VOL 1, No 1 (1) (2016)

VOL 1, No 1 (1) (2016)

The scientific heritage(Budapest, Hungary)

The journal is registered and published in Hungary.The journal publishes scientific studies, reports and reports about achievements in different scientific fields.

Journal is published in English, Hungarian, Polish, Russian, Ukrainian, German and French.Articles are accepted each month.

Frequency: 12 issues per year.Format - A4

All articles are reviewedFree access to the electronic version of journal

Edition of journal does not carry responsibility for the materials published in a journal.Sending the article to the editorial the author confirms it’s uniqueness and takes full responsibility for

possible consequences for breaking copyright laws

Chief editor: Biro KrisztianManaging editor: Khavash Bernat

Gridchina Olga - Ph.D., Head of the Department of Industrial Management and Logistics (Moscow, Russian Federation)

Singula Aleksandra - Professor, Department of Organization and Management at the University of Zagreb (Zagreb, Croatia)

Bogdanov Dmitrij - Ph.D., candidate of pedagogical sciences, managing the laboratory (Kiev, Ukraine)Chukurov Valeriy - Doctor of Biological Sciences, Head of the Department of Biochemistry of the Faculty

of Physics, Mathematics and Natural Sciences (Minsk, Republic of Belarus)Torok Dezso - Doctor of Chemistry, professor, Head of the Department of Organic Chemistry (Budapest,

Hungary)Filipiak Pawel - doctor of political sciences, pro-rector on a management by a property complex and to the

public relations (Gdansk, Poland)Flater Karl - Doctor of legal sciences, managing the department of theory and history of the state and legal

(Koln, Germany)Yakushev Vasiliy - Candidate of engineering sciences, associate professor of department of higher

mathematics (Moscow, Russian Federation)Bence Orban - Doctor of sociological sciences, professor of department of philosophy of religion and

religious studies (Miskolc, Hungary)Feld Ella - Doctor of historical sciences, managing the department of historical informatics, scientific leader

of Center of economic history historical faculty (Dresden, Germany)Owczarek Zbigniew - Doctor of philological sciences (Warsaw, Poland)

Shashkov Oleg - Сandidate of economic sciences, associate professor of department (St. Petersburg, Russian Federation)

«The scientific heritage»Editorial board address: Budapest, Kossuth Lajos utca 84,1204

E-mail: [email protected]: www.tsh-journal.com

CONTENT

BIOLOGICAL SCIENCES

Kirbaeva N. V., Sharanova N. E., Malinkin A. D., Vasil’ev A. V. PROTEOMIC PROFILES OF AMYGDALE AND CORTEX IN RATS WITH DIFFERENT BEHAVIORAL CHARACTERISTICS DURING THE METABOLIC STRESS AND THE ADDITIONAL SUPPLEMENT OF COQ10 4

Чернов А. Н., Бурак В. Г.ЦИТОТОКСИЧЕСКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ КОМБИНАЦИЙ ХИМИОПРЕПАРАТОВ С ФАКТОРОМ РОСТА НЕРВОВ НА КЛЕТКАХ ОПУХОЛЕЙ МОЗГА И НЕЙРОГЛИАЛЬНОЙ ТКАНИ 7

HISTORICAL SCIENCES

Бочков П. В. ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ НЕКАНОНИЧЕСКОЙ АМЕРИКАНСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЮРИСДИКЦИИ «ГРЕЧЕСКАЯ МИССИОНЕРСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ АРХИЕПИСКОПИЯ АМЕРИКИ» 17

Узлов Ю. А.ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В КОНТЕКСТЕ РОССИЙСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ 19

MEDICAL SCIENCES

Сальков М. М. РОЗРОБКА СУЧАСНИХ ПІДХОДІВ ДО ТАКТИКИ ХІРУРГІЧНОГО ЛІКУВАННЯ ПЕРЕЛОМО-ВИВИХІВ ШИЙНОГО ВІДДІЛУ ХРЕБТА ЗА ДОПОМОГОЮ СКОБИ ГАРДНЕРА-УЕЛЛСА 23

Галлямова С. А., Масягутова Л. М., Бакиров А. Б.,Шайхлисламова Э. Р., Нафиков Р. Г.ОЦЕНКА СОСТОЯНИЯ НЕРВНО-МЫШЕЧНЫХ НАРУШЕНИЙ У РАБОТНИКОВ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА МЕТОДОМ СТИМУЛЯЦИОННОЙ ЭЛЕКТРОНЕЙРОМИОГРАФИИ 29

PEDAGOGICAL SCIENCES

Syrovaya A. O., Peretyaga L. E., Makarov V. O., Andreeva V. O., Tishakova T. S. PECULARITIES OF VOCAL LOAD OF CHEMISTRY TEACHERS IN MEDICAL UNIVERSITY 35

Шовковий В. М., Патієвич О. В.МЕТОДИЧНА СИСТЕМА НАВЧАННЯ НАУКОВОГО ПИСЕМНОГО АНГЛІЙСЬКОГО МОВЛЕННЯ СТУДЕНТІВ МАГІСТРАТУРИ ПРИРОДНИЧИХ СПЕЦІАЛЬНОСТЕЙ УКРАЇНИ 39

PHILOLOGICAL SCIENCES

Golubkova I. V. DISKURS DER BEWERBUNGSRATGEBER: TECHNIKEN DES IMPRESSION MANAGEMENTS FÜR BEWERBUNGSUNTERLAGEN 47

Колобаев В. К.НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ 54

ART STUDIES

Omarova G. GENERAL TURKIC AND NATIONAL ELEMENTS IN MUSICAL CULTURE OF CENTRIAL ASIAN TURKIC-SPEAKING PEOPLES 57

EARTH SCIENCES

Domanov M. M., Domanova E. G. ESTIMATION OF THE RADIOECOLOGICAL SITUATION AND PECULIARITY OF CONNECTION BITUMEN HYDROCARBON STRUCTURES WITH CONCENTRATION OF NATURAL RA-DIONUCLIDES 226RA, 232TH, 210PB IN THE KARA SEA BOTTOM SEDIMENTS 59

SOCIAL SCIENCES

Горова С. ІНТЕРНЕТ-ТЕХНОЛОГІЇ ЯК ФАКТОР ІНТЕЛЕКТУАЛЬНОГО РОЗВИТКУ 65

TECHNICAL SCIENCE

Valbahs E., Dreyer I., Grabusts P. PATH PLANNING FOR CHEMICAL ENGINEERING 69

PHARMACEUTICAL SCIENCES

Tolstenko Y. V., Tkachenko E. V., Akhmedov E. Yu., Blazheyevskiy M. Ye., Tkach V. І. ISOLATION AND ANALYSIS OF CHELIDONIUM MAJUS L CELANDINE ALKALOIDS 77

PHILOSOPHICAL SCIENCES

Аль-Ани Намир Махди УЧЕНИЕ И. КАНТА О СВОБОДНОЙ ВОЛЕ И ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ КАК ЦАРСТВЕ РАЗУМА И СВОБОДЫ 87

CHEMICAL SCIENCES

Syrovaya A. O., Goncharenko N. A., Levashova O. L., Chalenko N. N. INVESTIGATION OF QUANTUM-CHEMICAL PROPERTIES OF MELOXICAM 93

ECONOMIC SCIENCES

Городнова Н. В., Березин А. Э., Роженцов И. С.ЭНЕРГОЭФФЕКТИВНОСТЬ ОБЪЕКТОВ В УСЛОВЯИХ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО ПАРТНЕРСТВА 97

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # BIOLOGICAL SCIENCES #4

BIOLOGICAL SCIENCES

Kirbaeva N.V. Research Assistant of Federal Research Centre of Nutrition and Biotech-nology, Moscow, Russia

Sharanova N.E.PhD of Biochemistry, Researcher of A.N. Belozersky Research Institute of Physico-Chemical Biology MSU, Moscow, Russia

Malinkin A.D.Research Assistant of Federal Research Centre of Nutrition and Biotechnology, Moscow, Russia

Vasil’ev A.V.Doctor of Biological Science, Full professor, Leading Researcher of Federal Research Centre of Nutrition and Biotechnology,

Moscow, Russia

PROTEOMIC PROFILES OF AMYGDALE AND CORTEX IN RATS WITH DIFFERENT BEHAVIORAL CHARACTERISTICS DURING THE

METABOLIC STRESS AND THE ADDITIONAL SUPPLEMENT OF COQ10

ABSTRACTThe brain is the most sensitive structure to the detrimental effects of stress exposure. Cortex and amygdale plays an important role

in stress-dependent behavior. A number of data has demonstrated the correlation between rats’ physiological ability to adaptation to stress and their behavioral type. To identify the differences of proteomic expression in rat brain caused by metabolic stress and under the CoQ10 additional usage the comparative proteomic analysis was performed. Obtained data indicates the formation of specific proteomic profile of rats in conditions of acute stress. The additional usage of CoQ10 leads to differences in brain proteomic profiles and probably offset the negative effects of stress on the body of rats. Individual behavioral features affect the specific pathway of organism response to the stress and determine an adaptive potential of the organism.

Keywords: stress, amygdala, cortex, proteomics, behavior, coenzyme Q10.

Stress is a biologically significant factor that influence on emotions, behavior and memory consolidation processes. The brain is the structure that is most sensitive to the detrimental effects of stress exposure. Several studies have demonstrated diminished medial prefrontal cortex responses and exaggerated amygdala responses in posttraumatic stress disorder [4; 5]. The cerebral cortex plays a very important role in the implementation of higher nervous (psychological) activity. The prefrontal cortex (PFC) plays a primary role in translating stressful emotional information into action. It has been shown that stress can cause architectural changes in prefrontal dendrites and leads to neurochemical and behavioral dysfunctions of PFC [1]. Neurobiological studies have implicated the amygdala as a brain structure crucial in stress-dependent behavior, initiating emotionally motivated responses [2]. A number of data has demonstrated the correlation between rat’s physiological ability to adaptation to stress and their behavioral type [7].

The development of many metabolic and immune disorders, obesity and premature aging is closely related to the lack of energy production in the body and damage of cellular energy generators [3]. One of the most important participants of electron transport coupling and oxidative phosphorylation is a coenzyme Q10 (CoQ10). Physical and emotional loads and chronic stress leads to increased consumption of endogenous CoQ10, causing a high probability of its deficit in the organism [6].

To identify the differences of proteomic expression in rat brain caused by metabolic stress and under the CoQ10 additional usage the comparative proteomic analysis was performed.

Wistar male rats (n=112, bw = 210,2±3,16g, M±SEM) were divided on 2 groups of behaviorally passive (P, n=56) and active (A, n=56) animals using the classical Open field test. Starvation of rats (water ad libitum) during 5days served as a model of acute metabolic stress. There was a 5day recovery period after the starvation, while animals received a standard diet. Some of the groups consumed CoQ10 at the dosage of 10 mg/kg bw in the diet. Thus, behaviorally active and passive rats were divided into 14 groups with 8 rats in each one. The protein expression profiles of amygdale and cortex were studied by using two-dimensional electrophoresis and MALDI-TOF [8].

The proteomic analysis showed the up- and down-regulated expression of calcineurin B homologous protein 1, peroxiredoxin 2, tropomodulin 2, glutathione S-transferase omega 1, Tcrb protein, GTP-binding protein SAR1a, NADH dehydrogenase [ubiquinone] Fe-S protein 8, Ras-related protein Rab-14, Ras-related protein Rab-1a, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2, OTUB1, serine/threonine protein phosphatase 1 (PP1), cell division control protein 42 homolog (CDC42), proteasome subunit beta type-2 (PSB2), 14-3-3 epsilon, alpha-synuclein, WDR61, calcineurin subunit B type 1, electron transfer flavoprotein subunit alpha (ETFA), protein deglycase

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # BIOLOGICAL SCIENCES # 5

DJ-1, SNAP-25 in amygdale and cortex depending on behavioral type of rats and the stage of stress (Table 1).

Protein expression changes (compared with the control period) were established in amygdale of both behavioral types (A/P rats) of rats in stress period: peroxiredoxin 2, tropomodulin 2, glutathione S-transferase omega 1 in the case of A/P rats, NADH dehydrogenase [ubiquinone] iron-sulfur protein 8, Tcrb protein, Ras-related protein Rab-14 in A rats, GTP-binding protein SAR1a, calcineurin B homologous protein 1 in P rats. In cortex there were changes in expression of OTUB1, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2 in A/P rats, CDC42 and 14-3-3 epsilon in A rats, PSB2 in P rats. In the subsequent recovery period the expression of peroxiredoxin 2, NADH dehydrogenase [ubiquinone] iron-sulfur protein 8 in A/P rats, Tcrb protein, glutathione S-transferase omega 1, OTUB1, PSB2 in P rats, calcineurin B homologous protein 1, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2, 14-3-3 epsilon in A rats were back to the control period level. Expression changes of tropomodulin 2 in A/P rats, Ras-related protein Rab-14, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2 in P rats, GTP-binding protein SAR1a, OTUB1 in A rats that have been occurred in the stress period, were maintained at the same level during the recovery period.

Further differences were observed in the expression of Ras-related protein Rab-14, PP1, CDC42, 14-3-3 epsilon in A/P rats in control group, as well as changes of expression of several proteins (calcineurin B homologous protein 1, Tcrb protein, glutathione S-transferase omega 1, alpha-synuclein, PP1, PSB2) in rats with different behavioral characteristics depending on the stress period. These changes probably indicate the differences in metabolic pathways of A and P animals.

In the case of additional CoQ10 supplementation of animals in the control period there were established changes of expression of tropomodulin 2, GTP-binding protein

SAR1a, calcineurin B homologous protein 1, 14-3-3 epsilon, WDR61 in A/P rats, peroxiredoxin 2, OTUB1, PP1, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2, CDC42, calcineurin subunit B type 1 in A rats, PSB2 in P rats, while expression of the other proteins remained unchanged. The starvation period CoQ10 intake led to changes of expression of peroxiredoxin 2 in A/P rats, NADH dehydrogenase [ubiquinone] iron-sulfur protein 8, glutathione S-transferase omega 1, OTUB1, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2, PSB2 in P rats, Tcrb protein, calcineurin B homologous protein 1 in A rats compared to starvation without CoQ10. CoQ10 intake during the recovery period leads to changes of expression of Tcrb protein, calcineurin B homologous protein 1, alpha-synuclein, WDR61, OTUB1 in A/P rats, peroxiredoxin 2, GTP-binding protein SAR1a, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2, ETFA, protein de-glycase DJ-1 in P rats, tropomodulin 2, glutathione S-transferase omega 1, Ras-related protein Rab-1a, 14-3-3 epsilon in A rats compared to recovery without CoQ10. Supplementation of CoQ10 during stress and continued recovery stage led to the expression changes of NADH dehydrogenase [ubiquinone] iron-sulfur protein 8, WDR61 in A/P rats, Ras-related protein Rab-1a, SNAP-25, NADH dehydrogenase [ubiquinone] flavoprotein 2, protein deglycase DJ-1 in A rats, Tcrb protein, glutathione S-transferase omega 1, calcineurin B homologous protein 1, ETFA, PP1 in P rats compared with the recovery without additive.

The findings indicate the formation of the specific proteomic profile in conditions of acute stress. The additional usage of CoQ10 leads to differences in brain proteomic profiles of rats and probably offset the negative effects of stress. Individual behavioral features affect the specific pathway of organism response to the stress and determine an adaptive potential of the organism.

Table 1. Proteins of amygdale and cortex of active (A) and passive (P) rats, identified by mass spectrometry during metabolic stress.

(↑ increase expression, ↓ decrease expression).Group Behavior

typeAmygdale Cortex- CoQ10 10 мг/кг м.т. - CoQ10 10 мг/кг м.т.

Control А ↑ Tropomodulin 2↓ GTP-binding protein SAR1a

↓ Peroxiredoxin 2↓ Calucineurin B ho-molo-gous protein 1(CHP 1)

↓ Serine/threonine protein phosphatase 1 (PP1)↑ NADH dehydrogenase [ u b i q u i n o n e ] flavoprotein 2↓ Cell division con-trol protein 42 homolog CDC42 ↓ 14-3-3 epsilon

↓ Ubiquitin thioesterase OTUB1↓ NADH dehydrogenase [ u b i q u i n o n e ] flavoprotein 2↓ Calcineurin subunit B type 1↓ WDR61

P ↑ Tropomodulin 2↓ GTP-binding protein SAR1a↓ Ras-related protein Rab-14

↓ Calucineurin B ho-molo-gous protein 1(CHP 1)↓ Ras-related protein Rab-14

↑ NADH dehydrogenase [ u b i q u i n o n e ] flavoprotein 2

↓ 14-3-3 epsilon↓ Proteasome subunit beta type-2 (PSB2)↓ WDR61


Continue of table 1Stress А ↓ Peroxiredoxin 2

↓ Glutathione S-transferase omega 1↓ Calucineurin B ho-molo-gous protein 1(CHP 1)

↑ Tcrb protein↓ Glutathione S-transferase omega 1

↓ Serine/threonine protein phosphatase 1 (PP1)↓ Ubiquitin thioesterase OTUB1

↓ Serine/threonine protein phosphatase 1 (PP1)↓ Ubiquitin thioesterase OTUB1

Р ↓ Peroxiredoxin 2↓ NADH dehydrogen-ase [ubiquinone] Fe-S protein 8↑ Tcrb protein↓ GTP-binding protein SAR1a↓ Glutathione S-transferase omega 1

↑ Tcrb protein↓ GTP-binding protein SAR1a

↓ Ubiquitin thioesterase OTUB1↓ Proteasome subunit beta type-2 (PSB2)

↓ NADH dehydrogenase [ u b i q u i n o n e ] flavoprotein 2

Recovery А ↑ Tcrb protein↓ Glutathione S-transferase omega 1

↑ Tropomodulin 2↓ Cu-Zn супероксид-дисмутаза↓ Кальцинейрин B

↑ NADH dehydrogenase [ u b i q u i n o n e ] flavoprotein 2↓ Ubiquitin thioester-ase OTUB1 ↓ 14-3-3 epsilon↓ Proteasome subunit beta type-2 (PSB2)

↓ Alpha-synuclein↓ Ras-related protein Rab-1A↓ Proteasome subunit beta type-2 (PSB2)↓ WDR61

Р ↓ Calucineurin B ho-molo-gous protein 1(CHP 1)

↓ Peroxiredoxin 2↑ Tcrb protein↓ GTP-binding protein SAR1a

↓ Alpha-synuclein ↓ Ubiquitin thioesterase OTUB1↓ ETFA↓ protein deglycase DJ-1↓ WDR61

R e c o v -ery after s t a r v a -tion with CoQ10

А ↓ NADH dehydrogenase [ubiquinone] Fe-S protein 8↑ Tcrb protein↓ Glutathione S-transferase omega 1

↓ SNAP-25↓ Ras-related protein Rab-1A↓ NADH dehydrogenase [ u b i q u i n o n e ] flavoprotein 2↓ protein deglycase DJ-1↓ WDR61

П ↓ NADH dehydrogen-ase [ubiquinone] Fe-S protein 8↑ Tcrb protein↓ Glutathione S-transferase omega 1

↓ Serine/threonine protein phosphatase 1 (PP1)↓ ETFA↓ WDR61

References1. Arnsten AFT. Stress signalling pathways that impair

prefrontal cortex structure and function // Nature Reviews Neuroscience. 2009. V. 10. P. 410-422.

2. Koob GF. Dynamics of neuronal circuits in addiction: reward, antireward, and emotional memory // Pharmacopsychiatry. 2009. V. 42, Suppl 1. P. S32-41.

3. Hemmi N., Bhagavan Raj K. Chopra. Potential role of ubiquinone (coenzyme Q10) in pediatric cardiomyopathy // Clinical Nutrition. 2005. V. 24. P. 331–338.

4. Hendler T., Rotshtein P., Yeshurun Y. et al. A Sensing the invisible: differential sensitivity of visual cortex and amygdala to traumatic context // Neuroimage. 2003. V. 19. Is. 3. P. 587- 600.

5. Shin LM, Wright CI, Cannistraro PA et al. A Functional Magnetic Resonance Imaging Study of Amygdala and Medial Prefrontal Cortex Responses to Overtly Presented Fearful Faces in Posttraumatic Stress Disorder // Arch Gen Psychiatry. 2005 V. 62, № 3. P. 273-281.

6. Ланкин В.З., Тихазе А.К., Беленков Ю.Н. Антиокси-данты в комплексной терапии атеросклероза: pro et contra // Кардиология. 2004. Т. 2. С. 72-81.

7. Перцов С.С., Алексеева И.В., Коплик Е.В. и др. // Бюлл. экспер. биол. и мед. 2014. Т. 157, №1. С. 14-18.

8. Шаранова Н.Э., Перцов С.С., Кирбаева Н.В., Торо-пыгин И.Ю., Калиниченко Л.С., Гаппаров М.М.Г. Протеом-ное исследование гиппокампа крыс в условиях эмоциональ-ного стресса // Бюл.эксп.биол. и мед. 2013. Т.156, N 11. С. 532-535.


Чернов А.Н.Институт физиологии НАН Беларуси,

Минск, Республика Беларусь

Бурак В.Г.Управление судебно-медицинских экспертиз

Государственного комитета судебно-медицинских экспертиз Республики Беларусь по Минской области

ЦИТОТОКСИЧЕСКАЯ ЭФФЕКТИВНОСТЬ КОМБИНАЦИЙ ХИМИОПРЕПАРАТОВ С ФАКТОРОМ РОСТА НЕРВОВ НА

КЛЕТКАХ ОПУХОЛЕЙ МОЗГА И НЕЙРОГЛИАЛЬНОЙ ТКАНИ

THE CYTOSTATIC EFFICACY OF CHEMOTHERAPY DRUGS AND NERVE GROWTH FACTOR COMBINATIONS ON BRAIN TU-MORS AND NEUROGLIAL TISSUE CELLS

Chernov A.N., Institute of Physiology, the National Academy of Sciences of Belarus, Minsk, the Republic of BelarusBurak V.G., Office forensic State committee of forensic examinations of Minsk region, the Republic of BelarusАННОТАЦИЯСтатья посвящена сравнительной оценке цитотоксического действия комбинаций фактора роста нервов (ФРН) с хи-

миопрепаратами на культуры клеток, полученных из биопсийного материала пациентов (n=60) c пилоцитарной астроци-томой, анапластической астроцитомой, глиобластомой, медуллобластомой и на культуру клеток нейроглиальной ткани, полученной из аутопсийного мозга 10 скоропостижно умерших лиц. Показано, что цитотоксическое действие комбинаций статистически значимо не отличалось от действия фактора роста нервов на культурах клеток пилоцитарной астро-цитомы и анапластической астроцитомы и превышало цитотоксичность фактора роста нервов на клетках медуллоб-ластомы. При влиянии на культуры клеток нейроглиальной ткани 87,5% указанных комбинаций обладали значительно более низкой цитотоксической эффективностью по сравнению с фактором роста нервов. Это делает целесообразным проведение дальнейших испытаний ФРН и его комбинаций с химиопрепаратами in vivo.

ABSTRACTThe article is dedicated to a comparative evaluation of the cytotoxic effect of chemotherapeutic agents in combination with nerve

growth factor (NGF) to cell cultures derived from biopsies of patients (n=60) with pilocytic astrocytoma, anaplastic astrocytoma, glioblastoma and medulloblastoma and neuroglial tissue cell culture obtained from autopsy brain of 10 persons died suddenly. It is shown that the cytotoxic effects of combinations did not differ significantly from the action of nerve growth factor on pilocytic astrocytoma and anaplastic astrocytoma cell cultures and exceeded the cytotoxicity of nerve growth factor on medulloblastoma cells. The effect of 87.5% these combinations had a much lower cytotoxic efficiency compared with nerve growth factor on neuroglial tissue culture cells. This makes it advisable to further trials of NGF and its combination with chemotherapy in vivo.

Ключевые слова: культура клеток, химиопрепараты, фактор роста нервов, комбинация фактора роста нервов с химиопрепаратами, индекс цитотоксичности, анапластическая астроцитома, пилоцитарная астроцитома, глиобласто-ма, медуллобластома, аутопсийная нейроглиальная ткань.

Keywords: cell culture, chemotherapy, nerve growth factor, combination of chemotherapy and nerve growth factor, index of cytotoxicity, anaplastic astrocytoma, pilocytic astrocytoma, glioblastoma, medulloblastoma, autopsy neuroglial tissue

Злокачественные интракраниальные опухоли являются наиболее трудноизлечимыми, при высокой смертности па-циентов [14]. У детей и подростков опухоли мозга по распро-страненности занимают второе место, уступая лейкозам [4], представляют собой гетерогенную группу, включающую как высокозлокачественные, так и низкозлокачественные гисто-логические типы. К наиболее частым интракраниальным опухолям у детей относятся медуллобластома, нейробласто-ма (GrIV), эпендимома (GrII) и пилоцитарная астроцитома (GrI) [16]. Например, частота распространения медуллобла-стомы в мире у пациентов младше 15-летнего возраста со-ставляет 25% от всех опухолей ЦНС [8].

Оперативное вмешательство не всегда возможно вслед-ствие диффузного характера роста интракраниальных опу-холей и существующей опасности повреждения жизненно важных центров, что делает актуальным совершенствова-ние методов лучевой и химиотерапии. Перспективен поиск новых фармакологических веществ с противоопухолевой активностью [3, 5].

Для внедрения в клиническую практику нового лекар-ственного сред-ства необходимо проведение доклинических испытаний [3], начальный этап которых включает скрининг

лекарственных субстанций на противоопухолевую актив-ность с применением моделей in vitro - культур клеток че-ловека и животных [3]. Скрининг лекарственных средств in vitro позволяет выявить «кандидаты» - вещества, предназ-наченные для дальнейшего тестирования in vivo, сократить объем исследования и сроки экспериментов, снизить их стоимость [5].

В качестве таких потенциальных кандидатов в онколо-гии могут рас-сматриваться эндогенные регуляторные бел-ки – ростовые факторы. Среди ростовых факторов фактор роста нервов (ФРН) является перспективным кандидатом в лекарства для заболеваний нервной системы [22]. Уста-новлено, что ФРН участвует во всех процессах, связанных с жизнедеятельностью опухолевых и нормальных клеток (апоптоз, дифференцировка, пролиферация, миграция, регу-ляция клеточного цикла, опухолевая трансформация и т.д.) [7, 17, 22].

Цитотоксический эффект ФРН и химиопрепаратов на культурах клеток нейроэпителиальных опухолей был опи-сан авторами ранее [6]. Остается не изученным цитотокси-ческое воздействие комбинаций ФРН с химиопрепаратами на культуры клеток нейроэпителиальных опухолей и нейро-


глиальной ткани человека. Цель исследования - изучить цитотоксическое воздей-

ствие комбинаций ФРН с химиопрепаратами на культуры клеток интракраниальных опухолей (пилоцитарная, ана-пластическая астроцитомы, глиобластома, медуллобласто-ма) и аутопсийной нейроглиальной ткани мозга человека.

Материалы и методы. Пациенты и группы исследования. Исследование выпо-

лнено на пер-вичных культурах клеток, полученных из фрагментов интракраниальных опухолей, взятых с инфор-мированного согласия родителей у 60 пациентов в возрас-те от 3 мес до 17 лет (медиана возраста 8,3±0,6 года), на-ходившихся на лечении в Городской клинической больнице скорой медицинской помощи г. Минска в 2008−2013 гг. В исследование также включены 10 скоропостижно умерших (по причине не связанной с травмами или заболевания-ми головного мозга) человек в 2009 г., у которых во время вскрытия в морге Управления судебно-медицинских экс-пертиз Государственного комитета судебно-медицинских экспертиз Республики Беларусь по Минской области была взята нейроглиальная ткань.

Для формирования клинически относительно однород-ных групп пациентов из историй болезней брали сведения о гистологическом типе опухоли и степени ее злокачествен-ности. Эта информация позволила сформировать пять групп исследования. В первую группу вошли 22 пациента с низ-козлокачественной глиальной опухолью – пилоцитарной астроцитомой (GrI, 12 мальчиков и 10 девочек, медиана воз-раста − 7,9±0,7 года). Вторая и третья группы состояли из 8 пациентов каждая с высокозлокачественными глиальными опухолями - анапластической астроцитомой (GrIII, 5 мальчи-ков и 3 девочки, медиана возраста 8,6±1,6 года) и глиобла-стомой (GrIV, 8 мальчиков, медиана возраста 10,3±1,9 года) соответственно. Четвертая группа состояла из 22 детей с эмбриональной опухолью – медуллобластомой (GrIV, 16 мальчиков и 6 девочек, медиана возраста 5,7±0,6 года). В пя-тую группу вошли 10 скоропостижно умерших человек, у которых во время вскрытия были взяты фрагменты мозга (8 мужчин и 2 женщины, медиана возраста 57,1±4,0 лет).

Культура клеток. Поступавший из клиники в течение 1 ч материал в стерильных условиях ламинарного бокса (Lobconco, США) отмывали от крови, освобождали от со-единительнотканных элементов в растворе Хэнкса (Sigma-Aldrich, США), содержащим 4%-ный сульфат гентамици-на (Белмедпрепараты, РБ), и механически измельчали до мелких частиц. Клетки подвергали 10 мин ферментативной обработке смесью 0,25%-го раствора трипсина и 0,02%-го ЭДТА в соотношении 1:3 (Sigma-Aldrich, США) при 37ºС. Действие фермента останавливали внесением 1 мл эмб-риональной телячьей сыворотки (Sigma-Aldrich, США). Обработанный материал подсчитывали в камере Горяева и переносили в количестве 500 тыс. клеток/мл в 35 мм чаш-ки Петри (Nunc, Дания) с 1 мл среды Игла в модификации Дульбекко (DМЕМ, Sigma-Aldrich, США), содержащей 10% эмбриональной телячьей сыворотки [1].

Клетки нейроглиальной ткани выделяли из мозжечка скоропостижно умерших людей в течение 24 ч с момен-та смерти [10]. Время, необходимое для транспортировки биологического материала в лабораторию, не превышало 1 ч. В стерильных условиях ламинара (Lobconco, США) фрагменты ткани трехкратно промывали в растворе Хэнкса (Sigma-Aldrich, США) с десятикратным содержанием 4%-го сульфата гентамицина (Белмедпрепараты, РБ), 100 мкг/мл стрептомицина (Киевмедпрепарат, Украина) и 100 ед/мл

натриевой соли пенициллина G (Biochemie, Австрия) в тече-ние 30 мин, механически очищали от видимых кровеносных сосудов и измельчали до мелких частиц. Кусочки ткани об-рабатывали смесью 0,25%-го раствора трипсина и 0,02%-го ЭДТА в соотношении 1:3 (Sigma-Aldrich, США) и ДНКазой (20 мкг/мл, Sigma-Aldrich, США) на протяжении 20 мин при 37ºС. Материал центрифугировали при 1000 g в течение 10 мин и усиленно пипетировали. Перед внесением на чашки Петри определяли жизнеспособность клеток на нулевом пассаже, окрашивая их трипановым синим. В исследование брали только те посевы, где жизнеспособность клеток была не менее 75%. Далее клетки подсчитывали в камере Горяева и переносили в количестве 500 тыс. клеток/мл в чашки Пе-три с 1 мл среды DМЕМ, содержащей 10% эмбриональной телячьей сыворотки.

Внесение реагентов проводили на стадии логарифмичес-кого роста культур, достижение которой оценивали визуаль-но по резко возросшему

количеству митозов и численности клеток с помощью цифровой фотокамеры Altra20 (Olympus, Япония), снабжен-ной программным обеспечением Analysis getlT (Olympus, Япония) на инвертированном микроскопе НУ-2Е (Carl Zeiss, Германия) при увеличении ×312. Для достижения данной стадии опухолевым и нормальным клеткам требуется раз-личный временной интервал вследствие отличий в скорости адгезии к субстрату, метаболизма веществ и пролиферации клеток [10]. Поэтому клетки опухолей культивирововали на протяжении 2 сут, а клетки нейроглиальной ткани культиви-ровали на протяжении 28 сут [10] в стандартных условиях СО2-инкубатора (Heraccell, США) при 37ºС, 95%-ной влаж-ности и 5% парциальном давлении СО2 [1, 10].

Реагенты и их концентрации. Спустя указанный интервал в культуру клеток вносили: рекомбинантный ФРН (Sigma-Aldrich, США, 8,8×10-9М или 0,1 мкг/мл); химиопрепараты (в одной концентрации, уменьшенной в 100 000 раз по срав-нению с разовой дозой: для винкристина (Veropharm, РФ, 2,42×10-7 М или 0,02 мкг/мл), карбоплатина (Veropharm, РФ, 1,08×10-5М или 4,0 мкг/мл), метотрексата (Ebewe Pharma, Австрия, 1,1×10-4М или 50,0 мкг/мл), темозоломида (Orion Pharma, Финляндия, 10,3×10-6М или 2 мкг/мл), циклофос-фамида (Белмедпрепараты, РБ, 3,83×10-5М или 8,0 мкг/мл), цисплатина (Veropharm, РФ, 3,33×10-6М или 1,0 мкг/мл), цитарабина (Белмедпрепараты, РБ, 4,1×10-6М или 1,0 мкг/мл), этопозида (Ebewe Pharma, Австрия, 1,55×10-6 М или 1,0 мкг/мл); комбинацию ФРН (8,8×10-9М) с химиопрепарата-ми в концентрации 10-кратно уменьшенной по сравнению с дозировкой при обособленном тести-ровании (в 1000000 раз уменьшенной по сравнению с разовой дозой): для вин-кристина (Veropharm, РФ, 2,42×10-8 М или 0,002 мкг/мл), карбоплатина (Veropharm, РФ, 1,08×10-6М или 0,4 мкг/мл), метотрексата (Ebewe Pharma, Австрия, 1,1×10-5М или 5,0 мкг/мл), темозоломида (Orion Pharma, Финляндия, 10,3×10-7М или 0,2 мкг/мл), циклофосфамида (Белмедпрепараты, РБ, 3,83×10-6М или 0,8 мкг/мл), цисплатина (Veropharm, РФ, 3,33×10-7М или 0,1 мкг/мл), цитарабина (Белмедпрепараты, РБ, 4,1×10-7М или 0,1 мкг/мл), этопозида (Ebewe Pharma, Австрия, 1,55×10-7 М или 0,1 мкг/мл).

Индекс цитотоксичности. Оценку чувствительности кле-ток к химио-препаратам, ФРН и их комбинациям проводили через 1 сут на основе изучения гибели клеток, визуализиру-емой по поглощению ими 0,2%-го раствора трипанового си-него (Alta Aesar, Германия) в камере Горяева (Минимед, РФ) [1]. Определяли индекс цитотоксичности химиопрепаратов, ФРН и их комбинаций по формуле:


N% = (1 — Опыт/Контроль) × 100 (1)где N % − цитотоксический эффект препаратов, опыт − жизнеспособность клеток при действии хи-

миопрепаратов, ФРН или комбинации; контроль − жизнеспособность клеток в контрольной се-

рии [3].Каждая серия экспериментов с каждым реагентов содер-

жала от трех до пяти посевов. Общее количество посевов составило n=2837.

Статистическая обработка данных. Результаты представ-ляли как арифметическая средняя плюс/минус стандарт-ная ошибка средней для вы-борки (M±m). Для сравнения

двух групп по выраженности количественных признаков применяли стандартный t-тест Стьюдента, рассчитанный с помощью программы StatPlus2005 пакета Statistica 6.0 [23]. Достоверными считали различия при уровне значимости р<0,05.

Результаты и обсуждениеИзучали воздействие комбинаций ФРН с химиопрепара-

тами на клетки интракраниальных опухолей и сопоставляли его с обособленным действием ФРН. Для этого рассчитыва-ли среднее значение ИЦ комбинаций для каждого типа опу-холи (рисунки 1, 2, 3, 4).

\

Здесь и на рисунках 2, 3, 4: знаком * обозначены реагенты, ИЦ которых были статистически значимо выше (p<0,05) среднего значения ИЦ комбинаций; знаком ^ - реагенты, ИЦ которых статистически значимо не отличалось от среднего значения ИЦ комбинаций; знаком † - реагенты, ИЦ которых были статистически значимо ниже (p<0,05) среднего значения ИЦ комбинаций

Рисунок 1. Индекс цитотоксичности (%) ФРН и его комбинаций с химиопрепаратами при воздействии на культуру кле-ток пилоцитарной астроцитомы

Обозначения такие, как на рисунке 1.Рисунок 2. Индекс цитотоксичности (%) ФРН и его комбинаций с химиопрепаратами при воздействии на культуру кле-

ток анапластиче-ской астроцитомы



ток глиобластомы


ток медуллобла-стомы

Данные рисунков 1-4 показывают, что применение ком-бинаций ФРН с химиопрепаратами в десятикратно снижен-ной концентрации на культурах клеток опухолей оказывает по сравнению с обособленным воздействием ФРН разнона-правленные эффекты:

1) цитотоксическое действие комбинаций ФРН с хи-миопрепаратами в десятикратно сниженной концентрации на первичные культуры клеток пилоцитарной астроцитомы (средний ИЦ 42,7±1,1%,) и анапластической астроцитомы (средний ИЦ 46,8±1,7%) статистически значимо не отлича-лось от действия ФРН (ИЦ 45,0±1,6%, p=0,73 и 45,9±3,9%, p=0,1 соответственно);

2) на клетках медуллобластомы действие комбина-ций (среднй ИЦ 53,2±0,9%) статистически значимо (p=0,02) превышало действие ФРН

(ИЦ 46,0±1,7%); 3) на культурах клеток глиобластомы эффектив-

ность комбинаций ФРН с химиопрепаратами (средний ИЦ 44,6±1,6%) была статистически значимо (p=0,005) ниже действия ФРН (ИЦ 50,6±2,8%).

На следующем этапе изучали обособленное и комбини-рованное воз-действие химиопрепаратов и ФРН на культуру клеток нейроглиальной ткани. Сравнивали цитотоксичес-кую эффективность ФРН и химиопрепаратов. Для этого рас-считывали среднее значение ИЦ химиопрепаратов (рисунок 5).


Знаком * обозначены реагенты, ИЦ которых был статистически значимо (p<0,05) выше среднего значения ИЦ химиопре-паратов; знаком ̂ - реагенты, ИЦ которых стати-стически значимо не отличался от среднего значения ИЦ химиопрепаратов; знаком † - реагенты, ИЦ которых был статистически значимо (p<0,05) ниже среднего значения ИЦ химиопрепаратов

Рисунок 5. Индекс цитотоксичности (%) химиопрепаратов и ФРН при обособленном воздействии на культуру клеток нейроглиальной ткани головного мозга человека

На основании данных, представленных на рисунке 5, можно заключить, что действие на культуру клеток ней-роглиальной ткани цитарабина, цисплатина, темозоломи-да, этопозида, метотрексата (62,5% посевов) не отлича-лось (p>0,05) от среднего значения ИЦ химиопрепаратов (41,1±1,7%). ИЦ циклофосфамида и винкристина (25% посевов) был статистически значимо выше (p<0,05), а ИЦ карбоплатина (12,5% посевов) – ниже (p<0,05) среднего значения ИЦ химиопрепаратов.

Индекс цитотоксичности ФРН (31,5±1,9%) при действии на культуру клеток нейроглиальной ткани (n=10 трупов) был статистически значимо (p=8,7×10-18) ниже индекса ци-тотоксичности химиопрепаратов (41,1±1,7%), что докумен-тирует менее токсичное его действие на нейроглиальную ткань.

На культуре клеток нейроглиальной ткани мозга чело-века изучали цитотоксическую эффективность комбинаций ФРН с химиопрепаратами в 10-кратно сниженной концен-трации, сравнивали ее с обособленным воздействием ФРН (рисунок 6).



ток нейроглиальной ткани головного мозга человека

На основании данных, представленных на рисунке 6 можно заключить, что при влиянии на культуру клеток ней-роглиальной ткани 87,5% (7 из 8) указанных комбинаций обладали значительно (p<0,001) более низкой цитотоксиче-ской эффективностью (средний ИЦ 21,1±0,9%) по сравне-нию с ФРН (ИЦ 31,5±1,9%).

Влияние комбинаций ФРН с химиопрепаратами в 10-кратно сниженной концентрации на клетки опухолей со-поставимо с обособленным воздействием ФРН, тогда как в отношении культуры клеток нейроглиальной ткани их ци-тотоксичность значительно (p<0,0001) ниже по сравнению с химиопрепаратами и ФРН (таблица 1).

Таблица 1. Индекс цитотоксичности (%) химиопрепаратов, ФРН и его комбинаций с химиопрепаратами при воздействии на куль-

туры клеток мозговых неоплазий и нейроглиальной ткани человека

Тип ткани

Средний индекс цитотоксичности, %

химиопрепарата знак ФРН знак

комбинаций ФРН + химиопрепа-

раты в 10-кратно сниженной дозе

Пилоцитарная астроцитома 45,4±0,03 = 45,0 ± 1,6 = 42,7±1,1

Анапластическая астроцитома 41,8 ±0,1 = 45,9 ± 3,9 = 46,8±1,7

Глиобластома 40,7± 0,3 < 50,6 ± 2,8 (*) > 44,6±1,6 (^)Медуллобластома 38,4±0,08 < 46,0 ± 1,7 (*) < 53,2±0,9 (^)Нейроглиальная

ткань 41,1±1,7% > 31,5±1,9% (*) > 21,1±0,9% (^)

Примечание. Символом * обозначены статистически значимые (p<0,05) отличия ИЦ ФРН от химиопрепаратов. Симво-лом ^ обозначены статистически значимые (p<0,05) отличия ИЦ комбинаций ФРН с химиопрепаратами от обособленного воздействия ФРН.

Из данных таблицы 1 можно заключить, что комбини-рованное применение ФРН с химиопрепаратами позволяет снизить дозу химиопрепарата, при сохранении цитотокси-ческого эффекта в отношении культур опухолевых клеток и менее токсичном воздействии на нейроглиальную ткань.

Выше приведенные авторами эффекты комбинаций ФРН с химиопре-паратами на культурах клеток нейроэпителиаль-ных опухолей ставят вопрос о механизмах их действия. В

литературе изучен механизм действия комбинации циспла-тина с ФРН на первичных культурах клеток высокозлокаче-ственной глиомы, эпендимобластомы и нейробластомы [7].

Исследователи показали, что ФРН блокировал проли-ферацию и стимулировал дифференцировку нейробластов за счет активации гена раннего реагирования гомолога-K онкогена v-Maf мускулоапоневротической фибросаркомы (mafk). Цисплатин запускал апоптоз через активацию ге-


нов-супрессоров опухолей р63, р73. Следовательно, выявление механизмов применения

ФРН и химиопрепаратов в комбинации (проявляющих наибольшую эффективность in vitro) послужит основой для разработки и создания протоколов замещающей цито-редуктивной химиотерапии у онкологических пациентов. Данное утверждение подтверждается и ссылкой на иссле-дование, посвященное изучению химиочувствительности in vitro лейкозных клеток, где констатируется, что уменьшение дозы химиопрепаратов в ряде случаев не снижает эффектив-ность терапии, но уменьшает количество сопутствующих инфекционных осложнений [2].

Поскольку при изучении воздействия ФРН и его ком-бинаций с химиопрепаратами на нейроглиальную ткань объектом служили нейроглиальные клетки аутопсийной ткани мозга, необходимо упомянуть об использовании ау-топсийного материала в биомедицинских целях. Выделение и получение культур клеток микроглии, астроцитов, олиго-дендроцитов и нейронов из мозга внезапно умерших лиц широко применяется в нейробиологии [10] при выяснении механизмов старения, нейродегенеративных заболеваний Альцгеймера [10, 20], Паркинсона [11], множественного рассеянного склероза [9], психических состояний, таких как шизофрения [15]; экспрессии и секреции цитокинов и ро-стовых факторов [12]. Материалом служат различные облас-ти и структуры головного мозга − изъятые непосредственно после смерти пациентов в клинике [13, 15, 21], либо пре-доставленные специализированными банками аутопсийной мозговой ткани Нидерландов (Netherlands Brain Bank) [19, 20], Европы (BrainNet Europe) [11] и США (Sun Health Research Institute Brain Bank) [18].

На жизнеспособность клеток аутопсийной ткани указывают данные литературы [18, 21]. Например, жизне-способность клеток (по MTT и окрашиванию на кальцеин зеленым флуоресцентным красителем нуклеиновых кис-лот − SYTO-10) составляет 77% и 82,1% соответственно [18]. Наличие и численность жизнеспособных клеток в ау-топсийном материале подтверждается выходом их из экс-плантов в количествах от 1,17 млн. до 37 млн на 1 г ткани [24]. К 28-м суткам культивирования в посевах, полученных из фрагментов нейроглиальной ткани мозга идентифици-руются следующие типы клеток: астроциты, олигодендро-циты, микроглиоциты, нейроциты [10] и плюропотентные стволовые клетки [13].

Выводы1. Цитотоксическое действие комбинаций фактора ро-

ста нервов с хи-миопрепаратами в десятикратно сниженной концентрации на первичные культуры клеток пилоцитарной астроцитомы (ИЦ 42,7±1,1%,) и анапластической астроци-томы (ИЦ 46,8±1,7%) статистически значимо не отличалось от действия фактора роста нервов (ИЦ 45,0±1,6%, p=0,73 и 45,9±3,9%, p=0,1 соответственно). На культурах клеток глиобластомы эффективность комбинаций фактора роста нервов с химиопрепаратами (ИЦ 44,6±1,6%) была статис-тически значимо (p=0,005) ниже действия фактора роста нервов (ИЦ 50,6±2,8%), на клетках медуллобластомы (ИЦ комбинаций 53,2±0,9%) – статистически значимо (p=0,02) выше действия фактора роста нервов (ИЦ 46,0±1,7%).

2. Индекс цитотоксичности фактора роста нервов (31,5±1,9%) был статистически значимо (p=8,7×10-18) ниже индекса цитотоксичности химиопрепаратов (41,1±1,7%) при действии на культуры клеток нейроглиальной ткани (n=10 трупов).

3. При влиянии на культуры клеток нейроглиальной ткани (n=10 трупов) 87,5% (7 из 8) комбинаций ФРН с хи-миопрепаратами в 10-кратно сниженной концентрации (кар-боплатином, метотрексатом, темозоломидом, циклофосфа-мидом, цисплатином, цитарабином, этопозидом) обладали значительно (p<0,001) более низкой цитотоксической эф-фективностью (ИЦ 21,1±0,9%) по сравнению с фактором роста нервов (ИЦ 31,5±1,9%), индекс цитотоксичности ко-торого, в свою очередь, был ниже (p<0,05) ИЦ химио-препа-ратов (41,1±1,7%).

Таким образом, наиболее предпочтительно в качестве кандидата для дальнейших испытаний in vivo выглядят комбинации ФРН с химиопрепаратами, поскольку их цито-токсичность в отношении культуры клеток нейроглиальной ткани значительно ниже (p<0,05) по сравнению с химиопре-паратами и ФРН.

Список литературы1. Божкова В.П., Брежетовский Л.А., Буравлев В.М.

и др. Руководство по культивированию нервной ткани. Ме-тоды. Техника. Проблемы; под ред.: Б.П. Вепринцева, И.В. Викторова, Б.Я. Вильнера. – М. : Наука, 1988. – 318 с.

2. Кузмич Е. А. Змачинский В. А., Миланович Н. Ф., Новоселова Н. Применение комбинации гемопоэтических факторов роста после высокодозовой химиотерапии с тран-сплантацией аутологичных гемопоэтических клеток // Ме-дицина. – 2010. – № 4. – С. 64–68.

3. Миронов А. Н., Бунатян Н. Д., Васильева Н. А. и др. Руководство по проведению доклинических исследований лекарственных средств. Часть первая; под ред.: А.Г. Муляр, О.Н. Чиченков. – М.: Гриф и К, 2012. – 944 с.

4. Савва Н. Н., Зборовская А. А., Алейникова О. В. Злокачественные новообразования у детей Беларуси: забо-леваемость, выживаемость, смерт-ность, подходы к паллиа-тивной помощи. – Минск: Респ. науч. мед. б-ка, 2008. – 180 с.

5. Селезнева А. И., Калатанова А. В., Афонькина О. В. Комплексный подход к изучению фармакологических ве-ществ in vitro, ex vivo, in vivo / / Междунар. науч.-исслед. журн. − 2015. − № 6−2. −С. 125−127.

6. Чернов А. Н., Калюнов В. Н., Талабаев М. В., Гри-горьев Д. Г., Де-мидчик Ю. Е., Черствой Е. Д., Кульчицкий В. А. Изучение in vitro чувстви-тельности клеток опухолей центральной нервной системы к химиопрепара-там и фак-тору роста нервов // Новости медико-биологических наук. − 2010. −Т. 2,№ 4. − С. 176−188.

7. Antonelli A., Lenzi L., Nakagawara A., Osaki T., Chiaretti A., Aloe L. Tumor suppressor proteins are differentially affected in human ependymoblastoma and medulloblastoma cells exposed to nerve growth factor // Cancer Investigation. – 2007. – Vol. 25, № 2. – P. 94–101.

8. Crawford J. R., Santi M. R., Vezina G., Myseros J. S., Keating R. F., LaFond D. A., Rood B. R., MacDonald T. J., Packer R. J. CNS germ cell tumor (CNSGCT) of childhood : presentation and delayed diagnosis // Neurology. – 2007. – Vol. 68, № 20. – P. 1668–1673.

9. de Groot C. J., Hulshof S., Hoozemans J. J., Veerhuis R. Establishment of microglial cell cultures derived from postmortem human adult brain tissue: immunophenotypical and functional characterization // Microscopical Research Technology. – 2001. – Vol. 54, № 1. – P. 34–39.

10. Gibbons H. M, Dragunow M. Adult human brain cell culture for neuroscience research // Intern. J. Biochem. Cell Biology. – 2010. – Vol. 42. – P. 844–856.


11. Hannula M .J., Myöhänen T. T., Tenorio-Laranga J., Männistö P. T., Garcia-Horsman J. A. Prolyl olygopeptidase colocalizes with α- synuclein, β-amyloid, tau protein and astroglia in the post-mortem brain samples with Parkinson’s and Alzheimer’s diseases // Neuroscience. – 2013. – Vol. 242. – P. 140–150.

12. Haggarty S. J., Silva M.C., Cross A., Brandon N.J., Perlis R.H. Advancing drug discovery for neuropsychiatric disorders using patient-specific stem cell models // Molecular and Cellular Neuroscience. – 2016. – Vol. 73. –

P. 104–115. 13. Hjelm B. E., Rosenberg J. B., Szelinger S., Sue L.

I., Beach T. G., Huentelman M. J., Craig D. W. Induction of pluripotent stem cells from autopsy donor-derived somatic cells // Neuroscience Letters. – 2011. – Vol. 502. – P. 219–224.

14. International agency for research of cancer (Globocan) [Electronic re-source]: the World of Health Organization, 2012. – Mode of access: http: www.globocan.iarc.fr. – Data of access: 23.03.2016.

15. Kunii Y., Zhang W., Xu Q., Hyde T.M., McFadden W., Shin J.H., Deep-Soboslay A., Ye T., Li C., Kleinman J.E., Wang K.H., Lipska B.K. CHRNA7 and CHRFAM7A mRNAs: co-localized and their expression levels altered in the postmortem dorsolateral prefrontal cortex in major psychiatric disorders // Amer. J. of Psychiatry. − 2015. − Vol. 172, № 11. − P. 1122−1130.

16. Lafay-Cousin L., Strother D. Current treatment approaches for infants with malignant central nervous system tumors // The Oncologist. – 2009. – Vol. 14, № 4. – P. 433–444.

17. Levi-Montalcini R. The nerve growth factor: thirty-five years later // The EMBO J. – 1987. – Vol. 6, № 5. – P. 1146–1154. (178)

18. McCormack A., Chegeni N., Chegini F., Colella A., Power J., Keating D., Chataway T. Purification of α-synuclein containing inclusions from human post mortem brain tissue // J. of Neuroscience Methods. – 2016. – Vol. 266. –

P. 141–150. 19. Michel T. M., Frangou S., Camara S., Thiemeyer D.,

Jecel J., Tatschner T., Zoechling R., Grünblatt E. Altered glial-cell-line-derived neurotrophic factor (GDNF) concentrations in the brain of patients with depressive disorder: a comparative post-mortem study // Europ. Psychiatry. – 2008. – Vol. 23. – P. 413–420.

20. Orre M., Kamphuis W., Dooves S., Kooijman L., Chan E.T., Kirk C. J., Dimayuga Smith V., Koot S., Mamber C., Jansen A.H., Ovaa H., Hol E. M. Reactive glia show increased immunoproteasome activity in Alzheimer’s disease // Brain. – 2013. – Vol. 136, Pt. 5. – P. 1415–1431.

21. Park D. C., Murman D. L., Perry K. D., Bruch L. A. An autopsy case of limbic encephalitis with voltage-gated potassium channel antibodies // Europ. J. of Neurology. − 2007. − Vol. 14, № 10. − P. e5−e6.

22. Pimentel, E. Handbook of growth factors : [in 3 vol.]; CRC Press Inc. – London ; Tokyo, 1994. – Vol. 2. Ch. 5 : Neurotrophic growth factors. – P. 217–240.

23. van Belle G., Fisher L.D., Heagerty P.J., Lumley Th. Biostatistics : a methodology for the helth sciences; eds: L. D. Fisher, G. van Belle. – Canada: Jonh Wiley and Sons Inc., 2004. –889 p.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # HISTORICAL SCIENCES # 15

HISTORICAL SCIENCES

Бочков П.В.свящ., доктор богословия, к.ю.н., профессор Черновицкого Православного Богословского института

ИСТОРИЯ И СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ НЕКАНОНИЧЕСКОЙ АМЕРИКАНСКОЙ ПРАВОСЛАВНОЙ ЮРИСДИКЦИИ «ГРЕЧЕСКАЯ

МИССИОНЕРСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ АРХИЕПИСКОПИЯ АМЕРИКИ»

THE HISTORY AND CURRENT STATE OF THE US NON-CANONICAL ORTHODOX JURISDICTION «MISSIONARY GREEK ORTHODOX ARCHDIOCESE OF AMERICA.»

Bochkov P.V., Priest, Doctor of Theology, PhD in law, professor of Chernivtsi Orthodox Theological Institute.АННОТАЦИЯВ статье рассматривается история зарождения неканонической американской православной юрисдикции: «Греческая

Миссионерская Православная Архиепископия Америки», от момента ее возникновения и до настоящего времени. ABSTRACTThe article discusses the history of the origin of the American non-canonical Orthodox jurisdiction: «Missionary Greek Orthodox

Archdiocese of America,» from its inception to the present time.Ключевые слова: Православие в Америке, старый стиль, Панкратий (Врионис), Михаил (Камбуреллис), Православие,

Церковь, неканонические юрисдикции, раскол.Keywords: Orthodoxy in America, old style, Pankraty (Vryonis), Michael (Kamburellis), Russian Orthodox Church, non-

canonical jurisdiction split.

Согласно официальной версии, принятой в самой юрис-дикции, данная неканоническая группа зародилась в 1970 г. Основателем и многолетним руководителем данной мало-численной группы, изначально, не связанной с греческим старостильным движением, явился уклонившийся в раскол, запрещенный в священнослужении за растление малолет-них, бывший клирик Американской Архиепископии Кон-стантинопольского Патриархата, архимандрит Панкратий (Врионис). Будучи запрещенным в служении в 1969 г., Пан-кратий (Врионис), покинул место своего служения в Пен-сильвании и прибыл в Нью-Йорк, в надежде получить сан епископа и приступить к формированию новой греческой юрисдикции на территории США. Примечательно, что в это же время, он пытался создать свою юрисдикцию на остатках группы неканонической либеральной группы, известной как «Русская Христова Народная Церковь» [13, с. 269] («Право-славный Католический Патриархат в Америке») [8, с. 179], ранее возглавлявшаяся «всеамериканским патриархом» Ио-сифом (Климовичем), скончавшимся в 1961 г. Не добившись особых успехов на данном поприще, Панкратий (Врионис), решил организовать юрисдикцию, ориентированную на американских греков.

По версии самой юрисдикции, 27.02.1970 в г. Нью-Йорке над ним, якобы была совершена, искомая «архиерейская хи-ротония», в которой приняли участие канонические иерар-хи Православной Церкви: епископ Досифей (Иванченко), епископ Бруклинский, викарий Нью-Йоркской епархии Рус-ской Православной Церкви Московского Патриархата, Фео-фил (Ионеску), епископ Детройтский, иерарх Русской Пра-вославной Церкви Заграницей и епископ Христофор (Раду),

иерарх «Албанской Православной Церкви в Америке», возводящий линию своего преемства к епископу Феофану (Ноли) [12]. Примечательно, что последний, также возводил линию своего апостольского преемства к Христофору (Кон-тагеоргеосу), главе бывшего Экзархата Александрийского Патриархата в США [13, с. 264 – 269].

Возможно, Панкратий (Врионис), обладая общеизвест-ной информацией о том, что епископ Феофил (Ионеску) ра-нее уже являлся совершителем неканонической хиротонии над греческим старостильным клириком Акакием (Паппа-сом-старшим) в 1960 г., измыслил и свою хиротонию, якобы имевшую место в 1970 г. Однако, в это же период, епископ Детройтский Феофил (Ионеску), являлся иерархом Русской Православной Церкви Заграницей, на тот момент находя-щейся в состоянии непримиримой оппозиции к Московской Патриархии, и невероятное совместное сослужение иерар-хов РПЦЗ и РПЦ МП не мог не вызвать большого скандала. Очевидно, что факт такой хиротонии не мог быть сокрыт от паствы и клира ни РПЦ, ни РПЦЗ, и если бы он имел ме-сто, сразу бы стал известен не только в США, но и в СССР, что повлекло бы массу прещений, в т.ч. и для иерарха РПЦ МП, епископа Бруклинского Досифея (Иванченко), который всего через два месяца, 7.04.1970, решением священнонача-лия, был возведен в сан архиепископа [24, с. 6; 21, с. 558], а 10.04. 1970 уволен на покой, согласно поданному проше-нию[19, с. 23].

Возможно, что единственным иерархом, имеющим от-ношение к по-ставлению Вриониса, являлся епископ Хри-стофор (Раду), который в 1954 г. основал собственную не-зависимую неканоническую и малочисленную «Албанскую

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # HISTORICAL SCIENCES #16

Православную Церковь св. Павла». В 1974 г., архиепископ Христофор (Раду) скончался, и часть его приходских общин влилась в канонические православные юрисдикции в США, а часть вошла в юрисдикцию Панкратия (Вриониса) [4, с. 191].

Примечательно, и то, что даже если бы факт хиротонии, якобы под-твержденный наличием фотографий с хиротонии и документов, имеющихся в распоряжении юрисдикции [12], подтвердился, - рукополагавшие Вриониса иерар-хи, архиепископ Феофан (Ионеску), архиепископ Досифей (Иванченко) и епископ Христофор (Раду), совершили дан-ное деяние самостоятельно, без соизволения Священнона-чалия своих юрисдикций.

В пользу предположения, что Панкратий (Врионис) не является рукоположенным «епископом», говорит и тот факт, что Панкратий (Врионис) «публично … объявил имена ру-кополагавших только после их смерти, иных свидетелей ру-коположения, проверенной ставленнической грамоты или фотоматериалов не имеется» [17].

Несмотря на скандальную репутацию и сомнительную «хиротонию», уже в декабре 1970 г., Панкратий (Врионис) объявляет о создании новой неканонической американской юрисдикции «Греческой Православной Миссионерской Архиепископии Америки». Обладая широким кругом зна-комых в среде русской церковной эмиграции, Панкратий (Врионис), приступил к активной работе по совращению в раскол клириков различных американских юрисдикций, с целью привлечь в ряды своей неканонической группы ав-торитетных священнослужителей, имеющих конфликты со своим каноническим священноначалием и способных при-вести за собой и свою паству. Одним из первых клириков, уклонившихся в раскол в середине 1970-х гг., стал клирик Православной Церкви Америки, иеросхимонах Феодор (Иртел). Вскоре, Врионис, совместно с епископом Христо-фором (Раду) и «иерархами» Экзархата Александрийского Патриархата в США, совершили его рукоположение в сан «епископа» Западных Соединенных Штатов.

Кафедральный собор группы находился в Нью-Йорке, где и расположился центр юрисдикции. За время своего правления Панкратий (Врионис) принимал в свою юрис-дикцию всех желающих, активно пытаясь придать своей неканонической группе форму полноценной православной юрисдикции. В основном паства Панкратия состояла из американских этнических греков и новообращенных в пра-вославие американцев.

Во второй половине 1980-х к юрисдикции присоединяет-ся известный православный миссионер, бывший игумен РПЦЗ Герман (Подмошенский) [22, с. 111 – 112], многолет-ний друг и помощник иеромонаха Серафима (Роуза). Всту-пив в конфликт со своим правящим архиереем, архиеписко-пом Западно-Американским и Сан-Францисским Антонием (Медведевым), игумен Герман (Подмошенский) впослед-ствии, был лишен священного сана [23, с. 186 – 187].

«В 1988 году, благодаря деятельности о. Германа к ар-хиепископии присоединяется бывший эзотерический орден «Святой Орден МАНС» (Holy Order of MANS); эзотериче-ский орден был основан в 1968 году, после смерти его ос-нователя отца Пола (Эрла Блайтона) в 1974, его возглавил Эндрю (Андрей) России, который в конце 70-ых начал вво-дить более христианский внешний вид в свою организацию. В 1984 году в ордене начали вводить православные литур-гические и духовные практики, и в итоге в 1988 значитель-ная его часть присоединилась к юрисдикции; было крещено 750 человек [18, с. 975]. Орден переименовался в «Братства

Христа Спасителя» (Christ the Saviour Brotherhood) став своеобразной составной частью Архиепископии (в прихо-дах братства практиковались немного необычные практики, значительная часть из которых появились из-за того, что православие вообще и литругия в частности были выучены ими по книгам и не имели живой преемственности, из-за чего было немало странных интерпретаций)» [17]. В ХХ веке в США, масонские и эзотерические организации до-вольно активно интересовались православным вероучением и устройством Церкви, вследствие чего рождалось не мало маргинальных сообществ, декларирующих о своей принад-лежности к Православной Церкви [14, с. 111 – 121].

Целью эзотерического «Ордена МАНС», стала миссия по достижению полного контроля над имуществом и дохо-дами верующих, членов различных православных юрисдик-ций. По мнению некоторых исследователей, а также органов государственного обвинения США, многолетним членом эзотерического «Святого Ордена МАНС» - «Братства Хри-ста Спасителя» [2; 11; 6], также на некоторое время вошед-шего в юрисдикцию Панкратия (Вриониса), являлся другой американский миссионер, в настоящее время клирик РПЦ МП, архимандрит Иоаким (Парр) [20], также ранее состоя-щий в РПЦЗ [22, с. 168 – 169].

«Разработка такой системы принадлежит, судя по-все-му, одной из гностических сект, организационно напоми-нающей масонскую ложу. Скорее всего, это так называемая «Holy order of MANS» («Святой орден MANS») - данные о нем свободно находятся в интернете. Наиболее интересным фактом в истории этой организации является то, что когда государство в конце прошлого века стало приглядыватся к ее деятельности, то было принято решение о самороспуске ордена и внедрении его членов в структуры православных Церквей [9]. В различные Церкви и юрисдикции, с теми же задачами формирования апостольских общин и далее по ин-струкции. Произошло это внедрение в конце 1980-х – начале 1990-х годов.

Именно сопоставление этих сведений, цифр и фактов деятельности Иоакима (Парра) приводит к выводу, что не-понятно откуда взявшийся мессия и есть один из осколков «Святого ордена», который забрался под крышу правосла-вия. Все это уже не является большой тайной после того, как в мае 2015 года была предана гласности схожая ситуация в епархии Болгарской патриархии, находящейся в Америке» [16].

В 1983 г., «схиепископ» Феодор (Иртел) был почислен на покой, после чего поселился в аббатстве Святого Имени, являющимся монашеским скитом западного обряда, пре-бывавшим на тот момент в юрисдикции неканонического «Священного Миланского Синода» [1]. В результате этого, в сан нового «епископа Западных Соединенных Штатов» был рукоположен Венедикт (Грин), одновременно являвшийся членом «Святого ордена» и вместе с бывшим игуменом Германом (Подмошенским) и «митрополитом» Панкратием (Врионисом) обучавшим членов эзотерической организации православному богослужению и готовя их к принятию «свя-щенного сана» в «Греческой Православной Миссионерской Архиепископии Америки» [3].

В феврале 1988 г., Венедикт (Грин) вместе с возглавляе-мой им муж-ской обителью «Монастырем Христа на Хо-лмах», покинул юрисдикцию и вошел в состав РПЦЗ без признания за ним «архиерейского» достоинства. В течении некоторого времени он был рукоположен в сан иеромона-ха и возведен в сан игумена. Помимо этого, несколько на-сельников его обители также получили рукоположение в


священный сан в РПЦЗ. Однако, в 1999 г., разразился оче-редной скандал, вследствие которого вскрылся факт сексу-ального насилия Венедикта Грина и еще нескольких мона-хов над одиннадцатилетним ребенком. Кроме того, пятерым монахам были предъявлены обвинения в мошенничестве, подделке «чуда» слезоточивого образа Божией Матери, го-мосексуализме, хранении и употреблении наркотических веществ и др. [10]. В результате, Венедикт (Грин) и прочие, замешанные в сексуальных преступлениях священнослужи-тели были запрещены в служении и исключены из РПЦЗ, а монашеская обитель упразднена. Впоследствии, Грину и его сообщникам, признавшим свою вину, в 2006 г., были предъявлены новые обвинения. В 2007 г. Грин скончался.

На протяжении 1970 – 1980-х гг., Панкраитий (Врио-нис), совершил еще несколько неканонических «архиерей-ских» хиротоний, в результате которых был рукоположены «иерархи», получившие свои кафедры в т.ч. и за пределами США: «епископ» Коронавийский Стефан (Ди Джованни), «епископ» Ново-Вифанский Иосиф (Лэнгдон), «епископ» Аполлонийский и Островов Илия (Милаццо), «епископ» Но-во-Карфагенский Михаил (Пангратиос) (Роус), «епископ» Таорминский Кирилл (Эспосито), «епископ» Палатийский Георгий (Димитрий Пиас) [4, с. 191], «митрополит» Си-ливрийский и Новой Англии Феофил (Сольнер) и «митро-полит» Бразильский и Аргентинский Леонтий (Луис Фи-липп де Норонхос) [12].

В 1999 г., между «Греческой Православной Миссионер-ской Архиепископией Америки» и ««Авксентьевским» Си-нодом Церкви Истинно Православных Христиан Греции», являющимся одной из ветвей греческого старостильного раскола, на тот момент возглавляемым «архиепископом» Афинским и всея Эллады Максимом (Валлианатосом) [4, с. 191]. С этого момента, юрисдикция стала отождествлять себя с греческим старостильным движением, при этом, часть приходов, продолжала использовать западный обряд в своей богослужебной практике.

В 1999 г., юрисдикцию сотряс очередной громкий скан-дал, связанный с «митрополитом» Панкратием (Врионисом), который был обвинен в педофилии и развратных действиях в отношении несовершеннолетнего подростка. Кроме того, стало известно, что в 1969 г., он также был уличен в содомии и совращении двух мальчиков-подростков, что, по-видимо-му, и стало причиной его запрещения в служении. Данное событие привело к тому, что большая часть приходских об-щин, сформированных из членов «Святого Ордена МАНС» - «Братства Христа Спасителя», покинула «Греческую Пра-вославную Миссионерскую Архиепископию Америки», войдя в состав различных епархий канонических Помест-ных Православных Церквей, действующих на территории США. В 2001 г. бывший игумен Герман (Подмошенский), с группой верующих и монашествующих, также покинул Вриониса, войдя в юрисдикцию Сербской Православной Церкви.

18.04.2002 г., Панкратий (Врионис) был арестован в Нью-Йорке за развратные действия в отношении 14-летне-го подростка, с которым занимался изучением греческого языка. Первоначально, Врионис и его сторонники, отрицали вину «митрополита». В ходе следствия, вина была доказана и решением суда, Врионис получил условный срок нака-зания с запрещением заниматься педагогической деятель-ностью [7]. Не смотря на этот вопиющий факт, Панкратий (Врионис) продолжал оставаться во главе своей все более деградирующей юрисдикции.

10.01.2006 из юрисдикции ««Аксентьевского» Синода»

был принят «митрополит» Олимпийский Михаил (Камбу-реллис), назначенный «Экзар-хом Греции». 11.04.2007 г., из юрисдикции ««Аксентьевского» Синода» был принят еще один греческий старостильный «иерарх», «митрополит» Камбанийский Василий.

26.08.2007 г., в сан «епископа» Коронаврского и Адриа-тического был рукоположен некий «архимандрит» Эмилиан.

15.04.2008 г., «архиепископ» Американский Панкратий (Врионис) подал в отставку с поста предстоятеля юрисдик-ции, которое было удовлетворено и скандально известный «иерарх» был почислен на покой. Новым главой юрисдик-ции был избран «митрополит» Силиврийский и Новой Ан-глии Феофил (Сольнер), возведенный в сан «архиепископа» Американского [12].

Ушедший на покой Панкратий (Врионис), растеряв прак-тически всех своих последователей, через некоторое время объявил о возвращении ему прав главы юрисдикции, по-лучившей наименование «Митрополии Василупольской и всей Америки», став, фактически, независимым «иерархом» небольшой раскольнической группы.

Уже в июне 2008 г., новый глава юрисдикции «архие-пископ» Феофил (Сольнер) попал в серьезную автокатастро-фу, и подал прошение об освобождении от должности главы «Греческой Православной Миссионерской Архиепископии Америки». Решением внеочередного Синода юрисдикции от 12.06.2008, Феофил (Сольнер) был освобожден от этой должности, а новым главой данной группы был избран «ми-трополит» Олимпийский Михаил (Камбуреллис).

В том же, 2008 г., скончался «митрополит» Камбанийс-кий Василий, была проведена «хиротония» «епископа» Па-латийского Герасима (Лимператоса).

Не смотря на череду скандалов, по состоянию на 2008 год, в составе «Греческой Православной Миссионерской Архиепископией Америки» пребывало 42 приходских об-щины и 8 монастырей [4, с. 191].

В 2009 г., скончались «митрополиты» Феофил (Соль-нер) и Фома, а ряд «иерархов» были извергнуты из сана за присоединение к различным неканоническим группам. Так, «митрополит» Адриатикийский и Энийский Серафим (Па-носологиотатос) был извергнут из сана за присоединение к неканонической и либеральной «Украинской Автокефаль-ной Православной Церкви (канонической)» «патриарха» Моисея (Кулика) [13, с. 165]. «Митрополит» Герасим (Лим-ператос), был лишен сана за присоединение к «архиеписко-пу» Панкратию (Врионису) и т.д. [12].

По состоянию на начало 2009 года, в юрисдикции пре-бывало: «5 монастырей, 4 скита, 19 храмов и часовен, 10 церковных миссий на территории США, Греции, Бразилии, Аргентины и Колумбии. На территории Российской Феде-рации и Республики Беларусь, описываемую раскольничес-кую группировку представляет «архимандрит» Сергий (Фе-доров)» [23, с. 188].

В период 2009 – 2015 гг., состав юрисдикции неодно-кратно менялся.

В августе 2012 г. юрисдикцию покинул «епископ» Ил-лирийский Серафим (Русопулос) примкнув к «Автономной Православной Митрополии Северной и Южной Америки и Британских островов» «митрополита» Иоанна (Лю Бю) [15, с. 422].

В 2013 г. в составе юрисдикции пребывал также один приход в Австралии, приходские общины в Греции и Кана-де.

«Иерархи» по состоянию на первую половину 2016 г. пребывавшие в «Греческой Православной Миссионерской


Архиепископии Америки»:- Михаил (Камбуреллис), «митрополит» Олимпийский,

Экзарх Греции (10.01.2006), «архиепископ» Американский, глава юрисдикции (с 12.06.2008);

- Эмилиан, «епископ» Коронейский и Адриатикийский (26.08.2007), затем «митрополит» Трапезундский, Экзарх Понтийский (с середины 2009 г.);

- Дамаскин (Георгий Курсос), «митрополит» Смирнский, Экзарх всей Азии (с декабря 2009), Экзарх всей Анатолии (с 2013);

- Серафим (Хазииоаннидис), «епископ» (с 14.02.2009), затем «митрополит» Платамоносский, Экзарх Греции (с 23.01.2010), затем «митрополит» Кессарийский, «Вице-Пре-зидент Синода»;

- Лазарь, «митрополит» Вермонтский (с 15.03.2013);- Мелетий, «митрополит» Пентапольский.Покойные «иерархи» «Греческой Православной Мис-

сионерской Архиепископии Америки», на момент кончины, пребывающие в составе данной юрисдикции:

- Феодор (Иртел), «схиепископ» Западных Соединенных Штатов (1970-е гг. -1983), затем на покое. Скончался в 1996 г.;

- Василий, «епископ» (1997), «митрополит» Камба-нийский, принят из юрисдикции ««Авксентьевским» Си-нодом Церкви Истинно Православных Христиан Греции» (11.04.2007), Экзарх Греции (15.04.2006). Скончался в 2008 г.;

- Феофил (Сольнер), «митрополит» Силиврийский и Но-во-Английский, «Заместитель Председателя Синода» (1980-е гг. – 2009). «Архиепископ Американский», глава юрисдик-ции (15.04.2008 – 12.05.2008). Скончался в 2009 г.;

- Фома, «митрополит» Иллирийский, Экзарх Манхэттен-ский. Скончался в 2009 г.

«Иерархи» ранее входившие в состав «Греческой Право-славной Миссионерской Архиепископии Америки»:

- Панкратий (Врионис), «епископ» Американский (27.02.1970), затем «митрополит Василупольский и всея Америки», (1970 – апрель 2008), «архиепископ» на покое. Возглавил собственную юрисдикцию, «Митрополию Васи-лупольскую и всей Америки»;

- Венедикт (Грин), «епископ» Западных Соединенных Штатов (1983 – 28.02.1988). Скончался 16.09.2007 г.;

- Стефан (Ди Джованни), «епископ» Коронавийский (1980 – 1990-е гг.);

- Иосиф (Лэнгдон), «епископ» Ново-Вифанский (1980 – 1990-е гг.);

- Михаил (Пангратиос) (Роус), «епископ» Ново-Карфа-генский (1980 – 1990-е гг.);

- Кирилл (Эспосито), «епископ» Таорминский (1980 – 1990-е гг.);

- Георгий (Димитрий Пиас), «епископ» Палатийский (1980 – 1990-е гг.)1;

- Серафим (Паносологиотатос), «митрополит» Адриа-нупольский и Энийский, затем Адриатикийский и Энийс-кий, Экзарх Греции (14.02.2009 – осень 2009), извергнут из сана за присоединение к неканонической и либеральной «Украинской Автокефальной Православной Церкви (кано-нической)» «патриарха» Моисея (Кулика);

- Герман, «митрополит» Пентапольский, Экзарх Синода в Океании и Западной Европе, принят в юрисдикцию в су-щем сане, затем исключен (12.02.2009 - осень 2009);

- Герасим (Лимператос), «митрополит» Палатийский, Экзарх Синода во Флориде, (24.08.2008 – 21.01.2009). Ли-шен сана 21.01.2009, исключен из юрисдикции 4.10.2009 г.;

- Илия (Милаццо) «епископ» Аполлонийский и Остро-вов (конец 1980-х – 4.10.2009). Пребывает на акефальном положении, в богослужении практикует западный и восточ-ный обряды;

- Леонтий (Луис Филипп де Норонхос), «митропо-лит» Бразильский, Аргентинский и Колумбийский (1998 – 4.10.2009);

- Филарет, «митрополит» Кесарийский (декабрь 2009 - весна 2010);

- Серафим (Димитрий Русопулос), «епископ» Иллирийс-кий, Экзарх Греции (2.05.2010 – август 2012);

- Нектарий, «митрополит» Монреальский и Канадский (2012 – 2013);

- Стефан, «митрополит» Коринфский (2012 – 2015);- Исайя, «митрополит» Марафонский и Месогейский

(2012 – 2015), перешел в юрисдикцию неканонического «Иаковитского» Синода Церкви ИПХ Греции».

Список литературы1. Archbishop Theodore Irtel // Pokrov.org [Элек-

тронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: http://www.pokrov.org/persons/archbishop-theodore-irtel/ – Дата доступа: 02.05.2016.

2. Blighton, Paul. Memoirs of a Mystic. — San Francisco: Holy Order of MANS, 1974.

3. Father Benedict Greene // Pokrov.org [Электронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: http://www.pokrov.org/persons/father-benedict-greene/ – Дата доступа: 02.05.2016.

4. Greek Orthodox Missionary Archdiocese of Vasiloupolis // Melton’s Encyclopedia of American Religions / J. Gordon Melton, editor in chief; James Beverley, Constance Jones, Pamela S. Nadell, associate editors. — 8th ed. — Detroit – New York – San Francisco – New Haven, Conn – Waterville, Maine – London, 2009. P. 191.

5. Holy Order of MANS // OrthodoxWiki [Электронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: http://orthodoxwiki.org/Holy_Order_of_MANS – Дата доступа: 02.05.2016.

6. Lucas, Philip Charles. The Odyssey of a New Religion: The Holy Order of MANS from New Age to Orthodoxy. — Bloomington, IN: Indiana University Press, 1995.

7. Metropolitan Pangratios Vrionis // Pokrov.org [Элек-тронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: http://www.pokrov.org/persons/metropolitan-pangratios-vrionis/ – Дата до-ступа: 02.05.2016.

8. Orthodox Catholic Patriarchate of America // Melton’s Encyclopedia of American Religions / J. Gordon Melton, editor in chief; James Beverley, Con-stance Jones, Pamela S. Nadell, associate editors. — 8th ed. — Detroit – New York – San Francisco – New Haven, Conn – Waterville, Maine – London, 2009. P. 179.

9. Sakoda Melanie Jula. Behind The Doors of Repentance // Orthodox Christian Laity Archives [Электронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: http://archive.ocl.org/?id=9961 – Дата доступа: 03.05.2016.

10. Samuel A. Greene Jr. Holy Archangels’ Monks Repeatedly Confused with Christ of the Hills Monastery in Texas // Scott Nevins Memorial [Электронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: https://scottnevinssuicide.wordpress.

1 Greek Orthodox Missionary Archdiocese of Vasiloupolis // Melton’s Encyclopedia of American Religions / J. Gordon Melton, editor in chief; James Beverley, Constance Jones, Pamela S. Nadell, associate editors. — 8th ed. — Detroit – New York – San Francisco – New Haven, Conn – Waterville, Maine – London, 2009. P. 191.


com/category/samuel-a-greene-jr/ – Дата доступа: 29.04.2016.11. The Golden Force. — San Francisco: Holy Order of

MANS, 1967.12. ΙΣΤΟΡΙΚΟ ΧΕΙΡΟΤΟΝΙΩΝ ΕΛΛΗΝΙΚΗ

ΟΡΘΟΔΟΞΟΣ ΙΕΡΑΠΟΣΤΟΛΙΚΗ ΑΡΧΙΕΠΙΣΚΟΠΗ ΑΜΕΡΙΚΗΣ Π.Ε.// GREEK ORTHODOX MISSIONARY ARCHDIOCESE OF AMERICA (G.O.C.) [Электронный ре-сурс]. – 2016. – Режим доступа: http://archdioceseofamerica.blogspot.ru/p/greek-orthodox-missionary-archdiocese.html – Дата доступа: 29.04.2016.

13. Бочков Павел, свящ. Обзор неканонических право-славных юрис-дикций ХХ – ХХI вв. Т. 2: Реформаторские расколы: монография /свящ. Павел Бочков. — Киев: ДП «Персонал», 2014.

14. Бочков Павел, священник. История «Святой Амери-канской Право-славной Церкви». Под маской православия: раскол и эзотерика // Труды Перервенской православной ду-ховной семинарии. — М., 2015. — № 13. С. 111 – 121.

15. Бочков Павел, священник. Обзор неканонических православных юрисдикций ХХ – ХХI вв. Т. 3: Идейно-на-циональные расколы. Непризнанные национальные авто-кефалии: монография /свящ. Павел Бочков. — Киев: «По-слушник», 2015.

16. Вайс Светлана. Новый мессия в старых одеждах. На-бирает обороты разоблачение американского архимандрита Иоакима (Парра), успешно миссионерствовавшего в России // Портал-Credo.Ru [Электронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: http://www.portal-credo.ru/site/?act=fresh&id=1531 –

Дата доступа: 29.04.2016.17. Греческая Миссионерская Православная Архие-

пископия Америки // Иерархия литургических церквей [Электронный ресурс]. – 2016. – Режим доступа: http://www.hierarchy.religare.ru/h-orthod-gmpaa.html – Дата доступа: 29.04.2016.

18. Дамаскин (Христенсен), иеромонах. Не от мира сего. Жизнь и учение иеромонаха Серафима (Роуза) Платин-ского / Пер. англ. — М., 1998.

19. Журнал заседания Священного Синода Русской Православной Церкви от 10 апреля 1970 года // Журнал Московской Патриархии. — М., 1970. — № 5. С. 19 – 24.

20. Иоаким (Парр), схиархимандрит. Беседы на Рус-ской земле / Пер. с англ. — СПб.: Воскресенский Новодеви-чий монастырь, 2013.

21. Киреев Александр, протодиакон. Епархии и Архие-реи Русской Православной Церкви в 1943 – 2011 годах / Из-дание четвертое, дополненное. — М., 2012.

22. Кузнецов В.А. Русское православное зарубежное монашество в ХХ веке: Биографический справочник. – 2-е изд., испр. и доп. — Екатеринбург: «Уральский рабочий», 2015.

23. Слесарев А. В. Старостильный раскол в истории Православной Церкви (1924 – 2008). — М., 2009.

24. Указы Святейшего Патриарха Московского и всея Руси // Журнал Московской Патриархии. — М., 1970. — № 3. С. 6.

Узлов Ю.А.кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Кубанского государственного университета

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ В КОНТЕКСТЕ РОССИЙСКОЙ МОДЕРНИЗАЦИИ

INTELLECTUALS IN THE CONTEXT OF RUSSIAN MODERNIZATIONUzlov Y.A., PhD in History, Assistant Professor, History Science Subdepartment, Kuban State UniversityАННОТАЦИЯЗадача настоящего сообщения – наметить контуры к построению историко-культурологической картины российской

интеллигенции на основе обобщения эмпирического материала и некоторых концепций, высказанных в научной литера-туре. Ввиду многогранности проблемы и стремления охватить громадный исторический материал в сжатом объеме статья не носит фундаментального характера, это контуры к построению макроисторической картины.

ABSTRACTThe purpose of this report is to outline to the construction of historical-cultural picture of the Russian intelligentsia on the basis

of generalization of empirical material and some of the concepts expressed in the scientific literature. In view of the multifaceted problems and seek to cover a vast historical material in the compressed volume of the article is not of a fundamental nature, it contours to the construction of a macro-historical picture.

Ключевые слова: интеллигенция, национальное самосознание, менталитет, социокультурное пространство, модер-низация.

Keywords: the intelligentsia, national self-consciousness, mentality, socio-cultural space, modernization.

Со вступлением страны в стадию перехода к информа-ционному обществу, с развертыванием процессов глобали-зации, ответственную миссию формирования идеологии консолидации общества, может взять на себя та ее часть, ко-торая наиболее тесно связана с отечественной наукой, куль-турой и обладает развитым чувством самосознания.

Таким критериям отвечает научная и творческая интел-лигенция, осо-знание которой прошлого и настоящего, пред-полагает появление новых идей и концепций гражданского и государственного устройства, которая благодаря своим интеллектуальным способностям, профессиональным зна-

ниям, выступает как носитель и творец национальной идеи. Россия переживает ситуацию социальной и нравствен-

ной нестабильности по причине отказа от ценностей, лежа-щих в основе прежней общественно-политической системы, когда научная и творческая интеллигенция оказалась в си-туации рыночной конкуренции, что повлекло изменение ее социокультурного статуса.

В условиях системы вызовов, возникших перед РФ, роль интеллиген-ции является актуальной, что обусловлено фак-торами этнического многообразия, особенностями социаль-ного устройства, спецификой гражданского менталитета.


В отечественной историографии активно разрабатыва-ются проблемы российской интеллигенции в социологи-ческом, культурологическом и историческом аспектах. Раз-нообразие подходов и оценок выдвигает на первый план вопросы методологического порядка. В настоящий период для принципиально новых методологических подходов ха-рактерна фрагментарность и эмпиричность исследований. Макроисторические концепции в значительной мере заим-ствованы из либерально-консервативной и эмигрантской историографии и западной советологии.

Одним из наиболее актуальных вопросов отечественной научной литературы является проблема определения со-циальных рамок понятия «интеллигенция» и подходов, вок-руг которых группируются различные точки зрения.

Попытки типологической систематизации российских интеллектуаль-ных слоев была предпринята в работах Л.Я. Смолякова, Р.Д. Мамедова, А.Е. Корупаева, В.Р. Веселова [13].

Актуальность темы определяется необходимостью осмысления социокультурного статуса интеллигенции в до-революционный, советский и постсоветский периоды и сте-пени ее влияния на общество.

Характерные признаки интеллигенции, социальные границы, формы исторической преемственности являют-ся предметом дискуссий научной об-щественности. Сре-ди многочисленных работ выделяется группа публикаций, рассматривающая интеллигенцию как внеклассовое и вне-сословное течение общественной мысли.

Социолог и литературный критик Р.В. Иванов-Разумник представляет интеллигенцию как антимещанскую, вне-сословную, внеклассовую группу, характеризуемую творче-ством новых форм и идеалов и активным проведением их в жизнь в направлении к физическому и умственному обще-ственному и личному освобождению личности» [7, c. 80].

Н.А. Бердяев видел в интеллигенции «класс людей, це-ликом увлечен-ных идеями и готовых во имя своих идей на тюрьму, каторгу и казнь» [1, c. 64]. М.И.Туган-Барановского привлекал этический подход, при котором интеллигентом признают «человека, восставшего на предрассудки и куль-турные традиции современного общества, ведущего с ними борьбу во имя идеала всеобщего равенства и счастья» [15, c. 218].

Интеллигенция в России сформировалась как социаль-ная группа со специфическим сознанием любви к народу, чувством долга и ответственно-сти перед ним, необходи-мости глубинного осознания самих себя, национальной души, национальной сущности, религиозно-философского миропонимания.

Н.В. Гоголь [5] считал, что все неустройство русской жи-зни происхо-дило оттого, что образованный класс перестал ценить свою национальную духовность, когда интеллиген-ция всячески пыталась показать себя как можно, менее рус-ской, полагая, что это и есть европеизация России.

Еще задолго до социальных потрясений Ф.М. Достоевс-кий предупре-ждал: «Предвидится страшная, колоссальная стихийная революция, которая потрясет все царства мира изменением лика мира сего... Бунт начнется с атеизма и гра-бежа всех богатств. Начнут низлагать религию, разрушать храмы и превращать их в стойла, зальют мир кровью, а по-том сами испугаются...» [6].

Русские интеллигенты оказались самыми наивными и доверчивыми ко всему, что они считали новым и что самое главное имеет западное происхождение. По утверждению К.Н. Леонтьева [11, с. 383], на Западе возобладал самый

худший для русского мыслителя сорт людей – буржуа. Рос-сийская интеллигенция только и делает, что суетится, стара-ясь подсунуть русскому мужику «западное просвещение», в котором он ничуть не нуждается, и оно для него является даже смертельно вредным. Отсюда вполне естественен раз-лад между мужиком, защищавшим свой, сложившийся века-ми уклад жизни и интеллигенцией, не знающей толком, чего она хочет. Народ должен подняться до интеллигентского миропонимания, а интеллигенция до народного понимания.

Н. Бердяев, С. Булгаков, П. Струве, М. Гершензон, Б. Кистяковский, А. Изгоев, С. Франк выступили с предосте-режениями о возможных последствиях для русских людей нового западного влияния, которое, по их мнению, подав-ляет нравственность и духовную свободу личности.

Наряду с критикой интеллигенции, звучали и хвалебные оды, где она представлялась как уникальное явление, кото-рой присущ гуманизм и способность к самопожертвованию. Так, С.Н. Булгаков, формулируя свою позицию, высказался весьма категорично: «ключ к грядущим судьбам страны на-ходится в руках интеллигенции» [2, c. 45]. Философ пола-гал, что именно интеллигенция есть носитель нравственно-сти, религиозности, ответственности за русский народ. «Нет более стихии, нежели церковь, именно потому, что здесь нет «народа», есть только церковь, единая для всех и всех еди-нящая. Однако никогда я не был слеп и глух к страданию народному, к неравенству. Себя мы чувствовали все-таки привилегированными, как бы ни было в действительности скромно наше существование. Это сознание вносило острое чувство стыда и социального покаяния, хотя и бессильного» [3].

В статье «Героизм и подвижничество» Булгаков [4, c. 80] находит причину приверженности интеллигенции к рево-люции: «интеллигенции было свойственно чувство винов-ности, социальное покаяние, перед «народом» или «проле-тариатом». Интеллигент ставит себя в положение мученика, а за эти мучения требует к себе благоговейного отношения. Его сознанию характерны неуважение к смирению, покая-нию и скромности, что приводит к противоречиям в пове-дении и мышлении: готов к роли спасителя отечества и мас-совым жертвам и подвигам.

Чужой среди, почитающих святых и благоговеющих перед властью, держится вызывающе перед праведником или аристократом, все бессмертное готов собственноруч-но выскоблить во имя тотального равенства. Интересы ра-спределения и уравнения в сознании интеллигенции доми-нировали над интересами производства и творчества. Они охотно принимала идеологию, в которой центральное место отводилось распределению и равенству, к иной идеологии относились подозрительно.

Б.А. Успенский [16, c. 10] определяет интеллигенцию как «специфический феномен русской культуры», кото-рая при определенных обстоятельствах меняет характер и направленность своей оппозиционности. Объединяет ин-теллигенцию не идеологическая программа, а традиция противостояния. Находясь в оппозиции к доминирующим в социуме институтам, она в то же время находится в зави-симости от них.

На скрытые черты морального и культурно-философс-кого воззрения интеллектуальных слоев обратил внимание С.Л. Франк: «Крушение обще-ственного движения, руко-водимого интеллигентским сознанием, и последовавший за этим событием быстрый развал нравственных традиций» [17, c. 153].

И.Б. Струве [14, c. 151] считает, что до рецепции социа-


лизма на рус-ской почве интеллигенции вообще не суще-ствовало, а был только «образо-ванный класс» и разные в нем направления. Струве подходит к проблеме как к кате-гории, которая есть порождение взаимодействия западного социализма с особыми условиями культурного, экономиче-ского и политического развития России, где представление об интеллигенции формируется из понятия народ, интелли-генция, мещанство, за каждой из этих категорий стоит не столько набор идей, сколько определенный стиль жизни.

И.В. Киреевский обратил внимание на двойственность поведения ин-теллигенции: «В Европе раздвоение духа, раз-двоение мыслей, раздвоение наук, раздвоение государства, раздвоение сословий, раздвоение общества, раздвоение семейных прав и обязанностей, раздвоение нравственного и сердечного состояния, раздвоение всей совокупности и всех отдельных видов бытия человеческого, общественно-го и частного. В России, напротив того, преимущественное стремление к цельности бытия внутреннего и внешнего, об-щественного и частного, умозрительного и житейского, ис-кусственного и нравственного. Поэтому, если справедливо сказанное нами прежде, то раздвоение и цельность, рассу-дочность и разумность будут последним выражением запад-ноевропейской и древнерусской образованности» [9, c. 290].

Русская интеллигенция была едина во мнении в пред-ставлениях о ми-ролюбивом и пассивном характере народа, стремящегося скорее подчиниться, чем повелевать, поэтому, чтобы реализовать «дремлющие» возможности, необходима была политическая воля и национальная идея, которые при-дали бы этой материи нужные формы.

Очевидно, что такой движущей силой могла стать часть общества, которая была в состоянии преодолеть сословные предрассудки и пойти в народ с идей «официальной народ-ности», где вдохновителем был царь, в роли наставников просвещенная интеллигенция.

Отмена крепостного права в 1861 г., переход на капита-листические рыночные отношения привели Россию к ново-му социально-экономическому раскладу. В результате чего незначительная часть общества была отмечена раскрепоще-нием личности и достижением внутренней свободы как ус-ловия активного, осознанного общественно-политического действования. Нравственные устои свелись к тому, что неи-мущий должен был всеми средствами приобретать, а иму-щий хранить и приумножать свою собственность.

Однако, власть проявляла пассивность и полное прене-брежение к нуждам и чаяниям простого народа, в обществе нарастало массовое недовольство. Консервативное монар-хическое течение, как формирующее направление государ-ственной идеологии не сумело обрести черты национальной идеи и объединить нацию. Тезис «о мужике, как опора тро-ну и государству, надо только убрать смутьянов и поджи-гателей» – оказался несостоятельным. Последние надежды связывались с меценатством, «хождением в народ» дворян и разночинной интеллигенции.

Интеллигенция стремилась поднять крестьянство до сво-его уровня: из мира «дольнего» в мир «горний». Хождение в народ, желание осчастливить его, направить к лучшей доле, столкнулись с непреодолимым препятствием. Кто у кого до-лжен учиться нравственности, духовности, культуре? Народ из глубинки у столичных просвещенных классиков или про-свещенные классики у простого народа.

Россия стояла на перепутье – допетровская патриархаль-ность или радикальные и революционные преобразования. Ситуация осложнялась тем, что представления русского мужика о добре и зле, красоте и пользе, ценностях земных

и духовных, расходились с взглядами русских интеллекту-алов.

В пору исканий выбора путей развития страны, были за-несены семена социалистической идеологии, которые наш-ли свою благодатную почву. Социализм рекламировался ли-беральными кругами, как социально-политическое явление, где нет места капиталистической эксплуатации и произволу власти. Радикальные слои русского общества восприняли новые идеи, как сигнал к атаке на помещиков и капитали-стов.

Введение в России института парламентаризма, привело к концентра-ции многочисленных политических воззрений и идейно-политических тече-ний, которые организационно оформились в политические партии. Много-партийность стала реальностью общественно-политической жизни, од-нако, это не привело к консолидации общества, а скорее на-оборот, еще больше его расшатывало.

Если в Европе цивилизационное развитие осуществля-лось историче-ски, проходя все необходимые этапы, то в России процессы модернизации осуществлялись без анали-за целесообразности, политической дальновидности, учета менталитета, или полностью отторгались, как иностранные, с упованием на отечественную самобытность, свой жизнен-ный и социально-исторический опыт.

Эти противоречия как в зеркале отразились на деятель-ности политических партий. Российские партии сформи-ровались в русле противоречивых изменений в системе социальных отношений. Партийная система не создавалась целенаправленно, а складывалась спонтанно как результат влияния политически активного элемента – интеллигенции.

Диалог о путях развития России ни к чему хорошему не привел, все течения общественной мысли уверовали в соб-ственную непогрешимость, знание и владение абсолютной истиной в последней инстанции.

Войны и революции подвели печальный итог: все идей-ные течения оказались задействованными в событиях фев-раля – октября 1917 г. После разгрома белого движения, в эмигрантской литературе широкое распространение полу-чил тезис о виновности интеллигенции в социальной ката-строфе.

В новых исторических условиях, правящая марксистская идеология, указывая на социальную принадлежность интел-лигенции, отводила ее к классу буржуазии, подчеркивая при этом ограниченность ее сознания. В.И. Ленин отмечал, что «интеллигенция потому и называется интеллигенцией, что всего сознательнее, всего решительнее, всего точнее отра-жает и выражает развитие классовых интересов и политиче-ских группировок во всем обществе» [10, c. 343].

Интеллигенция научная и рабочая, по определению М. Горького, была, остается и еще долго будет единственной ломовой лошадью, запряженной в тяжкий воз российской истории [6, c. 213].

Наиболее четко основные элементы научного представ-ления об интеллигенции сформулировал академик Д.С. Лихачев: «Постоянное стремление к свободе существует там, где есть угроза свободе. Вот почему интеллигенция как интеллектуальная свободная часть общества существу-ет в России и неизвестна на Западе, где угроза свободе для интеллектуальной части общества меньше. Свобода для интеллигента – это нравственная категория. Не свободен интеллигентный человек только от своей совести и своей мысли. Совесть – это рулевой его свободы, она заботит-ся о том, чтобы свобода не превращалась в произвол, но указывала человеку его настоящую дорогу в запутанных


обстоятельствах жизни. Для нашего народа, в отличие от народов других стран, характерна не столько утилитарная, прагматическая, сколько духовно-нравственная направлен-ность доминирующих в общественном сознании ценностей: справедливость, истина, красота, вера и совесть. В русском народе есть свобода духа, которая дается лишь тому, кто не слишком поглощен жаждой земной прибыли и земного бла-гоустройства” [12, c. 235 - 236].

В заключении необходимо отметить, что российская интеллигенция имела собственные символы веры, незави-симое и неформальное движение, представляя собой общ-ность духовную и культурную, которая носит кон-кретно-и-сторический характер и соответствует эпохи времени.

Список литературы1. Бердяев Н.А. Русская идея. Основные проблемы рус-

ской мысли ХIХ века и начала ХХ века // О России и русской философской культуре. М., 1990.

2.Булгаков С.Н. Героизм и подвижничество. – Вехи. Ин-теллигенция в России: Сб. ст. 1909–1910. М., 1991.

3. Булгаков С.Н. Моя Родина / Русская идея. – М., 1993. 4.Там же.5. Н.В. Гоголь. Собр. соч. в 9-ти томах. – М:1994. 6. Горький М. Страницы творчества: книга для чтения с

комментариями. М.: Рус.яз, 1991.7. Ф.М. Достоевский. Полн. собр. соч. в 30-ти томах.

Т.21–27. Л.:1972–90.

8. Иванов-Разумник Р.В. Что такое интеллигенция? // Ин-теллигенция. Власть. Народ. Антология. М., 1993.

9. Киреевский И.В. О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению в России. – Киреевский И.В. Критика и эстетика. М., 1979.

10. Ленин В.И. Полн. Собр. Соч. Т.7.11. Леонтьев К.Н. Собр. соч. М., 1913. Т. 7. 12. Лихачев Д.С. О русской интеллигенции // Лихачев

Д.С. Избранные труды по русской и мировой культуре /СПб-ГУП. СПб., 2006.

13. Смоляков Л.Я. Социалистическая интеллигенция. Киев, 1986; Ма-медов Р.Д. Интеллигенция как социальная общность, ее жизнедеятельность и роль в современном мире. Дис. …д-ра филос. Наук. М., 1992; Корупаев А.Е. Очерки интеллигенции России. М., 1995. Ч.1; Веселов В.Р. Цикличность российской истории и судьба интеллигенции // Интеллигенция России: уроки истории и современность. Иваново, 1994.

14. Струве И.Б. Интеллигенция и революция. – Вехи. Ин-теллигенция в России: Сб. ст. 1909–1910. М., 1991.

15. Туган-Барановский М.И. Интеллигенция и социализм // Интелли-генция. Власть. Народ. Антология. М., 1993.

16. Успенский Б.А. Русская интеллигенция как специфи-ческий фено-мен русской культуры. – РОССИЯ/ RUSSIA. Вып. 2 [10]. М., 1999.

17. Франк С.Л. Этика нигилизма. – Вехи. Интеллигенция в России: Сб. ст. 1909-1910. М., 1991.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # MEDICAL SCIENCES # 23

MEDICAL SCIENCES

Сальков М.М.Кандидат медичних наук, асистент кафедри нервових хвороб та нейрохірургії ФУЛ,

Дніпропетровська Медична Академія

РОЗРОБКА СУЧАСНИХ ПІДХОДІВ ДО ТАКТИКИ ХІРУРГІЧНОГО ЛІКУВАННЯ ПЕРЕЛОМО-ВИВИХІВ ШИЙНОГО ВІДДІЛУ ХРЕБТА

ЗА ДОПОМОГОЮ СКОБИ ГАРДНЕРА-УЕЛЛСА

ADVANCED APPROACH OF SURGICAL MANAGEMENT OF CER-VICAL FACET DISLOCATION BY GARDNER-WELLS TONGS

Salkov M., MD, PhD, Assistant of department of nervous diseases and neurosurgery, Dnipropetrovsk Medical AcademyАНОТАЦІЯУ клініці зроблено 8 декомпресивно-стабілізуючих операцій у пацієнтів з переломо-вивихами в шийному відділі хребта.

Декомпресію здійснювали шляхом тракції скобою Гарднера-Уеллса за тім’яні бугри протягом 24 годин, після чого, про-водили стабілізацію переломо-вивиху переднім доступом. В 2-х спостереженнях відзначався переломо-вивих С4-С5, в 4-х пацієнтів С5-С6 і в 2-х випадках С6-С7. Всі пацієнти мали неврологічні розлади за шкалою ASІА. В 1 хворого ASІА - A, в 3-х випадках ASІА - C і в 4 - х ASІА - D. Чоловіків було 6 і жінок 2. В одного пацієнта відзначався нейрогенний шок. Для верифі-кації ушкодження хребта проводили спондилографію, КТ і стандартне МРТ дослідження шийного відділу спинного мозку.

Висновки: Використання скоби Гарднера-Уеллса дозволяє здійснити вправлення вивиху хребців закритим методом. Для верифікації ушкодження зв’язкового апарату й компресії спинного мозку посттравматичною міжхребцевою грижею, епі-дуральною гематомою обов’язковим є МРТ дослідження. Метод лікування дозволяє підвищити ефективність невроло-гічного відновлення в пацієнтів з переломо-вивихами в шийному відділі хребта. Витяжіння за тім’яні бугри скорочує час стабілізуючої операції й сприяє зменшенню операційної травми.

ABSTRACTThe clinic made 8 operations in patients with cervical facet dislocations. Decompression done by tong Gardner-Wells within 24

hours, after which stabilization was carried by anterior approach. In 2 patients was cervical dislocations C4-C5, in 4 patients C5-C6 and in 2 cases the C6-C7. All patients had neurological disorders at ASIA scale. In 1 patient ASIA - A, in 3 cases ASIA - C and 4 - ASIA - D. Own patient had neurogenic shock. For verification carried Х-ray, CT and standard MRI of the cervical spinal cord.

Conclusions: The Gardner-Wells Tongs allows for reduction of dislocation of vertebrae closed method. For verification of damage of ligaments and spinal cord compression, post-traumatic intervertebral hernia, epidural hematoma is mandatory MRI. The method of treatment can increase the effectiveness of neurological recovery in patients with cervical dislocations. The reposition reduces the time of stabilization operation and reduces operational trauma.

Ключові слова: хребетно-спинномозкова травма, скоба Гарднера-Уеллса, декомпресія, переломо-вивих.Keywords: spinal cord injury, Gardner-Wells tongs, decompression, cervical facet dislocations.

Постановка проблеми. До сих пір не існує єдиної думки, чи є закрите вправлення переломо-вивихів в шийному від-ділі хребта основним методом декомпресії або тільки під-готовчим до проведення стабілізуючої операції. Відомості про терміни і тактики проведення редукції, також є неодно-значними. Багато авторів схиляються до того, що тракцію й закрите вправлення варто розглядати як додатковий або до-поміжний метод лікування, а не альтернативу хірургії [1-3].

На нашу думку, нами розроблена оптимальна тактика лі-кування пацієнтів з цією патологією, розроблено показання, методика і терміни проведення закритої репозиції перело-му-вивиху в шийному відділі хребта.

Аналіз досліджень і публікацій. В 1933 р. Кратчфельд (Crutchfіeld) уперше описав тракцію шийного відділу хреб-та при його пошкодженні за кістки черепа. Згодом, були розроблені різні способи іммобілізації й зовнішньої стабі-лізації шийного відділу хребта (скоба Кратчфельда, петля Гліссона, скоба Кону, скоба Вірджинського університету,

скоба Гарднера-Уеллса, Halo-апарат). Тракційний метод використовується в п’яти випадках хребетно-спинномоз-кової травми: субосьових дислокаціях, атланто-аксіальних ротаційних підвивихах, вибухових переломах, сгинальних переломах типу «сльози», субосьових травматичних спон-дильозах. Grant провів ретроспективне дослідження 82 па-цієнтів з однобічними й двубічними переломо- вивихами в яких використовувалася тракція шийного відділу хребта й виявив позитивну динаміку в 97,6% пацієнтів. Неврологіч-не поліпшення за шкалою Amerіcan Spіnal Іnjury Assocіatіon (ASІ) склало 9 і 12 балів у пацієнтів з повним і не повним ушкодженням спинного мозку, відповідно, протягом 24 го-дин після тракції. У іншому ретроспективному огляді 68 пацієнтів, Hadley відзначив успішне закрите вправлення тільки 58% пацієнтів. Об’єднане дослідження закритого вправлення вивихів шийного відділу хребта показує ефек-тивність - 80% [4-6].

Найбільше поширення одержала скоба Гарднера-Уеллса.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # MEDICAL SCIENCES #24

Вправлення вивихів за допомогою скоби має вкрай низьку частоту ускладнень, таких як, перфорація черепа й абсцес головного мозку. Установка скоби протипоказана в пацієнтів із травмою черепа. Ризик збільшення неврологічного дефі-циту менш ніж 1,0%. Неврологічне погіршення після закри-тої репозиції обумовлено декількома факторами, такими як, грижі міжхребцевих дисків, епідуральна гематома, перело-ми хребців у пацієнтів з анкілозуючим спондилітом; набряк спинного мозку [7].

Важливе значення має МРТ дослідження, особливо в па-цієнтів з ротаційними атланто-аксіальними вивихами й ан-кілозируючими спондилітами. Проводять оцінку цілісності поперечної зв’язки. Якщо поперечна зв’язка ушкоджена, за-крита репозиція протипоказана. Проведення маніпуляції під наркозом повинне виконуватися з особливою обережністю, тому що порівняльні дослідження показали більш високий рівень ускладнень, у порівнянні з пацієнтами, що знаходять-ся у свідомості. [1-3].

Ціль статті. Розробити оптимальну тактику до хірургіч-

ного лікування переломо-вивихів шийного відділу хребта за допомогою скоби Гарднера-Уеллса.

Виклад основного материалу. У клініці зроблено 8 де-компресивно-стабілізуючих операцій у пацієнтів з перело-мо-вивихами в шийному відділі хребта. Декомпресію здій-снювали шляхом тракції скобою Гарднера-Уеллса за тім’яні бугри протягом 24 годин, після чого, проводили стабіліза-цію переломо-вивиху переднім доступом.

В 2-х спостереженнях відзначався переломо-вивих С4-С5, в 4-х пацієнтів С5-С6 і в 2-х випадках С6-С7. Всі пацієн-ти мали неврологічні розлади за шкалою ASІА. В 1 хворого ASІА - A, в 3-х випадках ASІА - C і в 4 - х ASІА - D. Чоло-віків було 6 і жінок 2. В одного пацієнта відзначався нейро-генний шок, що проявлявся артеріальною гіпотонією (АТ < 90 мм.рт.ст.) і брадикардією (ЧСС 52 уд. за хв.).

Для верифікації ушкодження хребта проводили спонди-лографію, КТ і стандартне МРТ дослідження шийного від-ділу спинного мозку при надход-женні в стаціонар (рис. 1).

Рис. 1. КТ дослідження шийного відділу хребта. Переломо-вивих C5-C6 (сагітальна проекція).

При відсутності компресії грижею міжхребцевого дис-ка, епідуральною гематомою, перелому хребця внаслідок анкілозуючого спондиліту й вираженого набряку спинно-го мозку, тракцію здійснювали скобою Гарднера-Уеллса

(Gardner-Wells). Скоба являє собою, дугу, що повторює кон-тур коронарного шва черепа, із загостреними конічної фор-ми гвинтами (рис. 2).


Рис. 2. Скоба Гарднера–Уэллса (Gardner–Wells).

Залежно від характеру пошкодження хребців, шия в про-цесі витяжіння може перебувати в нейтральному положенні або в положенні розгинання. При сгинальному механізмі по-шкодження, коли є порушення заднього зв’язочного комп-лексу, витяжіння проводиться в розігнутому положенні шиї. Положення розгинання досягається укладанням валика під плечі. Однак, у більшості випадків необхідно нейтральне положення. Фізіологічний лордоз досягається укладанням під шию валика відповідного розміру.

Методика втяжіння. Навколо місця введення штифтів волосся виголювали.

Це мало важливе значення для зменшення ймовірності утво-рення остеомієліту черепа. Потім, шкіру в області проколу обробляли розчинами антисептиків. Скальп інфільтрували розчином місцевого анестетику у двох симетричних точ-ках, які розташовувалися на 1,0 см. вище верхнього краю відповідної вушної раковини в області тім’яних бугрів, але нижче екватора голови. Загострені кінці штифтів скоби вво-дили в шкіру впритул до кісток черепа. При введенні, гвин-ти направляються догору, шкіра навколо них натягається, що прикриває місце проколу й перешкоджає кровотечі. Для міцної фіксації скоби при ослабленні штифтів, вгвинчуван-ня підсилюють. Маніпуляцію повторюють доти, доки крі-

плення штифтів у кістці не буде стабільним. Неправильна установка гвинтів, спереду може призвести до порушення функції скроневих м’язів і викликати тризм. З метою забез-печення фізіологічного шийного лордозу під шию уклада-ли валик. Для досягнення необхідного витяжння до скоби підвішували вантаж. Первісна вага становила 4,5 кг. Потім щогодини додавали по 2,2 кг. на кожен міжхребцевий про-міжок вище місця пошкодження. Після кожного збільшення ваги вантажу, ретельно досліджували неврологічний статус і при відсутності змін робили подальші маніпуляції. М’язо-вий спазм може значно затруднюти процедуру, тому необ-хідно введення міорелаксантів і седативних засобів. Варто обережно проводити маніпуляцію при ушкодженні зв’язоч-ного апарату, що б не викликати його перерозтягання. Після проведення процедури пацієнт перебував на витяжінні про-тягом 24 годин. Протягом цього часу проводили досліджен-ня неврологічного статусу й перевіряли міцність кріплення скоби. При необхідності вводили анальгетики. Через добу зробили контрольні спондилограми шийного відділу, після чого, вантаж видаляли й приступали до наступного етапу лікування, хірургічної стабілізації пошкодженого сегмента переднім доступом (рис. 3, 4).


Рис. 3. Проведення тракції скобою Гарднера-Уеллса (Gardner-Wells).

За даними додаткових методів дослідження (спондило-грами, КТ, МРТ дослідження) визначали ознаки нестабіль-ності, які проявлялися:

- збільшенням проміжку між суміжними остистими відростками

- збільшенням висоти міжхребцеового диска

- зсувом тіла хребця вперед або назад більше ніж на 3,5 мм.

- збільшенням кута між суміжними хребцямиОзнаки нестабільності, внаслідок ушкодження зв’язоч-

ного апарата й суглобових відростків були виявлені у всіх пацієнтів.

Рис. 4. Контрольна спондилограмма шийного відділу в бічній проекції через 24 години.

На операційному столі скобу видаляли й місця проколів обробляли розчинами антисептиків. Стабілізуюча операція виконувалася переднім шийним доступом за стандартною

методикою. Для стабілізації ушкодженого сегмента вико-ристовували титанові кейдж і пластину (рис. 5, 6).


Рис. 5. Сподилограма шийного відділу хребта в прямій проекції після проведення стабілізуючої операції. Установлені кейдж і пластина.

Рис. 6. Сподилограма шийного відділу хребта в бічній проекції після проведення стабілізуючої операції. Установлені кейдж і пластина.

Після стабілізації починали активізацію пацієнта, попе-редньо наклавши твердий шийний комір типу Філадельфія або Майамі. Для профілактики постуральної гіпотонії, внас-лідок симпатичного паралічу, пацієнта переводять у верти-кальне положення поступово, надаючи підняте положення в ліжку протягом декількох днів, після чого, пересаджують у крісло каталку. Еластичні панчохи можуть зменшити де-

понування крові в периферичних судинах, викликане сим-патичним паралічем. Також для зменшення постуральної гіпотонії застосовували ефедрин у дозі 15-30 мг. в/м за 20-30 хв. до переходу у вертикальне положення. Через 4 місяці проводили контрольне рентгенологічне дослідження й при підтвердженні стабільності ушкодженого сегмента твердий комір може бути замінений на м’який.


Проведення витяжіння за тім’яні бугри скобою Гардне-ра-Уеллса дозволило у всіх пацієнтів (8 чоловік) зробити відновлення осі хребетного каналу й декомпресію спинного мозку, що дозволило виконати стабілізацію хребетно-рухо-вого сегмента тільки переднім доступом. При проведенні контрольних рентгенограм після витяження вивих у суглоб-них відростках був відсутній, що не вимагало необхідності в стабілізації переломо-вивиху комбінованим доступом (пе-редній + задній).

В одного хворого в області проколу шкіри штифтами було виявлене запалення шкірних покривів у вигляді набря-ку, почервоніння й серозного відокремлюваного з місця по-шкодження, що потребувало дренування ран, промивання їх розчинами антисептиків і призначення антибіотиків.

У всіх пацієнтів відзначався дискомфорт в області шиї й місцева болю-чість в місці введення штифтів, що купувала-ся анальгетиками. Ускладнень у соматичному стані хворих не було.

В 5 пацієнтів у процесі лікування виявлене поліпшення неврологічного статусу. В 2-х випадках відзначався перехід із групи С у групу D і в 3-х із групи D у групу Е за шка-лою ASІА. В інших пацієнтів змін виявлено не було, однак відзначалися сегментарні поліпшення в чутливій і моторній сфері.

Після проведення стабілізуючої операції на другу добу, пацієнтів починали активізувати, поступово переводячи у вертикальне положення. Хворі були виписані зі стаціонару на 10-12 добу для подальшого реабілітаційного лікування.

1. Використання скоби Гарднера-Уеллса дозволяє здійснити вправлення вивиху хребців закритим методом.

2. Для верифікації ушкодження зв’язкового апарату й компресії спинного мозку посттравматичною міжхребце-вою грижею, епідуральною гематомою обов’язковим є МРТ дослідження.

3. Метод лікування дозволяє підвищити ефективність неврологічного відновлення в пацієнтів з переломо-вивиха-ми в шийному відділі хребта.

4. Вітяжіння за тім’яні бугри скорочує час стабілізую-чої операції й сприяє зменшенню операційної травми.

Cписок літератури1. The timing and influence of MRI on the management of

patients with cervical facet dislocations remains highly variable: a survey of members of the Spine Trauma Study Group [Text] / J. N. Grauer, A. R. Vaccaro, J. Y. Lee [et al.] // J Spinal Disord Tech. – 2009. – Vol. 22, No. 2. – P. 96 – 99.

2. The pullout strength of titanium alloy MRI-compatible and stainless steel MRI-incompatible Gardner-Wells tongs [Text] / K. D. Blumberg, J. B. Catalano, J. M. Cotler, R. A. Balderston // Spine. – 1993. – Vol. 18, No. 13. – P. 1895 – 1896.

3. Acute quadriplegia following closed traction reduction of a cervical facet dislocation in the setting of ossification of the posterior longitudinal ligament: case report [Text] / D. W. Wimberley, A. R. Vaccaro, N. Goyal [et al.] // Spine. – 2005. – Vol. 30, No. 15. – E433-E438.

4. Risk of early closed reduction in cervical spine subluxation injuries [Text] / G. A. Grant, S. K. Mirza, J. R. Chapman [et al.] // J Neurosurg. – 1999. – Vol. 90. – P. 13 – 18.

5. Facet fracture-dislocation injuries of the cervical spine [Text] / M. N. Hadley, B. C. Fitzpatrick, V. K. Sonntag [et al.] // Neurosurgery. – 1992. –Vol. 30. – P. 661 – 666.

6. Immediate closed reduction of cervical spine dislocations using traction [Text] / A. M. Star, A. A. Jones, J. M. Cotler, R. A. Balderston [et al.] // Spine. – 1990. – Vol. 15, No. 10. – P. 1068 – 1072.

7. A biomechanical comparison of Gardner-Wells tongs and halo device used for cervical spine traction [Text] / J. A. Lerman, R. J. Haynes, E. J. Koeneman, J. B. Koeneman [et al.] // Spine. – 1994. – Vol. 19, No. 21. – P. 2403 – 2406.


Галлямова С.А. ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», врач функциональной диагностики,

кандидат медицинских наук

Масягутова Л.М.ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», старший научный сотрудник,


Бакиров А.Б.ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», директор, доктор медицинских наук, профессор

Шайхлисламова Э.Р.ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», старший научный сотрудник,


Нафиков Р.Г.ФБУН «Уфимский НИИ медицины труда и экологии человека», рефлексотерапевт, кандидат медицинских наук

ОЦЕНКА СОСТОЯНИЯ НЕРВНО-МЫШЕЧНЫХ НАРУШЕНИЙ У РАБОТНИКОВ АГРОПРОМЫШЛЕННОГО КОМПЛЕКСА МЕТОДОМ

СТИМУЛЯЦИОННОЙ ЭЛЕКТРОНЕЙРОМИОГРАФИИ

ASSESSMENT OF NEURO-MUSCULAR DISORDERS IN AGROINDUSTRIAL WORKERS USING THE METHOD OF STIMULATION ELECTRONEUROMYOGRAPHY

Gallyamova S.A., Ufa Institute of Occupational Health and Human Ecology, doctor of functional diagnostics, candidate of medical sciences

Masyagutova L.M., Ufa Institute of Occupational Health and Human Ecology, senior research associate, candidate of medical sciences

Bakirov A.B., Ufa Institute of Occupational Health and Human Ecology, director, doctor of medical sciences, professorShaikhlislamova E.R., Ufa Institute of Occupational Health and Human Ecology, senior research associate, candidate of medical

sciences Nafikov R.G., Ufa Institute of Occupational Health and Human Ecology, reflexologist, candidate of medical sciencesАННОТАЦИЯУ работников агропромышленного комплекса (АПК) методом стиму-ляционной электронейромиографии (СЭНМГ) изу-

чена биоэлектрическая активность мышц и периферических нервов. Выявлено, что нарушения функций нервно-мышечно-го аппарата у работников АПК характеризуются стадийностью формирования и зависят от тяжести и длительности выполняемых работ. Значимыми критериями СЭНМГ являются: искажение формы вызванного ответа (тип ответа), увеличение резидуальной латентности выше 3 мс на руках и 3,5 мс на ногах, снижение величины проксимально-дисталь-ного коэффициента ниже 100%.

ABSTRACTUsing the method of stimulation electroneuromyography (SENMG) bioelectric activity of muscles and peripheral nerves in

agro-industrial workers has been studied. It has been shown that neuro-muscular dysfunctions in agro-industrial workers are characterized by the stages of formation and depend on heaviness and duration of work. Significant criteria of SENMG include deformation of evoked response (response type), increased residual latency more than 3ms on the arms and 3,5 ms on the legs, reduced value of proximal-distant coefficient less than 100%.

Ключевые слова: стимуляционная электронейромиография, нервно-мышечные потенциалы, работники агропро-мышленного комплекса.

Keywords: stimulation electroneuromyography, neuro-muscular potentials, agro-industrial workers.

Сельское хозяйство – одна из важнейших отраслей про-изводства в Башкортостане, в нем занято около четверти всех работающих в республике. Снижение бюджетного фи-нансирования отрасли, миграция работоспособного населе-ния в город, увеличение доли старшей возрастной группы среди жителей села, крайне негативно сказались на показа-телях здоровья работников агропромышленного комплекса (АПК). Несмотря на автоматизацию и механизацию, работа в сельскохозяйственном производстве связана с физическим напряжением.

За период с 2008 по 2014 годы среди работников агро-промышленного сектора экономики Республики Башкорто-стан (РБ) вновь выявлено 378 случаев профессиональных заболеваний у 304 человек. Уровень профессиональной

заболеваемости в сельском хозяйстве за анализируемый пе-риод колебался от 5,27 до 15,8 случаев на 10 тысяч работни-ков, что превышает среднереспубликанские показатели в 5,1 - 12 раз. В структуре первичной профессиональной заболе-ваемости работников агропромышленного комплекса по но-зологическим формам традиционно преобладает патология опорно-двигательного аппарата и периферической нервной системы. На их долю приходится до 63% из общего числа вновь выявленных случаев профзаболеваний [2, с. 51,52; 3, с. 93, 94; 4 с. 41].

Цель работы. Изучить особенности формирования и выделить электронейромиографические маркеры нерв-но-мышечных нарушений у работников сельского хозяй-ства.


Материалы и методы. Проведен анализ биоэлектриче-ской активности мышц и периферических нервов методом стимуляционной электронейромиографии (СЭНМГ) у 300 работников сельского хозяйства, находившихся на ста-ционарном лечении в клинике Федерального бюджетного учреждения науки «Уфимский НИИ медицины труда и эко-логии человека» с клиническими диагнозами XIII класса Международной классификации болезней десятого перес-мотра «Болезни костно-мышечной системы» [1, с. 183-203].

Основная группа – 200 человек, работники сельского хозяйства, у которых выполнение профессиональных обя-занностей связано с физическим нагрузками: трактористы – 67 человек (33,5%); механизаторы – 47 человек (23,5%); до-ярки – 45 человек (22,5%); овощеводы – 15 человек (7,5%); скотники – 10 человек (5,0%); телятницы – 8 человек (4,0%), птичницы – 8 человек (4,0%). Контрольную группу из 100 человек составили работники сельской интеллигенции.

СЭНМГ выполнена на аппаратно-программных комплек-сах «МБН-Нейромиограф-1», «Нейро-МВП-Нейрософт», Россия, с полным набором общепринятых количественных показателей [6]: суммарный синхронный потенциал при раздражении моторных нервов (форма М-ответа) и потен-циал действия (ПД) при стимуляции сенсорных (чувстви-тельных) волокон. Производили подсчет латентного перио-да, амплитуды и длительности этих волн.

Результаты и обсуждение. Анализ вызванных нерв-но-мышечных по-тенциалов позволил выделить пять основ-ных типов М-ответов при стимуляции моторных нервов. В таблице 1 показана динамика М-ответа при стимуляции сре-динного нерва, однако сходные изменения наблюдались при стимуляции локтевого, малоберцового, большеберцового и икроножного нервов.

Как видно из таблицы 1 ответы первого типа характе-ризовались высокой амплитудой вызванных потенциалов и синусоидальной двухфазной волной (начальным негатив-ным пиком – НП и последующим позитивным пиком – ПП). Этот тип М-ответа был характерен для большинства лиц контрольной группы. В основной же группе он встречался лишь в 15,0±2,5% случаев. В клинической картине у этой ка-тегории обследованных не было зафиксировано каких-либо значимых субъективных и объективных признаков пораже-ния периферической нервной и костно-мышечной систем.

Ответы второго типа характеризовались снижением амп-литуды пози-тивного пика по сравнению с негативным пи-ком. Они чаще (в 22,0±2,9% случаях) встречались у работ-ников, занятых уходом за животными. По данным опроса их беспокоили незначительные болевые синдромы и паре-стезии в конечностях, проявляющиеся после значительных физических нагрузок.


Таблица 1Типы М-ответов при стимуляционной ЭНМГ

Тип ответа, частота, % Форма СЭНМГ ЭМГ-характеристика Наиболее характерные про-фессиональные группы

I15,0

Наличие высокой ампли-туды ВП и синусоидальной двух-фазной волны с началь-ным НП и последующим ПП

Овощеводы, птичницы, телятницы

II22,0

Снижение амплитуды ПП по сравнению с НП или наличие изгибов в области ПП Главной особенностью формы М-ответа в этом случае яв-ляется отсутствие изгибов, или «турнов»

Телятницы, скотники, доярки

III28,0

Появление дополнительных «турнов» на позитивной фазе; изменения НП, у которого мо-жет быть заострена или упло-щена его вершина, появ-ляются изгибы.

Доярки, скотники, меха-ни-заторы

IV30,0

Наличие множественных «турнов» на негативной фазе М-ответа, иногда на фоне рез-кого снижения его амплитуды. Основная структура М-ответа ещё сохранена.

Доярки, механизаторы, трактористы

V5

Основная структура М-ответа разрушена – невозможно изо-лированно выделить негатив-ную и позитивную фазы; тип вызванного ответа можно оп-ределить как «рассыпчатый».

Стажированные доярки, трактористы

Для М-ответов третьего типа характерно появление до-полнительных «турнов» на позитивной фазе, при этом на низкоамплитудном уровне может быть заострена или упло-щена вершина негативного пика, на нем появляются изги-бы. Данный тип ответа в 28,0±3,1% случаев встречался у скотников, доярок, у части трактористов и механизаторов. Третий тип М-ответа отмечался преимущественно у работ-ников со стажем работы до 15 лет. К этому времени у них, как правило, формировался клинически значимый болевой синдром с умеренными проявлениями вегетативной дис-функции сегментарного уровня.

Главной особенностью четвертого типа М-ответа яв-ляется наличие множественных «турнов» на негативной фазе, иногда на фоне резкого сни-жения его амплитуды, хотя основная структура М-ответа, представленного внача-ле негативной, а затем позитивной волной ещё сохранена. Четвертый тип М-ответа выявлен в 30,0±3,2% случаях и был характерен преимуще-ственно для доярок, механизаторов и трактористов. Этот тип М-ответа, в основном, представлен работниками со стажем работы от 16 до 20 и выше лет. Кро-ме миографических изменений в этом типе появляются при-знаки усугубления нейродистрофических процессов, клини-чески характеризуемые как плечелопаточные периартрозы, цервикалгии, эпикондилёзы надмыщелков плечевых костей, артрозы коленных суставов, люмбалгии, люмбоишалгии,

радикулопатии, которые зачастую, хотя и косвенно, опреде-ляют наличие туннельного синдрома.

При пятом типе М-ответа его основная структура разру-шена – невозможно изолированно выделить негативную и позитивную фазы, ответ можно определить как «рассыпча-тый» [5]. Данный тип больше характерен для работников со стажем 21-30 лет, работа которых была связана с повы-шенной нагрузкой на плечевой пояс у доярок и на пояснич-но-крестцовый отдел позвоночника у трактористов. Нередко к вертеброгенным нарушениям у этих лиц присоединялись признаки системного поражения вегетативной и сосудистой систем. В тоже время наблюдаемые изменения не носили характер грубого, далеко зашедшего процесса.

Потенциал действия сенсорного ответа претерпевает аналогичные изменения. Отличие состоит лишь в том, что у большинства испытуемых были выявлены три из пяти описанных выше ответов – первый, третий и пятый (таб. 2). Очевидно, для сенсорного ответа обследованных нами лиц второй и четвертый типы не характерны. Главной осо-бенностью изменений потенциала действия сенсорного ответа явилась то, что практически во всех профессиональ-ных группах начальные разрушения основной структуры сенсорного ответа наблюдались в более молодом возрасте (чаще до 35 лет).


Таблица 2Типы потенциалов действия при стимуляционной ЭНМГ

Тип ответа, частота % Форма СЭНМГ ЭМГ-характеристика Наиболее характерные про-фессиональные группы

I22,0

Наличие высокой ампли-туды ВП и синусоидальной двухфазной волны с началь-ным НП и последующим ПП.

Овощеводы, птичницы, телятницы

III58,0

Появление дополнительных «турнов» на позитивной фазе; изменения НП, у кото-рого может быть заострена или уплощена его вершина, появляются изгибы.

Скотники, доярки, механи-заторы

V20,0

Основная структура ВП разрушена – невозможно изолированно выделить негативную и позитивную фазы; тип вызванного от-ве-та можно определить как «рассыпчатый».

Стажированные доярки, трактористы

Исследованы также скорость распространения возбуж-дения (СРВ) по моторным волокнам (Vэфф.), скорость по сенсорным волокнам (Vафф.), амплитуды М-ответов, амп-литуды сенсорных ответов (ПД), резидуальная латентность (РЛ) – время прохождения импульса по самым дистальным участкам нерва и их производные коэффициенты, такие как проксимально-дистальный, краниально-каудальный, мотор-но-сенсорный.

Для моторных волокон срединного нерва отмечалось до-стоверное (p<0,01) снижение амплитуды М-ответа на кистях и снижение скорости распространения возбуждения по эф-ферентным волокнам (Vэфф) на предплечье: в проксималь-ных отделах (p<0,05), в дистальных – (p<0,01), повлёкшее увеличение РЛ (p<0,001), проксимально-дистального и кра-ниально-каудального коэффициентов (p<0,05).

Для чувствительных волокон срединного нерва выявле-но значительное снижение амплитуды потенциала действия

нерва, величина которой колебалась в пределах от 1,1 мкВ до 15,8 мкВ и в среднем составила 6,2±1,6 мкВ (в контро-ле 13,0±0,7 мкВ, p<0,001). Для скорости распространения возбуждения по афферентным волокнам (Vафф.) наблюда-лось значительное замедление как на кистях (p<0,01), так и на предплечье (p<0,05), что сопровождалось достоверным уменьшением моторно-сенсорного коэффициента (p<0,001).

При стимуляции локтевого нерва наиболее значительное замедление скорости распространения возбуждения по эф-ферентным волокнам наблюдалось в области кубитального канала: для моторных волокон Vэфф составила 47,9±2,8 м/с (преимущественно у доярок), против 65,7±1,9 м/с в контр-оле, для сенсорных Vафф. – 49,4±2,1 м/с, при 64,3±0,8 м/с в контроле. Это обусловило значимое уменьшение мотор-но-сенсорного коэффициента (p<0,05), что указывает на туннельную задержку в кубитальном канале (таб. 3).


Таблица 3Средние значения показателей стимуляционной ЭНМГ верхних конечностей

ЭНМГ-показателиИсследованные нервы (М±m)

Срединный ЛоктевойОсновная группа Контроль Основная группа Контроль

Амплитуда моторного М-ответа, мВ 4,8±0,9** 8,1±0,3 5,3±0,9* 7,2±0,2

Vэфф. проксимальная, м/с 58,9±1,2* 62,4±1,0 57,8±1,3** 63,8±0,7

Vэфф. дистальная, м/с 55,0±1,3** 60,2±0,2 48,9±1,1*** 60,1±0,8Vэфф. через область

локтевого сустава, м/с – – 47,9±2,8*** 65,7±1,9

Проксимально-дис-тальный коэффи-

циент, %107,1±1,2* 103,6±0,6 118,2±1,2*** 106,2±0,7

Краниально-каудаль-ный коэффициент, % 130,3±0,5** 117,1±0,1 125,0±2,9** 106,9±1,2

Резидуальная латент-ность, мс 3,3±0,40*** 2,5±0,2 2,6±0,2 2,5±0,1

Амплитуда сенсорно-го ПД, мкВ 6,2±1,7*** 13,0±0,7 8,3±1,5*** 16,4±1,1

Vафф. проксимальная, м/с 62,0 ± 2,3* 66,8±0,5 59,0±0,7* 61,3±1,0

Vафф. дистальная, м/с 59,8±1,2** 63,1±0,1 54,1±1,2* 58,0±0,9Vафф. через область

локтевого сустава, м/с – – 49,4±2,1*** 64,3±0,8

Моторно-сенсорный коэффициент, % 91,1±1,3*** 102,4±0,4 90,42,2*** 103,6±0,9

Примечание: *р<0,05; ** - р<0,01; *** - р<0,001

Электронейромиография малоберцового нерва выявила достоверное (p<0,05) снижение амплитуды М-ответа, дан-ные изменения характерны преимущественно для доярок, механизаторов и трактористов. Установлено значительное снижение скорости распространения возбуждения по эффе-рентным волокнам на голени (p<0,01) в области фибуляр-ного канала, что способствовало повышению резидуаль-ной латентности (p<0,05). Выявлено также значительное повышение резидуальной латентности при стимуляции большеберцового нерва над медиальной лодыжкой, что сопровождалось увеличением проксимально-дистального коэффициента (p<0,001), уменьшением моторно-сенсорно-го коэффициента (p<0,001) и снижением амплитуды макси-мального М-ответа мышц стопы (p<0,01). В целом это сви-детельствует о наличии признаков туннельной задержки в фибулярном, тарзальном и тибиальном каналах.

Наиболее выраженные изменения элекронейромиогра-фических показателей получены у лиц с клиническими при-знаками заболеваний периферической нервной системы и опорно-двигательного аппарата.

Так, у доярок со стажем работы более 15 лет с церви-калгиями, пери-артрозами плечевых суставов или эпикон-дилёзами надмыщелков плечевых костей величина прокси-мально-дистального коэффициента была выше нормальных показателей на 12% (p<0,001). Примерно на столько же этот показатель увеличивался при вертеброгенной люмбалгии (p<0,001). При люмбоишиалгии и радикулопатии различия величин проксимально-дистального коэффициента у ра-ботников сельского хозяйства (особенно у механизаторов и трактористов) и в контрольной группе достигали 30%

(p<0,001), что указывает на значительное снижение СРВ по моторным и сенсорным волокнам в дистальных областях.

Кроме того, при вертеброгенных заболеваниях пояснич-ного уровня (люмбоишиалгии, радикулопатии) наблюда-лось изменение скорости распространения возбуждения не только по дистальным, но и по проксимальным отделам нерва (в области подколенной ямки), приводящее к умень-шению величины проксимально-дистального коэффициен-та ниже 100%.

Следует подчеркнуть, что по данным анализа историй болезней, у механизаторов и трактористов люмбалгии, люм-боишалгии, радикулопатии пояснично-крестцового уровня выявлены в 53,3±3,5% случаях, вегетативно-сенсорная по-линевропатия – в 33,3±3,3% случаях. У доярок в 50,0±3,5% случаях наблюдаются хронические миофиброзы предпле-чий и плечевого пояса, в 25,0±3,0% случаев – плечелопа-точные периартрозы и эпикондилезы плеч. Для скотников и телятниц в 20,0±2,0% случаев характерны вертеброгенные цервикалгии, эпикондилёзы плеч и вегетативно-сенсорные полиневропатии.

При рассмотрении выраженности типов ответов в зави-симости от клинических диагнозов выявлено, что моторные и сенсорные ответы первого и второго типов на конечностях чаще всего наблюдаются у работников сельского хозяйства при наличии сопутствующей патологии со стороны органов дыхания и желудочно-кишечного тракта.

М-ответы третьего, четвертого типов отмечаются у работников с вертеброгенными поражениями нервной системы, ответы пятого типа – у стажированных пациентов при присоединении к вертеброгенным нарушениям призна-


ков системного поражения вегетативной и сосудистой сис-тем.

Таким образом, результатами проведенной работы яви-лось выделение электромиографических фаз нервно-мы-шечных нарушений и типов последовательного разруше-ния структур вызванных ответов в зависимости от стажа работы. Установлено также, что тип М-ответов очень часто сопровождается формированием клинической картины на-рушений нервно-мышечной системы.

С целью профилактики заболеваний периферической нервной и костно-мышечной систем необходимо реали-зовать лечебно-реабилитационные мероприятия с учетом изменения типов СЭНМГ. При наличии миографических признаков нервно-мышечных нарушений 1-2–го типов спе-циальной системы реабилитации не требуется, целесообра-зны общие оздоровительные мероприятия. При СЭНМГ 3-го типа рекомендуется реабилитация в условиях санатори-я-профилактория с включением бальнеотерапии, лечебной физкультуры, массажа, физиотерапии, рефлексотерапии. При наличии миографических признаков нервно-мышеч-ных нарушений 4-5-го типов возможно рассмотрение во-проса о необходимости лечения в специализированном лечебно-профилактическом учреждении с решением экс-пертных вопросов.

Выводы. Установлено, что функции нервно-мышечного аппарата у работников агропромышленного комплекса за-висят от профессии и стажа работы и характеризуется ста-дийностью формирования. Наиболее значимыми критерия-ми СЭНМГ являются: искажение формы вызванного ответа (тип ответа), увеличение резидуальной латентности выше 3 мс на руках и 3,5 мс на ногах, снижение величины прокси-мально-дистального коэффициента ниже 100%. Выявленные особенности формирования и течения нервно-мышечных нарушений позволяют обеспечить своевременную диагнос-

тику нарушенных функций нервно-мышечного аппарата у работников агропромышленного комплекса. Обоснован комплекс профилактических мероприятий, направленных на первичную и вторичную профилактику заболеваний пе-риферической нервной и костно-мышечной систем у работ-ников сельского хозяйства.

Список литературы1. Международная статистическая классификация бо-

лезней и проблем, связанных со здоровьем: 10-й пересмотр // ВОЗ. – Женева, 1995. – 689 с.

2. Особенности профессиональной заболеваемости работников сель-ского хозяйства Республики Башкортостан в современных условиях / А. Б. Бакиров, Э. Р. Шайхлисла-мова, М. К. Гайнуллина, Л. М. Масягутова, А. С. Хафизова, С. Х. Чурмантаева и др. // Медицина труда и экология чело-века. – 2015. - №4. – С. 51 – 57.

3. Профессиональная заболеваемость работников агропромышленного комплекса Республики Башкортостан / Л. М. Масягутова, А. Б. Бакиров, Э. Т. Валеева, С. Х. Чур-мантаева, М. К. Гайнуллина // Пермский медицинский жур-нал. - 2012. - №6. - С. 92 - 96.

4. Структура и динамика профессиональной заболе-ваемости в Республике Башкортостан / А. Б.Бакиров, Э. Р. Шайхлисламова, Э. Т. Валеева, Г. Г. Гимранова, Р. Р. Гали-мова, Н. А. Бейгул, Д. М. Вагапова // Медицина труда и про-мышленная экология. – 2016. - №4. – С. 40 – 44.

5. Ходулёв В. И. Изменения формы М-ответа при по-линевропатиях различного генеза / В. И. Ходулёв, Н. И. Не-чипуренко, С. В. Марченко // Журнал неврологии и психиа-трии. – 2001. – Т.101, №8. – С. 29 - 31.

6. Электронейромиография в диагностике нервно-мы-шечных заболеваний / Б. М. Гехт, Л. Ф. Касаткина, М. Н. Самойлова и др. - Таганрог: Изд-во ТРТУ, 1997. - 370 с.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PEDAGOGICAL SCIENCES # 35

PEDAGOGICAL SCIENCES

Syrovaya A.O.Kharkiv national medical university, head of the department of medical and bioorganic chemistry, doctor of medical science,

proffesor

Peretyaga L.E.Kharkiv National Pedagogical University named after G.S. Skovoroda, PhD, assistant professor

Makarov V.O.Kharkiv National Medical University, PhD, assistant professor of department of medical and bioorganic chemistry

Andreeva V.O.Kharkiv National Medical University, PhD, assistant professor of department of medical and bioorganic chemistry

Tishakova T.S.Kharkiv National Medical University, PhD, senior teacher of department of medical and bioorganic chemistry

PECULARITIES OF VOCAL LOAD OF CHEMISTRY TEACHERS IN MEDICAL UNIVERSITY

ABSTRACTTeachers’ professional activity in all fields is connected with high local load that has an adverse effect on their vocal apparatus.

Additionally, specific factors associated with teacher’s specialization affect too. Analysis of factors of professional activity of chemistry teachers in medical university has been done in this article. It was found that majority of teachers have insufficient level of knowledge about voice, can’t use it correctly and effectively that results in occurrence of medical and psychological problems of different degree. Authors suggest that one of the effective ways of complex problem solving is a formation of teachers’ vocal culture. This helps not only to learn how to reduce negative impact of professional activity factors on their vocal apparatus but promotes taking of skills to keep vocal apparatus in healthy and good working state.

Concept «vocal culture» consists of two multi-faceted concepts «voice» and «culture» every of which has several representations. Such as this concept is a new authors reveal structure of vocal culture and describe main ways of realization of this process which can pass spontaneously, by partially organized and specially organized way. The best result can be reached by the formation of vocal culture with special organized way during teachers’ professional training. Problem of vocal culture formation for active teachers can be solved with the help of qualification upgrading courses and holding of travelling seminar-workshops at working places.

Keywords: teachers, voice, functional voice disorders, vocal culture, professional training, prospective teachers.

IntroductionDespite of active use of different teaching aids in teaching

and learning process, voice for teacher (all specialties) has always been and remains main tool of professional activity. In public documents including laws of Ukraine “On education”, “About general secondary education”, “On higher education”, state program «Teacher», National principles of development of education in Ukraine in ХХ century, National strategy of development of education in Ukraine to 2021 year there is a question about high requirements to the level of teacher’s professional training, improvement of which is a purpose and means of social-economic and spiritual human progress. In other words, considering the problem of qualitative professional training of prospective teacher, important vocal aspect of his/her professional activity can not be ignored.

On the basis of psychologists’ data efficiency of communication process on 55% depends on visual presentations connected with appearance, expression of mimic, gestures and on 38% is provided by voice quality, its intonation, crispness and emphasize, and only 7% is defined by words meaning.

That’s why according to the classification of Union of European Phoniatricians profession of teacher belongs to the profession with high requirements of voice quality. Observations of teacher’s professional activity and questionnaire results suggest that namely voice sets back teacher most frequently.

According to the data of doctors-phoniatrists teachers’ voice problems appear 32 times greater than for common man. And although teachers are 4% of all working population, they gain the lead among all representatives of professions with heavy vocal load, composing 20% of all phoniatric patients.

Many scientists, among which Z. Anikeeva, O. Lavrova, O. Orlova, L. Rudin etc. [1, 5, 6, 8, 9, 10], note that among all representatives of professions with heavy vocal load teachers are group of greatest vulnerability.

Vocal apparatus disorders reduce working efficiency practically for all healthy people and for representatives of professions with heavy vocal load, they create a hazard for occupational disability resulting in long-term disability and sometimes in invalidism leaving society without qualified specialists.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PEDAGOGICAL SCIENCES #36

Voice is a «living» tool which reacts on changes in physical and psychological state of person sensitively, namely this tool suffers from influence of negative professional factors. Within this framework there is a need for a detailed study of the influence of factors of teachers’ professional activity on the state of their vocal apparatus.

Object of research are chemistry teachers in Kharkov National Medical University.

Goal of research is of factors of professional activity of chemistry teachers in medical university for looking for effective ways for minimization of their effect on state of teachers’ vocal apparatus.

Goals of research:- to study problem state of prevalence of vocal disorders

among the teachers and analyze influence of factors of chemistry teachers’ professional activity on the state of their vocal apparatus;

- to propose effective ways for prophylaxis of vocal disorders during the work of teachers’ vocal apparatus.

General methodologyThe following methods of investigations are used in this

study:- analysis of national and foreign scientific literature;- observations;- questionnaire;- measuring of teacher’s lung power by audio-noise meter.Literature reviewData of doctors- phoniatrists state that level of voice

disorders among the teachers is 65% (О. Orlova). Lately there is an alarming worldwide increasing trend of a number of voice disorders among the teachers from 30 - 40% (30 – 60-thy years of ХХ century) to 55 – 60% over the last years of ХХ century. (О. Оrlova). According to the most recent investigations 86 % of general academic school teachers have functional voice disorders (E.Romanenko). Significant part of scientists are interested in studying of voice disorders (A. Zuev, О. Kaglaev, G. Laymetene, А. Makuha, L. Trinos, S.Chernobelskyi, Heidelbach, Q.Heulliet-Martin, Sabol, Seinder, Wendier). World community is upset by negative trend of continuous growth of a number of voice disorders among the teachers and that’s why alertness to voice problems are the main goals of the World Voice Day, which is celebrated yearly on April 16th. Aim of this celebration is to draw people attention to their voice and beef up knowledge about the maintenance tools of vocal apparatus in healthy and working state.

People, who have incorrect voice-leading resulting in overexertion of vocal apparatus, are susceptible to different voice disturbances (G. Bekbulatov, О. Lavrova, L. Dmitriev, Z. Аnikeeva, N. Olenchik, I. Milaylovska etc.) State, that generally voice disturbances appear in working age (25–55 years) (О. Lavrova) and result in long-term disability and sometimes to invalidism (L. Goncharchuk, V. Pankova). Such health problems make teachers to change profession intentionally that in its turn keeps out of qualified specialists. Increasing of pension age in Ukraine makes teachers look after state of vocal apparatus keeping it in healthy and working state. New entrants into the teaching profession are the most liable to occurrence of voice disorders. According to the data published by O. Orlova 55% of young teachers have voice disorders of different degree during first year of work, but during further three year of work this value is 72%. This brings us to the conclusion that most of graduates of higher pedagogical educational institutions are not trained properly to vocal loads because they can’t use voice correctly and effectively.

Because of wide occurrence of voice disorders among the teachers academic community must search into the causes of incidence rate of diseases associated with professional activity. Let’s take a closer look at these problems.

Pedagogical profession is a very responsible and associated with high emotional tension. Teacher must always take into account audience’s sentiment to maintain them in working state of «tonus». To do this teacher must not only maintain personal emotional tension but to cause it from others.

It is known that teachers’ professional activity is connected with high emotional tension, that does not pass without traces for vocal apparatus. Teachers’ inability to confront stress has a negative impact on a state of immune system, inhibiting it and making teachers vulnerable to action of microorganisms.

Research results give evidence that majority of teachers can not resist the stress. So, for example 87.2% of teachers have sleep disturbances, about 70% suffer from headache and 40% of teachers have persistent and occasional increasing of arterial tension. Signs of psychoemotional tension occur both among the teachers of exact sciences (83%) and teachers of humane sciences (80%). Observations show that only 17% of teachers make exercises focused on prophylaxis of neuropsychic defatigation, only 41% of teachers know procedures of autogenic training and less than 12% of them use it regularly [2].

On the basis of this teachers must learn all working practices for autogenic training for elimination of psychophysical loading to support whole organism and vocal apparatus in health and working state.

Furthermore teacher’ professional activity is connected with high level of vocal loading depending on the usable time of vocal apparatus. According to the data of chronometry teachers use their vocal apparatus from 50% to 80% of working period [1, 8].

Heavy and constant vocal loading has a negative impact on the state of teacher’s vocal apparatus, that’s why occurrence of phonopathy results in rising of percent of persons with vocal fatigue [5]. Because of working peculiarities in postsecondary institution teachers should give three-four lectures or practical classes per day, total duration of which is about six clock hours. Situation is complicated by that teachers should speak not only for a long time within standard business hours but over the years of professional activity. This makes teacher to acquire knowledge and skills for maintaining vocal apparatus at healthy and able to work state.

Increased vocal loading also connected with high sound (strength) intensity of the voice. Observations show that teachers in medical university during lectures must work with a large number of students in amphitheatre and it needs usage of loudspeaker equipment (microphones). To provide sufficient level of flexibility and qualitative information perceiving teachers have to speak at the high level of voice production (more than 80 dB), while intensity of healthy voice is within the limits of 65 to 74 dB [1].

Observations show that teachers face the need of unintentional increase of voice under the emotions and enhance the audibility of their voice. This phenomenon was named «Lombard effect» (by the name of scientist who first described this effect). Often teachers raise voice automatically and don’t take no notice of effects of voice overload, that is a core of vocal apparatus damage. In other words, the more intensive teacher’s voice production, the higher level of negative influence on vocal apparatus. [4]. Despite of there are small quantity of students (15-18 persons) in the room during practical or laboratory classes that decreases teacher’s vocal load, usage of chemicals during the carrying out chemical experiments can affect adversely principally on the


state of teacher’s vocal apparatus because he/she accompany experiments with explanations.

Vocal load imbalance undermines on teachers’ vocal apparatus during academic year (fig. 1).

0

1

2

3

4

5

6

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12

Ряд1

Fig. 1. Level of teacher’s vocal load during academic year

Analysis of figure 1 allows us to note periods of rise and fall of vocal load. First period of maximal vocal load coincides with the beginning of academic year and І semester, that is accounted for period from September till November, but other maximal load coincides with the beginning of ІІ semester (from November till March). The slight decrease in voсal load is observed in December, April and May, when the checks of learned material are carried out. The lowest level of vocal load is recorded from June till August (during teachers’ summer recess). Martin directed attention to an interesting fact (2003): he found that during the first semester teachers feel certain problems in the work of vocal apparatus. It was found that during second semester problem worsen because of accumulation of the

problems in the work of vocal apparatus. In addition, high level of teachers’ vocal load from October till November coincides with the growth of aerosol transmissible catarrhal diseases.

This period coincides with the beginning of the heating season in the premises, which leads to the over-drying of Schneiderian membrane and, as a consequence it results in loss of protective function followed by rising in problems in the work of teachers’ vocal apparatus.

It is necessary to remember that teaching staff of educational institution mainly composes of women.

According to the data obtained by O. Orlova [5] voice disorder has been observed for women 8 times greater than for men (fig. 2).

Fig. 2. Visiting rate of phoniatric cabinets (men/women)

High frequency of voice disorders among the women is explained by the structural peculiarities of vocal folds [1, 5, 6]. Men and women have different vocal fold sizes. The female vocal folds are shorter and thinner, they are between 14 mm long and 2 mm width. While the male vocal folds are longer and wider, they are between 19 mm and 22 mm long, and their width is in the range from 3,4 to 4,5 mm. Another reason of very common diseases are work features (rate of oscillation for female vocal folds is 160-340 oscillations per second, while for men this value is 85-200 oscillations per second) [11]. Hormone fluctuations taking place in female organism influence the state of vocal apparatus too. Besides, women are more emotional than men and that’s why their vocal apparatus is vulnerable relation to rising of voice disorders. However, state of teachers’ vocal apparatus is affected by additional specific factors, for example, chemical substances that are associated with chemistry teachers’ professional activity.

For today, among the scientists (L. Rudin, Z. Anikeeva etc.)

there is a view that vocal load is a harmful occupational factor [6], creating conditions for incidence of various voice disorders. But we think that not so much vocal load as its unpreparedness becomes a reason of incidence of disorders. We are of the same view as R. West, who in 1957 noted: «it is not important what is a vocal load if vocal apparatus is prepared and used correctly» [10, p. 76].

So level of vocal load should always meet the capabilities of individual’s vocal apparatus. Although everyone has their own individual « resilience», limits of it can be strengthened (depending on the physical and emotional status, age, level of training, etc.). But natural vocal features are inadequate for qualitative and safe usage of voice qualities in professional activity. With that in mind, improvement of voice qualities must precede active using of vocal apparatus in professional activity.

It has been established that teachers have insufficient level of knowledge about their voice, can not use it correctly and effectively that result in progression of medical problems at the


work of vocal apparatus, presenting to a variable degree from subjective sensation: rapid fatigability of voice, vocal range limitation, dryness of the throat, throat irritation, to total loss of voice and also to psychological problems associated with absence of mutual understanding between teacher and student audience.

Analysis of scientific literature permits to establish that today voice is a subject matter of many sciences: philosophy, sociology, culturology, psychology, linguistic, rhetoric, physics (acoustics), physiology, phoniatrics, laliatry (phonopedia) etc. Every of science studies certain aspect of this difficult phenomena and has certain advances in that direction, but today single approach to the studying of voice was not formed. To have integrated knowledge about voice is very important for all representatives of professions with heavy vocal load. L. Rudin insists on the

necessity of multidisciplinary approach to the studying of man’s voice.

DiscussionWe consider that one of the attempt to approach a problem

from the position of multidisciplinary cultural knowledge is a formation of voice culture. In spite of the fact that modern scientists (V. Bagrunov, S. Martin, L. Darnley etc.) use term voice culture they do not explain its content and structural components.

We review voice culture as personal, dynamic square formation with difficult horizontal and vertical structure [7].

Сonsidering the fact that concept «voice culture» is a new and consists of two multiaspect concepts «voice» and «culture» every of which has several representation, authors regard it is necessary to examine its structure.

Fig. 3. Model of teacher’s voice culture

Horizontal structure of voice culture consists of four inter-related blocks: professional (pedagogical) that provides relevant use of pedagogue’s voice qualities depending on conditions and tasks of professional activity, technical forms “technical base” for active voice exploitation; provides preparation of vocal apparatus to increased vocal load: hygienic block maintains vocal apparatus in healthy and capable to work state and psychological block facilitates the achievement of mutual understanding with others by taking into account peculiarities of voice production.

Vertical structure of voice culture consists of four inter-related blocks: motivational-axiological (axiological stance on voice as to tool of professional activity, which is very delicate and can be easily damaged but difficult to restore), cognitive (integrative knowledge about voice that is heritage of different sciences about voice), actively-practical (ability to use voice quality correctly and effectively) and reflexive (ability to estimate and improve voice qualities).

Authors emphasize that between segregates of voice culture and blocks there are intercomponent and interblock connections that interinfluence leading to the development of every one. It is observed that voice culture is not passed genetically but must be formed for every representative of professions with heavy vocal load and first of all for teachers. Authors think that discussed process goes: spontaneously (instinctively at the process of professional activity), by partially organized and specially organized way. Authors believe that best result can be obtained

by special organized formation process of voice culture, which must be realized at the period of professional training of prospective teachers in pedagogical educational institution. This can assure sufficient level of voice culture formedness for correct, effective and safe using of vocal qualities in professional activity and orient prospective teachers on further work on self-improvement. However, for teachers-practicians this problem can be solved with the help of qualification upgrading courses and holding of travelling seminar-workshops at working places.

ConclusionsTaking all of this into account, it can be come to conclusion

that:1. High incidence of voice disorders among the teachers

is a consequence of inability to resist negative professional activity’s outcomes.

2. Effective way of decreasing of voice disorders is a formation of teachers’ voice culture which must be realized at the period of professional training of prospective teachers but for teachers-practicians this problem can be solved with the help of qualification upgrading courses and holding of travelling seminar-workshops at working places.

3. Voice culture acquisition permits teachers to learn how to use their vocal apparatus correctly and effectively during the professional activity and minimize exposure of professional activity with a view to maintain vocal apparatus at healthy and able to work state. This not only elongates teachers’ vocal


longevity but enhances the quality of digestion of educational material by students.

References1. Y.S. Vasilenko Professional voice disorders among persons

with high vocal load, their treatment, prophylaxis. Avtoreferat dissertacii. Мoscwa (1974) [In Russian].

2. Е. Voronova What are teachers’ diseases? [electronic resource in Russian]. http://zdd.1september.ru/2004/03/3.htm

3. A.O. Navakatikyan Stress and prophylaxis of its harmful action. Кiev: Znanie (1981) [In Russian].

4. V.P. Morozov Nonverbal communication: Experimental-psychological investigations Мoscwa: The Institute of Psychology RAN (2011) [In Russian].

5. O.S. Orlova System of logopedic work on correction and warning of voice disorders among teachers. Avtoreferat

dissertacii. Мoscwa (1998) [In Russian].6. L.B. Rudin Fundamentals of voice leading. Мoscwa:

Granica. 104 p. (2009) [In Russian].7. L.E. Peretyaga Theoretical foundations for forming of

prospective teacher’s voice culture. Kharkiv: Planeta-Print. p. 312 (2014) [In Ukrainian].

8. Stephanie Martin, Lyn Darnley. Teaching Voice. Wiley-Blackwell (2004).

9. Т. Murry, C. Rosen. Vocal education for the professional voice user and singer. Otolaryngol. Clin. North. Am. 33 (5), 967–82 (2000).

10. R. West, M. Ansberry, A. Carr. The Rehabilitation of Speech. New York: Harper (1957).

11. A.O. Syrovaya, L.E. Peretyaga, V.O. Makarov, V.N. Petiunina, O.L. Levashova. Voice culture of chemistry teacher. Eastern European scientific journal. 2, 121-123 (2015).

Шовковий В.М.доктор педагогічних наук, професор, завідувач кафедри методики навчання іноземних мов та прикладної лінгвістики

Інституту філології Київського національного університету імені Тараса Шевченка;

Патієвич О.В.кандидат педагогічних наук, асистент кафедри іноземних мов для природничих факультетів

Львівського національного університету імені Івана Франка

МЕТОДИЧНА СИСТЕМА НАВЧАННЯ НАУКОВОГО ПИСЕМНОГО АНГЛІЙСЬКОГО МОВЛЕННЯ СТУДЕНТІВ МАГІСТРАТУРИ

ПРИРОДНИЧИХ СПЕЦІАЛЬНОСТЕЙ УКРАЇНИ

ACADEMIC WRITING IN ENGLISH: METHODS APPLIED TO TEACH STUDENTS WITHIN A MASTER’S PROGRAMME IN SIENCES IN UKRAINE

Shovkovyi V.M., Sc.D., Professor, the Head of the Department of Foreign Language Teaching Methodology and Applied Linguistics, Philology Institute of Taras Shevchenko National University of Kyiv;

Patiyevych O.V., Ph.D., Department of Foreign Languages for Sciences of Ivan Franko National University of L’vivАНОТАЦІЯУ статті йдеться про сутність методичної системи навчання наукового писемного англійського мовлення студентів

магістратури природничих спеціальностей та уточнюється зміст вищезазначеного поняття. Подані характеристика основних жанрів наукового стилю, а саме: наукової статті, анотації та наукових тез, а також аналіз їх структурних компонентів. Окреслюються лінгвостилістичні характеристики наукових текстів,основні компоненти і структура мето-дичної системи навчання, детально розглядаються аспекти вмінь, підходів, принципів, методів, а також система вправ для навчання написання основних академічних текстів, що реалізується в чотири етапи, взаємодії між якими надається особливе значення у процесі продукування текстів академічного стилю. Особлива увага відводиться проектній методиці, яка сприяє формуванню у студентів необхідних алгоритмів дослідницької діяльності. Метод вправляння розглядається в як важливий фактор у реалізації навчання письма. Стаття має на меті зробити свій внесок в ефективне застосування цієї методики, а також її подальшого розвитку

ABSTRACTThe article focuses its attention towards the essence of methods applied to teach academic writing to students doing their

Master’s Degrees in Sciences. The notion “methods system” has been given a more accurate definition. It also outlines linguistic and stylistic characteristics of academic texts, gives a deeper insight into the basic components and the structure of methods, the aspects of skills, principles as well as the system of exercises presented by four stages which have been defined by highlighting the key areas of agreement between them. The efficiency of project-based learning as the main component in the process of successful implementation of the suggested teaching technology has been emphasized. Finally, the potential of task-based learning has been considered as an important factor for teaching writing realization. The article tends to contribute to both the effective adoption of this methods and its further development.

Ключові слова: методична система, науковий жанр, науковий текст, навчання англійської мови, метод проекту, ме-тод вправляння, студенти природничих спеціальностей, критерії оцінювання.

Keywords: method, academic genre, academic text, the English language teaching, project-based learning, task-based learning, Science majors, evaluation criteria.

Розвиток фундаментальних досліджень у галузі при-родничих наук (зокрема фізики та астрономії) нині можуть забезпечити лише наукові колективи за тісної взаємопраці

науковців різних науково-дослідних організацій країн світу. Однією з передумов такої взаємодії є володіння науковця-ми іноземними мовами, яке набуло особливої актуальності


нині, коли відбувається стрімке збільшення обсягу акту-альної наукової інформації. У перманентному розвитку пе-ребуває і науковий стиль мовлення (зокрема його писемна форма), вивчення якого набуває все більшої значимості. Для того, щоб висловлювати свої наукові знання, кон-цепції, те-орії, закони, погляди, гіпотези науковцю необхідно володіти лінгвістичними засобами вираження свого професійного досвіду.

У методиці навчання наукового писемного мовлення є окремі напрацювання: досліджено деякі питання навчання наукового писемного мовлення студентів як немовних (ін-женерного профілю, технічних, гуманітарних, педагогічних, економічних, медичних, військових, математичних) спеці-альностей [1; 4; 8; 10; 13; 15; 16], так і мовних спеціальнос-тей [7]. Проте досі не розроблено цілісної методичної сис-теми навчання іншомовного писемного мовлення студентів магістратури, які здобувають освіту з галузі знань «Природ-ничі науки».

Отже, потреба у фахівцях природничих спеціальностей з високим рівнем іншомовної мовленнєвої компетентності в науковому писемному мовленні, здатних інтегруватися в науковий світовий простір, обмінюватися результатами нау-кової діяльності, а також брак цілісної методичної системи навчання наукового писемного англійського мовлення сту-дентів магістратури природничих спеціальностей зумовлю-ють актуальність публікації.

Мета статті: схарактеризувати методичну систему нав-чання наукового писемного англійського мовлення студентів магістратури природничих спеціальностей (зокрема, «Фізи-ка та астрономія», «Прикладна фізика та наноматеріали»).

Досягнення окресленої мети потребує реалізації таких завдань:

- схарактеризувати жанри наукової статті, анотації до на-укової статті та наукових тез;

- уточнити поняття методичної системи навчання інозем-ної мови;

- схарактеризувати основні компоненти методичної сис-теми навчання наукового писемного англійського мовлення студентів магістратури спеціальностей «Фізика та астроно-мія», «Прикладна фізика та наноматеріали».

Об’єктом дослідження є процес навчання англійської мови студентів магістратури природничих спеціальностей вищих навчальних закладів України.

Предмет дослідження – методична система навчання англійського наукового писемного мовлення студентів ма-гістратури спеціальностей «Фізика та астрономія», «При-кладна фізика та наноматеріали».

Проблема навчання наукового писемного мовлення не є новою в лінґвометодиці. Грунтовного дослідження зазнали питання навчання наукового писемного мовлення студентів лінґвістичних та нелінґвістичних спеціальностей [1; 4; 7; 13]. Предметом спеціального дослідження була методика навчання таких жанрів наукових писемних текстів: наукова стаття, наукова доповідь, анотація та рецензія [2; 10; 18], проблемно-тематичне повідомлення [7], експозитарне есе [19], вторинні наукові тексти (зокрема, конспект, реферат, резюме) [15; 16]. Означені праці склали основу та теоретич-не підґрунтя в розробленні методичної системи навчання наукового писемного англійського мовлення студентів ма-гістратури спеціальностей «Фізика та астрономія», «При-кладна фізика та наноматеріали».

В останні роки провідні вищі навчальні заклади Украї-ни готують фахівців з поглибленим знанням іноземної мови, здатних спілкуватися у професійній сфері з носіями мови,

гідно представляти Україну на міжнародному рівні. Навчан-ня іноземної мови студентів природничих спеціальностей («Фізика та астрономія», «Прикладна фізика та наномате-ріали») в умовах магістратури (зокрема у Львівському на-ціональному університеті імені Івана Франка) відбувається інтегровано з науково-дослідницькою роботою студентів, з написанням магістерських робіт та з перспективою виходу в реальний міжнародний англомовний науковий простір у форматі публікації наукової статті з анотацією або/та нау-кових тез.

Тож розглянемо лінґвостилістичні та композиційні осо-бливості наукової статті, анотації до наукової статті, а також наукових тез.

Наукову статтю розуміємо як коротке повідомлення про результати науково-дослідних і дослідно-конструкторських робіт [17]; це первинний і основний письмовий жанр науко-вого дискурсу, завданням якого є постановка й вирішення однієї наукової проблеми [8]. Науково-технічна стаття – це первинний письмовий жанр наукового дискурсу, завданням якого є постановка та вирішення однієї наукової проблеми, як має середній обсяг, конвенційну структуру, систему поси-лань і вихідні дані [21].

У розробленні авторської методики спираємося на таку класифікацію наукових статей: 1) власне-наукова (науко-во-технічна) стаття; 2) передова стаття; 3) історико-наукова оглядова стаття; 4) дискусійна або полемічна стаття; 5) про-блемно-постановча стаття; 6) науково-популярна стаття; 7) стаття-рецензія; 8) стаття-відгук [8; 17].

Фаховий рівень студентів магістратури природничих спеціальностей дозволяє їм писати лише власне-наукові (презентувати результати своєї науково-дослідної роботи, яка відбувається у форматі написання кваліфікаційних ро-біт) та історико-наукові оглядові (здійснювати аналітичний огляд наукових джерел з проблематики своєї кваліфікацій-ної роботи). Саме тому власне-наукові та історико-наукові оглядові статті складають предмет навчання студентів при-родничих спеціальностей.

Наукова стаття характеризується середнім обсягом (в ме-жах 1 друк. арк.), прийнятою системою посилань, жорсткою композиційно-логічною структурою, обов’язковим списком літератури; наявністю анотації, ключових слів. Комуніка-тивна мета жанру наукової статті – інформативна: передача об’єктивної інформації про природу, людину і суспільство; автор прямо формулює свою конкретну мету/дослідницьку задачу; обов’язковим елементом наукової статті є переко-нання читача в істинності положень дослідження, за допо-могою різних мовних засобів [3]. Наукова стаття орієнтована на адресата – підготовленого, фахівця, здатного сприйняти науковий текст даної тематики.

Композиція наукової статті має три компоненти: вступ (постановка проблеми, включення роботи в коло дослі-джень; визначення актуальності дослідження; визначення базового поняття дослідження; історія питання; визначення мети дослідження; характеристика матеріалу дослідження), основну частину (теоретична й практична частина, де ви-світлюються різні погляди вчених на проблему дослідження, а також аналіз та опис досліджуваного явища) і висновок.

Анотація – це гранично стисла характеристика пер-шоджерела, що має суто інформаційне значення [6]. Анота-ція коротко інформує про зміст і структуру наукового тексту, експлікує центральну проблему дослідження, репрезентує цілі і завдання автора, а також намічає перспективу розгор-тання основного тексту.

Студенти магістратури повинні навчитися складати опи-


сові та реферативні анотації, оволодіти їхніми структур-но-композиційними, лінґвостилістичними характеристика-ми.

Описова анотація містить лише опис матеріалу, не роз-криваючи його змісту (тобто вихідні дані і тема). Описова анотація складається з трьох частин: вступної (вихідні дані); описової, яка охоплює перелік найбільш важливих поло-жень щодо змісту роботи; заключної, що містить один ос-новний висновок, зроблений на основі висновків автора або вказівки на одне якесь питання, якому в роботі приділяється особлива увага [6; 11].

У реферативній анотації вказується, що саме міститься в науковій статті, тобто матеріал викладається у зв’язній, хоча і гранично стислій і узагальненій формі. Реферативна анота-ція є дуже короткими тезами з тексту оригіналу. У цій ано-тації в гранично стислому вигляді передаються висновки по кожному із порушуваних у джерелі питань або по матеріалі загалом. Реферативна анотація будується за наступною схе-мою: вступна частина, де називається проблема (для науко-вої статті); описова частина охоплює або перелік основних найбільш істотних положень, або спосіб функціонування інструментарію; заключна частина містить один загальний висновок щодо ефективності результатів дослідження або вказується сфера застосування і призначення інструмента-рію. [6; 11].

Основні лінґвостилістичні характеристики анотації: 1) лаконічність, простота і ясність мови тексту анотації, яка ви-ражається у використанні простих речень і простих часових форм в активі і пасиві, у відсутності модальних дієслів та їх еквівалентів, у заміні складних синтаксичних конструкцій простими; 2) логічна структура анотації: чіткий поділ тексту на дві або три складові частини; 3) наявність мовних засо-бів, властивих анотації (зокрема мовних кліше: This article considers the problem.., The article touches upon.., The article reveals the content of the concept…); 4) точність при перекла-ді заголовку оригіналу, окремих формулювань і визначень; 5) використання загальноприйнятих скорочень [14].

Наукові тези – це вид письмового повідомлення; корот-ко сформульовані основні положення доповіді, лекції, пові-домлення тощо. Студенти магістратури повинні оволодіти уміннями писати первинні і вторинні наукові тези трьох видів: «постановка проблеми», «результати дослідження», «нова методика роботи», опанувати жанрово-структурні та лінґвостилістичні особливості тез заявлених типів.

Тези у форматі постановки проблеми або завдання ма-ють такі блоки інформації: ключові слова; короткий вступ (актуальність теми); мета роботи (постановка проблеми або завдання); огляд існуючих поглядів на проблему або опис ситуації в науковій сфері; власні думки щодо проблеми; пе-редбачувані дослідження; висновки (яке завдання або про-блема ставиться для подальшого вирішення) [24].

У тезах типу «результати дослідження» наявні такі бло-ки інформації: ключові слова; короткий вступ, постановка проблеми; мета роботи; базові положення дослідження або гіпотеза (у разі експериментального дослідження); застосо-вані методи; параметри вибірки; проміжні результати (за не-обхідності); основні результати; інтерпретація та висновки [24].

У тезах типу «нова методика роботи» необхідно предста-вити: ключові слова; короткий вступ, що описує завдання, для вирішення яких необхідна методика, що розробляється, галузь застосування методики (актуальність); мета роботи (розробити певну методику); опис існуючих методик; опис нової методики; опис результатів застосування; оцінка пере-

ваг і обмежень нової методики; висновки [24].Давши характеристику основним жанрам наукового сти-

лю, якими повинні оволодіти студенти магістратури природ-ничих спеціальностей, визначимося з системою навчання написання текстів у цих жанрах. Систему навчання, услід за Е. Азімовим, розуміємо як сукупність основних компонен-тів навчального процесу, що визначають відбір матеріалу для занять, форми його подачі, методи і засоби навчання, а також способи його організації [20, с. 275]. У навчанні сту-дентів магістратури природничих спеціальностей наукового писемного англійського мовлення виділяємо такі компонен-ти методичної системи: цільовий, змістовий, операційно-ді-яльнісний, контрольно-регулювальний, оцінно-результатив-ний.

Цільовий компонент передбачає визначення цілей нав-чання. Аналіз програм з англійської мови для студентів магістратури природничих спеціальностей дав можливість встановити, що студенти повинні оволодіти англійською мовою на рівні С1 (досвідчений користувач, автономний рі-вень). Узагальнивши вимоги до мовленнєвої компетентності в писемному мовленні, визначені в «Загальноєвропейських рекомендаціях» [12], до означених рівнів встановлено, що студенти магістратури повинні оволодіти уміннями писати професійно орієнтовані тексти (у жанрах наукової статті, анотації та наукових тез) з дотриманням відповідних жан-рово-композиційних, тематико-прагматичних та лінгвости-лістичних особливостей, які складають норму означених жанрів.

Зміст мовленнєвої компетентності в науковому писемно-му мовленні складають відповідні знання, навички та вмін-ня.

Студенти повинні оволодіти знаннями про предмет по-відомлення (наукові факти, поняття, процеси, явища) і осо-бливості його вербалізації в дискурсі; про особливості вер-балізації певних типів взаємодії комунікантів; про жанрове розмаїття наукових текстів; про структурні та лінґвостиліс-тичні особливості різножанрових наукових текстів; про лін-ґвосоціокультурні характеристики наукових текстів.

Уміння, якими повинні оволодіти студенти, ми класифі-кували на вісім груп.

1. Інтерпретаційні уміння: уміння інтерпретувати зміст та смисл наукового тексту, модальність викладу наукової ін-формації.

2. Організаційно-прогностичні уміння: уміння прогно-зувати зміст та смисл наукового тексту; уміння відбирати, планувати й організовувати інформацію в письмовому тек-сті, прогнозувати комунікативну доцільність засобів мови відповідно до наукового стилю та конкретного жанру тексту.

3. Лінґвостилістичні уміння: уміння оформляти текст мовними засобами, які відповідають науковому стилю та жанру тексту, забезпечуючи цілісність і зв’язність: вико-ристовувати лексичні, граматичні та стилістичні ресурси іноземної мови для створення тексту.

4. Стратегічно-прагматичні уміння: уміння визначати концептуальну схему майбутнього письмового тексту; про-гнозувати хід комунікативної ситуації; уміння виділяти та реалізовувати в тексті комунікативні цілі; уміння використо-вувати мовленнєві стратегії в науковому тексті.

5. Жанрово-композиційні уміння: уміння передавати ос-новні композиційні компоненти наукового тексту залежно від його жанру; уміння коригувати композиційну структуру наукового тексту та його мовне оформлення, відповідно до жанрової специфіки.

6. Соціокультурні уміння: уміння дотримуватися міжна-


родних вимог до оформлення наукових публікацій різних жанрів, стандартів та стилів оформлення наукових праць, а також розуміння сутності, меж та наслідків плагіату, знання концепту «наукова дискусія», способів здійснення наукової дискусії, норм етикету в академічній дискусії.

7. Текстово-продуктивні уміння: уміння передавати сти-льові характеристики наукових текстів (тематика, узагаль-неність, абстрагованість, логічність, точність, доказовість, об’єктивність викладу, насиченість фактичною інформаці-єю); уміння використовувати засоби когезії та когерентності в тексті; уміння формулювати і висловлювати свою точку зору в наукових текстах за допомогою засобів іноземної мови; уміння репрезентувати в змісті письмового продукту категорії наукового дискурсу.

8. Тактичні уміння: уміння відбирати найбільш адекватні і найбільш оптимальні для певної мовної спільноти засоби і способи досягнення комунікативних цілей та реалізації ко-мунікативних стратегій.

Операційно-діяльнісний компонент методичної системи охоплює під-ходи, методи, принципи, систему вправ та за-вдань для навчання наукового писемного англійського мов-лення студентів магістратури природничих спеціальностей.

Навчання наукового писемного мовлення студентів при-родничих спеціальностей здійснюємо на засадах інтегра-тивного та комунікативного підходів.

Інтегративний підхід, на наше переконання, є найопти-мальнішим підходом, який спрямований на формування за-гальної культури студентів, підготовку до успішної профе-сійної діяльності та розвиток цілісного світогляду. Він може вирішувати завдання цілісної підготовки майбутніх фахів-ців не тільки завдяки інтегруванню дисциплін, але й злиттю методів, форм і організації навчального процесу [5, c. 5-8.]. Інтегративний підхід є системою, що базується на інтеграції як провідному принципі створення інноваційних навчаль-них систем, що характеризуються комплексністю, синтезом, узагальненістю її елементів, універсалізацією і спеціаліза-цією змісту освіти. Цей підхід охоплює всі компоненти ос-вітнього процесу, забезпечуючи можливість вирватися за рамки однієї навчальної дисципліни [25, с. 292]. Навчання студентів природничих спеціальностей наукового писемно-го мовлення на засадах інтегративного підходу передбачає формування у студентів разом з комунікативними уміннями розширення фахових знань, умінь вибудовувати методоло-гію дослідження, застосовувати методи наукового пошуку, оформляти наукові статті, тези, анотації згідно з нормами цього жанру, формування знань про наукові школи, специ-фіку наукового дискурсу в англомовних країнах, умінь інте-груватися в міжнародний науковий комунікативний простір.

Основними принципами навчання студентів науково-го писемного мовлення на засадах інтегративного підходу визначаємо насамперед принципи культуровідповідності (майбутній науковець повинен оволодіти нормами англо-мовного наукового дискурсу, тим самим інтегруватися в на-уковий простір), креативності (у процесі написання науко-вих статей студенти повинні вчитися продукувати нові ідеї, обґрунтовувати й відстоювати власні погляди), орієнтації на саморозвиток і самоосвіту (процес написання наукових праць потребує від студента самостійного опрацювання на-укової літератури, її аналізу, реферування, проведення екс-периментальних досліджень), самоактуалізації особистості (студенти повинні прагнути і одержувати всі умови для максимального виявлення і розвитку своїх інтелектуальних можливостей).

Основними методами навчання студентів наукового пи-

семного мов-лення на засадах інтегративного підходу вва-жаємо 1) серед пізнавально-дослідницьких: метод реферу-вання та метод проекту; 2) серед комунікативно-проблемних методів варто відзначити метод дискусії проблемного харак-теру: науковий дискурс завжди репрезентує аналіз різно-манітних поглядів учених, які дуже часто збігаються лише частково, а іноді й суперечать один одному, науковець-до-слідник часто змушений зайняти позиції якоїсь одної школи, спростувавши погляди іншої, тому текст наукової статті чи наукових тез вибудовується у форматі наукової дискусії, яка виступає норою наукового тексту; 3) серед проблемно-по-шукових є метод використання інформаційних технологій: написання наукової праці – це завжди проблемна ситуація, яка завжди потребує креативності – пошуку найбільш опти-мальних способів її вирішення; у написанні наукової стат-ті проблемно-пошуковою є ситуація мовного та змістового оформлення результатів наукового пошуку: дібрати відпо-відні мовні засоби, вжити необхідні для статті композиційні елементи, цитування, посилання тощо).

Метод проекту (метод проектів, проектна методика) є, на нашу думку, головним, оскільки наукова стаття (тези, анотація) є фіналом, результатом навчально-пізнавальної ді-яльності студента в рамках навчання наукового писемного мовлення, всі інші, вибрані нами, методи є інструментарієм для створення проекту.

У підготовці студентами проектів спираємося на етап-ність цього процесу, розроблену Л. Н. Горобец: 1) органі-заційно-підготовчий етап (формування груп, вибір теми, задуму, визначення цілей, завдань і ресурсів тощо); 2) планування (складання плану, тез тощо); 3) технологічний (самостійна робота в групах над пошуком фактів, що під-тверджують або спростовують гіпотезу, вирішенням окре-мих завдань проекту, вибір мовного оформлення проекту, жанру його репрезентації; викладач координує діяльність студентів); 4) заключний: а) оформлення результатів; б) пре-зентація викладачеві а в міні-групах з метою коригування; в) оприлюднення кінцевих результатів проекту (у нашому випадку це може бути публікація наукової статті, виступ на конференції, виступ на захисті кваліфікаційної роботи); г) підведення підсумків, аналіз виконаних проектів [9].

Використання методу проекту у написанні наукової стат-ті англійською мовою, окрім формування комунікативних умінь, сприяє формуванню у студентів таких алгоритмів до-слідницької діяльності: 1) розуміння постановки завдання, суті навчального завдання, вимог до роботи, яку слід вико-нати; 2) планування кінцевого результату та подання його у вербальній формі; 3) планування дій, розрахунок часу, сил, засобів; 4) виконання узагальненого алгоритму проекту-вання; 5) конструктивне обговорення результатів і проблем кожного етапу проектування, формування конструктивних запитань і запитів про допомогу (поради, додаткова інфор-мація, оснащення тощо); 6) вираження задумів, конструк-тивних рішень за допомогою технічних рисунків, схем, ескі-зів, креслень, макетів; 7) пошук та знаходження необхідної інформації самостійно; 8) оцінювання результату тощо [23].

Метод проекту реалізується в умовах комунікативного підходу до навчання іноземної мови. Поділяючи погляди Л. Свєшнікової, вважаємо, що комунікативний підхід до нав-чання іноземної мови повинен мати загальну комунікативну орієнтацію, спрямовану на кінцевий результат. Кінцевим ре-зультатом є оволодіння мотивованими мовленнєвими діями для того, щоб вирішувати комунікативні завдання, спрямова-ні, наприклад, на встановлення контакту, повідомлення або запиту інформації, вираження свого ставлення до предмета


мовлення, співбесідника тощо. Комунікативний підхід знай-шов своє вираження як на рівні загальної стратегії, тобто на рівні загального напряму в навчанні, так і на рівні мето-дів – способів у вузькому значенні цього слова [22]. У навчанні написання означених нами жанрів наукових текстів доречно використовувати дослідницькі, моно- або міжпредметні без-посередні та приховані внутрішньоуніверситетські, здебіль-шого одноосібні або з залученням до 3 осіб короткочасні та середньої тривалості проекти.

Комунікативний підхід реалізуємо за допомогою кому-нікативного методу, який ґрунтується на тому, що процес навчання є моделлю процесу спілкування. Це обумовлює комунікативно-вмотивована поведінка викладача і студентів під час занять, а також предметність процесу комунікації, яка виражається в ретельному відборі мовних інтенцій, тем і ситуацій спілкування, які відображають практичні інтереси й потреби суб’єктів навчання [20, с. 104-104].

Комунікативний метод ґрунтується на низці принципів: комунікативності (навчання наукового писемного мовлен-ня організовується в природних для спілкування умовах або максимально наближених до них: навчання студентів наукового писемного мовлення спрямоване на формування умінь писати наукові тексти відповідних жанрів з дотриман-ням названих вище особливостей, таких текстів, які будуть адекватно сприйматися носіями англійської мови); ситуа-тивності (наукове писемне мовлення відбувається в певній ситуації: комунікативними партнерами виступають науков-ці-дослідники, компетентні у своїй сфері, добре володіють певними аспектами проблематики, яка висвітлюється у пу-блікації); функціональності (майбутній науковець повинен оволодіти мовними засобами в такій кількості й на такому рівні, щоб вільно користуватися ними під час напи-сання на-укових фахових текстів, для досягнення комунікативних ці-лей – інформування, аналізування, доведення, обґрунтуван-ня, припущення тощо); автентичності (в навчанні наукового писемного мовлення необхідно використовувати оригіналь-ні наукові тексти різних жанрів для аналізу їхніх жанро-во-структурних, комунікативно-прагматичних та лінгвости-лістичних особливостей, які мають слугувати зразками для продукування наукового письмового мовлення студентами); диференційованого й інтегрованого навчання мовних ас-пектів та видів мовленнєвої діяльності (писемне мовлення інтегрується з читанням, адже і в читанні, і в писемному мовленні об’єктом навчання є текст, і навчити писати нау-кові тексти (статті, тези доповіді, анотації) з дотриманням жанрово-структурних і лінгвостилістичних особливостей можна лише тоді, коли студенти «начитаються» аналогічних текстів і оволодіють мовними та структурними особливос-тями жанрів); урахування рідної мови, або зіставності (згід-но з принципом урахування рідної мови, викладач повинен 1) визначити особливу термінологічну, фахову, а також за-гальновживану лексику, котра зустрічається в наукових тек-стах і яка має відмінності у вживанні та семантиці, порів-няно з рідною мовою; 2) визначити граматичні конструкції, мовні кліше, фразеологічні одиниці, притаманні науковому англомовному стилі й не мають еквівалентів в українській мові (This research explores the causes of… - Це наукове до-слідження присвячене проблемі (висвітленню проблеми); Finally, we should clarify our definition of… - Нарешті, дамо визначення слову…); 3) проводити зіставний аналіз мовних засобів, властивих науковому стилю обох мов; 4) дібрати такі прийоми навчання, які б сприяли формуванню навичок вживання відмінних від рідної мови мовних засобів та уни-кали міжмовної та внутрішньомовної інтерференції (зокре-

ма – застосування вправ на переклад)).Основним методом навчання наукового писемного мов-

лення на етапі підготовки є метод вправляння. Систему вправ для навчання студентів магістратури при-

родничих спеціальностей наукового писемного мовлення реалізуємо у чотири етапи: 1 етап – орієнтаційний; 2 етап – дотекстовий; 3 етап – текстово-трансформаційний; 4 етап – текстово-проектний.

Метою 1-ого, орієнтаційного, етапу визначаємо форму-вання знань про стилістичні норми наукових текстів (нау-кової статті, наукових тез, анотації). Цей етап реалізуємо за допомогою чотирьох груп вправ.

І група: мовленнєві рецептивно-аналітичні вправи на читання та визначення загально-стильових характеристик наукових текстів. Підгрупа 1.1. Вправи на читання та визна-чення ступеня науковості проблематики; визначення ступе-ня науковості заголовка, зовнішнього оформлення. Підгрупа 1.2. Вправи на читання та визначення способів досягнення основних характеристик наукового тексту (логічності ви-кладу, аргументованості тощо). Підгрупа 1.3. Вправи на читання та визначення особливостей і засобів зв’язку між реченнями та частинами тексту, речень-скрепів, слів, які служать для вираження пояснення, конкретизації, аргу-мен-тації, складених сполучних засобів. Підгрупа 1.4. Вправи на читання та визначення відхилень від структурно-компози-ційних, лінґвостилістичних, текстуально-стилістичних та прагматичних (комунікативно-стилістичних) норм науково-го стилю.

ІІ група: мовленнєві рецептивно-аналітичні вправи на читання та ви-значення жанрово-специфічних характерис-тик наукових текстів. Підгрупа 2.1. Вправи на читання та визначення структурно-композиційних особливостей науко-вої статті, наукових тез, анотації. Підгрупа 2.2. Вправи на читання та визначення лексичного та граматичного складу наукових текстів диференційовано за жанрами.

ІІІ група: мовленнєві рецептивно-аналітичні вправи на читання та ви-значення міжстильових характеристик науко-вих текстів.

IV група: мовленнєві рецептивно-аналітичні вправи на читання та ви-значення піджанрово-специфічних характе-ристик наукових текстів.

Приклад 1. Мета вправи: формування знань про жан-рово-стилістичні характеристики наукових текстів, умінь визначати стилістичні особливості наукових і ненаукових текстів.

Тип вправи: мовленнєва, рецептивно-аналітична вправа, одномовна. Вид вправи: вправа на читання та порівняння структурно-композиційних, лінґвостилістичних та праг-матичних особливостей наукової та науково-популярної статей. Спосіб виконання: індивідуально, усно. Контроль: поточний (відразу після виконання вправи), усний, з боку викладача.

Instruction: Read the two following articles. Define which of them belongs to scientific style and which to popular science. Compare structural, linguistic and stylistic as well as pragmatic characteristics of the both.

Стаття №1. Retrieved from: Higgsboson//https://wikis.utexas.edu/display/utatlas/Higgs+boson+FAQ.

Стаття №2. Retrieved from: Branco G. C. Higgs decays in the type II 2HDM // Theory and phenomenology of two-Higgs-doublet models. Lisbon, Portugal, 2011.

Метою 2-ого, дотекстового, етапу визначено формуван-ня навичок вживання в науковому мовленні стилістично унормованих мовленнєвих одиниць. Цей етап реалізуємо за


допомогою чотирьох груп некомунікативних та умовно-ко-мунікативних вправ.

І група – некомунікативні лексичні вправи на вживання лексичних та фразеологічних одиниць, релевантних науко-вому стилю.

ІІ група – некомунікативні граматичні вправи на вживан-ня граматич-них одиниць, релевантних науковому стилю.

ІІІ група – некомунікативні вправи на вживання виразів, які використовуються в ситуаціях написання наукового тек-сту (наприклад, в ситуації повідомлення теми, визначення цілей).

IV група: трансформаційні та коректурні некомунікатив-ні та умовно-комунікативні вправи на моделювання речень, які за лексичними та граматичними ознаками відповідають нормам наукового стилю.

Приклад 2. Мета: формування навичок вживання грама-тичних конс-трукцій, які відповідають нормам наукового стилю.

Тип вправи: некомунікативна, граматична, одномовна. Вид вправи: вправа на трансформацію граматичних кон-струкцій відповідно до наукового стилю мовлення. Спосіб виконання: індивідуально, письмово. Контроль: поточний (відразу після виконання вправи), усний, з боку викладача.

Instruction: Define which of the below given sentences belong to the scien-tific style according to their grammar peculiarities. Transform those which do not in the way it could correspond to the requirements of scientific style according to its lexical and grammar peculiarities.

a) The technique is best suited in evaluating (when evaluating) high speeds.

b) The instrument serves to form the image of a given object. c) Use this device for power conversion. d) The peculiarity of the method is its high sensitivity.Мета 3-ого, текстово-трансформаційного, етапу полягає

у формуванні умінь моделювати стилістично унормовані наукові тексти вказаних жанрів з готового текстового мате-ріалу. Текстово-трансформаційний етап реалізується за до-помогою двох груп комунікативно-стилістичних вправ.

І група: трансформаційні комунікативно-стилістичні вправи: вправи на формування логічності, аргументованості викладу, наявності формату наукової дискусії, нейтральної емоційності тексту, абстрагованості та об’єктивності викла-ду інформації; вправи на використання способів та ситуацій уведення інтертекстуального матеріалу.

ІІ група: підстановчі та трансформаційні вправи: вправи на вживання речень-скрепів, вправи на вживання слів, що слугують для вираження пояснення, конкретизації, аргумен-тації тощо.

Приклад 3. Мета вправи: формування умінь вживання лексичних одиниць, для вираження пояснень, припущень, аргументації, обґрунтованості, підведення підсумків дослі-дження, релевантних науковому стилю.

Тип вправи: умовно-комунікативна, лексична, одномов-на. Вид вправи: вправа на підстановку слів, які слугують для вираження пояснення, конкретизації, аргументації, обґрун-тованості, підведення підсумків дослідження і відповідають науковому стилю. Спосіб виконання: індивідуально, пись-мово. Контроль: поточний (відразу після виконання вправи), письмовий, з боку викладача.

Instruction: Rewrite the following text inserting into the gaps following language means: linking words expressing explanation, concrete definition, argumentation, justification and those summarizing the research issues corresponding to the scientific style.

in summary, it was concluded, our experience suggests,the validity of, there is strong evidence, we discuss an.….., what exactly happened in 1580 on the shores of the

eastern English Channel remains unclear, some of the historical reports being unverifiably imprecise, inaccurate or both.

….. that the p-type conduction resulted in a decrease in concentration.

….. that santblasting should be a preferred surface treatment.….. these approximations is discussed at a qualitative level.Метою 4-ого, текстово-проектного, етапу визначено

формування умінь написання стилістично унормованих на-укових текстів таких жанрів з використанням методу про-екту; умінь організовувати роботу з написання наукових текстів. Четвертий, текстово-проектний, етап передбачає написання текстів власне-наукових та історико-наукових оглядових статей, описових та реферативних анотацій, на-укових тез трьох видів: «постановка проблеми», «результа-ти дослідження», «нова методика роботи» з використанням проектної методики.

Написання наукової статті з анотацією і тезами до неї кваліфікуємо як дослідницький, міжпредметний (з викорис-танням знань різних дисциплін), з відкритою координацією (викладач ненав’язливо спрямовує роботу учасників проек-ту, організовуючи в разі необхідності окремі етапи проекту, діяльність окремих його учасників), особистісний (проект наукової статті виконується в рамках магістерського дослі-дження одним студентом), зрідка парний, середньої трива-лості (триває кілька тижнів) проект.

Підготовку проекту здійснюємо в кілька етапів:На І етапі відбувається підготовча робота до написання

статей, яка, на нашу думку, має складатися з двох частин: 1) планування процесу написання статті; 2) зняття предметних труднощів.

Для цього етапу розроблено підготовчі завдання І-ої групи: 1) планування процесу написання статті; 2) зняття предметних труднощів: а) завдання на обговорення струк-турно-композиційних особливостей історико-наукової оглядової та власне-наукової експериментальної статей; завдання на забезпечення студентів основними науковими поняттями; завдання на забезпечення студентів максималь-но вичерпною інформацією з теми дослідження; ширшими знаннями з наукового напряму, в межах якого студент прово-дить дослідження; завдання на критичний аналіз студента-ми наукових джерел щодо їхньої інформативності, актуаль-ності, достовірності, науковості; завдання на забезпечення студентів знаннями наукових досліджень у обраному напря-мі; завдання на застосування сучасних методів дослідження для одержання вірогідних результатів наукового пошуку.

Приклад 4. Мета завдання: розширення інформаційного поля магістранта, формування фахових знань, формування умінь аналізу наукових джерел, вибору найбільш важливої інформації; умінь реферування наукових джерел.

Спосіб виконання: у міні-групах, письмово. Контроль: поточний (від-разу після виконання вправи), усний, взаємо-контроль, з боку викладача.

Instruction: Make a list of scientific literature concerning your research problem. Define which of literary works are of the primary importance and which are not. Note down the useful information you may need while writing your research article.

На ІІ, організаційному, етапі продовжується робота з на-писання наукової статті: а) історико-наукову оглядову стат-тю студенти пишуть відразу після проведення підготовчої роботи, користуючись мовленнєвими опорами; б) перед написанням власне-наукової експериментальної статті магі-


странти проводять експеримент. Для цього етапу розробле-но ІІ-у групу виконавчих вправ – для написання наукових текстів певного жанру: вправи на написання композиційної частини наукового тексту певного жанру (зокрема експе-риментальної частини наукової статті) з використанням як опори окремих фраз; вправи на написання фрагменту нау-кової статті з використанням як опори готового фрагменту іншої наукової статті; вправи на написання наукової статті з використанням як опори готової наукової статті; вправи на написання анотації до наукової статті з використанням як опор окремих фраз; вправи на написання анотації до науко-вої статті з використанням як опор готових анотацій; вправи на написання наукових тез з використанням як опор готових наукових тез.

Приклад 5. Мета вправи: формування умінь написання наукової статті з використанням в якості опори окремих фраз.

Тип вправи: комунікативна, одномовна. Вид вправи: вправа у написанні композиційної частини наукового тексту певного жанру (зокрема експериментальної частини науко-вої статті) з використанням в якості опори окремих фраз. Спосіб виконання: у міні-групах, письмово. Контроль: по-точний (відразу після виконання вправи), взаємоконтроль, письмовий, з боку викладача.

Instruction: Write the experimental part of your research using the given phrases.

Calculations indicate.., Experiments were carried … under the influence of.../ under (in) vacuum.., The material was tested under.., The samples were examined under.., Conductivity was measured under.. .

На ІІІ етапі (презентація) кожна група студентів демон-струє текст наукової статті з анотаціями і тезами. Відбува-ється обговорення матеріалів наукової статті, їх оцінка та самооцінка.

Зважаючи на напрацювання науковців у сфері оціню-вання мовленнєвої компетентності в писемному мовленні, а також на предмет нашого дослідження (навчання наукового писемного англійського мовлення студентів магістратури природничих факультетів), визначено такі основні критерії:

1) критерій змістово-смислової адекватності: зміст цього критерію в аспекті досліджуваної нами проблеми полягає в оцінці:

- рівня науковості теми та кола проблем, викладених у тексті;

- ступеня інформативності, доказовості та вірогідності одержаних ре-зультатів;

2) критерій композиційно-структурної організованості: зміст цього критерію в аспекті досліджуваної нами пробле-ми полягає в оцінці:

- зовнішнього оформлення наукових текстів відповід-но до жанру: наявність усіх компонентів тексту (назва, ав-торство, анотація, текст статті, бібліографія); правильність оформлення таблиць, графіків, рисунків, формул, шрифто-вих виділень, посилань, виносок;

- оцінка композиції тексту відповідно до жанру: наяв-ність структурно-композиційних елементів (вступ, актуаль-ність, мета, завдання, об’єкт, предмет, методи дослідження, виклад результатів дослідження, висновки, перспективи до-слідження тощо);

3) критерій лінґвостильової відповідності полягає в оцінці:

- відповідності лексичних, фразеологічних, морфологіч-них, синтаксичних одиниць науковому стилю;

- текстуально-стилістичної відповідності нормам науко-

вого стилю: відсутності / наявності фрагментів тексту, які належать до іншого стилю;

4) критерій прагматичної відповідності, який полягає в оцінці:

- комунікативно-стилістичної відповідності нормам на-укового стилю: адекватності/неадекватності змісту тексту комунікативному наміру автора;

- ступеня логічності, абстрагованості, об’єктивності, точності, нейтральної емоційності, експліцитності.

Для оцінки анотацій визначаємо, окрім означених кри-теріїв, критерій стислості: зміст цього критерію полягає в оцінці умінь компресувати інформацію та виділяти головне.

Очікуваний результат: уміння написання наукової стат-ті з анотацією, наукових тез з дотриманням композицій-но-структурних, лінгвостилістичних, жанрових особли-востей, притаманних науковій писемній комунікації носіїв мови; написання наукової статті з анотацією та наукових тез, готових до друку в закордонних англомовних наукових періодичних виданнях.

Висновки: предметом навчання студентів магістрату-ри природничих спеціальностей («Фізика та астрономія», «Прикладна фізика та наноматеріали») наукового писемного англійського мовлення є формування умінь написання нау-кової статті з анотацією, наукових тез. Методична система охоплює такі компоненти: цільовий, змістовий, операцій-но-діяльнісний, контрольно-регулювальний, оцінно-резуль-тативний. Глобальною метою навчання наукового писем-ного мов-лення є уміння писати професійно орієнтовані тексти (у жанрах наукової статті, анотації та наукових тез) з дотриманням відповідних жанрово-композиційних, тема-тико-прагматичних та лінґвостилістичних особливостей, які складають норму означених жанрів. Змістовий компонент охоплює знання про предмет повідомлення (наукові факти, поняття, процеси, явища) і особливості його вербалізації в дискурсі; а також інтерпретаційні, організаційно-прогнос-тичні, лінґвостилістичні, стратегічно-прагматичні, жан-рово-композиційні, соціокультурні, текстово-продуктивні та тактичні уміння. Операційно-діяльнісний компонент методичної системи охоплює підходи (інтегративний та комунікативний), методи (вправляння, проекту, дискусії, веб-квесту), принципи, систему вправ та завдань, які реалі-зуються у чотири етапи.

Основними критеріями оцінювання мовленнєвої компе-тентності в науковому писемному мовленні студентів магі-стратури природничих спеціальностей визначено: критерій змістово-смислової адекватності, композиційно-структур-ної організованості, лінґвостильової відповідності, прагма-тичної відповідності нормам наукового стилю та відповід-них жанрів.

Список літератури1. Алексеева Л. Б. Методика формирования коллока-

ционной компетенции у студентов неязыковых факультетов в процессе обучения английской научной речи: дис... канд. пед. наук: 13.00.02. / Алексеева Любовь Борисовна. – СПб., 2011. – 341 с.

2. Аникина О. В. Обучение написанию научных ста-тей на иностранном языке студентов неязыковых специаль-ностей / О. В. Аникина, Е. В. Якименко // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – № 7 (37). – Ч. 1. – 2014. – C. 24–26.

3. Архипова Е. И. Жанровая специфика научной статьи по лингвистике (на материале русского языка) / Е. И. Архипова, О. А. Казакова // Вестник науки Сибири. – 2013.


– № 1 (7). Серия Филология. Педагогика. – С. 263–270.4. Богомолова И. А. Интегрированное обучение науч-

ному стилю речи студентов-неносителей русского языка в вузах инженерного профиля : дис... канд. пед. наук: 13.00.02 / Богомолова Ирина Александровна – Москва, 2005. – 184 с.

5. Борщева О. В. Структура интегративного подхода к обучению иностранному языку / О. В. Борщева // Вестник Московского государственного гуманитарного университе-та им. М. А. Шолохова. Педагогика и психология. – № 1. – 2011. – С. 5–8.

6. Валеева Н. Г. Жанрово-стилистическая характе-ристика научных текстов / Н. Г. Валеева // Введение в пере-водоведение. – М. : Изд-во РУДН, 2006. – 128 с. [Электро-нный ресурс]. Режим доступа: http://www.trpub.ru/articles/harakteristika

7. Васильєва Е. В. Навчання студентів мовних спе-ціальностей написання наукового проблемно-тематичного повідомлення англійською мовою : дис. … канд. пед. наук : 13.00.02 / Васильєва Ельза В’ячеславівна. – К., 2005. – 164 с.

8. Галанова О. А. Жанр научной статьи как форма культуры / О. А. Галанова // Медицина и образование в Си-бири. – 2013. – № 6. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.ngmu.ru/cozo/mos/article/text_full.php?id=1182.

9. Горобец Л. Н. «Метод проекта» как педагогиче-ская технология / Л. Н. Горобец // Вестник Адыгейского государственного университета. Серия 3: Педагогика и психология. – №2. – 2012. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/metod-proekta-kak-pedagogicheskaya-tehnologiya

10. Дзіман Г. М. Навчання студентів-магістрів техніч-них спеціальностей академічного письма англійською мо-вою / Г. М. Дзіман // Педагогічні науки: теорія, історія, ін-новаційні технології. – 2014. – №5. – С. 105-112. – Режим доступу: http://nbuv.gov.ua/j-pdf/pednauk_2014_5_15.pdf

11. Егорова Е. К. Основы аннотирования и рефериро-вания английского текста / Е. К. Егорова, С. И. Калинина // Методические рекомендации для преподавателей и студен-тов. – 2009. – 16 c.

12. Загальноєвропейські рекомендації з мовної освіти: вивчення, викладання, оцінювання. – К. : Ленвіт, 2003. – 261 с.

13. Зеленова О. В. Методика формирования иноязыч-ных академических умений работы с научной литературой у студентов неязыковых специальностей педагогических вузов : дис... канд. пед. наук: 13.00.02 / Зеленова Оксана Вя-чеславовна – Тула, 2008. – 196 с.

14. Киреева Л. В. Аннотирование и реферирование как основные аспекты формирования письменной компетенции у магистров / Л. В. Киреева // Международная заочная науч-ная конференция «Проблемы современной аграрной науки». – Красноярск : КрасГАУ, 2010. Электронный ресрс. Режим

доступа: http://refdb.ru/look/2797316.html15. Колесникова Н. И. Лингвометодические основы

развития научной речи студентов нефилологических вузов : дис... канд. пед. наук: 13.00.02 / Колесникова Наталия Ива-новна. – Новосибирск, 1999. – 245 с.

16. Константинова Л. А. Лингводидактическая модель обучения студентов-нефилологов письменной научной речи : дис. ... д-ра пед. наук : 13.00.02 / Константинова Людмила Анатольевна. – Тула, 2004. – 371 c.

17. Мальчевская Т. Н. Специфика научных текстов и принципы их классификации (на материале английских био-логических текстов) / Т. Н. Мальчевская // – М. : Наука, 1976. – С. 28–37.

18. Мартинова Р. Ю. Лінгводидактична модель навчан-ня англійського наукового писемного мовлення магістрів / Р. Ю. Мартинова, А. В. Маслова // Міжнародний науко-вий журнал «Науковий огляд». – Том 5. – № 4 (2014). – Ре-жим доступу: http://naukajournal.org/index.php/naukajournal/article/view/215

19. Мартынова А. Г. Обучение академическому пись-менному дискурсу в жанре экспозиторного эссе (На мате-риале старших курсов языкового вуза) : дисс. ... канд. пед. наук : 13.00.02 / Мартынова Анна Геннадьевна. Омск, 2006. – 207 с.

20. Новый словарь методических терминов и понятий (теория и практика обучения языкам) // Э. Г. Азимов, А. Н. Щукин. – М. : Издательство ИКАР, 2009. – 448 с.

21. Попова Т. Г. Параметры научно-технической статьи (на материале испанского языка) / Т. Г. Попова // Вестник Оренбургского государственного университета. – №11. – 2004. – С. 149–153.

22. Свешникова Л. А. Фоновые знания и коммуни-кативный подход / Л. А. Свешникова // Известия Южного федерального университета. Технические науки. – №3. – Т. 9. – 1998. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/fonovye-znaniya-i-kommunikativnyy-podhod

23. Таргамадзе А. В. Использование метода проектов в формировании исследовательских умений у студентов / А. В. Таргамадзе // Научные исследования в образовании – №6. – 2012. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://cyberleninka.ru/article/n/ispolzovanie-metoda-proektov-v-formirovanii-issledovatelskih-umeniy-u-studentov.

24. Хайчіна Ю. М. Методично рекомендований алго-ритм написання тез доповідей : Методичні рекомендації / Юлія Миколаївна Хайчіна. – Кременчук, 2014. – 31 с.

25. Ходыкина А. В. Теоретико-методологический статус интегративного подхода в обучении иностранным языкам / А. В. Ходыкина // Вестник Костромского государ-ственного университета им. Н. А. Некрасова. – №4. – Т. 16. – 2010. – С. 291–294.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PHILOLOGICAL SCIENCES # 47

PHILOLOGICAL SCIENCES

Golubkova I.V.Universität Samara, Doktorandin des 2. Studienjahres, Philologische Fakultät, Lehrstuhl für Deutsche Philologie

DISKURS DER BEWERBUNGSRATGEBER: TECHNIKEN DES IMPRESSION MANAGEMENTS FÜR BEWERBUNGSUNTERLAGEN

GERMAN DISCOURSE OF APPLICATION GUIDES: IMPRESSION MANAGEMENT TECHNIQUES FOR APPLICATION DOCUMENTS

Golubkova I.V., Samara State Aerospace University, postgraduate of 2nd year, philological faculty, department of German language

ANNOTATIONIm vorliegenden Beitrag wird mittels einer diskurslinguistischen Analyse ein spezifischer Diskurs: der der Bewerbungsratgeber

thematisiert. Dem Diskurs liegt ein Textkorpus aus neuen Ratgebern in Druckmedien zum Thema Bewerbung zugrunde. Die Ratgeber repräsentieren aktuelles Wissen zu diesem gesellschaftlich relevanten Thema in Form von situationsspezifischen Normen, Regeln, Interaktionsszenarien, Deutungs- und Handlungsmustern. Der Fokus der Analyse wird auf den in dem Diskurs empfohlenen Techniken der Eindruckssteuerung (Impression-Management) für Bewerbungsunterlagen gelegt. Den Ausgangspunkt bildet die These, dass der Diskurs der Bewerbungsratgeber eine Fülle von Impression-Management-Techniken für Bewerbungsunterlagen erörtert und den ratsuchenden Rezipienten kommuniziert.

ABSTRACTBased on results of discourse-analysis the article introduce a discourse of German practical application guides

(Bewerbungsratgeber). This discourse is formed by non-fiction literature about job search and employment in Germany. The discourse captures and transmits through multifunctional guide texts a complex of current knowledge on this social important topic. Highlighted in this article discourse-analysis concentrates on impression management techniques recommended by authors in the discourse. Recipient of this guide books, potential applicant, could use this techniques in accordance with recommendations of authors preparing his own application documents in order to make a special impression on the opponent and to direct his subsequent decision.

Schlüsselwörter: Diskurs, Diskursanalyse, Bewerbung, Bewerbungsunterlagen, Impression ManagementKeywords: discourse, German, business communication, Bewerbung, application, Bewerbungsratgeber, Impression

Management

1 EinleitungDie vorliegende Studie wird durch eine in Massenmedien

verbreitete Sicht angeregt, dass bei der Bewerbung in Deutschland die Bewerbungsunterlagen immer stärker „frisiert und massiert, geföhnt und geschönt“ werden. Laut aktuellen Berichten in SPIEGEL entdecken Personaler bzw. Entscheidungsträger beim Auswerten der Bewerbungslebensläufen oft folgendes: „Aus einem einfachen Studentenpraktikum wird eine berufliche Station, aus der Arbeitslosigkeit eine Selbstständigkeit“ u.v.a.m. und zwar nicht mehr ausnahmsweise. Derartige Manipulierungen sowohl mit Form, als auch mit Inhalt der Bewerbungsunterlagen werden als „Lebenslaufkosmetik zur Lückenschließung“ bezeichnet (Hockling/Leffers 2015). Wir sehen auch, dass Regale im deutschen Buchhandel voll von üppigen Publikationen sind, die sowohl trickreiche Tipps als auch ganz seriöse Verhaltensregeln und Kommunikationstechniken für Bewerbung liefern, und zwar mit Zufrieden-heitsgarantie (Püttjer/Schnierda 2014: Einband).

Entsprechend der Ausgangssituation motiviert die Studie ein zweiseitiges Forschungsdefizit. Einerseits manifestiert sich als ein forschungswertes Thema das Impression-Management (in weiterem IM), das seit Jahrzehnten „ein wahrer Evergreen der psychologischen und organisationswissenschaftlichen Forschung“ bleibt (Diekmann 2015: 13). Das Forschungsdefizit

besteht darin, dass empirische Untersuchengen die sprachlichen Aspekte der Eindruckssteuerung nur ganz spärlich berücksichtigen, obwohl die Sprache bzw. die Texte, mit denen kommuniziert wird, ein wichtiges Mittel der Eindruckssteuerung ausmachen (vgl. Mummenday 1997: 210-211). Andererseits ist die Ratgeberliteratur noch immer stark vernachlässigtes Forschungsfeld. Ratgeber waren und bleiben die zweitwichtigste Warengruppe im deutschen Buchhandel nach der Belletristik (Oels 2012: 11). Ratgeberliteratur formiert „die kulturelle und gesellschaftliche Leitvorstellungen erst als solche“ (ebd. 9). Außerdem ist sie wohl in der Lage, kulturelle und gesellschaftliche Normalität zu produzieren und dadurch den Rezipienten auf ganz bestimmte Verhaltensweise festzulegen. In dieser Behauptung sind sowohl Textlinguisten als auch Diskursanalytiker einig (vgl. Fandrych/Thumair 2011: 252, Larcher 2015: 204). In der wissenschaftlichen Vernachlässigung des Ratgeberthemas ist aber „das leicht verbeulte ´Nutzen-Image´“ bzw. Image der „Literaturgattung zweiter Klasse“ in der kulturellen Wahrnehmung offenbar schuld, so Kessler (2013: 10).

In der vorliegenden Studie ist es zu belegen, dass eindruckssteuernde Techniken einerseits und Ratgeberliteratur zum Thema Bewerbung andererseits im Zusammenhang stehen. Die These lautet, der Diskurs der Bewerbungsratgeber mithilfe

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PHILOLOGICAL SCIENCES #48

der handlungs- und nutzorientierten Ratgebertexte kommuniziert eine breite Palette der IM-Techniken, die fürs Verfassen der Bewerbungsunterlagen geeignet sind.

Das Material der Analyse bildet ein Textkorpus aus 153 Bewerbungsratgebern. Das Korpus wird mit diskurslinguistischen Ansätzen analysiert, d.h. bei der Analyse werden außer den sprachlichen Besonderheiten der Texte, auch diskursspezifischer Kontext (hierzu P.3.1), sozialkommunikative Funktionalität der Ratgeberliteratur (P. 3.2) und im Diskurs hervorgehobene Wissensdimensionen (P. 3.3) in Betracht gezogen.

Der Fokus der vorliegenden Analyse steht auf den IM-Techniken, die von Diskursakteuren bzw. Autoren der Ratgeber fürs Verfassen der Bewerbungsunterlagen empfohlen sind. In der vorliegenden Studie werden die herausgefunden Techniken klassifiziert und beschrieben (P. 4).

2.1 Prinzipien diskurslinguistischer ForschungDiskurs der Bewerbungsratgeber wird in der Studie aus

Perspektive der Diskurslinguistik erschlossen. Diskurslinguistik bildet sich heute als eigene linguistische Subdisziplin heraus. Dabei versteht sich Diskurs als eine prämier sprachliche Einheit der Analyse.

2.1.1 Diskursbegriff und DiskursanalyseObwohl der Diskurs seit langem zu einem weitverbreiteten

linguistischen Terminus geworden ist, existiert für den Diskursbegriff keine allgemeingültige Definition. Den meisten linguistisch orientierten Diskursbestimmungen ist aber gemeinsam, dass sie den Diskurs als praxisbezogene kommunikative „textübergreifende“ Einheit ansehen, die vor allem textuell konstituiert wird (Reisigl 2014: 79-82). Eine umfangreiche Diskursdefinition stammt von Larcher (2015: 16): „Ein Diskurs ist der gesellschaftliche Prozess der Verständigung darüber, wie die Welt zu deuten und zu gestalten ist. Der Diskurs wird durch die materielle Wirklichkeit geprägt und wirkt durch gesellschaftliche Praktiken auf diese zurück. Diskurs äußert sich in konkreten Texten, die das Wissen und Denken einer bestimmten Zeit repräsentieren“. In der vorliegenden Studie wird grs. aus diesem Diskursverständnis herausgegangen.

Diskurslinguistische Analyse versteht sich dementsprechend als transtextuelle Analyse auf mehreren Ebenen, die in sich die soziale Funktionalität, die Wissensdimensionen, den vielseitigen Kontext, die Multimodalität und die Materialität von Sprache stärk einbezieht (vgl. Spitzmüller/Warnke 2011: 135-196, Niehr 2014: 66-69). Die diskurslinguistische Analyse in der Studie wird als objektspezifische Analyse des Textkorpus, das den Diskurs repräsentiert, auf mehreren Ebenen an-gewendet.

2.1.2 Diskurs und TexteDa Diskurs sich primär in Texten äußert bzw. „materialisiert“,

ist ein Textkorpus zur diskurslinguistischen Analyse mithin unverzichtbar (Niehr 2014: 31). Textkorpus aus Ratgebern für diese Studie wurde nach der weitanerkannten forschungspraktischen Diskursauffassung von Busse/Teubert (2013: 16-17) erstellt. Sie verstehen unter den zu analysierenden Diskurs ein Textkorpus, „dessen Zusammensetzung durch im weitesten Sinne inhaltliche (bzw. semantische) Kriterien bestimmt wird“. Ihrer Meinung nach gehören zum Diskurs durch die Zusammensetzung des Textkorpus „alle Texte, die sich mit einem (…) Gegenstand, Thema, Wissenskomplex oder Konzept befassen, untereinander semantische Beziehungen aufweisen und/oder in einem gemeinsamen Aussage-, Kommunikations-, Funktions- oder Zweckzusammenhang stehen“. Außerdem darf das zu analysierende Korpus „in Hinblick auf Zeitraum/Zeitschnitte, Areal, Gesellschaftsausschnitt, Kommunikationsbereich, Texttypik“ und weitere forschungsrelevante Parameter

eingegrenzt werden. Durch diese Auffassung wird klar, was Diskurs der

Bewerbungsratgeber materiell ausmacht: der Diskurs bildet sich aus Ratgebertexten, die sich zentral mit Thema Bewerbung befassen und den entsprechenden Wissenskomplex zweckgemäß kommunizieren.

2.1.3 Diskurs und WissenDa Diskurs sich nämlich in Texten materealisiert

bzw. festhielt, eignen sich Ratgeberbücher ganz gut zur diskursiven Wissensvermittlung. Das wird in der weiteren diskurslinguistischen Beschreibung (hierzu P. 3) in Details erschließen.

Hier ist zu betonen, dass Texte eine grundliegende Konstitutionsform von Wissen sind. „Das kollektivgeltende Wissen ist primär sprachlich bzw. textuell dargestelltes Wissen“ betont Antos bereits 1997 (1997: 46). Zu beachten ist nicht nur, dass Texte das vorrangige Mittel zur Wissensrepräsentation und -archivierung ausmachen, sondern auch, dass sie zentral an individueller und sozialer Wissenskonstruktion beteiligt sind. Aus diesen Behauptungen lässt sich ableiten, dass Diskurs als textübergreifende bzw. textbasierte Einheit dasselbe bewältigt und zwar den jeweiligen Wissenskomplex durch Texte zu repräsentieren, zu archivieren und zur Evolution des Wissens beizutragen (vgl. ebd.: 46-51). Durch Texte „bringt die Gesellschaft – im Diskurs – ein geteiltes Wissen über gesellschaftlich relevanten Themen hervor, genauer gesagt: sie trägt Wissen weiter, verändert es, entwickelt es weiter, kommentiert es, verwirft oder bestätigt es etc.“ (Habscheid 2011: 74).

Die Tatsache, dass Diskurs das menschliche Wissen durch Texte kommuniziert, ist im Falle der Ratgeberliteratur nachvollziehbar, weil die Ratgeber nämlich dazu dienen, das nötige Expertenwissen den Ratsuchenden zu vermitteln (Fandrych/Thumair 2011: 254-255). Bewerbungsratgeber als nutzorientierte Gebrauchstexte repräsentieren und kommunizieren im Diskurs einen Wissenskomplex, wie man sich bewirbt bzw. optimal bewerben soll.

2.2 Fokuspunkt: Techniken des Impression-ManagementsIm Rahmen der Studie wird Diskurs der Bewerbungsratgeber

nicht nur analysiert und erschlossen, sondern auch nach IM-Techniken hinterfragt. Analyse anleitend war die Frage: Was empfehlen Bewerbungsexperten dem potentiellen Bewerber, damit er mit Hilfe seiner Bewerbungsunterlagen den Eindruck des Personalers bzw. des Entscheidungsträgers steuern konnte? Anders formuliert, welche IM-Techniken fürs Verfassen der Bewerbungsunterlagen kommunizieren die Ratgeberautoren dem ratsuchenden Rezipienten?

Um ein präziseres Verständnis der IM-Techniken im Bewerbungsprozess zu bilden, war eine theoretische Auseinandersetzung mit dem Phänomen des Impression-Managements erforderlich.

2.2.1 Theorie des Impression-ManagementsDie Theorie des Impression-Managements kommt aus

Sozialpsychologie. Sie geht davon aus, dass Menschen sich ständig darum bemühen, den Eindruck, den sie auf Andere machen, zu steuern und zu kontrollieren (Mummendey 1995: 111-134). In sozialpsychologischen Studien wird IM untrennbar mit dem Phänomen der Selbstdarstellung betrachtet, weil „Menschen werden also tagtäglich und in den verschiedensten Situationen auf der Basis vielfältiger Signale von anderen automatisch eingeschätzt und beurteilt“ (Diekmann 2015: 11). IM bezeichnet allgemein die jeglichen Bemühungen einer Person, bei dem Gegenüber mithilfe spezifischer Mittel einen bestimmten Eindruck zu erwecken, zu wahren oder zu verändern


(ebd.: 16-17). 2.2.2 Impression-Management im BewerbungsprozessSozialpsychologen und Kommunikationsspezialisten einigen

sich darin, dass Selbstdarstellung bzw. IM „selten Selbstzweck“ ist (Piwinger/Bazil 2010: 2). IM „ist kein Verhalten in Ausnahmesituationen, sondern ein ganz wesentliches Element unseres Verhalten im Alltag“ (ebd.: 3). Diese Behauptung stammt aus Theorie des Symbolischem Interaktionismus, das als theoretischer Vorläufer des IM gilt. Symbolisches Interaktionismus geht von der Idee aus, dass „eine Person in Interaktionssituation versucht, Informationen über die eigene Person zu manipulieren, also Einfluss zu nehmen auf die Bedeutungszuschreibungen des anderem Interaktionsteilnehmer bezüglich ihrer eigenen Person“, dabei geht es nämlich um „bestimmte Techniken der Informationsübermittlung“ zur Eindrucksteuerung (Mummendey 1995: 117). Aus dieser Perspektive erscheint Bewerbung als „eine klassische Situation“, in der IM zum Einsatz kommt und zwar zunächst mithilfe der Bewerbungsunterlagen (vgl. ebd.: 13-14, Diekmann 2015: 12). Das belegt auch Beschreibung der Textsorte Bewerbung aus Perspektive der Textproduktionstheorie von Heineman/Heineman (2003: 223-224), vgl.: „Auch das „Bewerben“ (eigentlich das „Versehen mit Werbung“) ist ein Sich-Bemühen um eine Zielgruppe (…). Und das Objekt dieses „Bewerbens“, dieses Aufforderns, ist nicht ein Produkt oder gesellschaftliche Organisation, sondern die eigene Person des Bewerbers“. Aus diesen Ansichten ableitet sich, dass IM in der Bewerbungssituation apriorisch integriert ist.

2.2.3 Impression-Management-Techniken IM-Techniken bezeichnen in Sozialpsychologie jede

bewusste zielorientierte konsequente Handlung einer Person, um dem Eindruck beim Gegenüber zu steuern. Die systematische Erforschung der vielfältigen und teils sehr heterogenen IM-Techniken zielte auf eine aussagekräftige Klassifikation. Zu der kam es aber nicht, weil jede weitere sozialpsychologische Studie immer unterschiedliche Kategorien verwendet und immer neue Variablen beim IM aufgedeckt hatte. Beispielsweise Klassifikation von 1990 orientiert sich am inhaltlichen Bezugspunkt des IM und untergliederten IM-Techniken in arbeitsbezogene, vorgesetztenbezogene und selbstbezogene Taktiken bzw. in selbstbezogene und fremdbezogene Techniken. Eine andere Taxonomie von 1998 unterscheidet zwischen assertiven, offensiven, protektiven und defensiven IM-Stilen bzw. langfristigen stets anzuhaltenden Strategien und kurzfristigen situativ einsetzbaren Taktiken (Diekmann 2015: 18-19). Das für die vorliegende Studie Impulse gebende Problem ist es, dass die sozialpsy-chologischen Erforschungen nur exemplarisch die sprachlichen Aspekte des IM in Betracht ziehen.

2.2.4 IM-Techniken und RatgeberliteraturDie weitere theoretische Auseinandersetzung mit IM-

Techniken hat deutlich gemacht, dass IM und Ratgeberliteratur im Zusammenhang stehen. IM hat noch einen Vorläufer und zwar den Didaktischen. IM-Techniken als Regelwissen stammen aus sogenannte „Benimmregeln“, die die Verhaltensratgeber repräsentieren und kommunizieren. „Verhaltensratgeber gibt es schon lange, „Knigges „Umgang mit Menschen“ (1788) verkaufte sich damals häufiger als die Werke seines Zeitgenossen Johann Wolfgang von Goethe. Und Dale Garnegies „How to win friends and influens people“ von 1937 wurde seither über eine Million Mal verkauft. In diesen Verkaufserfolgen zeigt sich, dass die Menschen ein wachsendes Bedürfnis nach Ratschlägen für ihre Selbstdarstellung brauchen“, so Piwinger/Bazil (2010: 3-4). Kessler (2013: 51) stellt über den Zweck der Ratgeberliteratur fest, dass sie konstitutiv das menschliche Wissen über Regeln,

Vorgänge und Ordnungen bzw. „das als techne entwickelte Regelwissen“ vermittelt. Aus diesem Blickwinkel verstehen sich Ratgeber zum Thema Bewerbung als Verhaltenslehrbücher zum Im-pression-Management in der Bewerbungssituation, weil sie praktische Hinweise zum situationsspezifischen Einsatz der IM-Techniken kommunizieren.

3 Diskurslinguistische Analyse des TextkorpusesDiskurslinguistisch lässt sich die moderne deutschsprachige

Ratgeberliteratur zum Thema Bewerbung, die das Objekt der vorliegenden Studie ausmacht, durch Analyse des zugrundeliegenden Korpus auf mehreren Ebenen erschließen (vgl. Spitzmüller/Warnke 2011: 223, Larcher 2015: 53). Die drei weiter dargestellten Diskursebenen veranschaulichen Besonderheiten des Diskurses.

In weiterem werden drei forschungsanleitende Fragen beantwortet: Wie Diskurs der Bewerbungsratgeber sich in deutschsprachigen Raum materialisiert? Wie Akteure den Diskurs prägen und entwickeln lassen? Und wie wird Wissen durch Ratgebertexte im Diskurs kommuniziert?

3.1 Ebene des Mediums: Ratgeber in Printmedien zum Thema Bewer-bung

Nach Katalogangaben der Deutschen Nationalen Bibliothek wurden seit 2007 153 Bewerbungsratgeber herausgegeben. Diese Zeitgrenze bei der Korpuserstellung ist insofern sinnvoll, dass erst in neuer Warengruppensystematik von 01.01.2007 (WGSneu) der deutschen Buchhandelsindustrie das Phänomen Ratgeber präzis definiert und als eigenständiger Publikationstyp erfasst wurde. Laut WGSneu wurden den drei neudefinierten nichtbelletristischen Buchtypen folgende konstitutive Charakteristiken bezüglich des Inhalts und der Form zugeschrieben:

- Fachbuch – „handlungs- bzw. wissensorientiert mit primär beruflichem oder akademischem Nutzwert“,

- Sachbuch – „wissensorientiert mit primär privatem Nutzwert“ und

- Ratgeber – „handlungs- und nutzenorientiert für den privaten Bereich“ (Kessler 2013: 23).

Nach WGSneu werden Ratgeber formal und inhaltlich eigenständig. Seitdem entwickeln sich bei den Ratgebern im Unterschied zum Fach- und Sachbücher ganz spezifische Verfassens- und Publikationsprinzipien, die je nach den Autorengruppen und Verlagen unterscheiden.

3.2 Ebene der Akteure im Diskurs3.2.1 Primäre Akteure: Bewerbungsexperten und

RatsuchendeAutoren der Ratgeber sind meistens Experten, die eine

einschlägige Ausbildung haben (in der Psychologie, in Organisation & Management u.a.) und in der Bewerbungs- bzw. Karriereberatung tätig sind. Ihr Fachwissen und ihre Praxiserfahrung teilen sie mit den Rezipienten über ihre Publikationen. Zu den Rezipienten der Bewerbungsratgeber gehören alle ratsuchenden Menschen, die nach einer neuen Stelle suchen und sich bewerben wollen.

3.2.2. Sekundäre Akteure: Bewerber und PersonalerDa die Ratgeber sich mit dem Thema Bewerbung befassen,

wird immer im Diskurs eine hypothetische Bewerbungssituation vorgestellt, in der der potenziale Bewerber mit einem vermutlichen Entscheidungsträger (Chef, Arbeitsgeber, Personaler u.a.) in Interaktion tritt. D.h., auf der primären Diskursebene berät der Bewerbungsexperte den Ratsuchenden, indem er Praxiserfahrung und praktische Hinweise zur optimalen Handlung in der Bewerbungssituation kommuniziert. Wichtig ist, dass diese Beratung im Diskurs vorwiegend in Bezug auf den hypothetischen Entscheidungsträger bzw. Personaler geführt


wird, vgl.: Heute erwarten Personaler eine Art Selbstgutachten, das

etwas über die Persönlichkeit des Bewerbers verrät. Und besonders in Krisenzeiten wollen Ar-beitgeber aus einem Bewerbungsanschreiben schnell und klar herauslesen können, ob man für die zu besetzende Stelle der passgenaue Kandidat ist. (Jacoby/Vollmers 2009: 13)

und Bei Ihrer Bewerbung könnte Ihre Internetpräsenz eine entscheidende Rolle spielen. Denn moderne Personaler legen auch Wert darauf, dass Bewerber neue Medien nutzen und professionell damit umgehen können. (Lo-renz/Rohschneider 2011: 79)

Dadurch bildet sich eine sekundäre Diskurseben, auf der der potentiale Bewerber (primär Ratsuchende) sich bewirbt und dabei das IM gegenüber dem Personaler einsetzt. Die primäre Beratung kann demgemäß „für ihn handlungsanleitend sein“ (Fandrych/Thurmair 2011: 254).

3.3 Ebene der Texte: multifunktionale RatgeberDie diskurslinguistische Korpusanalyse hat gezeigt,

dass konstitutive Textstruktur der Ratgeber generell je nach Mirkothema (z.B. Vorbereitung der Bewerbung, Mappenerstellung, Initiativbewerbung) dreiteilig ist. Erstens kommt ein Explanandum (Problemdefinition mit entsprechender Beschreibung), zweitens Explanans (analytische Problemexplizierung bzw. Lösungexplizierung), drittens werden allgemein Hinweise zur praktischen Einsatz hingeführt (Gansel 2011: 31, Fandrych/Thurmair 2011: 250). In diesen drei Stufen realisieren sich konstitutive Beratungsfunktionen der Ratgeber: Beschreiben bzw. Informieren, Explizieren und Hinweisen bzw. Trainieren.

3.3.1 Beschreiben: kontextrelevantes Wissen vermittelnDen informativen Kernstück der Bewerbungsratgeber

machen Problemdefinitionen bzw. Beschreibungen der problemhaften Bewerbungssituationen aus, z.B.:

Wer meint, dass zum Thema Bewerbung eigentlich schon alles gesagt wurde, irrt sich: In den letzten Jahren hat sich in der Bewerberauswahl eine Trendwende vollzogen, auf die die meisten Bewerberinnen und Bewerber nicht vorbereitet sind. Fachwissen allein genügt nicht mehr – es geht auch ganz wesentlich um persönliche Fähigkeiten, die sogenannten Soft Skills, und darum, überzeigende Argumente für die eigene Einstellung zu liefern und entsprechend zu repräsentieren. Dies gilt für berufserfahrene Stellenwechsler genauso wie für Berufseinsteiger, für Manager genauso wie für Auszubildende. (Püttjer/Schnierda 2014: 17)

Beschreibungen vermitteln aktuelles Wissen, die wiederum für den potentiellen Bewerber handlungsanleitend sein kann. Beschreibungen können eine bedeutungszuschreibende Funktion ausüben, vgl.:

Das Wort Werbung ist nicht umsonst bereits im Begriff Be-Werbung enthalten. (…) Sie betreiben sozusagen One-to-one-Marketing, zielgruppengerechtes, auf den Kunden – den Fach- oder Personalverantwortlichen eines ganz bestimmten Unternehmens – zugeschnittenes Marketing. (Hofert 2008: 6) und

Ja, Bewerbungen müssen in Krisenzeiten anders aussehen. Sie müssen tref-fender, überzeugender sein. Was sie nicht müssen: auffallen um jeden Preis, Muster brechen völlig neue Wege gehen. »Schnickschnack!«, nannten das die von uns befragten Personaler. (Jacoby/Vollmers 2009: 8)

In diesen Passagen wird also implizit oder explizit vorgeschrieben, wie man die Details der Bewerbungssituation zu deuten und demgemäß zu handeln hat. Kontextrelevantes Wissen ist insofern für dem IM wichtig, dass die IM-Techniken

dann in Bezug auf die Branchenspezifik und den Personaler eingesetzt werden sollen.

Die Beschreibungen der Bewerbungssituationen repräsentieren die Praxiserfahrung der Bewerbungsexperten und ihre Meinung. Experte begründet ihre Meinung dadurch, dass sie sich nicht nur auf eigene Autorität, sondern auch auf Meinung der anderen Experten berufen. Dafür sind im Diskurs mehrere Zitate und ganze Interviews hingeführt, die ein breites diskursspezifisches Repertoire an Schlagworten liefern (vgl. Hofert 2008, Jacoby/Vollmers 2009). Das Repertoire kann als Material des IM eingesetzt werden, weil im Diskurs die „tagesaktuelle Informationen als Selbstverständlich gelten“ (Hofert 2008: 16).

3.3.2 Explizieren: konzeptuelle Basis für IM gewährleisten Im Diskurs wird von Experten erklärt bzw. expliziert, wie

in der problematischen Situationen optimal zu handeln ist, vgl.: Eine solide Vorbereitung beginnt mit einer Standortanalyse.

Nur wer weiß, was er bisher erreicht hat und was er noch erreichen will, kann ein klares Ziel formulieren und erreichen. (Lorenz/Rohrschneider 2011: 9) und

Sie sollten Ihre Selbstpräsentation so aufbauen, dass der Bezug zur ausge-schriebenen Stelle deutlich wird. Das bedeutet für Sie, dass Sie zuerst Ihre jetzige Tätigkeit darstellen, da diese die Basis für Ihren Stellenwechsel ist. (Pütt-jer/Schnierda 2014: 73)

Explizierungen sind beispielsweise bei Hofert (2008: 12-13, 2010a: 59-119) besonders bemerkenswert. Sie formuliert Prinzipien der Gestaltung der Bewerbungsunterlagen zusammenfassend als „Gesetze für eine gute, kreative Bewerbung“ oder „Goldene Regeln für gute Lebensläufe“ und „Goldene Regeln für ein erfolgreiches E-Mail-Anschreiben“.

Zur Explizierung dienen auch mehrere Textsortenmuster für Bewerbungsschreiben (Anschreiben, Deckblatt, Lebenslauf u.A.). Die anschaulichste Form der der Muster ist im Vergleich, wenn zunächst eine ursprüngliche „schlechte“ 1. Variante und dann eine überarbeitete „gute“ 2. Variante mit „Story“ des jeweiligen Bewerbers und den entsprechenden Kommentaren, die die besseren Textgestaltungen, Formulierungen und Argumentationsweisen aufschlüsseln (vgl. Püttjer/Schnierda 2014, Hesse/Schrader 2010).

Explizierungen im Diskurs verstehen sich als Theorie des IM bei der Bewerbung.

3.3.1 Hinweisen: IM bei der Bewerbung trainierenTraining im Diskurs der Bewerbungsratgeber besteht

vorwiegend aus Analysen, die der Ratsuchende nach Hinweisen der Bewerbungsexperten ausüben soll, um möglichst viel für ihn gewichtige Informationen (über eigene Persönlichkeit und Situationslage, über gewünschte Berufsbranche und Zielgruppe bzw. Zielunternehmen) zu sammeln.

Persönlichkeitsanalyse regen systematisch hingeführte Suggestivfragen an, z.B.:

Welche Ihrer Vorzüge könnten – über die fachlichen Qualifikationen hinaus – für die Position relevant und für das Unternehmen interessant sein?

Wie sehen Bekannte und Kollegen Sie? Teilen diese Ihre Einschätzung be-züglich Ihrer Talente? (vgl. Hofert 2008: 63, Lorenz/Rohrschneider 2011: 6-8)

Zur Situationsanalyse regen direkte Hinweise zur Informationskatalogisierung, wie:

Erstellen Sie also eine Liste:• Ihrer fachlich-inhaltlichen Schlüsselqualifikationen und• Ihrer persönlichen Stärken. (Nutzen Sie dazu auch den

Selbsteinschät-zungsbogen auf der vorhergehenden Seite.) (Meifert 2011: 11)


Eine wichtige Form des Trainings im Diskurs machen Lückentexte mit Auswahl von diskursspezifischen Schlagworten aus, bezeichnet als „Übungen“ oder „Trainings“, z.B.: „Systematisches Auflisten des Weiterbildungsengagements“ (Püttjer/Schnierda 2014: 28) und „Systematische Erfassung der Freizeitaktivitäten“ (ebd.: 29). Bei Lorenz/Rohrschneider (2011: 71-86) beispielsweise gibt es dazu ein großes Formular, das eine leere Version der Textsorte Lebenslauf darstellt. Das Formular soll den Ratsuchenden einen globalen Überblick über die katalogisierten Informationen gewährleisten, damit er „Lebenslauf, Qualifikationsübersichten, Publikationsaufstellungen und Tätigkeitsbeschreibungen vollständig und professionell“ erstellen konnte. Abschließend kommen Checklisten, z.B.: „Checkliste für Ihre Selbstpräsentation“ (Püttjer/Schnierda 2014: 47). Beispielsweise „Checkliste: Wie Sie Ihre MIM-Story gestalten“ (Meifert 2011: 181) dient dazu, um konzeptuelle Einheitlichkeit des schon verfassenden Anschreibens zu prüfen.

Derartige Trainingseinheiten machen den Ratgebertext strukturell dialo-gisch. Es sieht so aus wie bei mündlicher Beratung mit Experten, als ob die beiden, Ratgeberautor bzw. Experte und Ratsuchender bzw. potentieller Bewerber, substanziell an der Konstituierung des Ratgebertextes beteiligt sind. Durch das Training sammelt der Ratsuchende gewichtigste Informationen, mit denen er beim IM zu manipulieren hat.

4 Empfohlene IM -Techniken für BewerbungsunterlagenErgebnisse der diskurslinguistischen Analyse des Textkorpus

in vorlogender Studie zeugen davon, dass durch Beschreiben, Explizieren und Hinweisen die Ratgeberautoren IM-Techniken kommunizieren. Diese kann potentieller Bewerber in eigenem Bewerbungsverfahren zur Eindruckssteuerung gegenüber dem Entscheidungsträger bzw. Personaler einsetzen.

Im Rahmen der Studie werden die herausgefundenen IM-Techniken in zwei Hauptgruppen unterteilt, je nach dem, worauf die Techniken sich stützen bzw. womit beim Verfassen der Bewerbungsunterlagen manipuliert werden soll. Potentieller Bewerber kann also nach Empfehlungen und Hinweisen der Ratgeberautoren mit Form und/oder Inhalt beim Verfassen der Bewerbungsunterlagen manipulieren, um damit dann einen bestimmten Eindruck beim Gegenüber zu machen.

Zusätzlich werden noch zwei Gruppen der IM-Techniken abgesondert, die sich sowohl formal als auch inhaltlich ausführen lassen.

4.1 Formbezogene TechnikenIM durch Bewerbungsunterlagen ist im Prinzip

mediumabhängig, d.h. selbst das Bewerbungsmedium (Mappe, Unterlagen, E-Mail, etc.) ist an sich eindruckserzeugend, was die Bewerbungsexperten im Diskurs stets manifestieren:

Da also der erste Eindruck entscheidend ist, wie zahlreiche Untersuchungen belegt haben, muss dieser erste Eindruck möglichst reizvoll sein. Sei es die Mappe, ein mögliches Deckblatt oder das Anschreiben: Das, was der Personaler zuerst sieht, muss ihn „wecken“. (vgl. Hofert 2008: 78, Bähren 2014: 2, Lorenz/Rohrschneider 2011: 70)

Formbezogene IM-Techniken sind vorwiegend taktisch, weil sie nur einmal beim Bewerbungsschreiben situationsspezifisch zum Einsatz kommen.

4.1.1 Design und optische Gestaltung der UnterlagenFür IM bei schriftlicher Bewerbung schlagen die

Bewerbungsexperten musterhafte „saubere, ordentliche, leicht lesbare und ansprechende Unterlagen“ vor. Das Design, in dem die Schriftart, Schriftgröße, Farben, Unterstreichungen, Seitenränder und grafischen Elemente individuell kombiniert

werden, soll über Kompetenz und Persönlichkeit des Bewerbers aussagen. Zu achten ist auf „aufgelockert gestaltete Seiten – nicht zu voll und zu eng beschrieben; eine übersichtliche Gestaltung, die eine schnelle Orientierung erlaubt; ein angenehmes, leicht lesbares Schriftbild“ usw. (Lorenz/Rohrschneider 2011: 6-8) und auf das schlichte Layout, denn „kleine Illustrationen oder Word-Art-Grafiken sind unangebracht und wirken schnell albern“ (Jacoby/Vollmers 2009: 60).

IM ist spezifisch bei Bewerbung im Internet. Obwohl eine E-Mail-Bewerbung konventionell einer Postbewerbung inhaltlich entspricht, werden von Bewerbungsexperten neue Normen der Internetbewerbung bzw. „E-Mail-Knigge“ formuliert und kommuniziert, z.B.:

Das Anschreiben ist entweder formatiert wie ein Brief und abgespeichert als PDF oder es ist im Bodytext der E-Mail zu finden. Vielfach empfiehlt es sich, hier zweigleisig zu fahren: Ein PDF-Anschreiben formatieren und eine Kurzform des Anschreibens mit Hinweis auf die weiteren Anlagen in die eigentliche Mail setzen. (Hofert 2010a: 82-87)

4.1.2 Optimierung der Lesbarkeit und VerständlichkeitWeitere formbezoge IM-Techniken zielen darauf, den

Leserprozess des Gegenübers zunächst zu verbessern, damit möglichst viel Informationen den Unterlagen entnommen werden, dann auf die Schlüsselinformationen (Persönlichkeitsmerkmale, Argumente, Motivation etc.) zu fokussieren.

Zur Lesbarkeitsoptimierung ist beispielsweise „den typischen Blickverlauf beim Lesen“ zu berücksichtigen:

Üblicherweise blickt der Leser in Z-Form über einen Brief: Daher muss be-sonders Wichtiges oben links stehen. Ein Foto lenkt die Aufmerksamkeit nach rechts. Auch der Abschluss der Seite ist wichtig. Achten Sie darauf, dass Sie eine Seite mit positiven Aussagen abschließen! (Hofert 2010b: 78)

Darüber hinaus trägt der strukturierte Aufbau der Unterlagen zur besseren Lesbarkeit bei (vgl. Bähren 2014: 21-24).

Verständlichkeit der Bewerbungsunterlagen fördern beispielsweise präzise Wortwahl und konkrete, aufschlussreiche Bezeichnungen, z.B.:

Statt Vertriebs-Assistenz: Assistentin des Vertriebsleiters, statt Produktma-nagement: Aufbau und Führung der Marken Orange Blue und Orange White etc. und

Die Verwendung des Begriffs »Skill« (= Fähigkeit) lässt einen modernen, erfahrenen Bewerber erwarten. Aber Achtung: Traditionelle Personaler kann so ein Wort aber durchaus auch abschrecken – die einen mцgen »Denglisch«, die anderen verpönen es. (Hofert 2010b: 76, 84)

Der feine Wortgebrauch als IM-Technik ist insofern wichtig, dass unter-schiedliche Worte bzw. Formulierungen und Schlüsselwörter unterschiedliche branchenspezifische Deutungsmuster aktualisieren, vgl.:

Als Diplom-Informatiker (FH) habe ich mit Teams von acht bis zehn Mitarbeitern mehr als 100 erfolgreiche Projekte betreut. Mein letzter großer Erfolg war die Migration von Windows NT auf Linux. In diesem Zusammenhang habe ich auch die Mitarbeiter-Schulungen geplant und verantwortet. Inzwischen arbeiten 250 Mitarbeiter auf Linux-Basis und verwenden das Programmpaket Open Office. (Hofert 2010b: 95)

4.1.3 Individualisierung des Schreibstils Individualisierter Schreibstil als IM-Technik besteht nach

Meinung der Bewerbungsexperten in Verzicht auf musterhaften Briefredewendungen, komplizierten Satzbausteine, Floskeln, überflüssigen Konjunktive und abstrakten Begriffe beim Bewerbungsschreiben (vgl. Bähren 2014: 37, Lorenz/Rohrschneider 2011: 92). Zur Stilindividualisierung sind im Diskurs oft die positiven und aktiven Formulierungen und


individuellen Argumentationsweisen empfohlen. Beispielsweise „Stress prallt an mir ab“ schätz sich besser als „Stressresistenz gehören zu meinen wichtigen Eigenschaften“ (Hofert 2008: 73).

4.2 Inhaltsbezogen TechnikenInhaltsbezogene IM-Techniken stützen sich auf den von

Ratsuchenden katalogisierten Informationen über die eigene Person, über Branche, Zielunternehmen etc. Sie sind nicht nur taktisch (beim Bewerbungsschreiben einsetzbar) sondern auch strategisch (noch im Vorstellungsgespräch, in der Berufskommunikation bzw. im beruflichen Alltag) einsetzbar.

4.2.1 Interesse wecken: AppetitsmacherAls Appetitsmacher versteht sich im Diskurs der erste

fesselnde, weckende, pfiffige Satz im Anschreiben bzw. die erste Passage, die den Personaler ins Auge springt, so dass er sich für die Unterlagen neugierig wird und weitliest. Als Appetitsmacher empfehlen die Bewerbungsexperten beispielsweise Bezugnahme auf Zielposition als Argument:

Sehr geehrte Frau Dr. Majakowski,gute Noten in Mathematik, erste praktische Erfahrung

in einem Konstrukti-onsbüro und grundlegende Kenntnisse in AutoCAD qualifizieren mich für eine Ausbildung zur Bauzeichnerin. (Bähren 2014: 30)

4.2.2 Selektive InformationsvermittlungSelektive Informationsvermittlung versteht sich im Diskurs

als konstitutives Prinzip für eindruckssteuernde Kommunikation. Demgemäß sollen in den Bewerbungsunterlagen nur Schlüsselinformationen branchenspezifisch akzentuiert werden.

Beim Verfassen des Lebenslaufs sei Informationsselektion besonders angebracht. Dazu dienen variable Gestaltungsformen des Lebenslaufs: chronologische, gegenchronologische, funktionale etc. Beispielsweise ein funktionaler Lebenslauf, in dem die selektierten Informationen in Blocke nach Themen zusammengefasst werden, soll nicht nur Schlüsselinformationen hervorheben, sondern auch dezent Lücken und Defizite verstecken (vgl. Jacoby/Vollmers 2009: 73, Hesse/Schrader 2010: 74, Lorenz/Rohrschneider 2011: 100).

4.2.3 Argumentieren zum ÜberzeugenArgumentieren gehört im Diskurs der Bewerbungsratgeber

auch zu den wichtigstes IM-Techniken. Argumente des Bewerbers sollen immer fallspezifische in Bezug auf Branche bzw. Zielposition aus katalogisierten Informationen zugeschnitten werden.

Die mehreren Bewerbungsmustern im Diskurs kommunizieren interessanterweise auch mehrere Argumentationsmuster. Diskurslinguistisch heißen so „wiederholt verwendeten Strukturen einzelner Argumentationen“ (Wrana 2004: 39). Besonders auffällig ist es, dass Argumentation durch solche Muster die Überzeugungskraft gewinnt, nicht immer aus ihrer logischen Richtigkeit, sondern primär aus ihrer Plausibilität, vgl.:

Nach einem Abstecher in der PR wünsche ich mir den turbulenten Alltag einer Zeitschrift zurück. Insbesondere reizt mich die Produktion: Denn hier kann ich meine Planungs- und Organisationsfähigkeiten einsetzen und meine Begeisterung für die Arbeit am Endproduktion in die Tat umsetzen. (Hofert 2008: 94)

4.2.4 ErfolgskommunikationBeim Verfassen des Anschreibens ist es von

Bewerbungsexperten oft empfohlen, nicht die ausgeübten professionellen Tätigkeiten aufzulisten, sondern dem Gegenüber zentral Erfolge und Leistungen vermitteln. Dementsprechend im Anschreiben sollen Informationen über Ergebnissen, Leistungen und Resultate mit erkennbarem persönlichem Handschrift inhaltlich im Vordergrund stehen, vgl.:

Als Einkaufsleiter habe ich mit der Einschließung alternativer Beschaf-fungsquellen die Materialkosten von 60 Prozent auf 55 Prozent gesenkt und dadurch zusätzlich fünf Millionen Euro zum Deckungsbeitrag beigesteuert.

Als Projektmanager war ich führ meine Zuverlässigkeit bekannt. Ich war nie euphorisch bei der Planung, aber jederzeit zuverlässig im Ergebnis. Das galt jeweils sowohl für den Abgabetermin als auch für Kosten. (Zeylmans v.E. 2016: 117-118)

4.2.5 Euphemisierung der DefiziteGanz spezifische IM-Techniken sollen eingesetzt werden,

wenn Bewerber unter Informationen über die eigene Person fragewürdige bzw. negativdeutende Informationen hat, die im Diskurs als Lücken oder Defizite bezeichnet werden. Dazu zählen sich schlechte Schulnoten, fehlende Qualifikationen, Fachfremde Nebenjobs, nicht vorhandene Praktika, Zeitlücken im Werdegang etc. Es gilt im Anschreiben solche Schwachpunkte argumentativ zu erklären und dabei „die vorhandenen Qualifikationen in den Vordergrund“ zu rücken bzw. die Schlüsselinformationen zu akzentuieren (vgl. Hesser/Schrader 2010: 81, Bähren 2014: 34-37).

Als tabuisierte IM-Techniken gelten im Diskurs Rechtfertigung und Ent-schuldigung in Bezug auf Schwachpunkte.

Unter anderem sind „Tipps für intelligente Lückenfüller“ im Diskurs kom-muniziert, die euphemistische Musterformulierungen für Schwachpunkte enthalten, vgl.:

• Elternzeit hört sich besser an als Arbeitslosigkeit. Wenn Sie nach Ihrem Jobverlust ein Kind erzogen haben, schreiben Sie es. Die eventuell begleitende Arbeitslosigkeit müssen Sie dann nicht erwähnen.

• Eine »Pause zur beruflichen Neuorientierung« oder zur Erweiterung »in-terkultureller Fähigkeiten« ist besser als ein einjähriger Urlaub.

• Erwerbslosigkeit ist kein Problem, solange sie bis zu sechs Monate gedauert hat. Sie müssen aber nicht das Wort »Erwerbslos« oder »Arbeitslos« verwenden. Schöner klingt zum Beispiel: »03-2003 bis 07-2003 Auf Jobsuche« oder »Phase der Neuorientierung« etc. (Hofert 2010a: 95)

Darunter wird die gewisse „Lebenslaufkosmetik zur Lückenschließung“ erkennt, die als IM-Technik beim Bewerbungsschreiben eingesetzt werden kann (Hockling/Leffers 2015).

4.3 Kontextuelle TechnikenWeitere IM-Techniken im Diskurs der Bewerbungsratgeber

sind nicht direkt beim Bewerbungsschreiben einsetzbar. Viel mehr soll mit diesen IM-Techniken strategisch Image des Bewerbers erzeugt werden, das in der durch Bewerbungsunterlagen ausgelöster Kommunikationskette zum Ausdruck kommt.

4.3.1 Image: Konzipierung und PflegeMithilfe der zahlreichen psychologischen Methoden bzw. Texts

und Fragebogen in den Bewerbungsratgebern soll der Bewerber ein einheitliches Image strategisch herausarbeiten. Das Image einer Person sei eine situationsspezifische Vereinheitlichung dreier Elemente: Selbstbild, Fremdeinschätzung und Idealbild bzw. Anforderungsprofil (Reulein 2014: 34-35). Image soll die individuellen Attraktivität und Einzigartigkeit, Stärken und Schlüsselqualifikationen des Bewerbers ausdrücken (vgl. Hesse/Schrader 2010: 20-28, Meifert 2011: 9-22). Folglich sollen Bewerbungsunterlagen dem Image entsprechend erstellt werden.

Im gesamten Bewerbungsprozess ist auch besonders auf Image im Internet zu achten, denn

…nicht nur Personalberater auf der Suche nach Nachwuchs, sondern auch Geschäftspartner untereinander »googeln« sich, wenn sie mehr über den anderen wissen möchten. Eine US-


Studie belegt, dass bereits über 60 Prozent der Arbeitgeber soziale Netzwerke wie Twitter oder Facebook als Fundgrube nutzen, um verheißungsvolle Jobkandidaten aufzutun. (Jacoby/Vollmers 2009: 80)

4.3.2 Vernetzung Netzwerk bzw. Networking versteht sich im Diskurs als ist

„ein systemati-sches und strategisches Vorgehen, das Verknüpfen und Erhalten von Beziehungen zu Freunden, Bekannten, Geschäftspartnern, Förderern etc.“, dies kann „beim Zugang zu beruflich relevanten Informationen und Kontaktpersonen behilflich sein“ (Meifert 2010: 99). Informationen und Kontakte zu Personen bzw. Einschätzungsinformationen von Referenzengebern bilden die Grundlage für Imageerarbeitung bzw. für IM im gesamten Bewerbungsprozess (vgl. Hesse/Schrader 2010: 32-36).

4.4 Trendige TechnikenWeitere gemischte IM-Techniken werden in der Studie

abgesondert betrachtet, weil sie in den letzten Jahren im Diskurs der Bewerbungsratgeber immer aktiver kommuniziert werden und sich als optimale bzw. trendige aufweisen. Die Techniken sind indem gemischt, dass sie nicht nur taktisch beim Bewerbungsschreiben, sondern auch strategisch im gesamten Bewerbungsprozess sowohl inhaltlich als auch formal einsetzbar sind.

4.4.1 Story-tellingGeschichtserzählung als IM-Technik im Diskurs bedeutet

eine mäßige Narrativität in Bewerbungskommunikation. Da Sinn des IM bei der Bewerbung in Vermittlung eines einheitlichen und attraktiven Image besteht, sollen Bewerbungsunterlagen knapp, anlockend und spannend eine einheitliche Persönlichkeitsgeschichte wiedergeben, in der sowohl Leitfaden als auch wichtigsten Botschaften des Bewerber nachzuvollziehen sind:

Sie sind, was Sie von sich erzählen. Ihre Geschichten begründen Ihre Identität und Ihr Selbstbewusstsein. Sie wirken in Ihnen, machen Sie zu einem Zauderer oder zu jemandem, der Probleme anpackt und in den Griff bekommt. Gelingt es Ihnen, Ihre eigene Heldengeschichte zu konstruieren, dann gewinnen Sie gleich doppelt: Sie präsentieren sich im Bewerbungsprozess besser und steigern zugleich Ihr Selbstbewusstsein. (vgl. Jacoby/Vollmers 2009: 28-29, Meifert 2011: 35-39)

4.4.2 Selbstmarketing Selbstmarketing-Prinzip als konzeptuell eigenständiges

IM-Prinzip bzw. Strategie wird in erstaunlicher Mehrheit der Bewerbungsratgeber kommuniziert. Grundidee des Selbstmarketings stammt aus Wirtschaftsbranche bzw. aus Marketing als metaphorische Übertragung der wirtschaftlichen Verkaufs- und Werbungsverordnungen auf eine Person. Dem Prinzip zufolge sei Bewerber ein Produkt mit Alleinstellungsmerkmal (USP), d.h. er besitze Qualifikationen, Erfahrungen und Know-Hows, die er günstig zu verkaufen habe. Bei der Bewerbung soll er sich richtig auf dem Arbeitsmarkt positionieren und sich dementsprechend als unikales Produkt bzw. unikale Marke konzeptuell entwickeln, um sich dann den Kunden bzw. der Zielgruppe präsentieren. Bewerbungsunterlagen verstehen sich aus dieser Perspektive als ein Werbeprojekt und nicht zuletzt als eine anlockende Produktverpackung, die für den Produkt-Inhalt werben soll (vgl. Hofert 2010a: 67, Hesse/Schrader 2010: 5-10, Meifert 2011: 9-27, Püttjer/Schnierda 2014: 85).

5 FazitIm Rahmen der vorliegenden diskursanalytischen Studie

lassen sich folgende Ergebnisse anführen:Der deutschsprachige Diskurs der Bewerbungsratgeber ist

ein kultur- bzw. mentalitätsspezifisches Phänomen. Der Diskurs wiedergibt in dem deutschsprachigen Raum einen aktuellen gesellschaftlichen Prozess der Verständigung darüber, was eine Bewerbung ist und wie man sich bewirbt bzw. wie man sich optimal bewerben soll. Der Diskurs äußert sich hauptsächlich in neuen Ratgebertexten, die das Wissen und Denken zum Thema Bewerbung zeitgemäß repräsentieren. Da der Diskurs mithilfe der praxis- und nutzorientierte Ratgebertexte inhaltlich mehrere Verhaltensregeln, Interaktionsnormen, Deutungs- und Handlungsmustern für Bewerbung kommuniziert, kann er durch Bewerbungspraktika der ratsuchenden Re-zipienten auf diese zurück wirken. Der Diskurs wird teilweise durch wirtschaftliche Faktoren bzw. durch den Ratgebermarkt beeinflusst.

Diskurs der Bewerbungsratgeber kommuniziert eine Mehrheit von Techniken zur Eindrucksteuerung in Bewerbungssituation. Die Techniken sind sowohl taktisch bzw. formal als auch strategisch bzw. inhaltlich und kontextspezifisch einsetzbar. Da die erste Bewerbungsetappe, die der Einreichung der Bewerbungsunterlagen, als wichtigste gilt, kommunizieren Bewerbungsexperten im Diskurs auch zahlreiche IM-Techniken, die fürs Verfassen der Unterlagen geeignet sind. Besonders „in“ bzw. optimal sei es heute; sich durch Bewerbung gut verkaufen können, d.h. Selbtsmarketing zielbewusst betreiben, um den gemachten Eindruck bei den Gegenübern im Berufsleben steuern und kontrollieren zu können.

Details der Analyseergebnisse bestätigen die Tatsache, dass der bewusste Einsatz der „Lebenslaufkosmetik zur Lückenschließung“ bzw. der IM-Techniken bei der Bewerbung in Deutschland kein Ausnahmefall mehr ist, weil manipulative Informationsvermittlung durch IM-Techniken im Diskurs der Bewerbungsratgeber im Prinzip empfohlen ist (Hockling/Leffers 2015).

Literatur6.1 Zur Diskursanalyse1. Antos, Gerd (1997): Texte als Konstitutionsformen von

Wissen. Thesen zu einer evolutionstheoretischen Begründung der Textlinguistik, in: Antos, Gerd; Tiertz, Heike (Hg.): Die Zukunft der Textlinguistik. Traditionen, Transformationen, Trends. Tübingen: Niemeyer, S.43-63.

2. Busse, Dietrich; Teubert, Wolfgang (2013): Ist Diskurs ein sprachwissenschaftliches Objekt? Zur Methodenfrage der historischen Semantik, in: Busse, Dietrich; Teubert, Wolfgang (Hg.): Linguistische Diskursanalyse: Neue Perspektiven. Wiesbaden: VS, S. 13-30.

3. Diekmann, Corinna (2015): Impression Management-Modesty und Karriereentwicklung, Diss.. Bonn: Rheinische Friedrich-Wilhelms-Universität.

4. Fandrych, Christian; Thurmair, Maria (2011): Textsorten im Deutschen: Linguistische Analysen aus sprachdidaktischer Sicht. Tübingen: Stauffenburg.

5. Gansel, Christiana (2011): Textsortenlinguistik. Göttingen: Vandenhoeck & Ruprecht.

6. Habscheid, Stephan (2011): Text und Diskurs. Padeborn: Fink.

7. Heinemann, Margot; Heinemann, Wolfgang (2002): Grundlagen der Textlinguistik: Interaktion – Text – Diskurs. Tübingen: Niemeyer.

8. Hockling, Sabine; Leffers, Jochen (2015): Was passiert bei Lügen im Lebenslauf? in: SPIEGEL ONLINE, 11.10.2015, URL: http://www.spiegel.de/karriere/berufsleben/luegen-bei-der-bewerbung-das-droht-bei-lebenslauf-manipulation-a-1041634.html (10.02.2016)

9. Kessler, Georg (2013): Der Buchverlag als Marke:


Typik und Herausforderungen des markengeprägten Publizierens am Bespiel der Ratgeberliteratur Deutschlands. Wiesbaden: Harrassowitz Verlag.

10. Larcher, Sylvia B. (2015): Linguistische Diskursanalyse. Ein Lehr- und Arbeitsbuch. Tübingen: Narr Franke Attempto Verlag.

11. Mummenday, Hans D. (1995): Psychologie der Selbstdarstellung. Göttingen: Hogrefe.

12. Niehr, Thomas (2014): Einführung in die linguistische Diskursanalyse. Darmstadt: WBG.

13. Oels, David (2012): Ratgeber. Non Fiktion: Arsenal der anderen Gattungen. Hannover: Wehrhahn.

14. Piwinger, Manfred; Bazil Vazrik (2010): Impression Management. Über Sein und Schein, in: Bentele, Günter (Hg.) Komminikationsmanagement. Neuwied: Luchterhand.

15. Reisigl, Martin (2014): Diskurs (linguistisch), in: Wrana, Daniel (Hg.): DiskursNetz: Wörterbuch der interdisziplinären Diskursforschung. Berlin: Suhrkamp.

16. Spitzmüller, Jürgen; Warnke, Ingo H. (2011): Diskurslinguistik: Eine Einführung in Theorien und Methoden der transtextuellen Sprachanalyse. Berlin: de Gruyter.

6.2 Zitierte Bewerbungsratgeber17. Bähren, Thomas (2014): Die Bewerbung zur

Ausbildung. Anschreiben, Lebenslauf, Online-Bewerbung – die besten Bewerbungsmuster für über 40 Berufe. Offenbach: Ausbildungspark Verlag.

18. Hesse, Jürgen; Schrader, Hans C. (2010): Hesse/Schrader-Training Initiativbewerbung. Auffallen – Überzeigen – Gewinnen. Frankfurt am Main: Eichborn.

19. Hofert, Svenja (2008): Praxismappe für Ihre kreative Bewerbung. Frankfurt am Main: Eichborn.

20. Hofert, Svenja (2010a): Stellensuche und Bewerbung im Internet. Die perfekte E-Mail-Bewerbung. Bewerbung über Online-Formulare. Wichtige Stel-lenmärkte und Karriereportale. Hannover: humboldt.

21. Hofert, Svenja (2010b): Die 100%-Bewerbung. Wie Sie sich mit den richtigen Argumenten von Mitbewerbern abgrenzen. Offenbach: GABAL Verlag.

22. Jacoby, Anne; Vollmers Florian (2009): Bewerben in schwierigen Zei-ten. Frankfurt am Main: Campus Verlag.

23. Lorenz, Michael; Rohrschneider, Uta (2011): Jobsuche und Bewerbung. Freiburg: Haufe.

24. Meifert, Matthias T. (Hg.) (2011): Bewerbung als Führungskraft: Professionalität zeigen, vom Mainstream abheben. Freiburg: Haufe.

25. Püttjer, Christian; Schnierda, Uwe (2014): Das große Bewerbungshandbuch. Frankfurt am Main: Campus Verlag.

26. Reulein, Dunja; Pohl, Elke (2014): Die überzeugende Bewerbung: Wie sie erfolgreich sich vermarkten. Wiesbaden: Springer Gabler.

27. Zeylmans van Emmichoven, Vincent G.A. (2016): Geheime Tricks für die Jobsuche. Regensburg: Walhalla Fachverlag.

Колобаев В.К.Доцент кафедры иностранных языков, Северо-западный государственный университет им. И.И. Мечникова

НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКИЙ ПЕРЕВОД В СОВРЕМЕННОМ МИРЕ

SCIENTIFIC-TECHNICAL TRANSLATION IN THE MODERN WORLDKolobaev V.K., Assistant Professor of the Foreign Language Department of Northwestern State Medical University named after

I.I. Mechnikov, Saint-Petersburg, RussiaАННОТАЦИЯВ статье рассматриваются вопросы, связанные с переводом научно-технической литературы и связанные с этим про-

блемы. Специальное внимание уделяется переводу терминов и неологизмов. Затрагиваются вопросы терминологических словарей.

ABSTRACTThe article deals with the problems of scientific-technical translation and the problems associated with them. Special attention

is paid to the ways of terms and neologisms translation. Some aspects of terminological dictionaries are discussed. Ключевые слова: научно-технический перевод, профессиональная коммуникация, словарь, переводчикKeywords: scientific-technical translation, professional communication, dictionary, translator

Современная теория перевода, по словам В.Н. Комисса-рова, исходит из того, что одним из важных видов вербаль-ной коммуникации является обмен информацией между людьми, говорящими на разных языках и принадлежащи-ми к разным культурам [2, с.112-113] Такая межъязыковая коммуникация может осуществляться лишь при участии посредника, который способен воспринимать сообщение в письменной или устной форме на одном языке и воспро-изводить его средствами другого языка. Такое языковое по-средничество может осуществляться разными способами, главным из которых является перевод. Перевод отличает-ся от других видов языкового посредничества (реферата, аннотации, пересказа, резюме), в первую очередь, особой функцией — служить полноправной заменой исходного со-общения (оригинала). Само намерение выполнить перевод означает постановку задачи создания подобного репрезен-

танта оригинала, и пользующиеся переводом исходят из предположения, что текст перевода адекватен оригиналу.

Особое место в такой межъязыковой коммуникации за-нимает перевод научно-технической литературы. Посредни-ком коммуникации в таком случае выступает технический переводчик.

Профессиональная коммуникация относится к специаль-ным видам социальной коммуникации: она осуществляется благодаря специальным знаниям и имеет ценность в преде-лах определенной профессиональной группы.

Межкультурная профессиональная коммуникация зани-мает совершенно особое место в современном мире. Бурное развитие науки и техники, интенсивный обмен научно-тех-нической информацией, интеграция ученых различных государств в разработках по перспективным научным на-правлениям - все это способствует пониманию значимости


эффективного общения профессионалов. Вопросами совер-шенствования межъязыкового профессионального общения занимаются не только сами профессионалы, но и люди, при-званные непосредственно обеспечить успешное осуществ-ление межъязыкового общения, - переводчики и теоретики переводческой деятельности. [7, c.132-137.)

Языки науки и техники иногда называют профессиональ-ными диалектами, а специалисты, работающие в данной области науки или техники, используют соответствующую терминологию. Коммуникация здесь зависит не только от опыта, говорящего и его способности выражать свои мысли, но и от его владения специальной лексикой и возможностью правильного оперирования ею. Так, люди, работающие в об-ласти меди-цины, используют общий словарь и грамматиче-ские правила родного языка, но большую часть этого сло-варя составляют слова, созданные специально для названия различных явлений, понятий, веществ, коли-чество которых постоянно увеличивается. Язык науки – это язык, использу-емый в научных статьях, это очень формальный язык. В нем нет эмоциональных оценок, он точен и прозрачен. Словарь науки состоит из слов, которые имеют четкую дефиницию и редко встречаются в обыденной речи. В нем часто исполь-зуются аффиксы и слова греческого и латинского происхо-ждения, что позволяет избегать ассоциаций с обыденными понятиями и в то же время способствует интернационализа-ции науки. Однако основную массу слов составляют слова родного языка, хотя многие считают, что в языке науки боль-шинство слов – иностранные. Все эти особенности имеют непосредственное значение для перевода.

Процесс специализации языка науки не прекращается. Все время появляются новые дисциплины и научные на-правления. Однако знание одной области науки не означает знание другой, даже если она тесно связана с первой. Спе-циалист знает терминологию только своей области научного познания и является дилетантом в терминологии других об-ластей. Никто не может правильно перевести текст, который он не понимает. В сообщении ЮНЕСКО, изданном несколь-ко лет назад, говорится: «Чтобы переводить документы, на-писанные учеными и пред-назначенные для ученых, рабо-тающих в разных областях науки, переводчик должен сам разбираться в этих областях».

Как отмечалось в одной из статей, «... цель [перевода] - воспроиз-вести текст так, чтобы конечный продукт точно соответствовал оригиналу, только написан он должен быть на другом языке».

Хороший перевод - это продукт сознательного стрем-ления передать идеи автора без излишнего толкования или стремления выражаться чрезмерно литературным языком.

Основная цель перевода - передача информации. По-этому техничес-кий переводчик должен передать основной смысл текста. Об этом еще в IV в. говорил переводчик Би-блии С. Джером: «Non verbum е verbo, sed sensum exprimere de sensu» (He слово за слово, а значение за значением). К сожалению, это пожелание не всегда соблюдается. [6].

В настоящее время отмечается быстрый рост специаль-ных знаний. Переводчик должен быть знаком и иметь доступ ко всевозрастающему количеству информации, включая и терминологическую. Словари не поспевают за темпами роста научно-технических знаний. Новые слова и выраже-ния, которые возникают в языке, не могут быть тотчас заре-гист-рированы в словаре.

Что должен делать переводчик при столкновении с та-ким новым тер-мином? Как перевести его на другой язык? Следует ли создать новый термин на родном языке перевод-

чика или надо использовать неологизм? Единого мнения по этому поводу не существует. В 1988 г. П. Ньюмарк отметил: «Технический переводчик, в отличие от других перевод-чиков, не имеет права создать неологизмы». [4, c.152]. По мнению некоторых специалистов О.В. Дробыш, подавляю-щее большинство безэквивалентных терминов финансовой сферы может быть передано в переводе посредством каль-кирования. [1].

В поддержку калькирования как основного способа пе-редачи сложных терминов выступают и М.Ю. Семина и Н.А. Трофимова [5].

Особую трудность при переводе представляет синони-мия. Например, в русско-английском медицинском словаре приводится семь английских слов для одного русского - роды. На первый взгляд, это синонимы, и только опытный переводчик, знакомый с функционированием этих слов в речи, может сказать, что они обладают разной валент-ностью, т.е. сочетаемостью.

Поэтому необходимы самые разнообразные словари для нужд профессиональных переводчиков. Так в настоящее время ощущают острая необходимость в отраслевых глос-сариях, указывающих наиболее употребительные исход-ные/ключевые понятия и их иноязычные соответствия [3, 160]. П. Ньюмарк отдельно подчеркивает также важность разного рода статистических, особенно частотных данных об использовании тех или иных языковых средств в разных типах и жанрах текста в разных языках, и необходимость создания соответствующих специальных частотных слова-рей для переводчиков. [3, c.134].

Другая трудность – несовпадение широты семантики слов, что также влияет на возможности перевода. В русском языке мы имеем два слова «лекарство» и «наркотик», а в ан-глийском – одно слово для обозначения этих двух веществ.

Большинство научных статей, опубликованных в мире (около 90%), написаны на английском языке, но это не озна-чает, что 90% авторов хорошо владеют английским языком или являются хорошими переводчиками. Это ведет к появ-лению различных вариантов «английского языка». Общая тенденция в процессе перевода с одного языка на другой - заимствование слов из исходного языка, что ведет к созда-нию «иностранного акцента» в ЯП. П. Ньюмарк называет такой язык «английским языком переводчика», а сам пере-вод – дословным, бессмысленным неестественным. [4]

В заключение следует отметить, что технический пере-вод – трудная задача, и от технического переводчика тре-буется сочетание разных качеств. Он должен быть широко образован и быть компетентным не только в области языка, но и в области науки, в пределах которой он делает пере-воды, должен уметь четко излагать факты, мыслить четко и конкретно, облекать свои (чужие) мысли в точную языковую форму.

Список литературы1. Довбыш, О.В. Английская финансовая терминология

и проблемы ее перевода на русский язык: На материале годовых финансовых отчетов зарубежных компаний. - М., 2003. - 186 с.

2. Комиссаров В.Н. Современное переводоведение./Учебное пособие. – М.: ЭТС. – 2002. – 424с.

3. Newmark P. A textbook of translation. – UK: Wheaton and Co. – 1988. – 292c.

4. Newmark P. Paragraphs on Translation. Clevedon: Multilingual Matters, 1993.

5. Семина М.Ю., Трофимова Н.А. Способы перевода


безэквивалентной лексики с английского языка на русский в текстах экономической тематики// Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова / / Филологические науки. – Выпуск № 4 – 2013

5. Стридорский И. Письмо LVII. К Паммахию. О наилуч-шем способе перевода. – Альфа и Омега – № 4(7) 1995. – с.173-187.

6. Умерова М. В. Особенности перевода документов и текстов офици-ального характера // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. – 2011. – №12. – С.132-137.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # ART STUDIES # 57

ART STUDIES

Omarova G. Doctor of Art Criticism, Professor of Traditional Music Art’s Chair of Т.Zhurgenov Kazakh National Art Academy

(Almaty, Kazakhstan)

GENERAL TURKIC AND NATIONAL ELEMENTS IN MUSICAL CULTURE OF CENTRIAL ASIAN TURKIC-SPEAKING PEOPLES

ЭЛЕМЕНТЫ ОБЩЕТЮРКСКОГО И НАЦИОНАЛЬНОГО В МУЗЫКАЛЬНЫХ КУЛЬТУРАХ ТЮРКОЯЗЫЧНЫХ НА-РОДОВ ЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ

Омарова Г.Н., Доктор искусствоведения, профессор кафедры традиционного музы-кального искусства Казахской На-циональной Академии им. Т.Жургенова (Алматы, Казахстан)

АННОТАЦИЯВ статье на основе типологии культур исследуются истоки общности и различий в музыкальных культурах тюрко-

язычных народов Центральной Азии. Тюрки-кочевники, ушедшие в средневековье на запад Центральной Азии, органично восприняв ислам, вошли в состав мусульманского суперэтноса. Часть восточных тюрков и монгол, с учетом китайского фактора, в XVIII веке вошли в буддийский суперэтнос. Однако шаманская и, шире, тенгрианская «корневая система» ряда тюркских и монгольских народов, связанная именно с кочевым образом жизни, осталась доминирующей в их культуре.

Автор делает следующий вывод: если в традиционных культурах во-сточных тюрков хорошо сохранились следы «эпохи богов» (по Дж. Вико), то в культурах западных тюрков – «эпоха героев» (эпос); период лирики («эпоха людей») в каждой культуре является уже национально-своеобразной. Весь цивилизационный (или субцивилизационный) цикл кочевой куль-туры можно наблюдать в музыкальной культуре казахов.

ABSTRACTBased on the typology of cultures the article studies similarities and differences in musical cultures of the Central Asian Turkic

peoples. Turkic nomads, who moved to the west of Central Asia in the middle ages, seamlessly accepted Islam and joined the Muslim superethnos. Part of the Eastern Turks and Mongols, in view of Chinese factor, joined Buddhist superethnos in XVIII century. However, the shamanic, and in a proper sense, the Tengrian “root system” of the Turkic and Mongolian peoples, associated with the nomadic way of life, remained dominant in their culture.

The author comes to the following conclusion: the eastern Turkic peoples preserved the traces of “the era of gods” (J.Vico) in their traditional cultures and the western Turkic peoples preserved the traces of «the era of heroes» (epos); the period of lyrics («the era of people») in every culture is nationally original. The entire civilizational (or subcivilizational) cycle of nomadic culture is peculiar to Kazakh musical culture.

Ключевые слова: тюрко-монгольская и тюрко-иранская этнокультурные общности, кочевая цивилизация, тенгриан-ский суперэтнос, эпоха богов, эпоха героев, эпоха людей, мифология, героический эпос, лирика.

Keywords: Turcik-mongolian and Turcik-Iranian ethno-cultural communities, nomadic civilization, tengrian superethnos, age of gods, age of heroes, age of the people, mythology, heroic epic, lyrics.

The Great Silk road is a «transcontinental», «transEurasian» highway, connecting Asia and Europe. At its center, between the Western coast of the Mediterranean and Black seas, and the Far East there is Central Asian territory, that has become the «bridge» between the West and the East. It is here, two largest ethno-historical and ethno-cultural communities were formed – Turcik-mongolian and Turcik-Iranian.

The caravan routes in the East paved the ways for the interpenetration of ideas, religions, arts. Their bearers were the people: several thousand strong armies, certain prominent figures, missionaries, adherents, and cultural figures, etc. This movement of the masses also played a certain role in history, ethno and socio-cultural processes, the formation of nations and states.

The origin of Turkic statehood was laid in the early middle ages, in the epoch of formation of the Turkic Kaganate. This period is common to all cultures of the Turkic nations. Kazakh

scientist А. Orazbayeva believes that if the Scytho-Saka period was the phase of formation of archaic layer of culture, Turkic period is the phase of ethnic identity, the spiritual archetypes (language, literature, ideology, and statehood) of the Turkic nations [1, 199].

Three main levels (or signs) of commonness of cultures: 1) historical-genetic, 2) typological, 3) contact [2]. The Kazakhs have common features: with North Caucasian Turks – on the first sign; with the Uzbeks, Azeris – on the first and third; with the Tatars, Bashkir, Khakas, Tuvinians, and Yakuts – the first (partly the second and third); the Altaians, Kyrgyz, Karakalpaks and Turkmens – on the first, second, third signs [3].

The typology of the Turkic-Mongolian cultures is based on their belonging primarily to Eastern civilizations and sub-civilizations, within the frames of which the nations formed their distinctive national culture: Arabic or Iranian-Islamic influence on the culture of the Turks, the Azerbaijani, the Uzbeks, the

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # ART STUDIES #58

Turkmen, Turks of the North Caucasus and the Volga region; Chinese or Mongol-Buddhist influence of some Siberian nations on the culture.

Steppe regions of Central Asia formed nomadic civilization, the bearers of which, by analogy with Christian, Muslim, Buddhist nations, was a tengrian superethnos [4]. This super-ethnos consisted of those Turcik and Mongolian nations, who in II – beginning of I Millennium BC passed to nomadic pastoralism. Accordingly, a completely different civilization and a different civilizational complex was formed here.

The Turks, who left in the middle ages to the West Central Asia, organically taking Islam, joined the Muslim superethnos; a part of the Eastern Turks and the Mongols, taking into account the Chinese factor, entered a Buddhist superethnos in the XVIII century. However, shamanic and tengrian «root system» of the Mongolian nations, associated with a nomadic way of life remained dominant in their culture. Tengrian superethnos, thus, consists of Central Asian nomads, the main part of which are Kazakhs, Kyrgyz, Altaian nations, Khakas, and other South Siberian Turks (including Bashkirs and Tatars). Despite the fact that in the middle Ages Islam (Sufi Islam) had found their way to the South and West of Kazakhstan through Arab missionaries, most Kazakhs were of tengrian faith until the 20th century.

Successors of the Turkic nomadic civilization are all contemporary Turkic and Mongolian nations. In terms of types of folklore and oral musical professionalism of Turks common and special cultural stages can be demonstrated, based on the idea of Cycling civilizations by J.Vico: а) age of gods (ancient period), b) age of heroes (middle ages), c) age of the people (new time) [5]. In the folklore, literature and music it corresponds to mythology, the heroic epic and lyric poetry.

If traditional cultures of Eastern Turks preserved the ancient period – mythology, the cultures of the Western Turks– medieval heroic epic (common set of epic monuments of Oguz and Kipchak time peculiar to Western Kazakhs, Turkmens, Karakalpaks, Uzbeks, Turks, Azerbaijani, Nogai, Bashkir, Tatar). The epoch of lyrics in every national culture is already nationally original.

Turkic sedentary agricultural culture: peasant folklore folk-professional art urban folklore professional art (maqamat)We have an important triad «peasant folklore – folk-

professional art – professional art», which reflects the cyclical nature of civilizations and corresponds to three historical stages of formation of different areas of musical culture of the nations.

Sufi Islam has had a huge impact on the development of art and music of the Western Turkic nations. Their classical musical traditions (Uzbek-Tajik shashmakom, Azerbaijani mugam, Uyghur Muqam, etc.) are in line with other typologically related musical traditions and genres of the Eastern countries (Iranian dastgah, North Indian raga, etc.). In the professional musical traditions of Turkmens, Karakalpaks and Kazakhs by virtue of their ethnogenesis and history, there is another traditional genre complex.

In our opinion, the whole civilizational (or sub-civilizational) cycle of no-madic culture is reflected in Kazakh musical culture:

а) ancient period – folklore and mythology (much in common with corresponding layers of the other Turkic cultures);

b) the middle ages – heroic epic, from Turkic runic epic, ancient versions of «Kambar-Batyr» and «Alpamys-Batyr», Oguz «Kitabi dedem Korkut», «Kor-agly» (common for the Kazakhs, Turkmen, Azerbaijan, Turkish people) to the Kipchak Nogay cycly (common for Kazakhs, Bashkirs, Tatars, Nogais, etc);

c) new time – epics and lyrics, presented in individual author’s works of ХVIII-XIX century, numerous regional traditions and schools of zhyrau, akyns, sal, seri (types of professional bearers of epic and poetic song art) and kyuishi (types of professional bearers of instrumental art).

Peculiar to Kazakh culture unity of the sphere of functioning of folklore and oral professional traditions and social undifferential state of bearers of these traditions is explained by the lack of «town-village» opposition in nomadic society and sharp social stratification of the nomadic society. That is, in purpose and existence, both folklore and musical professionalism in the Kazakh traditional society are «universal» and «nationwide» [6].

So, common Turkic heritage is characterized by: а) mythological layers of ancient period cultures (better represented among the Eastern Turks, who preserved the tengrian basis in their culture); b) heroic-epic layers of middle age cultures (better represented by the Western Turks, who reflected heroic pages of their history in their epic cycles). National identity of Turkic nations’ musical cultures was formed during periods of mature (late) middle ages and modern times.

References1. Оразбаева А.И. Цивилизация кочевников евра-

зийских степей. – Алматы: «Дайк-Пресс», 2005.2. Жданко Т.А. К вопросу о внугрирегиональных эт-

нокультурных связях народов Средней Азии и Казахстана в позднефеодальный период //Проблемы современной тюрко-логии: Материалы 2 Всесоюзной тюркологической конфе-ренции. - Алматы, 1989. - С.303-309.

3. Омарова Г. Историко-генетические связи музыкаль-ных традиций Востока и Запада (на примере кобыза) //Восток и Запад: диалог культур /Доклады и выступления II Международного симпозиума 24-26 октября 1995 г. - Часть вторая. - Алматы, 1996. – С. 292-297.

4. Мухамбетова А. Тенгрианский календарь как осно-ва кочевой цивилизации (на казахском материале) //Аманов Б., Мухамбетова А. Казахская традиционная музыка и ХХ век. – Алматы, 2002. – С. 11-52.

5. Вико Джамбаттиста. Основания Новой науки об общей природе наций: Пер. с итал. - М.-К.: «REFL-book» -«ИСА», 1994.

6. Омарова Г.Н. Казахский кюй: культурно-историче-ский контекст и региональные стили: Автореф. дисс. …док-тора искусствоведения. - Ташкент, 2012.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # EARTH SCIENCES # 59

EARTH SCIENCES

Domanov M.M.doctor of geographical sciences, leading scientist, P.P. Shirshov Institute of oceanology, Russian Academy of Sciences.

Domanova E.G.doctor of chemical sciences, senior research associate, Institute of Oil and Gas Problems, Russian Academy of Sciences

ESTIMATION OF THE RADIOECOLOGICAL SITUATION AND PECULIARITY OF CONNECTION BITUMEN HYDROCARBON

STRUCTURES WITH CONCENTRATION OF NATURAL RADIONUCLIDES 226RA, 232TH, 210PB IN THE KARA SEA BOTTOM

SEDIMENTS

ABSTRACTThe assessment of a background radioecological situation in the bottom sediments of the Kara Sea is executed. Content of

natural radionuclides 226Ra, 232Th and 210Pb in a surface layer of sediments of the Kara Sea is investigated. Common average content 226Ra, 232Th and 210Pb is 84±24 of Bq/kg. The gamma radiation dose from sediments varies within 0.030 – 0.084 µGr/h and average 0.056 µGr/h doesn’t exceed admissible safe level (0.057 µGr/h). Results of the definition of group structure of the bitumoids and concentration 226Ra, 232Th and 210Pb in the surface layer of sediments are compared. Positive correlation link of concentration 226Ra and 232Th with the content of paraffin structures and negative communication 232Th and 210Pb with the content of naphthenic hydrocarbons is noted. In the sapropelic sediments positive correlation connection of contents of the long-chain polynuclear structures with depth is noted. It is shown that in sediments of sapropelic type the density of correlation of naphthenic hydrocarbons content with concentration 232Th and 210Pb increases in comparison with sediments of the mixed type. Well ex-pressed positive communication 226Ra, 232Th and 210Pb with polynuclear aromatic structures is shown.

Keywords: radioecology, bottom sediment, hydrocarbon, radionuclides, Kara Sea

IntroductionUnder increasing external pressure from economic activities

in Arctic seas natural radioactive background grows. The content of natural radionuclides in sediments grows especially significantly at oil and gas production on the sea shelf [1-3]. Change of natural radioactive background becomes the additional factor influencing a condition of an ecosystem. The available data indicate very complicated nature of links of radionuclides with organic substance of sediment which changes during early diagenesis [4-7]. It has been shown that there is correlation between of the distribution of bitu-minoid fractions and hydrocarbon structures of sediments with the concentration of natural radionuclides. A comparative analysis of bitumen hydrocarbon structures and natural radionuclides in sediments showed that Th, U and 226Ra correlate with a particular structural

group of hydrocarbons [8, 9]. In turn the structure of organic substance of bitumoid depends by nature origins of initial organic substance of a deposit. In this study, we investigated the structure of the hydrocarbon composition of bituminous substances and determined the amount of natural radionuclides 226Ra, 232Th and 210Pb in the surface layer of Kara Sea sediments in order to assess a relation between them in the sediments with different genetic type of initial organic matter.

Materials and methodsThe material for the study was a 0–5 cm surface layer of

bottom sediments of the Kara Sea collected by the Ocean-50 bottom sampler at the stations in cruise 128 of the research vessel Professor Shtokman and in cruise 22 Academic Boris Petrov

The positions of the stations and sediment characterization are given in Table 1.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # EARTH SCIENCES #60

Table 1. Coordinates of stations in the area of investigation and characterization of sediments

Station Latitude N Longitude E Depth, m Sediment type1 128-44 79.18 73.06 465 Pelitic oxidized ooze, dark brown 2 128-48 75.40. 63.41 172 Silt + pelite light brown 3 128-70 71.23 57.40 274 Silt + pelite light brown 4 22-118 70.30 58.11 203 Silt + pelite light brown 5 22-41 73.13 57.46 242 Pelitic oxidized ooze, dark brown 6 22-44 74.25 60.32 308 Silt + pelite, dark brown 7 22-51 75.30 65.39 335 Silt + pelite light brown 8 22-57 76.55 69.13 272 silt+pebbles 9 22-59 77.06 71.40 272 Silt, light brown 10 22-102 72.45 62.59 49 Silty ooze with sand,

Measurements of 226Ra, 232Th and 210Pb concentrations in the sediment were performed in the laboratory of dosimetry and environmental radioactivity at the Faculty of Chemistry of Moscow State University, using a gamma spectrometer with a GC - 3020 high purity germanium detector with a relative efficiency of 30% by the cobalt-60 line (1.332 MeV) and a resolution of 1.8 Kev according to this line. The GENIE-400 PC software was used. Radium-226 and thorium-232 were determined by the daughter products 214Bi (609 Kev) and 228Ac (583, 909 Kev), respectively. Prior to measurement, the sediment samples packed in sealed containers were held for a month for accumulating the decay products. The gamma irradiation dose in sediments has been calculated according UNSCEAR [10].

The qualitative and quantitative compositions of petroleum hydrocarbons were studied using standardized techniques of solvent extraction, chromatography, and IR spectroscopy. Bitumen chemistry study included cold extraction of sediment samples in an ultrasonic bath. The samples predried at 60°C were extracted three times with chloroform, and the extracts were combined and evaporated on a rotary evaporator. Chloroform extracted bitumen (CBA) was weighed and loaded onto a column of activated silica gel. By using different eluents (hexane, benzene, and a benzene–alcohol blend), the following CBA fractions were obtained: hydrocarbons (HC), benzene resins (bz. res.), alcohol–benzene resins (al–bz. res.) and asphaltenes (asph.).

To determine the quantitative composition of hydrocarbons in bitumens, absorbance values of the main IR absorption

bands at 1740, 1700, 1680, 1600, 1460, 1380, 1250, 1170, 1070, 1020, 970, 875, 860, 815, 770, 750, 725, 720, 700, and 675 cm–1 [11] were measured. The amounts of hydrocarbons and hetero compounds were calculated according to the procedure proposed in [12]. The instrument was calibrated with polystyrene of 0.025 mm thickness as a standard. The relative amount of aromatic structures was determined according to the optical density (D) ratio of the 1600 and 1460 cm–1 absorption bands (D1600 /D1460). The degree of branching was calculated using the D1380/D1460 ratio, which reflects the proportion of СН3 groups relative to total СН2 and СН3 groups of alkanes and cycloalkanes. The presence of (unsubstituted) benzene rings was determined using the absorption band at 675 cm–1; substituted monocyclic structures, the bands at 860, 770, 750, and 700 cm–1; longchain polycyclic structures, the band at 875 cm–1; and fused polycyclic aromatics, the band at 815 cm–1. The degree of oxidation of a sample was determined as the intensity ratio of the absorption bands of C=O groups (1740, 1700, and 1680 cm–1) to total СН2 and СН3 groups of alkanes and cycloalkanes (absorption band at 1460 cm–1).

Statistical analysis of data on the bitumen composition and concentration of radionuclides was performed by constructing correlation matrices with a statistical significance of р < 0.05 using the program STATISTICA 6 [13].

Results and discussionThe results of determining the concentration of 226Ra, 232Th

and 210Pb in the surface layer of the Kara Sea sediments are presented in Table 2.

Table 2. Concentration of 226Ra, 232Th and 210Pb in the surface layer of Kara Sea sediments (Bq/kg).

Station 226Ra 232Th 210Pb Total amount Dose µGr/h Depth, м1 54±2.3 57.84±1.8 13.4±0.6 125±5 0.084 4622 27.9±1.4 26.4±1.2 10.3±0.4 64±3 0.043 1723 46.5±2.3 58.7±1.8 14.2±0.6 119±5 0.080 2744 28.6±2.4 30.1±2.0 2.5±0.2 61±3 0.041 2035 43.0±2.3 33.5±1.7 2.8±0.2 79±4 0.053 2426 44.0±3.1 42.1±2.1 1.1±0.1 87±5 0.058 3087 41.9±2.4 46.3±1.9 8.4±0.4 96±5 0.065 3358 34.7±1.3 38.3±1.7 8.7±0.4 81±3 0.055 2729 38.4±1.0 41.0±1.4 4.4±0.1 83±2 0.056 27210 22.6±1.1 21.1±1.1 1.3±0.1 45±2 0.030 49

Average 38.1±9.6 39.5±12.4 6.7±4.9 84.3±24 0.056


The average 226Ra, 232Th и 210Pb contents in the sediments are 38.1±9.6; 39.5±12.4 and 6.7±4.9 Bq/kg, respectively. The maximum concentration of 226Ra and 232Th (54±2.3 and 57.84±1.8 Bq/kg, respectively) was observed at station 1.

Using data on concentration of radionuclides, the gamma irradiation dose for these sediments has been calculated according UNSCEAR [10]. The gamma irradiation dose in sediments on

the stations varies within 0.030 – 0.084 µGr/h (averages 0.056 µGr/h). This size doesn’t exceed admissible safe level (0.057 µGr/h) recommended UNSCEAR. However, at station 1 dose of radiation exceeds admissible level a little (by 1,4 – 1,5 times).

Concentration 226Ra and 232Th increases in the sediment with increase in depth of the sea (Fig. 1)

0 100 200 300 400 500Depth (ì )

20

30

40

50

60C

once

ntra

tion

232 P

b B

q/kg

20

30

40

50

60

Con

cent

ratio

n 22

6 Ra

Bq/

kg

2

1

Fig.1. Change in the concentrations of 226Ra (1, ○) and 232Th (2, ∆) in the sediment with the depth of the sea

Bituminological StudyThe content of bituminous substances obtained by extraction

with chloroform and their group composition are presented in Table 3.

Table 3. Composition of organic matter in Kara Sea bottom sediments, wt %

Station CBA HC Bz. res. Al-bz. res. Asphaltenes1 0.011 22.9 11.4 54.3 11.42 0.011 25.0 7.6 50.0 17.43 0.013 16.8 6.3 61.05 15.184 0.016 21.8 7.3 58.0 12.95 0.013 28.3 10.9 53.2 7.66 0.012 25.8 11.2 55.1 7.97 0.014 29.0 8.0 58.0 5.08 0.015 33.9 8.7 51.3 6.19 0.012 28.4 6.3 60.0 5.310 0.01 29.4 8.8 54.4 7.4

Average 0.013±0.002 26.1±4.8 8.7±1.9 54.9±3.8 9.6±4.4

The group composition of CBA is characterized by a large amount of alcohol–benzene resins, having an average value of 54.87±3.75%, with the maximum value being for station 3. The average amount of the hydrocarbon (HC) fraction is also increased to 26.13±4.79% with a maximum value of 33.91% at

station 2. The maximum CBA content (0.016%) was found at station 4. An increased amount of benzene resins (11.43%) in the sediment from the deepest (465 m) station 1 also worth noting.

The distribution of hydrocarbon structures in the sediments from various stations is shown in Table 4.


Table 4. Hydrocarbon composition of bitumens

StationsHydrocarbon structures, %

paraffinic naphthenic aromatic Proportion of isoparaffinic

1 46.1 39.7 14.2 0.812 19.8 55.3 24.9 0.703 39.0 40.7 20.3 0.594 37.8 49.2 13.0 0.445 29.9 61.0 9.1 0.596 21.4 63.1 15.5 0.387 33.8 51.3 14.9 0.438 20.6 55.5 23.9 0.599 19.8 66.8 13.4 0.4810 18.2 64.9 16.9 0.54

Average 28.6±10.0 54.7±9.1 16.6±5.0 0.56±0.13

The hydrocarbon composition of bitumens at all stations is made of paraffinic, naphthenic, and aromatic structures, wherein the naphthenic dominate (from 39.65 to 66.81%). Their average content is 54.74%. The maximum paraffininic (46.14%) and isoparaffinic content (0.81%) is found at station 1, and the maximum naphthenic content (66.81%) is found at station 9.

The maximum aromatics content (24.94%) is found to be at station 2. At all of the stations, there are both normal paraffins and isoparaffins. The investigation of the composition of aromatic entities showed that substituted monocyclic aromatic compounds prevail in the given areas (Table 5).

Table 5. Proportions of aromatic structures in bitumens, %

StationMonocyclic Polycyclic

unsubstituted substituted fused long-chain1 - 76.8 7.7 15.542 - 60.4 22.2 17.43 - 71.2 12.4 16.44 - 91.3 5.1 3.65 - 80.0 12.1 7.96 - 79.3 11.9 8.87 - 67.8 19.9 12.38 - 67.3 7.4 25.39 - 57.6 11.5 30.910 - 82.4 13.7 3.9

The genetic type of the original organic matter (sapropelic or humic) was determined according to the values of the spectral

coefficients obtained for the test samples of sediment bituminous substances (Table 6).


Table 6. Spectral coefficients characterizing the genetic type of original OM*

Station A1 A2 C1 C21 0.362 - 0.308 -2 0.641 - 1.259 -3 0.525 0.386 0.521 1.1884 0.236 - 0.343 -5 0.117 0.376 0.305 0.7186 0.222 - 0.721 -7 0.187 - 0.443 -8 0.406 - 1.160 -9 0.273 1.506 0.673 0.49010 0.214 - 0.928 -

* A1 is the ratio of the amount of fused polycyclic to that of mono-Cyclic aromatics; A2 is the ratio of the amount of long-chain Polycyclic to that of monocyclic aromatics; C1 is the ratio between the amounts of aromatic and aliphatic structures; and C2 is the ratio of substituted arenes to normal alkanes.

For the sapropelic matter, the coefficients A1 and A2 are always less than unity. For the humic matter, these parameters are greater than unity. At stations 1, 4, 5, 6, 7, 10 А1 и А2 are less than unity (Table 6), a quantity that is inherent in sapropelic organic matter. The values of coefficients at stations 2, 3, 8, 9 are high and greater than 1, which is characteristic of humic matter. Therefore, taking all the parameters into consideration, we attribute the organic matter in the surface layer of Kara sea sediments to the mixed sapropelic–humic type.

Natural radionuclides 226Ra, 232Th and 210Pb and its relation to

group composition of bituminous substances in sedimentsThe data on the OM composition and the amount of the

natural radionu-clides 226Ra, 232Th and 210Pb in the surface layer of bottom sediments were statistically processed using the software package STATISTICA 6 to establish possible correlations between these parameters. Table 7 presents the coefficients of correlation of the concentration of the natural radionuclides 226Ra, 232Th and 210Pb with the amount of CBA fractions and hydrocarbon structures in the sediments of different genetic type of initial organic substance from the Kara Sea.

Table 7. Coefficients of correlation of radionuclides 226Ra, 232Th and 210Pb with the amounts of hydrocarbon structures in the Kara Sea

sediments. (data at a significance level of p < 0.05)All stations,

sapropelic and humic type sedi-

ments

Stations 1, 4, 5, 6, 7, 10 sapropelic sediments

226Ra 232Th 210Pb 226Ra 232Th 210Pb

Paraffins 0,62 0.66 0.67 0.81Naphthenes -0.66 -0.80 -0.70 -0.86isoparaffinic 0.68 0.68polycyclic 0.91 0.96 0.88

Depth 0.89 0.85 0.94 0.98 0.79232Th 0.90 1.00 0.67 0.92 1.00 0.84

Positive correlation link of concentration 226Ra and 232Th with the content of paraffin structures and negative communication of the 232Th and 210Pb with the content of naphthenic hydrocarbons is noted. In the sapropelic sediments positive correlation connection of contents of the long-chain polynuclear structures with depth is noted. It is shown that in sediments of sapropelic type the density of correlation of naphthenic hydrocarbons content with concentration 232Th and 210Pb increases in comparison with sediments of the mixed type. In the sediments of sapropelic type positive correlation of the 226Ra, 232Th and 210Pb with polynuclear aromatic structures content well expressed

ConclusionIn the studied region of the Kara Sea the common average

contents 226Ra, 232Th and 210Pb is 84±24 of Bq/kg. The gamma radiation dose from sediments varies within 0.030 – 0.084 µGr/h and average 0.056 µGr/h doesn’t exceed admissible safe level (0.057 µGr/h). So nowadays in the studied region of the Kara

Sea of the significant influence of a technogenic press on the level of a natural radioactive background of bottom sediments is not noted.

Results of the definition of group structure of the bitumoids and concentration 226Ra, 232Th and 210Pb in the surface layer of sediments are compared. Positive correlation link of concentration 226Ra and 232Th with the content of paraffin structures and negative correlation link 232Th and 210Pb with the content of naphthenic hydrocarbons is noted. In the sapropelic sediments positive correlation connection of contents of the long-chain polynuclear structures with depth is noted. It is shown that in sediments of sapropelic type the density of correlation of content of naphthenic hydrocarbons with concentration 232Th and 210Pb increases in comparison with sediments of the mixed type. Well expressed positive communication 226Ra, 232Th and 210Pb with polynuclear aromatic structures is shown.


References1. Domanov M. M., Domanova E. G., Verkhovskaya Z.

I. Radioecological aspects of development of sea oil-bearing regions (undesirable satellites of progress). International Forum «CASPIAN SEA of 2012» Caspian dialogue. Moscow. on April 26-27. 2012. Report Electronic version www.caspiansovet.ru/Prezentacii/energiya...mira.../Domanov.pdf.

2. Delaune R. D., Jones G. I. and Smith C.J. Radionuclide concentrations in Louisiana soils and sediments. Health Physics. 1986. Vol. 51(2). P. 239-244.

3. Ibrahiem N.M., Abd El Ghani A. H.. Shawky S. M.. Ashraf E. M.Farouk M. A. Measurements of Radioactivity Levels in Soils in the Nile Delta and Middle Egypt. Health Physics. 1993. Vol. 64. P. 620-627.

4. Reuter J.H., Perdue E.M. Interaction of metals with organic matter. Geoch. Et Cosmochim acta 1977. Vol. 41. N 2. P. 325-334.

5. Antipenko V. R., Melkov V. P., Titov V. I. Minerals and forms of their existence in the oil. Petrochemistry. 1979. T. 19. No. 5. P. 723-737.

6. Lisitsin A.K. Uranonosnost oxidized nefty. Geochemistry. 1960. No. 7. P. 634-639.

7. Erickson R.L., Myers A. T., Horr C. A. Association of uranium and other metals with crude oil. asphalt and petroliferous rock. BAAPG. 1954. Vol. 38. N 10. Р. 140-148.

8. M. M. Domanov. Z. I. Verkhovskaya. and E. G. Domanova. The Rela-tionship between the Amount of Bitumenoid Hydrocarbon Structures and the Concentration of Trace Elements in Planktonogenic Marine Sediments of the Seas of Okhotsk and Japan. Pet. Chem. 2011. 51. № 4. P. 267–273.

9. Domanov M. M., Verkhovskaya Z. I., Ambrosimov A. K. and Domanova E. G. Comparative Characterization of Hydrocarbon Structures and 232Th and 226Ra Concentrations in Caspian Sea Sediments. Pet. Chem. 2014. 54. № 4. P. 275-281.

10. UNSCEAR. United Nations Scientific Committee on the Effect of Atomic Radiation. Source. Effects and Risks of Ionizing radiations. Report to the General Assembly with annexes. UN. New York. 1988.

11. Glebovskaya E. A. Application of Infrared Spectroscopy in Petroleum Geochemistry. Nedra. Leningrad. 1971. 202 P.

12. Kalugina N. P. Infrared Spectroscopy in Geochemical Studies of Oils and Condensates: Turkmenistan Oil Fields. Ylym. Ashkhabad. 1986. 231 P.

13. StatSoft. Inc. (2010). Electronic Statistics Textbook. Tulsa. OK: StatSoft. WEB: http://www.statsoft.com/textbook/.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # SOCIAL SCIENCES # 65

SOCIAL SCIENCES

Горова С.cт. .співробітник інформаційно-аналітичного відділу Фонду Президентів України Національної бібліотеки України

імені В. І. Вернадського, докторант НБУВ, кандидат наук із соціальних комунікацій

ІНТЕРНЕТ-ТЕХНОЛОГІЇ ЯК ФАКТОР ІНТЕЛЕКТУАЛЬНОГО РОЗВИТКУ

INTERNET TECHNOLOGIES AS A FACTOR IN INTELLECTUAL DEVELOPMENTGorova S., senior researcher information and analysis department Presidents of Ukraine Foundation Vernadsky, National

library of Ukraine, doctoral Vernadsky National Library of Ukraine, PhD in social communicationАНОТАЦІЯРозглядаються основні проблеми впливу на суспільство в цілому, суспільні групи чи особу процесу суспільної інформати-

зації у зв’язку із активним, на сьогоднішній день, розвитком інтрнет- технологій. ABSTRACTThe main problem of the influence on society in general, community groups or individual social informatization process due to

active, to date, the development intrnet- technology. Ключові слова: інформатизація, інтернет-технологіїї, інформаційний вплив, творення інформації, електронні інфор-

маційні ресурси.Keywords: informatization, internet tehnolohiyiyi, information influence, creation of information, electronic information

resources.

Розвиток комп’ютерних та інформаційних технологій неухильно підштовхує людство в сторону нового інформа-ційного світоустрою. Сьогодні, процес інформатизації, що розвивається під впливом викликів сучасності, сприяє різ-кому росту нового інформаційного виробництва, що, в свою чергу, обумовлює вдосконалення системи соціальних інфор-маційних комунікацій, систем структурування збереження і підготовки до використання інформаційних ресурсів, ін-струментів пошуку і орієнтації серед крупних інформацій-них масивів. З філософської точки зору «поява нових засобів обробки інформації, винайдення нових технологій роботи з інформацією – це такий же закономірний процес самоорга-нізації матерії, як і поява життя, засобів використання енер-гії Сонця, появи мозку , інтелекту і т.д.» [1]. Всі ці засоби і механізми роботи з інформацією, спрямовані на підвищення ефективності використання інформаційних ресурсів. Акту-алізація їх прискореної розробки, з одного боку, пов’язана із лавиноподібним ростом інформаційного виробництва, із реальною загрозою для сучасної людини «потонути» в ін-формації, з іншого – вона пов’язана із «переходом від сиро-вини і енергії як основного виробничого ресурсу до інфор-мації» [2], із необхідністю постійного користування нею як посилом до праці в її новій для більшості членів суспільства якості – творчій.

Об’єктивна потреба різкої активізації інформаційної ді-яльності в суспільстві під впливом нових викликів сучасно-го буття обумовила зростаюче інформаційне навантаження на членів суспільства, особливо на соціальноактивну його частину. В індустріальну епоху за виключенням невеликого числа подвижників науки, провідних діячів культури, твор-чої частини працівників науково-технічно сфери та інших невеликих за чисельністю категорій громадян, що постійно

мали справу з новою інформацією, переважна частина на-селення різних країн світу користувалась необхідною для життєдіяльності інформацію протягом тривалого часу без оновлення і затрат нових зусиль для засвоєння інновацій. Новий ресурс інформації у суспільну свідомість впроваджу-вався поступово, відповідно із темпом суспільного розвит-ку, в деяких регіонах світу завмираючи на століття, і не ви-кликав великого утруднення для засвоєння.

При цьому, сьогодні: по-перше, інформація використову-ється як важлива складова економічного ресурсу. Соціальні структури використовують інформацію у все більших масш-табах з метою підвищити ефективність, стимулювати інно-вації, укріпити конкурентоспроможність.

По-друге, активізується обіг нової інформації, яка стає предметом саме масового використання у населення.

По-третє, відбувається інтенсивне формування інформа-ційного сектору економіки, який зростає більш швидкими темпами, ніж інші галузі. Причому рух до інформаційного суспільства — загальна тенденція для розвинених держав і країн, що розвиваються [3].

Таким чином, на сьогоднішній день, однією з основних проблем в умовах розвитку сучасної інформатизації для людини є стрімко зростаючі обсяги інформації, що потребу-ють обробки, аналізу. Як зауважує Г. Почепцов, «слід пам’я-тати про перенасичення інформацією сьогоднішньої люди-ни. Адже фізіологічно вона та сама, яка була тисячу років тому, обсяги ж інформації набагато зросли» [4]. Хоча перша половина тези про фізіологічну незмінність людини впро-довж тисячоліття є дуже дискусійною, однак, твердження про інформаційне перенасичення не викликає заперечень. Більше того, вказане дослідником явище перенасичення свідомості людини інформацією насправді впливає на неї

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # SOCIAL SCIENCES #66

в більшій мірі, ніж про це уявляє дослідник. Адже в дано-му випадку мова ведеться про наявність в розпорядженні людини різних за якістю і змістовним, спрямуванням ін-формаційних продуктів, що повинні бути усвідомлені лю-диною, порівняні між собою. Із них мають бути вибрані для використання такі, які найбільш відповідають подальшій практичній діяльності. Таким чином, перенасичення інфор-мацією вимагає значно більшого ресурсу розумової енергії для відбору і підготовки до вико-ристання інформації, ніж просте освоєння змісту ресурсу.

При цьому, з розвитком інформаційного суспільства зро-стає значення інформації як все більш важливого життєза-безпечуючого фактора, пов’язаного із необхідністю викори-стання інформаційних ресурсів для оперативного прийняття конкретних рішень, орієнтованих на необхідну діяльність. Власне, зміст прийнятого рішення не залежно від того, за-фіксований він лише в голові людини чи на будь-яких ма-теріальних носіях, є новою інформацією для дії. І дана обставина стимулює збільшення уваги сучасної людини до суспільнозначимих інформаційних ресурсів. Необхідністю прийняття на базі нової інформації оперативних рішень ще раз підкреслюється зростаюче стимулювання людей до якісної роботи з інформацією, до використання такого ро-зумового потенціалу, який би забезпечив якомога кращий результат.

Зміни, що відбуваються в структурі суспільства під впливом нових інформаційних технологій, технологій ін-тернет, сьогодні викликають чималий інтерес в експертному середовищі. Причиною цього є їх неоднозначний вплив на людину і соціум в цілому, що веде до появи як негативних, так і позитивних наслідків. Дослідженням можливої чи вже наявної шкоди від роботи, використання таких технологій сьогодні, абсолютно справедливо, приділяється особлива увага. Розвиток глобальних мереж є причиною виникнен-ня принципово нового світу з так званою віртуальної дій-сністю, в якому значно зростає можливість маніпулювання суспільством взагалі і окремою особистістю зокрема. При цьому, наявність проблеми збільшення впливу зростаючих обсягів інформації в процесі інформаційного обігу в су-спільстві також не викликає заперечення. Однак, привертає до себе увагу й беззаперечна користь активного на сьогодні процесу інформатизації, розвитку інтернет-технологій, які позитивно впливають на вдосконалення соціальної структу-ри, зміцнення внутрісуспільних зв’язків, підвищення якості й інтенсивності внутрісуспільних інформаційних обмінів та є посилом до творчої праці. Крім того, сьогодні, величезні масиви дуже різноманітної інтернет-інформації мають мож-ливість задовольнити особисті інтереси сучасної людини і в задоволенні пізнавальних потреб, і побутових, і дозвільних, ігрових, і всяких інших.

Відповідно, у даному контексті представляє інтерес розгляд особистісної та суспільної користі, яку несе в собі процес інформатизації, розвиток інтернет-технологій. При цьому, слід звернути увагу на наступне: по-перше, - у про-цесі розвитку інтернет-технологій, введення в систему ін-тернет-ресурсів наукової, науково-прикладної, управлін-ської, навчальної, розважальної та іншої інформації, вони в кращих своїх зразках поступово набувають значення, не лише співзмірного, але й більшого за ефективністю в порів-нянні з інформацією на паперових та інших традиційних уже носіях. При цьому електронні інформаційні ресурси ме-режі інтернет перед усіма іншими мають суттєві переваги в зручності використання. Так, доступ до них не регламен-тований у часі, у відстані до їх розміщення, в обсягах вико-

ристовуваної інформації. Електронні інформаційні ресурси мережі, що торкаються важливих, сус-пільно значущих тем, у більшості своїй оснащаються гіперпосиланнями на до-ступні за допомогою електронних технологій матеріали, що сприяють зануренню на будь-яку потрібну глибину в дослі-джувану тему. Удосконаленню даного процесу сприяє також розвиток навігаційних інструментів по системі електронних інформаційних ресурсів інтернет. Самі тексти в системі ін-тернет-ресурсів доступні для обробки, трансформації в ін-тересах користувача й використання в межах, передбачених законодавством, у чому ще одна їх суттєва перевага перед надрукованими на папері. Гнучкі у використанні, електро-нні інформаційні ресурси можуть вдало доповнювати, пред-ставляти інформаційно-аналітичні видання на всіх інших носіях і, таким чином, успішно проникають сьогодні в усі складові частини сучасної інформаційної сфери, поступово створюючи, по суті, її електронну матрицю. [5].

По-друге, - організація доступу до інформаційних ресур-сів передбачає також можливість їх більш активного вико-ристання в практичній діяльності. При цьому слід зауважи-ти, що в порівнянні з недавнім минулим, коли інформація найвищої якості, насамперед наукова, науково-практична, кращі зразки творів мистецтва та ін. була доступною фак-тично лише колу спеціалістів, що повільно розширювалось із розвитком суспільного прогресу, сучасні інформаційні технології різко розширили цей доступ і можливості твор-чого використання наявних інформаційних ресурсів. Слід зазначити також, що доступ до інформації і можливостей її використання є важливим стимулом активізації творчого потенціалу людей. І, таким чином, можемо говорити про створення умов для різкого росту творчого потенціалу су-спільства, як важливого аргументу у взаємовідносинах з навколишньою дійсністю.

По-третє, - взаємовідносини людства з навколишнім се-редовищем вимагають активних дій, адекватних відповідей на посилення негативних впливів. Активні дії у відповідь на нові виклики дійсності мають базуватися на творенні нової інформації. І сучасна інформатизація розкриває нові можливості в цьому процесі для зростаючого числа творчих за складом інтелектуального потенціалу людей, створюючи умови для нового інфотворення.

По-четверте, - швидкий зв’язок інтернет вкрай зручний засіб спілкування. Нові інновації з кожним днем роблять його ще більш швидким та надійним. За допомогою таких послуг, окремі представники або їх групи географічно роз-дроблених країн можуть «збиратися» разом, щоб сформу-вати співтовариство, яке здатне поділитися своїми думка-ми щодо глобальних питань, які зачіпають усіх і кожного. Інтернет дає загальну платформу та середовище, через які можна вивчати інші культури й ідеології.

При цьому інтернет-технології просувають розвиток ро-зуміння і усвідомлення того, що життєвий інтерес людини не обмежується будинком, роботою, сім’єю, розвивають глобальне мислення.

П’яте, - слід зазначити, що суттєвим фактором видозміни сучасних інформаційних обмінів став розвиток соціальних мереж – горизонтальних комунікацій в міжособистісному спілкуванні з допомогою інтернет-технологій [6]. Розвиток цього виду спілкування сприяє об’єднанню громадян за ін-тересами і цим самим сприяє розвитку соціальної структу-ри суспільства, у загальносуспільному масштабі – розвитку громадянського суспільства, загальносуспільної єдності, допомагає поширенню соціального досвіду, у тому числі й у сфері освоєння нових інформаційних технологій. Форму-

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # SOCIAL SCIENCES # 67

вання стабільних соціальних структур і найбільш ефектив-них способів капіталізації ресурсів обумовлено можливос-тями мережевих взаємодій: соціальний капітал визначається не так обсягом наявних ресурсів, як можливостями їх мо-бі-лізації в мережі і є особливим ресурсом, що впливає на динамічність і широту мережі, служить джерелом її розвит-ку та одночасно виробляється в ній.

На цій основі розвиваються можливості для розвитку нових форм спілкування і нових форм суспільної організа-ції, ускладнюється відповідно до нових викликів сучасності сама соціальна структура суспільства [7].

З точки зору вдосконалення соціальної структури су-спільства цей вид спілкування має такі позитивні моменти:

– вони дають змогу громадянам ефективно реалізувати своє право на участь в управлінні державними справами (ст. 38 Конституції України);

– здатні формувати громадянську позицію з тих чи інших суспільно значущих питань;

– можуть оперативно реагувати на зміну політико-пра-вових умов;

– самі собою не потребують фінансової підтримки; – існують без утворення власної адміністративної верти-

калі [8]. Шосте, - крім того, інтернет є додатковим середовищем

для роботи бізнесу. Він дозволяє фірмам працювати швидко, без посередників, без використання дорогих інформаційних каналів, а також забезпечує для всіх рівні можливості по всьому світу, встановлює свої економічні межі, забезпечує безпечний обмін інформацією як між відділеннями одного підприємства, так і між різними фірмами та організаціями, географічно віддаленими одна від одної. Розширення кола споживачів і мобільність, які дає мережа, дозволяють по-ін-шому поглянути на надані види послуг і товарів.

Сьоме, - до позитивних властивостей впровадження комп’ютера та мережі в освіту можна віднести посилення інтелекту студента за рахунок залучення його до рішення більш складних завдань, розвиток логічного й оперативного мислення, підвищення самооцінки студента, його впевне-ність в здатності вирішувати складні професійні завдання. Все це надає додаткові можливості до формування позитив-них особистісних рис, таких, наприклад, як ділова спрямо-ваність, точність, акуратність, впевненість в собі, які пере-носяться і в інші області життєдіяльності [9].

Беззаперечно, дослідження інтернету, інтернет-техноло-гій як нової форми соціальності (деякі дослідники припус-кають: віртуальні спільноти можуть замінити собою держа-ви [10]) вимагають глибокого аналітичного вивчення. При цьому, слід зазначити, що глибинна сутність інформатизації суспільства не обмежується лише її впливом на життєдіяль-ність людини. Як відзначають дослідники, за допомогою інформаційних процесів може змінитися фундаментальне співвідношення суспільної свідомості і буття. У дискусіях навколо впливу інтернет на суспільні відносини дослідники виокремлюють дві провідні теми: тезу про те, що інтернет уможливлює індивідуальні впливи на владу та здійснюва-ну нею політику, та тезу про здатність інтернет спричинити суттєві соціокультурні трансформації, змінити саму приро-ду соціальних спільнот і основи суспільного устрою.

При цьому, помітним виглядає те, що використання ін-тернет-технологій надало додаткову можливість для колек-тивного обговорення суспільно значимих подій, новин та ін. [11]. Як слушно зауважує Г. Почепцов, на певному етапі свого розвитку мас-медіа «витісняють дискусійні гуртки і бесіди, залишаючи людину наодинці з газетою або телеба-

ченням. Влаштувати овацію, обсвистати, спростувати або виправити, дати репліку на газетну колонку, на зображення, яке з’являється на екрані, або голос по радіо – все це стає неможливим. Відтепер ми перебуваємо пасивно в їх владі. Ми – в їх розпорядженні, підпорядковані владі друкованого слова або екранного зображення. Тим паче, що ізоляція чи-тача, слухача або телеглядача не дозволяє йому дізнатись, як багато людей поділяє або ні його думки» [12]. Таким чином, на сьогоднішній день, інтернет-технології здатні закласти фундамент для поглиблення демократичних засад суспіль-ства:

- внаслідок отримання технічної можливості «донести» свою думку до влади активізується політична участь;

- легітимність влади зростатиме завдяки врахуванню під час ухвалення рішень громадських потреб і громадської думки.

У підсумку, дані фактори можуть дієво сприятиме більш стабільному функціонуванню політичної системи держави.

Нинішній процес інформатизації українського суспіль-ства - відобра-ження соціальних перетворень, пов’язаних із активним зростанням нового інформаційного етапу розвит-ку цивілізації, і здійснюється на якісно вищій, у порівнянні з традиційною, техніко- технологічній базі, заснованій на впровадженні електронних інформаційних технологій, тех-нологій інтернет. Хоча, при цьому І. Мелюхін справедливо зазначає, що «формування основ нового типу суспільства лише до певної міри визначається технічними факторами. Набагато більший вплив на цей процес надають перетво-рення в економіці, соціальній структурі суспільства, полі-тичному процесі, суспільній свідомості тощо [13]. Однак, беззаперечно, можна погодитись із твердження про те, що, долаючи бар’єри організаційно-технічного, фінансового, адміністративного і навіть міждержавного порядку, інтер-нет-технології сприяють реалізації одного з ключових прин-ципів сучасної демократії – рівності можливостей конвенці-ональної політичної участі індивідів – причому не тільки на місцевому, регіональному або загальнонаціональному, але також і на міжнародному рівні [14].

При цьому, звертає на себе увагу й ще одна актуальна й обговорювана в експертних кругах на сьогодні тема: вплив нових інформаційних технологій, технологій інтернет на здоров’я і, як результат, - життєдіяльність людини. В даному контексті, помітними й важливими є такі точки зору, дослі-дження:

1. Користь для розвитку і формування дитини. Результа-ти дослі-дження Оксфордського університету стверджують, що користь від використання інтернету і мобільних при-строїв перевищує будь-які передбачувані батьками ризики. Висновки дослідників з Оксфорда засновані на масштабно-му дослідженні більш ніж 1 тис. випадково відібраних домо-господарств у Великобританії, регулярними особистими ін-терв’ю з понад 200 підлітками та членами їх сімей у період між 2008 і 2011 рр.

Дослідники дійшли висновку, що інтернет надає освітні переваги підліткам й не виявили жодних доказів на підтрим-ку твердження про негативний вплив на успішність школя-рів від користування інтернетом. Батьки, як правило, зверта-ють увагу тільки на негативні ефекти і не бачать позитивних сторін для своїх дітей, вважають дослідники [15].

Такої ж точки зору дотримуються й ізраїльські вчені. На їх думку, інтернет зовсім не є великою небезпекою для дітей, яку варто всіма силами уникати. У сучасному світі інтернет абсолютно необхідний для їх нормального психологічного розвитку. Ізраїльські експерти вважають, що, багато юнаків

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # SOCIAL SCIENCES #68

і дівчат використовують інтернет як інструмент для самопі-знання і джерело інформації, необхідної для успішного існу-вання в соціумі [16].

2. Як повідомляли ЗМІ, вчені з’ясували, що регулярне відвідування інтернету не тільки цікаве, а й корисне для здоров’я літніх людей. Воно уповільнює старіння і зменшує ризик інсульту. Пошук потрібної і важливої інформації в ме-режі інтернет стимулює активність головного мозку. Вчені використовували різні прилади, в тому числі магнітно-резо-нансні сканери, для вимірювання функціональних параме-трів мозку. Обстеження показало, що пошук і читання ін-формації в інтернеті надавав більшою мірою стимулюючий вплив на головний мозок, ніж читання газет і книг, і ефект зберігався на більш довгий час. Така ситуація пов’язана з тим, що при роботі з інтернетом користувач одночасно ви-конує кілька завдань. Йому доводиться запам’ятовувати важливу інформацію, концентруватися на моніторі, а також сприймати графіку й текст [17].

3. Використання інтернету та інтернет-технологій сти-мулює до повноцінного і якісного завершення поставлених особою чи групою завдань. Так, як приклад: вчені з універси-тету Мічиган провели дослідження і з’ясували, що ті люди, які стали учасниками клубу любителів ходьби з 16-тижне-вих програм і користувалися послугами інтернет-форуму, досягали кращих результатів і рідше кидали заняття, ніж ті, кого за допомогою форуму не підтримували інші учасники програми [18].

Вчені вважають, що інтеграція форумів в оздоровчі онлайн-програми, спрямовані на схуднення, саморозвиток, боротьбу з безсонням, шкідливими звичками і т. д., може стати відмінним методом підвищення їх ефективності.

4. В даному контексті, безперечно, правомірним є й твер-дження М. Кастельса про те, що: інтернет не сприяє соціаль-ній ізоляції та особистому відчуженню. Насправді він спри-яє внутрісоціальній взаємодії і побудові міжособистісних мереж. Він сприяє збільшенню f2f-комунікації (face-to-face, лицем до лиця), а не позбавляє від неї. Самокерована на ос-нові особистого вибору мережева (онлайнова і оффлайно-вая) комунікація є такою, що розвивається формою соціаль-ної взаємодії в інформаційну епоху. Використання інтернету виключно для онлайнових чатів і рольових ігор дуже обме-жене, перш за все кругом тінейджерів і молодих користува-чів. Інтернет має відношення до реального життя людей. У нашому суспільстві формують реальність і фізичний, і вір-туальний світи [19].

При всьому при цьому, можна сказати, були виділені да-леко не всі, але, найбільш помітні позитивні тенденції впли-ву процесу інформатизації на суспільство. І, можна частково погодитися з твердженням [20]: існування проблеми нега-тивного впливу інформаційних технологій на особистість говорить про те, що суспільство поки не вміє використо-вувати потенційні можливості інформаційних технологій з максимальною користю.

Список літератури1. Моисеев Н.Н. Человек и ноосфера. – М.: Мол. Гвар-

дия, 1990. – С.198.2. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество.

Опыт социального прогнозирования.Перевод с англ.. – М. : Akademia, 1999. – С. 27.

3. Контури розвитку основ інформаційного суспільства в Україні [Електронний ресурс] // Рravo. – Режим доступу: http://www.pravo.vuzlib.net/book_z1189_page_11.html. – Наз-ва з екрану.

4. Почепцов Г. Від Facebuk’у і гламуру до Wikiliaks : Ме-діакомунікації. – К.: Спадщина, 2012 . – С.179.

5. Горова С. В. Інтернет-ЗМІ як об’єкт бібліотечної ін-формаційної діяльності : монографія / С. В. Горова ; НАН України, Нац. б-ка України ім. В. І. Вернадського. – К., 2013. – С. 10-11

6. Соціальні мережі як чинник розвитку громадянського суспільства / [О. С. Онищенко, В. М. Горовий, В.І.Попик та ін.] / НАН України, Нац. б-ка України ім. В. І. Вернадського. – К., 2013 – С.16 – 25.

7. Соціальні мережі як чинник розвитку громадянського суспільства : [монографія] / [О. С. Онищенко, В. М. Горо-вий, В. І. Попик та ін.] ; НАН Укра- їни, Нац. б-ка України ім. В. І. Вернадського. – К., 2013. – С. 5-6.

8. Соціальні мережі як чинник розвитку громадянського суспільства / [О. С. Онищенко, В. М. Горовий, В. І. Попик та ін.] / НАН України, Нац. б-ка України ім. В. І. Вернадського. – К., 2013. – С. 32.

9. Шпицберг А. И. Влияние информационных техноло-гий на деятель-ность современного общества // Молодой ученый. — 2014. — №6.2. — С. 81-83.

10. Fillias E., Villeneuve A. E-réputation. Stratégies d’influence sur Internet. 2e éd. (Actu Gestion) . Paris, Ellipses, 2013. Р. 11.

11. Розвиток ресурсної бази вітчизняного інформацій-ного середовища / [О. С. Онищенко, В. М. Горовий, Л. А. Дубровіна та ін.] / НАН України, Нац. б-ка України ім. В. І. Вернадського. – К., 2012. – С. 48-56.

12. Почепцов Г. Г. Теория коммуникации [Электронный ресурс]. – М. : Рефл-бук ; К. : Ваклер, 2001. – 656 с. – Режим доступа: http://lib.socio.msu.ru/l/library?e=d-000–00–-001 ucheb–00–0-0–0 prompt-10–-4–––0–1 l–1-ru-50–-20-help–-00031–001–1-0windowsZz- 1251–10&a=d&c=01 ucheb&cl=CL1&d=HASH 985 d 0 f32510 fa760864349.4. – Загл. с экрана.

13. Мелюхин И. С. Информационное общество: истоки, проблемы, тенденции развития. – М.: Изд-во МГУ. – 1999. – С. 43.

14. Розвиток ресурсної бази вітчизняного інформацій-ного середовища / [О. С. Онищенко, В. М. Горовий, Л. А. Дубровіна та ін.] / НАН України, Нац. б-ка України ім. В. І. Вернадського. – К., 2012. – С. 48-56.

15. Інтернет корисний для підлітків. Учні, які користу-ються Нетом отримують вищі оцінки [Електронний ресурс] // Тексти. . – Режим доступу: http://texty.org.ua/pg/news/jesfor/read/42939/Internet_korysnyj_dla_pidlitkiv_Uchni_jaki_korystujutsa. – Назва з екрану.

16. Интернет полезен для развития детей? [Электронный ресурс] // Портал вашего здоровья. Режим доступа: Http://zdravoe.com/101/p8921/index.html. - Название с экрана.

17. Интернет полезен для здоровья пожилых людей [Электронный ресурс] // MedLinks.Ru. Режим доступа: Http://www.medlinks.ru/article.php?sid=49434. - Название с экрана.

18. Интернет полезен для здоровья? [Электронный ре-сурс] // Медпульс. Режим доступа: Http://www.medpulse.ru/health/9653.html. - Название с экрана.

19. Мануэль Кастельс. Галактика Интернет [Электро-нный ресурс] // mreadz.com. Режим доступа: http://mreadz.com/new/index.php?id=272157&pages=1. - Название с экра-на.

20. Бабаева Ю. Д., Войскунский А. Е., Смыслова О. В. Интернет: воз-действие на личность. - С. 27.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # TECHNICAL SCIENCE # 69

TECHNICAL SCIENCE

Valbahs E.Mg. comp. sc, PhD student, Rezekne Academy of Technologies, Latvia

Dreyer I.PhD, associate profesor, Riga Technical University, Latvia

Grabusts P.PhD, profesor, Rezekne Academy of Technologies, Latvia

PATH PLANNING FOR CHEMICAL ENGINEERING

ПЛАНИРОВАНИЕ ПУТИ ДЛЯ ХИМИЧЕСКАЯ ИНЖЕНЕРИЯ Валбах Э., Магистр компьютерных наук, докторант, Резекненская Академия Технологий, ЛатвияДрейер И., Доктор наук (PhD), ассоциированный профессор, Рижский Техниче-ский Университет, ЛатвияГрабуст П., Доктор наук (PhD), профессор, Резекненская Академия Технологий, ЛатвияАННОТАЦИЯВ данной статье уделяется внимание на возможную область примене-ния алгоритмов планирования пути и класси-

ческой задачи коммивояжера в химической технологии. Экспериментальная часть, при помощи примеров показывает, что алгоритмы планирования пути и имитации отжига могут быть использованы для моделирования и оптимизации многоступенчатых а также других процессов, которые используются в химической отрасли. В статье обсуждается моделирование и оптимизация трех важных технологических процессов для химической технологии.

ABSTRACTIn this article we would like to draw particular attention to the field of application seems to be unnoticeable for the task such as

motion planning and the shortest path problem. Due to quite simple examples used, we would like to show that the task of motion planning can be used for simulation and optimization of multi-staged and restricted processes which are presented in chemical engineering accordingly. In the article the simulation and optimization of three important chemical-technological processes for the chemical industry are discussed.

Ключевые слова: химическая инженерия, планирование пути, задача коммивояжёра, имитация отжига.Keywords: chemical industry, path planning, Travelling salesman problem, Simulated Annealing.

IntroductionThe article is connected to the path planning and “Travelling

salesman problem” (TSP) [8] used for decision and process automation in unusual or unexpected field of application, like chemical engineering. Practical importance of path planning is significant in transport, path planning tasks among different geographical objects. However, we would like to mention some unnoticeable cases.

Formation of genetic map – the map includes chromosomes that consist of definite marker sequence. In the given case the markers are unique DNA segments within one genome. In laboratory conditions it is possible to determine and distinguish different markers that allow forming genome maps. In order to prepare a map it is necessary to know the sequence of markers in a genome. The task of searching genome marker sequence can be modelled as TSP task. Marker sequence can be envisaged as a path along all markers. A group of researchers from National Institute of Health developed the methods and software for marker sequence searching problem [2].

Telescope orientation and searching new planets – orientation of large telescopes is rather complicated and takes much energy. To decrease the period of orientation, TSP problem is applied (for example, mentioned 200 galaxies can be investigated with a telescope during one night) [6], [11].

In crystallography – positioning crystal sample in x-ray diffractometer is a procedure happening for a long time. Due to one experiment you can include up to 30 000 different positions. When applying path planning methods, it is possible to decrease the length of experiment by 46% [5].

In electronics for example, boring holes in silicon plate, practically all the electronic silicon devices have silicon plates containing different microcircuits. Path planning application allows improving the productivity of assembly lines up to 10% [15]. One can also name the other applications in electronics: brazing silicon plates, developing computer microcircuits, searching silicon plates from defects.

Data organization in groups of elements with similar properties is the principal element in data interpretation. TSP problem was successfully adapted to solving the problem [7], [18]. TSP was successfully applied to distribute the collection of musical compositions.

German company BOWE CARDTEC develops and delivers identification and credit cards. Customers of the company book various cards. In order to make these cards, it is necessary to reconfigure equipment from one working task to the other working task and this is rather prolonged operation. To improve this process, path planning methods are applied and the entire process was modelled as path planning problem. Working tasks

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # TECHNICAL SCIENCE #70

were presented like cities, but the time required to make the reconfigurations was presented in a kind of distance among the cities. Path planning problem gives the possibility to improve the productivity up to 65% [3].

Our previous article was dedicated to mobile agent that moved across 2D closed premises and path planning was successfully applied [23]. Now we would like to show that path planning can be successfully applied for some chemical engineering processes. More detailed motivations and goals are described in the next section of our article.

GoalsThe aim of the article is to describe some chemical engineering

approaches to the production of substances as multistaged process. The processes have to be fulfilled in succession, controlling the considerable parameters of processes. The quality and quantity of selected product depends on sequence of the process stages and control of characteristic parameters a great deal. Actually in chemical engineering one or several alternative stages can be selected for any stage of process which deals with substances production. Alternative stages differ from each other with completely definite parameters set which characterizes selected stage. Thus, according to previously mentioned technological processes can be characterized as follows:

• certain branching – each alternative branch can be viewed as alternative path;

• selection among alternative stages – it is possible to select one solution from several paths;

• stage characterized with parameters – there is a possibility to characterize alternative stages with definite parameters set.

Taking into account the above mentioned marks, it can be confirmed that chemical engineering processes are characterized with a tree or graph (i.e. the data structure in a kind of a tree or graph). Therefore, chemical engineering processes can be viewed within path planning task. Our aim is to discuss chemical engineering processes as graph-type data structure for the following substances or groups of substances (that allows programming decision-making and process analysis):

• Borane – it can be used in the area of high-energy fuels for jet planes and rockets. The thermal decomposition of diborane (B2H6) has been used to produce coatings of pure elementary boron for neutron-detecting devices and applications requiring hard, corrosion-resistant surfaces. Boranes can be used as vulcanizing agents for natural and synthetic rubbers, and are particularly effective in the production of silicone rubbers [9], [12], [14];

• Malonic acid derivatives – widely used in biochemistry and biology [20], [25].

The above mentioned compounds have been selected, for there are a lot of scientific sources that describe the obtaining of given compounds and in the same time describe all the possible alternatives as well.

AssumptionsTo fulfil the previously mentioned goals, it is necessary to

reflect the pro-cesses of obtaining borane and aluminium oxide in a kind of graphs. The structure of graphs allows performing further analysis of processes. Correlation among the substances involved in the process and process stage both can be presented as a table. The process of obtaining borane is described in Table 1.

Table 1 Borane obtaining process

SUBSTANCES BEFORE CON-VERSION (OR CURRENT STAGE OF THE PROCESS)

CHARACTERISTIC PARAM-ETERS

FOR STAGE: TEM-PERATURE OF

REACTION (CO)

PRODUCT OF STAGE

SUBSTANCE MARKING ON

GRAPH

NAME OF SUB-STANCE AND FOR-

MULA

NAME OF SUB-STANCE AND FOR-

MULA

SUBSTANCE MARKING ON

GRAPH

1 B4H10 - tetraborane200 B5H9 - pentaborane 260 B5H11 - pentabo-rane 5

2 B5H9 - pentaborane - - -

3 B2H6 - diborane

180 B4H10 - tetraborane 1130 B5H9 - pentaborane 2280 B10H14 - decabo-rane 4115 B5H11 – pentabo-rane 5

4 B10H14 - decabo-rane 95 B4H10 - tetraborane 1

5 B5H11 - pentabo-rane25 B10H14 - decabo-rane 4100 B4H10 - tetraborane 1

For example, the two substances (two different pentaboranes) can be ob-tained from tetraborane (Table 1), but at different temperatures (in this case the temperature is an important parameter of current stage). Moreover, tetraborane can be obtained either from decaborane, pentaborane or diborane (Table

1). The graph (Fig. 1) related to borane obtaining process (Table 1) is built up, where graph nodes are substances and graph edges are the temperature in each stage. Each stage has its own weight and is relevant to the temperature.


Fig. 1. Graph for borane obtaining process

As to malonic acid derivatives, the design principle of previously mentioned graph remains with its own specific features, related to stage parameters, i.e., outcome of reaction Table 2.

Table 3 shows the names of malonic acid derivatives in accordance with the names of vertexes in the graph (Fig. 2).

Weights of edges at the graph are proportional to the products of the reaction (Fig. 2).

Fig. 2. Graph for malonic acid derivatives obtaining process

Outcome of reaction is amount of product obtained as a result of chemical process/reaction (it is a very important parameter in chemical engineering) and it is always less than 100 per cent (it characterizes the effectiveness of reaction). It can be seen that the higher outcome of the stage, the better result is achieved

according to the parameter. But we should take into consideration that for path planning it is better to have a total distance which must be the smallest as far as possible. Thus, admittedly, value of edges in the given case is difference between 100 per cent and outcome of current stage.

Table 2Malonic acid derivatives obtaining process

SUBSTANCES BEFORE CONVER-SION (OR CURRENT STAGE OF THE

PROCESS)

CHARACTERISTIC PARAMETERS FOR STAGE: (100% - OUTCOME OF

RE-ACTION) (%)

PRODUCT OF STAGE

SUBSTANCE MARKING ON GRAPH SUBSTANCE MARK-ING ON GRAPHA1 40 A2A2 35 A3A3 31 B3B1 55 B2B2 30 B3B3

10 C230 D5

C1 2 D4C2 50 C1D1 24 D2D2 45 D3D3 4 D4D4 33 D5D5 5 D6D6 - -


Table 3 Names of malonic acid derivatives in the graph

SUBSTANCE MARKING ON GRAPH NAME OF SUBSTANCE AND FORMULA (WHERE R IS ALKANE DERIVATIVE)

A1 di(R) 2-((R) oxymethylidene)propanedioateA2 R 4-hydroxy-2-methylpyrimidine-5-carboxylateA3 R 4-chloro-2-methylpyrimidine-5-carboxylateB1 2-((R) oxymethylidene)propanedinitrile

B2 R (2E)-3-[(Z)-(1-aminoethylidene)amino]-2-cyanoprop-2-enoate

B3 R 4-amino-2-methylpyrimidine-5-carboxylateC1 4-amino-2-methylpyrimidine-5-carboxamideC2 4-amino-2-methylpyrimidine-5-carbonitrileD1 4,6-dihydroxy-2-methylpyrimidine-5-carboxamideD2 4,6-dichloro-2-methylpyrimidine-5-carbonitrileD3 4-amino-6-chloro-2-methylpyrimidine-5-carbonitrileD4 5-(aminomethyl)-2-methylpyrimidin-4-amineD5 (4-amino-2-methylpyrimidin-5-yl)methanolD6 5-(chloromethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine

ResultsTemperature plays very important role in chemical

technology. Actually, all chemical processes are taking place at definite temperature, which stimulates or suppresses the processes. It means that the temperature within the process should be sustained, i.e. supplied with additional amount of warmth or it can be removed. All manipulations with amount of warmth are directly related to power consumption. Actually, in chemical technology with amount of warmth energy efficiency of process can be characterized. Chemical engineer, designing technological process, is always interested in decreasing heat consumption, i.e. selecting a process where the final product

is obtained with lower consumption of heat as far as possible, increasing energy efficiency of obtaining substance accordingly.

Discussing processes of forming borane and aluminium oxide, it can be assumed that all stages take one and the same prolongation of time. If time of reaction is unchangeable in all stages, then difference of stages including amount of warmth will depend only on temperature. It is possible to find the most energy-efficient path studying the graph of process and looking for the shortest path from start vertex to final one. Fig. 3 shows the most energy-efficient path from diborane (vertex 3) to decaborane (vertex 4) in the process of obtaining boranes (Table 1).

Fig. 3. The most energy-efficient path from diborane to decaborane

The production of decaborane (vertex 1) from tetraborane is more beneficial in comparison with the production from

diborane (it can be vividly seen from Fig. 4 that the total length of the path is shorter compared with the previous example).


Fig. 4. The most energy-efficient path from diborane to decaborane

If it is necessary to obtain the group of substances tetraborane, pentaborane (vertex 5) and decaborane as energy-efficient path,

it is needed to consider the part of the graph which does not contain vertex 2 (Fig. 5).

Fig. 5. The graph presents the part of boranes obtaining process with the shortest path among all the vertexes

The shortest path among all the vertexes in the graph can be obtained as a part of TSP, i.e. Simulated annealing (SA) can be used to find the energy-efficient path in the graph [1], [4], [10], [13], [16], [17], [19].

Outcome of reaction and temperature are of great practical importance. Outcome of reaction shows what amount of substance of the initial mixture of substances is obtained at the end of conversion to the product of chemical reaction. Outcome of reaction reveals the efficiency of substances consumption in chemical processes. Therefore, it can be confirmed that the given parameter determines exactly economic indicators of the processes (as the substance can be also bought without production, and it is necessary to decide either it should be bought or produced and it will be reflected in terms of money). For stages of the process on obtaining derivatives of malonic acid different alternatives can be viewed which considerably

differ by outcome of reaction, but not by temperature. Let us look at the graph for malonic acid derivatives obtaining process. A graph structure can be extended by assigning a weight to each edge as difference between 100 per cent and outcome of reaction, and by this way the shortest path is explained to be looked for in the graph. As the shortest path is searched the less the edge is the better result is. And on the contrary, it is better when the outcome of reaction reaches to 100 per cent. In order to apply path planning methods, in this case the weight of edge should be calculated as difference between 100 per cent and outcome of reaction, 100 per cent being theoretical maximal value of outcome of reaction. The shortest path from di(R) 2-((R)oxymethylidene)propanedioate (vertex A1 and where R is alkane derivative) to 5-(chloromethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (vertex D6) for malonic acid derivatives obtaining process (Table 2) is presented in Fig. 6.

Fig. 6. The shortest path from di(R) 2-((R)oxymethylidene) propanedi-oate (where R is alkane derivative) to 5-(chloromethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (total path length is 141 per cent)


The shortest path from 2-((R)oxymethylidene) propanedinitrile (vertex B1 and where R is alkane derivative)

to 5-(chloromethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (vertex D6) is depicted Fig. 7.

Fig. 7. The shortest path from 2-((R)oxymethylidene) propanedinitrile (where R is alkane derivative) to 5-(chloromethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (total path length is 120 per cent)

Fig. 8 shows the shortest and most efficient path for the outcome of the reaction (compared with the previously mentioned cases) from 4,6-dihydroxy-2-methylpyrimidine-5-carboxamide

(vertex D1) to 5-(chloromethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (vertex D6) .

Fig. 8. The shortest path from 4,6-dihydroxy-2-methylpyrimidine-5-carboxamide to 5-(chloromethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (total path length is 111 per cent)

The shortest path from 4,6-dihydroxy-2-methylpyrimidine-5-carboxamide (vertex D1) to 5-(aminomethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (vertex D4) is shown in Fig. 9.

Fig. 9. The shortest path from 4,6-dihydroxy-2-methylpyrimidine-5-carboxamide to 5-(aminomethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (total path length is 73 per cent)

The shortest and most efficient path for the outcome of the reaction (compared with the previously mentioned cases) from R 4-amino-2-methylpyrimidine-5-carboxylate (vertex

B3 and where R is alkane derivative) to 5-(aminomethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (vertex D4) is depicted in Fig. 10.


Fig. 10. The shortest path from R 4-amino-2-methylpyrimidine-5-carboxylate (where R is alkane derivative) to 5-(aminomethyl)-2-methylpyrimidin-4-amine (total path length is 62 per cent)

ConclusionsSubmitted examples show that TSP and path planning can

be successfully used in automatizing the analysis and decision-making for borane, malonic acid derivatives and other processes for production of chemical substances. Automated decision-making and analysis give the possibility to facilitate the design process. Optimal conditions of the process in selected technological processes are rather easy to be found without using any software, which are done by engineers in industry and searching these optimal conditions extends the design process. If a process contains more alternative stages than those in the selected processes, the design process is expected to be protracted, which will also increase the price of technological process implementation. Design practices can be improved even with a partial atomization of the designing process.

We would like to mention that many linked substances (vertexes) are in-volved in chemical engineering processes. The methods of obtaining substances often change (e.g. production of bioactive substances). Chemical engineering processes are dynamic systems that change from time to time. A lot a scientific researcher is conducted and as a result known products can be obtained in more efficient processes in comparison with technologies that are well know nowadays.

Working out new technologies it is necessary to take into a count the competitive period of time for chemical technology or process developed. It is needed to know the parts of technology that will have to be changed in the nearest future in order to keep the competitiveness of technology. Observing technological process from the point of view of such approach gives the possibility to make necessary changes more efficiently [22]. Taking in to account the previous mentioned it is impossible to find the shortest path (more effective solution) by heart in systems or technology said [24]. In addition, we would like to mention the example of robot scientist Eve which was developed by the researches and engineers from Cambridge and the University of Manchester. Robot Eve is successfully involved in the developing process of new medicines. This work is an excellent combination of robotics, artificial intelligence and pharmacology [21]. We would like to demonstrate that currently, artificial intelligence methods can contribute a considerable for chemical engineering.

The programme product developed in the context of this work simplifies the process of designing for borane and malonic acid derivatives obtaining processes. It is easy to track optimization process using the TSP and path planning because all the selected examples of chemical engineering processes in this article are simple. In our views, TSP, path planning algorithms and methods can be successfully applied to other chemical engineering processes optimization tasks with much more complexity (with the large number of alternative stages and other wider group of

parameters, i.e. not only for temperature). As it was mentioned in the Introduction, TSP and the shortest

path problem have specific field of application which seems to be unnoticeable:

• formation of genetic map;• telescope orientation and searching new planets;• positioning crystal sample in x-ray diffractometer;• boring holes in silicon plate;• data organization in groups of elements;• decreasing wallpaper strips;• cutting templates in glass production;• investigating the problem in evolution process.We suppose that the mentioned list can be added with the new

application of TSP and the shortest path problem, i.e. application in chemical engineering. As regards the chemical engineering, the implementation of TSP and the shortest path problem give the opportunity of developing new methodology for chemical engineering.

References1. Aarts E., J. Korst J. Simulated annealing and Boltzmann

machines: A stochastic approach to combinatorial optimization and neural computing. - John Wiley and Sons, 1989.

2. Agarwala R., Applegate D.L., Maglott D., Schuler G.D., and Schäffer A.A. A Fast and Scalable Radiation Hybrid Map Construction and Integration Strategy // Genome Research, 10, 350–364, 2000.

3. Applegate D.L., Bixby R., Chvátal V., Cook W. The Traveling Salesman Problem: A Computational Study. - Princeton University Press, 2006.

4. Azencott R. Simulated annealing: parallelization techniques. - John Wiley and Sons, 1992.

5. Bland R.G., Shallcross D.F. Large traveling salesman problems arising from experiments in x-ray crystallography // Operations Research Letters, 8, 123-133, 1989.

6. Carlson S. The Amateur Scientist: Telescopes and a problem for traveling salesmen in space // Scientific American, 276, 121 – 123, 1997.

7. Climer S., Zhang W. Rearrangement clustering: Pitfalls, remedies, and applications // Journal of Machine Learning Research, 7, 919–943,2006.

8. Cook W.J. In Pursuit of the Traveling Salesman. - Princeton: Princeton University Press, USA, 2011.

9. Cotton F.A., Wilkinson G., Murillo C.A., Bochmann M. Advanced Inorganic Chemistry. 6th ed., - John Wiley & Sons: New York, 1999.

10. Davendra D.D. Traveling Salesman Problem, Theory and Applications. - Rijeka: InTech, 2010.

11. E. Kolemen E., Kasdin N.J. Optimal Trajectory Control of an Occulter-Based Planet-Finding Telescope // Advances in


Astronautical Sciences, AAS 07-037, Vol. 128, 215- 233, 2007.12. Fox M.A., Wade K. Evolving patterns in boron cluster

chemistry // Pure Appl. Chem., 75 (9), 1315–1323, 2003.13. Granville V., Krivanek M., and Rasson J-P. Simulated

annealing: A proof of convergence // IEEE Transactions on Pattern Analysis and Machine Intelligence, 16(6), 652–656, 1994.

14. Greenwood N.N., Earnshaw A. Chemistry of the Elements. 2nd ed., - Elsevier - Butterworth–Heinemann, 1997.

15. Grötschel M., Jünger M., Reinelt G. Optimal Control of Plotting and Drilling Machines: A Case Study // Zeitschrift für Operations Research, 35(1), 61-84, 1991.

16. Ingber L. Simulated annealing: Practice versus theory // Math. Comput. Modelling, 18, 29–57, 1993.

17. Kirkpatrick S., Gelatt C.D., Vecchi M.P. Optimization by Simulated Annealing // Science, vol. 220, 671-680, 1983.

18. Lenstra J.K. Clustering a data array and the traveling salesman problem // Operations Research, 22, 413–414, 1974.

19. Otten R. H. J. M., Ginneken L. P. P. P. The Annealing Algorithm. - Kluwer Academic Publishers, 1989.

20. Patnaik P. Handbook of Inorganic Chemicals. - McGraw-Hill, 2003.

21. Szondy D. Robot scientist Eve will allow scientists to save time and money in the development of new drugs. [Online]. Available: http://www.gizmag.com/eve-robot-scientist-drugs/35935/ [Accessed: June 10, 2016].

22. Towler G., Sinnott R. Chemical Engineering Design, Second Edition: Principles, Practice and Economics of Plant and Process Design. 2nd ed., -Butterworth–Heinemann, 2012.

23. Valbahs E., Grabusts P. Path Planning Using Non - Euclidean Metric // 8th EUROSIM Congress on Modelling and Simulation EUROSIM2013, Cardiff, Wales, United Kingdom, 10-12 September, 173-178, 2013.

24. Voet D., Voet J.G., Pratt C.W. Principles of Biochemistry. 4th ed., - John Wiley & Sons, Inc., 2012.

25. Weiner N. Malonic acid. Organic Syntheses // Coll. Vol. 2, 376, 1943.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PHARMACEUTICAL SCIENCES # 77

PHARMACEUTICAL SCIENCES

Tolstenko Y.V.The Federal state autonomous educational institution of higher education «Sevastopol State University», Polytechnical Institute,

Department of «Chemistry».

Tkachenko E.V.The Federal state autonomous educational institution of higher education «Sevastopol State University», Polytechnical Institute,


Akhmedov E.Yu.Ukraine National University of Pharmacy, Pushkinska str., Kharkiv, Ukraine.

Blazheyevskiy M.Ye. Ukraine National University of Pharmacy, Pushkinska str., Kharkiv, Ukraine.

Tkach V.І.The Federal state autonomous educational institution of higher education «Sevastopol State University», Polytechnical Institute,


ISOLATION AND ANALYSIS OF CHELIDONIUM MAJUS L CELANDINE ALKALOIDS

ABSTRACTComplex of experimental studies of the basic chemical and electrochemical processes that take place at the analysis and isolation

of the amount of alkaloids bases on the cathode by electrolysis is carried out. The theory of influence of additives of indifferent electrolytes at electrochemical decomposition of which some ОН--ions are isolated on the rate of cathode isolation of celandine alkaloids (Chelidonium majus L).

Keywords: Chelidonium majus L, celandine, alkaloids, isolation, gravimetric, amperometric determination, 12-molybdophosphоric acid.

Alkaloids are complex organic nitrogen-containing compounds of basic character, which are mainly produced by vegetable organisms. In herbs they are in the form of salts of organic acids such as oxalic, acetic, lactic, apple, citric. Alkaloids have high physiological activity: at low concentrations they show a therapeutic effect, and at large - a toxic effect. Alkaloids gained wide application as active components of cosmetics, food supplements and various bioactive drugs. They exhibit astringent, antiseptic, sedative and anesthetic properties, promote rapid healing of minor skin lesions [1-5].

One of the most promising sources of these funds is herbal raw material of celandine (Chelidonium majus L.) family of Papaveraceae [1-9]. Herbal material of this kind is multifaceted pharmacological activity and is widely used in scientific and traditional medicine. Drugs based on celandine alkaloids cause delayed growth of malignant tumors; they have fungistasis, bacteriostatic action regarding tuberculous mycobacteria. With the internal use of this plant causes a slight slowing of heart rate and lowers blood pressure, has choleretic properties. Also it is used for cardiac angina, hypertension, at various diseases involving muscle spasm; at gastric cancer it is a little pain reliever, it is successfully used with liver and gall bladder [1-3,9].

Celandine alkaloids that isolated from herbal material are a number of dosage forms - extracts, broth, ointments, vials anticancer drug «Ukrain», «Amitozyn» suppositories «Livareks»

and others. In medical practice, ointment from celandine powder on lanolin and Vaseline is used, entitled «Plantazan B», for the treatment of early forms of cutaneous tuberculosis, as well as psoriasis, skin cancer, lupus and corns. Celandine infusion (Infusum herbae Chelidonii majoris) is used as a diuretic, choleretic, laxatives, painkillers, and in cosmetics. Juice of celandine is used for cauterization of warts, warts with red lupus, periodontal disease. Some clinicians recommend celandine for angina pectoris, asthma, chronic cholecystitis and rheumatism [1-9].

Thus, the most important components of celandine are alkaloids.

The structure of celandine consists of alkaloids of 4 groups:I. Group of chelidonine (derivatives of benzophenontridine,

α-naphthophenontridin):

1. α- and β - Chelidonine 20 19 5 2C H O N H O⋅ ;

2. α- homochelidonine 21 23 5C H O N ;

3. Methoxychelidonine 21 21 6C H O N ;

4. Oxychelidonine 20 17 6C H O N ;

5. Sanguinarine 20 13 4 2C H O N H O⋅ ;

6. Oxysanguinarine 20 13 5C H O N ;

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PHARMACEUTICAL SCIENCES #78

7. Chelerythrine 21 17 4 2C H O N H O⋅ ;

8. Chelilutine 23 24 5( )C H O N OH ;

9. Chelirubine 20 18 5( )C H O N OH .Alkaloids of Іst group can be of 2 types:а) Alkaloids containing in their structure hydrogenated

benzophenontridine skeleton:а) Alkaloids containing in their structure hydrogenated benzophenontridine skeleton:

O

OCH2

X

RO

R`O

HO

N-R``

where, where,chelidonine: R + R` = CH2, R`` = CH3, X = H2;

oxychelidonine: R + R` = CH2, R`` = CH3, X = O;homochelidonine: R = R` = R`` = CH3; X = H2.

where,oxysanguinarine: X = O, R`` = CH3.b) Alkaloids containing in their structure dehydrated

benzophenontridine skeleton, where sanguinarine:

2R R CH′+ = , 3R CH′′ = ; chelerythrine 3R R CH′= = ,

3R CH′′ = .II. Group of berberine (protoberberine basis):10. Berberine (chelidoxantine) С20Н19О5N;11. d -, l - Stylopin С19Н17О4N;12. Cuptisine С19Н15О5N.

1. Protoberberine 2. TetrahydroprotoberberineFormula of berberine IFormula of berberine I

R2=R3=O

O CH2 R9=R10= OCH3

Formula of cuptisine I

R2=R3=O

O CH2 R9=R10=O

O CH2

Formula of stylopine II

R2=R3=O

O CH2 R9=R10=O

O CH2

III. Group of protopine:


Formula of berberine I

R2=R3=O

O CH2 R9=R10= OCH3


R2=R3=O

O CH2 R9=R10=O

O CH2


R2=R3=O

O CH2 R9=R10=O

O CH2

III. Group of protopine:



Formula of berberine I

R2=R3=O

O CH2 R9=R10= OCH3


2 3R =R =O

O CH2 R9=R10=O

O CH2


R2=R3=O

O CH2 R9=R10=O

O CH2

III. Group of protopine: III. Group of protopine:13. Protopine С20Н19О5N;

14. α - allocryptopine С21Н23О5N;15. β - allocryptopine С21Н23О5N.

15. - allocryptopine С21Н23О5N.

N

OR9

OR10

R3O

R2OO

X

CH3 N

OR9

OR10

R3O

R2O

O

CH3

where,

where,protopine: R2 + R3 = CH2, R

9 + R10 = CH2, X = H;α - and β - allocryptopine: R2 + R3 = CH2, R

9 + R10 = CH3, X = H.

IV. Group of quinolizidine:

N

N

16. d- Sparteine С15Н26N2;17. l- Sparteine С15Н26N2;18. dl - Sparteine С15Н26N2;19. Chelidamine С19Н19О4N;20. Chelimidine С21Н23О6N;21. Tetrahydrocorisamine С20Н19О4N;22. Chelidimerine С43Н38N2О9.1. Isolation of amounts of celandine alkaloids bases

(Chelidonium majus L.) by electrolysisMost existing methods for the extraction and determination

of bioactive herbal drugs [7-10] in the way of toxic and valuable organic solvents extraction are time consuming, sensitive not enough and selective, don’t guarantee the required reliability of the results. Therefore, the development of new methods of quantitative isolation and determination of bioactive agents, such as celandine alkaloids, is an urgent task. Solving these problems is possible by using the processes of water-acid extraction (boiling off) salts of alkaloids from herbal products with further electrodeposition of alkaloid bases amount on the surface of the metal cathode and quantitative analysis of isolated bases of alkaloids by gravimetric and amperometric methods using heteropolyanions (HPA) of Kehhin’s structure as an analytical reagent on nitrogen-content biologically active substances [11-14].

Known method of isolation of celandine alkaloids amounts described in the monograph of A.I. Potopalsky [2] is based on the following methods: 1.0 kg of dry celandine is loaded in percolator. Extraction is carried out by countercurrent. Ekstrahet is a mixture of 70% acetone and 30% distilled water, acidified 0.5% acetic acid. The process of extraction and infusion lasts 8 hours. Then extract is drained off from percolator (volume 6.0 l) in round-bottom flask and on water bath acetone is distilled (~ 4.0 L). Water stillage residue (2.0 liters) is transferred to a

conical flask and maintained at a temperature of 2-3ºC within 10-12 hours. Sustained aqueous solution of salts of alkaloids (clear, dark-cherry color) is carefully decanted into a clean flask and alkalizing with concentrated ammonia solution to pH 10-11. These alkaloids precipitate as yellow-orange residuals. Bases of alkaloids are extracted with chloroform (3×2l). Chloroform extract (6.0 l), which contains the sum of celandine alkaloids bases, is kept for 5-10 hours and the negligible aqueous phase is isolated, and then extract is distilled to 40-50ml. The concentrate is added to 10.0 mL of distilled water and 10%-aqueous solution of HC1 to pH 3.0. It is evaporated on a water bath until the full isolation of СНС13. The resulting aqueous solution of hydrochlorides of alkaloids is cooled and thus precipitated with mass of 3.26g of amount of alkaloids in the form of hydrochloric salts. Filtered aqueous solution is evaporated to dry salts which recrystallized from water. Overall from 1kg of dry celandine we can get 4.16 g amount of alkaloids or 0.416% of the mass of herbal raw material with purity grade of 95%.

Analysis of scientific literature proves [1-7] the content of alkaloids in herbal raw material of Chelidonium Majus L. varies within 2%. Thus according to Potopalskiy methodics yield of alkaloids is up to 21% of their total content in dry herbal material. The disadvantages of this method of isolation of celandine alkaloids amount are also: the use of large quantities of expensive, highly toxic and volatile organic solvents (acetone, chloroform), a large number of stages of methods, time consuming isolation of product and quality instability.

The aim of this paper is to develop a universal complex technology of isolation the amount of alkaloids from herbal raw material of celandine as acid extracts and further electrocrystallization of amounts of alkaloids basis with purity grade not less than 98% by electrolysis.

Defined goal is achieved through integrated technology, which consists of two stages:

1) Isolation of celandine alkaloids amount from herbal material using aqueous solutions of mineral acids with weight part of the last 1-3%. Acid steaming up in a water bath for 4 hours provides a concentrated broth (extract) of water-soluble salts of celandine alkaloids amount.

2) Isolation (Electrocrystallization the cathode) of amounts of alkaloids bases in pure form from an aqueous solution of acid broth by electrolysis.

As a result of the consistent implementation of the two stages is an isolation of amount of celandine alkaloids bases


from herbal raw materials with full isolation ~ 40-45% with almost no pigments, flavanoids, lipases, which are prerequisite for further purification of alkaloids, isolation. As a result, you can drastically reduce the number of stages in the technological process of obtaining alkaloids, by 7-8 times to reduce the time of alkaloids isolation, completely exclude from the technological process usage of highly toxic and volatile organic solvents, increase the purity and quality of the finished product.

Because of the structural diversity of alkaloids there is no single method of isolating them from natural raw materials. Most methods are based on the use of the fact that the foundations of the alkaloids are usually readily soluble in organic solvents and poorly soluble in water and salt - on the contrary. When allocating alkaloids in the form of salts, herbal material is treated with 1-3% aqueous solution of hydrochloric acid. After this treatment, all alkaloids pass into the acid extract as hydrochloric salts. Water and acid extraction is carried out by heating in a percolators or on water bath.

Paying attention on the good solubility as hydrochloric salts AlkCl of celandine in water (solubility ~ 325-375 g / l) [11-13], we can assume that they will dissociate into ions:

AlkCl Alk Cl+ −→ +In this the cathode will provide the following electrochemical

reactions:1. Hydrogenisolation reaction by restoring hydronium ions:

3 2 212

H O e H H O+ + ↔ +

2. Restoration of water molecules on the reaction:

2 22 2 2H O e H OH −+ = + ,that is accompanied by a sharp rise in the current and change

in pH of the solution at the cathode (pH = 14).

Thus, instead of ions Alk + at the cathode water molecules

will recover. In this case the two electrons coming from the cathode react with two molecules of water forming hydrogen molecule and two hydroxyl-ions. Reduced hydrogen is released

from solution in the form of gas bubbles. Reduction of +H

ions is compensated by migration in katolit of Alk + cations

and leaving it with an equivalent amount of Cl− ions. Near the

cathode Alk + and ОН- ions are accumulated. In this case, the

OH-ions are the end product of the electrochemical reaction and their concentration in the electrode surface and reach some mol / l. In connection with this, the near-electrode layer chemical reaction runs:

Alk OH AlkOH+ −+ → ↓Thus, alkaloids are deposited on the cathode due to positive

adsorption as finely dense residuals amounts of AlkОН alkaloids bases of «Chelidonium majus L.».

Based on these experimental data a method of getting celandine alkaloids bases by electrolysis has been developed and phenomenon indifferent electrolyte additive effect on the release rate of alkaloids is thoroughly investigated.

Examples of acid extraction fulfilling (steaming up) and electrolysis of salts of alkaloids from herbal material: 50.0 grams of dry and finely dense celandine is poured with 400 ml of 1% aqueous solution of HC1 in heat-resistant chemical flask on 1000ml and steamed up on a water bath within 4-5 hours. Acid broth is filtered through paper filter «red tape», transferred to a flask and diluted to volume of 400 ml. pH of the resulting solution is 3-4.5.

100ml of getting acid broth is transferred into electrolyzer with system of electrodes: cathode with area 2000mm2 made of steel grade; anode with area 2000mm2, made of aluminum, which is in minicapsule with parchment paper, which provides purity of acid broth from pollution with compounds of aluminum. The distance between the electrodes is 30 mm, the voltage at the electrodes is 2.5 V, the current in the electrolyzer is I=100mA. Electrolysis of acid broth was carried out in four phases of 15 minutes, in general electrolytic isolation of alkaloids occurred during 60 minutes. Crystals of alkaloids basis amount, formed on a steel cathode were washed with d water, ethyl hydroxide and dried in baker at t=500С.

The influence of various factors on the extent of isolation of celandine alkaloids amount is studied. The degree of alkaloids isolation is mostly affected by temperature increase and introduction of additives, the final product of transformation on the electrode in which is ОН- ions and the equilibrium potential of which is more negative than equilibrium potential for restoration of water molecules. Table 1 shows the examples of stages of electrochemical decomposition of indifferent electrolyte additives that can influence the isolation of the amount of alkaloid bases in electrolysis.

Table 1. Examples of stages of electrochemical decomposition of indifferent electrolyte additives

№ in n.o. Electrochemical stages Е0, В1 SbO2- + 2H2O + 3e → Sb + 4OH- - 0,6602 SO3

2- + 3H2O +6e → S2- + 6OH- - 0,6103 2SO3

2- + 3H2O +4e → S2O32- + 6OH- - 0,580

4 N2O32- + 6H2O + 4e → 2NH2OH + 6OH- - 0,730

5 MoO42- + 4H2O + 6e → Mo + 8OH- - 1,050

6 WO42- + 4H2O + 6e → W + 8OH- - 1,050

7 SO42- + H2O + 2e → SO3

2- + 2OH- - 0,9008 ClO3

- + H2O + e → ClO2 + 2OH- - 0,4509 SeO3

2- + 3H2O + 4e → Se + 6OH- - 0,366

Two ОН—ions are isolated at decomposition of 3KClO

6OН—ions are isolated at decomposition of 2 3Na SO , and 8

OН—ions are isolated at the decomposition of 2 4Na MoO . This is clearly seen from Fig. 1. The angles of inclination of


curves correspond as 1:3:4 respectively. This fact indicates that the isolation of alkaloids bases on the cathode in the cell is a chemical reaction that occurs at electrochemical decomposition of water and inorganic additives listed.

The obtained results allowed to find optimal conditions for the quantitative amount of isolation of alkaloids bases from the broth: amperage - 100 mA, electrolysis time - 15-20 min after inclusion of current, temperature rise (from 35 to 45 оС) and addition of additives such as chlorate potassium with concentration of 0.001 M, 0.01 M and 0.1 M, selenite lead - 0.001 M, sodium sulfite - 0.001 M, 0.01 M and 0.1 M, sodium tungstate - 0.001 M and 0.01 M, sodium molybdate - 0.001 M

and 0.01 M. In this case, more optimal additive is sodium sulfite.Table 2 shows the results of indifferent electrolyte additives

influence on yield of amount celandine alkaloids basis AlkOH

r

mnm

∂= where m∂ , rm mass amounts of alkaloids bases

isolated by electrolysis from solutions with or without the addition of additives, respectively. The growth of yield of the product depending on the nature and concentration of additives associated with increased volume of the near-electrode layer, where the chemical reaction of precipitate formation occurs:

Fig.1. Dependence of isolation of alkaloids bases amount from additives of different concentrations adding: 1 - adding KClO3, 2 - adding Na2SO3, 3 - adding Na2MoO4. The angles of inclination are related as 1:3:4 respectively.


Table 2. Indifferent electrolyte additives influence to increase yield of useful product – the amount of celandine alkaloids basesС, М KClO3 PbSeO3 Na2SO3 Na2WO4 Na2MoO4

0,1 М Yield grew by 1,3 times - Yield grew by 3,36

times - -

0,01 М Yield grew by 1,24 times

Yield grew by 1,5 times

Yield grew by 3 times



0,001 М Yield grew by 1,18 times





Table 3. Conditions for the technological process of celandine alkaloids isolation

Conditions of isolationYield %

Time of extraction, hour Power of current І, mА Time of electrolyse, min3,5 85 50 35-404,0 95 55 40-454,5 105 60 40-45

Table 3 shows the optimal conditions for the process of celandine alkaloids isolation.

Analytical control of the content of alkaloids in acid broth before and after electrolysis was performed by amperometric

titration [13.15]. The results of analytical monitoring of the content of alkaloids in acid broth before and after electrolysis by method of amperometric titration are given in Table 4.

Table 4. Results of analyses of the content of alkaloids in acid broth before and after electrolysis by method of amperometric

titration. Conditions of electrolysis of celandine acid broth: I = 100mA, E = 2.3-2.5V; t = 60 min, pH 3.5. Volume of solution for electrolysis, 100 ml; (n = 5, P = 0.95).

№ in n.o.

Content of alkaloids in 100 ml of broth, gram m0

Mass of isolated alkaloids from 100 ml of broth, gram

mел

%

100%E

o

my dm

iel Λ ⋅= Average % Metrological chracterisitics

1 0,1386 0,0603 43,51

43,49 Sr=0,005(x±δ)=43,49±0,28%

2 0,1386 0,0602 43,433 0,1386 0,0608 43,874 0,1386 0,0600 43,295 0,1386 0,0601 43,36

Thus, the developed method of isolation of celandine

alkaloids amount by electrolysis reduces the time of carrying out the process in 34 hours (6.8 times) compared to A. Potopalsky method [2], enables to obtain pure substance of the amount of alkaloids bases from herbal raw material without the use of volatile and toxic organic solvents. Also important advantage is increase of alkaloids isolation % (A.I. Potopalsky method ~ 21%; developed method ~ 43%) with purity not less than 98%.

Generalization of experimental data of processes of cathodic deposition of alkaloids bases amount of «celandine» allows us to formulate the basic laws of the process [11-14]:

1) When passing current through aqueous solutions of alkaloids salts alkaloid bases are isolated;

2) Rate of alkaloids isolation depends on the voltage and time of electrolysis;

3) Stirring of electrolyte increases the value of the limit current, i.e. electroanalytical processes occurring under diffusion control;

4) A significant influence of temperature on the yield of celandine alkaloids bases amount is observed;

5) A significant influence of hydrogen ions activity on mass of alkaloids bases isolation on the electrode, due to shear of equilibrium toward the formation of hydrogen molecules;

6) When adding alkaloids of indifferent electrolyte to salts solution, dramatically increases the rate of alkaloids bases isolation;

7) The method of electrolysis can provide pure mixture of alkaloids bases, without using alkali and organic solvents.

Thus, isolation of celandine alkaloids amount from herbal raw material by described in the scientific literature methods [7-10] has some drawbacks: long-term processes, multiple-stagesness, use of large quantities of toxic and expensive organic solvents, so the process of isolation «celandine» alkaloid bases amount from herbal material by methods of acid brothing and electrolysis.

2. Analytical control of clandine alkaloids amountThe total amount of alkaloids content in acid broth and purity

of alkaloids, which have been isolated by electrolysis, were carried out using amperometric titration [11, 15].

Amperometric titration of alkaloids organic cations Kat+ by solutions 12-molybdophosphоric acid H3PMo12O40 (MPA) is based on the reaction of deposition:

( )312 40 12 403

3Kat PMo O Kat PMo O+ −+ =

Celandine alkaloids contain in their structures five membered heterocycle with nitrogen atom, which has distinct proton


acceptor abilities. While interaction of alkaloids with heteropoly acids, slightly soluble in water sediments with ion-associative nature of communication are formed [15], the stoichiometric ratio heteropolyanion (HPA) MPA – organic cation (OC) of alkaloids amount HPA:OK is equal 1:3.

During voltammetric study of the electrochemical behavior of organic cations Kat+ of alkaloids it was found that with cathode polarization in the range from +0.5 V to -0.5 V they are non-electroactive chemical compound. In the same conditions heteropolyanion of 12- molybdophosphatic acid when 0.1 M sodium sulphate solution used as a background electrolyte gives a clear wave of two atoms of molybdenum electroreduction [15]:

РМоVI12О403–+2е→РМоV2МоVI10О40

5–

On the basis that between the substance, which is being determined and the titrant reaction with the formation of slightly soluble compound takes place, and titrant is electroactive substance, amperometric titration of alkaloids organic cations Kat+ from aqueous solution MPA with indication of the equivalence point on the strength of diffusion current of heteropolyanion electroreduction is possible.

During amperometric titration after adding a separate portion of the reagent amperage was noted, at a voltage that corresponds to the sustaining diffusion current. For these data amperometric titration curves in coordinates were built, amperage – the volume of titrant and the equivalence point was graphically found.

Thus, the amperometric titration of aqueous solutions of alkaloids amount by aqueous solution HPC with indication of the equivalence point in strength of the diffusion current by electroreduction HPA is possible. When performing titration system is imposed by voltage which is chosen according to the results of the analysis of current-voltage curves reduction HPA.

Amperometric titration was performed as follows: from broth 10 ml aliquot was taken and placed in an electrochemical cell of 100 ml, 1 ml of background electrolyte (0.01 M sodium sulphate

Na2SO4) was added. In cell system electrodes system (reference electrode – saturated silver-silver chloride half-cell, working electrode – graphite) then applying voltage +0.01V and in 60-90s with value of «zero» current was fixed. Titrated with 10-2 М solution of 12-molybdophosphatic heteropoly acid (MPA) H3PMo12O40 is made by portions of 0.5ml. Value fixation of sustaining current force – is made within 10s after each addition of titrant. Amperometric titration is completed after a sharp increase in sustaining current. Volume of titrant that was used for titration is determined graphically by curve of amperometric titration.

Alkaloids amount which defined is calculated by formula:3

1000K KV C Mm ΓΠ ΓΠ⋅ ⋅ ⋅

=

where,3 - number of alkaloid mole, that react with 1 mole of MPA;VГПК - volume of titrant титранту, ml;СГПК - concentration of MPA M/l;М – average alkaloids molecular mass, g/M.To calculate the quantity of content of alkaloids amount in

filtrate solution it was assumed that medium molecular weight is 349.75 g/M (molecular weight of different alkaloids is in the range from 234 g/M to 383 g/M).

Amperometric titration showed that the method of acid brothing allows to remove from 1.5 to 2.0% alkaloids in the form of salts, depending on the degree of herbal material reduction.

In the process of amperometric titration after adding a separate portion of the reagent amperage is noted at a voltage corresponding to the value of sustaining current. Accordint to this data amperometric titration curve is built in coordinates, amperage – the volume of titrant and the equivalence point is graphically found (Fig. 2) [15].

Fig. 2. The curve of amperometric titration of celandine alkaloids amount (in broth), with solution H3PMo12O40. Сtit.=10-2 M/l. Е=+0,1V. рН =3,5.


For the gravimetric determination of celandine alkaloids amount was used the reaction:

( )312 40 12 403

3Kat PMo O Kat PMo O+ −+ =

between organic cations of studied alkaloids and heteropolyanion РМо12О40

3-[15], which leads to the formation of slightly soluble stable compounds of general formula (Kat)3PMo12O40, which are the optimal deposition and weight forms (reaction (1)).

Stoichiometric relationship of organic cation: heteropolyanion = 3:1. Gravimetry was performed as follows: to 30ml of filtrate obtained by acid brothing on water bath an excess of 10ml 10-2 М solution of MPA was added. The formed deposition has been equilibrating for two hours, then was filtrated through pre-weighed filter «blue ribbon.» The deposition was flushed out three times with distilled water, dried in a drying oven at a temperature of 70-80 оС. The mass of isolated alkaloids malk was calculated by the formula:

malk=m•Fwhere,m – mass of weight form;F – gravimetrical factor of recalculation.

F is defined by formula:F=ν1M (defined alkaloids)/ν2M (gravimetrical form)where,ν1 – number of alkaloid bases moles;ν2 - number of moles of MPA.(Kat)3PMo12O40 - gravimetrical formGravity confirmed the amperometric titration data, i.e.

by method of acid brothing to 2.0% alkaloids can be isolated, depending on the conditions of the isolation process.

The developed methods of gravimetric and amperometric determination of the celandine alkaloids amount using heteropolyanion (HPA) of Kehhin’s structure as analytical reagents were adapted to real objects of analysis:

A) Quantification of the alkaloids amount in aqueous-alcoholic extracts of celandine by gravimetric method.

Maceration of alkaloids in the form of water-alcohol extracts were performed using 96, 70 and 48% ethyl hydroxide in the long process of long-infusion (7 days).

In a 250ml flask 25g of dry reduced celandine and 200ml of 96, 70 or 48% ethyl hydroxide are added and infused for 7 days.

The results of research are given in Table 5.

Table 5. Quantitative determination of alkaloids amount in celandine water-alcoholic extracts by gravimetric method

Objects of analysis Content %AlkExtragent 96% C2H5OH 70% C2H5OH 48% C2H5OH

Celandine root 0.517 0.885 0.721Celandine herb 0.333 0.565 0.440

B) Dependence study of % alkaloid content of the celandine vegetation period by amperometric titration.

According to the literature [1-9], the study of plants on the content of bio-active components it is necessary to study their different parts separately. Therefore, we have examined separately celandine roots and its herb. There is data that the %

content and quality composition of alkaloid mixture can vary throughout the year [1-9], they depend on the stage of plant development (some alkaloids can be transformed into other during plant growth).

Data on dependence of % alkaloid content on vegetation period were obtained. They are presented in Table 6.

Table 6. Dependence of % alkaloid content on celandine vegetation period

Vegetation period Content % AlkMethod of amperometric titration

Acid H2SO4 HAc HClConcentration 3% 2% 3% 2% 3% 2%

Before blossoming 1,8886 1,3430 1,0072 0,4197 0,3462 0,3357While blossoming 1,2471 0,9134 0,8120 0,3619 0,2516 0,2278After blossoming 1,2005 0,8975 0,8005 0,3202 0,2301 0,2114

The results shown in Table 6, allow to make conclusions that 70% ethyl hydroxide is also sufficiently optimal extragent of alkaloids of dried celandine.

The results indicate that in the process of acid brothing isolation of alkaloids decreases by 2-3 times compared to extraction with ethyl hydroxide. At the same time expressivity of acid brothing (isolation time is reduced by 30-35 times) should be noted and acid brothing is relatively cheap method. Acids nature used in the study almost do not influence the process of alkaloids isolation from herbal material. It is preferable to use in acid broths hydrochloric acid with weight 3%, which provides a complete isolation of alkaloids as hydrochloric salts, as well as appears an opportunity to remove hydrochloric acid excess due to its volatility in the process of acid brothing.

C) The results of gravimetric and amperometric determination

of celandine alkaloids amount in other real objects of analysis.The method of quantitative determination of alkaloids amount

by amperometric titration in a fairly wide range of concentrations and pH solutions is developed. The correctness of the results was tested by varying of sample weight (Table 7). Results of testing developed method to determine the alkaloids amount on model solutions and real objects – celandine acid broths and pharmaceutical form “Celandine tincture” demonstrate sufficient sensitivity of the method and reproducibility. The minimum detectable concentration of celandine alkaloids amount is 0,035 mg/ml.

Reaction of РМо12О403- and OK alkaloids with forming

slightly soluble in water compounds of stable composition is used for gravimetric determination of celandine alkaloids amount (Сmin – 1mg/ml) with sufficient analytical and metrological


characteristics. Statistical analysis of the content control of celandine alkaloids amount in herbal material by gravimetric method has showed satisfactory results (Table 8).

Table 7. The results of determination of celandine alkaloids in model solutions (n=5, Р=0,95)

Defined substance Method Added, mg _Found (x±δ) mg Sr

Celandine alkaloids amount

Amperometric titration 5,00 5,04±0,12 0,02Test by additives

method5,00+0,30 5,31±0,10 0,025,00+0,50 5,49±0,11 0,02

Gravimetry 50,00 50,31±0,72 0,01Test by varying of

sample weight method75,00 75,22±0,50 0,01100,00 100,53±1,71 0,01

Amperometric titration 5,00 5,05±0,10 0,02Test by varying of

sample weight method6,00 6,01±0,12 0,027,00 7,02±0,20 0,02

Table 8. The results of determination of celandine alkaloids in real objects – herbal material (100g of dry herbal material in 800ml of

2% solution Н2SO4) and pharmaceutical forms (n=7, Р=0,95)

Object Method _Found (х±δ),г Sr

Acid broth of dry herbal materialAmperometric titration 0,780±0,016 0,02

Gravimetry 0,784±0,004 0,01

Tablets “Berberine Bisulphate”Amperometric titration 4,970±0,181 0,03

Ionometry 4,981±0,107 0,02

Pharmaceutical form “Celandine tincture”Amperometric titration 0,770±0,020 0,03

Gravimetry 0,771±0,011 0,01

ConclusionsIn this paper, on the example of certain electroanalytical

processes occurring at the cathode in obtaining alkaloids by electrolysis in electrodes system (steel cathode and aluminum anode), the research of the occurring conditions of spatio-temporal self-organization of electrochemical system phenomena and its impact on the growth rate of alkaloids isolation on the electrode surface and yield of useful product. Based on the results following conclusions:

1. It is found that by electrolysis the most complete alkaloids isolation from broths is observed when using 1% solution of hydrochloric acid, which is connected with less intense hydrogen isolation, which leads to destruction of the working electrode active surface and in accordance with alkaloids bases deposition;

2. The generalized reaction diagram of chemical and electrochemical processes of formation of celandine alkaloids bases amounts from acid broth on a steel cathode during electrolysis is proposed, according to which the chemical stage of alkaloids bases isolation is carried out after the stage of electrochemical decomposition of water and indifferent electrolyte additives;

3. On the basis of carried out experimental studies, it was concluded that addition of indifferent electrolyte decomposition potential of which is to the left of the expansion potential of water increases the yield of alkaloids bases;

4. The methods of gravimetric and amperometric determination of celandine alkaloids amount using heteropolyanions (HPA) of Kehhin’s structure as analytical reagents, which are highly sensitive (10-3–10-4 M/l), simple equipment, expressivity and were adapted to real objects of analysis.

References1. Kharchenko M.S., Kara A.I. Medicinal plants and their

applying. -Kyiv: Health, 1984: 544.2. Potopalsky A.I. Celandine drugs in biology and medicine.

- Kyiev: Naukova Dumka, 1992: 237 .3. Kharchenko M.S, Sila V.I., Volodarsky L.Y. Medicinal

plants and their use in traditional medicine. - Kyiv: Vintage, 1984: 398.

4. Semenov A. A. Fundamentals of Chemistry natural compounds [Text]: tutorial/ A.A. Semenov, V. Kartsev. - M .: ICSPF, 2009:578 .

5. Henry T. Chemistry of natural alkaloids:Tr. from English. [Text]: tutorial/ T. Henry. - M .: Publishing House of foreign literature, 1956: 260 .

6. Kochetkov V.D., Chemistry of Natural compounds [Text]: tutorial / VD Kochetkov. - M .: Chemistry, 2000:360.

7. Krasnov E.A., Allocation and analysis of natural biologically active substances [Text]: tutorial for pharmacists / Krasnov E. A., Berezovskaja T.P., Alekseyuk N.V. - Tomsk: Publishing of Tomsk University, 1987: 184.

8. Lastuhin Y.O., Chemistry of natural organic compounds [Text]: Teach. Manual / Lastuhin Y.A.. - L .: Nat. University «Lviv Polytechnic», 2005;560.

9. Orekhov A.P., Chemistry alkaloids [Text]: textbook for high schools.,2 ed., Rev. and add. / AP Orekhov. - M .: Mir, 1955:435 .

10. Smalyuh O.G. Evaluation of composition and content of biologically active substances of plant extracts obtained with different technologies / Smalyuh O.G., Sue S.V. // Pharmaceutical Journal. – 2010;4 :13 - 19.


11. Stepnevskaya Y.V., Cyganok L.P., Vakulych A.N., Tkach V.I., Allocation, identification and definition amperometric amounts alkaloids in acid steams « Chelidonium majus « // Questions of chemistry and chemical technology. 2001;3: 9 - 11.

12. Patent of Ukraine. Tkach V.I., Stepnevska Y.V., Method of alkaloids from plant material Chelidonium majus L. №54148, published 17.02.2003.

13. Stepnevska Y.V., Kovtun V.N., Vakulich A.M., Tkach V.I. Electrocrystallization amount of alkaloids bases of plant material Chelidonium majus L. Questions of chemistry and

chemical technology. 2003;2:.24 - 28.14. Bolotin A.V., Nechyporuk V.V., Tkach V.I., Modelling

of the kinetics and mechanism of electro analytical reactions in the allocation of the amount of alkaloid bases by electrolysis // Bulletin of Kharkiv National University. 2011;976, Chemistry. - Vol. 20 (43): 261 - 267.

15. Tkach V.I., Kehhin’s Heteropolyanions structure - analytical reagents for nitrogen-containing organic compound: Dis. of Dr. Chemical. Sciences: 02.00.02. – Dnepropetrovsk; 1999: 360.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PHILOSOPHICAL SCIENCES # 87

PHILOSOPHICAL SCIENCES

Аль-Ани Намир МахдиДоктор философских наук, профессор кафедры социальных и гуманитарных наук Факультета технологического

менеджмента и инноваций Университета ИТМО

УЧЕНИЕ И. КАНТА О СВОБОДНОЙ ВОЛЕ И ВСЕМИРНОЙ ИСТОРИИ КАК ЦАРСТВЕ РАЗУМА И СВОБОДЫ

KANT’S TEACHING ABOUT THE FREE WILL AND WORLD HISTORY AS A KINDOM OFN REASON AND EREEDOM Al-Ani Namir Mahdi, St. Petersburg ITMO University, Doctor of Philosophical Sciences, Professor of Faculty of Technological

Management and InnovationsАННОТАЦИЯВ статье определяется ряд отличительных особенностей философии И. Канта, выявляется различие между чистым

(теоретическим) разумом и разумом практическим, рассматривается функции практического разума. В связи с этим содержание нравственной жизни раскрывается как реализации свободной моральной воли, а всемирная история и её выс-шая цель – всеобщее всемирно-гражданское состояние, представляются как результат развёртывания и развития разума и свободы. В заключении автор даёт общую оценку рассматриваемых кантовских взглядов.

ABSTRACTThe paper identifies a number of distinctive features of the I. Kant’s philosophy, reveals the difference between the pure (theoretical)

reason and practical reason, is considered a function of practical reason. Therefore, the content of the moral life is revealed as a realization of a free moral will, and the world’s history and its ultimate goal - universal world-civil status are presented as a result of the deployment and development of reason and freedom. In conclusion, the author gives a general appraisal of the Kantian view.

Ключевые слова: этика Канта, свободная моральная воля, этикотелеология, всемирно-гражданское состояние, цар-ство разума и свободы.

Keywords: ethics of Kant, moral free will, ethikoteleology, world civil status, the realm of reason and freedom.

Можно, на мой взгляд, выделить, по крайней мере, три характерные особенности философии И. Канта. Первая из них состоит в том, что, в отличие от своих предшествен-ников, И. Кант исходил из необходимости критически ис-следовать инструментарий самого познания, т.е. познава-тельные способности человека и определить границы их применимости, раньше, чем приступить к познанию, что Гегелем впоследствии было отвергнуто как схоластический подход. В свете данной своей установки И. Кант фактиче-ски поставил под сомнение всю предшествующую филосо-фию, объявив её догматической, поскольку она приступала к исследованию вещей, исходя из заранее принятых пред-посылок и предвзятых суждений без предварительного оп-ределения границ познавательных возможностей человека. Под такую оценку одинаково попадают, по его мнению, как эмпиризм, так и рационализм. Не меньше осуждения, с его точки зрения, заслуживает и скептицизм, согласно которому человеческое сознание не в состояние удовлетворить позна-вательные притязания человека. Из-за такого негативного отношения к философским взглядам своих предшествен-ников и, следовательно, из-за своего критического метода, а также ввиду того, что И. Кант излагает свое философ-ское учение в трёх «Критиках», его философию получила называние «критической». Вторая же особенность заклю-чается в том, что основоположник классической немецкой философии разделил единый в действительности мир на два чуждых друг другу мира, между которыми он расположил непреодолимую для нашего сознания пропасть: мир «вещей в себе» (сущностей) и мир «феноменов» (явлений). Первый

из них является трансцендентной, находящейся по ту сто-рону познания (познавательных способностей человека), а значит, и непознаваемой реальностью. Ввиду этого предме-том познания он объявляет лишь феноменальный мир, мир явлений, который конструируется в конечном итоге самым познающим субъектом. Столь резкое противопоставле-ние ноуменального мира, т.е. мира как он существует сам по себе, миру феноменальному (миру как он существует для нас), конкретизируется дальше в таких оппозициях, как «свобода – необходимость», «должное – сущее». В не-посредственной связи с этим стоит третья особенность кан-товской философии, выражающаяся в том, что в ней фило-софия поворачивается лицом к человеку, с одной стороны, как познающему субъекту, а, с другой – как субъекту нрав-ственному. Так, философия перестаёт быть учением о суб-станции, каким она оставалась у ряда ведущих философов XVII столетия и в конечном итоге оказывается сводимой главным образом к гносеологии и этике. И в самом деле, в формируемой основоположником классической немецкой философии системе трансцендентального идеализма труд-но без особых натяжек найти и выделить онтологическую составляющую в традиционном понимании онтологии как учении о бытии (сущем).

Итак, исследовав познавательные способности человека, какими являются, по его мнению, чувственность, рассудок и разум, И. Кант приходит к необходимости определения границ их применимости рамками одного только феноме-нального мира. Однако поскольку, как он полагает, у нас нет каких-либо оснований отрицать реальное существова-

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # PHILOSOPHICAL SCIENCES #88

ние трансцендентного ноуменального мира, мира «вещей в себе», то, исходя из этого и из предыдущего, он делает его предметом веры. Вот собственно, почему он был вынужден, как он говорил, – «ограничить знание, чтобы освободить ме-сто вере…» [см.: 4, с.95].

Таким образом, можно сказать, что в самом разуме су-ществует потребность выхода за пределы опыта, за пределы феноменального мира (сущего), потребность приобщения к миру трансцендентному, к миру ноуменальному через постижение более высокой истины – истины долженство-вания. Данная истина стоит выше истины существования, конструируемой чистым разумом. Поэтому можно пола-гать, что истинное предназначение человека заключается не только и не столько в постижении последней истины, а стало быть, и в достижении знания как такового, сколько в установлении истины долженствования, которая открыва-ется в нравственной жизни. В соответствии с этим И. Кант устанавливает примат практического разума, который имеет своим предметом нравственную действительность, над чи-стым (теоретическим) разумом.

Практический разум, согласно И. Канту, – это разум за-конодательствующий, создающий принципы и правила мо-рального поведения. В своей основе он представляет собой тот же самый разум, который в познании проявляет себя как теоретический разум, но в нравственной жизни стано-вится разумом практическим. Здесь, в нравственной сфере он перерастает в свободную волю, производящую выбор и действия человеческой личности, согласно её моральному содержанию, её нравственному предназначению. В све-те этого практическое предстаёт как все то, что возможно и реально существует благодаря свободе. Следовательно, практика, практические действия личности опираются не на её знания, а на её нравственное содержание, которое имеет априорную природу. Вот собственно почему, нравственное содержание личности не зависит от ее образования и воспи-тания. Более того, оно, по мнению И. Канта, имеет прио-ритетное значение как основание (источник и критерий) действий человеческого индивида по сравнению с его по-знавательным багажом.

Этика Канта устремлена, как видим, не на сущее, а на должное, она автономна и априорна. Под автономностью в данном случае понимается, в противоположность гетеро-номности, независимость моральных принципов (постула-тов) от внеморальных норм и доводов. Говоря иначе, авто-номия нравственной воли означает, что она есть закон для самой себя. Практический разум, следовательно, сам себе предписывает принципы нравственного поведения, находя их в себе как своё внутреннее априорное побуждение. Вви-ду этого он становится единственным источником морали. Следовательно, единственным ориентиром и критерием для нравственного поступка оказывается норма, вытекающая из “чистой” моральной воли. Всё это говорит о том, что этика И. Канта – это этика долга. Именно в априоризме долга Кант ищет источник всеобщности моральных норм.

Таким образом, именно «нравственный закон в нас» и служит основанием того, что мы должны делать. Нравствен-ные законы – это законы долженствования, так как являют-ся законами свободной моральной воли, которая в коечном итоге и диктует (предписывает) нам, как следует нам посту-пать в своей практической деятельности. Они отличаются от законов природы как законов существования (сущего), как законов необходимости. Закон природы – это прави-ло, согласно которому нечто должно происходить так, а не как-нибудь иначе, и всегда происходит именно так независи-

мо от обстоятельств. Он, поэтому, носит неумолимый, неиз-бежный характер. В отличие от него нравственный закон представляет собой норму, которой следовало бы придер-живаться при любых обстоятельствах, однако на самом деле она выполняется далеко не всегда. Следовательно, данный закон не подчиняется естественному ходу вещей и поэтому его исполнение не характеризуется неизбежностью. Говоря иначе, моральный закон, хотя и является абсолютным импе-ративом, который должен был бы исполняться безоговороч-но, его исполнение, тем не менее, происходит не с желез-ной необходимостью и, поэтому, имеет место не всегда. В связи с этим И. Кант усматривает задачу этики не в простом описании и объяснении фактической нравственной жизни человека, не в исследовании содержания его реальной мо-рально-этической деятельности, а в установлении для этой жизни и этой деятельности формальных безусловных пра-вил и абсолютных законов.

Правило, содержащее объективное принуждение к по-ступку определенного типа называется императивом, и Кант различает два вида императивов. Первый из них, это гипотетические императивы, которые представляют собой зависимые от условий, и, стало быть, изменчивые правила. Такие императивы мы находим, например, в гетерономной этике, предписания которой выводятся не из свободной мо-ральной воли, а определяются независимыми от неё при-чинами, такими, например, как стремлением к личному удовольствию или стремление к личной выгоде и т.д. Подо-бного рода поступки И. Кант называет «легальностью» (по-скольку они допустимы, и их нельзя осуждать), но отнюдь не «моральностью».

Второй вид императивов сводится к так называемому ка-тегорическому императиву, который понимается И. Кантом как безусловным повелением самой моральной воли. В от-личие от гипотетического императива, имеющего своим ос-нованием эмпирическую природу человеческого индивида, категорический императив прямо вырастает из трансцен-дентной природы этого последнего. Поэтому он совершен-но не зависит от каких-либо естественных склонностей, от каких бы то не было эмпирических мотивов, побуждений и обстоятельств. Более того, он имеет даже противоестествен-ную направленность, поскольку действие, совершённое че-ловеком под влиянием его естественных наклонностей не может быть классифицировано как нравственное даже тог-да, когда оно внешне напоминает нравственный поступок или, точнее, совпадает с ним. Противоестественную при-роду кантовской деонтической этики красноречиво выразил немецкий поэт и философ Иоганн Кристоф Фридрих фон Шиллер (1759-1805) в следующих стихах:

«Сомнение совестиБлижним охотно служу, но – увы! – имею к ним склон-

ность.Вот и гложет вопрос: вправду ли нравственен я?РешениеНет тут другого пути: стараясь питать к ним презреньеИ с отвращением в душе, делай, что требует долг» [6, с.

164].Итак, высший моральный закон повелевает всегда по-

ступать так, а не иначе лишь из уважения к моральному дол-гу, к самой нравственности. Поэтому только тот поступок, который полностью соответствуют данному предписанию и в точности следует ему, объявляются И. Кантом моральным. Он пишет: “Понятие долга объективно требует в поступке соответствия с законом максимы поступка, а субъективно – уважения к закону как единственного способа определе-


ния воли этим законом. На этом основании различие меж-ду сознанием поступать сообразно с долгом и сознание поступать из чувства долга, т.е. из уважения к закону; при-чем первое (легальность) было бы возможно и в том слу-чае, если бы определяющими основаниями воли были одни только склонности, а второе – (моральность), – моральную ценность должно усматривать только в том, что поступок совершается из чувства долга, т.е. ради закона” [2, с. 407]. Следовательно, нравственный характер поступка связан не с его внешней легальностью, а исключительно с его соответ-ствием высшему закону практического разума – категориче-скому императиву. Категорический императив как высший моральный закон гласит: «Поступай так, чтобы максима твоей воли могла в то же время иметь силу принципа всеоб-щего законодательства» [там же, с. 329]. Более того, высший моральный закон, должен явиться для человека «не только правилом, но и мотивом поступка» [там же, с. 327]. Таким образом, нравственным, согласно И. Канту, следует при-знать лишь то поведение, которое полностью удовлетворяет данным принципам и выполняет повеление свободной мо-ральной воли, ибо только оно совершается из чувства долга, из уважения к моральному закону и ради этого закона.

Как было уже отмечено, моральная воля является пол-ностью автономной, поскольку она в самой себе заключает своё основание и не зависит, поэтому, от чего бы то ни было другого. Полная её автономность означает её фактическую свободу, которая в частности выражается в том, что мораль-ная воля всегда есть цель для самой себя и всего остально-го и, поэтому, никогда не может быть обращена в простое средство для достижения какой-либо другой цели. Именно в этом и заключается достоинство нравственной жизни. Меж-ду тем гетерономная этика, размещающая действительный источник (основание, причину) морали вне неё фактически элиминирует достоинство нравственной жизни, низводя её до уровня простого средства. В этом мы находим ещё одну причину, почему И. Кант отвергать всякую гетерономную этику.

Итак, всё, что служит средством для достижения другой цели, может обладать лишь ценой, но отнюдь не достоин-ством. Достоинство же имеет только то, что служит целью для самого себя. А это как раз и есть то, что характеризу-ет нравственную жизнь и лежащий в её основе свободная моральная воля или нравственный закон. И, поскольку че-ловеческий индивид причастен к данному закону и должен выражать в своих действиях эту волю, постольку ему пере-даётся достоинство нравственной жизни, которое обязывает его всегда и при любых обстоятельствах относиться к себе и к другим людьми только как цель и никогда как средство. Так, категорический императив трансформируется в закон защиты человеческого достоинства. Он теперь предписыва-ет поступать «так, чтобы ты всегда относился к человечеству и в своем лице, и в лице всякого другого также как к цели и никогда не относился бы к нему только как к средству» [там же, с. 270]. Это значит, что человек как разумное существо провозглашается единственной и абсолютной самоцелью в феноменальном мире, а все остальные явления этого мира представляют собой лишь одни средства.

В свете сказанного можно полагать, что нравственная жизнь принадлежит царстве свободы. И в самом деле, в фе-номенальном мире, в мире сущего безраздельно господству-ет необходимость и для свободы здесь места не остаётся. Поэтому чистый (теоретический) разум в качестве инстру-мента познания мира явлений как царства необходимости не в состоянии судить и рассуждать о свободе, т.е. о том, что в

данном мире полностью отсутствует. Свобода есть важная составляющая объекта практического разума. И в качестве таковой она есть предмет веры. Она, прежде всего, харак-теризует моральную веру и поэтому проявляется через мо-ральную волю, которая всегда возможна лишь как свободная воля. Отсюда следует, что человек только как носитель мо-ральной воли, как исполнитель нравственного долга и, ста-ло быть, только как подлинный моральный субъект может стать свободной личностью. Однако всё это непременно оз-начает двойственность человека и его природы. Он оказыва-ется принадлежащим не только к феноменальному миру, но и причастным к миру ноуменальному, трансцендентному. Он как бы существует на границе между этими двумя мира-ми, одновременно принадлежа и тому и другому. Его эмпи-рическая природа, как и всё сущее, подчиняется законам не-обходимости, между тем как его трансцендентная природа подвластна только законам свободы. Следовательно, только моральное, а стало быть, трансцендентное вообще предназ-начение человека возвышает его над остальной природой.

Согласно И. Канту вера отличается от знания тем, что она обоснована лишь субъективно, тогда как знание, имеет как субъективное, так и объективное основания. Однако это ничуть не умаляет значения веры, которая, по его мнению, может служить достаточно надёжным фундаментом для дея-тельности практического разума. Ведь именно из веры и на её основе практический разум черпает или постулирует все свои основные идеи, какими являются идея свободной воли, идея бессмертия души и идея бога. Данные идеи оказыва-ются органически связанными с нравственной жизнью, с нравственной действительностью, выступающей непосред-ственным предметом практического разума. Так, первый из постулатов этого разума констатирует необходимости суще-ствования свободной воли как важнейшего условия (пред-посылка) осуществления нравственной действительности и реализации морального закона. И в самом деле, если бы человек не обладал свободной (т.е. независимой от внешних мотивов и обстоятельств) воли, он не мог в принципе со-вершать нравственный поступок и все его действия в таком случае полностью предопределялись неумолимой необхо-димостью. Говоря иначе, без своей свободной воли человек превратился бы в простое явление, в простую вещь, которая ничем не отличалась бы от любой другой вещи в природе и, поэтому, подчинялась бы только естественным законам, при которых не о какой нравственности не могло быть и речи. Следовательно, для того, чтобы нравственная жизнь могла существовать, а моральный закон мог реализовываться, не-обходимо безусловное существование свободной воли.

Далее, человек, как полагает И. Кант, не может быть уве-ренным в том, что он в состоянии при жизни достичь мо-рального совершенства, нравственного идеала и связанного с ними состояния полного блаженства. При этом он уповает, однако, на то, что этого ему удастся достичь после смерти, в загробной жизни. Именно такая вера и связанная с ней на-дежда на посмертные поощрения и наказания как раз и де-лают необходимым существование бессмертной души, что, собственно, и констатирует вторая идея или второй постулат практического ума. В соответствии с данной идей выходит, что человек должен спокойно перенести невзгоды, достойно держать удары судьбы и невзирая ни на что выполнять свой нравственный долг, рассчитывая при этом на вознагражде-ние в потустороннем мире, в загробном царстве. Так, вто-рой постулат практического разума, фактически, придаёт кантовской деонтической этике некий налёт или определён-ный оттенок квиетизма – религиозно-этическому учению,


возникшему в XVII столетии, призывающему к терпению и примирению и проповедующему смирение и покорность.

И, наконец, человек, по мнению И. Канта, ничуть не до-лжен сомневаться в справедливом воздаянии в загробном царстве. Исходя из этого, становится необходимым суще-ствование абсолютно совершенного начала, т.е. бога в ка-честве безусловного гаранта подобного воздаяния. Именно так практический разум допускает существование бога, ко-торое он констатирует своим третьим постулатом.

Обобщая постулаты практического разума, или резюми-руя их, можно прийти к выводу, согласно которому задача этого разума, его предназначение состоит именно в под-чинении человеческую волю высшему моральному началу – нравственному закону. Однако в своей практической дея-тельности человек непременно противостоит самому себе как субъекту теоретической деятельности. Это происходит ввиду полного разрыва между посюсторонним миром, яв-ляющимся предметом теоретической деятельности человека и миром потусторонним, выступающим объектом его прак-тической деятельности. В связи с этим задачи практической философии оказываются не просто отличными от задач фи-лософии теоретической, но и прямо противоположными им.

Противоречие между чистым разум и разумом практиче-ским, а, следовательно, и разрыв между своей теоретической и практической философией И. Кант пытается преодолеть в третьей части своей философии – в «Критике способности суждения». Здесь он формирует своё представление о целе-сообразности как принципе единства сущего. Он различает два вида целесообразности: целесообразность в искусстве, получающая свое выражение в эстетическом суждении и целесообразность в природе, отображаемая в телеологиче-ском суждении. Правда, в этом последнем суждении мы от-нюдь не реализуем наше знание о заключённой в природе цели. Дело в том, природа в целом есть продукт непости-жимой деятельности божественного разума. И именно он закладывает в неё «последнюю её цель» по отношению к человеку, который характеризуется И. Кантом как «конечная цель творения». При этом немецкий философ акцентирует внимание на том, что такой «целью может быть только че-ловек (каждое разумное существо в мире) под моральными законами». Говоря иначе «только о человеке под моральны-ми законами мы, не переходя границ нашего усмотрения, можем сказать, что его существование составляет конечную цель мира». В связи с этим в своём телеологическом учении о природе И. Кант считает нужным различать помимо фи-зической телеологии (‘физикотелеологию’) ещё телеологию моральную (‘этикотелеологию’). Именно в этой последней для того, чтобы предположить для себя сообразующуюся с моральными законами «конечную цель, мы должны при-знать моральную причину мира (творца мира); и насколько необходимо первое, настолько же (т. е. в той же степени и на том же основании) необходимо признать и второе, а именно что есть бог» [см.: 3 с. 468, 483, 475, 485]. Мы не в состоя-нии понять эту цель или судить о ней теоретически. Мы мо-жем на основе «способности суждения» лишь предполагать, что она существует и догадываться, в чём она состоит.

Если же мы откажемся от телеологического учения о природе, тогда непременно будем иметь, как полагает И. Кант, «не закономерную, а бесцельно действующую при-роду; и…вместо разума путеводной нитью становится слу-чай». Так, мы оказываемся перед необходимостью принятия телеологической идеи, согласно которой «все природные за-датки живого существа предназначены для совершенного и целесообразного развития» [1, с.11]. И поскольку человек в

данном отношении не составляет никакого исключения, по-стольку можно полагать, что цель природы по отношению к нему заключается в развитии и совершенстве его природных задатков и способностей. Единственное отличие человека от обычного животного в данном плане состоит, пожалуй, в том, что человек, как единственное разумное существо на Земле, не в состоянии совершенствовать свои задатки в оди-ночестве, в рамках одного своего индивидуального разви-тия. Этой цели он может достигнуть только на уровни рода, лишь в своём родовом развитии. Ввиду этого цель природы по отношению к человеку, развитие природных задатков последнего проявляется и осуществляется в виде всеобщей истории человеческого рода. Говоря иначе, задача истории как раз и состоит в том, чтобы довести эти задатки до такого уровня их развития, который полностью соответствовал бы конечной цели природы по отношению к человеку.

Среди всех природных задатков человека главными и основными выступают его разум и основывающаяся на нём свободная воля. Наделив человека разумом и вырастающей из него свободной волей, природа «не хотела, чтобы он ру-ководствовался инстинктом или был обеспечен прирож-денными знаниями и обучен им, она хотела, чтобы он все произвел из себя». Природа хотела, чтобы всё «то, что нахо-дится за пределами механического устройства…животного существования» человека было «исключительно делом его рук» [см.: там же, с. 9]. Однако поскольку он может осуще-ствить это, только будучи существом, наделённым разумом и обладающим свободней волей, то именно поэтому чело-веческую историю можно представит как процесс развития разума и свободы.

Природа осуществляет свою цель по отношению к лю-дям путём их «антагонизма в обществе». Это значит, что именно антагонизм между ними «в конце концов становит-ся причиной их законосообразного порядка». Под антаго-низмом в данном случае И. Кант понимает «недоброжела-тельную общительность людей». Человек, по его мнению, хотя и «имеет склонность общаться с себе подобными» (по-скольку данное состояние позволяет ему ещё больше чув-ствовать себя человеком), он вместе с тем стремится уеди-няться, изолироваться и тем самым обнаруживает свойство необщительности, т.е. «желание все сообразовать только со своим разумением». Данное его «необщительное свойство» вызывает сопротивление со стороны других и порождает его собственное сопротивление таким же «необщительным свойствами» этих же других. Данное сопротивление как раз и «пробуждает все силы человека, заставляет его преодоле-вать природную лень, и, побуждаемый честолюбцем, вла-столюбием или корыстолюбием, он создает себе положение среди своих ближних, которых он, правда, не может терпеть, но без которых он не может и обойтись. Здесь начинаются первые истинные шаги от грубости к культуре, которая, соб-ственно, состоит в общественной ценности человека» [там же, с. 10]. Следовательно, именно через антагонизмы, через соперничество с другими, а стало быть, и через враждебное отношение к себе подобным, природа принуждает человека выйти из-под её влияния (власти), т.е. выходить за её пре-делы и создавать культуру, которая выступает «последней целью» природы и определяется И. Кантом как приобретён-ная разумным существом «способность ставить любые цели вообще» [см.: 3, с. 463]. Таким образом, можно полагать, что природа заботится о том, чтобы отдельные люди или целые народы, действуя «каждый по своему разумению и часто в ущерб другим» и преследуя свои интересы, невидимым для себя образом реализовали бы на самом деле именно её соб-


ственные цели. Здесь мы имеем набросок той идей, которая была впоследствии развита Гегелем и представлена им в виде «хитрости разума».

В свете сказанного И. Кант приходит к своему выводу, согласно которому величайшая проблема, поставленная природой перед человеческим родом, состоит в том, чтобы достичь «всеобщего правового гражданского общества». Дело в том, что только в таком обществе, т.е. в обществе, «в котором членам его предоставляется величайшая свобо-да, а стало быть, существует полный антагонизм и тем не менее самое точное определение и обеспечение свободы ради совместимости ее со свободой других, – только в та-ком обществе может быть достигнута высшая цель природы развитие всех ее задатков, заложенных в человечестве; при этом природа желает, чтобы эту цель, как и все другие пред-начертанные ему цели, оно само осуществило» [1, с. 11, 12]. Следовательно, именно в создании такого совершенно спра-ведливого гражданского общества И. Кант видит высшую задачу природы для человеческого рода, поскольку только при её исполнении могут быть реализованы остальные её цели по отношению к этому последнему

Итак, при не чем не ограниченной, необузданной или «варварской» свободе люди не в состоянии ужиться друг с другом. Поэтому человек как разумное существо желал бы «иметь закон, который определил бы границы свободы для всех, но его корыстолюбивая животная склонность побуж-дает его, где это ему нужно, делать для самого себя исклю-чение». Отсюда И. Кант заключает, что человек «нуждается в господине, который сломил бы его собственную волю и заставил его подчиняться общепризнанной воле, при кото-рой каждый может пользоваться свободой» [там же, с. 13]. Такого господина он может найти только в своём (человече-ском) роде. Однако этот господин в свою очередь есть также «животное, нуждающийся в господине». Дело в том, что «каждый облеченный властью всегда будет злоупотреблять своей свободой, когда над ним нет никого, кто распоряжал-ся бы им в соответствии с законами». Следовательно, перед человечеством стоит задача создания такой главы «публич-ной справедливости, который сам был бы справедлив». Го-воря иначе, оно должно в своём развитии дойти до такого высокого уровня, при котором лицо, обличённое верховной властью, будет справедливым и в то же время человеком, т.е. существом, возвышающимся над своей «корыстолюби-вой животной склонностью». Данная задача считается И. Кантом самой трудной из всех тех задачей, которые природа вверила решать человечеству. Поэтому она решается позд-нее всех остальных задач и вряд ли будет когда-либо решена до конца. Для её решение, по мнению И. Канта, требуется исключительно трудное сочетание трёх элементов, какими являются правильное понятие государственного устройства, накопленный веками большой опыт и добрая воля, прини-мающая данное устройство [см.: там же].

Далее, И. Кант указывает, что для создания совершенно-го государственного устройства необходимо также установ-ление законосообразных внешних отношений между госу-дарствами, без которых данное устройство существовать не может. Вместе с тем он отмечает, что в целях установление таких отношений природа пользоваться тем же средством, которое она применяет для создания совершенно справед-ливого гражданского общества, а именно необщительность людей (народов), их неуживчивость, т.е. антагонизм между ними. Ведь именно посредством этого антагонизма, посред-ством войн между государствами, революций внутри них и причиняющих ими бесчисленных страданий, лишений и

разрушений, природа побуждает народов к тому, что и без всего этого подсказывает им разум, «а именно выйти из не знающего законов состояния диких и вступить в союз на-родов, где каждое, даже самое маленькое, государство мог-ло бы ожидать своей безопасности и прав не от своих соб-ственных сил или собственного справедливого суждения, а исключительно от такого великого союза народов… от объединенной мощи и от решения в соответствии с закона-ми объединенной воли» [там же, с. 15-16]. В связи с этим можно полагать, что войны и революции играют в истории определённую позитивную роль. Они представляет собой попытки природы создавать всё новые и новые межгосу-дарственные отношения, и эти попытки будут продолжены до тех пор, пока не будет установлена та форма данных от-ношений, которая полностью реализует её высшую цель, заключающуюся в создании великого союза свободных на-родов, великого государственного объединения – всемир-но-гражданского состояния публичной государственной безопасности. Следовательно, именно войны и революции одна за другой постепенно приближают человечество к осу-ществлению этой заветной цели, по достижению которой надобность в них, надо полагать, совсем отпадает и он ка-нут в лето.

Всеобщее всемирно-гражданское состояние – это выс-шая ступень всемирной истории, поскольку именно оно представляет собой то «лоно, в котором разовьются все пер-воначальные задатки человеческого рода». Следовательно, именно в этом состоянии, как следует ожидать, наконец, восторжествует разум, а стало быть, берёт верх разумная свобода (разумная свободная воля) и воцарится нравствен-ный закон. Однако достижение всего этого является делом будущего и на указанную ступень своего всемирно-истори-ческого развития человечество ещё предстоит подняться.

Нет, конечно, сомнений, в том, что мы, согласно И. Кан-ту, достигли высокого уровня в своём культурном развитии благодаря искусству и науке. Мы являемся чересчур циви-лизованными в общении между собой, обращаясь друг с другом предельно учтиво и вежливо. Однако, как подчёр-кивает он, – «нам еще многого недостает, чтобы считать нас нравственно совершенными. В самом деле, идея мораль-ности относится к культуре; однако применение этой идеи, которое сводится только к подобию нравственного в любви к чести и во внешней пристойности, составляет лишь циви-лизацию» [там же, с. 17]. Здесь помимо всего следует отме-тить попытку И. Канта вслед за Жан-Жака Руссо различать понятия культуры и цивилизации, которые в то время упо-треблялись фактически как синонимы, поскольку немецкие просветители XVIII столетия пользовались понятием куль-туры для обозначения того же самого содержания, которое французские просветители того же столетия вкладывали в понятие цивилизации.

Итак, всемирную историю, историю человеческого рода в целом можно рассматривать как процесс выполнения «тайного плана природы» – создания совершенного госу-дарственного устройства как единственного состояния, в котором природа «может полностью развить все задатки, вложенные ею в человечество» [там же, с. 17-18]. Челове-чество имеет пока лишь грубый набросок такого устрой-ства – будущего великого государственного объединения. Однако нас не покидает надежда, «что после некоторых преобразовательных революций осуществится наконец то, что природа наметила своей высшей целью, а именно все-общее всемирно-гражданское состояние…». Ведущую роль в этих преобразованиях, а стало быть, и в установлении


всемирно-гражданского состояния И. Кант отводит просве-щению, что, несомненно, делает его одним из выдающихся немецких просветителей XVIII столетия. Ведь просвеще-ние – это именно то великое благо, которое человечество, преодолевая заблуждения и иллюзии, «извлекает даже из корыстолюбивого стремления своих повелителей к господ-ству, когда они понимают свою собственную выгоду». Оно как, впрочем, и возникающая из неё «душевная заинтере-сованность просвещенного человека в добром, которое он постигает полностью, должны постепенно доходить до вер-ховных правителей и получить влияние даже на принципы управления» [там же, с. 20, 19]. Вот тогда всемирно-граж-данское состояние может из простого наброска превратить-ся в действительно существующую реальность, где возьмут верх разум и свобода и где, соответственно, будет безраз-дельно господствовать нравственный закон и таким образом полностью воцарится установленный богом нравственный миропорядок.

В заключении, оценивая кантовскую концепцию всемир-ной истории в целом, следует выделить следующие её вза-имосвязанные между собой характеристики или существен-ные признаки. Первая существенная характеристика данной концепции – это её идеалистическое содержание. В основе истории, по мнению И. Канта, лежит духовное разумное начало. Этим началом выступает высшая моральная идея, идея высшего блага, которая получает свое выражение в са-мом факте существовании бога [5, с. 9]. Правда, он, как мы уже видели, часто говорит об истории как осуществлении задатков, вложенных природой в человека (человечество). Исходя из этого, может создаваться иллюзия, что именно природа как материальное образование и составляет, с его точки зрения, основу всемирно-исторического процесса. Однако И. Кант полностью отвергает подобного рода нату-рализма в понимании истории и культуры, характерного для просветителей XVIII столетия. Дело в том, что даже если допустить природу в качестве ближайшей предпосылки истории, не следует при этом забывать, что она сама пони-мается И. Кантом как божественное творение, как продукт развёртывания божественной сущности. Нечто такое повто-ряется, как увидим дальше, и у Гегеля, согласно которому природа, выступающая непосредственной предпосылкой возвращающего к себе из своего инобытия духа, на самом деле сама является лишь его собственным творением. Вто-рой важный признак, характеризирующий кантовскую фи-лософию истории, составляет её спекулятивная форма. Это значит, что И. Кант конструирует свою философско-исто-рическую концепцию чисто спекулятивным путём, т.е. он фактически выводит её при помощи сугубо умозрительных рассуждений из самого разума. Он, признавая человека при-родным существом, считает, однако, что его предназначение заключается не в его естественной, эмпирической природе, а состоит в его разумной, трансцендентной природе. Поэтому человеческая история как торжество этой второй природы (разума) над первой (инстинктом), как постепенный переход от «низшей степени животности к высшей степени – чело-вечности» непосредственно вырастает из разумной цели, вложенной в природу, а значит, из самого разума и поэтому должна быть выведена именно из него. В прямой связи с этим находится третья характеристика кантовского учения о

всемирной истории, выражающаяся в его априорности. Его априорный характер определяется тем, что высшей целью всемирно-исторического процесса выступает осуществле-ние во всемирном масштабе категорического императива, являющегося априорным принципом практического разу-ма как чистого нравственного сознания. Непосредственно примыкает к этому четвёртая характеристика кантовской концепции всемирной истории, заключающаяся в её теле-ологическом характере. Данная концепция разрабатывается И. Кантом на базе своего телеологического учения о при-роде и фактически является логическим завершением дан-ного учения. Поэтому в её рамках история человеческого рода в целом представляется процессом, осуществляющим изначально содержащуюся в нём цель. И, наконец, в каче-стве пятого важного признака философии истории И. Канта можно указать то, что она содержит элементы диалектиче-ского подхода. Говоря вообще, и как бы парадоксально это не звучало, система трансцендентального идеализма осно-воположника классического немецкого идеализма насыще-на диалектикой. Так, вопреки метафизичности (антидиа-лектическому характеру) исходного положения кантовской философии, проявляющейся в абсолютном отрыве явления от сущности, во многих аспектах данной философии имеет место по существу диалектический подход к решению рас-сматриваемых проблем. Этот подход отчётливо заявляет о себе и в учении об априорных формах (категориях) рассуд-ка, и в учении об антиномиях чистого разума, и в других составляющих кантовской критической философии. В кан-товской философско-исторической концепции он получает своё выражение в отмеченном ей противоречивом характере всемирно-исторического процесса. Противоречивая приро-да данного процесса проявляется в частности и осуществ-ляется как движение людей к общительности через их необ-щительность, как приближение народов к своему великому объединению через антагонизмы между ними, как дости-жение великой цели истории – всеобщего и вечного мира между государствами именно через всякого рода распри и разрушительные войны между ними. Диалектический дух трансцендентального идеализма основоположника класси-ческой немецкой философии, как и его многочисленные по-ложения, получают своё дальнейшее и в известном смысле завершённое развитие в абсолютном идеализме другого вы-дающегося представителя этой философии – Гегеля.

Литература1. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-граж-

данском плане // Кант И. Сочинения в шести томах. Т.6. М.,1966. С . 5-23.

2. Кант И. Критика практического разума // Кант И. Со-чинения в шести томах, т.4, ч.1. М., 1965. С . 311-501.

3. Кант И. Критика способности суждения // Кант, И. Со-чинения в шести томах. Т.5. М.,1966. С . 161-527.

4. Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Сочинения в шести томах. Т.3. М.,1964. С . 69-756.

5. Кант И. Об изначально злом в человеческой природе // Кант И. Сочинения в шести томах. Т.4, часть 2. М.,1965. С . 5-19.

6. Шиллер И.Х.Ф. Собр. соч., т. 1, М.-Л., 1937. С. 1-364.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # CHEMICAL SCIENCES # 93

CHEMICAL SCIENCES

Syrovaya A.O. Kharkiv National Medical University, professor

Goncharenko N.A.Taras Shevchenko National University of Kiyv, PG student

Levashova O.L.Kharkiv National Medical University, PhD assistant

Chalenko N.N.Kharkiv National Medical University,PhD assistant

INVESTIGATION OF QUANTUM-CHEMICAL PROPERTIES OF MELOXICAM

ABSTRACTMeloxicam is a nonsteroidal anti-inflammatory drug that is commonly used in medical practice. We have studied the quantum-chemical properties of meloxicam, which are vital for understanding of mechanisms of biological

and pharmacological activity at a molecular level. The geometry optimization for meloxicam molecule was performed by PM3 method, Polak-Ribiere algorithm. We have determined the distance between atoms, total charge density, characteristics of molecular orbitals (HOMO, LUMO) of meloxicam molecule.

Established quantum-chemical properties of meloxicam molecule are the basis of molecular mechanisms of its anti-inflammatory and analgesic action.

Keywords: meloxicam, spatial structure, quantum-chemical properties.

INTRODUCTION Meloxicam is a nonsteroidal anti-inflammatory drug

(NSAID) that exhibits anti-inflammatory, analgesic and antipyretic activity.

The drug has been used successfully for the pain treatment in joints and spine for various rheumatic diseases and osteoarthritis, neurology and other area of medicine.

The safe usage of NSAIDs is a topical problem especially for elderly patients suffering from acute, chronic pain and requires long-term administration. The basic requirements for these drugs are: high anti-inflammatory and analgesic activity, minimal risk of unwanted side effects.

Meloxicam is a selective conjugate of a cyclooxygenase-2 (COX-2) activity that involves in the synthesis of prostaglandins and leukotrienes in the inflammation area. Selectivity coefficient for meloxicam is 2 [1]. Meloxicam has low risk of the mucous membrane ulcerative lesions development in the gastrointestinal tract, which is an advantage over non-selective NSAIDs [2].

Comparative studies of the acute renal failure (ARF) development during meloxicam, ibuprofen and indomethacin administration showed that meloxicam has the lowest risk of the ARF development among these NSAIDs [3, 4].

Addition of meloxicam to the standard therapy of acute coronary syndrome (recurrent angina, myocardial infarction) has led to a decrease in the frequency of adverse outcomes from 38.3% to 15% during the hospital stay and from 48.3% to 26.7% in 90 days after treatment [5]. However, despite of widespread occurrence in world practice data about quantum-chemical properties and spatial structure of meloxicam in scientific

literature are not available.Objective. The objective of this study is to carry out quantum-

chemical researches of meloxicam molecule. This work is a part of the scientific research of the Medical and Bioorganic Chemistry Department of Kharkiv National Medical University. Earlier we have performed quantum-chemical studies of NSAIDs molecules having different chemical structure [6,7].

MATERIAL AND METHODSResearch of quantum chemical and pharmacological

properties of meloxicam was conducted by the method of molecular mechanic MM+ and semi empirical method PM3 [8-13].

All calculations were carried out using the Polak – Ribiere conjugate gradient algorithm.

During the research, the following parameters were studied: interatomic dis-tance (E), atomic charges (a.u./eV), distribution of electron density of outer-shell electrons, the total energy (kcal/mol), bonding energy (kcal/mol), electronic energy (kcal/mol), nuclear energy (kcal/mol), heat of formation (kcal/mol), localization and energy of highest occupied (HOMO) and lowest unoccupied (LUMO) molecular orbitals (eV) and absolute hardness (η, eV) [14].

The global hardness corresponds to the gap between the HOMO and LUMO orbitals. The larger the HOMO-LUMO energy gap, the harder the molecule is. Absolute hardness of the paracetamol molecule was determined by the equation.

η = ½ (Е LUMO – Е HOMO) RESULTS AND DISCUSSIONSMeloxicam belongs to the chemical class oxicams and

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # CHEMICAL SCIENCES #94

chemically designated as 4-hydroxy-2-methyl-N-(5-methyl-2-thiazolyl)-2H-1,2-benzothiazine-3-carboxamide-1,1-dioxide.

Molecular model of meloxicam molecule was calculated based on geometrical optimization depicted in Figure 1; atoms numeration used in calculation of quantum chemical parameters is depicted in Figure 2.

Calculated charges for each atom in the meloxicam molecule are presented in Figure 3. The regions of high electron density reside on oxygen atom of sulfo-, oxo- and hydroxo- groups (-0,931; -0,914; -0,322; -0,251 a. u. correspondingly) as well as

on nitrogen atoms (-0,735; -0,271; -0,160 a. u.). The electron density is significantly different on the carbon atoms not directly associated with the nitrogen, oxygen and sulfur atoms: -0,150 a. u. (С19), 0,039 (С8); -0,147 and -0,094 on the carbon atom of methyl group С20 и С21 respectively. The carbon atoms of the thiazole rings have excess of electron density in the range of -0,814 (С17) to 0,013 (С10) a. u. The electron deficient areas are observed on carbon atoms directly bonded to oxygen (С7, С10) and nitrogen (С8) (0,375; 0,013; 0,039; a.u.). Positive charges are located on hydrogen atoms (from 0,154 yo 0,087 a.u.).

Figure. 1. Structure of meloxicam molecule – green colour correspond to carbon atoms, red - oxygen, blue – nitrogen, yellow – sulfur, grey - hydrogen.

Figure. 2. Atom numeration of meloxicam molecule used in calculation of quantum chemical parameters.

Figure. 3. Atom charges in meloxicam molecule.

Dipole moment of a molecule represents a sum of dipole moments of each chemical bond and having the directionality from the center of negative charges to the center of positive charges. It characterizes the asymmetry of charge distribution in electroneutral system. Dipole moment quantitatively determines a static polarization of particle. Its value is a measure that defines the activity of chemical interaction.

The total dipole moment of meloxicam molecule is 4,6188 D. The distances at axes are Х = 1,5273 D, Y = -0,9881 D,

Z = 4,2455 D (Fig. 4). The low value of the dipole moment denotes the low solubility of meloxicam.

The distribution of electron density of outer valence electrons of the meloxicam is shown in Figure 5. The highest electron density is observed on oxygen, nitrogen С10, С11, С17, С18 and С19 carbon atoms. Hydrogen atoms directly bonded to oxygen and nitrogen are capable to hydrogen bond with electro neutral atoms of other molecules (oxygen or nitrogen of amino acids at the bonding place with receptors.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # CHEMICAL SCIENCES # 95

Figure 4. Direction of dipole moment in the meloxicam molecule.

Figure. 5. Distribution of electron density of outer valence electrons in the meloxicam molecule.

The reactivity of the molecule is characterized by the localization of HOMO LUMO (H. Fukui theory) [17]. Table 1 shows some electro-optical parameters of the meloxicam

molecule. Localization of electron density of HOMO LUMO depicted in Fig. 6 (a, b).

Table 1. Electro-optical properties of meloxicam

Property ValueTotal energy (E) (kcal/mol) -98249,7958Binding energy (kcal/mol) -3822,8415

Electronic energy (kcal/mol) -689545,8675Nuclear energy (kcal/mol) 591296,0717

Heat of formation (kcal/mol) -43,0195Hydration energy (kcal/mol) -10,30

Polarizability (A) 28,01HOMO (eV) -9,199413LUMO (eV) - 0,9615749

Hardness (η, eV) 4,118919

HOMO characterizes the molecule ability to interact with electron acceptors, LUMO – with electron donors. According to the Koopmans’ theorem, energies of boundaries surfaces

correspond to the ionization energy (HOMO energy) and electron affinity (LUMO energy). The frontier orbitals are delocalized in the meloxicam molecule.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # CHEMICAL SCIENCES #96

Figure 6a. Localization of HOMO in the meloxicam molecule

Figure. 6б. Localization of LUMO in the meloxicam molecule

Molecular parameters such as hardness can be computed using data from Table 1. Based on the values obtained for HOMO and LUMO, the hardness is equal to 4,118919 (η = ½ ЕLUMO – ЕHOMO).

By the comparison of hardness value (η) of other NAISD molecules (η, еВ) such as paracetamol – 4,364926 eV, ibuprofen – 4,8036968 eV, that are soft molecules, we can conclude that the studied molecule can be considered as a soft reagent. Thus, meloxicam most actively will react with soft reagents comprising cysteine residues in proteins and glutathione [6-7].

CONCLUSIONSMain geometrical and energetic parameters were established

for meloxicam molecule. It is shown that negative electrostatic potential in meloxicam

molecule is observed on oxygen, nitrogen atoms.Meloxicam is a mild reagent according to the values of the

HOMO and LUMO energies and the absolute hardness.

References1. Compendium 2014: Sat. Medical drugs. ed. by

Kovalenko VN, Kiev: Moryon; 2014. - 24448 p.2. Mashkovskii M.D. Medicinal product. – Moskow: New

wave, 2012. - 1216 p. [Russian]3. Winkelmeyer W. C., Waikar S. S., Mogun H., Solomon

D. H. Nonselective and Cyclooxygenase-2-Selective NSAIDs and acute kidney injury // Am. J. Med., 121, 2008.

4. Kozchok N.N., Seluk S.A., Bichkova S.A., Besacha V.V. The optimal choice of NSAID in modern clinical practice. News of Medicine and Pharmacy, 8/218, 2007 [Russian].

5. Altman R., Luciardi H. L., Muntaner J. et al. Efficacy assessment of meloxicam, a preferential cyclooxigenase-2 inhibitor, in acute coronary syndromes without ST-segment elevation: The Nonsteroidal Anti-Inflammatory Drugs in Instable Angina Treatment –2 (NUT-2) Pilot Study // Circulation, V. 196, 2002.

6. Syrovaya A. O. Investigation of quantum-chemical properties of paracetamol / А. O. Syrovaya, O. L. Levashova,

S. V. Andreeva // Journal of Chemical and Pharmaceutical Research, № 7 (1), 2015.

7. Tishakova T. S. Investigation of quantum-chemical properties of ibuprofen / T. S. Tishakova, Levashova, Singh Sukhdeep et al. // Europian applied science, Kharkiv, 14–15 May 2015: аbstract book / KhNMU. – Kharkiv, №5, 2015.

8. Chekman I.S. Quantum-chemical basis of pharmacokinetics / I.S. Chekman, N.O. Gorchakova, T.U. Nebesna et al. // Medical business, № 3/4, 2012 [Ukrainian].

9. Chekman I.S., Gorchakova N.O., Tumanov V.А. et al.; Chekman I.S. (Ed.) Pharmacology. Kiiv: Visha shkola, 2001. -598 p. [Ukrainian].

10. Chekman I.S. Quantum Pharmacology. – Kiiv: Naukova dumka, 2012. - 180 p. [Ukrainian].

11. Chekman I.S. Quantum-chemical and topological descriptors in studies of “structure – activity” relationship. / I.S. Chekman, O.O. Kazakova, T.U. Nebesna // Journal of the Academy of medical sciences of Ukraine, 14, № 4, 2008 [Ukrainian].

12. Minkin V.I., Simkin B.Y., Miniaev R.M. Theory of molecules structure. Rostov-on-Don: Phoenix, 1997. - 560 p. [Russian]

13. Nebesna Т.U., Zagorodnii М.І., Yagupova А.S., Gorchakova N.О., Chekman I.S. The study of molecular structure and chemical properties of quantum-acetylcysteine // Ukrainian Scientific Medical Youth Journal, № 1-2, 2007 [Ukrainian].

14. Soloviev М.Е., Soloviev М.М. Kompyuternaya chimiya. Moskow: Solon-press, 2005. - 325 p. [Russian].

15. Apostolova E.S., Michayluk A.I., Tserelson V.G. Quantum chemical de-scription of reactions. Moskow: Izdat. Center MORPH, 1999. - 45 p. [Russian].

16. Molecular orbital studies in chemical pharmacology // A symposium held at Battele Seatle research center / Ed. By L.B. Kier. – New York, 1969. -284 p.

17. William O Foye; Thomas L Lemke; David A Williams / Foye’s principles of Medicinal Chemistry 6th edition.– Philadelphia : Lippincott Williams & Wilkins, 2008. - 1377 p.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # ECONOMIC SCIENCES # 97

ECONOMIC SCIENCES

Городнова Н.В. Доктор экономических наук, профессор, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н.

Ельцина

Березин А.Э.Аспирант, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина

Роженцов И.С. Соискатель, Уральский федеральный университет имени первого Президента России Б.Н. Ельцина

ЭНЕРГОЭФФЕКТИВНОСТЬ ОБЪЕКТОВ В УСЛОВЯИХ ГОСУДАРСТВЕННО-ЧАСТНОГО ПАРТНЕРСТВА

THE ENERGY EFFICIENCY OF OBJECTS OF PUBLIC-PRIVATE PARTNERSHIPGorodnova N.V., Doctor of Economic Sciences, professor of the Department «Legal regulation of economic activities», Ural

Federal University named after the first President of Russia B.N.Yeltsin, Ekaterinburg, Russian FederationBerezin A.E., post-graduate student of the Department «Legal regulation of economic activities», Ural Federal University

named after the first President of Russia B.N.Yeltsin, Ekaterinburg, Russian FederationRozencov I.S., post-graduate student of the Department of philosophy, Ural Federal University named after the first President

of Russia B.N.Yeltsin, Ekaterinburg, Russian FederationАННОТАЦИЯВ условиях финансово-экономической нестабильности и ограниченности возможностей государственного бюджета

возрастает актуальность решения проблем повышения эффективности управления компаниями и снижения рисковой составляющей государства. Мировой опыт, одной из наиболее эффективных и целесообразных форм реализации энер-гоэффективных проектов и программ является государственно-частное партнерство (ГЧП). В данной статье разрабо-тано модельное представление модели государственно-частных партнерств в рамках реализации энергоэффективных инвестиционных проектов, осуществлено развитие теории управления ГЧП в контексте правового регулирования сферы энергосбережения, а также разработаны меры и отдельные аспекты повышения управляемости компании в рамках ре-ализации энергоэффективных инвестиционных проектов ГЧП. Сделан вывод о том, что дальнейшая гармонизация нор-мативно-правовой базы в целях разви-тия института ГЧП позволит снизить рисковую компоненту участников партнер-ства, включая, государства.

ABSTRACTIn terms of financial and economic instability and limited government ca-pacity, increasing the relevance of the decision

of problems of increase of man-agement efficiency of companies and reduce the risk component of the state. World experience, one of the most effective and appropriate forms of implementation of energy efficiency projects and programs is a public-private partnership (PPP). This article developed a model representation of the model of public-private partnerships in the framework of implementation of energy efficiency investment projects implemented by the development of the theory of PPP in the context of the legal regulation of the sphere of energy saving, as well as the measures and some aspects of the manageability of the company in the framework of implementation of energy efficiency investment PPP projects. It is concluded that further harmonization of the regulatory framework for development of the Institute of PPP will reduce the risk component in the partnership, including, state.

Ключевые слова: государственно-частное партнерство, инвестиции, проекты, эффективность, энергоэффектив-ность, парниковый газ, социальное жилье, правовое регулирование

Keywords: public-private partnerships, investment projects, efficiency, energy efficiency, greenhouse gas, social housing, legal regulation

Введение. В условиях несбалансированности рос-сийской экономики и хаотичной отчетности по отраслям практически невозможно достоверно определить конкрет-ные темпы роста энергетики, которая, как никакая другая отрасль, отражает характер развития экономики в целом. За последнее десятилетие средний рост электропотребления в Российской Федерации отмечен на уровне 2,37 % в год, ко-лебания составляют примерно 0,3 % (2002 г.) и 4,2 % (2006 г.) [2]. Показатель текущего года составит 1,5–2 %. Прогноз на период с 2017 по 2020 гг. ожидается на уровне 2,3 %, а

с 2021 по 2030 гг. – 1,9 % [4]. Такой прогноз, по мнению Агентства по прогнозированию балансов в электроэнерге-тике, обусловлен циклическими темпами роста экономики и ее замедлением в росте последние пять лет, а также от-сутствием достоверных данных по реализуемым инвести-ционным проектам в среднесрочной перспективе (2016 г. и далее)

Несмотря на наличие в стране условий риска и неопре-деленности су-ществует острая необходимость незамедли-тельных решений в части повы-шения энергоэффективности

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # ECONOMIC SCIENCES #98

территорий [4]. Это связано, прежде всего, с катастрофи-ческим старением энергетического оборудования и элек-трических сетей. Необходимо отметить, что российский машиностроительный комплекс не отвечает требованиям сегодняшнего дня и характеризуется отсутствием газовых турбин большой мощности (свыше 150 МВт) и котлов, кон-курентоспособных с зарубежными по производительности и экологии [12]. Кроме того, износ в сетях приводит к боль-шим тепловым потерям – более 16 % [7]. Выработанное на источниках генерации тепло не доходит до потребителя в необходимом объеме. Потребитель для решения этой задачи переходит на строительство собственных котельных, уходя от централизованного теплоснабжения.

Кроме вышеуказанных проблем за последние 20 лет наблюдается снижение надежности за счет искусственно-го деления единой энергосистемы, куда входила генерация и передача тепла и электроэнергии; резкий рост исполь-зования зарубежного оборудования, не имеющего спроса в собственных странах по причине устаревших техноло-гий и серьезного вовлечения в энергетику возобновляемой энергии; отсутствие опыта работы существующей энерго-системы в принципиально новых условиях хозяйствования и управления [8].

На сегодняшний день отсутствуют независимая и объек-тивная оценка общего фактического состояния энергетиче-ского оборудования энергообъектов России, государствен-ный мониторинг надежности энергетической системы, анализ и прогноз потребления энергии на период от 5 до 15 лет, комбинированная выработка тепловой и электрической энергии при практически полном отсутствии государствен-ной поддержки, остаются низкими удельные расходы то-плива на производство тепловой и электрической энергии. Отсутствует эффективный контроль изношенности обору-дования и остаточных ресурсов, отлаженной, достаточно оснащенной ремонтной базы, квалифицированного ремонт-ного персонала. Отсутствует также установившаяся связь между научными, проектными институтами и энергетиче-скими образованиями, своевременно обновляемая техниче-ская нормативная база, отлаженная работа стратегических научно-исследовательских институтов, определяющих пер-спективное развитие энергетики [13].

При этом отрасль продолжает оставаться прибыльным бизнесом. Та-рифы покрывают значительную часть рас-ходов, в том числе и неиспользо-ванные на конкурентные цели, реализуются инновационные проекты по техническо-му перевооружению и замене устаревшего оборудования и изношенных сетей, что повышает энергоэффективность от-расли в целом.

Анализу проблем энергосбережения в России посвя-щены научные труда таких авторов, как Аншелеса В.Р., Персияновой А.Д., Ратнера С.Ф., Бродова Ю.М. Оценка и прогнозирование состояния теплоэнергетики отражены в трудах таких ученых, как Бродов Ю.М., Аронсон К.Э., Ря-бчиков А.Ю., Мурманский Б.Е., Гительман Л.Д., Ратников Б.Е.

Проблема финансового сопровождения проектов энер-госферы, в том числе и с государственным софинансирова-нием, освещены в публикациях таких авторов, как Гущина

Е.Г., Бадрак Н.Ю., Матвеев О.А., Левчаев П.А. Решению проблем повышения энергоэффективности проектов по-священы работы Ратнера С.В. Яковиной М.Ф. Кроме того, проф. Ратнером С.Ф. уделено особое внимание институцио-нальным и экономическим аспектам в сфере энергосбереже-ния в целом ряде опубликованным им трудов.

Проблеме повышения энергоэффективности при ре-ализации инвести-ционных проектов в рамках государ-ственно-частных партнерств Васильева Е.И., Минин М.В., Скрипник О.Б.

Изучение особенностей управления крупными интегра-ционными образованиями отражено в трудах таких изве-стных зарубежных ученых, как С. Бир, И. Ансофф, Т. Ви-стон, Д. Мерсер. Однако, несмотря на целых ряд научных исследований в области энергоэффективности, остается нерешенной проблема повышения энергоэффективности при реализации инфраструктурных социальных проектов в условиях государственно-частного партнерства.

Основная часть работы. Государственно-частное парт-нерство (ГЧП) относится к тем формам взаимодействия государства и предприятий малого и среднего бизнеса, цель которого обеспечение притока частного капитала в строи-тельство, ремонт, управление и развитие инфраструктурных социальных проектов, а также оказание различного вида услуг [4].

Основой ГЧП является долгосрочные отношения между государственным и частным партнером, софинансирование инвестиционных затрат, решение многих задач, возложен-ных на частный бизнес, передачи государственных рисков на такое частное лицо, у которого есть возможности и ин-струменты минимизировать риски и контролировать их [4].

Юридическими формами государственно-частного парт-нерства, отвечающего его квалифицирующим признакам, после вступления в силу с 01.01 2016 г. нового Федераль-ного закона № 224-ФЗ от 13 июля 2015 г. «О государствен-но-частном партнерстве, муниципально-частном парт-нерстве в Российской Федерации и внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» [1], следует считать соглашение о государственно-частном партнерстве, соглашение о муниципально-частном партнер-стве. В соответствии с Федеральным законом № 115-ФЗ от 21 июля 2005 г. «О концессионных соглашениях» к юриди-ческой форме ГЧП также следует отнести концессионное соглашение [9].

Анализ зарубежного опыта реализации проектов пока-зал, что практически во всех государствах, использующих механизмы партнерства, выделяется наиболее приоритетная отрасль по использованию ГЧП. Наибольшее число проек-тов партнерства осуществляется в энергетической отрасли [17]. Кроме того, исследования показывают, что за рубежом предъявляются очень серьезные требования к уровню энер-гоэффективности проектов ГЧП [17, 18, 19].

В этой связи авторами исследования предлагается энер-гоэффектив-ный подход к реализации проектов государ-ственно-частных партнерств. На рис. 1 приведено модель-ное представление государственно-частного партнерства, учитывающее долю государственного участия в реализу-емых энергоэффективных проектах.

VOL 1, No 1 (1) (2016) | # ECONOMIC SCIENCES # 99энергоэффективных проектах.

Частный капитал

Энергоэффективностьпроектов и программ государственно-

частного партнерства

Государственно-частное партнерство

(50 % - государственное

участие; 50 % - частный капитал)

Государство Энергоэффективный подход

Государственно-частное партнерство: реализация энергоэффективных проектов

Рис. 1. Модель государственно-частного партнерства: энергоэффективный подход

В зависимости от состояния экономики соотношение объема частного и государственного капитала может изме-няться: в стабильной экономике доля частного капитала растет, государственное участие сокращается. Обратная картина наблюдается в условиях финансово-экономической нестабильности. При этом указанная пропорция начинает сдвигаться в сторону усиления процессов интеграции. В за-висимости от состояния экономики пропорция «государство ÷ частные капитал» начинает сдвигаться в сторону усиле-ния интеграционных или дезинтеграционных процессов: в периоды экономической нестабильности доминируют цен-тростремительные силы, усиливаются процессы интегра-ции экономических субъектов, наблюдаются тенденции к интеграции компаний и государства, таким образом, увели-чивается количество государственно-частных партнерств (ГЧП). Энергоэффективный подход предполагает реализа-цию политики энергосбережения, появление новых видов экономической деятельности таких, как энергосервис и энергетические обследования (энергоаудит) [16].

В настоящее время правовое регулирование сферы энер-госбережения стало еще более актуальным в связи с ориен-тированием различных государств на энергосбережение и энергоэффективность [9]. Исследование механизмов влия-ния правительства в энергетической сфере, оценка эффек-тивности воздействия правовых норм и повышения энерге-тической эффективности являются основными факторами развития законодательства в целях развития такого инсти-тута, как государственно-частные партнерства (ГЧП). Этот факт подтверждает и накопленный мировой опыт работы в условиях ГЧП [17, 18].

Принятие с 01.01.2016 г. нового закона о ГЧП [1] опре-деляет принципы создания модели муниципально-частного партнерства, а также задает четкий вектор развитию всему законодательству в сфере ГЧП и привлечения частного ка-питала в проекты. ГЧП обладают рядом преимуществ, сре-ди которых стоит отметить увеличение числа создаваемых инфраструктурных проектов, повышение эффективности размещения ресурсов государством, обеспечение сервиса, который не был доступен ранее, активное использование инновационных решений, прозрачность финансовых пото-ков, снижение расходов государства и уменьшение бюджет-ного дефицита [9]. ГЧП может иметь различные формы,

но в основе каждого успешного проекта лежит следующая кон-цепция. За счет привлечения опыта частного сектора и перераспределения риска в отношении стороны, которая способна более эффективно справляться с таким риском, можно повысить общую эффективность проекта. Государ-ство, вступая в союз с бизнесом, как правило, тем самым снижает нагрузку на бюджет и пользуется более гибкой и действенной системой управления проектом, а бизнес полу-чает определенный набор гарантий и преференций.

В настоящее время в России реализуется более 200 про-ектов ГЧП в следующих сферах: энергетика, транспорт, теплоснабжение, водоснабжение и водоотведение, здравоо-хранение и образование, физкультура и спорт, технопарки, предусматривается объединение стивидорных и сервисных компаний Цемесской бухты, «Новороссийский морской тор-говый порт», которое на стадии проекта становится успеш-ным примером государственно-частного партнерства. Аэро-порт «Кольцово», район «Академический», г. Екатеринбург, портов Санкт-Петербурга, Усть-Луги, Восточного и др. [9].

Определение диспропорций между развитием тран-спортной инфра-структуры России, другими отраслями про-мышленности, в том числе и энергетики, а также разработка мер по повышению уровня энергоэффективности инвести-ционных инфраструктурных проектов требует дальнейшего развития законодательных основ формирования и управле-ния ГЧП [15]. В связи с вступлением в силу с 01.01.2016 г. нового Федерального закона № 224 «О государственно-част-ных партнерствах, о муниципально-частных партнерствах в Российской Федерации» [1] возникает проблема оценки эффективности реализации проектов с государственным участием в рамках строительства объектов в сфере энерге-тики.

В России в Государственной программе энергосбереже-ния до 2020 г. обозначено требование по снижению энер-гопотребления на 20 %. В этой связи может быть отмечена одна из тенденций развития российского законодательства в рассматриваемой сфере отношений: развитие проектов ГЧП в сфере энергосбережения. Ряд новелл нового федерально-го закона 224-ФЗ [1] должны способствовать повышению эффективности правового регулирования в сфере энерго- и ресурсосбережения.

Внешние и внутренние факторы влияния на реализа-


цию энергосберегающей стратегии ГЧП и повышении энер-гоэффективности проектов можно представить в виде вза-имосвязей двух функций (входной и выходной). При этом возникает четыре взаимоувязанных группы событий 1, 2, 3 и 4, характеризующих реализацию мероприятий по повы-шению энергоэффективности проектов ГЧП: внешние вход-ные, внешние выходные, внутренние входные, внутренние

выходные, которые дают шесть пар возможных сочетаний факторов 1-2; 2-3; 3-4; 4-1; 1-3; 2-4 [5]. Матрица внешних и внутренних факторов, оказывающих влияние на энергоэф-фективность проектов ГЧП, представлена на рис. 2.

В связи с вышеизложенным, авторами исследования сформулированы следующие гипотезы об энергоэффектив-ности проектов ГЧП:

3. Внутренние

входные факторы (принятие

управленческие решения по повышению

энергоэффективности)

4. Внутренние выходныефакторы

(применение инновационных

энергоэффективных технологий)

1. Внешние

входные факторы(государственно-

правовое регулирование

энергоэффективности)

2.Внешние выходныефакторы

(объемы выбросов парникового газа, иные критерии и

параметры)

Рис. 2. Модель внешних и внутренних факторов энергоэффективности проектов ГЧП

- гипотеза о «двойственной» природе государства в энер-гоэффектив-ных проектах: государственное участие в дея-тельности и управлении ГЧП представляется основным и мощным фактором повышения энергоэффективности, при том, государство должно формировать эффективную пра-вовую базу, ориентированную на реализацию энергоэффек-тивных проектов с участием ГЧП;

- гипотеза о единстве оценки эффективности инвести-ционных проектов ГЧП, в том числе и в контексте энер-гоэффективности (Федеральный закон ФЗ-224 требует разработки методики оценки социально-экономической эф-фективности проектов ГЧП) [1]. Кроме того, считаем, что необходима разработка системы показателей (индикаторов) энергоэффективности проектов ГЧП [16];

- закономерность соотношения располагаемого и необхо-димого времени реализации приоритетных проектов ГЧП, в частности, реализации энергоэффективных проектов ГЧП в сжатые сроки (условия дефицита времени), в разумные, определенные государством, законодательством и энергоэф-фективными технологиями сроки реализации проекта, а также в условиях избытка времени.

Выдвинутые авторами гипотезы нашли свое подтверж-дение в совре-менных российских условиях в нижеследую-щем.

Государственное нормативное регулирование отноше-ний в области энергосбережения и энергосервиса в Рос-сии характеризуется поэтапностью реализации отдельных нормотворческих инициатив, само же специальное зако-нодательство в области энергосбережения характеризуется

перспективной обоснованностью. Достаточно отметить, что во исполнение Закона об энергосбережении за последнее пятилетие в Российской Федерации было принято 25 По-становлений Правительства РФ, прямо или опосредованно имеющих отношение к вопросам энергосбережения, преду-сматривающих значительный комплекс норм, поэтапно реа-лизуемых в этой области. Следует отметить, что последнее пятилетие нормативно-правового воздействия в обозначен-ной сфере отношений отмечено тенденцией отхода от некой декларативности в обозначенной сфере, к повышению эф-фективности правового регулирующего воздействия норма-тивно-правового массива на весь спектр социально-эконо-мических отношений в сфере энергосбережения.

В Государственной программе энергосбережения до 2020 г. значительные ожидания связаны с региональным законо-дательством. В последнее пятилетие выросла нагрузка на региональное законодательство, которое представлено, как правило, и законами субъектов РФ, и актами региональных органов исполнительной власти [14]. Правовой инструмен-тарий, используемый для целей правового регулирования на разных этапах развития специального законодательства в области энергосбережения, различен: от возложения импе-ративных обязываний по разработке и принятию норматив-ных актов до инициации их принятия региональными орга-нами власти в связи с реализацией отдельных масштабных энергосберегающих проектов с использованием института государственно-частного партнерства [16]. Экономические аспекты энергоэффективного освоения территорий, строи-тельства энергоэффек-тивного жилья с использованием ме-


ханизмов государственно-частного партнерства, в том числе на основе заимствования позитивного зарубежного опыта, сегодня становятся плодотворным полем для дальнейших исследований [17].

Новые технические средства сбора, обработки и систе-матизации достоверной информации об энергоэффектив-ности проекта и деятельности ГЧП, условиях его реализа-ции, состояния рынка и общего состояния политической, экономической и законотворческой систем в стране дают объективные условия и предпосылки для повышения энер-гоэффективности объектов, реализуемых в условиях ГЧП.

В целях развития основ государственного регулирования в сфере энергоэффективности проектов ГЧП государство, как партнер и соинвестор при реализации таких проектов и программ, должно учитывать специфику деятельности ГЧП и продолжать работу по совершенствованию законодатель-ных инициатив в отношении ГЧП. Это проявилось, в част-ности, в разработке и утверждении Правительством РФ ме-тодики оценок эффективности инфраструктурных проектов в строительной сфере, позволяющая обосновать энергоэф-фективность и финансово-экономическую результативность проектов ГЧП в текущих российских условиях. В указанной методике определяется также эффективность проектов для государства. В частности, социально-экономический эф-фект от реализации энергоэффективных проекта.

Методика оценок проектов ГЧП позволяет определить сравнительное преимущество на основе оценки чистых дисконтированных расходов средств бюджетов бюджетной системы России при реализации проекта и чистых дискон-тированных расходов при реализации государственного контракта, муниципального контракта.

Расчет показателей, используемых для оценки эффек-тивности и опре-деления сравнительного преимущества, осуществляется на основе построе-ния финансовой модели проекта ГЧП соответствующей требованиям и документов, необходимых для оценки объемов, принимаемых публич-ным партнером обязательств в случае возникновения ри-сков.

По нашему мнению, экспертные оценки эффективнос-ти проектов ГЧП будут способствовать снижению рисков участников партнерства, включая и государство, что в ко-нечном итоге, будет способствовать повышению эффектив-ности управления проектами ГЧП, повышению финансовой устойчивости участников проекта, формированию и разви-тию социальной инфраструктуры, позволяющей повысить энергоэффективность возводимых объектов.

В целях обеспечения четкой работы партнерства в це-лом, повышения энергоэффективности проектов ГЧП до-лжна быть строгая унификация организационных структур предприятий-участников ГЧП, как по вертикали, так и по горизонтали. Вместе с тем, проявление данной закономер-ности требует постоянного совершенствования системы управления, внедрения новых технологий, и планомерной подготовки высококвалифицированных управляющих ка-дров ГЧП.

Закономерность и требование единство организацион-но-методологических основ управления на всех уровнях ие-рархии государ-ственно-частного партнерства (всех струк-турных подразделений и участников партнерства) отражает взаимосвязи структурных форм и методов управления во всех подразделениях ГЧП. Методологические основы по-строения и функционирования всех систем управления ГЧП, принципы организации и управления и методы работы подразделений при реализации проектов ГЧП должны быть

идентичными и общими на всех уровнях иерархии системы управления ГЧП (закон Эшби) [20].

Знание данной закономерности необходимо при исполь-зовании авто-матизированных систем управления. Центра-лизованное управление ГЧП предполагает общность сис-тем управления предприятия, соединенных на различных уровнях иерархии автоматизированной системы управления ГЧП. Знание данной закономерности позволяет научно обос-новать структуру системы управления деятельностью ГЧП, обеспечивать взаимодействие между органами управления на всех уровнях и во всех подразделениях ГЧП. Следствием реализации данной закономерности может стать разработка рекомендаций и предложений, а также мероприятий по по-вышению эффективности управления государственно-част-ным партнерством в целом в конкретных условиях, с учетом специфической особенностей отрасли и региона.

Закономерность сохранения пропорциональности и оптимальной соотносительности всех элементов системы управления ГЧП отражает связи и зависимости как между отдельными звеньями (элементами) системы управления ГЧП, так и внутри каждой структурной единицы (пред-приятия и организации). Каждая система управления не-зависимо от степени сложности и места в общей системе управления ГЧП представляет собой комплекс элементов, между которыми должна поддерживаться пропорциональ-ность и оптимальная соотносительность. Как известно, лю-бая сложная система управления может быть представлена в виде элементарных подсистем, каждая из которых включает в себя следующие элементы: орган управления (например, орган управления ГЧП в целом), объект управления (пред-приятие-участник ГЧП или конкретный инвестиционный проект ГЧП (см. ФЗ-224); нижестоящие органы управления (органы управления структурных подразделений предпри-ятий-участников ГЧП); каналы прямой и обратной связи для передачи информации.

Развитие национального законодательства различных государств в области энергосбережения во многом предо-пределяется международными обязательствами, связанны-ми с энергоэффективностью проектов.

В этих целях в западных странах создается специальное нормативно-правовое поле, регулирующее общие правовые, экономико-финансовые и технические вопросы в рамках реализации инвестиционных проектов ГЧП. Кроме того, законодательство гармонизируется и в сфере государствен-ных закупок, налогообложения, различных сборов [17]. При этом до формирования юридической основы формирование и управление ГЧП было возможно де-факто, это показывает наработанный опыт функционирования ГЧП для реализа-ции инфраструктурных инвестиционных проектов, в част-ности, по строительству дорог и иной инфраструктуры. В частности, опыт Германии показывает, что до недавнего времени считалось, что реализации инвестиционных про-ектов с участием государства наиболее выгодно в форме государственного заказа (государственных закупок) [17]. Однако, в целях поддержки развития института партнерства в Германии было разработано и принято федеральное зако-нодательство, которое позволило сформировать норматив-но-правовую основу, разработать методики экспертных оце-нок эффективности реализации инвестиционных проектов ГЧП, а также развить сеть договорных отношений, повысив, тем самым, эффективность взаимодействия партнеров при строительстве инфраструктурных объектов [17].

Для достижения указанной цели в Великобритании были пересмотрены строительные нормы правила в отношении


энергоэффективности в 2002 г., 2006 г., и в 2010 гг. в целях ужесточения требований стандартов энергоэффективности для зданий. Однако, несмотря на все более строгие требо-вания энергетических стандартов, на практике наблюдается несоблюдение этих требований, очень медленно увеличива-ется количество зданий, которые регистрируются в государ-ственных реестрах, как энергоэффективные здания [18].

Тем не менее, существует достоверные данные о том, что политика энергосбережения в Великобритании стала, в большей степени, распространенной по сравнению с на-чалом последнего десятилетия. Достижение параметров, предъявляемых к новым строениям с 2016 г., потребует дальнейшего серьезного исследования в трех обозначенных в данной статье аспектах: выявление уровня соблюдения строительных норм и правил (СНиПов) в случае строитель-ства нового жилья, изучение основных, базовых, проблем в реализации указанных требований к новым объектам жи-лой недвижимости, и определение возможных направлений решений выявленных проблем. Исследования английских ученых показывают, что к настоящему моменту в выше-указанным требованиям с 0 % выбросов парникового газа энергоэффективности полностью соответствуют 376 вновь построенных жилых домов [18].

Среди возможных мер и решений следует отметить госу-дарственный контроль и контроль со стороны заинтересо-ванных сторон, в том числе и общественных организаций, за соблюдением требований энергоэффективности строи-тельных норм и правил, например, строительные органи-зации-застройщики, проектные институты [2]. Партнеры, реализующие проекты ГЧП, в первую очередь, должны обращаться внимание на экономию энергозатрат, обеспечи-вая энергетическую эффективность объектов на фоне более традиционных факторов оценки социально-экономической эффективности проектов ГЧП, таких как сметная стоимость строительства, качество строительных материалов, качество объемно-планировочного решения, безопасность объекта на всех стадиях возведения и эксплуатации [6].

Энергоэффективность инвестиционных проектов ГЧП в контексте строительства доступного жилья является одним из основных критериев эффективности функционирования ГЧП. В частности, до 2020 г. должно быть снижено потре-бление первичной электроэнергии на 20 % и переход к низ-коуглеродной экономики Италии к 2050 г. [18].

Тема энергоэффективности проектов ГЧП в большин-стве случаев ассоциируется со строительной отраслью, по-скольку 40 % всей генерируемой энергии потребляется в мегаполисах и крупных городах. К примеру. текущая нацио-нальная энергетическая политика Италии в рамках решения проблемы повышения энергоэффективности определяет ряд мер, таких как: выделение специальных климатически зон, в которых осуществляется ограничение подачи тепловой и электрической энергии, предъявление серьезных техниче-ских требований энергосбережения в отношении новых и отремонтированных зданий, осуществление специальной маркировки и предоставление налоговых вычетов; реализа-ция инновационных проектов энергосбережения, в частно-сти, в строительном секторе, направленных на сокращение тепловых потерь и оптимизации естественного освещения.

Выводы. На основе проведенного сравнительного ана-лиза опыта повышения энергоэффективности в различных странах, авторами формулируется основная гипотеза данно-го исследования, которая заключается в том, что в рамках реализации механизма ГЧП для частного бизнеса требует-ся эффективные инвестиционных проекты строительства

объектов инфраструктуры, характеризующиеся в том числе и повышением энергоэффективности применяемых техно-логий [3]. В последнее время значительно увеличилось ко-личество научных исследований, посвященных данной про-блематике. Часть этих исследований направлена на оценку экономической и финансовой целесообразности мер по повышению энергоэффективности зданий, что, в свою оче-редь, может существенно повлиять на рыночную стоимость или арендные плату такой недвижимости. Общий показа-тель энергетической эффективности объектов государствен-но-частных партнерств оказывает существенное влияние на конкурентоспособность производимой продукции и энерге-тическую безопасность отрасли, региона или страны в це-лом.

Список литературы 1. Федеральный закон от 13 июля 2015 г. № 224-ФЗ «О

государственно-частном партнерстве, муниципально-част-ном партнерстве в Российской Федерации и внесении изме-нений в отдельные законодательные акты Российской Феде-рации».

2. Аншелес В.Р., Персиянова А.Д. Анализ проблем энергосбережения в России (на примере Вологодской облас-ти) // Региональная экономика: теория и практика. 2009. № 37. С. 2–9.

3. Аронсон К.Э., Брезгин В.И., Бродов Ю.М. и др.. Разработка требований по обоснованию безопасности про-дукции энергетического машиностроения // Надежность и безопасность энергетики. 2015. № 3 (30). C. 12–24.

4. Березин А.Э., Городнова Н.В. Технико-экономи-ческое обоснование энергоффективности инвестицион-ных проектов государственно-частного партнерства // Wschodnioeuropejskie Czasopismo Naukowe / Warsaw, Poland. EKONOMIA. 2016. № 6. С. 32–39.

5. Бир С. Мозг фирмы: пер. с англ.: М., 1993. С. 416.6. Бродов Ю.М., Аронсон К.Э., Рябчиков А.Ю., Мур-

манский Б.Е. Оценка состояние и прогнозирование оста-точного ресурса теплообменных аппаратов паротурбинных установок ТЭС // Надежность и безопасность энергетики. 2009. № 6. С.12–18.

7. Гительман Л.Д., Ратников Б.Е. Уроки реформы в электроэнергетике: иллюзии, просчеты, перспективы // Во-просы экономики. 2013. № 12. С. 109–122.

8. Голованов Л.А., Ким А.А. Градостроительные ас-пекты повышения энергоэффективности (на примере г. Ха-баровск) // Новые идеи нового века. 2014. № 3. С. 2–7.

9. Городнова Н.В. Повышение энергоэффективности проектов развития территорий // Экономический анализ: те-ория и практика. 2015. № 5. С. 31–45.

10. Гущина Е.Г., Бадрак Н.Ю. Энергетическая эффек-тивность российской экономики и «зеленые» инвестиции // Национальные интересы: приоритеты и безопасность. 2013. № 35. С. 44–50.

11. Левчаев П.А. Финансовое сопровождение целевых программ энергосбережения и формирование энергоэффек-тивной экономики регионов России // Финансы и кредит. 2013. № 29. С. 14–18.

12. Матвеев О.А. Энергосбережение: тактика или стра-тегия? // ЭКО. 2010. № 2. С. 126–134.

13. Ратнер С.В. Основные направления исследований в области энер-гоэффективности: экономические, институ-циональные и социальные аспекты // Экономический ана-лиз: теория и практика. 2014. № 40 (391). С. 2–13.

14. Ратнер С.В. Яковина М.Ф. Экономические аспекты


региональных программ энергосбережения // Националь-ные интересы: приоритеты и без-опасность. 2014. № 14. С. 2–11.

15. Скрипник О.Б. Роль государственно-частного парт-нерства в модернизации инфраструктуры жилищно-комму-нального сектора // Российское предпринимательство. 2006. № 5 (77). С. 86–89.

16. Шаблова Е.Г., Городнова Н.В., Березин А.Э. Раз-витие модели государственно-частного партнерства: управление и правовое регулирование в рамках БРИКС. Wschodnioeuropejskie Czasopismo Naukowe (East European Scientific Journal). Warsaw, Poland. EKONOMIA. 2015. № 3.

С. 26–30. 17. Dedicated Public-Private Partnership Units. A Survey

of Institutional and Governance Structures. OECD. Paris. 2010. URL: www.oecd.org/publishing. (дата обращения 22.04.16).

18. S. Copiello. Achieving affordable housing through energy efficiency strategy. Energy Policy. 2015. no 85. PP. 288–298.

19. Garmston H, Pann W. Building regulations in energy efficiency: Compliance in England and Wales. Energy Policy. 2012. no 45. PP. 594–605.

20. The New Corporate Strategy (1989). The Academy of Management Review, 459-460.

VOL 1, No 1 (1) (2016)

The scientific heritage(Budapest, Hungary)

The journal is registered and published in Hungary.The journal publishes scientific studies, reports and reports about achievements in different scientific fields.

Journal is published in English, Hungarian, Polish, Russian, Ukrainian, German and French.Articles are accepted each month.

Frequency: 12 issues per year.Format - A4

All articles are reviewedFree access to the electronic version of journal

Edition of journal does not carry responsibility for the materials published in a journal.Sending the article to the editorial the author confirms it’s uniqueness and takes full responsibility for

possible consequences for breaking copyright laws

Chief editor: Biro KrisztianManaging editor: Khavash Bernat

Gridchina Olga - Ph.D., Head of the Department of Industrial Management and Logistics (Moscow, Russian Federation)

Singula Aleksandra - Professor, Department of Organization and Management at the University of Zagreb (Zagreb, Croatia)

Bogdanov Dmitrij - Ph.D., candidate of pedagogical sciences, managing the laboratory (Kiev, Ukraine)Chukurov Valeriy - Doctor of Biological Sciences, Head of the Department of Biochemistry of the Faculty

of Physics, Mathematics and Natural Sciences (Minsk, Republic of Belarus)Torok Dezso - Doctor of Chemistry, professor, Head of the Department of Organic Chemistry (Budapest,

Hungary)Filipiak Pawel - doctor of political sciences, pro-rector on a management by a property complex and to the

public relations (Gdansk, Poland)Flater Karl - Doctor of legal sciences, managing the department of theory and history of the state and legal

(Koln, Germany)Yakushev Vasiliy - Candidate of engineering sciences, associate professor of department of higher

mathematics (Moscow, Russian Federation)Bence Orban - Doctor of sociological sciences, professor of department of philosophy of religion and

religious studies (Miskolc, Hungary)Feld Ella - Doctor of historical sciences, managing the department of historical informatics, scientific leader

of Center of economic history historical faculty (Dresden, Germany)Owczarek Zbigniew - Doctor of philological sciences (Warsaw, Poland)

Shashkov Oleg - Сandidate of economic sciences, associate professor of department (St. Petersburg, Russian Federation)

«The scientific heritage»Editorial board address: Budapest, Kossuth Lajos utca 84,1204

E-mail: [email protected]: www.tsh-journal.com

VOL 1, No 1 (1) (2016)

Science

Transcript of VOL 1, No 1 (1) (2016)