УтвержденоНаучно – консультативным

советом при Арбитражном СудеРеспублики Марий Эл

9 декабря 2019 года

Обобщение практики применения статьи 428 ГК РФ об изменении и расторжении договоров присоединения, о признании недействительными

условий договоров с неравенством переговорных возможностей

I. Общие положения

1. В соответствии с планом работы Арбитражного суда Республики Марий Эл председателем судебного состава Бакулиным А.Ф., помощником судьи Мягковой О.И., секретарем судебного заседания Ломакиной Е.А. проведено обобщение судебной практики применения статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения и договорах с неравенством переговорных возможностей.

2. При составлении обобщения судебной практики использованы дела, рассмотренные Верховным Судом РФ, арбитражными судами апелляционной и кассационной инстанций, а также Арбитражным судом Республики Марий Эл за период с 01.06.2015 года по октябрь 2019 года.

3. В обобщении использованы теоретические положения доктрины защиты слабой стороны договора, исследованной в рамках научного проекта РФФИ № 18-011-00857.

4. Обобщение практики применения статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения и договорах с неравенством переговорных возможностей обсуждено и одобрено Научно-консультативным Советом при Арбитражном суде Республики Марий Эл.

Заключение и изменение договора присоединения

1. В соответствии с пунктом 1 статьи 428 ГК РФ под договором присоединения понимают договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могут быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом.

Предпосылкой возникновения договора, заключенного на стандартных условиях, явилось развитие массового производства, которое повлекло за собой заключение значительного количества договоров. В связи с расширением торгового оборота и ускоренным развитием предпринимательства требовалось найти упрощенный способ регулирования отношений, складывающихся между контрагентами. Индивидуальное согласование отдельных условий договора уже не вписывалось в рамки быстроразвивающегося индустриального общества. Так появились «стандартные» договоры, разработанные одной сильной стороной, для оперативности процесса их заключения и снижения связанных с этим издержек. Отражением идеи деперсонализации современного гражданского оборота стал договор присоединения.

Впервые понятие договора присоединения появилось в начале XX века в работах французского юриста Раймона Саллейля. Известный французский цивилист отмечал, что данный договор относится к случаям, когда одна из сторон полностью вырабатывает условия договора, а другая сторона заключает договор путем присоединения. Кроме того, он выделил основные признаки договора присоединения: одна из сторон в договоре имеет доминирующее экономическое положение; договор рассчитан на неопределенный круг лиц и неоднократное применение; условия договора разработаны одной стороной, а другая сторона на них соглашается.

По мнению большинства российских ученых, договор присоединения отличается от остальных договоров особым порядком заключения.

Договор присоединения - особая договорная конструкция, определяющая упрощенный способ достижения соглашения в отношении договорных условий. Отличительными чертами договора присоединения являются: условия договора должны быть определены в стандартной форме; присоединяющаяся сторона должна принять условия договора в целом, не влияя на их содержание.

2. Главной особенностью договора присоединения является то, что присоединяющаяся сторона не участвует в согласовании условий, а сильная сторона лишь предлагает слабой стороне заключить договор или отказаться от его заключения. Слабая сторона не может повлиять на содержание договорных условий, она вправе присоединиться к договору в целом, то есть согласиться на все условия которые разработал оферент.

Сторона, которая не участвовала в разработке условий договора, должна либо согласиться со всеми предложенными условиями, либо не заключать такой договор.

Такое положение сокращенно называют «take-it-or-leave-it», что означает «принимай или уходи». Однако, по мнению некоторых ученых, наиболее точным мог быть термин, укоренившийся в немецком праве, «diktierterVertrag», то есть «продиктованный договор» или «договор, заключенный под принуждением».

Договор присоединения широко применяется в банковской и страховой деятельности, сфере обслуживания, транспортных услуг и т.д. Благодаря данной договорной конструкции, крупные компании могут поручить заключение договоров своим сотрудникам, заранее продумав все затруднительные вопросы и выгодные условия. Кроме того, с договором присоединения связано также сокращение транзакционных издержек, то есть затрат, связанных с поиском контрагента, согласованием условий договора, исполнением договора.

Анализируя пункт 1 статьи 428 ГК РФ, можно выделить следующие отличительные черты договора присоединения: условия договора определены в формулярах или иных стандартных формах; контрагент присоединяется к договору в целом, не влияя на содержание отдельных условий.

3. Необходимым признаком договора присоединения является облечение условий договора в формуляр или иную стандартную форму. Легальное определение формуляра или иной стандартной формы, стандартных условий договора в российском законодательстве отсутствует. В юридической доктрине под стандартными условиями принято понимать многократно используемые условия при заключении однотипных договоров. Однако договор может быть признан договором присоединения вне зависимости от того, для однократного или многократного применения разработаны договорные условия. Согласно общепринятому толкованию слово «стандарт» означает «нечто шаблонное, трафаретное, не заключающее в себе ничего оригинального». Поэтому под стандартными условиями следует понимать типовые условия, которые предназначены не для конкретного контрагента, а для каждого лица, которое желает заключить данный договор. Представленные в суд типовые экземпляры договоров, заключенных сильной стороной с иными лицами, также доказывает стандартную форму договора.

Договор присоединения не следует путать с заранее растиражированным образцом договора, условия которого могут быть изменены, перефразированы и согласованы при заключении договора. Разработка таких образцов, как правило, характерна для профессиональных участников гражданского оборота. Если договор допускает предварительное согласование предложенных одной стороной условий, то такой договор не будет являться договором присоединения. В связи с этим не следует рассматривать в качестве договора присоединения любой заранее подготовленный бланк договора.

4. Исходя из буквального толкования пункта 1 статьи 428 ГК РФ, договором присоединения является лишь такой договор, условия которого полностью составлены оферентом, индивидуально согласованные условия в таком договоре отсутствуют. Такая формулировка является не вполне удачной, так как условия о предмете, о цене договора и некоторые другие условия обычно обсуждаются с контрагентом.

Между тем договор присоединения содержит в себе риск существенного нарушения баланса прав и обязанностей сторон. Именно в договоре присоединения для недобросовестной стороны открывается возможность для злоупотреблений, навязывания заранее невыгодных условий слабой стороне договора.

Если коммерческий договор заключен путем присоединения в целом к общим условиям, определенным в формулярах или иных стандартных и типовых формах, то переговорная слабость присоединившейся стороны презюмируется и не нуждается в подробном доказывании.

Путем присоединения может быть заключен любой гражданско-правовой договор вне зависимости от целей, преследуемых при его заключении, и состава сторон. То обстоятельство, что одна из сторон договора имеет возможность разработать условия договора без необходимости их согласования с другой стороной, которая может заключить этот договор не иначе как присоединившись к условиям, предложенным контрагентом, свидетельствует о том, что в таком договоре (договоре присоединения) будут содержаться условия, предусматривающие односторонние преимущества стороны, разработавшей договор, и напротив, ущемляющие права присоединившейся стороны. Тем самым соглашение, заключенное путем присоединения в целом к проекту договора, условия которого определены только сильной стороной, заведомо основывается на неравенстве переговорных возможностей.

В цивилистике отмечается, что любой вид гражданско-правового договора может быть договором присоединения (договор купли-продажи, поставки, энергоснабжения, аренды, подряда, перевозки, банковского вклада, кредитный договор и др.). Положения статьи 428 ГК РФ могут применяться к любому обязательству, которое соответствует признакам договора присоединения. Более того, абсолютно не имеет значения, к какому типу или виду обязательств оно относится.

Данная позиция находит отражение не только в юридической науке, но и в судебной практике. В соответствии с пунктом 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.09.2011 № 147 путем присоединения может быть заключен любой гражданско-правовой договор вне зависимости от состава сторон договора и целей, преследуемых при его заключении. Между тем данная позиция не является безоговорочно верной, поскольку существуют такие виды договоров, правовая природа которых ставит под сомнение факт присоединения к их условиям без согласования (например, договор мены или договор дарения).

Правила статьи 428 ГК РФ применяются к договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, договору добровольного страхования имущества граждан в той его части, в которой он заключен на условиях стандартных правил страхования, разработанных страховщиком или объединением страховщиков (Пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан. Договор между вкладчиком и банком заключается путем присоединения. К договорам присоединения, имеющим публичный характер, условия которого определяются банком в стандартных формах, относится договор срочного банковского вклада с гражданами (Определение Верховного Суда РФ от 10.05.2011 № 5-В11-46). Кроме того, пункт 2 статьи 428 ГК применяется и к договору поручительства. Если договор поручительства заключен на заранее определенных стандартных условиях и поручитель не имел возможности повлиять на содержание этих договорных условий, то к условиям об ответственности поручителя за нового должника при переводе долга, об ответственности на изменившихся условиях при изменении обязательства могут применяться положения статьи 428 ГК РФ (пункт 18 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством»).

Понятие договора присоединения, содержащееся в пункте 1 статьи 428 ГК РФ, определяет упрощенный способ достижения соглашения в отношении договорных условий и не устанавливает какие именно отдельные виды договоров должны заключаться таким способом (Определение Конституционного суда РФ от 17.06.2010 N 888-О-О).

5. Желая сохранить действие договора и приобрести права, свойственные договорам избранного вида, предусмотреть ответственность другой стороны за нарушение обязательств, соразмерно ограничить свою ответственность либо справедливо пересмотреть обременительные условия, слабая сторона договора вправе предъявить иск об изменении договора. При этом его предмет образует конкретное договорное условие, сформулированное в новой редакции. В исковом заявлении об изменении несправедливого обременительного условия договора должны быть указаны сведения, необходимые для правильного и своевременного рассмотрения дела, в том числе подробно названы законы и иные нормативные правовые акты, которыми обоснован иск, обстоятельства, на которых основаны исковые требования, и подтверждающие эти обстоятельства доказательства о неравенстве переговорных возможностей, о невозможности повлиять на проект договора, о явной невыгодности оспариваемого условия и его новое содержание. По спору, возникшему при изменении договора, в резолютивной части решения арбитражного суда указывается вывод арбитражного суда по каждому спорному условию договора (статья 173 АПК РФ). При этом в мотивировочной части судебного акта отражается оценка каждого условия, исходя из которого стороны обязаны исполнять договор, а в резолютивной части формулируется его избранная судом редакция.

Важнейшая особенность иска об изменении несправедливого условия состоит в возможности считать договор действовавшим в измененной редакции с момента его заключения. Тем самым решение арбитражного суда становится обязательным для сторон только после вступления его в законную силу с учетом рассмотрения спора в апелляционной и кассационной инстанциях, но оно имеет ретроэффект и регулирует договорные обязательства сторон с момента заключения договора на новом условии так, как если бы оно было согласовано сторонами изначально. К примеру, отсутствие в договоре условий об ответственности сильной стороны за нарушение обязательств само по себе может стать основанием для принудительного внесения в него изменений.

Арбитражный суд вправе вынести решение об изменении обременительного условия договора с изложением его нового содержания и по результатам разрешения иска о признании такого условия недействительным. В таком деле вопрос о переквалификации иска и применении к обязательствам сторон измененного условия ставится на обсуждение по инициативе суда, если усматривается очевидное отклонение действий каждой стороны спора от добросовестного поведения.

Если будет установлено недобросовестное поведение слабой стороны договора при оспаривании договора в целом или ничтожности его отдельных условий, то суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права частично, указывает, что заявление стороны о недействительности сделки не имеет правового значения, и принимает решение об изменении договора. Например, если слабая сторона требует признать ничтожным условие о договорной неустойке в связи с ее несправедливым и явно обременительным размером, то арбитражный суд вправе установить своим решением иной размер неустойки с тем, чтобы не допустить полного освобождения истца от ответственности за нарушение возложенных на него обязательств. Таким образом, новое условие договора, получающее обратную силу по решению суда об удовлетворении иска об изменении договора, представляет собой разумный и правомерный способ устранения несправедливости в отношениях сторон.

Судебная практика

1. Обязательными признаками для квалификации договора в качестве договора присоединения является облечение договорных условий в формуляр или иную стандартную форму и невозможность слабой стороны повлиять на содержание условий договора.

В силу пункта 1 статьи 428 ГК РФ договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом.

Тем самым существенное значение при квалификации договора имеет разрешение вопросов о том, были ли определены условия договоров в стандартных формах либо договоры заключены на индивидуальных условиях, имелась ли у другой стороны возможность повлиять на условия договора при его заключении, имели ли место обращения данных лиц к иному контрагенту с требованием об исключении из договора явно обременительного условия (Определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 30.01.2018 № 41-КГ17-47).

Для применения норм гражданского законодательства о договорах присоединения необходимо подтверждение факта отсутствия возможности участвовать в формировании условий заключаемой сделки в силу того, что условия договора определены в стандартной форме и условия договора являлись для сторон сделки обязательными. Природа договора присоединения обусловлена главным образом особенностями оферты, признаками которой является направленность неопределенному кругу лиц (неоднократность применения оферты), а также постоянный и детализированный характер. Признаками оферты в договоре присоединения следует считать невозможность ее обсуждения, а также облечение в стандартную форму (см.: Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 07.03.2017 № Ф06-18756/2017 по делу № А12-50122/2016;Постановление Арбитражного суда Московского округа от 27.06.2018 № Ф05-8551/2018 по делу № А40-204978/2017).

2. Доказательством стандартизированности договорных условий является указание в приложении к договору условий, касающихся других категорий потребителей.

Легальное определение формуляра или иной стандартной формы, стандартных условий договора в российском законодательстве отсутствует. В юридической доктрине под стандартными условиями принято понимать многократно используемые условия при заключении однотипных договоров. Согласно общепринятому толкованию слово «стандарт» означает «нечто шаблонное, трафаретное, не заключающее в себе ничего оригинального». Поэтому под стандартными условиями следует понимать типовые условия, которые предназначены не для конкретного контрагента, а для каждого лица, которое желает заключить данный договор.

Арбитражный суд кассационной инстанции пришел к выводу о том, что изложение в приложениях к договору условий, касающихся других категорий заемщиков, в том числе заемщиков - физических лиц, свидетельствует о составлении договора в стандартной форме. Кроме того, принимая во внимание ссылки в договоре на универсальные тарифы, суды пришли к обоснованному выводу о том, что при заключении кредитного договора у истца отсутствовала реальная возможность на выражение своей воли относительно условий кредитного договора и приложений к нему (постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 19.09.2017 № Ф04-2585/2017 по делу № А45-24614/2016).

3. При заключении договора присоединения индивидуальное согласование одного или нескольких условий договора не лишает присоединившуюся сторону права в судебном порядке требовать изменения или расторжения договора по основаниям, предусмотренным в пункте 2 статьи 428 ГК РФ, но только в части, к которой она вынуждена была присоединиться без переговоров.

Данный вывод находит подтверждение в правоприменительной практике. Так, в одном из дел Банк оспаривал предписание управления о внесении изменений в индивидуальные условия предоставления кредитного лимита (предоставить гражданину - потребителю возможность согласиться или не согласиться на уступку банком права требования по кредитным обязательствам третьим лицам). В соответствии с пунктом 13 части 9 статьи 5 Федерального закона о потребительском кредите индивидуальные условия договора потребительского кредита (займа) согласовываются кредитором и заемщиком индивидуально и включают в себя возможность запрета уступки кредитором третьим лицам прав по договору потребительского кредита (займа). Заемщик вправе не согласиться с подобным условием при заключении кредитного договора, так как оно носит индивидуальный характер, то есть заемщик должен быть проинформирован о том, что он может и не согласиться с внесением в договор такого права банка, как уступка прав по кредиту (см.: Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 01.03.2017 № Ф09-12168/16 по делу N А34-6016/2016).

В другом примере один из пунктов индивидуальных условий потребительского кредита содержал условие о том, что заемщик выражает свое согласие со всеми и каждым в отдельности положениями, установленными общими условиями предоставления потребительских кредитов, размещенными на информационных стендах подразделения кредитора и на сайте Банка. Иных вариантов, содержащих альтернативные условия, данный пункт (так же как и другие пункты) не предусматривал. Суд пришел к выводу о том, что такое условие противоречит действующему законодательству и ущемляет права потребителя(см.: Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 02.11.2017 № Ф01-5063/2017 по делу № А31-14152/2016).

Тем самым не только общие, но индивидуальные условия договора потребительского кредита (займа) могут быть приняты присоединившейся стороной вынуждено, без их предварительного согласования. В таких случаях присоединившаяся сторона праве в судебном порядке требовать изменения или расторжения договора.

4. Любой вид гражданско-правового договора может быть признан договором присоединения (договор купли-продажи, поставки, энергоснабжения, аренды, подряда, перевозки, банковского вклада, кредитный договор и др.)

Положения статьи 428 ГК РФ могут применяться к любому обязательству, которое соответствует признакам договора присоединения. Более того, абсолютно не имеет значения, к какому типу или виду обязательств оно относится. В соответствии с пунктом 2 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.09.2011 № 147 путем присоединения может быть заключен любой гражданско-правовой договор вне зависимости от состава сторон договора и целей, преследуемых при его заключении. Между тем данная позиция не является безоговорочно верной, поскольку существуют такие виды договоров, правовая природа которых ставит под сомнение факт присоединения к их условиям без согласования (например, договор мены или договор дарения).

В гражданском законодательстве прямо указаны отдельные виды договоров, которые могут являться договорами присоединения. Например, в силу прямого указания пункта 1 статьи 1286.1 ГК РФ открытая лицензия на использование произведений науки, литературы или искусства является договором присоединения. Правоприменительной практикой также были выработаны следующие правовые позиции. Так, правила статьи 428 ГК РФ применяются к договору обязательного страхования гражданской ответственности владельцев транспортных средств, договору добровольного страхования имущества граждан в той его части, в которой он заключен на условиях стандартных правил страхования, разработанных страховщиком или объединением страховщиков (Пункт 15 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 27.06.2013 № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан»).

Очевидно, что договор между вкладчиком и банком заключается путем присоединения. К договорам присоединения, имеющим публичный характер, условия которого определяются банком в стандартных формах, относится договор срочного банковского вклада с гражданами (Определение Верховного Суда РФ от 10.05.2011 № 5-В11-46).Кроме того, пункт 2 статьи 428 ГК применяется и к договору поручительства. Если договор поручительства заключен на заранее определенных стандартных условиях и поручитель не имел возможности повлиять на содержание этих договорных условий, то к условиям об ответственности поручителя за нового должника при переводе долга, об ответственности на изменившихся условиях при изменении обязательства могут применяться положения статьи 428 ГК РФ (Пункт 18 Постановления Пленума ВАС РФ от 12.07.2012 № 42 «О некоторых вопросах разрешения споров, связанных с поручительством»).

5. Заключаемые между кредитной организацией и заемщиками договоры потребительского кредита являются договорами присоединения, их условия могут быть приняты заемщиком только путем присоединения к предложенным кредитной организацией условиям кредитования (пункт 1 статьи 428 ГК РФ).

В этой связи такие договоры не могут содержать условия, ущемляющие права заемщика по сравнению с правилами, установленными законами и иными нормативными правовыми актами.

Исходя из запрета обуславливать предоставление одних услуг обязательным предоставлением других услуг, необходимости защиты экономически слабой стороны - гражданина, обязательное заключение договора страхования, которым банк обусловливает выдачу кредита, является нарушением прав потребителя.

Подписанное заемщиком заявление на присоединение к программе коллективного страхования разработано обществом таким образом, что у гражданина отсутствует возможность свободного выбора указанной дополнительной услуги.

Условие кредитного договора о праве банка предъявить требование об уплате неустойки за непредставление информации не отвечает требованиям законодательства и ущемляет права заемщика.

Условие о заранее данном акцепте заемщика на списание с любых текущих и расчетных счетов сумм платежей, подлежащих уплате в соответствии с условиями договора (включая платежи по возврату кредита, уплате процентов и неустоек, иных предусмотренных договором платежей) включено в договор без обеспечения заемщику (как экономически более слабой стороне в таких правоотношениях) возможности влиять на включение (исключение) этих условий на стадии заключения кредитного соглашения, что не обеспечивает надлежащее волеизъявление заемщика.

Условие о том, что заемщик дает свое согласие на уступку кредитором прав требований, возникающих из договора, любому третьему лицу по своему усмотрению, в том числе, не имеющему лицензии на право осуществления банковской деятельности, является нарушением прав потребителя.

При оспаривании предписания о прекращении нарушения прав потребителей банк не согласился с тем, что он обусловил предоставление кредита обязательным приобретением услуг по присоединению к программе коллективного страхования, а также необоснованно возложил на потребителя обязанность по возмещению заявителю расходов на выплату страховой премии. По его мнению, спорные пункты договора заключены по соглашению сторон и не нарушают нормы закона и права заемщика - физического лица. Разница между двумя процентными ставками при личном страховании и при незаключении договора страхования является разумной и не является дискриминационной. Банк также заявил о неправомерном возложении на него обязанности применить последствия недействительности оспоримой сделки, не признанной судом недействительной.

При рассмотрении дела установлено, что в связи с обращением гражданина проведена внеплановая документарная проверка банка, в ходе которой составлен акт, где зафиксированы факты нарушения банком требований части 9 статьи 5 Федерального закона от 21.12.2013 N 353-ФЗ "О

потребительском кредите (займе)" (далее - Закон N 353-ФЗ), пункта 1 статьи 10, пункта 1 статьи 16 Закона Российской Федерации от 07.02.1992 N 2300-1 "О защите прав потребителей" (далее - Закон N 2300-1), ввиду включения в пункты индивидуальных условий кредитного договора, а также в пункт Правил предоставления физическим лицам потребительских кредитов без обеспечения (далее - Правила), условий, ущемляющих права потребителя.

Отказывая в удовлетворении заявления банка, суд исходил из правомерности содержащихся в предписании требований.

Согласно статье 16 Закона N 2300-1 условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными (часть 1).

Заключаемые между кредитной организацией и заемщиками договоры потребительского кредита являются договорами присоединения, их условия могут быть приняты заемщиком только путем присоединения к предложенным кредитной организацией условиям кредитования (пункт 1 статьи 428 ГК РФ). В этой связи такие договоры не могут содержать условия, ущемляющие права заемщика по сравнению с правилами, установленными законами и иными нормативными правовыми актами.

В Индивидуальных условиях установлена обязанность заемщика заключить иные договоры. При этом процентная ставка при согласии страхования жизни и здоровья в течение срока кредитования составляет 5,5% годовых, а в случае отказа заемщика осуществить страхование жизни либо несоблюдение принятого обязательства по обеспечению непрерывного страхования жизни и здоровья в течение срока действия договора процентная ставка увеличивается на 6% годовых. Сравнив процентные ставки при личном страховании (15,5%) и при незаключении договора личного страхования (21,5%), суд согласился с выводом о том, что разница между ними нарушает права потребителя, поскольку является дискриминационной.

В пункте 15 Индивидуальных условий кредитования содержится условие об услугах, оказываемых кредитором заемщику за отдельную плату и необходимых для заключения договора. В частности указано, что заемщик согласен на страхование по договору коллективного страхования заемщиком, а также, что плата за сбор, обработку и техническую передачу информации о заемщике, связанную с распространением на заемщика условий программы страхования составляет 28 743 руб.

Согласно части 2 статьи 935 ГК РФ обязанность страховать свою жизнь или здоровье не может быть возложена на гражданина по закону, то есть личное страхование является добровольным. При этом, банку необходимо обеспечить возможность выбора потребителем способа заключения кредитного договора - со страхованием либо без такового. Потребитель вправе выразить желание быть застрахованным по договору личного страхования либо присоединиться к программе коллективного страхования заемщиков банка, либо отказаться от страхования.

В соответствии с пунктом 8 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 13.09.2011 N 146, включение в кредитный договор с заемщиком-гражданином условия о страховании его жизни и здоровья не нарушает прав потребителя, если заемщик имел возможность заключить с банком кредитный договор и без названного условия.

Как установлено судами, кредит может быть выдан заемщику и в отсутствие договора страхования, однако в этом случае по кредиту устанавливается более высокая процентная ставка.

При этом разница между данными ставками является дискриминационной (в данном случае устанавливается процентная ставка на 6% выше пункта уровня базовой ставки). В связи с тем, что кредитные договоры заключены на длительный срок и значительная сумма разницы между двумя ставками составляет 6%, это может являться определяющим фактором при выборе кредитной программы. С учетом изложенного, доводы банка о том, что разница между процентной ставкой при наличии договора страхования и при его отсутствии не является дискриминационной, отклонены. До подписания кредитного соглашения имело место подписание заемщиком анкеты-заявления на предоставление потребительского кредита, в котором отсутствует согласие заемщика на оказание ему дополнительных услуг по присоединению к программе коллективного страхования и по сбору, обработке и технической передаче информации о заемщике, а также не указана стоимость указанной услуги. В Анкете-заявлении на предоставление потребительского кредита проставлена подпись о согласии заемщика на оказание ему дополнительных услуг по присоединению к программе коллективного страхования.

Однако банк обязал потребителя уплатить расходы за сбор, обработку и техническую передачу информации о потребителе, а также компенсировать расходы на оплату страховой премии страховщику, что является обязанностями банка по договору коллективного страхования.

В соответствии с пунктом 2 статьи 7 Закона N 353-ФЗ, если при предоставлении потребительского кредита (займа) заемщику за отдельную плату предлагаются дополнительные услуги, оказываемые кредитором и (или) третьими лицами, включая страхование жизни и (или) здоровья заемщика в пользу кредитора, а также иного страхового интереса заемщика, должно быть оформлено заявление о предоставлении потребительского кредита (займа) по установленной кредитором форме, содержащее согласие заемщика на оказание ему таких услуг, в том числе на заключение иных договоров, которые заемщик обязан заключить в связи с договором потребительского кредита (займа). Кредитор в заявлении о предоставлении потребительского кредита (займа) обязан указать стоимость предлагаемой за отдельную плату дополнительной услуги кредитора и должен обеспечить возможность заемщику согласиться или отказаться от оказания ему за отдельную плату такой дополнительной услуги.

Исходя из правовой позиции Президиума Верховного Суда РФ, выраженной в пункте 4 Обзора судебной практики по гражданским делам, связанным с разрешением споров об исполнении кредитных обязательств, утвержденного от 22.05.2013, несмотря на то, что обязанность страховать свою жизнь или здоровье не может быть возложена на гражданина по закону, такая обязанность может возникнуть у гражданина в силу договора.

В кредитных договорах может быть предусмотрена возможность заемщика застраховать свою жизнь и здоровье в качестве способа обеспечения исполнения обязательств и в этом случае в качестве выгодоприобретателя может быть указан банк. В то же время, как указано Президиумом Верховного Суда РФ, исходя из запрета обуславливать предоставление одних услуг обязательным предоставлением других услуг, необходимости защиты экономически слабой стороны - гражданина, обязательное заключение договора страхования, которым банк обусловливает выдачу кредита, является нарушением прав потребителя. При таких обстоятельствах, действия банка, обусловившего предоставление кредита на более выгодных условиях (меньшая ставка) при даче согласия быть застрахованным по договору коллективного страхования нарушают требования законодательства о защите прав потребителей.

Доводы о том, что потребитель добровольно присоединился к программе страхования, не свидетельствуют о возможности банка не соблюдать нормы гражданского законодательства о страховании. С учетом положений статьи 934 ГК РФ, пунктом 4 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13.09.2011 N 146 "Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений ГК РФ о кредитном договоре", судами указано, что плата за подключение к программе коллективного страхования по существу является комиссией банка за выполнение им своих же обязанностей в рамках другого договора - договора коллективного страхования заемщиков, заключенного банком со страховщиком; такая плата не является комиссией по операциям кредитной организации и не может взиматься банком с заемщика в силу статьи 29 Федерального закона N 395-1 от 02.12.1990 "О банках и банковской деятельности", в данном случае Банк для заемщика не совершает какие-либо действия, кроме перечисления страховщику за заемщика страховой премии. Данные обстоятельства расценены как незаконное взимание банком с заемщика платы за подключение к программе коллективного страхования и условие договора о взимании такой платы в силу статьи 16 Закона N 2300-1 ущемляет права потребителя. Копия анкеты-заявления, содержащей отметки о согласии на страхование путем присоединений к программе коллективного страхования, оценена критически с учетом пояснений потребителя, содержания её отзыва, а также отсутствия соответствующих отметок в представленной ею копии анкеты. Подписанное заемщиком заявление на присоединение к программе коллективного страхования разработано обществом таким образом, что у гражданина отсутствует возможность свободного выбора указанной дополнительной услуги.

Согласно правовой позиций Конституционного Суда РФ, изложенной в Постановлении от 23.02.1999 N 4-П, возможность отказаться от заключения договора, внешне свидетельствующая о признании свободы договора, не может считаться достаточной для ее реального обеспечения гражданам, тем более, когда не гарантировано должным образом право граждан на защиту от экономической деятельности банков, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию, не предусмотрены механизмы рыночного контроля за кредитными организациями, включая предоставление потребителям информации об экономическом положении банка, и гражданин вынужден соглашаться на фактически диктуемые ему условия. При таких обстоятельствах, действия банка, обусловившего предоставление кредита обязательным приобретением услуг по страхованию, а также по необоснованному возложению на потребителя обязанности по возмещению заявителю расходов на выплату страховой премии, правомерно признаны противоречащими законодательству о защите прав потребителя.

2. Частью 15 статьи 5 Закона N 353-ФЗ установлено, что заемщик в порядке, установленном договором потребительского кредита (займа), обязан уведомить кредитора об изменении контактной информации, используемой для связи с ним, об изменении способа связи кредитора с ним. То есть нормативно установлена обязанность заемщика уведомить кредитора об изменении контактной информации, используемой для связи с ним, об изменении способа связи кредитора с ним, а также возможность начисления неустойки за неисполнение или ненадлежащее исполнение заемщиком обязательств по возврату потребительского кредита (займа) и (или) уплате процентов на сумму потребительского кредита (займа).

В Индивидуальные условия кредитования включено условие о размере неустойки за невыполнение и/или ненадлежащее исполнение заемщиком обязательств по предоставлению в срок документов и сведений, а также неисполнение иных обязательств в случаях, предусмотренных договором, - в размере 10 минимальных размеров оплаты труда, установленных законодательством Российской Федерации на дату подписания договора по кредитной сделке за каждый факт неисполнения (ненадлежащего исполнения) обязательства. При этом в Правилах указано, что при неисполнении заемщиком обязательств кредитор вправе предъявить заемщику требование об уплате неустойки в размере, установленном в Индивидуальных условиях кредитования, а заемщик обязуется уплатить неустойку в размере, указанном в требовании об уплате неустойки.

В Правилах установлена обязанность заемщика не позднее 3 календарных дней после наступления события, письменно посредством заказного письма с уведомлением о вручении информировать банк. Доводы о правомерности включения в кредитное соглашение подобных условий признаны несостоятельными, поскольку обязательство по информированию банка об указанных обстоятельствах законодательством не предусмотрено. Единственная обязанность по уведомлению банка со стороны заемщика предусмотрена частью 15 статьи 5 Закона о потребительском кредите,

согласно которой заемщик в порядке, установленном договором потребительского кредита (займа), обязан уведомить кредитора об изменении контактной информации, используемой для связи с ним, об изменении способа связи кредитора с ним.

Таким образом, заявителем неправомерно включено в соглашение условие о праве банка предъявить требование об уплате неустойки за непредставление информации. Данное условие не отвечает требованиям законодательства и ущемляет права заемщика.

3. В силу пункта 1, 2 статьи 854 ГК РФ списание денежных средств со счета осуществляется банком на основании распоряжения клиента. Без распоряжения клиента списание денежных средств, находящихся на счете, допускается по решению суда, а также в случаях, установленных законом или предусмотренных договором между банком и клиентом. В соответствии с пунктом 2.9.1 Положения о правилах осуществления перевода денежных средств Центрального Банка Российской Федерации от 19.06.2012 N 383-П, заранее данный акцепт плательщика может быть дан в договоре между банком плательщика и плательщиком и (или) в виде отдельного сообщения либо документа, в том числе заявления о заранее данном акцепте, составленного плательщиком в электронном виде или на бумажном носителе, с указанием суммы акцепта или порядка ее определения, сведений о получателе средств, имеющем право предъявлять распоряжения к банковскому счету плательщика, об обязательстве плательщика и основном договоре, в том числе в случаях, предусмотренных федеральным законом, указанием на возможность (невозможность) частичного исполнения распоряжения, а также иных сведений.

Заранее данный акцепт должен быть дан до предъявления распоряжения получателя средств. Заранее данный акцепт может быть дан в отношении одного или нескольких банковских счетов плательщика, одного или нескольких получателей средств, одного или нескольких распоряжений получателя средств. В пункте 4.5 Правил предоставления физическим лицам потребительских кредитов без обеспечения содержится следующее условие о заранее данном акцепте заемщика на списание с любых текущих и расчетных (в том числе открытых в валюте, отличной от валюты кредита) счетов сумм платежей, подлежащих уплате в соответствии с условиями договора (включая платежи по возврату кредита, уплате процентов и неустоек, иных предусмотренных договором платежей).

Однако включение обществом условий о безакцептном списании денежных средств со счетов заемщика в Правила предоставления физическим лицам потребительских кредитов без обеспечения", без обеспечения заемщику (как экономически более слабой стороне в таких правоотношениях) возможности влиять на включение (исключение) этих условий на стадии заключения кредитного соглашения, нельзя признать обеспечивающим надлежащее волеизъявление заемщика по смыслу пункта 2.9.1 Положения о правилах осуществления перевода денежных средств Центрального Банка РФ 19.06.2012 N 383-П.

Распоряжение клиента как основание для безакцептного списания денежных средств должно носить конкретный характер и содержать явно выраженное волеизъявление заемщика о необходимости перечисления определенной суммы определенному получателю, в то время как в настоящем случае условия, устанавливающие безакцептное списание денежных средств со счетов заемщика, разработаны самим банком и включены в типовые формы договора и заключенные на их основе конкретные кредитные договоры присоединения, заключаемые с потребителями без возможности предоставления заемщику права выбора влиять на включение (исключение) данных условий и связи с отсутствием прямого волеизъявления стороны кредитного договора заемщика.

Доказательств заключения договоров с потребителями при условии предоставления им возможности вносить изменения условий типовых форм в материалы дела не предъявлено.

4. Содержащееся в индивидуальных условиях кредитования условие о том, что заемщик дает свое согласие на уступку кредитором прав требований, возникающих из договора, любому третьему лицу по своему усмотрению, в том числе, не имеющему лицензии на право осуществления банковской деятельности, является нарушением прав потребителя.

В соответствии с пунктом 13 части 9 статьи 5 Закона о потребительском кредите индивидуальные условия договора потребительского кредита (займа) согласовываются кредитором и заемщиком индивидуально и включают в себя следующие условия: возможность запрета уступки кредитором третьим лицам прав (требований) по договору потребительского кредита (займа).

В силу части 1 статьи 12 Закона о потребительском кредите кредитор вправе осуществлять уступку прав (требований) по договору потребительского кредита (займа) третьим лицам, если иное не предусмотрено федеральным законом или договором, содержащим условие о запрете уступки, согласованное при его заключении в порядке, установленном настоящим Федеральным законом. Таким образом, законом предусмотрено обязательное согласование с потребителем условия о запрете уступки кредитором третьим лицам прав (требований) по договору потребительского кредита (займа), соответственно, судами обоснованно признаны действия банка в этой части ущемляющими права потребителя по сравнению с правилами, установленными нормативными правовыми актами.

Ввиду неравенства сторон сделки при заключении договора потребительского кредита, а также наличия установленных законом ограничений на ущемление прав потребителей по сравнению с правилами, установленными законом, правомерно не принят довод банка о включении им указанных условий в договоры потребительского кредита в порядке реализации принципа свободы договора.

Оспоренное предписание признано соответствующим действующему законодательству. (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 26 февраля 2019 г. N Ф09-574/19 по делу N А76-14038/2018).

6. Договор банковского счета был заключен путём присоединения к Правилам открытия и обслуживания банковских счетов и содержал условие об удержании комиссии при перечислении денежных средств с одного счета клиента на другой. Арбитражный суд признал недоказанным неравенство переговорных возможностей при заключении договора и отклонил довод владельца счета о неправомерности удержания комиссии, поскольку в поданном в банк заявлении клиент подтвердил, что все положения договора ему известны и разъяснены в полном объеме, включая размер комиссионного вознаграждения банка, а также порядок и сроки его взимания. При заключении договора или в период его действия клиент не оспаривал условие договора и не выражал несогласия с ним.

Индивидуальный предприниматель обратился в арбитражный суд с иском к банку о взыскании неправомерно удержанных в качестве комиссии денежных средств в размере 154 000 руб., процентов по статье 395 ГК РФ.

Истец указал, что ответчиком в нарушение условий заключенного между сторонами договора банковского счета были введены новые тарифы на банковское обслуживание, что противоречит положениям статей 310, 450 ГК РФ. Договор банковского счета в порядке ст. 428 ГК РФ был заключен путем присоединения к Правилам комплексного банковского обслуживания, Правилам по счетам на основании соответствующих заявлений, подписанных истцом. За перечисление денежных средств банк удержал комиссию, ссылаясь на п. 14.3 Тарифов банка, согласно которым комиссия взимается за приём и исполнение платежных поручений, поступивших для перевода средств со счёта индивидуального предпринимателя, лица, занимающегося частной практикой в установленном законодательством порядке, со счёта юридического лица - на счёт физического лица, в том числе счёт, открытый для расчётов с использованием карт 7% от суммы (но не менее 100 руб. за операцию) - при месячном объёме от 2 000 000,00 до 5 000 000,00 рублей включительно.

По мнению истца, договор был заключен путём подачи соответствующего заявления о присоединении к Правилам открытия и обслуживания банковских счетов. Тем самым в силу явного неравенства переговорных возможностей клиент банка был не просто поставлен в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора, в том числе тарифов, а был лишён возможности такого согласования. Поэтому комиссия удержана незаконно.

Отказывая в удовлетворении иска, суд исходил из того, что в поданном истцом в банк заявлении клиент указал, что присоединяется к действующей редакции Правил по счетам в рамках комплексного банковского обслуживания, и подтвердил, что все положения правил ему известны и разъяснены в полном объеме, включая тарифы банка и порядок внесения изменений и дополнений в Правила и тарифы.

Кроме того, клиент заверил, что ознакомился и согласился с размерами комиссионного вознаграждения банка, а также порядком и сроками их взимания, правом банка изменять тарифы в одностороннем порядке в соответствии с условиями Правил.

При заключении договора или в период его действия Истец Тарифы на РКО не оспаривал и не выражал несогласия с ними. В ходе обслуживания банк своевременно и неоднократно сообщал клиенту об изменениях тарифов посредством сообщений по системе PSB On-line и размещением тарифов на сайте. Таким образом, тарифы и все изменения к ним были согласованы с истцом в порядке, установленном договором. Комиссия за прием и исполнение платежных поручений, поступивших для перевода средств со счета индивидуального предпринимателя на счет физического лица, составила 7 % и была удержана в момент совершения операции.

Согласно ч. 1 ст. 29 ФЗ «О банках и банковской деятельности» комиссионное вознаграждение по операциям устанавливается кредитной организацией по соглашению с клиентами. В силу п. 4 ст. 421 ГК РФ условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано законом или иными правовыми актами. Договор банковского счета является возмездным; банк вправе взимать вознаграждение за оказываемые услуги в порядке и размерах, согласованных с клиентом (в т.ч. за перевод денежных средств клиента на его счета в других кредитных организациях).

Банк вправе в одностороннем порядке изменять тарифы, в том числе путем введения новых, изменения и/или отмены действующих ставок вознаграждения и/или видов услуг банка по проведению операций, связанных с открытием и ведением счета, что соответствует п. 2 ст. 310 ГК РФ (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 12 июля 2019 г. N 09АП-28661/19).

7. Свобода договора часто понимается как не нуждающийся в сложном истолковании очевидный принцип гражданского оборота. Именно им объясняют недопустимость принуждения к заключению договора и возможность уклониться от невыгодного договора, выбор по собственному усмотрению контрагента сделки, вида, формы и содержания соглашения, обязанность стороны договора исполнять его любые условия, даже обременительные и неизвестные диспозитивным нормам права. При осуществлении предпринимательской деятельности внешняя упрощенность свободы договора часто сводится к формуле: «подписал договор без возражений – не возражай против его исполнения».

Показателен следующий пример, в котором ставился вопрос о соблюдении принципа свободы договора и сделаны ссылки на новые подходы в оценке обременительного условия сделки.

При рассмотрении иска муниципального образования к арендатору земельного участка, переданного ему в целях строительства, арбитражным судом первой инстанции был сделан вывод о том, что заключение сторонами

спора договора, определяющего порядок исполнения обязанности по выплате компенсационной стоимости за снос зеленых насаждений на земельном участке, не запрещено природоохранным и гражданским законодательством и не противоречит положениям статьи 421 ГК РФ о свободе договора.

Истец настаивал на обязанности общества уплатить компенсацию исходя из стоимости, рекомендованной независимым оценщиком, и указанной в договоре. Дополнительно истец сообщил, что при подписании договора ответчик согласился с размером компенсации, несмотря на возможность в пятидневный срок отказаться от договора либо внести в проект изменения.

Ответчик предъявил встречный иск об уменьшении цены договора до величины, установленной судебной экспертизой, подтвердившей недостоверность отчета оценщика, а также указал на оформление проекта договора только одной стороной.

Арбитражный суд первой инстанции удовлетворил встречный иск на основании пункта 3 статьи 428 ГК РФ и признал доказанным, что общество было вынуждено заключить договор на предложенных условиях, не имело реальной возможности вести переговоры и аргументировано возражать против размера компенсации ввиду непредставления отчета оценщика при заключении соглашения.

В силу специфики правоотношений ответчик не имел возможности заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях. Судебной экспертизой установлена стоимость компенсации более чем в десять раз меньше размера, включенного истцом в договор.

Однако позиция арбитражного суда была признана неправомерной. Суды апелляционной и кассационной инстанций исходили из того, что общество не представило доказательств направления протоколов разногласий до заключения спорного договора, обращений с намерением представить собственный отчет об оценке, что свидетельствует о выражении воли на заключение договора в редакции, предложенной истцом. Общество в случае несогласия со стоимостью повреждаемых или уничтожаемых зеленых насаждений, установленных в проекте договора, было вправе оспорить достоверность отчета оценщика исключительно до момента заключения договора. Материалы дела не содержат доказательств признания судом договора либо его части недействительным. При таких условиях даже позиция ответчика о рекомендательном характере спорной оценки не освобождает его от исполнения принятых на себя обязательств, поскольку в таком случае исполнение договора оплачивается по цене, установленной соглашением сторон (пункт 1 статьи 424 ГК РФ).

Окружной суд согласился с выводом суда апелляционной инстанции о том, что толкование статьи 428 ГК РФ не позволяет оценить договор как договор присоединения, поскольку его условия, в частности о размере компенсации, не определены в соответствии со стандартами и формулярами. Общество не реализовало свои права на ознакомление с отчетом, выражение своего несогласия с ним, обращение в суд в рамках преддоговорного спора,

поэтому взяло на себя риск наступления правовых последствий. Таким образом, в данном случае не имеет место нарушение баланса интересов сторон в виде обременительных условий договора, недобросовестного поведения в части согласования редакции договора (Решение Арбитражного суда Республики Марий Эл от 31 июля 2017 года по делу № А38-2370/2015. Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 29 июня 2018 г. № Ф01-1304/18).

8. В случае изменения или расторжения договора судом по требованию присоединившейся к договору стороны договор считается действовавшим в измененной редакции либо соответственно не действовавшим с момента его заключения. При этом истец вправе заявить требование о взыскании причиненных недобросовестным поведением контрагента убытков по правилам статьи 15 ГК РФ.

Суд вправе в исключительных случаях по требованию присоединившейся стороны признать явно обременительное условие недействительным по правилам статьи 10 и пункта 1 статьи 168 ГК РФ или неподлежащим применению, если договор может быть сохранен без такого условия, а изменение договора не позволит осуществить защиту прав и законных интересов присоединившейся стороны. В случае признания условия недействительным применению подлежат последствия, предусмотренные статьей 167 ГК РФ.

Так, в силу пункта 1 статьи 16 Закона о защите прав потребителей условия договора, ущемляющие права потребителя по сравнению с правилами, установленными законами или иными правовыми актами Российской Федерации в области защиты прав потребителей, признаются недействительными. Например, пункт договора, устанавливающий санкцию за отказ заказчика от услуг исполнителя, ущемляет предусмотренное законом право потребителя в любое время отказаться от оказания услуги и возместить исполнителю понесенные расходы, в связи с этим суд признал данный пункт договора недействительным (см.: Определение Верховного Суда РФ от 24.05.2016 N 4-КГ16-9).

В другом примере судебные инстанции признали условие договора недействительным, поскольку условие, предусматривающее возложение банком на потребителя обязанности по оплате комиссии за присоединение к программе коллективного страхования и компенсации банку страховых премий, уплаченных им по договорам страхования, при отсутствии возможности выбора условий страхования, противоречит требованиям пункта 1 статьи 16 Закона о защите прав потребителей (Определение Верховного Суда РФ от 21.08.2017N 302-КГ17-9382 по делу N А19-10781/2016).

Между тем если в результате исполнения договора, ущемляющего права потребителя, у него возникли убытки, они подлежат возмещению изготовителем (исполнителем, продавцом) в полном объеме.

По смыслу положений абзаца 2 пункта 1 статьи 16 Закона РФ О защите прав потребителей обязанность по возмещению убытков потребителю лежит на том лице, которое заключило с потребителем договор продажи товара (производства работ, оказания услуг), содержащий в себе положения, ущемляющие права потребителя. (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 19.10.2017 N 09АП-44566/2017 по делу N А40-76299/17).

Кроме того, слабая сторона вправе требовать в судебном порядке возмещения убытков, причиненных недобросовестным поведением сильного контрагента в условиях переговорного неравенства, не только в рамках законодательства о защите прав потребителя.

9. Государственный или муниципальный контракт является договором присоединения.

В некоторых судебных актах арбитражные суды признают, что государственный контракт по правовой природе является договором присоединения (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 15.07.2014 № 5467/14 по делу № А53-10062/2013; постановление ФАС МО от 07.02.2018№ Ф05-20705/2017 по делу № А40-39208/2017). При этом кассационные инстанции обращают внимание на установленный в Законе № 44-ФЗ запрет на переговоры, который не позволяет участнику торгов повлиять на содержание условий контракта и согласовать иные справедливые условия (постановление ФАС МО от 15.10.2018 № Ф05-16396/2018 по делу № А40-185138/2017; постановление ФАС СЗО от 17.04.2017 № Ф08-349/2017 по делу № А32-47259/2015;постановление ФАС УО от 26.04.2018 № Ф09-1523/18 по делу №А50-32523/2017).

10. К государственному или муниципальному контракту не применяются нормы о договоре присоединения.

Арбитражные суды не признают участника закупки слабой стороной в договоре, поскольку договор заключается по результатам конкурса и ответчику известны условия договора при его заключении. Кроме того, в таких актах суды указывают на отсутствие доказательств вынужденного принятия явно обременительных условий контракта (постановление ФАС ВВО от 06.02.2018 № Ф01-6524/2017; постановление ФАС СЗО от 17.08.2018 № Ф07-7470/2018 по делу № А56-45544/2017; постановление ФАС СКО от 10.08.2017 № Ф08-5102/2017 по делу № А53-26548/2016; постановление ФАС СКО от 01.02.2018 № Ф08-11054/2017 по делу № А32-16459/2017;постановление ФАС УО от 07.02.2018 № Ф09-7868/17 по делу № А76-6044/2017; постановление ФАС УО от 12.03.2018 № Ф09-196/18 по делу № А76-6206/2017, Определение Верховного Суда РФ от 29.05.2018 № 301-ЭС17-21397; постановление ФАС ВВО от 26.02.2019 № Ф01-7165/2018 по делу № А43-22628/2018).

Также арбитражные суды кассационных инстанций полагают, что нельзя применять к контрактам нормы о договоре присоединения, поскольку сохранение условий государственных и муниципальных контрактов в том виде, в котором они были изложены в извещении о проведении открытого аукциона в электронной форме и в документации об аукционе, невозможность ведения переговоров между заказчиками и участниками закупок (статья 46 Закона о контрактной системе) и исполнение контракта на условиях, указанных в документации, направлены на обеспечение равенства участников размещения заказов, создание условий для свободной конкуренции, обеспечение в связи с этим эффективного использования средств бюджетов и внебюджетных источников финансирования, на предотвращение коррупции и других злоупотреблений в сфере размещения заказов с тем, чтобы исключить случаи обхода закона - искусственного ограничения конкуренции при проведении аукциона и последующего создания для его победителя более выгодных условий исполнения контракта (пункт 9 Обзора судебной практики применения законодательства Российской Федерации о контрактной системе в сфере закупок товаров, работ, услуг для обеспечения государственных и муниципальных нужд, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 28.06.2017) (см.: постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 12.02.2019 № Ф02-6768/2018 по делу № А19-11957/2018).

11. Договор присоединения и публичный договор являются самостоятельными договорными конструкциями, которые отличаются субъектным составом и порядком заключения договора и определения его условий.

Публичный договор и договор присоединения - два параллельных механизма защиты слабой стороны от навязывания невыгодных договорных условий. В публичном договоре с одной стороны выступает профессиональный субъект торгового оборота, с другой - потребитель. Стороной в договоре, заключенного путем присоединения, может быть как профессиональный участник гражданского оборота, так и обычный гражданин.

Кроме того, основным отличием между нормами права, содержащимися в статьях 426 и 428 ГК РФ, - порядок заключения договора и определения условий. В случае если контрагент, профессиональный участник рынка, необоснованно уклоняется от заключения публичного договора на определенных условиях, слабая сторона вправе обратиться в суд о понуждении к заключению договора. Следовательно, в публичном договоре защита слабой стороны возможна на этапе его заключения. При заключении договора присоединения преддоговорные споры не допускаются. Присоединившаяся сторона вправе ссылаться на пункт 2 статьи 428 ГК РФ, предъявив требование об изменении явно обременительных условий. Защита слабой стороны осуществляется на стадии исполнения договора.

Договор с неравенством переговорных возможностей

1. С 2015 года вступил в силу блок изменений российского обязательственного права. В статью о договоре присоединения введена новая ранее неизвестная российскому гражданскому праву договорная конструкция - договор с неравенством переговорных возможностей.

С учетом этих изменений пункт 3 статьи 428 ГК РФ предусматривает применение правил, предусмотренных пунктом 2 статьи 428 ГК к случаям, когда при заключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора.

Законодателем закреплена ранее выработанная в судебной практике правовая позиция, которая выражена в пункте 9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ «О свободе договора и ее пределах». Кроме того, Высший Арбитражный Суд РФ разъяснил, что при определении явного переговорного неравенства следует учитывать: 1) было ли заключение договора вынужденным в данной ситуации; 2) соотношение профессионализма контрагентов в определенной сфере деятельности; 3) уровень конкуренции в пределах конкретного рынка; 4) существование у слабой стороны реальной возможности участвовать в переговорах, согласовывать возникающие разногласия; 5) заключить аналогичный договор с третьими лицами на других условиях и т.д.

В научной литературе появилось разделение договора присоединения на два подвида: договор присоединения, который является таковым a priori («договор естественного присоединения») и закреплен в пункте 1 статьи 428 ГК; договор присоединения, который становится таковым a posteriori («договор искусственного присоединения») и закреплен в пункте 3 статьи 428 ГК. В договоре естественного присоединения процесс присоединения происходит объективно и независимо от субъективных причин, а в договоре искусственного присоединения присутствует критерий недобросовестности поведения стороны, которая присоединяет к договору контрагента.

Признак недобросовестности стороны-разработчика договорных условий не проводит четкую грань различия двух смежных договорных конструкций. Единственным отличием договора с неравенством переговорных возможностей от договора присоединения является отсутствие обязанности доказывать стандартную форму договора, что значительно повышает уровень защиты слабой стороны от навязывания невыгодных условий.

2. Применительно к правилам статьи 65 АПК РФ бремя доказывания явного неравенства следует возлагать на сторону, сделавшую заявление об ограничении ее переговорных возможностей при рассмотрении проекта договора и внесении в него изменений.

Например, оценивая бездоказательность иска о признании условия договора купли-продажи о неустойке недействительным и об уменьшении размера штрафных санкций, арбитражный суд кассационной инстанции прямо указал, что истец не представил доказательства наличия предложений продавцу заключить договор купли-продажи на иных условиях или в иной редакции, отказа ответчика от его заключения со ссылкой на утвержденную форму договора, а также неравенства переговорных возможностей, которое воспрепятствовало бы настаивать на исключении или изменении спорного пункта договора купли-продажи (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 15 июня 2017 г. по делу № А48-3070/2016).

Таким образом, по правилам статьи 71 АПК РФ арбитражный суд оценивает оспариваемое обременительное условие предпринимательского договора и его новую редакцию в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела, в том числе профессионализма сильной стороны в соответствующей области предпринимательской деятельности, создания для слабой стороны реальной возможности вести переговоры, необоснованности ее уклонения от заключения аналогичного договора с третьими лицами.

3. ГК РФ прямо не использует категорию «слабая сторона договора» и лишь опосредованно указывает на подобное правовое положение участников процедуры заключения договора. Конституционный Суд РФ считает необходимым создавать правовые преференции для экономически более слабой и зависимой стороны в гражданско-правовых отношениях и не видит в том нарушения свободы договора. Слабой стороной могут быть признаны субъекты предпринимательской деятельности. В договорах, заключаемых в сфере предпринимательской деятельности, нередко встречается противостояние сильной и слабой сторон, когда последняя нуждается хотя бы в минимальном уровне гарантий защиты своих прав и законных интересов.

Слабость стороны договора обычно объясняют влиянием таких факторов как рыночная власть, асимметрия информации и профессионализма, наличие доверительных отношений и личная зависимость и сводят ее понимание к характеристике субъекта, в силу большей заинтересованности заключившего договор в сфере, в которой он не является профессионалом, на условиях контрагента, являющегося в той же сфере профессионалом. При этом статус профессионала в соответствующей сфере, требующей специальных познаний (например, банк по договору кредита, лизингодатель по договору лизинга, страховщик по договору страхования и т.п.) во всех ситуациях позволяет рассматривать такого участника соглашения в качестве только сильной стороны договора и лишает его возможности оспаривать отдельные условия договора. Между тем по имущественному неравенству стороны каждого договора могут быть разделены на экономически слабую и профессионально сильную независимо от особенностей заключения и исполнения договора.

Такое деление может и не совпадать с правовым содержанием слабости стороны при формировании условий договора. В случаях возникновения судебного спора между лицами, положение которых не имеет явно выраженного экономического неравенства (между коммерческими банками, крупными энергоснабжающими организациями, страховыми обществами, коммерческими организациями, действующими на одном товарном рынке, и т.п.), сложно установить сторону, наделенную правом на защиту от несправедливых договорных условий. Например, банк, заключая договоры энергоснабжения, поставки бумаги, вполне может оказаться слабой в юридическом понимании стороной, сохраняя экономическое превосходство перед контрагентами.

В одном из дел, связанных с кредитованием и поручительством, ПАО «Сбербанк России» заявило о необходимости его защиты как экономически слабой стороны. Отменяя судебные акты и отказывая в удовлетворении иска о взыскании с поручителя задолженности и санкций по правилам субсидиарной ответственности, Верховный Суд РФ указал, что Сбербанк неправомерно сослался на невозможность прекращения поручительства при неисполнении должником - заемщиком обязанности по выплате вознаграждения поручителю. Судебная коллегия не согласилась с утверждением Сбербанка о том, что он выступил экономически слабой стороной в сложившихся правоотношениях и нуждается в особой защите своих прав. В рассматриваемом случае Сбербанк, действуя по своей воле и в своем интересе, без возражений принял условие о досрочном прекращении поручительства на основании одностороннего заявления поручителя, не получившего от заемщика вознаграждение на очередной год за выданное поручителем обеспечение. При этом именно Сбербанк, вступая в договорные отношения, должен был оценить свои возможные потери, вызванные прекращением обеспечительной сделки по приведенному основанию. Однако Сбербанк, сочтя подобное обеспечение достаточным для кредитования, произвел перечисление заемных средств (Определение ВС РФ от 15.05.2017 по делу № А63-15604/2015).

Итак, слабость стороны предпринимательского договора следует отыскивать не столько в имущественном или профессиональном превосходстве другой сильной стороны соглашения, сколько юридическая слабость сводится к невозможности активно и беспрепятственно участвовать в согласовании условий договора на стадии его заключения. При этом субъект лишен доступной возможности заключить аналогичный договор с иными лицами на более выгодных для него условиях. Слабой стороной договора, заключенного при осуществлении предпринимательской деятельности с ограничением ее участия в обсуждении проекта, по общему правилу становится непрофессиональный и неопытный в конкретной сфере должник, обязанный оплатить товары, работы, услуги.

4. Фактический признак слабой стороны договора устанавливается в ходе судебного разбирательства выяснением вопроса о лице, составившем проект договора.

Если лицо, направившее оферту, ссылается на обременительность заключенного договора и недобросовестно оспаривает действительность разработанных им же положений, то такая позиция не соответствует запрету на недопустимость противоречивого поведения и не подлежит судебной защите (эстоппель). Напротив, доказательства составления оферты без участия другой стороны, документальные и иные сведения о месте, сроке и способе ее ознакомления с проектом договора, об ограничении его обсуждения могут быть признаны судом убедительными основаниями для применения норм о защите слабой стороны договора.

Суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и делает вывод о том, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным. Его доказанность влечет удовлетворение соответствующего иска слабой стороны договора. Тот факт, что присоединение к предложенной проформе было вынужденным, а индивидуальные переговоры были заблокированы, должен доказываться присоединившейся стороной. Доказать это обстоятельство можно, в частности, представив соответствующую переписку, указывающую на безуспешные попытки добиться урегулирования разногласий, или доказательства, подтверждающие, что сторона, предложившая проформу, заранее исключала для себя какие-либо индивидуальные переговоры по стандартизированным условиям. Отсутствие у слабой стороны доказательств активного поведения, истребования ею дополнительной информации о существе и рисках заключаемого договора, чаще всего, приводит арбитражный суд к выводу о соответствии спорного договора нормам о свободе его заключения.

Судебная практика

1. Для реализации права на судебную защиту истцу необходимо доказать, что проект договора был предложен другой стороной, не был предметом индивидуальных переговоров, и ведение таких переговоров было затруднено в результате неравенства переговорных возможностей.

В пункте 9 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 16 от 14.03.2014 «О свободе договора и ее пределах» разъяснено: в тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента.

При рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд должен оценивать спорные условия в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела. Так, в частности, суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, а также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т.д. (пункт 10 указанного Постановления).

Следовательно, для получения защиты истцу необходимо доказать, что проект договора был предложен другой стороной, не был предметом индивидуальных переговоров, и ведение таких переговоров было затруднено в результате неравенства переговорных возможностей (см.: Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 21.09.2017 № Ф06-24606/2017 по делу № А72-33/2017).

2. Бремя доказывания согласования условий договора в индивидуальном порядке, а также возможность вести переговоры, лежит на стороне, предложившей проект договора.

Специальные правила о распределении бремени доказывания при рассмотрении спора, связанного с переговорным неравенством, отсутствуют, поэтому суды применяют общие правила, возлагающие бремя доказывания на сторону, которая ссылается на данные обстоятельства, то есть, как правило, на присоединившуюся к условиям договора сторону.

Например, в одном из дел бремя доказывания по общему правилу было возложено на истца, присоединившуюся к проекту договора сторону, который не представил доказательств направления предложений контрагенту заключить договор на иных условиях или в иной редакции, и отказа сильной стороны в договоре от его заключения со ссылкой на утвержденную форму договора, а также доказательств неравенства переговорных возможностей, которое воспрепятствовало бы настаивать на исключении или изменении спорного пункта договора.

Бремя доказывания согласования условий договора в индивидуальном порядке, а также возможность вести переговоры не было возложено на сильного контрагента. При таких обстоятельствах, суды пришли к выводу об отсутствии оснований квалифицировать договор купли-продажи как договор присоединения (Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 15 июня 2017 г. по делу № А48-3070/2016).

3. Арбитражный суд отказал в признании обременительным условия договора об изменении частичной платы по договору купли-продажи на арендную плату в случае нарушения условий договора по срокам платежей.

Не представлены доказательства того, что покупатель являлся слабой стороной договора и предпринимал усилия для согласования иного содержания оспариваемого пункта.

Поскольку при заключении договора покупатель не возражал против обременительных условий, заключение договора для него не являлось обязательным, отсутствуют основания для признания условия явно обременительным и существенным образом нарушающим баланс интересов сторон.

Общество с ограниченной ответственностью обратилось в арбитражный суд с исковым заявлением к акционерному обществу о признании недействительным и исключении отдельного пункта договора купли-продажи вагонов, согласно которому продавец вправе в одностороннем внесудебном порядке отказаться от исполнения договора (право на отказ от договора) и потребовать возврата имущества путем направления письменного уведомления покупателю об отказе от договора, если покупатель нарушит сроки оплаты более чем на два месяца, или грубо нарушит правила пользования имуществом, содержания или ремонта, или необоснованно откажет продавцу в проверке имущества. При этом стороны предусмотрели, что право собственности на вагоны сохраняется за продавцом до оплаты покупателем в полном объеме стоимости имущества. Частичная оплата не влечет перехода права собственности. В случае расторжения договора все произведенные покупателем выплаты по договору считаются платой за аренду имущества, переданного покупателю по договору, и не подлежат возврату.

В связи с нарушением покупателем сроков оплаты акционерное общество уведомило покупателя об отказе от договора и потребовало возвратить вагоны. Учитывая свободу договора (статья 421 ГК РФ), стороны определили условия договора по обоюдному соглашению и должны были ими руководствоваться в своих взаимоотношениях. Спорные условия приняты покупателем в полном объеме, доказательства заявления разногласий в данной части не представлены. Таким образом, общество согласилось с возможностью одностороннего отказа продавца от исполнения договора, а также с последствиями расторжения договора, выражающимися, в том числе в невозврате покупателю произведенных им выплат и квалификации этих выплат в качестве платы за аренду имущества.

Согласно пункту 9 Постановления ВАС РФ, № 16 если при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента.

Для ограничения свободы договора, при отсутствии каких-либо признаков неравенства переговорных возможностей сторон, должны иметься не просто несправедливые, а действительно аномальные условия, не составляющие никаких сомнений в том, что разумные участники оборота в отсутствие каких-либо пороков воли такие условия никогда бы не приняли. При этом истец должен доказать, что условия договора являются явно обременительными для него; существенным образом нарушают баланс интересов сторон; истец не мог участвовать в согласовании условий договора либо был поставлен в положение, затрудняющее согласование договора.

Между тем доказательств обременительности условий договора в согласованной сторонами при заключении редакции, доказательств того, что покупатель являлся слабой стороной договора, суду не представлено, равно как не представлено доказательств того, что общество имело намерение и предпринимало усилия для согласования иного содержания оспариваемого пункта.

Таким образом, поскольку при заключении договора покупатель не возражал против обременительных условий, заключение договора для него не являлось обязательным, соответственно, отсутствуют основания полагать, что условия, на которых заключен договор, являются для общества явно обременительными и существенным образом нарушают баланс интересов сторон. Из материалов дела не следует, что общество не имело возможности отказаться от заключения договора.

Оспариваемый пункт договора не противоречат нормам действующего законодательства, поскольку право продавца на отказ от исполнения договора купли-продажи прямо предусмотрено пунктом 2 статьи 310 и пункта 2 статьи 489 ГК РФ. Это условие направлено на неполучение необоснованной выгоды со стороны покупателя, фактически пользовавшегося вагонами и извлекавшего коммерческую выгоду от их использования.

Довод общества о несоразмерности уплаченной им суммы по договору купли-продажи с реальной рыночной стоимостью аренды вагонов является бездоказательным. Кроме того, с иском о возврате уплаченных по договору денежных средств общество не обращалось; доказательств обратного не представлено. Вагоны до настоящего времени продавцу не возвращены.

Доказательства того, что при заключении договора купли-продажи с включением оспариваемого пункта продавец действовал явно в ущерб покупателю, также не представлены.

Довод о том, что договор купли-продажи и соглашение об отступном представляют собой единый комплекс взаимосвязанных сделок, при расторжении одной из которых весь комплекс теряет экономический смысл, подлежит отклонению, поскольку носит предположительный характер и не является основанием для признания недействительным пункта договора купли-продажи (Постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 15 августа 2019 г. N Ф06-50143/19 по делу N А55-17953/2018).

4. Третейский суд взыскал пени за нарушение срока поставки из расчета полной цены договора, независимо от реального размера нарушенного обязательства, что является нарушением презумпции равенства участников гражданских правоотношений и очевидного дисбаланса (кабальности) договорных отношений в части ответственности сторон. Суд пришел к выводу об отсутствии у ответчика фактической возможности повлиять на условия договора и отказал в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда.

Включение в договор явно несправедливого условия, ухудшающего положение общества как слабой стороны, оспаривание которого осложнено особенностями процедуры торгов, поставило истца в более выгодное положение и позволило ему извлечь необоснованное преимущество.

Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения Третейского суда о взыскании неустойки за нарушение срока поставки из расчета полной цены договора, независимо от реального размера нарушенного обязательства.

Заявитель указал, что договор поставки заключен сторонами на основании решения конкурсной комиссии открытого одноэтапного конкурса, проводившегося в соответствии с положениями Федерального закона от 18.07.2011 N 223-ФЗ «О закупках товаров, работ, услуг отдельными видами юридических лиц», при этом участники до проведения конкурса были осведомлены о его условиях. По мнению общества, оценка судом условий договора, оспаривание которого осложнено особенностями процедуры торгов, носит неправовой характер, в связи с чем вывод о более выгодном положении истца является неверным в силу пункта 1 статьи 1 ГК РФ. Размер неустойки предусмотрен договором, расчет неустойки был представлен истцом, и ответчик имел право заявить ходатайство об уменьшении размера неустойки в соответствии со статьей 333 ГК РФ.

Суд, отказывая в удовлетворении заявления о выдаче исполнительного листа, исходил из того, что третейское решение нарушает основополагающие принципы российского права, приведение в исполнение третейского решения противоречит публичному порядку Российской Федерации.

Как следует из договора поставки, в случае недостижения согласия между сторонами путем переговоров, все споры, разногласия и требования, возникающие из настоящего договора или в связи с ним, в том числе связанные с его заключением, изменением, исполнением, нарушением, расторжением, прекращением и действительностью, подлежат разрешению в третейском суде.

Согласно пункту 2 части 4 статьи 239 АПК РФ арбитражный суд отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда, если установит, что приведение в исполнение решения третейского суда противоречит публичному порядку РФ.

Из пункта 29 Информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 22.12.2005 N 96 "Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел о признании и приведении в исполнение решений иностранных судов, об оспаривании решений третейских судов и о выдаче исполнительных листов на принудительное исполнение решений третейских судов" следует, что публичный порядок основывается на принципах равенства сторон гражданско-правовых отношений, добросовестности их поведения, соразмерности мер гражданско-правовой ответственности последствиям правонарушения с учетом вины.

В соответствии с пунктом 1 статьи 330 ГК РФ неустойкой (штрафом, пенями) признается определенная законом или договором денежная сумма, которую должник обязан уплатить кредитору в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения обязательства, в частности в случае просрочки исполнения.

Таким образом, исследование вопроса соответствия взысканной решением третейского суда неустойки публичному порядку, ее оценка на предмет соразмерности последствиям правонарушения находятся в компетенции арбитражного суда. Арбитражный суд, установив, что примененная третейским судом неустойка имеет признаки явной несоразмерности последствиям нарушения обязательства, отказывает в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 N 16497/12).

Судом установлено, что третейский суд взыскал пени за нарушение срока поставки из расчета полной цены договора, независимо от реального размера нарушенного обязательства, что является нарушением презумпции равенства участников гражданских правоотношений и баланса интересов сторон.

Начисление неустойки на общую сумму договора, контракта без учета надлежащего исполнения части работ противоречит принципу юридического равенства, предусмотренному пунктом 1 статьи 1 ГК РФ, поскольку создает преимущественные условия кредитору, которому причитается компенсация не только за неисполнение в срок обязательства, но и за те работы, которые были выполнены надлежащим образом. Между тем превращение института неустойки в способ обогащения кредитора противоречит ее компенсационной функции. Включение в текст договора условия о возможности начисления неустойки на общую сумму договора, а не на стоимость просроченного обязательства является злоупотреблением правом (статья 10 ГК РФ), что, в свою очередь, также является нарушением основополагающих принципов российского права. Учитывая, что условиями договора ответственность истца за просрочку оплаты товара не предусмотрена (применяется ключевая ставка ЦБ РФ, что составляет 0,027% в день от неоплаченной суммы), для ответчика неустойка исчисляется другим образом: за нарушение сроков поставки - в размере 0,15% от общей

цены договора за каждый день просрочки, но не более 10% от цены договора, что указывает на очевидный дисбаланс (кабальность) договорных отношений в части ответственности сторон. При этом в сносках к форме конкурсной документации указано: "при подготовке протокола разногласий участник должен отразить только обязательные для него условия договора. "Обязательными" здесь считаются предложения и условия, в случае непринятия которых он откажется подписать договор. В любом случае участник должен иметь в виду, что если какое-либо из договорных предложений и условия, выдвинутых участником, будет неприемлемо для организатора, такая заявка будет отклонена независимо от содержания технико-коммерческих предложений, "желательные" условия по изменению проекта договора в составе заявки организатором не принимаются и не рассматриваются.

Таким образом, суд пришел к выводу об отсутствии у ответчика фактической возможности повлиять на условия договора, поскольку условие об изменении пункта об ответственности сторон являлось для ответчика "желательным" условием, а значит вообще не подлежало рассмотрению.

По пункту 1 статьи 428 ГК РФ договором присоединения признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом. Если при заключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (пункт 3 статьи 428 ГК РФ).

Таким образом, включение в договор явно несправедливого условия, ухудшающего положение общества как слабой стороны, оспаривание которого осложнено особенностями процедуры торгов, поставило истца в более выгодное положение и позволило ему извлечь необоснованное преимущество. При таких обстоятельствах суд пришел к выводу о нарушении третейским судом основополагающих принципов российского права о равенстве сторон гражданско-правовых отношений, противодействии коррупции, обеспечении конкуренции и восстановления нарушенного права, следовательно, отказ в выдаче исполнительного листа на принудительное исполнение решения третейского суда судом произведен законно.

При доказанности того факта, что решение третейского суда нарушает принципы российского права в силу несоответствия положения договора таким принципам, ссылка на незаявление ответчиком в ходе третейского разбирательства о снижении неустойки не имеет правового значения.

(Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 8 мая 2019 г. N Ф09-1739/19 по делу N А07-31278/2018).

Явно обременительные условия и их оспаривание

1. В отечественном гражданском праве институт «явно обременительных условий» содержится в статье 428 ГК РФ. В соответствии с пунктом 2 статьи 428 ГК РФ под явно обременительными условиями понимаются законные договорные условия, которые присоединившаяся к договору сторона, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.

Высший Арбитражный Суд РФ не воспринял законодательную категорию «явно обременительные условия» и ввел новое для российского гражданского права понятие «несправедливые договорные условия». При этом нередко как в теории, так и в практике используются понятия «недобросовестные», «невыгодные», «нечестные» и др., характеризующие по существу явно обременительные условия договора. В юридической доктрине выделяют следующие квалифицирующие признаки обременительных условий применительно к статье 428 ГК РФ: 1) условия не являются предметом индивидуального согласования; 2) наличие существенного нарушения баланса интересов сторон; 3) в случае возможности участвовать в согласовании условий, сторона отказалась бы их принять в силу своих разумно понимаемых интересов.

Высший Арбитражный Суд РФ в постановлении Пленума от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах» указал, что под несправедливыми условиями договора понимают условия, являющиеся явно обременительными для контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон. Тем самым Высший Арбитражный Суд РФ выделил два необходимых критерия несправедливости договорного условия. Явная обременительность означает совершенно очевидное отягощение, доставление контрагенту неудобств, затруднений. Под существенным дисбалансом следует понимать необходимое несоответствие взаимосвязанных прав и обязанностей сторон. Высший Арбитражный Суд РФ выделил не только материальные критерии, но и процессуальный признак, который выражается в том, что одна из сторон фактически поставлена в положение, затрудняющее согласование отдельных условий договора. Подавляющее большинство отечественных цивилистов называют договорные условия, используемые в статье 428 ГК, несправедливыми, обосновывая терминологию ссылками на общеизвестную Директиву ЕС 93/13/EEC от 5 апреля 1993 года «О несправедливых условиях потребительских договоров». Некоторые юристы также, опираясь на Директиву ЕС, называют такие условия договора нечестными.

В отечественной доктрине многие юристы употребляют в качестве равнозначных понятие недобросовестных условий договора и несправедливых договорных условий, что обусловлено тесной взаимосвязанностью добросовестности и справедливости.

В антимонопольном законодательстве можно встретить термин «невыгодные условия договора» (пункт 3 часть 1 статья 10 Федерального закона «О защите конкуренции» от 26.07.2006 № 135-ФЗ). Законодательное определение невыгодных условий в настоящее время отсутствует. Федеральная антимонопольная служба РФ дает толкование только словосочетанию «навязывание невыгодных условий контрагенту» (Письмо ФАС РФ от 12.11.2008 № АГ/29484 «О разъяснении правоприменительной практики»). В правоприменительной практике, как правило, понятия явно обременительные и невыгодные договорные условия не различаются и используются как синонимы. «Невыгодный» означает «не приносящий выгоды, неблагоприятный». С точки зрения лексического значения «невыгодное условие договора» означает условие, не приносящее стороне какое-либо преимущество над другими хозяйствующими субъектами или прибыль, поэтому невыгодное условие не всегда автоматически становится явно обременительным для присоединяющейся к договору стороны. Предполагается, что если условия договора являются для контрагента явно обременительными, то, очевидно, что такие условия будут для него невыгодными.

2. Ключевым актом унификации правоотношений в сфере контроля за несправедливыми условиями договора на уровне Европейского Союза является Директива ЕС 93/13/EEC от 5 апреля 1993 года «О несправедливых условиях потребительских договоров». В соответствии с пунктом 1 статьи 3 Директивы условие договора, которое не обсуждалось индивидуально, должно рассматриваться в качестве несправедливого, если в нарушение требования добросовестности оно вызывает значительное несоответствие в правах и обязанностях сторон, вытекающих из договора, в ущерб потребителю. Последним актом унификации в Европе является «Принципы, определения и модельные правила европейского частного права. Проект общей справочной схемы (DCFR)». Раздел 4 DCFR посвящен несправедливым условиям договоров. В силу II.-9:405 DCFR договоре, заключенном между предпринимателями, условие является явно обременительным, если оно носит стандартный характер, предложено одной из сторон и его применение, нарушая требования добросовестности и частной деловой практики, ведет к существенному отклонению от принятых в предпринимательской деятельности стандартов. Несправедливыми можно признать стандартные условия, разработанные одной из сторон с целью неоднократного использования и предложенные другой стороне к подписанию, а также условия, хотя и не имеющие стандартный характер, но подготовленные одной из сторон заранее и включенные в потребительский договор, которые не были предметом индивидуального согласования, противоречат требованиям добросовестности, и чрезмерно ущемляют интересы другой стороны, в том числе, в результате их неясного изложения в договоре.

Выделяют три критерия несправедливого договорного условия: 1) явная обременительность условия; 2) отсутствие индивидуального согласования условия; 3) недобросовестное поведение сильного контрагента.

Под явно обременительными условиями понимают условия, которые не противоречат закону или иному нормативно-правовому акту, существенно нарушают баланс прав и обязанностей сторон, были приняты вследствие переговорного неравенства (то есть слабая сторона оказалась в положении невозможности повлиять на содержание договорных условий в силу информационного, интеллектуального или экономического превосходства контрагента).

3. Российский законодатель в пункте 2 статьи 428 ГК РФ называет три вида явно обременительных договорных условий: 1) лишающие слабую сторону прав, обычно предоставляемых по договорам данного вида; 2) ограничивающие или исключающие ответственность одной из сторон; 3) иные явно обременительные условия для контрагента. Общим для них выступает явная обременительность, которая отражает реализацию принципа справедливости условий договора присоединения в виде эквивалентности прав и обязанностей сторон .

Более широкий перечень несправедливых договорных условий, который не является исчерпывающим, дается в приложении Директивы ЕС 93/13/EEC от 5 апреля 1993 года «О несправедливых условиях потребительских договоров». В этом перечне находятся следующие обременительные для потребителя договорные условия:

1) исключающие или ограничивающие ответственность продавца в случае смерти потребителя или причинение вреда здоровью потребителя в результате действия или бездействия продавца;

2) исключающие или ограничивающие права потребителя по отношению к продавцу или другой стороне в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения продавцом своих договорных обязательств;

3) предусматривающие обязательное заключение соглашения для потребителя, согласно которому предоставление услуг продавцом зависит от условия, реализация которого зависит от воли самого продавца;

4) позволяющие продавцу удержать суммы, уплаченные потребителем, если потребитель примет решение не заключать или не исполнять договор, без предоставления потребителю получить компенсацию в размере эквивалентной суммы от продавца, когда продавец является инициатором расторжения договора;

5) предусматривающее несоразмерно высокую сумму компенсации за неисполнение обязательств потребителем;

6) предоставляющее продавцу расторгнуть договор на дискреционной основе, не предоставляя право на расторжение договора потребителю, или разрешающее продавцу удержать суммы, уплаченные за еще не исполненные им услуги, когда продавец расторгает договор;

7) позволяющие продавцу расторгнуть договор, заключенный на неопределенный срок, без обоснованного уведомления, за исключением случаев, когда имеются серьезные основания;

8) предусматривающее автоматическое продление договора, заключенного на определенный срок, если потребитель не заявит возражение, а срок для заявления такого возражения является необоснованно коротким;

9) обязывающие подчиняться условиям, не подлежащим отмене, с которыми потребитель не имел реальной возможности знакомиться до заключения договора;

10) позволяющее продавцу изменить условия договора в одностороннем порядке без оснований, указанных в договоре;

11) исключающее или ограничивающее право потребителя на подачу иска или использовать другие средства правовой защиты, в частности, требующее рассмотрения споров исключительно в арбитраже, не урегулированном правовыми положениями, необоснованно ограничивающее имеющиеся у него доказательства или налагающее на него бремя доказывания, которое, в соответствии с действующим законодательством, должна лежать на другой стороне договора и др.

В статье II.-9:410 Модельных правил европейской частного права содержится перечень условий, которые можно считать несправедливыми. Эти условия практически копируют перечень условий, предложенный Директивой ЕС. Однако в отличие от Директивы эти условия предполагаются несправедливыми.

Многие страны, которые имплементировали Директиву ЕС в свое законодательство, создали «черные» списки, содержащие перечень изначально несправедливых условий, и «серые» списки, содержащие перечень условий, которые могут быть признаны судом несправедливыми, например, условие об отказе от договора, который не носит длящийся характер, или условие, согласно которому сторона полностью или частично освобождается от юридического обязательства по уплате убытков. Несмотря на то, что такие списки повышают гарантии защиты слабой стороны от навязывания несправедливых условий договора и выступают неким ориентиром для судей, в российском законодательстве «черные» и «серые» списки отсутствуют.

Высший Арбитражный Суд РФ привел примеры некоторых условий, которые могут быть признаны явно обременительными. Например, при рассмотрении спора о взыскании убытков, причиненных нарушением договора, суд вправе, опираясь на определенные обстоятельства заключения договора и его условия, не учитывать условие договора об ограничении ответственности должника-коммерсанта исключительно случаями умышленного нарушения договора с его стороны или условие об отсутствии ответственности при нарушениях, допущенных его контрагентами по иным договорам.

Также с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и его условий в целом может быть признано несправедливым и не применено судом условие об обязанности присоединяющейся слабой стороны договора, которая воспользовалась своим правом на односторонний отказ от договора, уплатить за такой отказ чрезвычайно высокую и несоразмерную потерям сильного контрагента от досрочного прекращения обязательств по договору денежную сумму .

4. За пределами статьи 428 ГК РФ в виду их прямого указания в пункте 2 статьи 428 ГК оказываются незаконные условия, то есть такие условия, которые противоречат закону или иному правовому акту. Для незаконных условий предусмотрен особый механизм недействительности сделок. Реформированная в 2015 году статья 428 ГК РФ о договоре присоединения не содержит какого-либо перечня условий, которые присоединившаяся сторона не вправе изменить в судебном порядке. Не могут признаваться несправедливыми по решению суда существенные условия договора, включая предмет и цену, поскольку разногласия сторон по таким условиям в силу прямого указания пункта 1 статьи 432 ГК РФ влекут признание договора незаключенным (несостоявшимся) и не допускают правомерного исполнения взаимных обязательств.

Невозможно изменить по правилам пункта 2 статьи 428 ГК РФ условие о цене договора. Условие о цене будет явно обременительным в случае, если сторона не приняла бы его при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. Иной раз лицо, разрабатывающее условия договора, воспользовавшись экономическим и интеллектуальным превосходством, может существенно завысить размер цены в договоре, а присоединяющаяся сторона будет вынуждена заключить договор на таких условиях, и было бы неправильно лишать слабую сторону правовой защиты. В судебной практике, в основном, не исключается возможность оспаривания несправедливой цены договора. Так, в одном из дел арендатор требовал в судебном порядке изменить условие о размере арендой платы, поскольку посчитал себя слабой стороной договора, разработанного арендодателем. Он опровергал завышения цены отчетом независимого оценщика и указал, что был вынужден заключить договор на таком несправедливом условии о размере арендной платы. Верховный Суд РФ, соглашаясь с отказом в удовлетворении иска, отметил, что сам факт составления договора арендодателем не является безусловным доказательством обременительности договора аренды для арендатора (Определение Верховного Суда РФ от 24.07.2017 № 306-ЭС17-8725 по делу № А57-22718/2016). Тем самым суд по умолчанию допустил правовую возможность изменить в судебном порядке условие о цене договора на основании статьи 428 ГК РФ.

Арбитражные суды различных инстанций также не делают категоричного вывода о запрете формирования цены договора в судебном порядке вопреки соглашению сторон. При этом, как правило, со ссылкой на отсутствие доказательств явной обременительности этого условия, существенного нарушения баланса интересов сторон и вынужденного

нахождения в положении, исключающем согласование иного содержания условий договора, принимаются судебные акты об отказе в удовлетворении требований об изменении несправедливой договорной цены (Постановление ФАС ПО от 01.08.2018 № Ф06-34658/2018 по делу № А12-31155/2017; Постановление ФАС ПО от 12.07.2018 № Ф06-34735/2018 по делу № А12-33287/2017; Постановление ФАС УО от 24.10.2018 № Ф09-6245/18 по делу № А71-20637/2017).

В случаях недобросовестного навязывания сильной стороной выгодного ей договорного условия о цене и вынужденного принятия этого условия контрагентом слабая сторона вправе использовать иной специальный механизм оспаривания экономически невыгодных и крайне обременительных сделок и требовать признания их недействительными по правилам кабальных сделок (пункт 3 статьи 179 ГК РФ) или сделок, заключенных под влиянием заблуждения (статья 178 ГК РФ). Таким образом, для судебного пересмотра договора с чрезвычайно завышенной ценой слабой стороне необходимо доказать не только несправедливость и обременительность цены товара, работы или услуги, но и стечение тяжелых обстоятельств, которые вынудили ее заключить договор с сильным контрагентом, недобросовестно воспользовавшимся такими обстоятельствами. Слабая сторона вправе требовать признания сделки с крайне высокой ценой ничтожной на основании статей 10 и 168 ГК РФ в связи с злоупотреблением правом при заключении договора.

При исследовании вопроса о допустимости судебного изменения существенных условий договора по мотиву их несправедливости необходимо учитывать законодательный запрет на противоречивое недобросовестное поведение участников имущественных правоотношений (принцип estoppel). Так, если слабая сторона приняла исполнение по договору или иным образом подтвердила действие договора, то она не вправе недобросовестно ссылаться на отсутствие согласования договорного условия о предмете или цене, а также на незаключенность договора (пункт 3 статьи 432 ГК РФ). В таком случае исполненный полностью или частично договор признается заключенным, а существенные условия согласованными и справедливыми. Такой подход к решению проблемы соответствует тенденции обеспечения стабильности гражданского оборота.

5. Виды условий договоров, которые могут быть признаны российским судом явно обременительными подразделяют на три группы: 1) условия, связанные с ответственностью за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств; 2) условия, определяющие судьбу договорного обязательства; 3) условия, связанные с порядком разрешения споров.

Огромный массив в правоприменительной практике составляют споры о несправедливости условий об ответственности за нарушение обязательств. При этом на уровне высшей судебной инстанции и кассационных судов формируются различные подходы применения концепции несправедливости договорных условий в отношении неоправданно высокой неустойки.

Сильный контрагент, разрабатывающий условия государственного контракта, нередко извлекает необоснованное преимущество за счет завышения санкций в государственном контракте. Пример разбалансированности мер ответственности, предусмотренных для сторон одного договора при неисполнении ими обязательств, отражен в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 17.12.2013 № 12945/13 по делу № А68-7334/2012. Просрочка исполнения обязательств предусматривает равную меру ответственности государственного заказчика и исполнителей государственного заказа, аналогичную по размеру той, которая установлена в настоящем государственном контракте для государственного заказчика. Получение в рамках исполнения государственных контрактов денежных средств с поставщиков (исполнителей, подрядчиков) за счет завышения санкций может дискредитировать саму идею размещения государственных и муниципальных заказов на торгах, обеспечивающих прозрачность, конкуренцию, экономию бюджетных средств и направленных на достижение антикоррупционного эффекта. При заключении государственного контракта лицо, подписывающее государственный контракт, лишено возможности выразить собственную волю в отношении порядка начисления неустойки и вынуждено принять это условие путем присоединения к контракту в целом, кроме того, включение в проект контракта явно несправедливого договорного условия, ухудшающего положение стороны в договоре, оспаривание которого осложнено особенностями процедуры, установленной Федеральным законом от 21.07.2005 № 94-ФЗ (действующим на тот момент), поставило заказчика в более выгодное положение и позволило ему извлечь необоснованное преимущество (Постановление ФАС УО от 8 декабря 2016 г. по делу № А76-6546/2016).

Такой вид явно обременительных условий, связанный с ограничением ответственности одной стороны и повышенной ответственностью другой, является самым распространенным в судебной практике. Например, в одном из дел суд кассационной инстанции, оценивая договорные условия об ответственности сторон, пришел к выводу о дисбалансе условий ответственности одной и другой стороны договора. Договор предусматривал ответственность покупателя за нарушение сроков оплаты товара в виде пени в размере 0,1% от суммы просроченного платежа за каждый день просрочки, в то время как ответственность поставщика за просрочку поставки товара была ограничена ответственностью в виде неустойки, исходя из двойной ставки рефинансирования Центрального Банка Российской Федерации, и не более 8% от стоимости поставленного товара.

Между тем справедливая позиция, выраженная Высшим Арбитражным Судом РФ в 2013 году и воспринятая кассационными судами, в настоящее время не находит своего подтверждения в актах Верховного Суда РФ. Так, рассматривая гражданское дело, действующая высшая судебная инстанция пришла к выводу о том, что нижестоящие суды ошиблись, применяя при неравной ответственности сторон в договоре механизм защиты слабой

стороны от навязывания несправедливых договорных условий. Верховный Суд РФ отметил, что высокую неустойку можно снизить только посредством применения статьи 333 ГК РФ. Поскольку ответчик-коммерсант не заявил о ее снижении, то суды были не вправе изменять такое договорное условие об ответственности (Определение Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2018 № 301-ЭС17-21397). Тем самым высшая судебная инстанция не признала такое условие несправедливым, несмотря на неравную ответственность сторон договора и десятикратно меньшую санкцию для сильного контрагента в случае нарушения обязательств по контракту.

6. Явно обременительными условиями могут быть признаны условия, касающиеся порядка начисления неустойки. Так, заказчик может недобросовестно включить в государственный или муниципальный контракт условие о начислении неустойки за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств на общую сумму контракта. В таком случае судам следует рассчитывать неустойку исходя из суммы долга. Расчет неустойки от общей суммы контракта без учета надлежащим образом выполненной части работ нарушает принцип юридического равенства, поскольку создает преимущественные условия кредитору, которому причитается компенсация не только за неисполненное в срок обязательство, но и за те работы, которые были уже выполнены. При наличии в договоре промежуточных сроков выполнения работ применение мер ответственности без учета исполнения подрядчиком своих обязательств по договору противоречит понятию неустойки. Как известно, вследствие ненадлежащего исполнения должником своих обязательств неустойка должна уменьшить неблагоприятные последствия, компенсировать расходы, а не превращаться в способ обогащения кредитора (Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 № 5467/14 по делу № А53-10062/2013).

Однако такой подход упраздненного Высшего Арбитражного Суда РФ не учтен Верховным Судом РФ. В своем определении суд указал на то, что контракт является гражданско-правовым договором и должен соответствовать нормам гражданского права, поскольку ответчик не представил доказательств противоречия условий контракта действующему гражданскому законодательству, то довод о несправедливости формулы расчета неустойки от цены контракта, а не от суммы неисполненного обязательства подлежит отклонению (Определение Верховного Суда РФ от 23.04.2018 № 305-ЭС18-582 по делу № А40-103309/2017).

В действующей правоприменительной практике существуют и другие примеры несправедливых договорных условий. Например, высшей судебной инстанцией несправедливым было названо условие договора о сгорании обеспечительного платежа, перечисленного арендатором, и обязанности уплаты неустойки в фиксированном размере при досрочном расторжении договора аренды. Не углубляясь в правовую природу платы за односторонний отказ от договора, суд пришел к выводу о недопустимости обогащения кредитора за счет должника.

7. Иную группу составляют условия, определяющие судьбу договорного обязательства. Примером такого условия может быть условие, позволяющее стороне в одностороннем порядке изменять или расторгать договор. В судебной практике распространены случаи включения банком в кредитный договор условия об одностороннем повышении банком процентной ставки по кредиту.

В связи с этим Высший Арбитражный Суд РФ сформулировал следующую правовую позицию. В силу статьи 310 ГК РФ, части 2 статьи 29 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» процентные ставки по кредитам, а также срок действия кредитного договора могут быть изменены банком в одностороннем порядке в случае, если это предусмотрено в соглашении с заёмщиком. При этом указанные положения не запрещают присоединившейся слабой стороне, извещенной об изменении условий договора, оспаривать такое условие как нарушающее разумный баланс прав и обязанностей сторон договора и противоречащее деловым обыкновениям или фундаментальным гражданско-правовым принципам добросовестности, справедливости и разумности (пункт 3 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 13.09.2011 № 147 «Обзор судебной практики разрешения споров, связанных с применением положений Гражданского кодекса Российской Федерации о кредитном договоре»). В настоящее время споры о справедливости таких договорных условий представляют большой массив в судебной практике.

8. Явно обременительными условиями судом могут быть признаны условия о порядке разрешения споров. Например, сильный контрагент, разрабатывающий условия договора, может включить условие о рассмотрении спора в третейском суде. Ранее пункт 3 статьи 5 ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» от 24.07.2002 № 102-ФЗ закреплял положение о том, что третейское соглашение о разрешении спора по договору, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом (договор присоединения), действительно, если такое соглашение заключено после возникновения оснований для предъявления иска и если иное не предусмотрено федеральным законом.

Как показывает арбитражная практика рассмотрения споров, возникающих из гражданско-правовых договоров, в большинстве случаев кассационные инстанции отклоняют довод о недействительности третейской оговорки, ввиду непредставления доказательств того, что заключенный договор является договором присоединения (Постановление ФАС УО от 8 апреля 2016 г. по делу № А50-20298/2015; Постановление ФАС ВСО от 25.01.2018 N Ф02-7311/2017 по делу N А33-28164/2016; Постановление ФАС ДО от 28.05.2018 N Ф03-1774/2018 по делу N А51-18789/2017). Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ обращает внимание на необходимость выяснения судами по таким категориям дел вопросов о стандартной форме договора присоединения, невозможности

индивидуального согласования условия о третейской юрисдикции, наличии требований слабой стороны к банку об изменении условия о рассмотрении спора в конкретном третейском суде, а также об отказе банка удалить третейскую оговорку из содержания договора (Определение Верховного Суда РФ от 30.01.2018 № 41-КГ17-47).

Применительно к государственным и муниципальным контрактам, которые преимущественно признаются судами договорами присоединения, Высший Арбитражный Суд РФ сформулировал правовую позицию о незаконности включения третейской оговорки в контракт, поскольку победитель закупки не может отказаться от внешне правомерного условия о рассмотрении спора в конкретном третейском суде. Поэтому присоединившаяся к условиям контракта в целом сторона, введенная в заблуждение авторитетом заказчика, невозможностью изменить такое условие, может посчитать себя связанной им и добросовестно действовать вопреки закону и своим интересам (Постановление Президиума ВАС РФ от 28.01.2014 № 11535/13 по делу № А40-148581/12, А40-160147/12; Определение ВС РФ от 3 марта 2015 г. по делу № А41-60951/2013). В настоящее время действует законодательный запрет на рассмотрение третейскими судами споров, связанных с нарушением контрактного законодательства (пункт 6 части 2 статьи 33 АПК РФ).

9. Примеры явно обременительных условий формируются на уровне правоприменительной практики и юридической доктрины. Так, наиболее часто явно обременительными условиями суды признают условия, связанные с ограничением или исключением ответственности за нарушение обязательств; условия, которые позволяют в одностороннем порядке изменить или расторгнуть договор; условия, предусматривающие рассмотрение спора в третейском суде и др.

Обременительными могут быть признаны условия, которыми установлена в заведомо высоком размере плата за односторонний отказ от договора, предусмотрена выплата дополнительных комиссий за каждое действие исполнителя, определены санкции за нарушение большинства обязательств слабой стороной при отсутствии соглашения о неустойке за неисполнение основных обязанностей другой стороной, указано на исполнение обязательства, присущего договорам определенного вида, излишне затратным способом. При этом заведомая невыгодность отдельных условий может проявляться не только в ограничении имущественных прав или в создании особых дополнительных обязанностей слабой стороны договора, но и в закреплении льгот и преимуществ для стороны, разработавшей оферту.

В таких ситуациях судебная защита допускает как оспаривание обременительного условия путем приведения его в соответствие с диспозитивной нормой или стандартами честной деловой практики, так и изменение условия, регулирующего права и обязанности сильной стороны предпринимательского договора.

Судебная практика

1. При оценке явного обременения присоединяющейся стороны судом может быть принято во внимание, влечет ли регулирование, предусмотренное спорным договорным условием, существенное ухудшение её положения в сравнении с диспозитивной нормой, регулирующей спорные договорные отношения.

Условие договора может быть признано явно обременительным, когда на момент заключения договора оно возлагает на присоединяющуюся сторону неразумные ограничения или устанавливает необоснованные условия реализации своих прав, исполнения обязанностей, несоразмерно распределяет права и обязанности сторон договора в пользу стороны, разработавшей проект договора, чем создает для нее существенное преимущество.

По своей правовой природе договор банковского счета относится к договорам присоединения, условия которого определяются банком в стандартных формах. Клиент как сторона договора лишен возможности влиять на его содержание, что является ограничением свободы договора, в связи с чем, включение в текст соглашения явно несправедливого договорного условия, отличного от диспозитивной нормы, регулирующей спорные правоотношения, ухудшающего положение стороны в договоре, ставит банк в более выгодное положение и позволяет ему извлечь необоснованное преимущество.

Из пунктов 8 - 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», следует, что включение банком в соглашение явно несправедливых договорных условий, ухудшающих положение клиента, непринятие которых лишило бы клиента права на получение услуг банка, обеспечивает банку более выгодное для себя положение, позволяющее ему извлечь необоснованное преимущество (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 12.05.2017 № Ф09-5810/16 по делу № А60-44029/2015).

2. Явно обременительными условиями договора не могут быть признаны в судебном порядке условия о предмете договора и цене (ее соответствие встречному предоставлению).

Арбитражный суд признал неправомерным довод арендатора о чрезмерно высоком размере установленной арендной платы и отказал в его иске о расторжении договора. Неравенство переговорных возможностей при согласовании размера арендной платы не нашло доказательственного подтверждения. Арбитражный суд учел, что изменение валютных курсов является предпринимательским риском, о данном обстоятельстве не могло не быть известно арендатору при проявлении должной степени заботливости и осмотрительности стороны гражданского оборота.

Арендатор обратился в арбитражный суд с иском к арендодателю о расторжении договора аренды нежилого помещения, поскольку предусмотренный договором порядок исчисления арендной платы в зависимости от курса иностранной валюты является несправедливым и навязанным сильной стороной сделки.

Из материалов дела следовало, что стороны установили основную и дополнительную арендную плату. Согласно договору ежемесячная основная арендная плата определяется путем сопоставления двух величин: фиксированной арендной платы и переменной арендной платы, большая из данных величин принимается в качестве основной арендной платы. Фиксированная арендная плата устанавливается в условных единицах. Определение условной единицы применяется ко всем условиям настоящего договора. При этом одна условная единица принимается равной одному доллару США по курсу ЦБ РФ на последнее число месяца, предшествующего отчетному, в рублях. В случае если курс доллара США ЦБ РФ на последнее число месяца, предшествующего отчетному, ниже, чем 1 один евро по курсу ЦБ РФ, деленный на 1,27, условная единица принимается равной 1 (одному) евро по курсу ЦБ РФ, деленному на 1,27. Если курс доллара США, установленный ЦБ РФ, составляет более чем 1 евро, деленный на 1,27, в расчетах используются курс доллара, установленный ЦБ РФ, в любом случае одна условная единица не может быть менее 32 рублей. Арендодатель вправе в одностороннем порядке изменить основную арендную плату, но не более чем на 5 процентов от суммы основной арендной платы за предыдущий год.

Арбитражный суд отказал в расторжении договора иск и указал на бездоказательность требований арендатора.

Из п.4 ст.421 ГК РФ следует, что условия договора определяются по усмотрению сторон, кроме случаев, когда содержание соответствующего условия предписано обязательными для сторон правилами, установленными законом или иными правовыми актами (императивными нормами), действующими в момент его заключения (ст. 422 ГК РФ). По смыслу положений пунктов 1, 2 ст.450 ГК РФ изменение и расторжение договора возможны по соглашению сторон, если иное не предусмотрено настоящим Кодексом, другими законами или договором. По требованию одной из сторон договор может быть изменен или расторгнут по решению суда только: при существенном нарушении договора другой стороной; в иных случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, другими законами или договором.

Согласно правовой позиции, изложенной в п.9 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 14.03.2014 N 16 «О свободе договора и ее пределах», в тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе

применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента. При рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд должен оценивать спорные условия в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела. Так, в частности, суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, а также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т.д. (п.10 указанного постановления).

Из вышеизложенных разъяснений Пленума следует, что для получения защиты своего права истцу необходимо доказать, что проект договора был предложен другой стороной, не был предметом индивидуальных переговоров и ведение таких переговоров было затруднено в результате неравенства переговорных возможностей.

Между тем арендатор не доказал наличие всех условий, подтверждающих заявленные им доводы об обременительности обязательств по спорной сделке, включая чрезмерно высокий размер установленной арендной платы.

Кроме того, в нарушение требований ст.65 АПК РФ истец не представил какие-либо доказательства в обоснование довода о доминирующем положении арендодателя при заключении договора аренды и дополнительного соглашения к нему. Также в материалах дела отсутствуют доказательства того, что при заключении договора ответчик являлся слабой стороной и не имел возможности заявить возражений по условиям договора.

Представленные истцом фрагменты электронной переписки оценены с позиции относимости доказательств по делу и отклонены в связи с отсутствием подтверждения факта ведения данной переписки уполномоченными лицами истца и ответчика в преддоговорных отношениях.

Таким образом, заключив договор на изложенных в тексте соглашения условиях, ответчик должен был осознавать последствия принятых им на себя обязательств по оплате начисляемых арендных платежей и сообразно этому определять свои действия при исполнении договора.

Согласование сторонами условий сделки по своему усмотрению в рамках предоставленной им свободы договора, в том числе касающееся определения платы за пользование имуществом, предполагает необходимость соблюдения условий договора именно в том виде, в котором они были определены, что соответствует положениям статей 9, 309, 310, 421 ГК РФ и согласуется с правовой позицией, содержащейся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.10.2013 N 5870/13.

По аналогичным мотивам подлежит отклонению и довод истца о высоком размере арендной платы, значительно превышающим средний размер аренды в регионе, а также порядок расчета с арендодателем в иностранной валюте. В настоящем случае порядок расчета по договору аренды согласован сторонами в дополнительном соглашении, подписанном арендатором без каких-либо возражений. Изменение валютных курсов является предпринимательским риском сторон, о данном обстоятельстве не могло не быть известно арендатору и данное обстоятельство не могло не быть им учтено при проявлении должной степени заботливости и осмотрительности стороны гражданского оборота.

Также между сторонами имелись долгосрочные устойчивые хозяйственные отношения, в которых сторонами исполнялись принятые на себя соответствующие обязательства арендодателя и арендатора без каких-либо претензий и разногласий.

Таким образом, принимая во внимание, что условие о размере арендной платы за пользование имуществом определено по свободному усмотрению сторон, в отсутствие доказательств ненадлежащего исполнения арендодателем условий договора, суды первой и апелляционной инстанций пришли к правомерному выводу об отсутствии оснований для расторжения договора аренды нежилого помещения по мотивам, изложенным арендатором в своем исковом заявлении.

Постановление Арбитражного суда Центрального округа от 30 мая 2019 г. N Ф10-1799/19 по делу N А23-5435/2018

В силу прямого указания высшей судебной инстанции существенным условием каждого возмездного договора является условие о цене (пункт 2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.12.2018 № 49 «О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации о заключении и толковании договора»). Поэтому при разногласиях контрагентов о размере цены незаключенный договор не создает юридических последствий. Напротив, в заключенном договоре условие о цене всегда считается согласованным и справедливым.

3. При оценке явной обременительности договорного условия суду следует оценивать, насколько оно ухудшает положение стороны по сравнению с регулированием, предусмотренным диспозитивной нормой права.

Условие договора личного страхования, которое расширяет перечень оснований для освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения по договору в сравнении с пунктом 1 статьи 964 ГК РФ, может быть признано нарушающим баланс интересов участников договорного правоотношения. Судом указано, что изменение законодательно предусмотренного регулирования при наличии неравенства переговорных возможностей контрагентов возможно только в пользу слабой стороны (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 9 июня 2015 г. по делу № А17-5810/2014).

4. Разработанные сильной стороной договорные условия, не предоставляющие такие же права ее контрагенту либо возлагающие на слабую сторону обязанности, нетождественные обязанностям оферента, нарушают договорное равенство и могут быть признаны несправедливыми судом.

Договор аренды, наделяющий правом на его досрочное расторжение лишь сильную сторону (арендодателя), существенно ухудшает положение арендатора и является явно обременительным (постановление Арбитражного суда Поволжского округа от 27 октября 2014 г. по делу № А12-1193/2014).

5. Явно обременительным могут быть признаны условия, предусматривающие для сильной стороны односторонние преимущества в отсутствие каких-либо предусмотренных в договоре правовых оснований, т.е. произвольно.

Условия договора в части установления размера сбытовой надбавки как не соответствующие требованиям статьи 10 ГК РФ в силу положений статей 168, 169 ГК РФ признаны ничтожными, поскольку были навязаны более сильной стороной, осуществлявшей корпоративный контроль в отношении слабой стороны договора, что не позволило заявить о несоответствии величины сбытовой надбавки среднерыночным ценам или отказаться от заключения договора. К договору подлежат применению положения статьи 428 ГК РФ.

Завод предъявил иск о признании недействительным (ничтожным) договора энергоснабжения в части включения в состав стоимости электроэнергии сбытовой надбавки и применении последствий недействительности сделки в виде взыскания неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами.

В обоснование иска завод указал, что дополнительным соглашением к договору сбытовая надбавка уменьшена в 12,6 раз. Первоначально установленная договором сбытовая надбавка была явно завышенной и не соответствовала среднерыночным ценам, при том, что все иные компоненты формулы цены нормативно регулируются и не могут быть изменены соглашением сторон. За период действия договора переплата сбытовой надбавки составила неосновательное обогащение.

Решением арбитражного суда в удовлетворении иска отказано.Отменяя судебные акты, суд кассационной инстанции указал на

необходимость исследования доводов завода о том, что группа предприятий, в том числе завод, подконтрольны АО и не могли не выполнять его указания. АО фактически навязало убыточное условие договора о размере надбавки. Завод не мог повлиять на изменение его условий. Суды сделали преждевременный вывод о том, что ответчик был вправе выбрать иного поставщика энергии с другой сбытовой надбавкой, однако добровольно выбрал в качестве контрагента истца. Суды по требованию о признании части договора недействительной также не исследовали, имелся ли с учетом

названных доводов у ответчика корпоративный контроль в спорный период, когда он восстановлен и появилась ли у завода возможность обратиться с иском об оспаривании указанной части сделки.

Завод являлся экономически более слабой стороной в правоотношениях по энергоснабжению под руководством и корпоративным контролем АО, в переговорных возможностях по договору энергоснабжения было ограничено. Общество, в свою очередь, являясь профессиональным участником рынка, не могло не знать о явном многократном превышении цены договора в части сбытовой надбавки над сложившимися среднерыночными ценами.

Арбитражный суд, оценив сложившиеся правоотношения сторон, представленные в материалы дела доказательства в их совокупности, руководствуясь нормами статей 10, 166, 168, 169, 428 Кодекса, разъяснениями Пленума Верховного Суда Российской Федерации, изложенными в постановлениях от 23.06.2015 N 25 "О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении", от 14.03.214 N 16 "О свободе договора и ее пределах", исходил из того, что факт поставки и количество переданной электроэнергии сторонами не оспариваются, доказательств оплаты задолженности за потребленную электроэнергию не представлено. Суд, оценив размер сбытовой надбавки на предмет ее ничтожности, пришел к выводу о том, что условия спорного договора были навязаны заводу более сильной стороной, и в силу отсутствия в указанный период времени корпоративного контроля органами управления завод не имел возможности заявить о несоответствии величины сбытовой надбавки среднерыночным ценам или отказаться от заключения договора. Заключение договора являлось для завода вынужденным. Со стороны общества имело место злоупотребление правом, чем нарушена статья 10 ГК РФ. Завод является слабой стороной договора, в связи с чем к спорному договору подлежат применению положения статьи 428 ГК РФ.

Арбитражный суд пришел к выводу о том, что условия договора в части установления размера сбытовой надбавки не соответствуют требованиям статьи 10 ГК РФ и в силу положений статей 168, 169 ГК РФ являются ничтожными.

Суд апелляционной инстанции указал следующее.В силу пунктов 1, 2 статьи 428 ГК РФ договором присоединения

признается договор, условия которого определены одной из сторон в формулярах или иных стандартных формах и могли быть приняты другой стороной не иначе как путем присоединения к предложенному договору в целом. Присоединившаяся к договору сторона вправе потребовать расторжения или изменения договора, если договор присоединения хотя и не противоречит закону и иным правовым актам, но лишает эту сторону прав, обычно предоставляемых по договорам такого вида, исключает или ограничивает ответственность другой стороны за нарушение обязательств

либо содержит другие явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора. По смыслу пункта 38 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.11.2016 N 54 "О некоторых вопросах применения общих положений Гражданского кодекса Российской Федерации об обязательствах и их исполнении", если обязательство возникло на основании договора присоединения и условие такого договора содержит явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов, не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора, к указанному договору подлежит применению пункт 2 статьи 428 ГК РФ.

Доказательств того, что завод хотел приобретать энергию в спорный период от иных поставщиков по иной (меньшей) цене в дело не представлено, в связи с чем суд апелляционной инстанции отклонил довод о злоупотреблении правом со стороны общества.

Заявляя о явной обременительности условия договора о сбытовой надбавке, завод не представил доказательств, свидетельствующих о том, что при заключении договора он был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания спорного условия и, что заключение соглашения в предложенной истцом редакции являлось для него вынужденным. В материалах дела отсутствуют доказательства доминирующего положения общества в процессе определения условий договора.

Оценив экспертное заключение, апелляционный суд пришел к выводу о том, что обременительный характер спорного условия договора заводом не подтвержден. Кроме того, завод не доказал, что установленная договором цена существенно превышает цены гарантирующего поставщика, существовавшие в спорный период в соответствующем регионе.

Принимая во внимание отсутствие в материалах дела доказательств явного неравенства возможностей сторон, обременительности (убыточности) спорного условия договора, а также то, что заключение договора для завода не являлось обязательным, апелляционный суд пришел к выводу об отсутствии признаков, указанных в статье 428 ГК РФ, позволяющих применить данную норму к отношениям сторон.

Суд апелляционной инстанции указал, что завод не доказал обременительность условия договора о сбытовой надбавке. Кроме того, не представлены доказательства того, что завод был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания спорного условия (оказался слабой стороной), в связи с чем оснований для признания договора в части включенной в состав стоимости электроэнергии сбытовой надбавки недействительным и применения последствий недействительности сделки не имеется (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 30 января 2019 г. N Ф08-10865/18 по делу N А53-12188/2016).

Несправедливыми как поставленными в зависимость от неограниченной воли сильной стороны могут выступать условия, предоставляющие сильной стороне возможности:

- прекратить договор, заключенный на неопределенный срок, без заблаговременного уведомления о его расторжении при отсутствии серьезных оснований (пп. «g» п. 1 приложения к Директиве ЕС 93/13/EEC от 5 апреля 1993 г. «О несправедливых условиях потребительских договоров»);

- изменять в одностороннем порядке условия договора без наличия правомерного основания, предусмотренного соглашением сторон (пп. «j» п. 1 приложения к Директиве «О несправедливых условиях потребительских договоров»);

- без правомерных оснований в одностороннем порядке изменять любые признаки продукта или услуги, которые должны быть предоставлены контрагенту (пп. «k» п. 1 приложения к Директиве «О несправедливых условиях потребительских договоров»);

- позволять сильной стороне повышать согласованную в момент заключения договора цену при отсутствии у контрагента корреспондирующего права расторгнуть договор при несогласии с ее новым размером (пп. «l» п. 1 приложения к Директиве «О несправедливых условиях потребительских договоров»).

6. Условие, ставящее правовую связь сторон в зависимость от воли сильной стороны, не обременяет присоединяющуюся сторону в том случае, когда оно обусловлено наличием правового основания, подробно сформулированного в договоре.

Решением суда отказано в признании несправедливым условия кредитного договора о праве банка в одностороннем порядке изменять процентную ставку, поскольку такое право в соответствии с договором предоставлено банку в случае принятия Банком России решений по повышению учетной ставки (ставки рефинансирования) (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 3 февраля 2016 г. по делу № А40-52305/2015).

7. При установлении явного обременения слабой стороны судом должны учитываться все договорные условия в совокупности. Контрагент стороны, ссылающейся на недобросовестность положения договора, вправе представить доказательства того, что обременительное условие компенсируется другим условием, создающим преимущество.

Арбитражный суд отказал в признании явно обременительным условия договора аренды, в соответствии с которым стоимость неотделимых улучшений не подлежала возмещению арендодателем. Из обстоятельств спора следует, что арендатор за свой счет произвел в помещении ремонт, после чего арендная плата была увеличена арендодателем в несколько раз.

Между тем суд указал на отсутствие существенного нарушения баланса интересов сторон в данном случае, поскольку иные условия договора аренды, напротив, устанавливали преимущества для арендатора.

Так, в первый год аренды плата за помещение взымалась по расценкам ниже рыночных, а в первые два месяца арендатор и вовсе был освобожден от обязанности вносить арендную плату арендодателю (Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 23 мая 2016 года по делу № А40-169600/2015).

8. Третейское соглашение о разрешении спора по договору присоединения действительно, если такое соглашение заключено после возникновения оснований для предъявления иска.

Ранее в пункте 3 статьи 5 Федерального закона от 24.07.2002 № 102-ФЗ «О третейских судах в Российской Федерации» содержалось положение о допустимости третейского разбирательства споров, возникающих из договоров присоединения, условия которых определены одной из сторон некоторых разновидностей правоотношений в формулярах или иных стандартных документах и вынужденно принимаются другой стороной, когда она присоединяется к контракту в целом (статья 428 ГК РФ), если иное не предусмотрено федеральным законом. В этих ситуациях действительны только третейские соглашения, заключенные после возникновения оснований для предъявления иска.

Положения приведенной нормы направлены на защиту прав присоединившейся к договору стороны, лишенной в момент заключения договора присоединения возможности влиять на его содержание. В связи с этим для признания действительным соглашения о рассмотрении дела третейским судом, содержащегося в самом договоре присоединения, необходимо установление волеизъявления присоединившейся к договору стороны на рассмотрение дела конкретным третейским судом после возникновения оснований для предъявления иска.

С 1 сентября 2016 года вступил в силу новый Федеральный закон от 29.12.2015 № 382-ФЗ «Об арбитраже (третейском разбирательстве) в Российской Федерации», в котором отсутствует норма о недействительности третейской оговорки, включенной в договор присоединения.

Такой законодательный подход представляется ошибочным, поскольку в силу автономного характера третейского соглашения недопустимо включение третейской оговорки в договор присоединения, в третейском соглашении невозможно допустить ограничение волеизъявления сторон. Кроме того, такой подход не соответствует общемировой тенденции усиления правовой защиты слабой стороны в договорном обязательстве и может обесценить основополагающие принципы свободы договора, диспозитивности третейского разбирательства и добровольности обращения к третейской юрисдикции для слабой стороны.

Несмотря на умолчание законодателя, судам следует применять ранее сложившиеся правовые позиции, которые ограничивают включение третейской оговорки в договор присоединения.

9. Включение в государственный или муниципальный контракт третейской оговорки не соответствует законодательству о закупках.

Применительно к государственным и муниципальным контрактам, которые преимущественно признаются судами договорами присоединения, Высший Арбитражный Суд РФ сформулировал правовую позицию о незаконности включения третейской оговорки в контракт, поскольку победитель закупки не может отказаться от внешне правомерного условия о рассмотрении спора в конкретном третейском суде. Поэтому присоединившаяся к условиям контракта в целом сторона, введенная в заблуждение авторитетом заказчика, невозможностью изменить такое условие, может посчитать себя связанной им и добросовестно действовать вопреки закону и своим интересам (Постановление Президиума ВАС РФ от 28.01.2014 № 11535/13 по делу № А40-148581/12, А40-160147/12; Определение ВС РФ от 3 марта 2015 г. по делу № А41-60951/2013).

Системное толкование норм Закона о контрактной системе свидетельствует о том, что государственные и муниципальные контракты преследуют публичный интерес, направлены на удовлетворение публичных нужд за счет бюджетных средств. В связи с этим регулируемые данным Законом отношения не носят исключительно частный характер (не основаны на автономии воли их участников). Государственные и муниципальные контракты должны заключаться и исполняться с соблюдением принципа открытости, с возможностью публичного контроля. Принципы третейского разбирательства (конфиденциальность, закрытость процесса, неформальный характер разбирательства, упрощенный порядок сбора и представления доказательств, отсутствие у третьих лиц информации о принятых решениях, а также невозможность их проверки и пересмотра по существу) не позволяют обеспечить те цели, для достижения которых вводилась система размещения заказов.

Таким образом, споры, которые возникают из контрактов, заключенных на основании названного Закона, являются неарбитрабельными, а третейские соглашения о передаче подобных споров в третейские суды – недействительными (Обзор судебной практики Верховного Суда РФ N 2 (2015) (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.06.2015), Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с выполнением функций содействия и контроля в отношении третейских судов и международных коммерческих арбитражей (утв. Президиумом Верховного Суда РФ 26.12.2018).

10. Ссылка на кабальные условия договора в части определения конкретного размера ответственности за нарушение обязательств отклонена.

Акционерное общество обратилось в Арбитражный суд с исковым заявлением к обществу с ограниченной ответственностью о взыскании договорной неустойки, начисленной за просрочку оплаты товара.

В ходе судебного рассмотрения ответчик ходатайствовал о снижении неустойки в порядке статьи 333 ГК РФ.

Ссылка ответчика на кабальные условия договора в части определения конкретного размера ответственности за нарушение обязательств отклонена. Проанализировав условия договора, руководствуясь разъяснениями, изложенными в пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах», исходя из положений статей 421, 422 ГК РФ, суд признал недоказанным принятие ООО договорного обязательства при существенном неравенстве переговорных возможностей сторон. При этом неустойка 0,1 % за каждый день просрочки является широко распространённой во взаимоотношениях хозяйствующих субъектов (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 22 июля 2019 г. № Ф03-2948/19 по делу № А73-23250/2018).

11. Размер компенсации в связи с расторжением договора аренды, с учетом ее цели и направленности, следует оценивать в зависимости от степени утраты того имущественного интереса, на который рассчитывал арендодатель при заключении договора аренды. Согласование указанного условия с учетом принципа свободы договора само по себе не должно обеспечивать возможность имущественного обогащения одной из сторон сделки в размере, не обеспечивающем компенсацию негативных имущественных последствий вследствие прекращения договора.

Признание соответствующих условий договора несправедливыми для одной из сторон не должно быть произвольным и не мотивированным со стороны суда. Досрочно и без указания причин отказавшись от договора аренды, выступив инициатором заключения соглашения о расторжении договора, арендатор тем самым принял на себя риск наступления неблагоприятных последствий, связанных с уплатой компенсации истцу, согласившись как с размером такой компенсации, так и порядком ее уплаты.

Между истцом (арендодателем) и ответчиком (арендатором) был заключен договор аренды нежилых помещений в здании. Согласно договору арендатор вправе в одностороннем (внесудебном порядке) отказаться от исполнения договора, по истечении 3 лет с даты начала срока аренды без указания причин такого отказа путем направления письменного уведомления истцу за 6 месяцев до даты предполагаемого отказа.

Принимая во внимание уведомление арендатора о намерении досрочно, без указания причин, расторгнуть договор, стороны заключили соглашение к договору аренды о его расторжении.

Соглашением стороны признали договор расторгнутым и обусловили отказ от договора выплатой денежной компенсации. В случае нарушения арендатором обязательств по оплате, установленных соглашением, арендатор уплачивает пени в размере 0,1% от суммы несвоевременного осуществленного платежа.

Решением арбитражного суда удовлетворен иск в части взыскания компенсации за расторжение договора и пеней за просрочку ее уплаты.

Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 22.11.2016 № 54 «О некоторых вопросах применения общих положений ГК РФ об обязательствах и их исполнении» даны разъяснения не только о правовых последствиях отказа от договора, но и о необходимости учета баланса интересов сторон договора при осуществлении одной из них такого права. В пункте 14 Постановления Пленума N 54 разъяснено, что при осуществлении стороной права на одностороннее изменение условий обязательства или односторонний отказ от его исполнения она должна действовать разумно и добросовестно, учитывая права и законные интересы другой стороны. Нарушение этой обязанности может повлечь отказ в судебной защите названного права полностью или частично, в том числе признание ничтожным одностороннего изменения условий обязательства или одностороннего отказа от его исполнения (пункт 2 статьи 10, пункт 2 статьи 168 ГК РФ). Приведенные разъяснения направлены на формирование у участников гражданского оборота разумного и добросовестного поведения при установлении, исполнении и прекращении обязательств, в том числе, при одностороннем отказе стороны от договора.

Таким образом, установленный законом принцип добросовестности должен быть соблюден и при прекращении договора в случае одностороннего отказа стороны от договора, в частности, при урегулировании размера денежной суммы, подлежащей в связи с этим выплате в соответствии с пунктом 3 статьи 310 ГК РФ. Как разъяснено в пункте 16 Постановления Пленума N 54, если будет доказано очевидное несоответствие размера этой денежной суммы неблагоприятным последствиям, вызванным отказом от исполнения обязательства или изменением его условий, а также заведомо недобросовестное осуществление права требовать ее уплаты в этом размере, то в таком исключительном случае суд вправе отказать в ее взыскании полностью или частично (пункт 2 статьи 10 ГК РФ). Аналогичные положения содержатся в пунктах 9 и 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 N 16 "О свободе договора и ее пределах", о том, что с учетом конкретных обстоятельств заключения договора и его условий в целом может быть признано несправедливым и не применено судом условие об обязанности слабой стороны договора, осуществляющей свое право на односторонний отказ от договора, уплатить за это денежную сумму, которая явно несоразмерна потерям другой стороны от досрочного прекращения договора.

Вместе с тем, признание соответствующих условий договора несправедливыми для одной из сторон не должно быть произвольным и не мотивированным со стороны суда.

Принимая во внимание, что в настоящем случае обе стороны договора аренды являются субъектами предпринимательской деятельности, которые осуществляют такую деятельность на свой риск, они могут и должны оценить и предположить возможность наступления отрицательных последствий, вытекающих из условий соответствующего договора. Досрочно и без указания причин отказавшись от договора аренды, выступив инициатором заключения соглашения о расторжении договора, ответчик тем самым принял на себя риск наступления неблагоприятных последствий, связанных с уплатой компенсации истцу, согласившись как с размером такой компенсации, так и порядком ее уплаты.

При этом в материалах дела отсутствуют доказательств того, что принятые ответчиком при заключении соглашения обязательства, явились результатом недобросовестного поведения другой стороны договора либо были обусловлены существенным неравенством переговорных возможностей; что ответчик был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания условий соглашения в части размера компенсации и неустойки, то есть являлся слабой стороной сделки.

Кроме того, размер компенсации в связи с расторжением договора аренды, с учетом ее цели и направленности, следует оценивать в зависимости от степени утраты того имущественного интереса, на который рассчитывал арендодатель при заключении договора аренды, при этом согласование указанного условия с учетом принципа свободы договора, само по себе не должно обеспечивать возможность имущественного обогащения одной из сторон сделки в размере, не обеспечивающем компенсацию негативных имущественных последствий вследствие прекращения договора (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 12 июля 2019 г. № Ф05-10508/19 по делу N А40-186271/2018).

12. Оспаривая соглашение об урегулировании последствий прекращения договора лизинга, лизингополучатель сослался на явно обременительный характер его условий. Арбитражный суд исходил из того, что для ограничения свободы договора при отсутствии каких-либо признаков неравенства переговорных возможностей сторон должны иметься не просто несправедливые, а действительно аномальные условия, не составляющие никаких сомнений в том, что разумные участники оборота в отсутствие каких-либо пороков воли такие условия никогда бы не приняли. При этом истец не доказал, что условия договора являются явно обременительными и существенным образом нарушают баланс интересов сторон.

Им не представлены доказательства намерения согласовать иные условий соглашения, направления протокол разногласий в адрес лизингодателя не направлялся.

ООО обратилось в арбитражный суд с требованиями признать недействительной ничтожную сделку - соглашение об урегулировании последствий прекращения договора лизинга.

Сторонами заключено соглашение об урегулировании последствий прекращения договора финансовой аренды (лизинга). Они договорились о том, что переданный лизингодателю предмет лизинга будет реализован по рыночной стоимости, зафиксированной в отчете об определении величины рыночной стоимости. Данная сумма реализации предмета лизинга может быть снижена на сумму проведения восстановительного ремонта предмета лизинга, если по итогам проведения диагностики будет выявлена необходимость в проведении ремонта. При этом стороны установили, что если итоговое значение финансового результата положительное, то сальдо взаимных обязательств сложилось в пользу лизингодателя, и лизингополучатель обязан возместить лизингодателю недополученные денежные средства (сумму сальдо). Если значение финансового результата отрицательное, то сальдо взаимных обязательств сложилось в пользу лизингополучателя, и лизингодатель обязан возвратить лизингополучателю неосновательно полученные денежные средства (сумму сальдо).

Истец указал на ничтожность указанного соглашения, поскольку лизингодатель злоупотребил правом, указывая на то, что завершающая обязанность сторон будет установлена только после реализации предмета лизинга, соглашение существенно нарушает его интересы и его условия противоречат Постановлению Пленума ВАС РФ № 17 от 14.03.2014 г.

Арбитражным судом отклонен довод ответчика о том, что указанное соглашение противоречит Постановлению Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 N 17, поскольку согласно определению Верховного Суда РФ от 04.08.2015 N 310-ЭС15-4563, разъяснения, содержащиеся в Постановлении от 14.03.2014 N 17 Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ "Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга", не относятся к императивным нормам.

Определение порядка проведения взаимозачетов по расторгнутому договору лизинга, равно как и установление отсутствия претензий по расторгнутому договору не противоречит действующему законодательству.

При этом суд принял во внимание, что для ограничения свободы договора, при отсутствии каких-либо признаков неравенства переговорных возможностей сторон, должны иметься не просто несправедливые, а действительно аномальные условия, не составляющие никаких сомнений в том, что разумные участники оборота в отсутствие каких-либо пороков воли такие условия никогда бы не приняли. При этом истец должен доказать, что условия договора являются явно обременительными для истца; существенным образом нарушают баланс интересов сторон; истец не мог участвовать в согласовании условий договора либо был поставлен в положение, затрудняющее согласование договора.

Однако истцом не представлены доказательства того, что истец имел намерение и предпринимал усилия, для согласования иных условий соглашения, а также того, что на момент заключения соглашения истец выражал намерение согласовать иное содержание оспариваемых пунктов. Так, доказательства направления протокола разногласию в адрес лизингодателя не представлены.

При этом суд пришел к выводу о том, что условия соглашения не ограничивают ответственность другой стороны за нарушение обязательств, не содержат другие, явно обременительные для присоединившейся стороны условия, которые она, исходя из своих разумно понимаемых интересов в отсутствие пороков воли не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.

В связи с чем основания для признания соглашения об урегулировании последствий прекращения спорного договора финансовой аренды недействительным в силу ничтожности отсутствуют.

13. Сторона, присоединившаяся к договору в связи с осуществлением предпринимательской деятельности, в случае спора лишается права ссылаться на несправедливость договорных условий, если при заключении договора она не заявила о несправедливости отдельных договорных положений и не направила протокол разногласий оференту (эстоппель).

Судом установлено, что присоединение подрядчика к предложенным условиям договора не было вынужденным. Заключая договор, ответчик согласился на его условия. Доказательств направления заказчику протокола разногласий к договору подрядчиком не представлено. Поэтому довод ответчика об отсутствии возможности оказывать влияние на содержание договорных условий признан судом необоснованным (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 11.09.2017 по делу № А50-29099/2015).

14. При оценке переговорной слабости субъекта предпринимательской деятельности суду следует оценивать уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере.

Доказательств того, что истец был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной), в материалы дела не представлено. Кроме того, судами учтено, что стороны договора являются профессиональными участниками правоотношений, поэтому могли и должны знать правовые последствия спорных условий и оценить все риски, связанные с порядком исполнением обязательств по договору (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 25.03.2019 по делу № А76-8446/2018).

15. Заключение договора на торгах не является безусловным основанием для установления неравенства переговорных возможностей сторон.

Отказывая в признании участника размещения заказа слабой стороной, указанные суды исходят из того, что сторона заведомо знала, на каких условиях заключается государственный контракт, и согласилась на них, принимая участие в торгах (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 28.03.2016 по делу № А60-23755/2015, Постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 15.09.2015 по делу № А73-14776/2014).

16. Статус физического лица не является безусловным основанием для признания такого лица слабой стороной в договоре.

В силу пункта 9 постановления Пленума ВАС РФ от 14.03.2014 № 16«О свободе договора и ее пределах» в тех случаях, когда будет установлено, что при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (то есть оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив или расторгнув соответствующий договор по требованию такого контрагента.

Необходимость применения к спорному договору страхования пункта 2 статьи 428 ГК РФ суды двух инстанций связали с тем, что страхователем является физическое лицо, интересы которого подлежат защите в рамках законодательства о защите прав потребителей. Однако данное обстоятельство само по себе не является основанием для признания страхователя слабой стороной договора, поскольку гражданское законодательство основывается на признании равенства участников регулируемых им отношений и свободы договора (пункт 1 статьи 1 ГК РФ).

При рассмотрении споров о защите от несправедливых договорных условий суд должен оценивать спорные условия в совокупности со всеми условиями договора и с учетом всех обстоятельств дела. Так, в частности, суд определяет фактическое соотношение переговорных возможностей сторон и выясняет, было ли присоединение к предложенным условиям вынужденным, а также учитывает уровень профессионализма сторон в соответствующей сфере, конкуренцию на соответствующем рынке, наличие у присоединившейся стороны реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях и т.д. (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 14.02.2019 № Ф01-5698/2018 по делу № А11-9665/2017).

17. Арбитражные суды должны учитывать уровень профессионализма сторон, статус контрагентов-предпринимателей, осуществляющих предпринимательскую деятельность на свой риск.

Судами различных инстанций отмечено, что «слабой стороной» не представлено доказательств принятия мер к согласованию договора на иных условиях, как при его заключении, так и в последующем об их изменении (статьи 9, 65 АПК РФ).

Кроме того, ответчик в кассационной жалобе не ссылается на имеющиеся в материалах дела доказательства, свидетельствующие о неравенстве переговорных возможностей сторон при заключении договора, вынужденном присоединении покупателя к предложенным продавцом условиям договора, отсутствии у общества реальной возможности вести переговоры или заключить аналогичный договор с третьими лицами на иных условиях. Указывая в кассационной жалобе на значительно более низкие проценты по кредитам, общество не приводит обоснования невозможности получения кредитных средств в банках или иных кредитных организациях с целью оплаты товара непосредственно после его получения во избежание увеличения своих расходов на выплату процентов за пользование кредитными средствами. В этой связи, учитывая осуществление сторонами предпринимательской деятельности на свой риск, уровень профессионализма сторон, судами мотивированно отклонены аргументы общества о необходимости изменения условия договора, ввиду недоказанности их явно обременительного характера и нарушения баланса интересов сторон (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 18.12.2018 № Ф04-5184/2018 по делу № А27-3136/2018).

18. Правила, предусмотренные пунктом 2 статьи 428 ГК РФ, подлежат применению также в случаях, если при заключении договора, не являющегося договором присоединения, условия договора определены одной из сторон, а другая сторона в силу явного неравенства переговорных возможностей поставлена в положение, существенно затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (пункт 3 статьи 428 ГК РФ). В отличие от договора присоединения истец не должен доказывать, что условия, разработанные ответчиком, были изложены в стандартной форме, являлись общими и рассчитанными на многократное применение.

Арбитражные суды кассационной инстанции активно применяют пункт 3 статьи 428 ГК РФ и указывают на необходимость устанавливать вопрос о согласованности условий договора в соответствии со свободным волеизъявлением сторон в порядке ст. 421 ГК РФ либо представлять доказательства, свидетельствующие о том, что при заключении гражданско-правового договора слабая сторона была поставлена в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 08.12.2016 N Ф09-9900/16 по делу N А76-6546/2016).

Несправедливые условия договора

1. Принцип свободы договора предполагает добросовестность действий сторон, разумность и справедливость его условий, включая их соответствие действительному экономическому смыслу заключаемого соглашения. Необходимым стал судебный контроль за справедливым содержанием условий договора при выявлении злоупотреблений на стадии заключения договора. Лишение слабой стороны договора переговорных возможностей часто влечет возникновение крайне невыгодных и явно обременительных для нее условий. Они подлежат индивидуальному доказыванию с возложением на суд оценочного усмотрения.

Сторона, считающая себя слабой в ходе заключения и исполнения договора, вправе потребовать пересмотра или исключения одного или нескольких условий договора в судебном порядке. При этом явно обременительные условия, оставаясь по своему содержанию допустимыми и не нарушающими запреты закона, могут быть квалифицированы в ходе судебного спора в качестве несправедливых условий договора. Соответствующий иск имеет собственный предмет доказывания фактических обстоятельств и нуждается в подробном правовом обосновании нескольких элементов. Его содержание впервые определил Пленум Высшего Арбитражного Суда РФ в пункте 9 постановления от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах»: в тех случаях, когда при заключении договора, проект которого был предложен одной из сторон и содержал в себе условия, являющиеся явно обременительными для ее контрагента и существенным образом нарушающие баланс интересов сторон (несправедливые договорные условия), а контрагент был поставлен в положение, затрудняющее согласование иного содержания отдельных условий договора (т.е. оказался слабой стороной договора), суд вправе применить к такому договору положения пункта 2 статьи 428 ГК РФ о договорах присоединения, изменив соответствующий договор по требованию такого контрагента.

Тем самым несправедливое условие предпринимательского договора может быть оспорено в судебном порядке при доказанности одного из следующих признаков:

1) его заведомой выгодности для сильной стороны, создавшей для себя преимущества сверх добросовестно понимаемых пределов осуществления субъективных прав;

2) очевидной затруднительности исполнения обязанностей слабой стороной в силу неразумных обременений и излишних расходов на исполнение;

3) явного ущемления и иного умышленного ограничения разумно понимаемых прав и интересов слабой стороны;

4) несоразмерного распределения прав и обязанностей, мер ответственности в пользу сильной стороны.

Обязательным процедурным признаком несправедливости договорных условий, входящим в обособленный предмет доказывания, является ограничение переговорных возможностей слабой стороны в согласовании спорного условия, создание препятствий для его обсуждения, иное недобросовестное навязывание взаимных прав и обязанностей без соблюдения баланса интересов сторон.

Не исключается, что сходные обременительные условия, исходя из процедуры заключения договора и их влияния на баланс интересов сторон, не во всех случаях могут признаваться судами несправедливыми.

2. Приобретает разнообразие судебная практика отнесения условий договора к обременительным и несправедливым: о завышенном размере ответственности слабой стороны или об освобождении сильной стороны от ответственности, о навязывании дополнительных обязанностей, в том числе по заключению договора с указанным третьим лицом, об обременительных доплатах, о договорной подсудности или третейской оговорке в интересах сильной стороны, о праве на внесудебный немотивированный отказ от договора или на его изменение только для одной сильной стороны и др.

Рассматривая вопрос о правомерности включения в государственный контракт условия о строительстве и осуществлении работ по благоустройству за пять месяцев, суд назначил судебную строительно-техническую экспертизу, согласно результатам которой сроки выполнения работ, предусмотренные государственным контрактом и графиком производства работ, не соответствуют строительным нормам и правилам и проекту организации строительства объекта. Арбитражный суд квалифицировал соответствующие условия контракта как явно несправедливые договорные условия, ухудшающие положение подрядчика и являющиеся злоупотреблением правом со стороны заказчика, поэтому признали соответствующие условия о сроках недействительным на основании статей 10 и 168 ГК РФ (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 26 июля 2018 г. № Ф02-2720/18 по делу № А58-1850/2017).

Хранитель не вправе требовать полной выплаты вознаграждения за свои услуги, если оно многократно превышает рыночную стоимость самой хранимой вещи (Постановление Арбитражного суда Западно-Сибирского округа от 14.01.2015 по делу № А27-15903/2013).

Суды, признали несправедливым условие договора лизинга о праве лизингодателя расторгнуть договор в одностороннем порядке по своему усмотрению, так как договор, предполагающий не только временное владение и пользование имуществом за плату, но и дальнейшее приобретение имущества в собственность, не может быть расторгнут по обстоятельствам, не связанным с нарушением лизингополучателем условий договора (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 21 мая 2018 г. № Ф05-7681/17 по делу № А40-198686/2016).

3. Согласованная в договоре неустойка независимо от ее величины не может считаться установленной в результате злоупотребления правом. Бездействие ответчика как субъекта предпринимательской деятельности, не представившего заявления об уменьшении размера неустойки и подтверждающие его доказательства, в том числе в случае неявки для участия в судебном разбирательстве, лишает его возможности ссылаться в дальнейшем на несправедливость условия договора об ответственности и на неравенство переговорных возможностей. Такой вывод может быть распространен и на иски о недействительности несправедливого договорного условия либо об его изменении по правилам пункта 3 статьи 428 ГК РФ, предъявленные после вступления в законную силу решения арбитражного суда о взыскании неустойки. В основу приведенной позиции положена идея о необходимости применения при уменьшении судом неустойки только специальной нормы, предусмотренной статьей 333 ГК РФ, чем исключается уменьшение неустойки исходя из общих норм о злоупотреблении правом или о ничтожности несправедливого договорного условия о ставке неустойки. Однако иные отдельные условия договора, в отношении которых не действуют специальные нормы, вполне могут быть оспорены как недобросовестные, злоупотребительные и несправедливые.

Если неустойка определена в соглашении в твердой денежной сумме, исчисленной в процентах от цены договора, то признается несправедливым ее взыскание за частичное неисполнение обязательства, которое имеет стоимостное выражение, в том же размере, что и в случае полного неисполнения обязательства. Имеется и соображение правового толка: санкция не может применяться к той части обязательства, исполнение которого принято кредитором. Исчисление неустойки от цены договора не исключает его толкование и как согласование санкции на случай полного неисполнения, что позволяет применить названный в договоре процент при исчислении размера неустойки пропорционально стоимости неисполненного обязательства. К примеру, законодательство о контрактной системе различает размер штрафа в виде фиксированной суммы, рассчитываемой как процент цены контракта, и величину штрафа в случае, если контрактом предусмотрены этапы исполнения контракта, как процент этапа исполнения контракта. Справедливость взыскания санкции состоит в дифференцированном ее применении в зависимости от степени неисполнения договора.

Такой подход сложился в практике Президиума ВАС РФ. Начисление неустойки на общую сумму контракта без учета надлежащего исполнения части работ противоречит принципу юридического равенства, предусмотренному пунктом 1 статьи 1 ГК РФ, поскольку создает преимущественные условия кредитору, которому, следовательно, причитается компенсация не только за не исполненное в срок обязательство, но и за те работы, которые были выполнены надлежащим образом (Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 № 5467/14).

Верховный Суд РФ признает несправедливым начисление неустойки на всю сумму договора, а не на стоимость просроченного этапа работ. Из-за неравенства договорных возможностей восстановление баланса интересов сторон за счет использования ст. 333 ГК РФ не является достаточной мерой (Определение ВС РФ от 06.10.2016 № 305-ЭС-7657). Уменьшая размер неустойки, суды исходили из величины не исполненных обществом обязательств на момент истечения срока, установленного контрактом, что не противоречило сложившейся судебно-арбитражной практике, и не усмотрели оснований для применения положений статьи 333 ГК РФ (Определение ВС РФ от 21.02.2017 № 305-ЭС16-14207 по делу № А40-171370/2015).

При наличии в договоре промежуточных сроков выполнения работ применение мер ответственности без учета исполнения подрядчиком своих обязательств по договору противоречит ст. 330 ГК РФ, поскольку компенсация начисляется не только за неисполненное в срок обязательство, но и за те работы, которые были выполнены надлежащим образом (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 17 февраля 2016 г. № Ф09-10858/15 по делу № А60-57500/2014; постановление Арбитражного суда Северо-Западного округа от 08.02.2016 по делу № А56-7394/2015).

Известна и судебная позиция, в силу которой стороны вправе установить любой порядок исчисления и применения неустойки, поэтому отклоняются доводы о том, что несправедливо условие договора о начислении неустойки на всю сумму выполненных работ.

В договоре стороны предусмотрели фактически взыскание неустойки в твердой сумме, составляющей 0,2% от стоимости работ по договору, за каждый день просрочки для обеих сторон договора. Договор сторонами подписан без замечаний и возражений относительно условий об ответственности сторон. Названное условие предусматривает аналогичный размер ответственности подрядчика перед заказчиком за нарушение обязательств по спорному договору, что не позволяет сделать вывод о несправедливости условия об ответственности заказчика (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 7 ноября 2018 г. № Ф08-8745/18 по делу № А32-6303/2018).

Само по себе установление неустойки за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательства исходя из общей суммы цены договора не противоречит статьям 330, 333 ГК РФ, соответствует воле сторон. Оснований считать, что подрядчик в данном договоре являлся слабой стороной, был лишен возможности вести переговоры, заявить возражения против указанного размера ответственности либо иным образом повлиять на редакцию подписанного договора, не имеется, соответствующие обстоятельства не были доказаны в ходе рассмотрения спора. При этом суды обоснованно не усмотрели оснований для применения правовой позиции, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 № 5467/14, поскольку стороны имели возможность вести переговоры, определять условия сделки (Постановление Арбитражного суда Уральского округа от 28 августа 2018 г. № Ф09-5423/18 по делу № А76-10607/2017).

Судебная практика

1. Условие о цене договора не может быть предметом судебной оценки при рассмотрении требования о признании условия несправедливым. Между тем запрет на осуществление контроля за соразмерностью встречных предоставлений сторон не распространяется на сопутствующие условия, относящиеся к цене (например, условие о порядке ее определения либо изменения).

Индивидуальным предпринимателем и обществом заключен договор возмездного оказания услуг, по условиям которого предприниматель как исполнитель обязуется оказать услуги по поиску арендатора для сдачи внаем объекта недвижимости, принадлежащего обществу на праве собственности, а общество как заказчик обязуется оплатить оказанные услуги. Договор также содержал условие о систематическом получении исполнителем части арендной платы в течение всего срока действия договора в случае, если он совершит с арендатором сделку на более выгодных условиях в сравнении с условиями, изначально предложенными обществом. Условие договора возмездного оказания услуг о систематической выплате исполнителю вознаграждения признано существенно ухудшающим положение слабой стороны, поскольку оно противоречит смыслу оказания разовой посреднической услуги и свидетельствует о злоупотреблении со стороны истца (Постановление Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 24 февраля 2015 г. по делу № А32-19788/2013).

2. Не является несправедливым условие о расчете неустойки от общей суммы контракта без учета надлежащим образом выполненной части работ.

Высшим Арбитражным Судом РФ была сформулирована правовая позиция, согласно которой расчет неустойки от общей суммы контракта без учета надлежащим образом выполненной части работ нарушает принцип юридического равенства, поскольку создает преимущественные условия кредитору, которому причитается компенсация не только за неисполненное в срок обязательство, но и за те работы, которые были уже выполнены. При наличии в договоре промежуточных сроков выполнения работ применение мер ответственности без учета исполнения подрядчиком своих обязательств по договору противоречит понятию неустойки. Как известно, вследствие ненадлежащего исполнения должником своих обязательств неустойка должна уменьшить неблагоприятные последствия, компенсировать расходы, а не превращаться в способ обогащения кредитора (Постановление Президиума ВАС РФ от 15.07.2014 № 5467/14 по делу № А53-10062/2013).

Однако подход упраздненного Высшего Арбитражного Суда РФ был пересмотрен Верховным Судом РФ. В своем определении суд указал на то, что контракт является гражданско-правовым договором и должен соответствовать нормам гражданского права, поскольку ответчик не представил доказательств противоречия условий контракта действующему

гражданскому законодательству, то довод о несправедливости формулы расчета неустойки от цены контракта, а не от суммы неисполненного обязательства подлежит отклонению (Определение Верховного Суда РФ от 23.04.2018 № 305-ЭС18-582 по делу № А40-103309/2017).

3. Договорное условие о высокой неустойке нельзя оспаривать в судебном порядке как несправедливое и явно обременительное, к чрезмерно высокой неустойке подлежат применению правила статьи 333 ГК РФ о ее снижении.

В настоящее время правоприменительная практика идет по пути неодобрения применения к договорному условию о высокой неустойке механизмов защиты от навязывания несправедливых договорных условий. При этом в отношении слабой стороны-предпринимателя эффективность защиты от недобросовестного включения в договор несправедливого условия о неоправданно высокой неустойке определена его процессуальной активностью.

Высшей судебной инстанцией поддержана правовая позиция о запрете арбитражным судам по собственной инициативе признавать условие об ответственности за нарушение обязательств несправедливым, поскольку слабая сторона должна сделать заявление об уменьшении завышенной неустойки на основании статьи 333 ГК РФ.

В юридической литературе исследователи отмечают тенденцию подмены института уменьшения неустойки институтом несправедливых договорных условий. Ученые полагают, что необходимо использовать «концепцию несправедливости договорного условия» как предпосылку для снижения размера неустойки. Тем самым при наличии неравенства переговорных возможностей и явной обременительности условия о размере неустойке должна автоматически открываться возможность для применения статьи 333 ГК РФ об уменьшении неустойки.

Между тем, исходя из общего смысла статьи 333 ГК РФ, уменьшению подлежит итоговая сумма неустойки, а ставка или формула расчета неустойки не может модифицироваться, поскольку такое изменение является вмешательством в содержание договора и требует применения правил об изменении несправедливого условия договора (пункт 2 статьи 428 ГК РФ). Поэтому если истцом заявлено требование о взыскании неустойки по день фактической оплаты долга, то суду, снизившему неустойку по правилам статьи 333 ГК РФ на дату судебного решения, нельзя снизить неустойку на будущее время. В такой ситуации необходимо изменять формулу расчета, используя норму права, содержащуюся в пункте 2 статьи 428 ГК РФ.

4. Несправедливое условие договора о недопустимости возврата исполненного при неполучении соразмерного предоставления

Не соответствует соразмерному распределению прав и обязанностей сторон договора условие, предоставляющее стороне в случае расторжения договора право оставить у себя денежные средства, уплаченные за

неоказанные услуги, невыполненные работы, непереданный товар. Например, явно обременяет слабую сторону условие договора лизинга о праве лизингодателя удерживать оплаченную часть фактической выкупной цены без предоставления лизингополучателю в части, касающейся выкупа, встречного исполнения (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 12 июля 2011 г. № 17389/10).

5. Несправедливое условие, устанавливающее несоразмерную плату за односторонний отказ от исполнения договора

Судом признано явно обременительным условие договора возмездного оказания услуг, в соответствии с которым в случае отказа от исполнения договора заказчик обязался оплатить исполнителю компенсацию в размере 100 % от стоимости услуг по договору (Постановление Арбитражного суда Восточно-Сибирского округа от 7 июля 2016 г. по делу № А33-2583/2015).

6. Неравные условия реализации права на односторонний отказ его сторонами

Установленное в договоре аренды условие о том, что арендодатель обладает правом на отказ от договора со сроком уведомления об этом за два месяца, значительно ущемляет права арендатора, так как он обязан предупреждать арендодателя о расторжении договора за значительно больший срок - за три месяца (постановление Четырнадцатого арбитражного апелляционного суда от 21 апреля 2014 г. по делу № А05-14885/2013).

7. Несправедливое условие договора, обязывающее слабую сторону в случае реализации сильной стороной права на односторонний отказ от исполнения договора в неразумный срок исполнить требование о возврате исполненного (например, арендованного имущества, денежных средств и процентов по кредитному договору и т.п.)

Рассматривая вопрос о правомерности одностороннего отказа кредитора от исполнения кредитного договора по причине ухудшения финансового положения заемщика, суд указал, что действия банка по защите своих имущественных интересов, выразившиеся в существенном сокращении срока возврата кредита, являются правомерными. Между тем установление банком нового срока возврата кредита (один день после получения уведомления об отказе от договора) привело к тому, что обязательство заемщика по возврату кредита, сумма которого являлась значительной (более 6 000 000 руб.), стало заведомо неисполнимым (постановление Двадцатого арбитражного апелляционного суда от 19 декабря 2013 г. по делу № А62-4021/2013).

8. Несправедливое условие, предусматривающее право стороны на необоснованное одностороннее изменение договора

При осуществлении предусмотренного договором права на одностороннее изменение условий договора стороне надлежит действовать в допустимых пределах осуществления гражданских прав и доказать наличие

правомерных оснований для одностороннего изменения договорных условий. Например, изменяя в одностороннем порядке в кредитном договоре условие о сроке кредитования, банк должен доказать наличие документально подтвержденного резкого увеличения риска невозврата кредита заемщиком (п. 3 информационного письма Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 13 сентября 2011 г. № 147); при одностороннем изменении процентной ставки - рост ключевой ставки, размер которой прямо влияет на стоимость привлекаемых банком пассивов (постановление Арбитражного суда Уральского округа от 19 января 2016 г. по делу № А60-13759/2015).

9. Несправедливое условие о праве одной стороны в одностороннем порядке изменять условия договора, предусматривающее обязанность другой стороны в случае несогласия с измененным условием исполнить обязательство в неразумно короткий срок

Судом признано явно обременительным условие кредитного договора об обязанности заемщика возвратить сумму кредита не позднее 15 календарных дней в случае несогласия с применением новой процентной ставки по договору. Суд указал, что поскольку подлежащая возврату сумма достигает размер прибыли заемщика за предыдущий год, установление банком нового срока возврата заемных денежных средств привело к заведомой неисполнимости измененного обязательства для заемщика (Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 6 марта 2012 г. № 13567/11).

10. Несправедливое условие о начислении неустойки на всю сумму договора (а не на сумму неисполненного обязательства).

Условие о начислении неустойки на всю сумму договора явно обременяет слабую сторону, поскольку к должнику может быть применена ответственность за нарушение той части обязательства, срок исполнения которого еще не наступил (постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 23 апреля 2013 г. № 16497/12).

11. Несправедливое условие, предусматривающее различный размер ответственности для его сторон.

Судом признан существенно нарушающим баланс интересов сторон государственный контракт, устанавливающий санкцию за ненадлежащее исполнение обязанностей подрядчиком в размере 2 % от суммы неисполненного обязательства, в то время как размер ответственности заказчика составлял одну трёхсотую действующей на день оплаты ставки рефинансирования ЦБ РФ за каждый день просрочки (Постановление Федерального арбитражного суда Московского округа от 5 июля 2012 г. по делу № А40-88821/2011).

12. Несправедливое условие об обязанности не заключать обеспечительные договоры с третьими лицами ничтожно в силу ст. 169 ГК РФ.

Судом признано ничтожным на основании ст. 169 ГК РФ условие кредитного договора об обязанности заемщика в течение срока его действия без письменного согласия кредитора не заключать обеспечительные договоры с третьими лицами в случаях, если сумма задолженности по кредиту превышает предусмотренный договором размер. Ничтожным также признано условие, предусматривающее ответственность за нарушение названного условия (штраф в размере 10% от суммы остатка задолженности по кредиту за каждый факт невыполнения обязательства) (Решение Арбитражного суда Республики Марий Эл от 18 февраля 2016 года по делу № А38-5264/2015, Постановление Первого арбитражного апелляционного суда от 13 мая 2016 г. по делу № А38-5264/2015, Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 16 сентября 2016 г. по делу № А38-5264/2015).

Более привычным для стандартного реагирования на несправедливые договорные условия стали судебные акты о признании сделки в соответствующей части недействительной в связи с нарушением статей 10 и 168 ГК РФ. В частности, недействительными и не создавшими обязанностей для слабой стороны договора считаются условие договора: о сроке исполнения контракта после передачи подрядчику документации, если в нем не учтен срок проведения экспертизы (Постановление Арбитражного суда Московского округа от 28 февраля 2017 г. № Ф05-172/17 по делу № А40-252359/2015); об освобождении должника-предпринимателя от ответственности вследствие нарушений, допущенных его контрагентами по иным договорам; о начислении неустойки в виде сочетания пени и штрафа в фиксированной сумме лишь для исполнителя контракта вопреки принципу равенства и сбалансированности мер ответственности участников государственных (муниципальных) заказов (постановление Арбитражного суда Дальневосточного округа от 11 июля 2016 г. № Ф03-2633/16 по делу № А59-3414/2015); об обязанности слабой стороны договора, осуществляющей свое право на односторонний отказ от договора, уплатить за это денежную сумму, которая явно несоразмерна потерям другой стороны от досрочного прекращения договора. В подобных ситуациях слабая сторона получает защиту от условий, которые она исходя из своих разумно понимаемых интересов полностью не приняла бы при наличии у нее возможности участвовать в определении условий договора.

13. По правилам оспаривания несправедливого невыгодного условия не могут изменяться существенные условия договора о цене товаров, работ, услуг, о наименовании и количестве товаров, о виде работ, объеме услуг, поскольку несогласованность таких условий свидетельствует о незаключенности договора в целом.

Оспаривание нерыночного и недостоверного размера цены сделки может осуществляться по правилам кабальности сделки или иным основаниям, исключающим ссылку на несправедливость цены. Судебной практике известны примеры изменения условия договора о порядке исчисления цены, о размере и основаниях ответственности сторон (Постановление Арбитражного суда Волго-Вятского округа от 16.09.2016 № Ф01-3518/2016 по делу № А38-5264/2015), о подсудности спора (Определение СК по гражданским делам Верховного Суда РФ от 19 апреля 2016 г. № 66-КГ16-3).

14. Срок исковой давности по требованиям о признании несправедливого условия недействительным (оспоримым) подлежит исчислению с момента, когда соответствующее условие было впервые применено стороной, разработавшей проект договора.