Angel Orensanz: 20 Years in Russia

angel orensanz20 лет в России 20 Years in Russia

MARCH 3 - APRIL 3, 2011SPb State Museum of Russian Academy of Arts

Saint Petersburgphoto: Yury Barykin

angel orensanz20 лет в России 20 Years in Russia

coordinationAl Orensanz

administrationMaria Neri

textsL.I. kondatrenko, Director of Museum of Russian Academy of Arts of Saint PetersburgTatiana Borodina, Head of the National Museum of Ilya Repin “ Penaty”Nikolai Blagodatov, member of the St. Petersburg Academy of Contemporary ArtDerek Bentley, sociologist and art criticAlexander Borovsky, Head of The Contemporar y Art Department of the Russian Museum

photographyAngel OrensanzYury BarykinAlexander KlimtsovBill Gasperini

translations and editingCasey EconomidesLara SedbonLindsay B. NicholsJavier Moreno Klara PalotaiAdelante Center

graphic designJavier Moreno

ANGEL ORENSANZ FOUNDATION, INC

introduction by L.I. KondratenkoDirector of Museum of Russian Academy of Arts of SPb introduction by Tatiana BorodinaHead of the National Museum of Ilya Repin “ Penaty”

introduction by Nikolai Blagodatov member of the St. Petersburg Academy of Contemporary Art

by Derek Bentley, sociologist and art critic Angel Orensanz: 20 Years in Russia

by Alexander Borovsky, Head of The Contemporar y Art Department of the Russian Museum

The Aleatoric Compositions of Angel Orensanz

7

11

16

20

34

Index

Angel Orensanz Biography 40

introduction by L.I. KondratenkoDirector of Museum of Russian Academy of Arts of SPb

Introductory words by L.I. Kondratenko, Director of the Saint-Petersburg Museum of the Russian Academy of Arts, March 2011

On March 3, 2011 within the framework of the international program “The Year of Spain in Russia” the Museum of the Russian Academy of Arts in St. Petersburg opens the new exhibit of Angel Orensanz, the well-known Spanish artist and movie director.

During the time of his long artistic career Angel Orensanz expressed his artistic vision in many different forms that range from small graphic figures to monumental pictures and large scale abstract sculptural of compositions made from glass, metal, ceramics, colored plastic and other materials.

The exhibition in The Museum of the Russian Academy of Arts will present drawings, installa-tions, video art and photo series of “time-split” compositions of the artist in the context of his 20 years presence in Russia. Angel Orensanz’s work belongs to most prestigious traditions of modern art. His creative biography is saturated with art actions and exhibitions in many of the largest cit-ies in Europe, USA, Japan and Russia. Almost each of his compositions and installations are represented in photographs and video.

In Russia, where the artist has a strong pres-ence since 1991, the name of Angel Orensanz is already well known, especially in Saint Peters-burg. Here, in 2003, together by Mikhail Shem-yakin, he participated in the festival in honor of the 300-year anniversary of city.

In 2004 he presented at the Museum of the Russian Academy of Arts Museum his drawings and had an exhibit in the Rumyantsev Palace on the English embankment in the city of St. Peters-burg). Three years later, in 2006, with the great success he opened his “Sails of Arrival, Sails of Departure” in the in the Marble Palace. In 2008 during the opening of his exhibit “Weighless-ness” at the Moscow Museum of Modern Art Angel Orensanz was elected as honorable mem-ber of the Russian Academy of Fine Arts. In De-cember 2009 Angel Orensanz presented his new art- project in the Hermitage.

The understanding of Russian culture comes naturally for this Spanish master. His involve-ment also pays tribute to the cultural values and ongoing cultural connections between Russia and his country of origin.

This new exhibition at the Museum of the Russian Academy of Arts has a special signifi-cance. It is a very special anniversary for him, and the title of the exhibit “20 years in Russia” keeps it in context. I am truly convinced that his new multimedia art- project here at the Museum of the Russian Academy of Arts of Saint-Peters-burg will be one additional success for this in-triguing master.

3 марта 2011 года в рамках международной программы « Год Испании в России» в Научно-исследовательском музее Российской академии художеств состоится открытие мультимедийного арт-проекта известного испанского художника и кинорежиссера Анхеля Орензанца.

За время своей долгой артистической карьеры Анхель Орензанц выражает свое художественное видение в различных видах искусств. Это и небольшие графические рисунки, и монументальные картины, и масштабные абстрактные скульптурные композиций из стекла, металла, керамики, цветного пластика и других материалов.

На выставке в Научно-исследовательском музее будут представлены графика, инсталляции, видео - арт и фото серия « Сохраненные во времени».

Анхель Орензанц - участник и дипломант самых престижных форумов современного искусства. Его творческая биография очень насыщена, работы художника выставлялись в крупнейших городах Западной Европы, США, Японии, России.

Почти каждая его композиция отображена в фотографиях и видео.

В России, где художник выставляется с 1991 года имя Анхеля Орензанца уже хорошо известно, особенно в. Санкт- Петербурге.

Здесь, в 2003 году, совместно Михаилом Шемякиным, он участвовал в Фестивале искусств, в честь 300-летнего юбилея города.

В 2004 году состоялось открытие выставки его графики и инсталляций во Дворце Румянцева на Английской набережной (Музей города СПб), а тремя годами позже, в 2006 году, с большим успехом прошла выставка « Паруса перемен» в Мраморном Дворце на Миллионной Улице ( Государственный Русский Музей).

В 2008 году на открытии выставки Анхеля Орензанца в Московском Музее Современного Искусства художник был принят в почетные члены Российской академии художеств.

В декабре 2009 года Анхель Орензанц представил свой арт-проект в Г Эрмитаже.

Испанскому мастеру близка русская культура. Он ценит установившиеся р. культурные и дружеские связи между Россией и своей страной.

ВВыставка в Научно- исследовательском музее Российской академии художеств для него особенно значима. Он считает ее юбилейной и назвал «20 лет в России».

Я надеюсь, что мультимедийный арт-проект в Научно-исследовательскоммузее Российской академии художеств будет еще одним успехом этого интересного мастера в.

7

Departing Sales, Saint Petersburg, 2005

introduction by Tatiana BorodinaHead of the National Museum of Ilya Repin “ Penaty”

In the art world Angel Orensanz is an out-standing representative of postmodern thinking. In his creative world time, place and material are always connected and in constant motion. The permanent condition of his personality is the creative vision of the world. He understands the world as a constantly changing installation – made up by ideas, discoveries, material and spiri-tual creation. His mission and purpose as an artist is to bring out this complexity in his own artistic objects - installations, sculptures, paintings and graphic works. The hidden emotional charge of his art comes from the method he inserts himself into the creative process that enchants with the expression of dynamic inner tension.

By and large his works remind us of the in-separable connection of space and the human spirit, a manifested connection that was intended to exist for a long time but in the unique moment of creation even if it existed before it became temporary.

The master, who was educated at L’Ecole de Beaux-Art in Paris, kept in his work many ar-tistic traditions, including the lessons of Russian avant-garde, but his personal passion clearly manifests in all his work.

Orensanz likes to work in a large space, espe-cially in open terrain - on the streets or in the en-vironment. He is very prolific artist. Possessing the powerful temperament of a creator, literally obsessed with art, he is ready to share with all the result of his enthusiastic passion for creation, the magic of creation.

He loves to decorate nature, to re-structure space. Art in the world of nature, their co-ex-istence – this is one of the main themes of the Orensanz’s creativity. It’s simple, but conceptu-ally multifaceted. Comparisons and interactions ¬ action of two realities: the artistic object and the landscape, their harmony and contrast, the natural forms of the elements create a new art-reality that is expressive, solid and beautiful. In his designs, even when he deals with destructive elements, there is always the polysyllabic visual richness.

Another issue - the person who must see, and everyone will see it in - his, from his point of view. One additional theme – the person, whom must be seen, and each will see it in their own way but from his point of view.

The materials he uses: snow, flowers, light fabric, paper are all doomed for short life. There-fore Orensanz recreates his installations and con-ceptual works on video and photo, where they are preserved in the time – and obtain eternal life. The graphic works of Orensanz can be perceived as a stream of reflections of the artist: agitated movement of pencil or pen throws overtones and allusions.

В мировом творческом пространстве Анхель Орензанц - яркий представитель постмодернистского мышления.

Креативность - первична, время, место и материал зависят от обстоятельств и психологического настроя художника.

Перманентное состояние его личности – это творческое восприятие мира. Он ощущает мир как постоянно меняющиеся инсталляции - инсталляции идей, открытий, материального и духовного созидания. Свою миссию и смысл своего существования, как художника, он видит в создании своих артистических объектов - инсталляций, скульптур, живописных и графических произведений. И в этом желании утвердить свое право художника и кроется эмоциональный накал, «нерв» его произведений. Для творений Орензанца подходят такие определения, как фееричность, экспрессия, внутреннее напряжение, динамика.

По большому счету его работы напоминают нам о неразрывной связи космоса и духа человеческого, связи проявленного, видимого, предназначенного существовать долго и уникальности момента созидания, или уже созданного, но временного, …

Как мастер, прошедший профессиональную школу обучения (Ecole de Beaux -Art , Париж) он хранит в своем творчестве многие традиции, в том числе и уроки русского авангарда. Но пристрастия, выражающие личность художника совершенно определенны.

Орензанц любит работать в большом пространстве, и особенно в открытом ландшафте - на улицах города или в природной среде. Это очень щедрый художник. Обладая мощным темпераментом творца, буквально одержимый искусством, он готов поделиться со всеми результатом своей восторженной увлеченности созиданием, магией творения. Он любит декорировать природу, организовывать пространство волей художника. Искусство в мире природы, их сосуществование, - одна из главных тем творчества Орензанца. Она проста, но концептуально многогранна. Сопоставление и взаимо¬действие двух реальностей: художественного объекта и пейзажной среды, их гармония и контраст, их измен¬чивость в естественных проявлениях стихий - создают новую арт-реальность - и как подчас выразительна, цельна и красива она. В его конструкциях, даже самых деструктивных, присутствует знаково-многосложная образность.

11

Installation, River Neva, Saint Petersburg, 2005

Еще одна тема - лицо, которое надо увидеть, и каждый увидит его по - своему, со своей точки зрения. Материалы его произведений: снег, цветы, легкая материя, бумага …. Они обречены на короткое существование. Поэтому художник запечатлевает создания на видео и фото, где они, сохранены во времени - получили долгую жизнь.

Графические работы Орензанца, воспринимаются как поток рефлексий художника. Взволнованные движения карандаша или фломастера, как будто, выплескивают их подтекст и аллюзии.

13

Performance, Saint Petersburg, 2003

introduction by Nikolai Blagodatov member of the St. Petersburg Academy of Contemporary Art

Long ago, Quattrocento artists talked about “internal”drawing, by which they had in mind the ideal in thesoul of an artist, which strives to find a reflection inthe “external” drawing he creates on paper or canvas.

In contemporary times, many things are con-sidered a new, sometimes metaphorically. The ideal in the soul of the artist Angel Orensanz is harmony between the human world and the natu-ral world. “Interior drawing,” by which he means the artist’s ideal vision, is one of the fundamen-tal themes of his work. It is realized in the most varied way in his works, his “external” drawings.

The master often works in a confined space, striving to reconcile the artificial and the natural worlds, trying to resolve the age-old contradic-tions that the creation of fine art entails. The art-ist situates his objects in a natural environment, thereby attracting the viewer to an active empathy with the situation he depicts. The intellectual and spiritual concentration with which he does this impels his audience to react to many of his works not only as aesthetic experiences, but also as conceptions, as “art according to a philosophy.” A wide range of styles, techniques and materials makes it possible to read the many shades of ex-pression of the fundamental ideas that make up the “internal drawing” of Angel Orensanz. He addresses people in the contemporary language of art,especially Vasily Kandinsky and Vladimir Tatlin. Recently, he dedicated one of his com-positions to Tatlin – this work was shown at the Marble Palace in Saint Petersburg in 2006. The establishment during the post-Soviet period of the Moscow Museum of Modern Art and the De-partment of Contemporary Arts at the State Rus-sian Museum has allowed Russian art-lovers to gain regular access to contemporary Western art, including not only the glorious classics of Mod-ernism, but also with the works of artists work-ing today. Previously, Angel Orensanz exhibited works that were mainly devoted to monumental themes. The current exhibition in Moscow will acquaint the public here with another side of his work. It is especially interesting to feel the beating of an internal nerve in his graphic art, where traces of the artist’s hand movements re-main, together with his characteristic personal sense of rhythm and plasticity. This connection with music bears mentioning all the more in light of the recent event juxtaposing the art of Angel Orensanz with a performance of the Yale Univer-sity choir. It is precisely in his drawings that the temperament and difficulties of the contemporary artist’s spiritual condition become evident. He is clearly driven to overcome these difficulties by striving for completion of form and straddling over to the edge of flawless design in work char-acterized by carefully regulated coloring of ob-jects. It is clear, however, that spontaneous self-expression in drawing is also complicated by an artist’s reflexes. Paradoxically, the free path of the hand is projected in the “free” path of a tractor

Когда-то во времена Кватроченто говорили о рисунке внутреннем, как об идеале в душе художника, который стремится найти отражение в рисунке внешнем. В современности многое осмысливается заново, иногда метафорически. Идеал в душе художника Анхеля Орензанца – гармония мира человека и мира природы. Это одна из основных тем его творчества, его внутреннего рисунка. Воплощается он самым разнообразным образом в его произведениях – рисунке внешнем. Мастер часто работает в пограничной области, пытаясь породнить искусственное и естественное, пытаясь разрешить вековечное противоречие изобразительного искусства. Художник помещает свои объекты в природную среду, привлекая зрителя к активному сопереживанию ситуации. Интеллектуальное и духовное напряжение, с которым он это делает, побуждает относиться ко многим его работам не только как к эстетическим опытам, но как к концепции - «искусству после философии». Широкий диапазон стилей, техник и материалов дает возможность прочитать множество оттенков выражения основных идей - внутреннего рисунка Анхеля Орензанца. Обращается он к людям на современном языке искусства, но со вкусом и чувством изящного, делающими его произведения доступными на самом разном уровне восприятия. За плечами «юного таланта Арагона» богатый опыт классического наследия европейского искусства и самых сложных экспериментов модернизма от Миро до Бойса. Период становления Анхеля Орензанца, как современного мастера, приходится на шестидесятые годы – «осевое время» большинства новаций второй половины прошлого века, в том числе инсталляции, концептуализма и перформанса – особенно близких ему, пристально занимавшегося скульптурой, то есть организацией пространства. Испанский темперамент, помноженный на парижский шарм и нью-йоркский прагматизм - такой насыщенный сплав, который ощущается во всех проявлениях его таланта. Искусству Анхеля Орензанца, порой будто хочется вырваться из стен галерей, стать частью среды, растворится в ней. Несмотря на яркую индивидуальность его творчества, оно тяготеет и к анонимности, как в средневековом или народном искусстве, что характерно для многих радикальных направлений в искусстве в ХХ веке, достаточно вспомнить, например, минималистов, ленд-арт или даже нашего московского испанца Франциско Инфанте с его самоотражением природы в зеркалах. Можно также вспомнить, что доля анонимности есть и в поп-арте, и Анхель Орензанц, изготовляя иные свои объекты, часто вспоминает о том с изрядной долей

16

in Angel Orensanz’ variations, carried out using the techniques of Land Art. These also look like drawings, but are meant to be seen by a specta-tor positioned miles above the earth. There is a faded, exquisite color, as the atmosphere fills the space where the subconscious ÅsconfessionÅt takes place. Space is undoubtedly presented as Euclidian, i.e., according to a thousand-year tra-dition of understanding that is recognized even today. Then nerve currents of lines tied in insepa-rable bundles are transformed into ÅsobjectsÅt, staying in this space, in this atmosphere, and are positioned in relation to many other objects. A small bridge is thrown from a drawing to an object in a two-sided motion. Each object has a delicate silhouette, which appears to be a drawing that reflects inner plastic movement. Continuing the analogy, these works may also be considered external drawings, partly reflecting the beauty of the master’s ideas, which he will also incorporate, boldly and without restraint, in his future works.

юмора. Вместе с тем, очевидно, что мысль художника существует вне постмодернистской парадигмы, параллельно с ней. Он остался в модернизме, наполняя собственным пониманием красоты все его проявления от всякого рода абстракции до спорадического соприкосновения с сюрреализмом, от безусловной вещественности объекта до драматической сиюминутности перформанса. Не чуждается он, как представляется, и старомодного пафоса, когда речь идет о междоусобице в Божьем творении, но негативно-разрушительные тенденции, бывавшие в модернизме, ему чужды. Стилистическая гибкость позволяет ему откликаться на местный колорит в своих многочисленных поездках по всему миру от Тель-Авива до Кракова, от Нью-Йорка до Москвы. В России с выставками он бывал неоднократно за последние годы. Откликнулся на трехсотлетний юбилей Петербурга перформансом «Форма Сферы» совместно с известным петербургским художником Михаилом Шемякиным, живущим ныне в Америке. Анхель Орензанц знаком и с другими современными русскими художниками. Известно, что он всегда почитал русский Авангард, особенно Василия Кандинского и Владимира Татлина. Недавно он посвятил Татлину одну из своих композиций – это было в 2006 году в Мраморном дворце в Санкт-Петербурге.

Создание в постсоветское время в Москве Музея современного искусства и Отдела новейших течений в Государственном Русском музее позволило регулярно знакомить российских зрителей с современным западным искусством, причем не только с прославленными классиками модернизма, но и с активно сейчас работающими авторами. Анхель Орензанц ранее у нас демонстрировал работы, в основном посвященные монументальным темам. Теперь на выставке в Москве можно будет узнать несколько другую часть его творчества. Особенно интересно почувствовать биение внутреннего нерва в графике, где остаются следы движения руки автора, специфические для него ритм и пластика. Напрашивается упоминание о связи с музыкой, тем более что недавно осуществлялось сочетание искусства Анхеля Орензанца с выступлением хора Йельского университета. Пожалуй, именно в рисунках, как нигде, очевиден темперамент и сложности душевного состояния художника - нашего современника, которые затем преодолеваются в ясности устремленных к совершенству форм и выверенной, почти на грани безошибочного дизайна, раскраски объектов. Однако очевидно, что спонтанное самовыражение в рисунках тоже осложнено рефлексией. Парадоксальным образом свободный след руки проецируется

Earth: Death-Birth, Rumiantzev PalaceSaint Petersburg, 2005 17

на «свободный» след хода трактора в вариациях Анхеля Орензанца, выполняемых в технике ленд –арта, выглядящих тоже рисунками, но для космического зрителя. Блеклый, утонченный цвет, как атмосфера наполняет пространство, где происходит «исповедь» подсознания. Само пространство представляется, несомненно, евклидовым, то есть с тысячелетними традициями его понимания и по сиё время. Тогда нервные токи линий, завязанные в неразборные пучки, превращаются в «объекты», пребывающие в этом пространстве, в этой атмосфере и соотносящиеся со многими другими объектами. Мостик, перекинутый от рисунка к объекту - с двусторонним движением. Каждый объект имеет изысканный силуэт, как рисунок, отражающий внутренние пластическое движение. Продолжая аналогию, эти произведения тоже можно считать рисунками внешними, частично отражающими красоту идей мастера, которые он также безудержно и щедро будет воплощать в дальнейшем своем творчестве.

Poster Earth: Death-Birth, exhibition at the Alexander Pushkin Museum,Saint Petersburg, 2005.

by Derek Bentley, sociologist and art critic Angel Orensanz: 20 Years in Russia

Angel Orensanz participation and acclaim in Russia could well be part of an esoteric web of re-lationships and rapports that for about a hundred years have tied up the Lower East Side of Man-hattan with Russia and Ukraine, more precisely St. Petersburg, Moscow and Odessa.

In fact, the anthological exhibition Art in Rev-olution, Soviet Art and Design since 1917 at the Hayward Art Gallery in the South Bank of Lon-don between February 26 and April 18 of 1971 was the first encounter of Angel Orensanz with Russian modern art while he visited London dur-ing that year. He was in London to make the ar-rangements for his Environmental Art exhibition at Holland Park that opened the following year, in the late spring of 1972 organized by the Arts Department of the Greater London Council. The exhibition at the Hayward Gallery covered sculp-ture, painting, music, design , architecture, deco-rative arts , theater, cinema, literature and graphic design. An exact reproduction of the Tower of Tatlin was installed over the roof of the Hay-ward’s and it was visible from across the river-bank of The Strand. This anthological show gave Angel Orensanz an opportunity of getting closely acquainted with Natalya Gonchorova, Mikhail Larinov, Vladimir Mayakovsky, El Lissitzky, Ser-gei Eisenstein, Dziga Vertov and others.

About ten years later Angel Orensanz sur-faced in New York, away from Barcelona and Madrid where he had already worked extensively. He had been invited to do sculpture by architects Marcel Breuer, John Portman and Martin Evans,

Появление художника Анхеля Орензанца в России в начале 90-х г. прошедшего века и признание его искусства на Российской арт-сцене по моему предположению является неким метафизическим предопределением какой-то особой мистической связи уже более 100 лет соединяющих один из дистриктов Нижнего Нью-Йорка, называемый Lower East-side, с Санкт-Петербургом, Москвой и Одессой.

Первое фактическое знакомство Анхеля Орензанца с современным Российским искусством произошло в Лондоне в феврале 1971 года на выставке-антологии «Искусство в революции, дизайн и искусство СССР с 1917 года», проходившей в галерее «Хэйворд» (Hayward Art Gallery) в районе Саут-Бэнк. На этой выставке были представлены скульптура, живопись, музыка, дизайн, архитектура, прикладное искусство, театр, кино, литература и графический дизайн. На крыше здания, в котором находится галерея «Хэйворд» была установлена точная копия башни Татлина, которую было видно с улицы Стрэнд вдоль набережной Темзы. В галерее «Хэйворд» Анхель Орензанц впервые смог познакомиться с работами Натальи Гончаровой, Михаила Ларионова, Владимира Маяковского, Эля Лисицкого, Сергея Эйзенштейна и Дзиги Вертова. В это время Анхель находился в Лондоне, где он занимался подготовкой выставки своих инсталляций «Пространственное искусство» (Environ-mental Art) в Холланд-парке, которая была организована при поддержке Управления по


20

respectively, in Florida, California and Georgia. In his passage through New York he resided in the Lower East Side, a silent neighborhood at the time, after the collapse of the Yiddish settlement community and culture that had flourished in the Lower Manhattan for about a century (1880’s through the 1970’s). Angel Orensanz arrived in New York in 1983.

A unique American experience of a century of popular culture, ethnic identity and social revolu-tion just came to an end in the mid 1980’s in the Lower East Side. It was the settlement for good to one hundred years for a half a million immi-grants from Russia, Ukraine, Belarus, Lithuania, Poland and other lands from the Pale of Settle-ment. During that time the neighborhood was dotted with restaurants and cafeterias, with Yid-dish newspaper offices, theaters, meeting halls and hundreds of synagogues.

Orensanz set his residence on East Broadway, affectionately nicknamed during the first fifty years of the 20th century by the locals as Nevsky Prospect after the main thoroughfare of St. Pe-tersburg, The street was lined up by offices of doctors, lawyers, radical newspapers and family stores. Angel Orensanz settled close to the place where Mayakovsky, Eisenstein, and even Mikhail Bakunin had sojourned when in Manhattan. The Garden Cafeteria, where Avraham Cahan and dozens of union leaders and activists met for con-frontation and conversation, was still open. Isaac Bashevis Singer, a regular years before, featured the place in “The Cabalist of East Broadway.” The Garden Cafeteria, the intellectual hub of the neighborhood, was part hangout, part salon, fa-mous for its hospitality to radical political activ-ists. Emma Goldman, Leon Trotsky, and Fidel Castro are all had eaten there and also the jour-nalists who wrote about them. Sachs Café, just a stone throw away, was the place where Alexander Berkman, a young emigrant from St. Petersburg, who heard at his school desk the bomb exploding over the carriage of Czar Alexander II, met Emma Goldman, a chubby girl from Kaunas in Lithu-ania. Together they raised hell and changed the face of America, until they were expelled back to Russia, to meet their friend Vladimir Ilyich Len-in. This was also the neighborhood where John Reed, the founder of the American Communist party used to meet Emma Goldman and Sasha Berkman. They both attended John Reed’s fu-neral in Moscow and his entombment in the mau-soleum on the Red Square. The couple was no longer around for the hero-funeral (1978) of the Spanish executioner of Leo Trotsky in Mexico, Ramón Mercader.

Another step in this process of almost mysti-cal cultural connection and immersion took place when Orensanz returned from Atlanta to New York, after finishing a large steel sculpture in-

делам искусства Совета Большого Лондона. Десять лет спустя Анхель Орензанц

перебрался в Нью-Йорк, куда его пригласили для изготовления скульптур его американские друзья-рхитекторы Марсель Бройер, Джон Портман и Мартин Эванс. В Нью-Йорке Анхель обосновался в нижней части города, называемой Ист-Сайде ( Lower East-sde). На протяжении почти целого столетия, начиная с 1880-х и до конца 1970-х г.г. это был процветающий дистрикт Нижнего Манхэттена, где жили около полумиллиона иммигрантов-евреев из Российской Империи и Польши. Здесь было множеств ресторанов и кафе, издательств, которые печатали газеты на идише, несколько еврейских театров и сотни синагог. Но, начиная с 60 годов прошедшего века, в связи с социальными катаклизмами и прочими негативными событиями на Ист-сайте начались необратимые изменения, а к 1983 году, когда Анхель Орензанц надумал обосноваться на Lower East-side, от процветающей еврейской религиозной общины мало что осталось. В то время в Америке происходило завершение очередного исторического периода – просходило медленное завершение века поп-культуры и этнической идентичности .

Вначале Анхель Орензанц обосновался на Ист-Бродвей. В первой половине 20 века местные жители с любовью именовали это место Невским проспектом в честь центральной улицы Санкт-Петербурга. Ист-Бродвей был средоточием врачебных кабинетов, адвокатских контор, офисов радикальных газет и семейных магазинов. Анхель Орензанц поселился там, где в конце 20-х годов останавливались у своих друзей Владимир Маяковский, Сергей Эйзенштейн и другие известные культурные и общественные деятели революционной России. В конце 90 годов 19 века здесь даже побывал знаменитый русский революционер-анархист Михаил Бакунин. Кафе «Гарден» (Garden Caf-eteria), ставшее местом встреч, оживлённых дискуссий и споров многочисленных профсоюзных лидеров и активистов, среди которых бывал и Авраам Каган, тогда ещё было открыто. Исаак Башевис Зингер, бывший здесь завсегдатаем много лет назад, перенёс в это место действие своей книги «Каббалист с Восточного Бродвея». Кафе «Гарден», ставшее интеллектуальным центром района, было отчасти салоном, отчасти местом встреч мыслящей и творческой интеллигенции, и славилось своим гостеприимным отношением к радикальным политическим активистам. Эмма Гольдман, Лев Троцкий и Фидель Кастро приходили сюда пообедать, как и журналисты, писавшие о них.

В кафе «Закс» (Sachs Café), располагавшемся неподалёку, Александр Бергман, молодой эмигрант из Санкт-Петербурга, будучи ещё

21

stallation for the Peach Street Center. He looked around for a large building for his art studio in Lower Manhattan. He fell in love with a big, neo gothic building located on Norfolk Street, be-tween Stanton and Houston Street. It had been from 1920 to 1974 the home of Ansche Slonim (The People of Slonim), a congregation named after a city in Bilorrusia or Belarus), as an hom-age by the large Jewish community from Belarus that used it as its synagogue.

The building faced PS 20, a school that was educating the children of immigrants since 1898--mostly Eastern European Jews like George Gershwin, Edward G. Robinson and Jacob Javits.

This was as well the block close to where sev-eral significant developments had taken place. One was the shady operation of the Lithuanian born master mobster Meyer Lansky who planned and carried from his office at Ratner’s Restaurant his business dealings for La Habana and Las Ve-gas gambling empires. From there he run the de-sign and construction of the first hotels of Las Ve-gas with his good friend Bugsy Siegel who then moved to the West Coast to represent his inter-ests. In the neighboring Bialystoker Synagogue,

школьником узнал, что бомба, брошенная под колёса кареты убила царя Александра II. Здесь же он познакомился с круглощёкой девушкой из литовского города Каунас Эммой Гольдман, ставшей впоследствии революционеркой-анархисткой. Эмма Голдман и Александр Бергман взбудоражили Америку своей пламенной революционной риторикой и навсегда изменили её облик. Их депортировали в Россию, где они познакомились с Владимиром Ильичом Лениным, ставшим впоследствии их другом. В этом районе также проходили встречи Эммы Гольдман и Саши Бергмана с Джоном Ридом, основателем американской коммунистической партии. Они вдвоём присутствовали на похоронах Джона Рида в Москве и на захоронении в мавзолее на Красной Площади. Но в 1978 году,.когда в Москве состоялись похороны испанца Рамона Меркадера, убившего их друга Льва Троцкого в Мексике, Гольдман и Бергмана уже не было в живых.

Ещё одним шагом в этом таинственном процессе формирования метафизической связи Ист-сайда и России стало возвращение Орензанца из Атланты в Нью-Йорк, после того как он завершил работу над гигантской

Bridges, Installation, Moscow, 1991.

22

Bugsy Siegel is memorialized by a Yahrtzeit (re-membrance) plaque that marks his death date so mourners can say Kaddish for his anniversary. Siegel’s plaque is below that of his father, Max Siegel, who died two months prior to his son’s murder. He brought his family to New York from Letychiv, in the Podolia Governorate of the Rus-sian Empire, in modern Ukraine.

The very same block on Norfolk Street served as home for the incubator of the new American theater, Harold Clurman. The group he founded the Group Theatre included Stella Adler, the girl who began her acting career at the age of four in the play ‘Broken

Hearts’ at the Grand Street Theater right in the Lower East Side, as a part

of her parents “Independent Yiddish Art Com-pany”. Lee Strasberg was born Israel Strassberg in Budaniv in the former Austro-Hungarian Em-pire (now in Ukraine) and had a life-shaping rev-elation when Stanislavski brought his Moscow Art Theatre to the United States in 1923. The Moscow Art Theatre’s tour also had a powerful and lasting impact on her Stella Adler’s career. She joined the American Laboratory Theatre School in 1925; there she was introduced to Stan-islavski’s theories, from founders and Russian actor-teachers and former members of the Mos-cow Art Theater - Richard Boleslavski and Maria Ouspenskaya.

When the Group Theatre broke up Lee Stras-berg went on to found his Actor’s Studio and is considered the “father of method acting in America” and revolutionized the art of acting by having a profound influence on performance in American theater and movies. From his base in New York, he trained several generations of theatre and film’s most illustrious talents, includ-ing Anne Bancroft, Dustin Hoffman, Montgom-ery Cliff, Marlon Brando, James Dean, Marilyn Monroe, Julie Harris, Paul Newman, Al Pacino, Robert De Niro and director Elia Kazan.

In the 1950s, when young Marlon Brando came to New York he lived next to the Orensanz building. Al Pacino, who directed the Actor’s Studio now paid visit to the Orensanz Center when it opened to the public. Another student at Lee Strasberg’s Actor’s Studio, Sidney Lumet went on doing a film on the orphaned children of the Rosenbergs in the 1980-‘s. Julius and Ethel Rosenbergs lived in this very same neigh-borhood, they both attended Seward park High School. The Sidney Lumet film ends with a peace march and rally of ten thousand in Central Park. The last pan of the film includes an unplanned sequence of Warspell, a large wooden sculpture installation by Angel Orensanz, assembled from numerous pieces brought in a march to Central Park by the people of Chelsea. Sidney Lumet came back to the Orensanz Center to film the last

стальной скульптурой для центра на Пич-стрит. Он осматривал окрестности Нижнего Манхэттена в поисках большого здания для своей художественной мастерской и буквально влюбился с первого взгляда в старое здание, построенное в неоготическом стиле, расположенное на Норфолк-стрит, между Стэнтон и Хьюстон-стрит. Именно в этом здании когда-то и располагалась синагога Анше Слоним, что в переводе с идиш означает «Люди из Слонима». Синагога была так названа, потому что основной частью её прихожан были евреи-иммигранты из небольшого белорусского городка Слоним. Окна здания синагоги выходили на школу PS 20, в которой учились дети иммигрантов-евреев из Российской Империи. Среди учеников PS 20 были Джордж Гершвин, Эдвард Дж. Робинсон и Якоб Явиц.

Интересно, что здание синагоги Анше Слоним находилось буквально в 2 минутах ходьбы от ресторана «Ратнерс» (Ratner’s), откуда знаменитый нью-йоркский гангстер Майера Лански руководил финансовыми операциями огромного криминального синдиката не выходя из своего «бизнес-офиса», находящегося в нижней части ресторана. Именно отсюда Майер Лански, вместе со своим другом Бенджамином (Багси) Сигелом, руководил финансовыми игорными операциями в Гаване и строительством первых отелей и казино в Лас-Вегасе. До сих пор неподалеку от бывшей синагоги «Анше Слоним» находится другая действующая синагога Байэлистокер (Bialystoker) в которой находится мемориал Багси Сигела с поминальной табличкой («ярцайт»), на которой указана дата его смерти. Плакальщики могут отмечать годовщину его ухода чтением поминального кадиша. Ярцайт Сигела расположен под табличкой его отца, Макса Сигела, который умер за два месяца до убийства сына. Он привёз свою семью в Нью-Йорк из города Летичев Подольской губернии бывшей Российской Империи, который располагался на территории современной Украины.

В том же квартале на Норфолк-стрит находилась тетральная студия Group The-atre, основанный Гарольдом Клерменом. Одной из актрис этой труппы была Стелла Адлер, девушка, которая начала театральную карьеру в возрасте четырёх лет. Стела Адлер впоследствии сыграла громкие роли в пьесе «Разбитые сердца» в Grand Street Theater, который находился как раз в Нижнем Ист-Сайде. Ли Страсберг, урождённый Израэль Страсберг, появившийся на свет на территории нынешней Украины в городе Буданов, (бывшая Австро-Венгерская Империя). Когда в 1923 году Станиславский гастролировал с Московским художественным театром в США, это стало настоящим откровением

23

sequence of “La Juive” the tormented opera story as a film project in conjunction with its presenta-tion at the Metropolitan Opera of New York and at the Vienna Opera House in 1999. Sidney Lu-met shot the final sequences of the opera at the Angel Orensanz Foundation as movie to promote the opera.

The opera was produced most famously by New York’s Metropolitan Opera in 1919 as a vehicle for its star tenor, Enrico Caruso. Eléazar was the last role Caruso sang prior to his untimely death in 1921. Enrico Caruso was requested by the Chicago Lyric Opera to take the role of Elea-zar when Yossele Rosenblatt, the cantor of Ohab Zedek, a congregation with residence in our building at the time, refused to travel to Chicago weekly to take the role of Eleazar. In an amazing play of coincidences, Sidney Lumet came to the Orensanz building in 1999 to tape the aria of El-eazar, “Rachel, quand du Seigneur”, sung by Neil Schikoff, for an international tour of “La Juive” at Lincoln Center and at Vienna Opera Haus in 2000.

The anti-communist witch-hunt of the McCar-thy period (1950-1955) put the Julius and Ethel Rosenberg couple, immediate neighbors of our building, in the electric chair in New York’s Sing Sing in 1953 for selling atomic secrets to Russia. It also silenced the voices of all those who ex-perimented with radical ideas in art and politics. From then on the neighborhood cafes became si-lent under the heavy cloud of the cold war.

The first time Angel Orensanz arrived in Rus-sia was in the spring of 1991. He had just ac-quired the old former synagogue Ansche Chesed (built in 1849) in the Lower East Side of Manhat-tan. Orensanz was invited by the Ministry of Cul-tural Affairs of Estonia to exhibit at the Tallinn Arts Center where he showed a large collection of sculptures and drawings. He moved on as well his exhibition to Panevezys in Lithuania. After these two commitments he took a train and ar-rived overnight into St. Petersburg, still officially named Leningrad. Angel Orensanz has recounted often the memories of that trip as if would be a reenactment of “Doctor Zhivago”. The movie “Doctor Zhivago” had many of its sequences about the Urals shot in the Spanish side of Pyr-enees that are covered in snow good part of the year, and where Angel Orensanz originally comes from.

The Perestroika movement was in full swing. Mitiki, the counter-culture and art movement of St. Petersburg was just in his incipient moments of formation. Years later, the Angel Orensanz Foundation in Norfolk St. would become the de facto base in America of Mitiki. Mitiki in St. Pe-tersburg would present, much later, in 2010, an exhibition of Angel Orensanz’s drawings to great

для Страсберга, изменившим всю его жизнь. Гастрольные выступления Московского художественного театра мощным продолжительным резонансом отразились и на карьере Стеллы Адлер. Она поступила в школу «Американский лабораторный театр» в 1925 году; там основатели и русские актёры, театральные педагоги, бывшие члены Московского художественного театра – Ричард Болеславски и Мария Успенская – познакомили её с методом Станиславского.

Когда Group Theater распался, Ли Страсберг основал свою Актёрскую студию (Actor’s Studio).Сейчас Ли Страсберга называют «основателем школы театрального мастерства Америки». Он стал революционером сценического искусства и оказал глубокое влияние на искусство актёрской игры в американском театре и кинематографе. В своей резиденции в Нью-Йорке он обучил не одно поколение выдающихся актёров театра и кино, среди которых Энн Бэнкрофт, Дастин Хоффман, Монтгомери Клифф, Марлон Брандо, Джеймс Дин, Мэрилин Монро, Джулия Харрис, Пол Ньюман, Аль Пачино, Роберт Де Ниро и режиссёр Элиа Казан.

В 50 годы по соседству с синагогой «Анше Слоним» жил известный сейчас во всем мире, а тогда начинающий актер Марлон Брандо, где он обучался актерскому мастерству по системе Станиславского в Студии Ли Страсберга. Несколькими годами позже здесь в той же самой Студии обучался Аль Пачино, впоследствии сыгравший вместе с Марлоном Брандо одну из ведущих ролей в фильме « Крёстный Отец».

Ещё один ученик Актёрской студии Ли Страсберга, Сидни Люмет, в 1980-е годы снял документальный фильм о детях Джулиуса и Этель Розенбергов , казненных в 1953 году на электрическом стуле в нью-йоркской тюрьме Синг-Синг во время антикоммунистической «охоты на ведьм», якобы передавших в Москву, в разведку Советского Союза, секретные документы о разработках и изготовлении атомной бомбы в лабораториях Министерства Обороны США. Джулиус и Этель Розенберг жили на Ист-сайте и в детстве ходили в манхэттенскую школу Сьюард парк.Фильм Сидни Люмета «Заклятия войны» (Warspell заканчивается сценами марша сторонников мира и митингом «десяти тысяч» в Центральном парке. Последние кадры фильма включают показ скульптурных инсталляций из дерева, которую Анхель Орензанц собрал из многочисленных кусочков дерева, принесённых в парк участниками марша из Челси. Сидни Люмет неоднократно возвращался в центр Орензанца, чтобы снять последние сцены оперы «Иудейка» (La Juive) для видеопроекта, связанного с показами в Метрополитен-опере Нью-Йорка и в Венской опере в 1999 году. В Фонде Анхеля Орензанца

24

acclaim of visitors and media.

Soon after his arrival in Moscow in 1991, with the help of several local artists, some of

them descendants from emigrants of the Span-ish Civil War, he erected in Red Square a sculp-ture installation, titled “Bridges”. He convinced his new Moscow friends to gather assorted con-struction materials and erected a large sculpture piece not far from the Cathedral of St. Basil. The group of sculpture pieces was titled Bridges and lasted for about a week. The police forced Angel Orensanz and his comrade artists to dismantle it for lack of proper permits.

Orensanz was invited to an opening and a pri-vate party around the Old Arbat. He was there introduced to Andrei Voznesensky, the world prominent poet. They spoke for some time and he recited for the entire group one of his poems; then he showed Orensanz some of his drawings and talked to him about his trips to America, and of his friendship with American avant-garde po-ets, especially with Allen Ginsberg and Gregory Corso, neighbors of Angel Orensanz, and resi-dents a few blocks away from Norfolk Street. Gregory Corso was eulogized at the Angel Oren-sanz Foundation in 1981, before his body was flown to Rome to be buried in the English Cem-etery of the Italian capital.

Andrei Voznesensky confided: “I have recited my poems in Moscow stadiums to audiences of up to 10,000 people. My biggest audiences num-bered 14,000 people; although actually I prefer smaller audiences of not more than 2,000. But Moscow

is not always the capital of Russian literature. In Novosibirsk, Omsk and in so many other large Russian cities I had been able to fill stadiums and large halls.”

Сидни Люмет снял завершающие эпизоды оперы.

В России, тогда ещё СССР, Анхель Орензанц впервые побывал весной 1991 года по приглашению Министерства Культуры Советской Республики Эстонии. Выставка с большим успехом прошла в Таллиннском центре искусств. Несколькими годами позже работы были выставлены в Литве, в г.Паневежисе. После выставки в Литве Анхель Орензанц взял билет на поезд и за одну ночь добрался до Санкт-Петербурга, который в то время назывался Ленинградом. До сих пор Анхель Орензанц в своих воспоминаниях возвращается к той поездке, которая навеяла ему мысли о фильме «Доктор Живаго». Многие сцены фильма, действие которых происходило на Урале, были сняты на родине Анхеля – испанской стороне Пиренейских гор, большую часть года покрытых снегом.

Перестройка была в самом разгаре. В Санкт-Петербурге начали выходить из подполья многочисленные контркультурные сообщества, одним из которых была Арт-группа «МИТЬКИ». В 2004 году, на выставке в Музее Города СПб (Особняк Румянцева) на Английской набережной, состоялось знакомство Дмитрия Шагина, одного из основателей «МИТЬКОВ» и Анхеля Орензанца, а в следующем году Арт-фонд Анхеля Орензанца на Ист-сайте стал ассоциативным отделением Митьков в Америке. Гораздо позже, уже в 2010 году, Митьки представили в Санкт-Петербурге выставку рисунков Анхеля Орензанца, которая пользовалась большим успехом у публики и прессы.

В 1991 году, после посещения Санкт Петербурга, Анхель Орензанц побывал в Москве, где он совместно с местными художниками, среди которых были потомки эмигрантов времён Испанской гражданской войны, создали инсталляцию «Мосты» на Красной Площади. Анхель убедил своих новых друзей собрать разнообразные строительные материалы и вместе они построили внушительную скульптурную композицию неподалёку от храма Василия Блаженного. Группа скульптур была названа «Мосты». Экспозиция простояла не более недели. Сотрудники милиции заставили Анхеля Орензанца и художников-соучастников разобрать инсталляцию из-за отсутствия необходимых разрешений.

В 2004 году, находясь в Москве по случаю открытия своей очередной выставки, Анхель Орензанц был приглашён на закрытую богемную вечеринку, где его познакомили с выдающимся поэтом Андреем Вознесенским. Андрей продекламировал художникам одно из своих стихотворений. Художник и поэт целый

Poster for Weightlessness, exhibition at MoMMA,Moscow, 2008. 25

The poem he recited was:

And at the same time They carried him not to bury him.Grayer than graniteMore reddish than bronzeSteaming like a locomotiveThe poet flourishes here.DisheveledWho would not bow before votive lampsBut to the common spade.The lilac at his door steps burned …A fountain of burning stars.His back steamedLike a loaf in the ovenNow his house gapes, vacantTenantless;There is nobody in the dining room.There is not a soul in Russia...

Andrei Voznesensky

26

Back in New York, at Norfolk St., the proj-ect of Angel Orensanz was getting formalized. The building got immediately the attention of prominent musicians, playwrights, poets and art producers. Lou Reed shot here his “Down the Dirty Boulevard”, Whitney Houston recorded “I Am Everywoman”; Mandy Patimkin gave a three-week concert of “Mamaloshen”, an hom-age to the old Yiddish language and culture of the neighborhood. More than 15,000 people came to see the performance by the time it closed, only to move soon to Broadway to the Belasco Theater.

A young theater troupe from New York staged then at the Angel Orensanz Foundation the play was being “City, Garbage and Death” by Rainer Werner Fassbinder. It had been banned in Frank-fort, Amsterdam and Copenhagen. But it was an instant success in New York, as presented by a troupe of mostly young Jewish actors. The Angel Orensanz Foundation celebrated in grand style the reunification of Germany with a festival of poetry of Heinrich Heine and music by the Ger-man classics, building on the splendid roots of the building German Romantic movement.

For almost 18 years Angel Orensanz Foun-dation has been actively involved in organizing art-exhibitions and charitable events directly re-lated to Russia. Most of those events has been produced by Vladimir Luzgin, principal event-coordinator of New York City based GArts Man-agement Agency .

In December of 1993, Angel Orensanz Foun-dation organized its first Russian event: an art-exhibit of watercolor drawings by gifted students from the Art-education Center Saint Petersburg State Russian Museum and most recently the “Annual Russian Art Festival at Angel Orensanz Foundation” in December of 2010. This artistic endeavor was dedicated to the memory of Andrei Voznesensky, the great Russian poet and friend of Angel Orensanz.

St. Petersburg based sculptor Shemiakine in-vited in 2003 Angel Orensanz, a friend from their joint times in the New York of the late 70’s and very early 80’s, to bring a performance around his sculpture from the Venice Biennale to St. Petersburg. His “Burning Universe” per-formance was included in the St. Petersburg Art Festival celebrating the city’s 300 years anniver-sary of the City. Orensanz presented three perfor-mances of his Venice Biennale work: at the Her-mitage Square, at the Fortress of Peter and Paul in front of Shemiakin’s sculpture of Peter the Great in the fortress’ park, and in the square in front of the State Russian Museum & the Cathedral of Redeemer in the Spilled Blood. That is the site of Alexander II’s assassination in 1881, that provoked the pogroms and the flight to America

вечер проговорили о путешествиях Андрея Вознесенского в Америку, о его дружбе с американскими поэтами-авангардистами Аллене Гинзберге и Грегори Корсо, которые жили тогда на Lower East-side в нескольких кварталах от Норфолк-стрит и были соседями Анхеля Орензанца. В 1981 году в Фонде Анхеля Орензанца состоялось торжественное чествование Грегори Корсо, перед тем как его тело было отправлено в Рим для захоронения на английском кладбище столицы Италии.

Андрей Вознесенский рассказывал: «Я декламировал стихи на московских стадионах, где собиралось до 10 000 человек. Самые многочисленные аудитории, перед которыми доводилось выступать, достигали 14 000 зрителей. Хотя, честно сказать, мне больше по душе небольшие аудитории до 2 000 человек. Но Москву не всегда можно назвать столицей российской литературы. В Новосибирске, Омске и во многих других больших городах России я собирал целые стадионы и огромные залы».

(А.Вознесенский «Кроны и Корни», 1960, отрывок)

Несли не хоронить,Несли короновать.

Седее, чем гранит,Как бронза - красноват,Дымясь локомотивом,Художник жил, лохмат,Ему лопаты былиБожественней лампад!

Его сирень томилась...Как звездопад, в поту,Его спина дымиласьБуханкой на поду!..

Зияет дом его.Пустые этажи.На даче никого.В России - ни души.

А в Нью-Йорке на Норфолк-стрит проект Анхеля Орензанца приобретал всё более отчётливые формы. Здание мгновенно привлекло интерес видных музыкантов, драматургов, поэтов и продюсеров. Здесь Лу Рид впервые исполнил свою известную песню «Down the Dirty Boulevard», а Уитни Хьюстон записала хит «I Am Everywom-an». Певец Мэнди Патинкин выступил в Центре на Норфолк-стрит с трёхнедельным шоу «Мамалошен» (Mamaloshen), отдав дань уважения древнейшему языку идиш и еврейской культуре, процветавшей в этом квартале. Более 15 000 человек посмотрели перформанс до того как он был закрыт

27

of tens of thousands of Eastern European Jews. They, actually, were preceded by some of the nar-odnicki (populists) who came to live in our neigh-borhood in Manhattan after fleeing from the Peter and Paul Fortress.

The “Burning Universe” performance received generous media coverage in St. Petersburg. All the leading TV and media outlets came to the join Angel Orensanz and Michail Shemiakine press conference at House of the Journalists Union on Nevsky Prospect. By the next day Angel Oren-sanz had become an instant celebrity and a house-hold name in St. Petersburg.

Upon his return from St. Petersburg and back in Lower Manhattan the Angel Orensanz Founda-tion have been celebrating again, and as for many years after, the Russian New Year. One of the lecturers invited to the occasion was Professor Henry Lowenthal who gave a master presenta-tion of the poetry work of Alexander Pushkin and dedicated a copy of his translation of “My Talisman” to Angel Orensanz. Since then “My Talisman” has been a permanent read for Angel Orensanz. The opera “Eugene Oneguin” was the first Russian opera Angel Orensanz saw. It was at the Teatro del Liceo de Barcelona when he was a student of the Saint George School of the Arts back in the early 1960s.

It was the Fall of 2004 when a letter arrived from The Old Arbat with an offer of an exhibition in their galleries of the Alexander Pushkin Muse-um. That was the origin of “Earth: Death-Birth”. The one-man show of the work of Angel Oren-sanz organized for the late spring of 2005. The exhibition opened without the presence of Andrei Voznesensky who could not make it because of health problems. It was the day after the Russsian Easter, and the May Day Parade when Russia was celebrating its victory over Nazi Germany. An-gel Orensanz and his friends attended the events at Red Square. Big banners with the emblem of Angel Orensanz’s exhibition Earth: Death-Birth festooned the compound that marks the Push-kin Museum in the Arbat. Thousands of visitors stopped by to have a glimpse at the banners and to see the show. This was the first exhibition in a Russian museum of the work of Angel Orensanz. The show filled three rooms. The exhibition con-sisted of a host of strongly poetic sculpture pieces that flied over the three spaces and the stairs of the museum, while huge projections gave context to those sculptures together with arresting draw-ings in which Orensanz captured the drama of the Earth as grave and cradle of life. While the sculpture and drawings were static the video pro-jections inserted the visitor into locations such as the banks of the River Omono in Northern Japan, the lakes of Central Park and the canals of Venice. The power of these images had already attracted the attention of the Moscow artistic crowd even

и перевезён на Бродвей в театр Беласко. Несколько лет назад на театральной сцене в Арт-фонде Орензанц с огромным успехом была поставлена скандально известная пьеса Райнера Вернера Фассбиндера «Город, мусор и смерть» (City, Garbage and Death). Эту пьесу цензура запретила во Франкфурте, Амстердаме и Копенгагене. Это не мимолетная случайнось: в Фонде Aнхеля Орензанца часто выступают молодые театральные труппы Нью-Йорка и Западной Европы. Фонд Анхеля Орензанца с размахом отметил воссоединение Германии: был организован фестиваль поэзии Генриха Гейне и музыки немецких классиков, построенный на великом фундаменте Немецкого романтического движения.

Почти каждый год в концертном зале и галерее Арт-фонда Орензанц проходят значительные культурные события, имеющие непосредственную связь с Россией. Организацией этих событий занимается Владимир Лузгин, главный координатор нью-йоркского агентства GArts Manage-ment Agency. Первое событие-выставка рисунков одарённых детей-учеников Центра музейной педогогики при Русском музее в Санкт-Петербурге (руководитель профессор Б.А.Столяров) было организовано в декабре 1993 года, а 17 лет спуст, в декабре уже 1993 года в Арт-фонде Орензанц состоялся Фестиваль Русского Искусства, посвященный памяти Андрея Вознесенского.

http://www.orensanz.org/russianartsNov3.html

В 2003 году, когда город Санкт-Петербург праздновал свой 300-летний юбилей, скульптор Михаил Шемякин пригласил Анхеля Орензанца принять участие в Фестивале Искусств, посвященный трехсотлетию основания Санкт-Петербурга, и привезти в Петербург перформанс, представленный художником на Венецианском биеннале, где выставлялись скульптуры Орензанца. Перформанс «Пылающая вселенная» (Burning Universe) был включён в программу Санкт-Петербургского арт-фестиваля. Орензанц показал три перформанса: на Дворцовой площади, в парке Петропавловской крепости, напротив скульптуры Петра Великого, авторства Шемякина, а также на площади напротив Государственного Русского музея и храма Спас на Крови, где 1881 году было совершено убийство Александра II террористами-народовольцами многие из которых спасаясь от праведного наказания за свои преступные действия, бежали вначале в Западную Европу и оттуда в Нью-Йорк и другие города США. Стоит отметить тот факт, что среди русскоязычных иммигрантов Ист-сайда были не только богопослушные тихие евреи из Российской Империи, но также и такие известные политические авантюристы

28

before the opening on May 3. The City of Mos-cow had granted Orensanz a special distinction for his contributions to the art of the city, as well as the National Association of Russian Artists and the Pushkin Museum itself.

The show closed on May 30, and then traveled to the Rumyantsev Palace in St. Petersburg, un-der the auspices of the Russian Museum. It was on view until the beginning of July. Orensanz brought a large collection of his fabric sculptures to the waters of the Neva River, by the embank-ment of the historical battleship Aurora. It was like a reflection on the glory of St. Petersburg and its travails, comparable to the ones of Venice, Hong Kong and New York. “These sculptures in-side the Museum and on the waters of the Neva resonate with the cry of the earth and the whirl and swirl of the Earth,” commented at the open-ing of the show Dimitry Shagin, founder of the group Mitiki.

On view were in the Rumiantzev Palace sculp-tures, paintings and drawings produced by Oren-sanz during the last 10 years, plus “The Orensanz Portfolio,” a collection of his video work, cour-tesy of the Museum of Modern Art, New York, permanent collection.

The work of Angel Orensanz was featured again in St. Petersburg during the Fall of 2006 with a powerful exhibition “Sails of Departure- Sails of Arrival” at the Marble Palace of the State Russian Museum, with an warm reception both by the public and the media of the city. That led to the presentation of the book Windtides Sculpture in April 12, 2007 at the Foundation in New York with the participation of Alexander Borovski, of the contemporary arts department of the Russian Museum of Art in Saint Petersburg.

As a feedback to the exhibit in St. Petersburg a group of leading scholars in New York ana-lyzed in depth the contributions of the work of Angel Orensanz to the current discourse of the arts. Pamela Thompson, the daughter of Vladi-mir Mayakovsky joined the conversation togeth-er with Alexander Borowski, the director of the State Russian Museum of St. Petersburg. Kanal Kultura and the local radio, TV and press run a storm of information that brought the crowds to this historical and elegant museum.

In 2008 he directors of the Moscow Museum of Modern Art wanted to present to the public a comprehensive view of the work of Angel Oren-sanz, active in so many art and culture fronts. The exhibition at the MMOMA was preceded by a concert in August presented there by the Yale University a Capella Choir and the Angel Oren-sanz Foundation. The Yale University Choir pre-sented its world famous repertoire, while the New York Foundation staged “The Angel Orensanz

как Эмма Голдман, Александр Бергман и Лев Троцкий.

Город Нью-Йорк принимал всех.Символично, что в нескольких кварталах

от здания Арт-фонда Орензанц, на Ист-Бродвее, где расположено издательство еврейской либеральной газеты «Форвард» (The Forward), были воздвигнуты и стоят до сих пор памятники Карлу Марксу, Фридриху Энгельсу и Фердинанду Лафаргу. Каждый образованный житель, хорошо знающий историю Ист-сайта знает, что многие миллионы долларов собранные в Нью-Йорке Львом Троцким на «нужды пролетарской мировой революции» (читай насильственный государственный переворот в России) пришли из карманов некоторых, чрезвычайно небедных людей, люто ненавидящих российскую монархическую власть, живущих в то время в Нижнем Манхеттэне и отправлены Владимиру Ленину в Санкт-Петербург.

Перформанс «Пылающая вселенная» широко освещался в СМИ Санкт-Петербурга. Все ведущие телеканалы и информационные агентства участвовали в совместной пресс-конференции Анхеля Орензанца и Михаила Шемякина, состоявшейся в доме Союза журналистов на Невском проспекте. На следующий день Анхель Орензанц моментально стал звездой и был у всех на устах в Санкт-Петербурге.

После возвращения из Санкт-Петербурга назад в Нижний Манхэттен, в Фонде Анхеля Орензанца снова праздновали Русский Новый Год, после этого традиция сохранилась на многие годы. Один из лекторов, приглашённых на мероприятие, профессор Генри Лоуэнталь, рассказал о поэтических произведениях Александра Пушкина и посвятил копию своего перевода стихотворения «Мой талисман» Анхелю Орензанцу. С тех пор Анхель Орензанц постоянно его перечитывает. «Евгений Онегин» – первая опера, которую увидел Анхель. Она была поставлена в барселонском «Театро дель Лисео» (Teatro del Liceo) в начале 1960-х годов, когда Орензанц ещё учился в Школе искусств Святого Георга.

Осенью 2004 года Анхель получил письмо со Старого Арбата с предложением провести выставку в галереях Музея им. Александра Пушкина. Так родилась идея экспозиции «Земля: смерть-рождение» (Earth: Death-Birth). Персональная выставка работ Анхеля Орензанца состоялась в конце весны 2005 года. Экспозиция начала работать на следующий день после празднования русской Пасхи, а также в тот день праздновался День Победы России над фашистской Германией. Анхель Орензанц с друзьями побывал на праздничных мероприятиях, проходивших на Красной Площади. Большие баннеры

29

Suite” a five musical parts composition by Mos-cow born and New York resident Lev Zhurbin. The concert was an announcement in anticipation of his upcoming exhibit called “Weightlessness”.

This exhibit at the Moscow Museum of Mod-ern Art presented the work of Angel Orensanz in all its diversity. In one hall the display united graphics and a colorful three-dimensional instal-lation of a painted opaque plastic wall separating and at the same time uniting the over-all view along with the displayed videos that envisioned the many projects and his presence in the Rus-sian art scene. Angel Orensanz brought a full, overarching tree to the center of the exhibition. Soon trees appear in other Moscow shows. Alexy Novoselov and Asya Mukhina, curators, of the exhibition worked out a symphony of angles and objects. And Zurab and Vasily Zeretelly balanced organically the show and its climax and outreach to the visitors. An outgrowth of this exhibition was the entrance of Angel Orensanz as honor-ary member of the Russian Academy of Arts, an honor that completes his membership of various major art and culture international institutions such as the Albo d’Oro de l’Accademia Internazi-onale d’Arte Moderna di Roma, L’Academie des Arts, Sciences et Lettres de Paris; a correspon-dent member of the Academia de Bellas de San Fernando (Madrid), special awards of the City of New York and the City of Moscow. He has been granted specials awards at major film festivals such as Cannes Film Festival (France), Sundance Film Festival (USA) and Tokyo Film Festival.

Finally, his exhibition at the Museum of Fine Arts of the Russian Academy of Arts in St. Pe-tersburg takes place this early Spring (March 3 through March 31), in the context of a major international exchange program between the Rus-sian Federation and Spain: Russia in Spain and Spain in Russia. It will last until the Spring of 2012. The splendid program starts this Winter and will present a large review of Angel Oren-sanz’ contributions to the worlds of sculpture, painting, video, environmental art and photog-raphy. The show is curated by Tatiana Borodina, who already curated a show of Angel Orensanz at the Ilya Repin Museum in the outskirts of St. Petersburg during the Summer of 2009. The An-gel Orensanz Foundation in New York presented a show, as well, of Ilya Repin in Governors Is-land, New York, during the Summer of 2009, cu-rated by Tatiana Borodina as part of this dialogue between the Angel Orensanz Foundation and the vibrant arts scene of St. Petersburg.

In a last twist of coincidences, the Angel Oren-sanz Foundation is overlooked by a bronze statue of Lenin that stretches his hand from a nearby rooftop above Houston and Norfolk Sts. The stat-ute came to New York from St. Petersburg dur-ing the fervor days of the Perestroika. The owner

с эмблемой выставки Анхеля Орензанца «Земля: смерть-рождение» украшали стенд Пушкинского музея на Арбате. Музейные баннеры привлекали внимание тысяч посетителей, которые не проходили мимо и останавливались, чтобы посмотреть шоу. Впервые выставка работ Анхеля Орензанца проходила в Русском музее. Экспозиция занимала три комнаты. В неё вошёл ряд скульптур, невероятно сильных по своей поэтике. Работы были расставлены в трёх выставочных пространствах, а также на лестницах музея. Захватывающие рисунки Орензанца, в которых художник запечатлел драму Земли как могилу и колыбель жизни, вместе с видео-инсталляциями на огромных экранах создавали контекстуальный фон для скульптур. Скульптуры и картины были статичны, в то время как видео-инсталляции переносили зрителей на берега реки Омоно на севере Японии, озёра Центрального парка или каналы Венеции. Уже 3 мая, ещё за день до открытия, мощь этих образов завладела вниманием представителей московской арт-тусовки. Правительство Москвы наградило Орензанца знаком отличия Национальной ассоциации русских художников и самого Пушкинского музея за его вклад в развитие искусства города.

Экспозиция закрылась 30 мая и отправилась в Санкт-Петербург, где была показана в особняке Румянцева ( СПб Музей Города). Выставка работала до начала июля. Внушительную коллекцию скульптур из ткани Орензанц установил на воде Невы, на набережной у исторического памятника – крейсера Аврора. Инсталляции символизировали славу и мучения города Петербурга, который можно сравнить с Венецией, Гонконгом и Нью-Йорком. «Эти скульптуры в Русском музее и на водах Невы резонируют с криком земли и вихрями потрясений Планеты», – так на открытии выставки прокомментировал работы Анхеля основатель арт-ассоциации « МИТЬКИ »Дмитрий Шагин.

На экспозиции в особняке Румянцева были представлены скульптуры, рисунки и живопись Орензанца за последние 10 лет работы, а также «Портфолио Орензанца» (The Orensanz Portfolio) – собрание видео-проектов, достояние Музея современного искусства в Нью-Йорке, вошедшее в его постоянную коллекцию.

Работы Анхеля Орензанца были снова показаны в Санкт-Петербурге осенью 2006 года в ходе мощнейшей персональной выставки «Паруса перемен» (Sails of Departure. Sails of Arrival), проходившей в Мраморном дворце Государственного Русского музея и получившей тёплые отзывы зрителей и СМИ. Итоги выставки были опубликованы в каталоге «Скульптуры приливов и ветров»

30

of the building had named his high rise “Red Square” a few years before. It is the only pub-lic Lenin in American soil. A few blocks away, at The Forward building on East Broadway, there are since the 1880’s the only public effigies of Karl Marx, Frederick Engels and Ferdinand La-fargue on small bass relieves. We always remem-ber on Norfolk Street, New York, that millions of dollars were collected here by Leo Trotsky and brought to Vladimir Lenin in St. Petersburg.

(Windtides Sculpture), выпущенном в апреле 2007 года в Фонде в Нью-Йорке при участии Александра Боровски, главы отдела Новейших течений Русского музея в Санкт-Петербурге.

Выставка, прошедшая в Санкт-Петербурге, получила отклик у группы ведущих теоретиков Нью-Йорка, проанализировавших глубину вклада произведений Анхеля Орензанца в дискурс современных искусств. Памела Томпсон, дочь Владимира Маяковского, присоединилась к разговору с Александром Боровски, директором Русского Музея в Санкт-Петербурге. Огромный поток информации по каналу «Культура» и местной радиостанции, по телевидению и в прессе привлёк толпы людей в этот исторический изящный музей.

В 2008 году руководители Московского музея современного искусства захотели представить публике всеобъемлющую выставку работ Анхеля Орензанца, активно работающего в разных сферах искусства и культуры. В августе открытию экспозиции в ММСИ предшествовал концерт хора Йельского университета, организованный при поддержке Фонда Анхеля Орензанца. Участники хора Йельского университета исполнили свой репертуар, известный во всём мире, в то время как нью-йоркский Фонд представил музыкальную композицию из пяти частей «Сюита Анхеля Орензанца» (Angel Orensanz Suite), автор которой – Лев Журбин, урожденный москвич, сейчас живущий в Нью-Йорке. Концерт состоялся в преддверии выставки Анхеля «Невесомость».

На выставке в Московском музее современного искусства работы Анхеля Орензанца были представлены во всём разнообразии. В одном зале была собрана коллекция графических работ и разноцветная трёхмерная инсталляция в виде разрисованной пластиковой стены, которая отделяла и одновременно объединяла всю экспозицию с видеофильмами о проектах Анхеля, в том числе и о его присутствии на российской арт-сцене. В центр экспозиции Анхель Орензанц поместил большое дерево, нависавшее сводом над остальными экспонатами. Вскоре после этого деревья стали появляться и на других выставках в Москве. Благодаря кураторам выставки Алексею Новосёлову и Асе Мухиной пространство зазвучало симфонией углов и объектов. Зураб и Василий Церетели органично подвели зрителей к кульминационному моменту и продемонстрировали размах программы. Итогом этой выставки стало присуждение Анхелю Орензанцу почётного звания члена Российской академии искусств, дополнившее его членство во многих главных институтах искусств и культуры мира, таких как Международная римская академия современных искусств Альбо де Оро (Albo


d’Oro de l’Accademia Internazionale d’Arte Mod-erna di Roma) и Парижская академия искусств, наук и литературы (L’Academie des Arts, Sci-ences et Lettres de Paris). Анхель удостоен звания члена-корреспондента мадридской Академии художеств в Сан-Фернандо (Aca-demia de Bellas de San Fernando), почётными знаками отличия Нью-Йорка и Москвы. Он получал особые награды на крупнейших кинофестивалях, таких как Каннский кинофестиваль (Франция), кинофестиваль «Сандэнс» (США) и кинофестиваль в Токио.

И, наконец, в рамках крупной программы международного обмена между Российской Федерацией и Испанией: Россия в Испании и Испания в России, которая будет проходить до весны 2012 года – его выставка состоится в начале весны этого года (с 3 по 31 марта) в Музее изящных искусств Российской академии художеств в Санкт-Петербурге. В насыщенную программу, которая будет запущена уже этой зимой, входит масштабный показ работ Анхеля Орензанца, сделавшего огромный вклад в мир скульптуры, живописи, видео, пространственного искусства и фотографии. Выставку курирует Татьяна Бородина, которая ранее, летом 2009 года, уже была куратором одной выставки Анхеля Орензанца в Музее им. Ильи Репина, расположенного на окраине Санкт-Петербурга. В продолжение диалога между Фондом Анхеля Орензанца и резонирующей арт-сценой Санкт-Петербурга летом 2009 года нью-йоркский Фонд организовал показ экспозиции, которую в Музее им. Ильи Репина курировала Татьяна Бородина, на острове Говернорс, Нью-Йорк.

И завершает череду совпадений бронзовая статуя Ленина: вытянув руку, он обозревает Фонд Анхеля Орензанца с соседней крыши над Хьюстон-стрит и Норфолк-стрит. Статуя была привезена в Нью-Йорк из Санкт-Петербурга в напряжённый период перестройки. Владелец дома всего несколько лет назад назвал принадлежащее ему здание «Красной Площадью». На американской земле это единственная статуя Ленина, расположенная в общественном месте.


by Alexander Borovsky, Head of The Contemporar y Art Department of the Russian Museum

The Aleatoric Compositions of Angel Orensanz

I remember the opening of the Angel Orensanz installation in the courtyard of the Marble Palace at the Russian Museum. The space was confined by the ancient cast of the grating, but at the same time, it was open to all the winds from the Neva and the Mars field. Orensanz constructed a com-position, at the basis of which lay (as he called them) “chips” bent circles and ovals made from layered masses of wires covered with cloth. Thes were held in place, by nails and individually, on unseen pieces of wood, and under the action of air streams, they were kept in a state of constant mo-tion. Many things were mixed together to create this image. There was a nod to the mobiles by the classic American ] modernist Alexander Calder. There was also a bow in the direction of the great Russian avant-garde artists: some indirect remi-niscences of Suprematism, or more precisely, of the art of staging revolutionary festivals (“swing-ing” art, as Chagall remembered), created by these avant-garde masters. And also – this work was installed next to the Neva River for good rea-son – one was perforce reminded of brightly-col-ored ship flags. Finally, to me at least, the piece recalled the kites we flew as children. The elevat-ed associative quality of this work, achieved by the simplest expressive means, was quintessen-tially conceptual. Using the language of musi-cians, such a composition might be called alea-toric: it largely works on the basis of capricious elements “generated by Nature,” such as the di-rection of wind currents and other “voices of na-ture.” However, the work does not simply reflect nature, as merely “a friend of the wind and the raindrops” (Osip Mandelstam). It plays a power-ful independent role, working on its surround-ings, creating a certain visually rich framework for the surrounding space, whether we are dealing with purely natural surroundings or a place so deeply steeped in history as the Marble Palace garden. Such is the creative aim of Orensanz, wherever he has worked – whether in an empty agricultural area or in a densely populated urban setting, including places with important historical and cultural frameworks – and with whatever ma-terials he has employed, whether natural materi-als such as branches, tree roots, etc., or high-tech components. As an artist, he is “in tune” with na-ture to the highest degree possible; he also im-parts a substantial new impulse to the natural situ-ation that forms the starting point of his work. This inspired modesty is greater than pride. Such an artist is Angel Orensanz, a living reminder of the mediating role of contemporary art, an aspect of the artist’s responsibility that has been thor-oughly forgotten by many of today’s artists. An-gel Orensanz is an American artist with Spanish roots. Orensanz has his very special headquarters building on Norfolk Street in New York City’s Lower East Side, where friends of his joined with him in founding The Angel Orensanz Foundation Center for the Arts. The Foundation is based in the landmark building that housed the oldest syn-

Помню открытие инсталляции Анхеля Орензанса во дворе Мраморного дворца Русского музея. Пространство, ограниченное старинного литья решёткой, но в то же время раскрытое всем ветрам с Невы и с Марсова поля. Орензанс выстроил композицию, в основе которой лежали, как он называл их, чипсы – гнутые из пластмассовой проволоки круги и овалы, затянутые материей. Они крепились - гроздьями и поодиночке - на невидимые лески, и, под воздействием воздушных потоков, находились в постоянном движении. В этом образе многое было замешано. И воспоминание о классике американского модернизма – мобилях Калдера. И омажный жест в сторону классического русского авангарда: некие\ опосредованные реминисценции супрематизма, а точнее – искусства оформления революционных празднеств (раскачивающегося искусства, - как вспоминал Марк Шагал), созданного теми же мастерами авангарда. А так же - недаром рядом Нева – корабельные флаги расцвечивания. И, мне, по крайней мере, вспомнились воздушные змеи из детства. Повышенная ассоциативность этой работы, при всей простоте выразительных средств, - вполне концептуальна. На языке музыкантов подобную композицию можно назвать алеаторной – она работает во многом от произвольных, Åsзаданных природойÅt факторов – направления воздушных потоков и других Åsголосов природыÅt. Но она не только резонирует природе, не только Åsприятель и ветра, и капельÅt (О.Мандельштам). Она – играет мощную самостоятельную роль, работая вовне, создавая окружающей пространственной ситуации (не важно, имеем ли мы дело с чисто природным окружением, или с такой исторически насыщенной средой, как сад Мраморного дворца) некую оптически- содержательную рамку. Такова творческая установка Орензанса, где бы он ни работал – в пустынной сельской местности или в густонаселённой ( причём населённой в том числе и и историко-культурными реалиями) урбанистической среде, какие бы материалы не использовал – природные, вроде веток, корней деревьев и пр., или высокотехнологичные. Он как художник в перцептивном плане предельно ÅsнастроенÅt на природу, вместе с тем и природной ситуации он сообщает какой-то новый содержательный импульс. Такая вот скромность паче гордости. Таков Анхель Орензанс, художник, живое напоминание о медиаторской роли contemporary art, основательно этим искусством подзабытой. Анхель Орензанс – американский художник с испанскими конями. У Орензанса в Нью Йорке, на Норфолк, в Нижнем Ист Сайде, есть своего рода штаб-квартира. Основанный его друзьями Angel Orensanz Foundation Cеnter

34

of the Arts. Фонд расположен в историческом здании старейшей в Нью-Йорке синагоги, с конца прошлого века служившим культурным центром. Кажется, все леваки мира – от анархистов до коммунистов, перебывали там с лекциями. В том числе и наши. Теперь здесь выставочный центр – перфомансы, видео, авангардная музыка, выставки. Художники – тоже со всего мира. В том числе и наши. Отсюда Анхель Орензанс со своими выставками и инсталляционными проектами осуществляет вылазки во все страны мира. Уже не раз – в Россию. Сегодня – в музей MMoMA.

…Свой ключ к творчеству А.Орензанса я отыскал в его рисунках конца 1990-х – Ås-Head-HeadsÅt, ÅsLayered LivesÅt, ÅsSlope LinesÅt, Ås Mass WoodÅt и др. Выполненные карандашом на бумаге, внешне неэффектные, они носили характер какой-то странной сомнабулической самопогруженности : художник фиксировал не столько визуальные, сколько ментальные впечатления. То есть не столько всматривался, сколько вслушивался, вживался, улавливал какие-то токи, импульсы, сигналы, ритмы – звуковые, тактильные, тепловые, бог знает какие ещё. Подвижное, ощупывающее, крайне чуткое рисование казалось продолжением каких-то улавливающих и фиксирующих приборов особой чувствительности – эхолотов, сейсмографов, кардиографов, каких-то других, неизвестных мне по названию и назначению приборов-датчиков. К чему прислушивается, что пытается уловить художник? Мой ответ таков : рисунки и – шире – всё творчество Орензанса в конечном итоге репрезентируют церемониал протекания времени. Когда-то математик А. Пуанкаре писал: Ås...Не существует способа измерения времени, который был бы более правильным, чем другой. Тот, который принимается, лишь более удобен. Сравнивая часы, мы не имеем права сказать, что одни из них идут хорошо, а другие плохо, мы можем только сказать, что предпочтение отдается одним из нихÅt. Мне представляется, арт-практика Орензанса имеет дело прежде всего с темпоральностью. Художник работает в различных режимах времяощущения : от времени текущего, лично-субьективного переходит к иным ÅsчасамÅt - ко времени археологическому, геологическому, биологическому и пр. При этом Орензанс, оперируя различными и разнонаправленными временными потоками, неизменно позиционирует себя по отношению к ним. Это напоминает мне Åsслучай ГалилеяÅt, который пытался установить закономерности движения маятника-храмовой люстры, пользуясь Åsфизиологическими часамиÅt - ритмом собственного сердца. Думаю, сказанное выше определяет индивидуальность Орензанса,

agogue in New York, which has served as a cul-tural center since the middle of century. It seems as if all the itinerant leftist preachers of the world, running the gamut from anarchists to Commu-nists (including some from Russia) have come through there at one time or another to give lec-tures. Now the building houses an exhibition cen-ter, featuring performances, video installations, avantgarde music, and art shows. Artists from all over the world, including many from Russia, congregate here. From here, Angel Orensanz, by means of his exhibitions and installations, plans his cultural sorties on all the countries of the world, including many visits to Russia, where his work is now being shown at MMOMA. ... I searched for the key to Orensanz’s creative work in his drawings from the end of the 1990’s: Ås-Head- HeadsÅt, ÅsLayered LivesÅt, ÅsSlope LinesÅt, ÅsMass WoodÅt, and several others. Executed in pencil on paper, not showy in ap-pearance, they were imbued with a sort of strange somnambulistic self-absorption, as if the artist focused more on mental than visual impressions. In other words, it is as if he is not so much look-ing at a subject as listening, empathizing, catch-ing some currents, impulses, signals, rhythms. The artist is sensitive to sound, tactile sensations and the flow of heat around the space. These mobile, palpable, extremely sensitive drawings seemed to be a continuation of some kind of par-ticularly sensitive capture and focusing instru-ments – echo-sounding devices, seismographs, cardiographs, and some other data collection devices, unknown to me by name and function. What is the artist trying to capture by listening? I would answer this question in the following way: the drawing, and more broadly speaking, all of Orensanz’s work represent, in the final analysis, a celebration or commemoration of the passing of time. The mathematician Henri PoincareÅL once wrote, “…There is no method of measuring time that would be more correct than any other method. The means that has been adopted is sim-ply more convenient. Comparing clocks, we do not have the right to say that some of them run well, and others poorly. We can only say that one of them is preferred.” It seems to me that the ar-tistic practice of Orensanz is connected more than anything else with temporality. This artist works under various conditions of time sensitivity: after pondering the time that flows each day, which is linked to personal and subjective experiences, he crosses over to ponder the timescales of archae-ology, geology, biology, etc. Through all of this, Orensanz, while manipulating various temporal currents that go indifferent directions, immuta-bly positions himself with respect to the flow of time. This reminds me of Galileo, who tried to establish the conformity to natural laws of the pendulum-like movement of a temple chandelier by using a “physiological clock,” i.e., the rhythm of his own heart. I think that the description above establishes the individuality of Orensanz,

35

выступившего в пору пика исканий в области Earth Art, Environment, Mock Archaeol-ogy и других направлений, имеющих дело с окружающей средой. Орензанс, повторю, художник не столько ÅsвмешивающийсяÅt и навязывающий собственную реальность, сколько вслушивающийся, вживающийся в естественные средовые ситуации, артикулирующий содержащиеся в них моменты. Ему свойственна особая деликатность внедрения в среду, особо заметная в его многочисленных ÅsBeach InstallationsÅt, в работах , в которых фигурируют деревья, вообще природные, натурные материалы (ÅsSunrise PyrenneesÅt, ÅsAustrian SunsetÅt). Кажется, основную работу выполняют ветер, вода, солнце, естественные пространственные ситуации. Это их следы создают эффект темпорализации, самоидентификации объекта во временном потоке. Характер ÅsвмешательстваÅt художника деликатен, но обязателен. Он напоминает мне следы – сломанная ветка, оставленная цветная метка, какой-либо другой опознавательный знак, - которые оставляет опытный охотник, продвигаясь по лесу: они щадящи, но без них не найти обратный путь. Работы из металла, например, его многочисленные алюминиевые леса, так же Ås природныÅt в том смысле, что в них есть органика и естественность композиционного мышления: они ÅsпрорастаютÅt из земли, кажется, они подвержены воздействиям стихий и природным временным циклам. Подобная установка ÅsвживаемостиÅt присутствует и в работах, в которых есть (или подразумевается) некое звучание. В таких аудиоинсталляциях, как ÅsFlying SculptureÅt, ÅsFoundation TempleÅt зритель ощущает себя в центре означенного и озвученного пространства, причем архитектура выступает как реди-мейд, вокруг или внутри которого завязываются звуковые и визуальные связи. Меня в этих работах привлекает,_

\who burst on the scene at the time of researches in the fields of Earth Art, Environmental Art, Mock Archaeology and other tendencies having to do with the relation of art to the surrounding environment. Orensanz, I repeat, is not so much an artist who interfers with the environment and imposes his own reality, as someone who listens to and grows accustomed to the natural milieus that surround him, and who can articulate what is important about a given moment and environ-ment. Characteristic of him is the special delicacy of his deep involvement with his surroundings, which is particularly noticeable in his numerous ÅsBeach InstallationsÅt, and in works in which he makes use of trees and other natural elements and materials (ÅsSunrise PyrenneesÅt, ÅsAus-trian SunsetÅt). It seems as if the main work is performed by wind, water, sun, and the natural spatial situation. Their traces create the effect of temporality, of an object’s self-identification in the stream of time. The nature of the artist’s “interference” is subtle but necessary. It reminds me of the traces – a broken branch, a flower sign left behind, or some other identifying mark – that an experienced hunter leaves behind as he makes his way through the forest. They may seem vain, but without them, it is impossible to find the way back. Works made of metal, e.g., his numerous aluminum forests, are also “natural” in the sense that there is present in them an organic element and a naturalness of compositional cogitation. They appear to “grow” from the earth, and are subject to the effects of the elements and the sea-sons. A similar intention of “empathic response” is also present in works where some sound is emitted or suggested. In such audio installations, such as ÅsFlying SculptureÅt and ÅsFounda-tion TempleÅt, the viewer feels himself to be at the center of a space alive with significance and sound, in which the architectural elements func-tion as a ready-made, around or inside of which sound and visual elements intertwine with each other. I would say that what attracts me in these works is the humble intention of the author. What could be less ambitious for his position as the cre-ator of a musical row? After all, the composition (ÅsTangible SoundsÅt) is aleatoric, i.e., based on “chance” melodies and rhythms, where the sound literally depends on fluctuations in the air, along the lines of the principle of the Aeolian harp. To-gether with this self-abnegation, one also feels the presence of something that is perceived to be nec-essary. Of course, among Orensanz’s works, there are sculptures and other objects in which techni-cal elements are expressed more actively than in the works described above (ÅsAmerican Land-scapeÅt, ÅsLighthouseÅt, ÅsWind StellaÅt, Ås-BarcelonaÅt, etc.). In these, one is undoubtedly in the presence of an urban poetics, but I would like to stress the point that these landmarks of the contemporary urban environment, which partici-pate in the life of the city, while at the same time being oriented toward various seasonal ceremo-

36

nies, measure their time by some other “clock.” Perhaps this clock is archaeological. In that case, they appear to be archaic totems, paradoxically grafted onto a contemporary cityscape. It may be that a better analogy is a geological clock. These works of art, through their textures and plastic elements, by their readiness to take upon them-selves the traces and stamps of outside forces, remind us amid the hustle and bustle of the city about the eternal work of water, sun and wind. Orensanz, as set forth above, formulates his artis-tic credo roughly as follows: “presence in nature is presence in art.” At the exhibition in Moscow, he shows only a small glimpse of his wide-rang-ing oeuvre. Nonetheless, I am sure that the Mos-cow visitor to the show feels the presence of his incredibly multifaceted personality.


37


39

Angel Orensanz Biography

Angel Orensanz, educated in Barcelona and Paris, opened his studio in New York in the early 1980’s after working with several architects such as Marcel Breuer, Martin Gelber, John Portman and film directors as Bunuel. He has developed major installation concepts for environmental shows such as Holland Park, London; Red Square, Moscow; Roppongi-Park and Senso-ji, Tokyo; the Branden-burg Gate in Berlin; and ABC Playground (Houston St.), New York. Since the early 1990’s he has developed a prolific body of work in performance, conceptual art and video.

These pieces often carry a marked political and social commentary, reinforced by a very personal poetic language. The concepts he elaborates talk about energy, memory, risk, compromise, will, uni-versality, enthusiasm. To depict them, he uses contradictions: chiaroscuro/color, death/birth, baroque/minimalism. Angel puts the audience in front of these striking confrontations and asks them to get rid of conventions and academic vocabulary. The active spectator’s role is thus to reconcile the dissocia-tive entities linked by the artist. Angel is an artist who works the moment. Like the impressionists, he seizes the exclusivity of the instant and plays with everything he can extracts from it to reveal its truth beyond the contradictions, to find what was hidden behind what was apparent.

His work has been shown at MOMA (Film series), Musee du Luxembourg (Paris), Hara Museum (Japan), Museo de Arte Contemporaneo (Madrid), Vejle Museum (Denmark); Altes Museum (contem-porary section), Berlin (Germany); and Sant’ Ivo alla Sapienza, Roma.

41

2011

•Exhibition Angel Orensanz, 20 years, Museum of Russian Academy of Arts, Saint Petersburg•Costumes and sets for the opening of the Wizard of Oz, Angel Orensanz foundation, NY•Armory Show, RePROJECTIONS, exhibition of Bunuel and Orensanz’s video works

2010

•Time Split Sculpture, Hermitage Museum, St.Petersburg, RussiaAward of The Union of Russian Artist for Cultural Collaboration between Spain and Russia•Waves of Warms, installation, New York•Red Waves, installation, performance and movie presentation, Sundance, US•The Savage Thinking: New Works, in The Endless Geometryexhibition, Paris, FranceSculpture installation for the 75th anniversary of the opening of the Spanish College of Paris, France•Reconstruction of Haiti, sculpture installation and art action, Cannes, France•The Floating Sistine Chapel of Angel Orensanz, large scale installation, New York, US•The Abyss of the Gulf, textiles constructs, photographs, video, New York, US•Radioactive Fires of Russia, 30 drawings, installation & video, New York, US•The Floods of Afghanistan and Pakistan, large scale installation, New York, US•The Floating Sistine Chapel in Tokyo, Marunouchi building, Japan•25 Years of Angel Orensanz in Russia, in The Annual Russian Art Festival, video installation, NY, US•Angel Orensanz in Italy, presentation, Italian Cultural Institute, New York, US

2009

•Weightlessness, solo exhibition at the Moscow Museum of Modern Art, Moscow, Russia•Matter/Light, large scale exhibition at The Angel Orensanz Foundation for the Arts in collaboration with The Armory Show, New York, March 3 – 6, 2009•A Small Retrospective, selections from the permanent collection of the Angel Orensanz Museum NY, Orensanz Summer Museum, Governors Island, New York, US•Snow sculptures, ABC playground, Houston Street, New York, US

2008

•Red String, Civic Art Gallery, Givatayim, Tel Aviv, Israel, curated by Doron Pollak•Sand Drawings//Ground Marks, the Yeshuv Hayashan’ Museum, Jerusalem, Israel, curated by Doron Pollak•The Far Reaches of the Space, shuttle exhibit with stops at museums of and art fairs, New York, US•Sphere, large scale sculpture for the World Trade Center, Zaragoza, Spain•Grand Award, Open International Sculpture and Installation, Lido (Venice), Italy•Sculpture in steel for new airport of Zaragoza, Spain•Groups show to celebrate the WWII liberation of Eastern Europe, Prague, Czech Republic•Exhibition at the Orestiadi Foundation, (Sicily), the work becomes part of the collection.•Intervention commemorate the Spanish Medieval philosopher Maimonides, Cordova, Spain,•Salute to Russia, a collaboration with Yale University a Capella Choir, Moscow Museum of Modern Art•Open Tent, group show, celebration of the 60th anniversary of the Universal Declaration of the Hu-man Rights of 1968 in Paris, Place de la Ville de Paris, France•Messina, large relief in wax to commemorate the 100th Anniversary of the 1908 Messina earth-quake•Grand Cinema Award for short The Final Score, Monte Carlo Film Festival, Monaco

2007

•The Joyous Instability of Art, drawings, sculpture and fabric installation, Castello della Cuba, Pal-ermo (Sicily) curated Achille Bonito Oliva•Mobiles. A Balancing Act, Mocando Art Gallery, London, UK•Dinosaurios del Espacio, sculptures, bronze, steel and fiberglass, Galeria Dolores de Sierra, Madrid, Spain•Exhibition in Tel Aviv, Israel; May 22-July 22•Landscape Bones, retrospective exhibit, MoMa Wales, Machynlleth, UK•The Garden Before the Serpent, large sculpture group in steel, 9 month temporary installation at

42

Dag Hammarskjold Plaza, New York, US•The Barge Project: Angel Orensanz in Coimbra, Water Museum, Coimbra (Portugal)•The Orensanz of Orensanz, major retrospective show, Cajalon Gallery, Zaragoza, Spain

2006

•Don Quijote Returns to Castile, a landscape piece of a square kilometer ploughed over a tract of land in Dosbarrios, 50 kms. away from Madrid•Murano Sculptures (awards) for Fitsa Foundation, Madrid; acquired by Saatchi and Saatchi•Reflectant Universe, a major retrospective, Water Museum, Lisbon, Portugal•Sails of Departure-Sails of Arrival, sculpture show, Ludwig Museum/State Russian Museum, St. Petersburg, Russia

2005

•Burning Universe, curated by Paolo de Grandis, Palazzo Malipiero, Venice, Italy•Prix Pierre Oulmont, Sculpture Prize, Fondation de France•Galaxie Imaginaire, Vert Gallant Gallery, Paris, France•Spring in Central Park, temporary installation in Central Park (South/East entrance of the lake), New York•Spirit of the River, Omono River, Akita, sculpture installation and intervention, Japan•Earth: Death-Birth, Alexander Pushkin Museum, Moscow (Russia)•Earth: Death-Birth, Rumyantsev Palace, in collaboration with the Russian Museum, St. Petersburg, Russia.•Earth: Death-Birth Panel discussion, Six major American art critics on Orensanz’s aesthetics. New York.•Windtides, sculpture intervention, River Neva, Moscow•Circles over Venice, fabric sculpture installations at Campo Santa Margharita, Campo San Samuale and at the Giardini della Bienale•Drawing, Galleria Ca’Rezzonico, Venice, Italy•The Orensanz Portfolio, a compilation of 12 video works in collaboration with Donna Cameron, enters the collection of the Circulating Film and Video Library of MoMa, New York

2004

•Blade on the Eye/Homage to Luis Buñuel, Cite Universitaire, Paris, France•Angel Orensanz: Digital Awareness, a collection of four video pieces and sculpture group at Tomp-kins Square Park, Howl! Festival, New York, US•Burning Universe. Digital Poetry of a Galaxy in Ruins, APA! Art Center, Budapest, Hungary•Do Sakuras Blossom in Winter?New Video Works, 60 min. Anthology Film Archives, New York

2003

•Blade on the Eye/Homage to Luis Buñuel, Open 2003: International Exhibition of Sculpture and Installation•Sculpture installation and art action at the Controradio Festival of Radical culture in Florence•In Nasa’s Lab and The Steppes of Mars in NYC and European Diaries in Brussels (videos)•Group show, Remy Toledo Gallery, New York, US•Angel Orensanz: Recent Video Works, 70 min, Pioneer Theater, New York, US•Wandering Library, group show, Jewish Museum, Venice; Books Museum, Lodz, Poland and New York

2002

•Disegni/Drawings, curated by Davide Scarabelli, Accademia delle Belli Arti, Reggio Calabria and •Galleria d’Arte Contemporanea. Palazzo Ducale de Pavullo, Modena, Italy. Ninety works on paper. Touring exhibition through Italy.•Angel Orensanz: Italian Installations and Interventions, curated by Thomas McEvilley, New York, US•The City of New York declares April 10 “Angel Orensanz Day”•Sculpture-City-Textures in Venice, Italy and Kultur Im Spannwerk, Berlin, Germany•Power Post, exhibit of drawings, Kassel, Germany.•Intervention at Ground Zero in commemoration of 9/11, New York.

43

2001

•Sculpture commemorative of filmmaker Luis Buñuel for Calanda (Teruel) exhibited in Madrid, Spain•Scavare il Futuro, installation in Caserta, Naples, Italy•Wendezeiten II, Bendorf, Austria, group show with Eduardo Chillida, Bernard Venet, Urs Jaeggi and more•Prints by Orensanz are purchased by the Biblioteca Nacional de España, Madrid, for the collection of Masters of Drawing and Prints.•Sculpture intervention, Berlin, Brandenburg Gate, Germany•Orensanz carries a sculpture intervention in New York’s Fifth Avenue as a reflection on the attacks on the WTC

2000

•Una Foresta, large group of bronze sculptures and The Angel of Vengeance, Sant’Ivo alla Sapienza, Rome, an exhibit organized by the Ministry for Cultural Affairs of Italy•Residency at the Jewish Museum in Rendsburg, Kiel, Germany•60 steel and wood sculpture installation in Montreal, Canada•Sculpture commemorative of Luis Buñuel, Calanda, Spain•Wendezeiten I, group show, Bendorf, Austria•Banner & Sphere, with Markers Project of the Artists Museum, Tel Aviv, Biennale of Venice

1999

•The Shattered Tent, a traveling installation in Strasbourg, Geneva, Brussels and at the UN building, New York in protest of the Balkan wars•The Peace Bus, Florence•Citta di Firenze Award at the II Biennale di Arte Contemporanea, Florence

1998

•Exhibitions in Ca d’Oro Gallery, Rome, Italy and Blau Art Gallery, Dusseldorf, Germany

1995

•Solo show at the Sculptor’s Society of Canada, Toronto•Shoe Installation Sculpture at the Bata Shoe Museum, Toronto, curated by Pat Fleischer•Exhibit at the Wroclaw Academy of Fine Arts, Wroclaw, Poland•Retrospective exhibition at Charles Luckman Gallery, California State University, LosAngeles•Centro Cultural Recoleta, Buenos Aires, Argentina

1994

•Temporary installations at the Colosseum and Fontana di Trevi, Rome,•Homage to Alexander Saeltzer in front of the Cathedral Cologne, Germany,•Fire Field in front of the Reichstag, Berlin, Germany.

1992

•Solo exhibition at the Metropolitan Museum of Art, Tokyo •Installation, Miasaky Airport, Japan •Wall Sculpture, Barcelona International Airport•Banderillas del Guadalquivir, a series of open air installations in Sapporo, Japan; New York and Seville, Spain

1991

•Retrospective exhibit at Tallin Arts Center, Tallin, Estonia, organized by the Ministry of Culture of Estonia•Exhibition in Panevezys, Lithuania, and temporary installation the Red Square, Moscow

44

1990

•Sunrise, sculpture in steel with performance at Bunka Gakuin University, Tokyo•Musicalia, a one-year environmental exhibition in Ropongi Park, Tokyo

1988

•Inauguration of the Angel Orensanz Foundation, Center for the Arts, Norfolk Street, New York•Exhibitions in Amsterdam, Utrecht, Saint Nazaire-Paris, St. Germain en Laye-Toulouse, Lisbon and Casablanca, Morocco

1987

•Solo Exhibitions at Neue Berliner Galerie in Altem Museum, Berlin, Musée de Luxembourg, Paris; Lyon and Marseille

1986

•Spirit of the Village, temporary installation at Sixth Avenue and Bleecker Street, New York

1985

•Sun Screen, a permanent installation of one thousand fiber pieces and steel cables, Sea Island, Georgia•South Music, six large steel sculptures commission by architect John Portman for Marriott Marquis Hotel in downtown Atlanta, Georgia•Tangible Sounds, large scale sculptures with sound interaction, Studio 54, New York, US

1984

•Landscape Sculptures, installations in Sallent de Gallego, Spain

1983

•Furrow Sculpture, landscape art over a six acres tract in the Pyrenees Mountains, Spain•Metal Environments, 12’ weather resistant metal sculptures, Front de Seines and La Defense, Paris, France

1982

•Warspell, sculpture installation and performance at Central Park, New York•Steel Forest, Madrid International Airport•Totems, steel sculptures, solo exhibitions in Boston and Los Angeles•Metal Sculptures, solo exhibition at the Vejle Museum, Vejle, Denmark

1981

•Environment, Martin Gelber collection, Bel Air, Los Angeles. •American Landscapes, three mural relief in ceramic 4 by 1.5 meters for IBM Center in Boca Raton, Florida (Marcel Breuer Building)•Film lectures at Pacific Design Centre, Los Angeles and at the Central School of Design, London.

1980

•Lecture series in Film, Rice University, Houston; California State University, UCLA, Santa Bar-bara; and Universidad Iberoamericana, Mexico City.

1979

• Opening of Museo Angel Orensanz y Artes de Serrablo, Sabinanigo, Spain • Speed Bird and Lineal, two large steel sculptures, entrance of Barcelona International Airport.

45

1978•Iron Screen, Sculpture, Zaragoza, Spain•Film lecture at Alternative Center for International Arts, New York.

1977•XIV Bienal de São Paolo, Brazil. Official Spanish participation•Film documentary on his work at Venice Biennale.

1976•Sculpture installed at the Universidad Autonoma de Barcelona

1975•Two monumental steel sculptures installed at Barcelona International Airport•Iron environment piece, Edificio Beatriz, Madrid.

1974•Landscape Sculptures, steel free-standing installations, France-Barcelona international freeway•Landscape Sculptures, steel free-standing installations, Martorell, Barcelona, Spain

1973•Environmental Sculpture, installation of 215 steel, wood and fiber pieces in Holland Park, London, organized by the Greater London Council•Sculptural environment in Sarriá, Barcelona•British film documentary on Angel Orensanz’s works shown at MoMa, New York

1972•Sculpture installed in Plaza Joanich, Barcelona, Spain•Exhibition Metro Saint Augustin, Paris, France

1970•III Exposición Internacional del Pequeno Bronce. Madrid, Spain

1969•Menhir, stone sculpture, 8’ x 5’, milestone in park environment, Barcelona, Spain

1968•International Exhibition of Sculpture, Barcelona.•Wooden Relief, 7’ x 4.5’, wooden relief to reflect the light, natural and electronic, Munich, Germany

1967•Façade, cast concrete, 81’ x 10’ covering staircase shaft on exterior of office building, Madrid, Spain•Everituve Award of Sculpture

1966•Salon de Mai Gold Medal, Paris. Biennale de Paris

1965•Studies at the École Superieure des Beaux Arts in Paris

1961•Sculptures based on the opera Atlántida, at the Gran Teatro del Liceo, Barcelona

1959•Studies at the Escuela Superior de Bellas Artes de San Jorge in Barcelona. MA in Art History

46

Angel Orensanz: 20 Years in Russia

Documents

Transcript of Angel Orensanz: 20 Years in Russia