенесовестно?

«Меня принимают за принца какой-то Орландии, – подумал Шаста. – А они, должнобыть,изНарнии.ГдежеэтотКорин,хотелбыязнать?»

Номыслиэтинеподсказалиему,какответить.–Гдетыбыл?–спрашивалапрекраснаядевушка,обнимаяего;ионответилнаконец:–Я…ян-незнаю…–Вотвидишь,Сьюзен,–сказалкороль.–Ничегонеговорит,дажесолгатьнехочет.– Ваши величества! Королева Сьюзен! Король Эдмунд! – послышался голос, и,

обернувшись,Шастачутьнеподпрыгнулотудивления.Говоривший(изтехстранныхлюдей,которыхонзаметил,войдявкомнату)былневышеегоиотпоясавверхвполнепоходилначеловека,аногиунегобылилохматыеископытцами,сзадижеторчалхвост.Кожаунегобылакрасноватая,волосывились,аизнихторчалималенькиерожки.Тобыфавн–Шаставжизни их не видел, но мы с вами знаем из повести о Льве и Колдунье, кто они такие.Надеюсь, вам приятно узнать, что фавн был тот самый мистер Тумнус, которого Люси,сестра королевыСьюзен, встретила вНарнии, как только тудапопала.Теперь онпостарел,ибоПитер,Сьюзен,ЭдмундиЛюсиуженескольколетправилиНарнией.

–Уеговысочества,–продолжалфавн,–лёгкийсолнечныйудар.Взглянитенанего!Онничегонепомнит.Ондаженепонимает,гдеон!

ТогдавсепересталирасспрашиватьШастуиругатьего,иположилинамягкийдиван,идалиемуледяногощербетавзолотойчашеисказали,чтобонневолновался.Такогоснимвжизнинебывало, ондаженедумал, что есть такиемягкиеложаи такиевкусныенапитки.Конечно,онбеспокоился,чтосдрузьями,иприкидывал,какбысбежать,игадал,чтосэтимКорином, но все эти заботы как-то меркли. Думая о том, что вскоре его и покормят, онрассматривалзанятнейшихсуществ,которыхтутбылонемало.

За фавном стояли два гнома (их он тоже никогда не видел) и очень большой ворон.Прочие были люди, взрослые, но молодые, с приветливыми лицами и веселыми, добрымиголосами.Шастасталприслушиватьсякихразговору.

–Ну,Сьюзен,–говорилкорольтойдевушке,котораяцеловалаШасту,–мыторчимтутскоромесяц.Чтожетырешила?Хочешьтывыйтизаэтоготемнолицеготипа?

Королевапокачалаголовой.–Нет,дорогойбрат,–сказалаона.–НизакакиесокровищаТашбаана.(АШастаподумал:

«Ах,вончто!Оникорольикоролева,нонемужижена,абратисестра».)

–Яоченьрад,–сказалкороль.–КогдаонгостилвКэр-Паравале,яудивлялся,чтотывнёмнашла.

–Простименя,Эдмунд,–сказалакоролева,–ятакаяглупая!Новспомни,там,унас,онбылиной.Какиеондавалпиры,какдралсянатурнирах,каклюбезноимилостивоговорил!Аздесь,усебя,онсовершеннодругой.

–Стар-ро,какмир!–прокаркалворон.–Недаромговорится:«Вберлогенепобываешь–медведянеузнаешь».

–Вотименно, – сказалодиниз гномов. –И ещё: «Вместенепоживёшь, другдруганепоймёшь».

– Да, – сказал король, – теперь мы увидели его дома, а не в гостях. Здесь, у себя, онгордый,жестокий,распутныйбездельник.

–Асланомтебяпрошу,–сказалакоролева,–уедемсегодня!–Нетаквсёпросто,сестра,–отвечалкороль.–Сейчасяоткрою,очёмдумалпоследние

дни.Перидан,будьдобр, затворидверьдапогляди,нетликого задверью.Так.Теперьмыпоговоримоважныхитайныхделах.

Всесталисерьезны,акоролеваСьюзенподбежалакбрату.–Эдмунд!–воскликнулаона.–Чтослучилось?Утебятакиестрашныеглаза!..

ГлавапятаяПринцКорин

– Дорогая сестра и королева, – сказал король Эдмунд, – пришло тебе время доказатьсвоюотвагу.Нестанускрывать,намгрозитбольшаяопасность.

–Какая?–спросилакоролева.–Боюсь,–отвечалкороль,–чтомынеуедемотсюда.Покацаревичещёнадеялся,мы

былипочётнымигостями.Стойминутыкактыемуоткажешь,клянусьГривойАслана,мы–пленники.

Одинизгномовтихосвистнул.–Япр-р-редупреждалвашивеличества,–сказалворон.–Войтилегко,выйтитрудно,как

сказаломар,когдаеговарили.–Явиделцаревичаутром,–продолжалкороль.–Какнижаль,оннепривык,чтобыему

перечили.Онтребовалотменя–тоестьоттебя–окончательногоответа.Яшутил,какмог,над женскими капризами, но всё же дал понять, что надежды у него мало. Он страшнорассердился.Ондажеугрожалмне,конечно,вихслащавойманере.

– Да, – сказал фавн, – когда я ужинал с великим визирем, было то же самое. Он меняспросил, нравится лимнеТашбаан.Конечно, я немог сказать, чтомне тут каждыйкаменьпротивен, а лгать не умею – и я ответил, что летом, в жару, сердце мое томится попрохладным лесам и мокрым травам. Он неприятно улыбнулся и сказал: «Никто тебя недержит,козлиноекопытце,езжай,пляшивсвоихлесах,анамоставьженудляцаревича».

–Тыдумаешь,онсделаетменясвоейженойнасильно?–воскликнулаСьюзен.–Женой…–отвечалкороль.–Спасибо,еслинерабой.–Какжеонможет?РазвецарьТисрокэтопотерпит?–Несошёлжеонсума!–сказалПеридан.–Онзнает,чтовНарнииестьдобрыекопья.– Мне кажется, – сказал Эдмунд, – что Тисрок очень мало боится нас. Страна у нас

небольшая. Владетелям империй не нравятся маленькие страны у их границ. Они хотятпобедить,поглотитьих.Незатемлионпослалкнамцаревича,чтобызатеятьссору?ОнрадбыприбратькрукамиНарнию,иОрландию.

–Пускайпопробует!–вскричалгном.–Междуниминамилежитпустыня!Чтоскажешь,ворон?

– Я знаю её, – сказал ворон. – Я облетел её вдоль и поперек, когда был молод. (Несомневайтесь, что Шаста навострил уши.) Если Тисрок пойдёт через большой оазис, онОрландиинедостигнет–людямегоиконямнехватиттамводы.Ноестьидругаядорога.

Шастасталслушатьещёвнимательнее.–Ведётонаотдревнихусыпальниц,–продолжалворон,–насеверо-запад,итому,кто

по ней движется, всё время видна двойная вершина горы. Довольно скоро, через сутки,начнётсякаменистоеущелье,оченьузкое,почтинезаметноесостороны.Кажется,внёмнетни травы, ни воды, ничего. Но если спуститься туда, увидишь, что по нему течёт речка.Держасьеё,можнодобратьсядосамойОрландии.

–Знаютлитархистанцыобэтойдороге?–спросилакоролева.–Друзьямои, – воскликнул король, – о чёммы говорим!Делоне в том, ктопобедит,

если Тархистан нападёт на нас. Нам надо спасти честь королевы и собственную жизнь.Конечно, брат мой Питер, Верховный Король, одолеет Тисрока, но мы уже будем давномертвецами,асестрамоякоролева–женойилирабойцаревича.

–Унасестьоружие,–сказалгном.–Мыможемзащититьэтотзамок.–Яне сомневаюсь, – сказал король, – что каждыйизнас дорогопродаст своюжизнь.

Королевуониполучаттолькочерезнашитрупы.Номытуткакмышивмышеловке.– Недар-р-ом гово-р-рится, – прокаркал ворон: – «В доме остаться – с жизнью

расстаться».Иеще:«Вдомезапрут–домподожгут».–Ах,всёэтоиз-заменя!–заплакалаСьюзен.–НенадомнебылопокидатьКэр-Параваль!

Какбылохорошо!Кротыжепочтикончилиперекапыватьсад…ая…ая…–Ионазакрылалицоруками.

–Ну что ты, Сью…– начал король Эдмунд, но вдруг увидел, что фавн, сжав рукамиголову,раскачивается,какотболи.

– Минутку, минутку… – говорил он. – Я думаю, я сейчас придумаю… Подождите,сейчас,сейчас!..

Всеподождали,инаконецфавнсоблегчениемвздохнул,апотомвытерлоб.– Трудно одно, – сказал он, – добраться до корабля так, чтобы нас не заметили и не

схватили.–Да,–сказалгном.–«Радбынищийскакать,даконянесыскать».–Постой,постой,–сказалфавн.–Нужновотчто:пойтиподкаким-нибудьпредлогомна

корабль,оставитьтамматросов…–Наверное,тыправ…–сказалкорольЭдмунд.–Вашевеличество,–продолжалфавн,–непригласителивыцаревичанапир?Устроим

мы этот пир на вашем корабле завтра вечером. Ради пользы дела намекните, что еёвеличествоможетдатьтамответ,ненаносяуронасвоейчести.Царевичподумает,чтоонаготовауступить.

–Пр-рекрасныйсовет!–сказалворон.– Все будут думать, – взволнованно говорил фавн, – что мы готовимся к пиру. Кого-

нибудьпошлёмнабазаркупитьсластей,винаифруктов…Пригласимшутовиколдунов,иплясуний,ифлейтистов…

–Так,так,–сказалкороль,потираяруки.–Акогдастемнеет,–сказалфавн,–мыужебудемнаборту…–Поставимпаруса,возьмёмвёсла!–воскликнулкороль.–Ивыйдемвморе!–закончилфавнипустилсявпляс.–НаСевер!–вскричалгном.–ВНарнию!–крикнуливсе.–Ура!– Дорогой мой Тумнус, ты меня спас! – сказала королева и, схватив его за руки,

закружиласьпокомнате.–Тыспаснасвсех!–Царевичпуститсявпогоню,–сказалвельможа,чьегоимениШастанезнал.–Ничего,–сказалкороль.–Унегонетхорошихкораблейибыстрыхгалер.ЦарьТисрок

держитихдлясебя.Пускайгонятся!Мыпотопимих,еслионивообщенасдогонят.

– Совещайся мы неделю, – сказал ворон, – лучше не придумаешь. Однако недаромговорится:«Сперва–гнездо,потом–яйцо».Преждечемпринятьсязадело,подкрепимся.

Тогдавсевстали,открылидвериипропустиливнихпервымикоролевуикороля.Шастазамешкался,нофавнсказалему:

–Отдохните,вашевысочество,ясейчаспринесувампоесть.Лежите,покамынестанемперебиратьсянакорабль.

Шастаопустилголовунамягкиеподушкииосталсявкомнатеодин.«Какойужас!..»–думалон.Емуивголовунеприходилосказатьвсюправдуипопросить

о помощи. Вырос он среди жестоких, чёрствых людей и привык ничего не говоритьвзрослым,чтобыхуженебыло.Можетбыть,этоткорольнеобидитговорящихконей,ониизНарнии,ноАравита–здешняя,онпродастеёврабствоиливернётотцу.«Ая…–думалон,–аянепосмеюсказатьим,чтоянепринцКорин.Яслышалихтайны.Еслиониузнают,чтояне из них, онименяживым не отпустят.Онименя убьют.А еслиКорин придёт? Тогда ужнаверное…»

Понимаете,Шастанезнал,какведутсебясвободные,благородныелюди.«Чтожемнеделать,чтоделать?А,вонидётэтоткозлик!..»Фавн,слегкаприплясывая,внёсвкомнатуогромныйподносипоставилегонастолику

дивана.–Ну,милыйпринц,–сказалониселнаковер,скрестивноги,–ешь,этопоследнийтвой

обедвТашбаане.Обед был хорош.Не знаю, понравился бы он вам, ноШасте он понравился.Онжадно

съеломаров,иовощи,ибекаса,фаршированноготрюфелямииминдалём,исложноеблюдоизриса,изюма,ореховицыплячьихпеченок,идыню,иягоды,икакие-тодивныеледяныесластивроденашегомороженого.Выпилонивина,котороезовётсябелым,хотяоносветло-жёлтое.

Фавн тем временем развлекал его беседой. Думая, что принц нездоров, он пыталсяобрадовать его и говорил о том, как они вернутся домой, и о добром короле Луме, и онебольшомзамкенасклонегоры.

–Незабывай,–сказалон,–чтокоднюрождениятебеобещаликольчугуиконя,агодачерездвасамкорольПитерпосвятиттебяврыцари.Покачтомычастобудемездитьквам,вы – к нам, через горы. Ты помнишь, конечно, что обещал приехать ко мне на ЛетнийПраздник,тамбудуткострыиночныепляскисдриадами,аможет–ктознает?–наспосетитсамАслан.

КогдаШастасъелвсеподчистую,фавнсказал:–А теперь поспи.Не бойся, я за тобой зайду, когда будем перебираться на корабль.А

потом–домой,наСевер!Шастетакпонравилсяиобед,ирассказыфавна,чтоонуженемогдуматьонеприятном.

Оннадеялся,чтопринцКориннепридёт,опоздает,иегосамогоувезутнаСевер.Боюсь,оннеподумал,чтостанетсяспринцем,еслитотбудетодинвТашбаане.ОбАравитеиолошадяхон чуть-чуть беспокоился, но сказал себе: «Что поделаешь?И вообще, Аравите самой таклучше, очень я ей нужен», – ощущая при этом, что куда приятней плыть по морю, чемодолеватьпустыню.

Подумав так, он заснул, как заснули бы и вы, если бы встали затемно, долго шли, апотом,лежанамягкомдиване,столькосъели.

Разбудил его громкий звон. Испуганно привстав, он увидел, что и тени, и светсместились, а на полу лежат осколки драгоценной вазы. Но главное было не это: вподоконник вцепились чьи-то руки. Они сжимались всё крепче (костяшки пальцевстановились все белее), потом появились голова и плечи. Через секунду какой-то мальчикперемахнулчерезподоконникисел,свесиввнизоднуногу.

Шастаникогданегляделсявзеркало,аеслибыигляделся,непонялбы,чтонезнакомецоченьпохожнанего,ибототбылсейчаснинакогонепохож.Подглазомунегокрасовалсяогромный синяк, под носом запеклась кровь, одного зуба не было, одежда, некогда очень

красивая,виселалохмотьями.–Тыктотакой?–шёпотомспросилмальчик.–АтыпринцКорин?–всвоюочередьспросилШаста.–Конечно,–ответилмальчик.–Атыкто?–Никто,наверное, – сказалШаста. –КорольЭдмундувиделменянаулицеиподумал,

чтоэтоты.Можноотсюдавыбраться?–Можно,еслитыхорошолазаешь,–сказалКорин.–Кудатыспешишь?Мытакпохожи,

давайещекого-нибудьразыграем!–Нет,нет,–заторопилсяШаста.–Мненельзяоставаться.Вдругфавнпридет,увидитнас

вместе?Мнепришлосьпритвориться,чтоя–этоты.Высегодняотплываете.Агдетыбылвсёвремя?

–ОдинмальчишкасказалгадостьпрокоролевуСьюзен,–ответилпринц.–Яегопобил.Онзаоралипобежалзабратом.Тогдаяпобилбрата.Онипогналисьзамной,именяпоймалитакиелюди,скопьями,называютсястража.Яподралсяисними.Тутсталотемнеть.Онименякуда-то увели.Поддороге я предложилимвыпить вина.Онинапилисьи заснули, а я тиховыбрался и пошёл дальше и встретил первого мальчишку. Ну, мы подрались. Я его опятьпобил.Потомявлезповодосточнойтрубенакрышуиждал,покарассветёт.Апотомискалдорогу.Попитьнету?

–Нет,явсевыпил,–сказалШаста.–Покажимне,каквылезти.Надопоскорейуходить.Асамложисьнадиван.Ахты,онинеповерят,чтоэтоя…тоестьты…утебятакойсиняк…Придетсятебесказатьправду.

–Какжеиначе?–сердитоспросилпринц.–Авсё-таки,ктотытакой?–Некогда объяснять, – быстро зашепталШаста. –Яне здешний, сСевера.Но вырос я

здесьитеперьбегудомой,черезпустыню,сговорящимконем.Ну,какмнелезть?–Воттак,–показалКорин.–Смотри,тутплоскаякрыша.Идиоченьтихо,нацыпочках,а

тоуслышиткто-нибудь!Сверниналево,потомзалезь,еслиумеешьлазать,настену,пройдипонейдоуглаиспрыгнинакучумусора.

–Спасибо,–сказалШастасподоконника.Мальчикипосмотрелидругнадруга,иобоимпоказалось,чтотеперьонидрузья.

–Досвидания,–сказалКорин.–Доброготебепути.–Досвидания,–сказалШаста.–Ихрабрыйжеты!–Кудамнедотебя!– сказалпринц.–Ну,прыгай!Да,доберешьсядоОрландии, скажи

моемуотцу,королюЛуму,чтотымойдруг!Скорее,кто-тоидёт!

ГлавашестаяШастасредиусыпальниц

Шастанеслышнопробежалпокрыше,такойгорячей,чтоончутьнеобжёгбосыеноги,взлетелвверхпостене,добралсядоуглаимягкоспрыгнулнакучумусоравузкой,грязнойулочке.Преждечемспрыгнуть,оногляделся–по-видимому,онбылнасамомверхугоры,накоторой стоитТашбаан.Вокруг всё уходило вниз, плоские крыши спускались уступами догородскойстеныисторожевыхбашен.Заними,сСевера,текларека,занейцвелисады,аужза ними лежало странное, голое, желтоватое пространство, уходившее за горизонт, словнонеподвижное море. Где-то в небе, совсем далеко, синели какие-то глыбы с белым верхом.«Пустыняигоры»,–подумалон.

Спрыгнувсостены,онпоспешилвнизпоузкойулочкеивышелнаширокую.Тамбылнарод,нониктонеобращалвниманиянабосоногогооборвыша.Однакоонвсё-такибоялся,покапереднимиз-закакого-тоугланевозниклигородскиеворота.Вышелонвгустойтолпе.Помостуонадвигаласьмедленно,какочередь.Здесь,надводой,былоприятновздохнутьпослежарыизапаховТашбаана.

За мостом толпа стала таять, народ расходился – кто налево, кто направо,Шаста жепошёл прямо вперёд, между какими-то садами. Дойдя до того места, где трава сменяласьпеском,онужебылсовсемодинивудивленииостановился,словноувиделнекрайпустыни,акрайсвета.Травакончалась сразу;дальше,прямовбесконечность, уходилочто-товродеморского берега, только пожёстче, ибо здесь песок не смачивала вода.Впереди, как будтоещёдальше,маячилигоры.Минутчерезпятьонувиделслевавысокиекамнивродеульев,нопоуже.Шаста знал от коня, что это и есть усыпальницы древних царей. За ними садилосьсолнце,ионимрачнотемнелинасверкающемфоне.

Свернувназапад,Шастанаправилсякним.Солнцеслепилоего,новсёжеонясновидел,чтонилошадей,нидевочкинакладбищенет.«Наверное,онизапоследнейусыпальницей,–подумалон.–Чтобыотсюданезаметили».

Усыпальницбылоштукдвенадцать,стоялионикакпопало.Вкаждойчернелнизенькийвход.Шастаобошёлкругомкаждуюизнихиникогоненашёл.Когдаонопустилсянапесок,солнцеужесело.

Втужеминутураздалсяоченьстрашныйзвук.Шастачутьнезакричал,новспомнил:этотрубы оповещают Ташбаан, что ворота закрылись. «Не трусь, – подумал он. – Ты слышал

этотзвукутром»,–нопрекраснопонимал,чтооднодело–слышатьтакиезвукиприсвете,средидрузей,исовсемдругое–одномуивтемноте.«Теперь,–думалон,–онинепридутдоутра.Они там заперты.Нет,Аравита увела их раньше, безменя.Снеё станется!Что это я?Игогоникогданаэтонесогласится!»

К Аравите он был несправедлив. Она бывала и чёрствой, и гордой, но верности неизменялаинизачтонебросилабыспутника,нравитсяонейилинет.

Как бы то ни было, ночевать ему предстояло тут, а место это с каждой минутойпривлекалоеговсёменьше.Большиемолчаливыеглыбывсё-такипугалиего.Шастаизовсехсил старался не думать о привидениях, и уже немного успокоился, когда что-то коснулосьегоноги.

–Помоги-и-те!–закричалонневедомокому,окаменевотстраха.Бежатьоннесмел;все-такисовсемужплохо,когдабежишьсредимогил,несмеявзглянуть,ктозатобойгонится.Потом,собраввсёсвоёмужество,онсделалсамоеразумное,чтомог,–обернулсяиувиделкота.

Кот, очень тёмный в темноте, был велик и важен – гораздо важнее и больше тех егособратьев,которыхШастедоводилосьвстречать.Глазаеготаинственносверкали,иказалось,чтоонмногознает–нонескажет.

–Кис-кис-кис,–неуверенносказалШаста.–Тыговоритьнеумеешь?Котсуровопогляделнанегоимедленнопошёлкуда-то,аШаста,конечно,пошёлзаним.

Черезнекотороевремяониминовалиусыпальницы.Тогдакотуселсянапесок,обернувхвоствокругпереднихлап.ГляделоннаСевер–туда,гдележалаНарния,–ибылтакнеподвижен,что Шаста спокойно лёг спиной к нему, лицом к могилам, словно чувствовал, что котохраняетегоотврагов.Когдатебестрашно,самоелучшее–повернутьсялицомкопасностии чувствовать что-то тёплое и надёжное за спиной. Песок показался бы вам не оченьудобным,ноШастаипреждеспалназемлеискорозаснул,думаявосне,гдежесейчасИгого,УиннииАравита.

Разбудилегостранныйистрашныйзвук.«Наверное,мневсёприснилось»,–подумалон.Итутжеощутил,чтокотазаспинойнет,иоченьогорчился,нолежалтихо,нерешаясьдажеоткрытьглаза,каклежиминогдамысвами,закрывпростынейголову.Звукраздалсяснова–пронзительныйвойиливопль;тутглазауШастыоткрылисьсами,ионприселнапеске.

Луна ярко светила; усыпальницы стали как будто больше, но казались не чёрными, асерыми. Они очень уж походили на чёрных людей, закрывших голову и лицо серымпокрывалом.Чтоиговорить,этонерадует.Однакозвукшёлнеотних,асзади,изпустыни.Самтогонежелая,Шастаобернулсяипосмотрелтуда.

«Хотьбынельвы!..»–подумалон.Звукивпрямьнепоходилнарычаниельва,ноШастаэтогонезнал.Вылишакалы(этотоженеслишкомприятно).

«Ихмного,–подумалШаста,самнезнаяоком.–Онивсёближе…»Мнекажется,будьонпоумнее,онвернулсябыкреке,тамбылидома,ноонбоялсяпройтимимоусыпальниц.Ктоегознает,чтовылезетизчёрныхотверстий?Глупоэтоилинеглупо,Шастапредпочёлдикихзверей.Нокрикиприближались–ионизменилмнение…

Онужесобиралсябежать,когдаувиделнафонелуныогромногозверя.Зверь шёл медленно и степенно, как бы не замечая его. Потом он остановился, издал

низкий,оглушительныйрёв,эхомотдавшийсявкамнеусыпальниц,ипрежниевоплистихли.Зашуршал песок, словно какие-то существа бросились врассыпную. Тогда огромный зверьобернулсякШасте.

«Этолев,–подумалтот.–Нувсё.Оченьбудетбольноилинет?..Ох,поскорейбы!..Ачтобываетпотом,когдаумрёшь?Ой-ой-ой-ой!!!»–Ионзакрылглаза,сжалзубы.

Ничегонеслучилось,икогдаонрешилсяихоткрыть,что-тотёплоележалоуегоног.«Да он не такой большой! – в удивлении подумалШаста. – Вполовину меньше, чем мнепоказалось.Нет,вчетверо…Ой,этокот!Значит,левмнеприснился!»

Действительно, у него в ногах лежал большой кот, глядя на него зелёныминемигающимиглазами.Такихогромныхкотовонневидал.

– Как хорошо, что это ты! – сказал ему Шаста. – Мне снился страшный сон. – И,прижавшиськкоту,онпочувствовал,какипрежде,егоживотворящеетепло.

–Никогданебудуобижатькошек,–подумалилидажесказалон,– знаешь, яодинразбросилкамнемвстаруюголоднуюкошку…Эй,чтоэтоты,–вскрикнулон,потомучтокотименновэтотмигегоцарапнул.–Ну,ну!Будтопонимает…–Ионуснул.

Наутро, когда он проснулся, кота не было, солнце ярко светило, песок уже нагрелся.Шастаприподнялсяипротёрглаза.Емуоченьхотелосьпить.Пустынясверкалабелизной.Изгорода доносился смутный шум, но здесь было очень тихо. Когда он посмотрел немноговлево,кзападу,чтобысолнценеслепило,онувиделгорывдали,такиечёткие,чтоказалось,будтоонисовсемблизко.Однаизнихбылакакбыдвойная,ионподумал:«Воттудаинадоидти»–ипровёлногойпопескуровнуюполосу,чтобынетерятьвремени,когдавсепридут.Потомонрешилчего-нибудьпоестьинаправилсякреке.

Усыпальницы были совсем не страшные, он даже удивился, что они его так пугали.Народздесьбыл,воротаоткрылисьдавно,толпаужевошлавгород,иоказалосьнетрудно,как сказал быИгого, что-нибудь позаимствовать.Он перелез через стену и взял в саду триапельсина, две-три смоквы и гранат. Потом он подошёл к реке у самого моста и напился.Водаемутакпонравилась,чтоонещёивыкупался–ведьонвсегдажилнаберегуинаучилсяплаватьтогдаже,когданаучилсяходить.ПотомонлёгнатравуисталсмотретьнаТашбаан,гордый, большой и прекрасный. Вспомнил он и о том, как опасно там было, и вдругзаподозрил,что,покаонкупался,Аравитаилошади,наверное,добралисьдокладбища(«Ине нашли меня, и ушли», – подумал он). Быстро одевшись, он побежал обратно, и такзапыхалсяивспотел,словноинекупался.Носредиусыпальницникогонебыло.

Солнцемедленноползловверхпонебу,потом–медленноопускалось,никтонешёл,неслучалосьничего,иемусталосовсемужнепосебе.Теперьонпонял,чтоонирешилиздесьвстретитьсяиждатьдругдруга,нонесказали,какдолго.Недостаростиже!Скоростемнеет,опять начнётся ночь… Десятки планов сменялись в его мозгу, пока он не выбрал самыйхудший.Онрешилпотерпетьдотемноты,вернутьсякреке,украстьстолькодынь,сколькосможет,ипойтиктойгореодин.

Еслибыонпрочиталстолько,сколькоты,опутешествияхчерезпустыню,онбыпонял,чтоэтооченьглупо.Ноонещёнечиталкниг.

Прежде чем солнце село, что-то всё-таки случилось. Когда тени усыпальниц сталисовсемдлинными,аШастадавносъелвсё,чтоприпаснадень,сердцеунегоподпрыгнуло:он увидел двух лошадей. То были Уинни и Игого, прекрасные и гордые, как прежде, поддорогимисёдлами,авёлихчеловеквкольчуге,похожийнаслугуиззнатногодома.«Аравитупоймали,–вужасерешилШаста.–Онавсёвыдала,егопослализамной,онихотят,чтобыякинулсякИгогоизаговорил!Аеслинекинусь–тогдаяточноосталсяодин…Чтожемнетеперьделать?»Ионюркнулзаусыпальницуисталвсёвремявыглядыватьоттуда,гадая,чтоопасней,чтобезопасней.

ГлаваседьмаяАравитавТашбаане

Анасамомделеслучилосьвотчто.КогдаАравитаувидела,чтоШастукуда-тотащат,иосталасьоднаслошадьми,которые(оченьразумно)неговорилинислова,онанинамигнерастерялась. Сердце у неё сильно билось, но она ничем это не выказала. Как толькобелокожиегосподапрошлимимо,онапопыталасьдвинутьсядальше.Однакосновараздалсякрик:«Дорогу!Дорогутархине!»–ипоявилисьчетыревооружённыхраба,азанимичетыреносильщика, наплечаху которых едвапокачивался роскошныйпаланкин. Заним, в облакеароматов, следовали рабыни, гонцы, пажи и ещё какие-то слуги.И тутАравита совершилапервуюсвоюошибку.

Она прекрасно знала ту, что лениво покоилась на носилках. Это была Лазорилина,недавновышедшаязамужзаодногоизсамыхбогатыхимогущественныхтарханов.Девочкичастовстречалисьвгостях,аэтопочтитожесамое,чтоучитьсяводнойшколе.Ну,кактутбылонепосмотреть,какойсталастараяподруга,когдаонавышлазамужиобрелабольшуювласть?Аравитапосмотрела,иподругапосмотрелананеё.

–Аравита!–закричалаона.–Чтотыздесьделаешь?Атвойотец…Отпустивлошадей,беглянкаловковскочилавпаланкинибыстропрошептала:–Тише!Спрячьменя.Скажисвоимлюдям…–Нет, ты мне скажи… – громко перебила её Лазорилина, очень любившая привлекать

внимание.–Скорее!–прошипелаАравита.–Этооченьважно!..Прикажисвоимлюдям,чтобывели

занамивонтехлошадей,изадёрниполог.Ах,поскорее!– Хорошо, хорошо, – томно отвечала тархина. – Эй, вы, возьмите лошадей! А зачем

задёргиватьзанавескивтакуюжару,непонимаю?..НоАравита уже задёрнула их сама, и обе тархины оказались как бы в душной, сладко

благоухающейпалатке.–Япрячусь,–сказалаАравита.–Отецнезнает,чтояздесь.Ясбежала.–Какойужас…–протянулаЛазорилина.–Расскажимневсёпоскорей…Ах,тысидишь

намоемпокрывале!Слезь,пожалуйста.Воттак.Онотебенравится?Представляешь,яего…–Потом,потом,–перебилаеёАравита.–Гдетыспрячешьменя?–Вмоемдворце,конечно,–отвечалаеёподруга.–Мужуехал,никтотебянеувидит.Ах,

какжаль,кстати,чтониктоневидитсейчасмоегоновогопокрывала!Нравитсяонотебе?–Ивотещёчто,–продолжалаАравита.–Сэтимилошадьминадообращатьсяособенно.

Ониговорящие.ИзНарнии,понимаешь?–Неможет быть…–протянулаЛазорилина. –Какинтересно…Кстати, ты видела эту

дикарку, королеву?Не понимаю, что в ней находят!.. Говорят, Рабадашот неё без ума.Вотмужчины у них – красавцы.Какие теперь балы, какие пиры, охоты!..Позавчера пировали уреки,инамнебыло…

–Да,–сказалаАравита,–твоилюдинепустятслух,чтоутебягоститкакая-тонищаявотрепьях?Дойдётдоотца…

–Ах,небеспокойсятыпопустякам!–отвечалаЛазорилина.–Мытебяоденем.Нувот!Носильщикиостановилисьиопустилипаланкинназемлю.Раздвинувзанавески,Аравита

увидела,чтоона–вкрасивомсаду,примернотакомже,кактот,вкоторыйпривелииШастунекотороевремяназад.Лазорилинапошлабыловдом,нобеглянкашёпотомнапомнилаей,чтонадопредупредитьслуг.

– Ах, прости, совсем забыла! – сказала хозяйка. – Эй, вы! Сегодня никто никуда невыйдет.Узнаю,чтопошлислухи,сожгуживьём,засекудосмерти,апотомпосажунахлебиводу.

Хотя Лазорилина сказала, что очень хочет услышать историюАравиты, она всё времяговорила сама. Она настояла на том, чтобы Аравита выкупалась (в Тархистане купаютсядолгоиоченьроскошно),потомоделаеёвлучшиеодежды.Выбиралаонаихтакдолго,чтоАравитачутьсуманесошла.Теперьонавспомнила,чтоЛазорилинавсегдалюбиланарядыисплетни;самаонапредпочиталасобак,лошадейиохоту.Нетруднодогадаться,чтокаждойизнихдругаяказаласьглупой.Наконецонипоели(главнымобразом–взбитыхсливок,ижеле,ифруктов,имороженого),расположилисьвкрасивойкомнате(котораяпонравиласьбыгостьеещё больше, если бы ручная обезьянка не лазила всё время по колоннам), и Лазорилинаспросила,почемужееёподругаубежалаиздому.

КогдаАравитакончиласвойрассказ,онавскричала:–Ах, непременно выходи заАхошту-тархана!У нас тут все от него без ума.Моймуж

говорит, что он будет великим человеком. Теперь, когда старый Ашарта умер, он сталвеликимвизирем,тызнаешь?

–Незнаюизнатьнехочу,–отвечалаАравита.–Нет,тыподумай!Тридворца,один–тот,красивый,уозераИлкина, горыжемчуга…

Купаетсявослиноммолоке…Да,итыменябудешьчастовидеть!–Ненужнымнеегодворцыижемчуг,–сказалаАравита.–Тывсегдабылачудачкой,–сухосказалаЛазорилина.–Непойму,чтотебенужно.Однако помочь она согласилась, ибо это само по себе занятно. Молодые тархины

решили, что слуга из богатого дома с двумя породистыми лошадьми не вызовет никакихподозрений.ВыйтиизгородаАравитебыломноготруднее:никтоиникогданевыносилзаворотазакрытыхпаланкинов.

НаконецЛазорилиназахлопалавладошиивоскликнула:–Ах, я придумала!Мы пройдём к реке садом Тисрока (да живёт он вечно). Там есть

дверца.Тольковотпридворные…Знаешь, тебеповезло,чтотыпришлакомне!Мыведьисами почти придворные. Тисрок такой добрый (да живёт он вечно!). Нас приглашают водворецкаждыйдень,мыбуквальноживёмтам.ЯпростообожаюцаревичаРабадаша.Значит,япроведутебявтемноте.Еслинаспоймают…

–Тогдавсёпогибло,–сказалаАравита.– Милочка, не перебивай, говорю тебе, меня все знают. При дворе привыкли к моим

выходкам.Вотпослушай,вчера…–Яхочусказать,всёпогиблодляменя,–пояснилаАравита.–Ада,конечно…Ночтотыещёможешьпредложить?–Ничего,–ответилаАравита.–Придётсярискнуть.Когдажемыпойдём?–Тольконесегодня!–воскликнулаЛазорилина.–Сегодняпир–да,когдажеясделаю

причёску?Сколькобудетнароду!Пойдёмзавтравечером.Аравитаогорчилась,норешилапотерпеть.Лазорилинаушла,иэтобылохорошо,очень

ужнадоелиеёрассказыонарядах,свадьбах,пирахинескромныхпроисшествиях.Следующий день тянулся долго. Лазорилина отговаривала гостью, непрестанно

повторяя, что в Нарнии снег, и лед, и демоны, и колдуны. «Подумай, – прибавила она, –какой-то деревенский мальчик! Это неприлично…» Аравита сама, бывало, так думала, нотеперьонаоченьусталаот глупости,и ейпришлов голову,чтопутешествоватьсШастойкудавеселее,чемжитьсветскойжизньювстолице.Поэтомуонасказала:

–Там,вНарнии,ябудупростодевочкой.Ипотом,яобещала.Лазорилиначутьнезаплакала.–Чтожеэтотакое?–причиталаона.–Будьтыпоумней,тысталабыженойвизиря!Аравитажепошлапоговоритьслошадьми.

– Когда начнутся сумерки, – сказала она, – идите, пожалуйста, к могилам. Да, безпоклажи. Вас снова оседлают, только у тебя, Уинни, будут сумы с провизией, а у тебя,Игого,–бурдюкисводой.Слугеприказанонапоитьваскакследуетзамостом,уреки.

–А потом – на Север, вНарнию! – тихо ликовалИгого. –Послушай, вдругШаста недобралсядокладбища?

– Тогда подождите его, как же иначе, – сказала Аравита. – Надеюсь, вам тут былохорошо?

– Куда уж лучше! – отвечал конь. – Но если муж твоей болтуньи думает, что конюхпокупаетсамыйлучшийовёс,тоошибается.

Через два часа, поужинав в красивой комнате, Аравита и Лазорилина вышли из дому.Аравитазакрылалицочадройиоделасьтак,чтобыеепринялизарабынюизбогатогодома.Они решили: если кто-нибудь спросит, Лазорилина скажет, что она собралась подарить еёоднойизцаревен.

Шли они пешком, и вскоре оказались у ворот дворца. Конечно, тут была стража, ноначальникзналЛазорилинуиотдалейчесть.ДевочкипрошлиЧерныйМраморныйЗал,тамбыло много народу, но это и лучше, никто не обратил на них внимания. Потом был Зал сКолоннами, потом – Зал со Статуями, потом – та колоннада, из которой можно попасть вТронныйЗал(сейчасмедныедверибылизакрыты).

Наконец девочки вышли в сад, уступами спускавшийся к реке.Подальше в саду стоялСтарыйДворец. Когда они до него добрались, уже стемнело, а в лабиринте коридоров настенахгорелиредкиефакелы.

–Иди,иди,–шепталаАравита,исердцеунеёбилосьтак,словноотецвот-вотпоявитсяиз-заугла.

–Кудажесвернуть?–размышлялаеёподруга.–Всё-такиналево…Каксмешно!Итутоказалось,чтоЛазорилинатолкомнепомнит,кудасвернуть,направоилиналево.Они свернули налево и очутились в длинном коридоре. Не успелаЛазорилина сказать:

«Ну вот! Я помню эти ступеньки», – как в дальнем конце показались тени двух людей,пятящихся задом. Так ходят только перед царем. Лазорилина вцепилась Аравите в руку;Аравита удивилась, чего она боится, если Тисрок такой друг её мужа. Тем временемЛазорилина втащила её в какую-то комнату, бесшумно закрыла дверь, и они очутились вполнойтемноте.

–Охранинас,Таш!–шепталаЛазорилина.–Толькобыониневошли!..Ползиподдиван.Онипоползли,иЛазорилиназанялатамвсёместо.Еслибывкомнатувнеслисвечи,все

увидели бы, что из-под дивана торчит Аравитина голова. Правда, Аравита была в чадре,больше глаз да лба не увидишь, но всё-таки…Словом, она старалась отвоевать побольшеместа,ноЛазорилинанесдаласьиущипнулаеёзаногу.

Натомборьбаикончилась.Обетяжелодышали,нобольшезвуковнебыло.–Тутнаснесхватят?–спросилаАравитакакможнотише.– На-наверно, – пролепетала Лазорилина. – Ах, как я измучилась!.. – И тут раздался

страшныйзвук–открыласьдверь.Внеслисвечи.Аравитавтянулаголовусколькомогла,новиделавсё.

Первымивошлирабысо свечамивруках (Аравитадогадалась, чтоони глухонемые)ивсталипокраямдивана.Этобылохорошо:ониприкрылибеглянку,аонавсёвидела.Потомпоявилсяневероятнотолстыйчеловеквстраннойостроверхойшапочке.Самыймаленькийиздрагоценныхкамней,украшавшихегоодежды,стоилбольше,чемвсё,чтобылоулюдейизНарнии; но Аравита подумала, что нарнийская мода – во всяком случае, мужская – как-топриятнее.Занимвошёлвысокийюношавтюрбанесдлиннымперомисятаганомвножнах

слоновой кости. Он очень волновался, зубы у него злобно сверкали. Последним появилсягорбун,вкоторомонасужасомузналасвоегожениха.

Дверьзакрылась.Тисрокселнадиван,соблегчениемвздыхая.Царевичвсталпередним,авеликийвизирьопустилсяначетверенькииприпаллицомкковру.

ГлававосьмаяАравитаводворце

– Отец-мой-и-услада-моих-очей! – начал молодой человек очень быстро и оченьзлобно. –Живите вечно, номеня выпогубили.Еслиб выдалимне ещёна рассвете самыйлучшийкорабль,ябынагналэтихварваров.Теперьмыпотерялицелыйдень,аэтаведьма,эталгунья,эта…эта…–Ионприбавилнесколькослов,которыеянесобираюсьповторять.МолодойчеловекбылцаревичРабадаш,аведьмаилгунья–королеваСьюзен.

–Успокойся,осынмой!–сказалТисрок.–Расставаниесгостемранитсердце,норазумисцеляетего.

– Она мне нужна! – закричал царевич. – Я умру без этой гнусной, гордой, невернойсобаки!Янесплю,инеем,иничегоневижуиз-заеёкрасоты.

– Прекрасно сказал поэт, – вставил визирь, приподняв несколько запылённое лицо, –«Водойздравомыслиягаситсяпламеньлюбви».

Принцдиковзревел.–Пёс!–крикнулон.–Ещёстихичитает!–Иумелопнулвизиряногойвприподнятый

кверхузад.Боюсь,чтоАравитанеиспыталаприэтомжалости.–Сынмой, – спокойно и отрешённо промолвилТисрок, – удерживай себя, когда тебе

хочетсяпнутьдостопочтенногоипросвещённоговизиря.Изумрудцененивмусорнойкуче,астарость и скромность – в подлейшем из наших подданных. Поведай лучше мне, что тысобираешьсяделать.

– Я собираюсь, отец мой, – сказал Рабадаш, – позвать твоё непобедимое войско,захватитьтриждыпроклятуюНарнию,присоединитьеёктвоейвеликойдержавеиперебитьвсехпоголовно,кромекоролевыСьюзен.Онабудетмоейженой,хотяеёнадопроучить.

–Пойми,осынмой,–отвечалТисрок,–никакиетвоиречинепобудятменявоеватьсНарнией.

–Еслибытынебылмнеотцом,оусладамоихочей,–сказалцаревич,скрипнувзубами,–ябыназвалтебятрусом.

–Еслибытынебылмнесыном,опылкийРабадаш,–отвечалТисрок,–жизньтвоябылабыкороткой,асмерть–долгой.(Приятный,спокойныйегоголоссовсемперепугалАравиту.)

–Почемуже,отецмой,–спросилРабадашпотише,–почемутыненакажешьНарнию?Мывешаемнерадивогораба,бросаемпсамстаруюлошадь.Нарнияменьшесамоймалойизнашихокруг.Тысячакопийсправятсяснейзамесяц.

– Несомненно, – согласился Тисрок, – эти варварские страны, которые называют себясвободными,анасамомделепростонезнаютпорядка,гнусныибогам,идостойнымлюдям.

–Чегожмыихтерпим?–вскричалРабадаш.– Знай, о достойный царевич, – подхватил визирь, повинуясь знаку царя, – что в тот

самый год, когда твой великий отец (да живёт он вечно) начал свое благословенноецарствование,гнуснойНарниейправиламогущественнаяКолдунья.

–Яслышалэтосотнираз,омногоречивыйвизирь,–отвечалцаревич.–Слышаляито,чтоКолдуньяповержена.Снегаильдырастаяли,иНарнияпрекрасна,каксад.

–Омногознающийцаревич!–воскликнулвизирь.–Случилосьвсёпотому,чтоте,ктоправятНарниейсейчас,–злыеколдуны.

–Аядумаю,–сказалРабадаш,–чтотутвиноюзвёздыипрочиеестественныепричины.–Учёнымлюдямстоитобэтомпоспорить,–промолвилТисрок.–Никогданеповерю,

что старую чародейку можно было убить без могучих чар. Чего и ждать от страны, гдеобитаютдемонывобличьезверей,говорящих,каклюди,истрашныечудищаскопытами,нос человеческой головой. Мне доносят, что тамошнему королю (да уничтожат его боги)помогает мерзейший и сильнейший демон, принимающий обличье льва. Поэтому я на эту

странунападатьнестану.–Скольблагословенныжителинашейстраны,–вставилвизирь,–ибовсемогущиебоги

одарилиеёправителявеликоймудростью!ПремудрыйТисрок(даживётонвечно)изрек:какнельзя есть из грязного блюда, так нельзя трогать Нарнию. Недаром поэт сказал… – Ноцаревичприподнялногу,ионумолк.

–Всёэтовесьмапечально,–сказалТисрок.–Солнцеменянерадует,соннеосвежаетприоднойтолькомысли,чтоНарниясвободна.

–Отец, – воскликнул Рабадаш, – сиюжеминуту я соберу двести воинов!Никто и неуслышит,чтотыобэтомзнал.НазавтрамыбудемукоролевскогозамкавОрландии.Ониснами в мире и опомниться не успеют, как я возьму замок. Оттуда мы поскачем в Кэр-Параваль. Верховный Король сейчас на севере. Когда я у них был, он собирался попугатьвеликанов. Ворота его замка, наверное, открыты. Я дождусь их корабля, схвачу королевуСьюзен,алюдимоирасправятсясовсемиостальными.

–Небоишьсялиты,сынмой,–спросилТисрок,–чтокорольЭдмундубьёттебя?–Ихмало,егосвяжутиобезоружатдесятьмоихлюдей.Яудержусь,неубьюего,итебе

непридетсявоеватьсВерховнымКоролем.–Ачто,–спросилТисрок,–есликорабльтебяопередит?–Отецмой,–отвечалцаревич,–наврядли,притакомветре…–Инаконец,мойхитроумныйсын,–сказалТисрок,–объяснимне,чемпоможетвсёэто

уничтожитьНарнию?– Разве ты не понял, отец мой, – объяснил царевич, – что мои люди захватят по пути

Орландию?Значит,мыостанемсяусамойнарнийскойграницыибудемпонемногупополнятьгарнизон.

– Что ж, это разумно и мудро, – одобрил Тисрок. – А что, если ты не преуспеешь иВерховныйКорольпотребуетотменяответа?

– Ты скажешь, – отвечал царевич, – что ничего не знал и я действовал сам, гонимыйлюбовьюимолодостью.

–Аеслионпотребует,чтобыявернулэтудикарку?–Поверь,этогонебудет.Корольчеловекразумныйинамногоезакроетглазарадитого,

чтобыувидетьсвоихплемянниковнатархистанскомпрестоле.–Каконихувидит,еслиябудужитьвечно?–суховатоспросилТисрок.–А кроме того, отецмой и усладамоих очей, – проговорил царевич после неловкого

молчания, – мы напишем письмо от имени королевы о том, что она обожает меня ивозвращатьсянехочет.Всемизвестно,чтоженскоесердцеизменчиво.

– О многомудрый визирь, – сказал Тисрок, – просвети нас. Что ты думаешь об этихудивительныхзамыслах?

– О вечный Тисрок! – отвечал визирь. – Я слышал, что сын для отца дороже алмаза.Посмеюлияоткрытьмоимысли,когдаречьидётозамысле,которыйопасендляцаревича?

–Посмеешь,–сказалТисрок.–Иботебеизвестно,чтомолчать–ещеопаснейдлятебя.– Слушаюсь и повинуюсь, – сказал злой Ахошта. – Знай же, о кладезь мудрости, что

опасностьнетакужвелика.Богискрылиотварваровсветразумения,стихиих–олюбвиибитвах,ониничемунеучат.Поэтомуимкажется,чтоэтотпоходпрекрасениблагороден,анебезумен…ой!–Приэтомсловецаревичопятьпнулего.

–Смири себя, сынмой, – сказал Тисрок. –А ты, достойный визирь, говори, смиритсякорольилинет.Людямдостойнымиразумнымпристалотерпетьмалыеневзгоды.

– Слушаю и повинуюсь, – согласился визирь, немного отодвигаясь. – Итак, импонравитсяэтот…э-э…диковинныйзамысел,особеннопотому,чтопричиною–любовьк

женщине. Если царевича схватят, его не убьют… Более того: отвага и сила страсти могуттронутьсердцекоролевы.

–Неглупо,старыйболтун,–сказалРабадаш.–Дажеумно,кактытолькододумался…–Похвала владык – услада моих ушей, – сказалАхошта. –А ещё, о Тисрок, живущий

вечно,еслисилойбоговмывозьмёмАнвард,мыдержимНарниюзагорло.

Надолговоцариласьтишина,идевочкизатаилидыхание.НаконецТисрокмолвил:–Иди,мойсын,делай,какзадумал.Помощиотменянежди.Янеотомщузатебя,если

тыпогибнешь,иневыкуплю,еслитыпопадёшьвплен.ЕслижетывтянешьменявссорусНарнией, наследником будешь не ты, а твой младший брат. Итак, иди. Действуй быстро,тайно,успешно.ДахраниттебявеликаяТаш.

Рабадашпреклонилколениипоспешновышелизкомнаты.КнеудовольствиюАравиты,Тисрокивизирьостались.

–Уверенлиты,чтониоднадушанеслышаланашейбеседы?– О владыка! – сказал Ахошта. – Кто же мог услышать? Потому я и предложил, а ты

согласился,чтобымыбеседовализдесь,вСтаромДворце,куданезаходятслуги.– Прекрасно, – сказал Тисрок. – Если кто узнает, он умрёт через час, не позже. И ты,

благоразумныйвизирь,забудьвсё!Сотрёмизнашихсердецпамятьозамыслахцаревича.Онничего не сказал мне – молодость пылка, опрометчива и строптива. Когда он возьмётАнвард,мыоченьудивимся.

–Слушаю…–началАхошта.–Вотпочему,–продолжалТисрок,–тебеивголовунепридёт,чтоя,жестокийотец,

посылаю сына на верную смерть, как ни желанна тебе эта мысль, ибо ты не любишь

царевича.–ОпросветленныйТисрок!–отвечалвизирь.–Передлюбовьюктебеничтожнымои

чувствакцаревичуиксебесамому.– Похвально, – сказал Тисрок. – Для меня тоже всё ничтожно перед любовью к

могуществу.Еслицаревичпреуспеет,мыобретёмОрландию,атам–иНарнию.Еслижеонпогибнет… Старшие сыновья опасны, а у меня ещё восемнадцать детей. Пять моихпредшественниковпогиблипотойпричине,чтостаршиеихсыновьяусталиждать.Пускайохладит свою кровь наСевере. Теперьже, омногоумный визирь,меня клонит ко сну.Как-никак, я отец. Я беспокоюсь. Вели послать музыкантов в мою опочивальню. Да, и велинаказатьтретьегоповара,что-тоживотпобаливает…

–Слушаюиповинуюсь,–отвечалвизирь,дополззадомдодвери,приподнялся,коснулсяголовойполаиисчеззадверью.Охаяивздыхая,Тисрокмедленновстал,далзнакрабам,ивсеонивышли;адевочкиперевелидух.

ГлавадевятаяПустыня

–Какойужас!Какойжуткийужас!–хныкалаЛазорилина.–Ясумасойду…яумру…Явсядрожу,потрогаймоюруку!

–Ониушли,–сказалаАравита,котораяисамадрожала.–Когдамывыберемсяизэтойкомнаты,намничегонебудетгрозить.Сколькомывременипотеряли!Ведименяпоскореекэтойтвоейкалитке.

– Как ты можешь? – возопила Лазорилина. – Я без сил. Я разбита. Полежим и пойдёмобратно.

–Почемуэто?–спросилаАравита.–Какаятызлая!–воскликнулаеёподругаиразрыдалась.–Совсемменянежалеешь!Аравитавтотмигнебыласклоннакжалости.–Вотчто!–крикнулаона,встряхиваяподругу.–Еслитыменянеповедёшь,язакричу,и

наснайдут.–Иу-у-бьют!–проговорилаЛазорилина.–Тыслышала,чтосказалТисрок(даживётон

вечно)?–Лучшеумереть,чемвыйтизамужзаАхошту,–ответилаАравита.–Идём.– Какая ты жестокая! – причитала Лазорилина. – Я втаком состоянии… – Но всё же

пошлаивывелаАравитуподлиннымкоридорамвдворцовыйсад,спускавшийсяуступамикгородскойстене.

Лунаяркосветила.Какэтониприскорбно,мычастопопадаемвсамыекрасивыеместа,когданамнедоних,иАравитасмутновспоминалавсюжизньсеруютраву,какие-тофонтаныичёрныетеникипарисов.

Открыватькалиткупришлосьейсамой–Лазорилинапростотряслась.Ониувиделиреку,отражавшуюлунныйсвет,ималенькуюпристань,инескольколодок.

–Прощай,–сказалабеглянка.–Спасибо.Прости,чтоятакаясвинья.– Может, ты передумаешь? – спросила подруга. – Ты же видела, какой он большой

человек!–Онгнусныйхолуй,–сказалаАравита.–Яскореевыйдузаконюха,чемзанего.Прощай.

Да,нарядыутебяоченьхорошие.Идворецлучшенекуда.Тыбудешьсчастливожить–ноятакжитьнехочу.Закройкалиткупотише.

Уклонившись от пылких объятий, она прыгнула в лодку. Где-то ухала сова. «Какхорошо!»–подумалаАравита;онаникогданежилавгороде,ионейнепонравился.

Надругомберегубылосовсемтемно.Чутьёмиличудомонанашлатропинку–тусамую,которуюнашёлШаста,итожепошланалево,иразгляделавомракеглыбыусыпальниц.Тут,хотяонабылаоченьсмелой,ейсталожутко.Ноонаподнялаподбородок,чуточкувысунулаязыкинаправиласьпрямовперёд.

Итутже,вследующиймиг,онаувиделалошадейислугу.–Идиксвоейхозяйке,–сказалаона,забыв,чтоворотазаперты.–Воттебезатруды.–Слушаюи повинуюсь, – сказал слуга и помчался к берегу.Кто-кто, а он привидений

боялся.–СлаваЛьву,вониШаста!–воскликнулИгого.

Аравита повернулась и впрямь увиделаШасту, который вышел из-за усыпальницы, кактолькоудалилсяслуга.

–Ну,–сказалаона,–небудемтерятьвремени.–Ибыстроповедалаотом,чтоузналаводворце.

–Подлые псы! – вскричал конь, встряхивая гривой и цокая копытом. – Рыцари так непоступают!Номыопередимегоипредупредимсеверныхкоролей!

–Амыуспеем?–спросилаАравита,взлетаявседлотак,чтоШастапозавидовалей.–О-го-го!..–отвечалконь.–Вседло,Шаста!Успеемлимы!Ещёбы!–Онговорил,чтовыступитсразу,–напомнилаАравита.–Людивсегдатакговорят,–объяснилконь.–Двестиконейивоиновсразунесоберёшь.

Вотмытронемсясразу.Каковнашпуть,Шаста?ПрямонаСевер?–Нет,–отвечалШаста.–Янарисовал,смотри.Потомобъясню.Значит,сперваналево.–Ивотещёчто,–сказалконь.–Вкнижкахпишут:«Онискакалиденьиночь»,ноэтого

небывает.Надосменятьшагнарысь.Когдамыбудемидтишагом,выможетеидтирядомс

нами.Нувсё.Тыготова,госпожамояУинни?Тогда–вНарнию!Сперва всё было прекрасно. За долгую ночь песок остыл, и воздух был прохладным,

прозрачным и свежим. В лунном свете казалось, что перед ними – вода на серебряномподносе.Тишина стоялаполная, толькомягко ступали лошади, иШаста, чтобыне уснуть,иногдашёлпешком.

Потом–оченьнескоро–лунаисчезла.Долгоцарилатьма;наконецШастаувиделхолкуИгого и медленно-медленно стал различать серые пески. Они были мёртвыми, словнопутники вступили в мёртвый мир. Похолодало. Хотелось пить. Копыта звучали глухо – не«цок-цок-цок»,авродебы«хох-хох-хох».

Должнобыть,прошлоещёмногочасов,когдадалекосправапоявиласьбледнаяполоса.Потомонапорозовела.

Наступалоутро,ноегоприходнеприветствоваланиоднаптица.Воздухсталнетеплее,аещёхолодней.

Вдруг появилось солнце, и всё изменилось. Песок мгновенно пожелтел и засверкал,словно усыпанный алмазами. Длинные-предлинные тени легли слева от лошадей. Далековпередиослепительнозасияладвойнаявершина,иШастазаметил,чтоонинемногосбилисьскурса.

–Чуть-чутьлевее,–сказалонИгогоиобернулся.Ташбаанказалсяничтожнымитёмным,усыпальницыисчезли,словноихпоглотилгород

Тисрока.Отэтоговсемсталолегче.Ноненадолго.ВскореШастуначалмучитьсолнечныйсвет.Песоксверкалтак,чтоглаза

болели,но закрытьихШастанемог– он гляделнадвойнуювершину.Когдаон спешился,чтобынемногопередохнуть,онощутил,какмучителензной.Когдаонспешилсявовторойраз,жаройдохнуло,какизпечи.Втретийразонвскрикнул,коснувшисьпескабосойступней,имигомвзлетелвседло.

–Тыужпрости,–сказалонконю.–Немогу,ногиобжигает.Тебе-тохорошовтуфлях,–сказалонАравите,котораяшлазасвоейлошадью.Онамолчаподжалагубы–надеюсь,неизгордости.

Послеэтогобесконечнодлилосьодноитоже:жара,больвглазах,головнаяболь,запахсвоего и конского пота. Город далеко позади не исчезал никак, даже не уменьшался, горывпереди не становились ближе. Каждый старался не думать ни о прохладной воде, ни оледяномшербете,ниохолодноммолоке,густом,нежирном;ночембольшеонистарались,темхужеэтоудавалось.

Когдавсесовсемизмучились,появиласьскалаярдоввпять-десятьшириной,втридцатьвысотой.Теньбылакороткой(солнцестояловысоко),новсёжебыла.Детипоелиивыпиливоды. Лошадей напоили из фляжки – это очень трудно, но Игого и Уинни старались, какмогли.Никтоне сказални слова.Лошадибыли впенеи тяжелодышали.ШастаиАравитабылиоченьбледны.

Потомонисновадвинулисьвпуть,ивремяедваползло,покасолнценесталомедленноспускатьсяпоослепительномунебу.Когдаоноскрылось,угасмучительныйблескпеска,ножара держалась еще долго. Ни малейших признаков ущелья, о котором говорили гном иворон, не было и в помине.Опять тянулись часы – а может, долгиеминуты; взошла луна;ивдругШастакрикнул(илипрохрипел–такпересохлоунеговгорле):

–Глядите!Впереди,немногосправа,начиналосьущелье.Лошадиринулисьтуда,ничегонеответив

от усталости, но поначалу там было хуже, чем в пустыне, слишком уж душно и темно.Дальше стали попадаться растения вроде кустов и трава, которой вы порезали бы пальцы.

Копыта стучали уже «цок-цок-цок», но весьма уныло, ибо воды всё не было. Много разсворачивала тропка то вправо, то влево (ущелье оказалось чрезвычайно извилистым), покатрава не стала мягче и зеленее. Наконец Шаста – не то дремавший, не то сомлевший –вздрогнул и очнулся: Игого остановился как вкопанный. Перед ними в маленькое озерцо,скорее похожее на лужу, низвергался водопадом источник. Лошади припали к воде,Шастаспрыгнулиполезвлужу;онаоказаласьемупоколено.Наверное,тобылалучшаяминутаегожизни.

Минутчерездесятьповеселевшиелошадиимокрыедетиогляделисьиувиделисочнуютраву,кусты,деревья.Должнобыть,кустыцвели,ибозапахбылнесказаннопрекрасен;аещёпрекраснейбылизвуки,которыхШастаникогданеслышал,–этопелсоловей.

Лошадилеглиназемлю,недожидаясь,покаихрасседлают.Леглиидети.Всемолчали,толькоминутчерезпятнадцатьУиннипроговорила:

–Спатьнельзя…НадоопередитьэтогоРабадаша.–Нельзя,нельзя…–сонноповторилИгого.–Отдохнёмнемного…Шастаподумал,чтонадочто-нибудьсделать,иначевсезаснут.Ондажерешилвстать–

нонесейчас…чуточкупозже…Ичерезминутулунаосвещаладетейилошадей,крепкоспавшихподпениесоловья.ПервойпроснуласьАравитаиувиделавнебесолнце.«Этовсёя!–сердитосказалаона

самойсебе.–Лошадиоченьустали,аон…кудаему,онведьсовсемневоспитан!..Вотмнестыдно,я–тархина».–Иприняласьбудитьдругих.

Онисовсемотупелиотснаипоначалунепонимали,вчёмдело.–Ай-ай-ай,–сказалИгого.–Заснулнерассёдланным!..Нехорошоинеудобно.–Давставайты,мыпотерялипол-утра!–кричалаАравита.–Дайхотьпозавтракать,–отвечалконь.–Боюсь,ждатьнамнельзя,–сказалаАравита,ноИгогоукоризненнопромолвил:–Чтозаспешка?Пустынюмыпрошликак-никак.–МыневОрландии!–вскричалаона.–АвдругРабадашнасобгонит?–Ну, он ещёдалеко, – благодушно сказал конь. –Твой ворон говорил, что эта дорога

короче,да,Шаста?–Онговорил,чтооналучше,–ответилШаста.–Оченьможетбыть,чтокороче,–прямо

насевер.–Какхочешь,–сказалИгого,–нояидтинемогу.Должензакусить.Убери-кауздечку.–Простите,–застенчивосказалаУинни,–мы,лошади,частоделаемто,чегонеможем.

Такнадолюдям…НеужелимысейчаснепостараемсярадиНарнии?–Госпожамоя,–сердитосказалИгого,–мнекажется,язнаюбольше,чемты,чтоможет

лошадьвпоходе,чего–неможет.И она замолчала, ибо, как все породистые кобылы, легко смущалась и смирялась. А

права-то была она. Если бы на нём ехал тархан, Игого как-то смог бы идти дальше. Чтоподелаешь!Когдатыдолгобылрабом,трудноборотьсясосвоимижеланиями.

Словом, все ждали, пока Игого наестся и напьётся вволю, и, конечно, подкрепилисьсами.Тронулисьвпутьчасамкодиннадцати.ВпередишлаУинни.

Долинабылатакпрекрасна–итрава,имох,ицветы,икусты,ипрохладнаяречка,–чтовседвигалисьмедленно.

ГлавадесятаяОтшельник

Ещё через много часов долина стала шире, ручей превратился в реку, а та впадала вдругую реку, побольше и побурнее, которая текла слева направо. За второю рекойоткрывались взору зелёные холмы, восходящие уступами к северным горам. Теперь горыбылитакблизкоивершиныихтаксверкали,чтоШастамогразличить,какаяизнихдвойная.Нопрямопереднашимипутниками(хотяивыше,конечно)темнелперевал–должнобыть,тоибылпутьизОрландиивНарнию.

–Север,Север,Се-е-вер!–воскликнулИгого.И впрямь, дети никогда не видали, даже вообразить не могли таких зелёных, светлых

холмов.Реку,текущуюнавосток,нельзябылопереплыть,но,поискавсправаислева,нашипутникинашлиброд.Рёвводы,холодныйветеристремительныестрекозыпривелиШастувполныйвосторг.

–Друзья,мывОрландии!–гордосказалИгого,выходянасеверныйберег.–Кажется,этареканазываетсяОрлянка.

–Надеюсь,мынеопоздали,–тихоприбавилаУинни.Онисталимедленноподниматься,петляя,ибосклоныбыликруты.Деревьярослиредко,

необразуялеса;Шаста,выросшийвкраях,гдедеревьевмало,никогданевиделихстолькосразу.Выбыузнали (оннеузнал)дубы,буки, клёны,берёзыикаштаны.Поднимисноваликролики,ивдругпромелькнулоцелоестадооленей.

–Какаякрасота!–воскликнулаАравита.На первом уступе Шаста обернулся и увидел одну лишь пустыню – Ташбаан исчез.

Радостьегобылабыполной,еслибыоннеувиделприэтомичего-товродеоблака.–Чтоэто?–спросилон.–Наверное,песчаныйсмерч,–сказалИгого.–Ветердляэтогослаб,–сказалаАравита.–Смотрите!–воскликнулаУинни.–Тамчто-тоблестит–ой,этошлемы…икольчуги!–КлянусьвеликойТаш,–сказалаАравита,–этоони,тархистанцы.–Да,–сказалаУинни.–Скорей!Опередимих!–Ипонесласьстрелойвверх,покрутым

холмам.Игогоопустилголовуипоскакалзанею.Скакатьимбылотрудно.Закаждымуступомлежаладолинка,потомшёлдругойуступ;

онизнали,чтонесбилисьсдороги,ноне знали,далеколидоАнварда.СовторогоуступаШастаоглянулсяопятьиувиделуженеоблако,атучуилиполчищемуравьевусамойреки.Безсомнения,армияРабадашаискалаброд.

–Ониуреки!–дикозакричалон.–Скорей,скорей!–воскликнулаАравита.–Скачи,Игого!Вспомни,ты–боевойконь.Шастапонукатьконянехотел,ондумал:«Итакбеднягаскачетизовсехсил».Насамомжеделелошадискорееполагали,чтобыстреескакатьнемогут,аэтонесовсем

одноитоже.ИгогопоравнялсясУинни;Уиннихрипела.Ивэтуминутусзадираздалсястранныйзвук–незвоноружия,инецокоткопыт,ине

боевые крики, а рёв, которыйШаста слышал той ночью, когда встретилУинни иАравиту.Игогоузналэтотрёв,глазаегоналилиськровью,ионнеожиданнопонял,чтобежалдосихпорсовсемнеизовсехсил.ЧерезнесколькосекундоноставилУиннидалекопозади.

«Нучтоэтотакое!–думалШаста.–Итутльвы!»Оглянувшисьчерезплечо,онувиделогромногольва,которыйнесся, стелясьпоземле,

каккошка,убегающаяотсобаки.Взглянуввперёд,Шастатоженеувиделничегохорошего:дорогуперегораживалазелёнаястенафутоввдесять.Внейбыливоротца,вворотцахстоялчеловек. Одежды его – цвета осенних листьев – ниспадали к босым ногам, белая бородадоходиладоколен.

Шастаобернулся–левужепочтисхватилУинни–икрикнулИгого:–Назад!Надоимпомочь!Всегда, всю свою жизнь Игого утверждал, что не понял его или не расслышал. Всем

известнаегоправдивость,имыповеримему.Шастаспрыгнулсконянаполномскаку(аэтооченьтруднои,главное,страшно).Боли

оннеощутил,ибокинулсянапомощьАравите.Никогдавжизнионтакнепоступалинезнал,почемуделаетэтосейчас.

Уиннизакричала,этобылоченьстрашныйижалобныйзвук.Аравита,прижавшиськеёхолке,пыталасьвынутькинжал.Всетрое–лошадь,Аравитаилев–навислинадШастой.Нолевнетронулего–онвсталназадниелапыиударилАравитуправойлапой,передней.Шастаувиделегострашныекогти;Аравитадикозакричалаипокачнуласьвседле.УШастынебылонимеча,нипалки,нидажекамня.Онкинулсябылонастрашногозверя,глупокрича:«Прочь!Пошел отсюда!» Малую часть секунды он глядел в разверстую алую пасть. Потом, квеликомуегоудивлению,левперекувырнулсяиудалилсянеспеша.

Шаста решил, что он вот-вот вернётся, и кинулся к зелёной стене, о которой толькотеперьвспомнил.Уинни,всядрожа,вбежалатемвременемвворота.Аравитасиделапрямо,поспинееёструиласькровь.

–Добропожаловать,дочьмоя,–сказалстарик.–Добропожаловать,сынмой.–ИворотазакрылисьзаеледышащимШастой.

Беглецы оказались в большом дворце, окружённом стеной из торфа. Двор былсовершенно круглым, а в самой его середине тихо сиял круглыймаленький пруд. У пруда,осеняя его ветвями, росло самое большое и самое красивое дерево, какоеШаста видел. Вглубине двора стоял невысокий домик, крытый черепицей. Около него гуляли козы. Землябыласплошьпокрытасочнойсвежейтравой.

–Вы…вы…Лум,корольОрландии?–выговорилШаста.Старикпокачалголовой.–Нет,–сказалон.–Яотшельник.Нетратьвременинавопросы,аслушайменя,сынмой.

Девица ранена, лошади измучены. Рабадаш только что отыскал брод. Беги, и ты успеешьпредупредитькороляЛума.

Сердце у Шасты упало – он знал, что бежать не может. Он подивился жестокостистарика, ибо ещё не ведал, что стоит нам сделать что-нибудь хорошее, как мы должны внаградусделатьто,чтоещёлучшеиещетруднее.Носказалонпочему-то:

–Гдекороль?Отшельникобернулсяиуказалпосохомнасевер.–Гляди,–сказалон,–вондругиеворота.Откройихибегипрямо,вверхивниз,поводеи

посуху,несворачивая.Тамтынайдешькороля.Беги!Шаста кивнул и скрылся за северными воротами. Тогда отшельник, всё это время

поддерживающийАравитулевойрукой,медленноповёлеёкдому.Вышелоннескоро.–Двоюродныйбратмой,двоюроднаясестра,–обратилсяонклошадям,–теперьваша

очередь.Не дожидаясь ответа, он расседлал их, а потом почистил скребницей лучше самого

королевскогоконюха.– Пейте воду и ешьте траву, – сказал он, – и отдыхайте. Когда я подою двоюродных

сестермоихкоз,ядамвамещепоесть.–Господинмой,–сказалаУинни,–выживетлитархина?–Я знаюмного о настоящем, – отвечал старец, – мало – о будущем.Никто не может

сказать, доживёт ли человек или зверь до сегодняшней ночи. Но не отчаивайся. Девицаздороваи,думаю,проживётстолько,скольколюбаядевицаеёлет.

Когда Аравита очнулась, она обнаружила, что покоится на мягчайшем ложе впрохладной беленой комнате. Она не понимала, почему лежит ничком, но, попытавшисьповернуться,вскрикнулаотболиивспомнилавсё.Изчегосделаноложе,онанезналаизнатьнемогла,иботобылвереск.Спатьнанем–мягчевсего.

Открыласьдверь,ивошелотшельниксдеревянноймискойвруке.Осторожнопоставивеё,онспросил:

–Лучшелитебе,дочьмоя?–Спинаболит,отецмой,–отвечалаона.–Атакничего.Онопустилсянаколени,потрогалеёлобипощупалпульс.–Жаранет,–сказалон.–Завтратывстанешь.Асейчасвыпейэто.Пригубив,Аравитапоморщилась–козьемолокопротивноснепривычки,–новыпила,

оченьужейхотелосьпить.–Спи, сколько хочешь, дочьмоя, – сказал отшельник. –Япромыли смазал бальзамом

твоираны.Онине глубжеударабича.Какойудивительныйлев!Не стянул тебя с седла, невонзилвтебязубы,толькопоцарапал.Десятьполосок…Больно,нонеопасно.

–Мнеповезло,–сказалаАравита.

–Дочьмоя,– сказалотшельник,–япрожилстодевять зиминиразуневидел,чтобыкому-нибудьповезло.Везеньянет,естьчто-тоиное.Янезнаю,что,ноеслибудетнадо,мнеоткроетсяиэто.

–АгдеРабадашиеголюди?–спросилаАравита.–Думаю,–сказалотшельник,–здесьонинепойдут,возьмутправее.Онихотятпопасть

прямовАнвард.–БедныйШаста!–сказалаАравита.–Далекоонубежал?Успеетон?–Надеюсь,–сказалотшельник.Аравитаосторожнолегла,теперь–набок,испросила:–Адолгояспала?Ужетемнеет.Отшельникпосмотрелвокно,выходящеенасевер.–Этоневечер,–сказалон.–Этотучи.ОниползутсВершиныБурь;непогодавнаших

местахвсегдаидётоттуда.Ночьюбудеттуман.Назавтраспинаещёболела,ноАравитасовсемоправилась,ипослезавтрака(овсянкии

сливок)отшельникразрешилейвстать.Конечно,онасразужепобежалаклошадям.Погодапеременилась.Зелёнаячашадворабылаполнадокраёвсияющимсветом.Здесьбылооченьукромно,хорошоитихо.

–ГдеИгого?–спросилабеглянка,когдаонисправилисьдругудругаоздоровье.–Вонтам,–отвечалаУинни.–Поговорисним,онмолчит,когдаяснимзаговариваю.Игоголежалузаднейстены,отвернувшись,инеответилнаихприветствие.–Доброеутро,Игого,–сказалаАравита,–кактысебячувствуешь?Коньчто-топробурчал.–Отшельникдумает,чтоШастауспелпредупредитькороля,–продолжалаона.–Беды

нашикончились.СкоромыбудемвНарнии.–Ятамнебуду,–сказалИгого.–Тебенехорошо?–всполошилисьилошадь,идевочка.Онобернулсяипроговорил:–ЯвернусьвТархистан.–Как?–воскликнулаАравита.–Туда,врабство?–Ялучшегонестою,–сказалон.–Какяпокажусьблагороднымнарнийскимлошадям?

Я,оставившийдвухдамимальчиканасъедениельву!–Мывсеубежали,–сказалаУинни.–Мы,нонеон!–вскричалИгого.–Онпобежалспасатьвас.Ах,какойстыд!Якичился

передним,аон–ребёнок,ивбоюнебывал,ипримераемунескогобрать…–Да, – сказала Аравита. – И мне стыдно. Он молодец. Я вела себя не лучше, чем ты,

Игого.Ясмотрелананегосверхувниз,тогдакакон–самыйблагородныйизнас.Нояхочупроситьунегопрощения,аневозвращатьсявТархистан.

–Какзнаешь,–сказалИгого.–Тыосрамилась,небольше.Япотерялвсё.–Добрыймойконь,–сказалотшельник,незаметноподошедшийкним,–тынепотерял

ничего,кромегордыни.Нетрясигривой.Еслитыивпрямьтаксильноказнишься,выслушайменя.Когдатыжилсредибедныхнемыхконей,тымногоосебевозомнил.Конечно,тыбылхрабрейиумнееих–этонетрудно.НовНарниинемалотаких,какты.Помни,чтоты–одинизмногих,итыстанешьоднимизлучших.Атеперь,братмойисестра,пойдёмте,васждётугощение.

ГлаваодиннадцатаяНеприятныйспутник

Миновавворота,Шастапобежалдальше,сперва–потраве,потом–повереску.Онниочём не думал и ничего не загадывал, только бежал. Ноги у него подкашивались, в бокусильнокололо,потзаливаллицо,мешаясмотреть,акдовершениюбедончутьневывихнуллодыжку,споткнувшисьокамень.

Деревья росли всё гуще. Прохладней не стало – был один из тех душных пасмурныхдней,когдамухвдвоебольше,чемобычно.Мухиэтинепрестанносадилисьемуналобинанос,онихнеотгонял.

Вдругонуслышалзвукохотничьегорога–негрозный,каквТашбаане,арадостныйивесёлый.Ипочтисразуувиделпёструю,весёлуютолпу.

Насамомделетобыланетолпа,авсегочеловекдвадцатьвярко-зелёныхкамзолах.Однисиделивседле,другиестояли,держаконейподуздцы.

В самом центре высокий оруженосец придерживал стремя для своего господина, агосподинэтотбылнадивоприветливым,круглолицым,ясноглазымкоролём.

ЗавидевШасту, король не стал садиться на коня. Лицо его просветлело. Он громко ирадостнозакричал,протягиваякмальчикуруки:

–Корин,сынок!Почемутыбежишь,почемутывлохмотьях?–ЯнепринцКорин,–елевыговорилШаста.–Я…яеговиделвТашбаане…оншлётвам

привет.Корольгляделнанегопристальноистранно.– Вы король Лум? – задыхаясь, спросилШаста и продолжал, не дожидаясь ответа: –

Бегите…вАнвард…запритеворота…сюдаидетРабадаш…снимдвестивоинов.–Тыуверенвтом,чтоговоришь?–спросилодинизпридворных.–Явиделих,–отвечалШаста.–Виделсвоимиглазами.Япроделалтотжепуть.–Пешком?–удивилсяпридворный.–Верхом,–отвечалШаста.–Лошадисейчасуотшельника.–Не расспрашивай его,Дарин, – сказал король. –Онне лжёт.Подведите ему коня.Ты

умеешьскакатьвовесьопор,сынок?Шаста,неотвечая,взлетелвседлоибылнесказаннорад,когдаДаринсказалкоролю:–Какаявыправка,вашевеличество.Несомненно,этотмальчикзнатногорода.–Ах,Дарин,–сказалкороль,–обэтомяидумаю!–Исновапристальнопосмотрелна

Шастудобрымисерымиглазами.Тотивпрямьпрекрасносиделвседле,носовершеннонезнал,чтоделатьсповодьями.

Онвнимательно,хотяиукрадкой,глядел,чтоделаютдругие(какглядиммывгостях,когданезнаем,какуювзятьвилку),ивсёженадеялся,чтоконьсамразберёт,кудаидти.Коньбылнеговорящий,ноумный;онпонимал,чтомальчикбезшпор–емунехозяин,поэтомуШаставскореоказалсявхвостеотряда.

Впервыестехпор,каконвошелвТашбаан,унегополегчалонасердце,ионпосмотрелвверх,чтобыопределить,насколькоприблизиласьвершина.Однакоонувиделлишькакие-тосерыекомья.Онникогданебывалвгорах,иемупоказалосьоченьзанятнымпроехатьсквозьтучу. «Тутмыи впрямь в небе, – подумал он. –Посмотрю, что в туче, внутри.Мне давно

хотелось…»Далекослевасадилосьсолнце.Дорогатеперьбыланелёгкая,нодвигалисьонибыстро.Шаставсёещёехалпоследним.

Разадва,когдатропасворачивала,оннамгновениетерялдругихизвида(посторонамстоялгустой,сплошнойлес).

Потом они нырнули в туман, или, если хотите, туман поглотил их. Всё стало серым.Шаста не подозревал, как холодно и мокро внутри тучи и как темно. Серое слишком ужбыстростановилосьчёрным.

Кто-товпередиотрядаиногда трубилврог;и звук этотбылвсёдальше.Шастаопятьникого не видел и думал, что увидит, когда минет очередной поворот. Но нет – и заповоротомоннеувиделникого.Коньшёлшагом.«Скорей,ну,скорей!»–сказалемуШаста.Вдалеке протрубил рог. Игого вечно твердил, что нельзя и коснуться пяткой его бока, иШастадумал,что, еслионкоснётся,произойдетчто-то страшное.Носейчасон задумался.«Вотчто,конь,–сказалон.–Еслитыбудешьтактащиться,ятебя…ну…какбыпришпорю.Да,да!»Коньнеобратилнаэтовнимания.Шастаселпокрепчевседло,сжалзубыивыполнилсвоюугрозу.

Толку не было – конь буквально шагов пять протрусил рысью, не больше. Совсемстемнело,рогумолк,тольковеткипохрустывалисправаислева.

–Куда-нибудь,давыйдем,–сказалШаста.–ХорошобынекРабадашу!..Конясвоегоонпочтиненавидел,иемухотелосьесть.Наконецондоехалдоразвилки.Когдаонприкидывал,какаяжедорогаведетвАнвард,

сзадипослышалсяцокоткопыт.«Рабадаш!–подумалон.–Покакойжеонпойдётдороге?Если я пойду по одной, он может пойти по другой, если я буду тут стоять – он меня,наверное,схватит».Ионспешилсяикакможнобыстрееповёлконяпоправойдороге.

Цокот копыт приближался; минуты через две воины были у развилки. Шаста затаилдыхание.Тутраздалсяголос:

–Помнитемойприказ!Завтра,вНарнии,каждаякапляихкровибудетценней,чемгаллонвашей. Я сказал: «Завтра». Боги пошлют нам лучшие дни, и мы не оставимживым никогомеждуКэр-ПаравалемиЗападнойСтепью.НомыещёневНарнии.Здесь,вОрландии,взамкеЛума,важноодно:действоватьпобыстрей.Возьмитеегозачас.Всядобыча–ваша.Убивайтевсех мужчин, даже новорождённых младенцев, а женщин, золото, камни, оружие, виноделите, как хотите. Если кто уклонится от битвы, сожгуживьём.А теперь во имя великойТаш–вперёд!

Звеняоружием,отряддвинулсяподругойдороге.Шастамногораззаэтидниповторялслова«двестилошадей»,нодосихпорнепонимал,какдолгопроходитмимотакоевойско.Наконец последний звук угас в тумане, иШаста вздохнул с облегчением. Теперь он знал,какаяиз дорог ведёт вАнвард, но двинутьсяпонейнемог. «Чтоже делать?» – думал он.Коньтемвременемшёлподругойдороге.

«Ну, куда-нибудь я приеду», – утешал себяШаста.И впрямь, куда-то дорога вела; лесстановился всё гуще, воздух – всё холоднее. Резкий ветер словно бы пытался и не могразвеять тумана. Если быШаста бывал в горах, он бы понял, что это значит: они с конёмбылиужеоченьвысоко.

«Какой я несчастный!.. – думал Шаста. – Всем хорошо, мне одному плохо. Король икоролеваНарнии, да и свита их, бежалиизТашбаана, а я остался.Аравита,УиннииИгогосидятуотшельникаигорянезнают,аменя,конечно,послалисюда.КорольЛумиеголюди,наверно,ужевзамкеиуспеютзакрытьворота,ая…дачтоиговорить!..»

Отголода,усталостииотжалостиксебеонгорькозаплакал.

Нокактолькослёзыпотеклипоегощекам,онпочувствовал,чтозанимкто-тоидёт.Онневиделничего,слышалтолькодыхание,иемуказалось,чтоневедомоесущество–оченьбольшое.Онвспомнил,чтовэтихкраяхживутвеликаны.Теперьемубылоочёмплакать–нослёзысразувысохли.

Что-то (или кто-то) шло так тихо, чтоШаста подумал, не померещилось ли ему, иуспокоился, но тут услышал очень глубокий вздох и почувствовал на левой щеке горячеедыхание.

Еслибыконьбылполучше–илиеслибыонзнал,какснимсправиться,–онбыпустилсявскачь;ноонпонимал,чтоэтоневозможно.

Коньшёлнеспешно,асуществошлопочтирядом.Шастатерпел,сколькомог,наконецонспросил:

–Ктотытакой?–Иуслышалнегромкий,нооченьглубокийголос:–Тот,ктодолготебяждал.–Ты…великан?–тихоспросилШаста.–Можешьзватьменявеликаном,–отвечалголос.–Ноянеизтехсозданий,которыхты

назвалбывеликанами.–Яневижутебя,–сказалШастаивдругстрашноиспугался.–Аты…тынемёртвый?

Уйди,уйди,пожалуйста!Чтоятебесделал!Нет,почемумнехужевсех?Тёплоедыханиекоснулосьегорукиилица.–Нукак,живойя?–спросилголос.–Расскажимнесвоипечали.ИШастарассказалемувсё–чтооннезнаетсвоихродителей,чтоегорастилрыбак,что

он бежал, что за ним гнались львы, что он настрадался от страха среди усыпальниц, а впустынебылизвери,ибыложарко,ихотелосьпить,аусамойцелиещёодинлевпогналсязанимииранилАравиту.Ещёонсказал,чтодавноничегонеел.

–Яненазвалбытебянесчастным,–сказалголос.–Атокакже!Ильвызамнойгнались,и…–Левбылтолькоодин,–сказалголос.–Данет,впервуюночьихбылодва,атоибольше,иещё…–Левбылодин,–сказалголос.–Онбыстробежал.–Атыоткудазнаешь?–удивилсяШаста.–Этояибыл,–отвечалголос.Шастаонемелотудивления,аголоспродолжал:– Это я заставил тебя ехать вместе с Аравитой. Это я согревал и охранял тебя среди

усыпальниц.Этоя–ужельвом,анекотом,–отогналоттебяшакалов.Этояпридаллошадямновыесилывсамомконцепути,чтобытыуспелпредупредитькороляЛума.Этоя,хотятытогоинепомнишь,пригнал своимдыханиемкберегулодку, в которойлежалумирающийребёнок.

–ИАравитуранилты?–Да,я.–Зачемже?–Сынмой,–сказалголос,–яговорюотебе,неоней.Ярассказываюкаждомутолько

егоисторию.–Ктотытакой?–спросилШаста.– Я – это я, – сказал голос так, что задрожали камни. – Я – это я, – громко и ясно

повторил он. –Я – это я, – прошептал он едва слышно, словно слова эти прошелестели влистве.

Шаста уже не боялся, что кто-то его съест, и не боялся, что кто-то – мёртвый.Но он

боялся–ирадовался.Тумансталсерым,потомбелым,потомсияющим.Где-товпередизапелиптицы.Золотой

светпадалсбокунаголовулошади.«Солнцевстаёт»,–подумалШастаи,поглядеввсторону,увиделогромнейшегольва.Лошадьегонебояласьилиневидела,хотясветилсяименноон,солнцеещёневстало.Левбылоченьстрашныйиневыразимопрекрасный.

Шаста жил до сих пор так далеко, что ни разу не слышал тархистанских толков острашномдемоне,которыйходитпоНарниивобличьельва.ТемболеенеслышалонправдыобАслане,Царецарей.Но,взглянувнальва,онсоскользнулназемлюипоклонилсяему.Онничегонесказал,исказатьнемог,изнал,чтоговоритьненужно.

Царь царей коснулся носом его лба. Шаста посмотрел на него, глаза их встретились.ТогдапрозрачноесияниевоздухаизолотоесияниельваслилисьвоединоиослепилиШасту,акогдаонпрозрел,назелёномсклоне,подсинимнебом,былитолькоониконьданадеревьяхпелиптицы.

ГлавадвенадцатаяШаставНарнии

«Снилось мне это или нет?» – думал Шаста, когда увидел на дороге глубокий следльвинойлапы(этобылаправаялапа,передняя).Емусталострашнопримыслиотом,какойнадообладатьсилой,чтобыоставитьстольогромныйиглубокийслед.Нотутжеонзаметилещёболееудивительнуювещь:следнаглазахнаполнялсяводой,онаперелиласьчерезкрай,ирезвыйручеёкпобежалвнизпосклону,петляяпотраве.

Шаста слез с коня, напился вволю, окунул в ручей лицо и побрызгал водой на голову.Водабылаоченьхолоднаяичистая,какстекло.Потомонвсталсколен,вытряхиваяводуизушей,убралсолбамокрыеволосыиогляделся.

По-видимому,былооченьрано.Солнцеедвавзошло;далековнизу,справа, зеленеллес.Впереди и слева лежала страна, каких он до сих пор не видел: зелёные долины, редкиедеревья,мерцаниесеребристойреки.Потусторонудолинывиднелисьгоры,невысокие,носовсемнепохожиенате,которыеонтолькочтоодолел.Итутонвнезапнопонял,чтоэтозастрана.

«Вончто!–подумалон.–Яперевалилчерезхребет,отделяющийОрландиюотНарнии.И ночью… Как мне повезло, однако! Нет, при чём тут «повезло», это все он! Теперь я вНарнии».

Шастарасседлалконя,которыйтутжепринялсящипатьтраву.–Тыоченьплохойконь,–сказалШаста,нототиухомнеповёл.ОнтожебылоШасте

невысокогомнения.«Ах, еслибы я ел траву! – подумалШаста. –ВАнвардидтинельзя, он осажден.Надо

спуститьсявдолину,может,кто-нибудьменянакормит».Ионпобежал вниз по холодноймокрой траве.Добежав до рощи, он услышалнизкий,

глуховатыйголос:–Доброеутро,сосед.

Шастаогляделсяиувиделнебольшоесущество,котороевылезлоиз-задеревьев.Нет,онобылонебольшимдлячеловека,адляежа–простоогромным.

–Доброеутро,–отвечалон.–Янесосед,янездешний.–Да?–сказалёж.–Да,–ответилШаста.–ВчераябылвОрландии,аещёраньше…–Орландия–этодалеко,–сказалёж.–Ятамнебывал.–Понимаешь,злыетархистанцыхотятвзятьАнвард,–сказалШаста.–Надосказатьоб

этомвашемукоролю.–Нучтоты!–сказалёж.–Этитархистанцыоченьдалеко,накраюсвета, запесчаным

морем.–Нетаконидалеко,–сказалШаста.–Что-тонадоделать.–Да,делатьнадо,–согласилсяёж.–Носейчасязанят,идуспать.Здравствуй,сосед!Слова эти относились к огромному желтоватому кролику, которому ёж немедленно

рассказал новость. Кролик согласился, что делать что-то надо, и так пошло: каждыенесколькоминуттосветки,тоизнорыпоявлялоськакое-нибудьсущество,пока,наконец,несобрался отрядециз пяти кроликов, белки, двух галок, козлоногогофавнаимыши, причёмвсе они говорили одновременно, соглашаясь с ежом. В то золотое время, когда, победивКолдунью,Нарниейправил корольПитер с братоми двумя сёстрами,мелкие лесные тварижилитаксчастливо,чтораспустились.

Вскорепришлидва существапоразумней: гномпоимениДаффлипрекрасныйолень стакимитонкими,красивыминогами,чтоих,казалось,можнопереломитьдвумяпальцами.

–КлянусьАсланом!–проревелгном,услышавновость.–Чтожемыстоимиболтаем?ВрагвОрландии!СкореевКэр-Параваль!НарнияпоможетдобромукоролюЛуму.

– Ф-фух! – сказал ёж. – Король Питер не в Кэр-Паравале, он на севере, где великаны.Кстатиовеликанах,явспомнил…

–Ктожетудапобежит?–перебилегоДаффл.–Янеумеюбыстробегать.–Аяумею,–сказалолень.–Чтопередать?Сколькотамтархистанцев?–Двести,–едвауспелответитьШаста,аоленьуженёссястрелойкКэр-Паравалю.

–Кудаонспешит?–сказалкролик.–КороляПитеранету…– Королева Люси в замке, – ответил гном. – Человечек, что это с тобой? Ты совсем

зелёный.Когдатыелвпоследнийраз?–Вчераутром,–сказалШаста.Гномсразужеобнялегокоротенькойрукой.–Идём,идём,–сказалон.–Ах,друзьямои,какстыдно!Идем,сейчасмытебянакормим.

Атостоим,болтаем…Даффл быстро повёл путника в самую чащу маленького леса.Шаста не мог пройти и

несколькихшагов,ногидрожали,нотутонивышлиналужайку.Тамстоялдомик,изтрубышёлдым,дверьбылаоткрыта.Даффлкрикнул:

–Братцы,аунасгость!ВтотжемигШастапочуялдивныйзапах,неведомыйему,новедомыйнамсвами–запах

яичницысветчинойижарящихсягрибов.–Смотри,неушибись,–предупредилгном,нопоздно–Шастаужестукнулсяголовойо

притолоку. – Теперь садись к столу. Он низковат, но и стул маленький. Вот так. – ПередШастойпоставилимиску овсянкии кружку сливок.Он ещёне доел кашу, а братьяДаффл,РоджиниБриклуженеслисковородусяичницей,грибыидымящийсякофейник.

Шаставжизнине елинепилничегоподобного.Ондажене знал, что заноздреватыепрямоугольникилежатвособойкорзинкеипочемукарликипокрываютихчем-томягкимижёлтым(вТархистанеестьтолькооливковоемасло).

Домикбылсовсемдругой,чемтёмная,пропахшаярыбойхижинаилироскошныйдворецвТашбаане.Всёнравилосьему–инизкийпотолок,идеревяннаямебель,ичасыскукушкой,ибукетполевыхцветов,искатертьвкраснуюклетку,ибелыезанавески.Однобылоплохо:посудаоказаласьдлянегослишкоммаленькой;носправилисьисэтим–имискуего,ичашкунаполняли много раз, приговаривая: «Кофейку?», «Грибочков?», «Может, ещё яичницы?».Когда пришла пора мыть посуду, они бросили жребий. Роджин остался убирать; Даффл иБриклвышлииздомика,селинаскамейкуи,соблегчениемвздохнув,закурилитрубки.Росаужевысохла,солнцеприпекало.Еслибыневетерок,былобыжарко.

–Чужеземец,–сказалДаффл,–смотри,вотнашаНарния.Отсюдавидновсёдоюжнойграницы, и мы этим очень гордимся. По правую руку – Западные горы. Именно там –КаменныйСтол.Заними…

Однако тут он услышал лёгкий храп – сытый и усталыйШаста заснул.Добрые гномыстали делать друг другу знакии такшептались, кивалии суетились, что он быпроснулся,еслибымог.

Нокужинуонпроснулся,поелилёгнаудобнуюпостель,которуюсоорудилидлянегонаполуизвереска,ибовихдеревянныекроваткионбыневлез.Емудажеснынеснились,аутромлесокогласилизвукитруб.

Гномы и Шаста выбежали из домика. Трубы затрубили снова – не грозные, как вТашбаане,иневесёлые,каквОрландии,ачистые,звонкиеисмелые.Вскорезацокаликопытаиизлесувыехалотряд.

Первым ехал лордПериданна гнедом коне, и в руке у него было знамя – алый лев назелёном поле. Шаста сразу узнал этого льва. За ним следовали король Эдмунд исветловолосаядевушкасоченьвесёлымлицом;наплечеунеёбыллук,наголове–шлем,упояса–колчан,полныйстрел(«КоролеваЛюси»,–прошепталДаффл).Дальшенапониехалпринц Корин, а потом – и весь отряд, в котором, кроме людей и говорящих коней, былиговорящие псы, кентавры, медведи и шестеро великанов. Да, в Нарнии есть и добрыевеликаны,толькоихменьше,чемзлых.Шастапонял,чтоони–невраги,носмотретьнаних

нерешился,тутнадопривыкнуть.

Поравнявшисьсдомиком(гномысталикланяться),королькрикнул:–Друзья,непоралинамотдохнутьиподкрепиться?Всешумноспешились,апринцКоринстрелоюкинулсякШастеиобнялего.– Вот здорово! – ликовал он. – Ты здесь! А мы только высадились в Паравале, сразу

подбежалЧерво,олень,ивсёнамрассказал.Кактыдумаешь…–Непредставишьлитынамсвоегодруга?–спросилкорольЭдмунд.–Выне помните, ваше величество? – спросилКорин. –Это его вы приняли заменя в

Ташбаане.–Каконипохожи!–вскричалакоролева.–Чудеса,простоблизнецы!–Вашевеличество,–сказалШаста,–яваснепредал,вынедумайте.Чтоподелаешь,я

всёслышал.Ноникомунесказал!–Я знаю, что ты нас не предал, друг, – сказал корольЭдмунд и положил ему руку на

голову. – А вообще-то лучше не слушать то, что не предназначено для твоих ушей.Постарайсяуж!

Тутначалсязвонишум–ведьвсебыливкольчугах,–иШастаминутнапятьпотерялизвидуиКорина,иЭдмунда,иЛюси.Нопринцбылнеизтех,когоможнонезаметить,ивскорераздалсягромкийголос:

–Нучтоэто,клянусьЛьвом?!–говорилкороль.–Стобой,принц,большехлопот,чемсовсемвойском.

Шастапробилсячерезтолпуиувидел,чтокорольразгневан,Кориннемножкосмущен,анезнакомыйгномсидитназемлеичутьнеплачет.Двафавнапомогалиемуснятькольчугу.

–Ах,былобыуменямоёлекарство!–говорилакоролеваЛюси.–КорольПитерстрого-настрогозапретилмнебратьеговсражения.

Аслучилосьвотчто.КогдаКоринпоговорилсШастой,еговзялзалокотьгномТорн.–Вчёмдело?–спросилКорин.– Ваше высочество, – сказал гном, отводя его в сторонку. – Надеюсь, к ночи мы

прибудемвзамоквашегоотца.Возможно,тогдаибудетбитва.–Знаю,–сказалКорин.–Вотздорово!–Этоделовкуса,–сказалгном,–нокорольЭдмунднаказалмне,чтобыянепускалваше

высочествовбитву.Выможетесмотреть,инатомспасибо,вваши-тогоды!

–Какаячепуха!–вскричалКорин.–Конечно,ябудусражаться!КоролеваЛюсибудетслучниками,ая…

–Еёвеличествовольнырешатьсами,–сказалТорн,–новасеговеличествопоручилмне.Дайте мне слово, что ваш пони не отойдет от моего, или, по приказу короля, нас обоихсвяжут.

–Даяим!..–вскричалКорин.–Хотелбыянаэтопоглядеть,–сказалТорн.Такой мальчик, как Корин, вынести этого не мог. Корин был выше, Торн – крепче и

старше, и неизвестно, чем кончилась быдрака, но онаиненачалась – гномпоскользнулся(вотпочемунестоитдратьсянасклоне),упалисильноушибногу–таксильно,чтовыбылизстроянеделинадве.

–Смотри, принц, что ты натворил! – сказал корольЭдмунд. –Один из лучшихнашихвоиноввыбылизстроя.

–Яегозаменю,сир,–отвечалКорин.–Тыхрабр,–сказалкороль,–новбитвемальчикможетнанестиуронтолькосвоим.Туткоролякто-топозвал,аКорин,оченьучтивопопросивпрощенияугнома,зашептал

Шастенаухо:–Скореесадисьнаегопони,бериегощит!–Зачем?–спросилШаста.–Дачтобысражатьсявместесомной!–воскликнулКорин.–Тычто,нехочешь?– Ах да, конечно… – растерянно сказалШаста. Корин тем временем уже натягивал на

негокольчугу(сгномаеёсняли,преждечемвнестиеговдомик)иговорил:– Так. Через голову. Теперь меч. Поедем в хвосте, тихо, как мыши. Когда начнётся

сражение,всембудетнедонас.

ГлаватринадцатаяБитва

Часамкодиннадцатиотряддвинулсякзападу(горыбылиотнегослева).КориниШастаехали сзади, прямо за великанами. Люси, Эдмунд и Перидан были заняты предстоящейбитвой,ихотяЛюсиспросила:«Агдеэтотзверюгапринц?»,Эдмундответил:«Впередиегонет,итоспасибо».

Шастатемвременемрассказывалпринцу,чтонаучилсяездитьверхомуконяинеумеетпользоватьсяуздечкой.Коринпоказалему,потомописал,какониотплывалиизТашбаана.

–ГдекоролеваСьюзен?–спросилШаста.– В Кэр-Паравале, – ответил Корин. – Люси у нас – не хуже мужчины, ну, не хуже

мальчика.АСьюзенбольшепохожанавзрослую.Правда,оназдоровостреляетизлука.Тропасталаýже,исправаоткрыласьпропасть.Теперьониехалигуськом,поодному.«А

ятутехал,–подумалШастаивздрогнул.–Вотпочемулевбылполевуюруку.Оншёлмеждумнойипропастью».

Тропасвернулавлево,кюгу,посторонамтеперьстоялгустойлес.Отрядподнималсявсёвыше. Если бы здесь была поляна, вид открылся бы прекрасный, а так – иногда наддеревьямимелькалискалы,внебелеталиорлы.

–Чуютдобычу,–сказалКорин.Шастеэтонепонравилось.Когдаодолелиперевалиспустилисьпонижеилессталпореже,переднимиоткрылась

Орландиявголубойдымке,азанею,вдалеке,–жёлтаяполоскапустыни.Отряд–которыймы можем назвать и войском – остановился ненадолго, и Шаста только теперь увидел,сколько в нём говорящих зверей, большей частью похожих на огромных кошек. Онирасположилисьслева,великаны–справа.Шастаобратилвнимание,чтоонивсевремянеслинаспине,асейчаснаделиогромныесапоги,высокие,досамыхколен.Потомониположилинаплечитяжёлыедубинкиивернулисьнасвоёместо.Варьергардебылилучники,срединих– королева Люси. Стоял звон – все рыцари надевали шлемы, обнажали мечи, поправляликольчуги,сбросивплащиназемлю.Никтонеразговаривал.Этобылооченьторжественноистрашно,иШастаподумал:«Ну,япопался…»Издалекадонеслиськакие-тотяжкиеудары.

–Таран,–сказалпринц.–Таранятворота.ТеперьдажеКоринказалсясерьёзным.–ПочемукорольЭдмундтактянет?–проговорилон.–Поскорейбыуже!Ихолодно…

Шастакивнул,надеясь,чтопонемуневидно,какониспуган.Итутпропелитрубы!Отрядтронулсярысью,иоченьскоропоказалсянебольшойзамок

смножествомбашен.Воротабылизакрыты,мостподнят.Надстенами,словнобелыеточки,виднелисьлицаорландцев.Человекпятьдесятбилистенубольшимбревном.Завидевотряд,онимгновенновскочиливседла(клеветатьнебуду,тархистанцыпрекраснообучены).

Нарнийцы понеслись вскачь. Все выхватили мечи, все прикрылись щитами, все сжализубы, всепомолилисьЛьву.Два воинства сближались.Шаста себянепомнилот страха, новдругподумал:«Еслиструсишьтеперь,будешьтруситьвсюжизнь».

Когдаотрядывстретились,онпересталпониматьчтобытонибыло.Всёсмешалось,стоялстрашныйгрохот.Мечунегооченьскоровыбили.Онвыпустилиз

рук уздечку. Увидев, что в него летит копьё, он наклонился вбок, и соскользнул с коня, иударилсяочей-тодоспех,и…Номырасскажемнеотом,чтовиделон,аотом,чтовиделвпрудуотшельник,рядомскоторымстоялилошадииАравита.

Именно в этом пруду он видел, как в зеркале, что творится много южнее Ташбаана,какиекорабливходятвАлуюГаваньнадалёкихостровах,какиеразбойникиилизверирыщутвлесахТельмара.Сегодняонотпруданеотходил,даженеел,ибо знал,чтопроисходитвОрландии.Аравита и лошади тоже смотрели.Онипонимали, что пруд волшебный– в нёмотражалисьнедеревья,инеоблака,астранные,туманныекартины.Отшельниквиделлучше,чётчеипересказывалим.НезадолгодотогокакШастаначалсвоюпервуюбитву,онсказалтак:

– Я вижу орла… двух орлов… трех… над Вершиной Бурь. Самый большой из них –самый старый из всех здешних орлов. Они чуют битву. А, вот почему люди Рабадаша тактрудились весь день!.. Они тащат огромное дерево. Вчерашняя неудача чему-то их данаучила.Лучшебыимсделатьлестницы,ноэтодолго,аРабадашнетерпелив.Какой,однако,глупец!..Ондолженбылвчерауйтиподобру-поздорову.Неудаласьатака–ивсё,ведьонмограссчитыватьтольконавнезапность.Нацелилибревно…Орландцыосыпаютихстрелами…Они закрывают головыщитами…Рабадашчто-то кричит.Рядомсним егоприближённые.Вот Корадин из Тормунга, вот Азрох, Кламаш, Илгамут и какой-то тархан с краснойбородой…

–Мойхозяин!–вскричалИгого.–КлянусьЛьвом,этоАнрадин.–Тише!..–сказалаАравита.– Таранят ворота. Ну и грохот, я думаю! Таранят… ещё… ещё… ни одни ворота не

выдержат.Ктожеэтоскачетсгоры?Спугнулиорлов…Скольковоинов!А,вижузнамясалымльвом!ЭтоНарния.ВотикорольЭдмунд.ИкоролеваЛюси,илучники…икоты!

–Коты?–переспросилаАравита.– Да, боевые коты. Леопарды, барсы, пантеры. Они сейчас нападут на коней… Так!

Тархистанские кони мечутся. Коты вцепились в них. Рабадаш посылает в бой ещё сотнювсадников. Между отрядами сто ярдов… пятьдесят… Вот король Эдмунд, вот лордПеридан…И какие-то дети… Как же это король разрешил им сражаться? Десять ярдов…Встретились.Великанытворятчудеса…одинупал…Всерединеничегонеразберёшь,слеваяснее.Вотопять этимальчики…Асланемилостивый!ЭтопринцКоринивашдругШаста.Они похожи как две капли воды. Корин сражается как истинный рыцарь. Он убилтархистанца. Теперь я вижу и середину… Король и царевич вот-вот встретятся… Нет, ихразделили…

–АкактамШаста?–спросилаАравита.–Обедныйглупыйхрабрыймальчик!–воскликнулстарец.–Онничегонеумеет.Онне

знает, чтоделать сощитом.Ауж смечом…Нет, вспомнил!Размахивает во все стороны…

чутьнеотрубилголовусвоейлошадке…Ну,мечвыбили.Какжеегопустиливбитву?!Онипятиминутнепродержится.Ахты,бедняга!Упал.

–Убит?–спросиливсетроесразу.–Незнаю,–отвечалотшельник.–Котысвоёделосделали.Конейутархистанцевтеперь

нет–ктопогиб,ктоубежал.Акотыопятьбросаютсявбой!Онипрыгнулинаспинуэтим,стараном.Таранлежитназемле…Ах,хорошо!Воротаоткрываются,сейчасвыйдуторландцы.ВотикорольЛум!Слеваотнего–Дар,справа–Дарин.ЗанимиТарииЗар,иКоль,ибратегоКолин. Десять… двадцать… тридцать рыцарей. Тархистанцы кинулись на них. КорольЭдмунд бьётся на славу. Отрубил Корадину голову. Тархистанцы бросают оружие, бегут влес… А вот этим бежать некуда – слева коты, справа великаны, сзади Лум, твой тарханупал…ЛумиАзрохбьютсяврукопашную…Лумпобеждает…так,так…победил.Азрох–наземле. О, Эдмунд упал! Нет, поднялся. Бьется с Рабадашем в воротах замка. Тархистанцысдаются,ДаринубилИлгамута.Невижу,чтосРабадашем.Наверное,убит.КламашиЭдмунддерутся,нобитвакончилась.Кламашсдался.

Ну,теперьвсё.КакразвэтуминутуШастаприподнялсяисел.Онударилсянеоченьсильно,нолежал

тихо,илошадиегонерастоптали,ибоони,какэтонистранно,ступаютосторожнодажевбитве. Итак, он приподнялся и, хотя понимал мало, догадался, что битва кончилась ипобедилиОрландияиНарния.Воротастоялиширокооткрытыми,тархистанцы–ихосталосьнемного – явно были пленными, король Эдмунд и корольЛум пожимали друг другу рукиповерхупавшеготарана.Лордывзволнованноирадостнобеседовалиочём-то;ивдругвсезасмеялись.

Шаста вскочил, хотя рука у него сильно болела, и побежал посмотреть, чему онисмеются.Увиделоннечтовесьмастранное:царевичРабадашвиселнастенезамка,яростнодрыгаяногами.Кольчугазакрывалаемуполовинулица,иказалось,чтоонструдомнадеваеттеснуюрубаху.Насамомделеслучилосьвотчто:всамыйразгарбитвыодинизвеликановнаступилнаРабадаша, ноне раздавил его (к чему стремился), а разорвал кольчугушипамисвоегосапога.Такимобразом,когдаРабадашвстретилсясЭдмундомвворотах,наспиневкольчугеузлосчастногоцаревичабыладыра.Эдмундтеснилегокстене,ионвспрыгнулнавыступы,чтобыпоразитьврага сверху.Рабадашуказалось,чтоон грозенивелик; казалосьэтоидругим–нолишьодномгновение.Онкрикнул:«Ташразитметко!»,тутжеотпрыгнулвсторону,испугавшисьлетящихвнегострел,иповиснакрюке,которыйзамноголетдотоговбили в стену, чтобы привязывать лошадей. Теперь он болтался, словно бельё, котороевывесилисушиться.

–Велиснятьменя,Эдмунд!–ревелРабадаш.–Сразисьсомнойкакмужчинаикороль,аеслитыслишкомтруслив,велименяприкончить!

КорольЭдмундшагнулкстене,чтобыснятьего,нокорольЛумвсталмеждуними.–Разрешите,вашевеличество,–сказалЛумЭдмундуиобратилсякРабадашу:–Еслибы

вы,вашевысочество,бросилиэтотвызовнеделютомуназад,нивНарнии,нивОрландиинеотказался бы никто, от короля Питера до говорящей мыши. Но вы доказали, что вамневедомызаконычести,ирыцарьнеможетскреститьсвамимеч.Друзьямои,снимитеего,свяжитеиунеситевзамок.

Небудуописывать,какбранился,кричалидажеплакалцаревичРабадаш.Оннебоялсяпытки,нобоялсясмеха.Досихпорниодинчеловекнесмеялсянадним.

КоринтемвременемподтащилккоролюЛумуупирающегосяШастуисказал:–Вотион,отец.

–А,итыздесь?–сказалкорольпринцуКорину.–Ктотеберазрешилсражаться?Нучтозасынуменя!–Новсе,втомчислеКорин,воспринялиэтисловаскореекакпохвалу,чемкакжалобу.

–Небранитеего,государь,–сказаллордДарин.–Онпростопохожнавас.Давыисамибыогорчились,еслибыон…

–Ладно,ладно,–проворчалЛум,–насейразпрощаю.Атеперь…Итут,квящемуудивлениюШасты,корольЛумсклонилсякнему,крепко,по-медвежьи,

обнял,расцеловалипоставилрядомсКорином.–Смотрите,друзьямои!–крикнулонсвоимрыцарям.–Ктоизвасещёсомневается?Но Шаста и теперь не понимал, почему все так пристально смотрят на них и так

радостнокричат:–Даздравствуетнаследныйпринц!

ГлавачетырнадцатаяОтом,какИгогосталумнее

Теперь мы должны вернуться к лошадям иАравите.Отшельник сказал им, чтоШастаживидаженеоченьсерьёзноранен,ибоонподнялся,акорольЛумснеобычайнойрадостьюобнялего.Ноотшельниктольковидел,онничегонеслышалипотомунемогзнать,очёмговорилиузамка.

НаутролошадииАравитазаспорилиотом,чтоделатьдальше.–Ябольшенемогу,–сказалаУинни.–Ярастолстела,какдомашняялошадка,всёвремя

еминедвигаюсь.ИдемтевНарнию.–Тольконесейчас,госпожамоя,–отвечалИгого.–Спешитьникогданестоит.–Самоеглавное,–сказалаАравита,–попроситьпрощенияуШасты.–Вотименно!–обрадовалсяИгого.–Якакразхотелэтосказать.–Нуконечно,–поддержалаУинни.–АонвАнварде.Этоведьподороге.Почемубынам

невыйтисейчас?МыжешлиизТархистанавНарнию!–Да…–медленнопроговорилаАравита,думаяотом,чтожеонабудетделатьвчужой

стране.– Конечно, конечно, – сказал Игого. – А всё-таки спешить нам некуда, если вы меня

понимаете.–Янепонимаю,–сказалаУинни.– Как бы это объяснить? – замялся конь. – Когда возвращаешься на родину… в

обществе…влучшееобщество…надобыпоприличнейвыглядеть…– Ах, это из-за хвоста! – воскликнула Уинни. – Ты хочешь, чтобы он отрос. Честное

слово,тытщеславен,какташбаанскаятархина.–Иглуп,–прибавилаАравита.– Лев свидетель, это не так! – вскричал Игого. – Просто я уважаю и себя, и своих

собратьев.–Скажи,Игого,–спросилаАравита,–почемутычастопоминаешьльва?Ядумала,ты

ихнелюбишь.

–Да,нелюблю,–отвечалИгого.–Нопоминаюянекаких-тольвов,асамогоАслана,освободившегоНарниюотзлойКолдуньи.Здесьвсетакклянутся.

–Аонлев?–спросилаАравита.–Конечно,нет,–возмутилсяИгого.–ВТашбаанеговорят,чтолев,–сказалаАравита.–Ноеслионнелев,почемутызовешь

егольвом?–Тебеещёэтогонепонять,–сказалИгого.–Даисамябылжеребёнком,когдапокинул

Нарнию,инесовсемхорошоэтопонимаю.Говорятак,Игогостоялзадомкзелёнойстене,аУиннииАравитастояликней(значит–

икнему)лицом.Дляпущейважностионприкрылглазаинезаметил,какизменилисьвдругидевочка, и лошадь. Они просто окаменели и разинули рты, ибо на стене появилсяпреогромныйослепительно-золотистыйлев.Мягкоспрыгнувнатраву,левсталприближатьсясзади к коню, беззвучно ступая. Уинни и Аравита не могли издать ни звука от ужаса иудивления.

–Несомненно, – говорилИгого, – называя его львом, хотят сказать, что он силён, каклев, или жесток, как лев, – конечно, к своим врагам. Даже в твои годы, Аравита, можнопонять,какнелепосчитатьегонастоящимльвом.Болеетого,этонепочтительно.Еслибыонбылльвом,онбылбыживотным,какмы.–Игогозасмеялся.–Унегобылибычетырелапы,ихвост,иусы…

Ой-ой-ой!Дело в том, что при слове «усы» один ус Аслана коснулся его уха. Игого отскочил в

сторону и обернулся. Примерно с секунду все четверо стояли неподвижно. Потом Уинниробкойрысьюподбежалакольву.

–Дорогаямоядочь,–сказалАслан,касаясьносомеёбархатистойморды.–Язнал,чтотебямнеждатьнедолго.Радуйся.

Онподнялголовуизаговорилгромче.–Аты,Игого,–сказалон,–ты,бедныйигордыйконь,подойдиближе.Потрогайменя.

Понюхай.Вотмоилапы,вотхвост,вотусы.Я,какиты,–животное.–Аслан,–проговорилИгого,–мнекажется,яглуп.– Счастлив тот зверь, – отвечал Аслан, – который понял это в молодости. И человек

тоже.Подойди,дочьмояАравита.Явтянулкогти,небойся.Насейразянепоцарапаютебя.–Насейраз?..–испуганноповторилаАравита.–Этоятебяударил,–сказалАслан.–Толькоменятыивстречала,большельвовнебыло.

Да,поцарапалтебяя.Азнаешь,почему?–Нет,господинмой,–сказалаона.–Янанёстеберовностолькоран,сколькомачехатвоянанеслабеднойдевочке,которую

тынапоиласоннымзельем.Тыдолжнабылаузнать,чтоиспыталатвояраба.–Скажимне,пожалуйста…–началаАравитаизамолкла.–Говори,дорогаядочь,–сказалАслан.–Ейбольшеничегоиз-заменянебудет?–Ярассказываюкаждомутолькоегоисторию,–отвечаллев.Потомонвстряхнулголовойизаговорилгромче:– Радуйтесь, дети мои, – сказал он. – Скоро мы встретимся снова. Но раньше к вам

придётдругой.Однимпрыжкомонвзлетелнастенуиисчеззанею.Какэтонистранно,вседолгомолчали,медленногуляяпозелёнойтраве.Примерночерез

полчасаотшельникпозваллошадейкзаднемукрыльцу,онхотелихпокормить.Ониушли,и

тутАравитауслышалазвукитрубуворот.–Ктотам?–спросилаона,иголосвозвестил:–ЕгокоролевскоевысочествопринцКорОрландский.Аравитаоткрылаворотаипосторонилась.Вошли два воина с алебардами и стали справа и слева. Потом вошёл герольд, потом

трубач.–ЕгокоролевскоевысочествопринцКорОрландскийпроситаудиенцииувысокородной

Аравиты,–сказал герольд,ионис трубачомотошливсторону,исклонилисьвпоклоне,исолдатыподнялисвоиалебарды,и вошёлпринц.Тогдавсе, кроменего, вышлиобратно, заворота,изакрылиих.

Принцпоклонился(довольнонеуклюжедлявысокойособы),Аравитасклониласьпередним(оченьизящно,хотяинатархистанскийманер),апотомнанегопосмотрела.

Он был мальчик как мальчик, без шляпы и без короны, только очень тонкий золотойобруч охватывал его голову. Сквозь короткую белую тунику не толще носового платкапламенелалыйкамзол.Леваярука,лежавшаянаэфесешпаги,былаперевязана.

Тольковзглянувнанеговторойраз,Аравитавскрикнула:–Ой,даэтоШаста!Шастасильнопокраснелибыстрозаговорил:– Ты не думай, я не хотел перед тобой выставляться!.. У меня нет другой одежды,

прежнююсожгли,аотецсказал…–Отец?–переспросилаАравита.– Король Лум, – объяснилШаста. – Я мог бы и раньше догадаться. Понимаешь, мы с

Кориномблизнецы.Да,янеШаста,аКор!–Оченькрасивоеимя,–сказалаАравита.– У нас в Орландии, – продолжал Кор (теперь мы будем звать его только так), –

близнецовназываютДариДарин,КольиКолинитомуподобное.–Шаста…тоестьКор,–перебилаегоАравита,–даймнесказать.Мнеоченьстыдно,что

я тебя обижала.Но я изменилась ещё до того, как узнала, что ты принц.Честное слово!Яизменилась,когдатывернулся,чтобыспастинасотльва.

–Оннесобиралсявасубивать,–сказалКор.– Я знаю, – кивнула Аравита, и оба помолчали, поняв, что и он, и она беседовали с

Асланом.НаконецАравитавспомнила,чтоуКораперевязанарука.–Ах,яизабыла!–воскликнулаона.–Тыбылвбою.Тыранен?–Так,царапина,–сказалКорстойсамойинтонацией,скакойговорятвельможи,нотут

жефыркнул:–Данет,этонерана,этоссадина.–Авсё-такитысражался,–сказалаАравита.–Наверное,этооченьинтересно.–Битвасовсемнетакая,какядумал,–сказалКор.–Ах,Ша…нет,Кор!Расскажимне,каккорольузнал,чтоты–этоты.– Давай присядем, – сказал Кор. – Это быстро не расскажешь. Кстати, отец у меня –

лучше некуда. Я бы любил его точно также…почти также, если бы он не был королем.Конечно, меня будут учить и всё прочее, но ничего, потерплю.А историямоя такая: мы сКориномблизнецы.Когданамисполниласьнеделя,насповезликстаромудобромукентавру–благословитьиличто-товэтомроде.Онбылпророк,кентаврычастобываютпророками.Тыихневидела?Нуидяди!Честно,яихнемножкобоюсь.Туткомногомунадопривыкнуть…

–Да,–согласиласьАравита,–ну,рассказывай,рассказывай!

–Так вот, когда емунас показали, он взглянул наменя и сказал: «Этотмальчик спасетОрландию от великой опасности». Его услышал один придворный, лорд Бар, которыйраньшебылуотцалордом-канцлеромисделалчто-топлохое (не знаю,вчёмтамдело),иотецегоразжаловал.Придворнымоставил,аканцлером–нет.Вообще,онбылоченьплохой– потом оказалось, что он за деньги посылал всякие сведения в Ташбаан. Так вот, онуслышал,чтояспасустрану,ирешилменяуничтожить.Онпохитилменя–незнаю,как–ивышелвморенакорабле.Отецпогналсязаним,нагналнаседьмойдень,иунихбылморскойбой с десяти часов утра до самой ночи. Этого Бара убили, но он успел спустить на водушлюпку, посадив туда одного рыцаря и меня. Лодка эта пропала. На самом деле Асланпригналеёкберегу,туда,гдежилАршиш.Хотелбыязнать,какзвалитогорыцаря!Онменякормил,асамумеротголода.

–Аслансказалбы,чтотыдолжензнатьтолькоосебе,–заметилаАравита.–Да,язабыл,–сказалКор.–Интересно,–продолжалаона,–кактыспасёшьОрландию.–Яужеспас,–застенчивоответилКор.Аравитавсплеснуларуками.–Ах,конечно!Какаяжеяглупая!Рабадашуничтожилбыеё,еслибынеты.Гдежеты

будешьтеперьжить?ВАнварде?–Ой!–сказалКор.–Ячутьнезабыл,зачемпришёлктебе.Отецхочет,чтобытыжилас

нами.Унаспридворе(ониговорят,чтоэтодвор,незнаюуж–почему).Таквот,унаснетхозяйкистойпоры,какумерламоямать.Пожалуйста,согласись.Тебепонравятсяотец…и

Корин.Онинетакие,какя,онивоспитанные…–Прекрати!–воскликнулаАравита.–Конечно,ясоглашаюсь.–Тогдапойдёмклошадям,–сказалКор.Подойдя к ним, Кор обнял Игого и Уинни и всё рассказал им, а потом все четверо

простилисьсотшельником,пообещавнезабыватьего.Детинеселивседла–Коробъяснил,чтонивОрландии,нивНарнииниктоне ездитверхомна говорящейлошади,развечтовбою.

Услышавэто,бедныйконьвспомнилснова,какмалоонзнаетоздешнихобычаяхикакмногоошибокможетсделать.

Уиннипредаласьсладостныммечтам,аонстановилсямрачнееибеспокойнейскаждыйшагом.

–Нучтоты,–говорилемуКор.–Подумай,каковомне.Менябудутвоспитывать,будутучитьграмоте,итанцам,имузыке,игеральдике,атызнайскачипохолмам,сколькохочешь.

–Втом-тоидело,–сказалИгого.–Скачутлиговорящиелошади?Аглавное–катаютсялионипоземле?

– Как бы то ни было, я кататься буду, – сказала Уинни. – Думаю, они и внимания необратят.

–Замокещёдалеко?–спросилконьупринца.–Затемхолмом,–отвечалКор.–Тогдаяпокатаюсь,–сказалИгого,–хотябывпоследнийраз!Каталсяонминутпять,потомугрюмосказал:–Чтоже,пойдём.Вединас,КорОрландский.Но видунего был такой, словноон везётпогребальнуюколесницу, а не возвращается

домой,ксвободе,последолгогоплена.

ГлавапятнадцатаяРабадашВислоухий

Когдаонинаконецвышлииз-поддеревьев,тоувиделизелёныйлуг,прикрытыйссевералесистойгрядой,икоролевскийзамок,оченьстарый,сложенныйизтёмно-розовогокамня.

Король ужешёл им навстречу по высокой траве. Аравита совсем не так представляласебекоролей–нанёмбылпотёртыйкамзол,ибоонтолькочтообходилпсарнюиедвауспелвымытьруки.Нопоклонилсяонстакойучтивостьюистакимвеличием,какихонаневиделавТашбаане.

–Добропожаловать,маленькая госпожа, – сказал он. –Еслибымоядорогая королевабылажива,тебебылобыздесьлучше,номысделаемдлятебявсё,чтоможем.СынмойКоррассказалмнеотвоихзлоключенияхиотвоёммужестве.

–Этоонбылмужественным,государь,–отвечалаАравита.–Онкинулсянальва,чтобыспастинассУинни.

Корольпросиял.–Воткак?–воскликнулон.–Этогоянеслышал.Аравитавсёрассказала,аКор,которыйоченьхотел,чтобыотецузналобэтом,совсемне

так радовался, как думал прежде. Скорее ему было неловко. Зато отец очень радовался имногоразпересказывалпридворнымподвигсвоегосына,отчегопринцсовсемужсмутился.

СИгогоиУинникорольбылучтив,каксАравитой,идолгоснимибеседовал.Лошадиотвечали нескладно – они ещё не привыкли говорить со взрослыми людьми. К их

облегчению,иззамкавышлакоролеваЛюси,икорольсказалАравите:– Дорогая моя, вот наш большой друг, королева Нарнии. Не пойдёшь ли ты с нею

отдохнуть?ЛюсипоцеловалаАравиту,ионисразуполюбилидругдругаиушливзамок,беседуяо

том,очёмбеседуютдевочки.Завтракподалинатеррасе(тобылихолоднаядичь,пирог,виноисыр);когдавсеещёели,

корольЛумнахмурилсяисказал:–Ох-ох-ох!Намнадоещёчто-тосделатьсбеднягойРабадашем.Люсисиделапоправуюрукуоткороля,Аравита–полевую.Воглавестоласиделкороль

Эдмунд,напротивнеголорды–Дарин,Дар,Перидан;КориниКорсиделинапротивдамикороляЛума.

–Отрубитеемуголову,вашевеличество,–сказалПеридан.–Ктоон,какнеубийца?– Спору нет, он негодяй, – сказал Эдмунд. – Но и негодяй может исправиться. Я знал

такойслучай…–Ионзадумался.–ЕслимыубьёмРабадаша,нанаснападетТисрок,–сказалДарин.–Нучтоты!–сказалкорольОрландии.–Силаеговтом,чтоунегоогромноевойско,а

огромномувойскунеперейтипустыню.Ноянелюблюубиватьбеззащитных.Вбою–делодругое,атак,хладнокровно…

–Возьмиснегослово,чтоонбольшенебудет,–сказалаЛюси.–Можетбыть,онегоисдержит.

–Скорейужобезьянаегосдержит,–сказалЭдмунд.–Дай-тоЛев,чтобыонегонарушилвтакомместе,гдевозможенчестныйбой.

–Попробуем,–сказалкорольЛум.–Приведитепленника,друзьямои.Рабадаша привели. Выглядел он так, словно его морили голодом, тогда как на самом

делеоннепритронулсязаэтисуткиникпище,никпитьюотзлостииярости.Икомнатаунегобылахорошая.

–Вы знаете сами, ваше высочество, – сказал король, – что и по справедливости, и позаконумывправелишитьвасжизни.Однако,снисходяквашеймолодости,атакжектому,чтовывыросли,неведаянимилости,ничестисредирабовитиранов,мырешилиотпуститьваснаследующихусловиях:во-первых…

–Нечестивыйпес!–вскричалРабадаш.–Легкоболтатьсосвязаннымпленником!Даймнемеч,иятебепокажу,каковымоиусловия!

Мужчинывскочили,аКоринкрикнул:–Отец!Разреши,яегопобью!–Друзьямои,успокойтесь,–сказалкорольЛум.–Сядь,Корин,илиятебявыгонюиз-за

стола.Итак,вашевысочество,условиямои…– Я не обсуждаю ничего с дикарями и чародеями! – вскричал Рабадаш. – Если вы

оскорбитеменя,отецмойТисрокпотопитвашистранывкрови.Убейте–икостры,казни,пыткитысячулетнезабудутвэтихземлях.Берегитесь!БогиняТашразитметко…

–Кудажеонасмотрела,когдатывиселнакрюке?–спросилКорин.– Стыдись! – сказал король. – Не дерзи тем, кто слабее тебя. Тем, кто сильнее… как

хочешь.–Ах,Рабадаш!–вздохнулаЛюси.–Какойжетыглупый!..Не успела она кончить этой фразы, как – к удивлению Кора – отец его, дамы и двое

мужчин встали, молча глядя на что-то. Встал и он. А между столом и пленником, мягкоступая,прошелогромныйлев.

– Рабадаш, – сказал Аслан, – поспеши. Судьба твоя ещё не решена. Забудь о своей

гордыне – чем тебе гордиться?И о злобе – кто обидел тебя?Прими по собственной волемилостьдобрыхлюдей.

Рабадашвыкатил глаза,жуткоухмыльнулсяи (чтосовсемнетрудно) зашевелилушами.На тархистанцев всё это действовало безотказно, самые смелые просто тряслись, а ктопослабей – падали в обморок. Он не знал, однако, что дело тут было не столько в самихгримасах, сколько в том, что по его слову вас немедленно сварили быживьём в кипящеммасле.Здесьжеэффектанебыло;толькосердобольнаяЛюсииспугалась,чтоемуплохо.

–Прочь!–закричалРабадаш.–Ятебязнаю!Ты–гнусныйдемон,мерзкийсеверныйбес,враг богов.Узнай, низменный призрак, что я – потомок великой богини, Ташнеумолимой!Она разит метко. Проклятие её – на тебе. Тебя поразит молния… искусают скорпионы…здешниегорыобратятсявпрах…

–Тише,Рабадаш,–кроткосказалЛев.–Судьбатвоявот-вотсвершится,она–удверей,онаихсейчасоткроет.

–Пускай!–кричалРабадаш.–Пускайупадутнебеса!Пускайразверзнетсяземля!Пускайкровь зальёт эти страны,огонь сожжётих!Яне сдамся,поканепритащув свойдворец закосыэтудочьгнусныхпсов,эту…

–Часпробил,–сказалЛев;иРабадаш,ксвоемуужасу,увидел,чтовсесмеются.Удержатьсяотсмехабылотрудно,ибоушиупленника(онвсёещёшевелилими)стали

растиипокрыватьсясеройшёрсткой.Покавседумали,гдежеонивиделитакиеуши,унегоужебыликопытаинаногах,инаруках,авскорепоявилсяихвост.Глазасталибольше,лицо–ýже, оно как бы всё превратилось в нос. Он опустился на четвереньки, одежда исчезла, асмешней (и страшней) всего было, что последним он утратил дар слова и успел отчаяннопрокричать:

–Тольконевосла!Хотьвконя…вконя–а-э-а-ио-о-о!–Слушайменя,Рабадаш,–сказалАслан.–Справедливостьсмягчитсямилостью.Тыне

всегдабудешьослом.Оселзадвигалушами,ивсе,какнистаралисьсдержаться,захохоталиснова.–ТыпоминалбогинюТаш,–продолжалАслан.–Веёхраметыобретёшьчеловеческий

облик.Наосеннемпраздникевэтомгодутывстанешьпередеёалтарем,ипривсемнародестебя спадёт ослиноеобличье.Но если тыкогда-нибудьудалишься от этого храмадальше,чемнадесятьмиль,тыопятьстанешьослом,уженавсегда.

Сказавэто,Аслантихоушёл.Всекакбыочнулись,носияньезелени,исвежестьвоздуха,ирадостьвсердцедоказывали,чтоэтонебылсон.Крометого,осёлстоялпередними.

Король Лум был очень добрым и, увидев врага в столь плачевном положении, сразузабылсвойгнев.

–Вашевысочество,–сказалон.–Мнеоченьжаль,чтодошлодоэтого.Высамизнаете,чтомытутнипричём.Несомневайтесь,мыпереправимвасвТашбаан,чтобывастам…э-э…вылечили.Сейчасвамдадутсамыхсвежихрепейниковиморковки…

Неблагодарныйоселдиковзревел,лягнулодногоизлордов,инаэтоммыкончимрассказо царевиче Рабадаше; но мне хотелось бы сообщить, что его со всей почтительностьюотвезли в Ташбаан и привели в храм богини на осенний праздник, и тут он снова обрёлчеловеческий облик. Множество народу – тысяч пять – видели это, но что поделаешь;а когда умер Тисрок, в стране наступила вполне сносная жизнь. Произошло это по двумпричинам: Рабадаш не вёл никаких войн, ибо знал, что отпускать войско без себя оченьопасно (полководцы нередко свергают потом царей), а кроме того, народ помнил, что оннекогда был ослом.В лицо его называли РабадашемМиротворцем, а за глаза – РабадашемВислоухим.Иесливызаглянетевисториюегостраны(спроситееёвгородскойбиблиотеке),

он значится там именно так. Даже теперь в тархистанских школах говорят про глупогоученика:«ВторойРабадаш!»

Когдаослаувезли,взамкеЛуманачалсяпир.Винолилосьрекой,сверкалиогни,звенелсмех,апотомнаступиломолчаниеинасерединулугавышелпевецсдвумямузыкантами.Кори Аравита приготовились скучать, ибо не знали других стихов, кроме тархистанских, нопевецзапелотом,каксветловолосыйОлвинпобедилдвухголовоговеликана,иобратилеговгору,ивзялвженыпрекраснуюЛили,ипесняэта–илисказка–имоченьпонравилась.Игогопетьнеумел,норассказалобитвеприЗулиндрехе,акоролеваЛюси–озлойКолдунье,Львеиплатяномшкафе(историюэтузналивсе,кроменашихчетырёхгероев).

НаконецкорольЛумпослалмладшихспатьиприбавилнапрощание:– А завтра, Кор, мы осмотрим с тобою замок и земли, ибо, когда я умру, они будут

твоими.–Отец,–сказалКор,–правитьбудетКорин.–Нет,–отвечалЛум.–Тымойнаследник.–Янехочу,–сказалКор.–Ябылучше…–Делоневтом,чеготыхочешь,иневтом,чегохочуя.Таковзакон.–Номыведьблизнецы!Корользасмеялся:–Кто-торождаетсяпервым.Тыстаршеегонадвадцатьминут.Надеюсь,тыилучшеего,

хотяэтонетрудно.–Ионласкововзглянулнамладшегосына,которыйнималонеобиделся.–Разветынеможешьназначитьнаследникомкоготебеугодно?–спросилКор.– Нет, – сказал король. – Мы, короли, подчиняемся закону. Лишь закон и делает нас

королями.Янесвободней,чемчасовойнапосту.–Ой!–сказалКор.–Этомнененравится.АКорин…яинезнал,чтоподкладываюему

такуюсвинью.–Ура!–крикнулКорин.–Янебудукоролём!Явсегдабудупринцем,этокудавеселее.–Тыине знаешь,Кор, какправ твойбрат, – сказал корольЛум. –Быть королём– это

значит идти первым в самый страшный бой и отступать последним, а когда бываетнеурожай,надеватьсамыенарядныеодеждыисмеятьсякакможногромчезасамойскуднойтрапезойвовсейстране.

Подходякопочивальне,Корещёразспросил,нельзяливсёизменить,аКоринсказал:–Вотстукну,тогдаузнаешь!Ябылбырадзавершитьповестьсловамиотом,чтобольшебратьяникогданеспорили,

номненехочетсялгать.Ониссорилисьидралисьровностолько,сколькоссорятсяидерутсявсемальчишкиихлет,ипобеждалобычноКорин.Когдажеонивыросли,Корлучшевладелмечом,ноКориндралсяврукопашнуюлучшевобоихкоролевствах.ПотомуегоипрозвалиГромовымКулакоми потому он победил страшногомедведя, которыйбыл говорящим, носбежалкнемым,аэтооченьплохо.Коринпошёлнанегоодинзимойипобедилнатридцатьтретьемраунде,послечегомедведьисправился.

АравитатожечастоссориласьсКором(боюсь–иногдаидралась),новсегдамирилась,акогдаонивырослиипоженились,всёэтобылоимневновинку.ПослесмертисвоегокороляонидолгоимирноправилиОрландиейиРамВеликий–их сын.ИгогоиУинни счастливожиливНарнииипрожилиоченьдолго,нонепоженились,каждыйзавёлсобственнуюсемью,иобаонипочтикаждыймесяцпереходилирысьюперевал,чтобынавеститьвАнвардесвоихвенценосныхдрузей.