ПРИРОДА РЕКОРДА

Любодраг Симонович,E-mail: [email protected]

ПРИРОДА РЕКОРДА

В спорте, а тем более в приниципе выработки (т.е. в рекорде), “проявляются центральные моменты общества”, – позиция Вильгельма Хопфа (Vilhelm Hopf), которая стала одной из серьезнейших отправных точек социологически обоснованной критики спорта1. Констатируя, что капитализм может определяться не понятием “промышленного общества”, а капиталом, Хопф приходит к определению капитала Маркса, по которому он сводится к обращению денег, которое “само себе – цель,так как использование ценностей существует только в рамках этого постоянно обновляемого движения”, вследствие чего “движение капитала неизмерно”2. Аналогично этому, навязывается мысль, что рекорд – понятие, которое в “спортивном понимании выработки” соответствует капиталу. Из этой аналогии ясно проистекает то, что идея о рекорде – продукт современного общества.

Для иллюстрации различий между выработкой и рекордом Хопф ссылается на примеры из Африки, которые приводит Айхберг (Eihberg): “Ранние европейские исследования показали, что в разных негритянских племенах существует выработка в легкой атлетике. Были известны прыжки в высоту в племени Ватуси, составляющие 2,50 метра (с применением подкидного мостика). Но как раз участники этих европейских эспедиций и сделали количественную констатацию выработки и физической выработки… В родовом обществе упражнение было конвенцией, например, юноша считался мужчиной только тогда, когда с места выпрыгивал на длину, равную высоте его тела (1,90–2,00 м). Айхберг указывает, что эта выработка, утвержденная много веков назад, была больше тогдашнего мирового рекорда (в 1908 году он составлял 1,90 м). Несмотря на их способности, не удалось уговорить Ватуси заниматься спортом. Решающую причину находит сам Айхберг: им прыжок в высоту не был целью. Речь идет больше о ритуале. Точно также небольшую роль в этих активностях играло соревнование, конкуренция. Айхберг приводит следующий пример: племя Бушей – не соревновательское общество. Один из южноафриканских бегунов, который тренировался вместе с двумя бушами, констатировал, что всегда, когда один из них отставал, второй поджидал его. Выработка здесь не считается индивидуальной”3.

То, что для нас важнее всего, – принцип выработки, а также методы, характеристичные для промышленного труда, не привели сами по себе к тому, что спорт стал производством рекордов. Становление спорта частью товаро–денежного хозяйства, т.е. цеха для осуществления прибыли, приводит к абсолютизации принципа выработки, которому полностью подчинена спортивная деятельность. Речь о капиталистической выработке, которая отбрасывает эмансипаторские принципы физической культуры, т.е. стремления человека к личному совершенствованию, исходя из собственных (индивидуальных) потребностей и возможностей. В спорте осуществлена инструментализация свободного физического активизма (физической

1 Сравни: Вильгельм Хопф, Выработка, труд, рекорд, “Поля”, 278/1982 г., стр. 174.2 Там же.3 Там же, сноска, стр. 175.

TaДж – 171 – document.docx4-071107/4/12/23

mailto:[email protected]

культуры) и его сведение к средству оплодотворения капитала. В нем пришло к отчуждению выработки, а также механизмов, с помощью которых она достигается, от человека. “Борьба за прогресс” становится идеологической маской, из–за которой скрывается все более ужасное уничтожение человека.

Вместо чистой воли к победе, как это было в античной Греции, в современном спорте доминирует требование о достижении рекорда. Он становится универсальной и от человека отчужденной мерой определения успешности (ценности), что значит, своеобразной “высшей силой” (форс–мажор), которой человек подчинен. Здесь больше не идет речь о борьбе между людьми за победу, а о борьбе человека с “фантомскими” рекордами, которые олицетворены в секундомере и других измерительных приборах. Победа над противниками не является ценной, если не достигается рекорд. История античных Олимпийских игр – след победителей; история современного спорта сводится к линеарной очередности цифр, которым добавлены имена “рекордсменов” – рекорд имеет преимущество над человеком. В этом контексте осуществляется “мифологизация выработки”, о которой говорит Жан–Мари Бром: “пробивка стен”, “исторические сдвиги”, “прыжки”; “первый человек, достигший…”, “первая женщина, осуществившая…” спортивные “достижения” – получают размеры исторических ограничителей4. В то же время осуществляется мифологизация “чемпионов”, которые получают “легендарные биографии” и легендарные характеристики (подобно “героям” национальных мифологий) и становятся личностями, которые знаменуют эпоху5. Но, и это необходимо добавить, только как символы правящих ценностей капитализма. Поэтому Бром полностью имеет право, когда значение, которое для спорта имеют принципы “citius, altius, fortius”, сравнивает со значением, которое принципы “свобода, равенство, братство”, написанные “на палате правды”, имеют для общественного порядка6.

В антике доминирует агон, который является олицетворением божественного (космического) духа; в (современном) спорте доминирует выработка, которая является олицетворением духа капитализма. Спортсмены являются не представителями своих семей и городов (государств), как это было в античной Греции, а орудиями политических и капиталистических группировок мощи, с помощью которых они стремятся осуществить свои особые интересы. Спортсмены являются не интегральной частью сообщества (гражданами полисов), а инструментализированными штурмовиками в руках тех сил, которые представляют отчужденную общественную мощь в институционализированной форме. Все происходит в соответствии с принципами капиталистического ведения дел: каждая победа, каждый рекорд имеют свою цену. Спортивное соревнование полностью деградировано в борьбу за деньги. Непрестанное умножение числа спортивных манифестаций доводит до все более острой конкуренции между организаторами. Для того, чтобы обеспечить участие “высочайших ассов“, обеспечить публику,

4 Сравни: Jean–Marie Brohm, Le Mythe Olympique, стр. 120, Christian Bourgeois Editions, Париж, 1981 г.

5 Там же, стр. 102, 112.6 Jean–Marie Brohm, Socioloqie politique du sport, стр. 144, Editions universitaires, Париж,

1976 г.


телепередачи, рекламы – осуществить прибыль, спортсменам предлагаются все большие суммы денег, а тем более за победу и побитие рекорда. Это ведет к дальнейшему интенсивированию самоубийственных тренировок, применению все более разрушительных “стимулирующих средств“. “Спорт высокого класса“ для спортсмена становится все более драматичной игрой “русской рулетки“, а для капитала – все большим заработком.

Одно дело – свободовольное определение человека достигнуть бóльшего развитием своей человеческой мощи (бóльших результатов), а другое – это когда человек сведен к средству, с помощью которого отчужденные центры мощи осуществляют не–человеческие цели (рекорд). Речь, другими словами, идет не о критике выработки, а о критике такой (капиталистической) выработки, которая посредством товаро–денежного хозяйства (рекорд как оборотная ценность результата) достигается порабощением и уничтожением человека. Необходимо делать различие между легитимным настоянием человека достигнуть бóльшего, как выражением аутентичных человеческих потребностей, и развитием его человеческой мощи и рекордомании, что значит, подчинения человека отчужденному от него, экзистенциональному духу капиталистического способа производства, который становится символом “прогресса“. В этом смысле “citius, altius, fortius” – не как развитие “звериной природы человека“, т.е. “боевой воли“ (Кубертен); не как подчинение человека эффектам его труда, т.е. прибыли; не как сумасшедшее уничтожение природных основ существования человека (тела) и самого человека, а как составная часть настояния человека развивать свою универсальную созидательную мощь, чтобы “увеличить“ свой человеческий мир. Капиталистический принцип выработки необходимо превзойти утверждением истинно человеческой выработки, что значит, выработки, которую свободный человек достигает таким способом, который обеспечивает развитие его созидательной мощи и обеспечивает удовлетворение его аутентичных человеческих потребностей. Стремление к бóльшему имеет смысл только тогда, когда оно является стремлением к человеческому.

Все большая доминация принципа выработки в спорте привела к постепенной элиминации боевого индивидуализма – основоположного камня идеологии либерализма. Открывается все большая бездна между “педагогическими“ требованиями исконного капитализма (соревнование как развитие и укрепление “боевой воли“ и создания “сильного характера“) и прагматичными требованиями – “идти дальше“. Спорт все менее является простором, в котором доходит до выражения “личная инициатива“ и “личное достижение“, что значит, “боевая воля“ одиночки, а все больше простором, в котором царствуют научные группы, которые являются оружьем в руках политических и капиталистических центров мощи. “Развитие спорта“ непосредственно обусловлено дальнейшим развитием науки и все более глубокой интеграцией “спортивного цеха“ в капиталистическую машинерию. Вместо создателя спортивных результатов человек становится орудием, с помощью которого достигаются рекорды; вместо “воли к победе“ – основы, на которой развивался “свободный мир“, в спорте установлена доминация технократского ума, для которого “побитие рекордов“ становится “научным


проектом“. “Рекордеры рождаются в пробирках“ – это позиция, которая самым впечатлительным образом выражает состояние вещей в сегодняшнем спорте. И далее прославляется победитель, но человек – только обманчиво актер победы. Настоящие победители – капиталистические концерны и группы ученых и врачей, для которых спортсмены – то же, что и лабораторные крысы – средство для опробывания медикаментов и осуществления прибыли.

В то же время, “превосхождение горизонтов возможного“ относится исключительно к количественным сдвигам на основании и в рамках правящих постулатов капиталистического порядка (борьба людей между собой или против себя), а не к открытию нового горизонта, который превосходит капиталистический мир, а это значит, который открывает простор для более гуманного мира и истинной свободы. Ценностное подтверждение получает только та выработка, которая подтверждает мощь развития капитализма (“фантастический рекорд!“). Рекорд является не мерой обогащения человека и его мира, а мерой его унижения и уничтожения. Новые рекорды представляют собой все более сильные гребки рабов, прикованных к галере, которая, гонимая бичем капитала, все быстрее плывет к бездне. Настояние достигнуть рекорд все больше напоминает проклятие Сизифа. Стремление любой ценой побить рекорд не имеет никаких связей с настоянием человека “превзойти горизонты возможного“ и “добраться до совершенства“ (Вол). Настоящий смысл рекордомании – безумное и фаталистское подчинение человека правящей мощи, с тем, что бóльший рекорд в то же время означает и бóльший камень, который все труднее толкать к вершине и который угрожает раздавить человека. Качество “капиталистического“ Сизифа в том, что он своей рабской деятельностью увеличивает бремя, которое ему правящая мощь нагрузила на плечи, – до собственного конца. Вместо однообразного и бесконечного мучения сегодняшний “Сизифов труд“ становится беспощадным самоуничтожением.

Отношение человека к собственному телу обусловлено отношением капиталистического способа производства (воспроизводства) к природе. Все большая технизация этого отношения и создание из природы (научно)запроектированного простора уничтожения ведут к полному и окончательному разрыву человека с природой, а тем самым, и со своим природным существом. Спорт – область, в которой дегуманизация и денатурализация человека достигли своего высшего уровня. Роботизирование человека в спорте – выражение экоцидной логики, доминирующей в сегодняшней “технической цивилизации“. Систематически уничтожается тело как природный организм и как часть живого мира – оно становится клеткой технической рациональности. Скорость, сила, выносливость теряют характер человеческого и природного и все больше приобретают технический характер. Тело человека, как и его психика, эмоции, сведены к предмету обработки. Оно становится сырьем, т.е. энергетическим источником и орудием для достижения рекордов. К нему не относятся как к (совокупному) человеческому телу, а сводят его к сумме биохимических, физиологических, механических “процессов и элементов“, которые необходимо привести в оптимальный функциональный склад, чтобы из их активности мог произойти


запроектированный результат (рекорд). Преимущественная роль врачей – умертвить природные защитные механизмы организма, т.е. уничтожить жизнь в нем. Логика дегуманизированного технологического ума становится “spiritus moviens ” “исследовательных процессов“ в спорте, непосредственные результаты которого – искалеченные люди, современные Франкенштейны. Рекорд, передвижение “границ снов“ – цель, а человек – только одно, все еще самое важное, средство для достижения этого. Инструментализацией спорта, становлением спорта средством оплодотворения капитала и доказательством того, что капитализм все еще в состоянии идти “вперед“, инструментализирован сам человек. Основная цель тренировок, а тем более принятия фармацевтических средств, – уничтожение природных защитных механизмов организма для того, чтобы он без сопротивления “повиновался“ все большим требованиям, которые ведут к его уничтожению. Производство рекордов основывается на создании новых обликов деструкции человека. Застой в побитии рекордов в тех видах спорта, в которых доминируют сила, скорость, выносливость, – прежде всего, последствие исчерпанных возможностей в применении “стимулирующих“ средств и методов для уничтожения человека. Новые скачки в побитии рекордов могут ожидаться с появлением новых “стимулирующих“ препаратов, над которыми, спрятавшись от глаз общественности, работают сегодняшние Менгели – по указу и при обильной помощи капиталистических концернов. Их применение приведет к еще большему разрушению организма человека, его психики. Из спортсмена требуется создать роботизированного идиота для многократного, а вскоре и для однократного употребления. И в спорте властвуют законы потребительского общества: спортсмен как товар имеет все более краткий срок употребления. “Новые“ рекорды, “новые“ спортсмены, “новые“ гробы …

Из дегуманизированного отношения к человеку в спорте проистекает дегуманизированное отношение человека к своему телу. Сам спортсмен относится к своему организму как к орудию, с помощью которого необходимо достигнуть заданный результат. Так же, как его тело прекращает быть интегральной частью его человеческого (природного) существа и становится “материалом“ и “орудием“, с помощью которых необходимо достигнуть рекордов, так и он перестает быть человеком и становится дегуманизированным “спортсменом“ и, как таковой, преданным “соратником“ разных “специалистов“, которые систематически работают над уничтожением его организма. Разрыв мышц на дорожке человек переживает не как физическую боль, а как поражение, и в том смысле, как “предательство“ организма, в который “столько вложено“. То, что есть “человеческое“ – это фанатизм, но он основывается не на веровании в определенную (трансцедентальную) ценность (иезуитизм, камикадзе), а на борьбе за голое существование. Это – спазма существования, а не посвящение “сверхчеловеческому“.

Все большая бездна между реальными возможностями человека (его организма) и требованиями, которые выставляются перед ним. Речь о “напряженности“, которая соответствует отношению капиталистического способа производства к природным основам человеческого существования. Имея в виду, что динамику “побития рекордов“ обусловливает динамика


оборота капитала (посредством промышленности по производству рекордов), незначительными являются возможности для “отодвижения рекордов“ возможным подъемом уровня здоровья и природными улучшениями физических характеристик. Это, прежде всего, потому, что уже в течение десятков лет рекорды достигаются употреблением “стимулирующих средств“, без которых бы действующие рекорды были возвращены на результаты из ранних шестидесятых.

Здесь может пойти речь о еще одной аналогии. Так же, как гражданские теоретики создают иллюзию того, что с развитием науки и техники (в рамках капиталистического порядка) могут “быть решены все мировые проблемы“, так и идеологи спорта стремятся доказать, что наука и техника – ключ дальнейшего развития спорта и “решения проблем в нем“. “Безграничные возможности развития науки“ становятся основой “безграничных возможностей развития спорта“. Настоящая природа принципов компетиции и выработки (рекордомания) становится ясной, когда имеется в виду дальнейшее развитие спорта. Речь идет, другими словами, о проектировании рекордов, которое сводится к проектированию уничтожения как тела человека, так и его психики. Каждый “штурм рекорда“ имеет свою, все более ужасную, цену. Рекорд все менее – мера определения ценности человека, а все больше – мера его обесценивания и уничтожения. Производство рекордов под знаменем “прогресса“, – в действительности, производство искалеченных людей, трупов и массового идиотизма, с одной стороны, и производство прибыли и угнетательской мощи, с другой стороны. Правящий дух капиталистической деструкции воссел на престол в спорте в своем чистом виде. И это необходимо иметь в виду, когда констатируется, что “спортивное время и пространство в основе являются открытыми“ (Бромм). Время и пространство в спорте определены капиталистическим способом производства. Речь о закрытом пространстве и закрытом времени – на этих основах и в этих рамках развивается воспроизводство основных отношений и ценностей капиталистического общества. Спорт имеет консервативный характер. В спорте открываются не (новые) пространства будущего, а воспроизводятся капиталистические отношения на более высоком количественном уровне. Самый лучший пример этого – идея и практика современного олимпизма. С его помощью нужно было не создать новый, а укрепить существующий (капиталистический) мир. Установление античного олимпийского календаря в современной эпохе, “святой“ четырехлетний ритм Олимпийских игр должен был стать подтверждением неистребимости и неизменности существующего мира, т.е. бесконечного обновления силы жизни (“фестиваль весны“) капиталистического порядка.

Спортивные результаты все больше – продукт от спорта независящих областей исследований. В этом смысле, достижение рекордов все меньше зависит от труда спортсменов и тренеров, а все больше – от труда ученых из других областей. Главное отличие “хорошего“ тренера больше не тренерское (спортивное) знание, а “хорошие связи“ с фармацевтической промышленностью и способность добраться до новейших “стимулирующих средств“ и применить их к своим “подопечным“ прежде, чем это сделают его коллеги. В то же время, его “работа“ на “производстве рекордов“ должна быть


координирована верхами мировой спортивной бюрократии (подкуп, политические игры и интриги), которая в своих руках держит механизм допинг–контроля. Получить “нужную“ информацию в “нужное“ время и обратиться в “нужный момент“ к “нужному человеку“ – становится одной из основных предпосылок для достижения “вершин“.

Все больший общественный труд вкладывается во все меньший сдвиг. Рекорды больше не измеряются минутами, а секундами, и все чаще десятыми и стотыми долями секунды. С аспекта развития человеческих способностей, такие сдвиги бессмысленны. Но то что является важным – это любой ценой сохранить власть приниципа “citius, altius, fortius”, и таким образом сохранить веру в “прогрессивный” характер капитализма.

В спорте институционализирована продуктивистская логика и уничтожена истинная духовность человека, что значит, эрос, чувственность, вообразительность, спонтанность, изобретательность. Это лучше всего видно в эстетике спортивного движения, которое полностью соответствует работе машины. Путем спорта, а также казарменной муштры, выполнена технизация как тела и движения тела, так и отношения человека к своему телу и свом “соперникам”. Игровое искусство сводится к инструментализированной и дегуманизированной игровой технике. Высочайшим эстетическим (и практическим) вызовом становится достижение “совершенства тела”, олицетворенного в точной и высокопрозводительной машине. Создание из человеческого тела верной копии машины, что значит, его роботизация, становится основной задачей тренеров, врачей, научных лабораторий, т.е. промышленности, которая занимается прозводством “рекордов”. Нигде чудовищная идея о “человеке–машине” не дожила до такой реализации, как это случай в нынешнем спорте. Вместо робота с “человеческими особенностями” создается “человек” с особенностями робота. В то же время, нигде отчуждение человека от своей человеческой сущности и уничтожение его тела и личности не получили таких “театрализованных” размеров. Практически, человек выводится из живого и становится частью технического мира. От “Тарзана”, который свою силу черпал из жизненной силы природы, дошлось до “Терминатора”, “Властелина универсума” и других роботизированных уродов, которые только олицетворяют деструктивный дух сегодняшнего капитализма. Роботы–чудовища, которых все чаще видим в так называемых “научно–фантастических” фильмах, являются только проекциями страха от технологического развития, которое отчуждено от человека, и страха от ученых–чудовищ, которые готовы “продать душу” и дьяволу, только бы докопаться до денег и получить “славу”. В то же время, человек все менее “воодушевлен” все большими цифрами, которые ему предлагает “прогресс”, так как они значат все большее уничтожение фундаментов человеческого существования. Все более развито сознание, что природа и сам человек становятся жертвами существующего “прогресса”, все большая доминация “стимулирующих средств” и все большее число “несчастных случаев” в спорте приводят к тому, что, наперекор пропагандной машинерии спортивного Шоу–бизнеса, уменьшается энтузиазм от “результатов высокого класса”. Кроме того, “побитие рекордов”, как мы это видили, все чаще сводится к таким величинам измерения (десятые, сотые, а вскоре и тысячные


доли секунды), что они для зрителей все больше имеют только абстрактную ценность.

В спорте произошли существенные изменения на поле “спортивной этики”. Вместо прежней fair-play джентльменов, которая велась на “рыцарский манер”, установлена доминация профессиональной этики. Основной мотив “настоящих профессионалов” – заработок. Игра становится работой. Это люди, которые одинаковым образом подходят и к тренировкам, и к матчам – как к серьезной работе. Вместо состязательского доминирует мотив – “отработать как следует”. Поэтому у “настоящих профессионалов” относительно небольшие колебания в игре. Проигрывая или выигрывая, они продолжают бегать и до конца играют “в полную силу”. Приходим к обманчиво абсурдному выводу, что профессионалы “отрабатывают игру”. Оттуда старательность, дисциплинированность в исполнении задания, упорство, серьезность, надежность – характеристики, которые значительно больше соответствуют “настоящему профессионалу”, чем спонтанность, вообразительность, легкость, непредвидимость, индивидуальность. К сожалению, этим не завершается. По мере заострения борьбы за прибыль и в мире Шоу–бизнеса, главным вызовом для спортсменов все меньше становится тяжесть усилий и качество соперника, а все больше – до какой степени идти на риск, что значит, в какой мере ставить под вопрос свое здоровье и саму жизнь – для достижения победы и осуществления рекорда. Готовность к самоуничтожению становится главным отличием “хорошего” спортсмена. А это уже больше не рабочая этика, а этика каскадеров и гладиаторов.

Уничтожение людей в спорте по своей природе соответствует уничтожению людей в колониальных завоеваниях и империалистических войнах. Общий знаменитель у них – борьба капиталистических концернов за приобретение власти над миром. В сегодняшней глобальной экономической войне применяются средства, которые только на вид отличаются от средств, которые используются в классической войне. Эффекты одинаковые. Возьмем, например, сознание спортсмена. Из 180 опрошенных, которые участвовали в Олимпиаде в Лос–Анджелесе (средний возраст – 20 лет), свыше 100 из них высказались за золотую олимпийскую медаль, наперекор тому, что это принесло бы им смерть в течение следующих пяти лет! Это сознание не разумных людей, а фанатиков, которые стали штурмовиками капиталистических фирм в их борьбе за доминацию в мире.

Здесь можно было бы обратиться к критике Ригауэра. В отличие от рабочих, спортсмен не дает в наем только свою рабочую способность на определенное время, а и, буквально, продает свое тело и свою личность. Он рекламирует фирму, наемником которой является, не только достигаемыми результатами, но и своим внешним видом, поведением, высказываниями. Безоговорочная лояльность своим хозяевам и существующему порядку – основное условие существования в спортивном Шоу–бизнесе. В спорте у человека нет других прав, кроме тех, которые ему диктируют природа профессионального спорта, капитал и политические центры мощи.

В этих процессах превращения человека в робота разум человека сводится к центру, с помощью которого активируется, направляется и контролируется функционирование телесного механизма спортсмена. Роль


сознания, конечно, сводится не только к механическому посредствованию между командным центром (тренером, прежде всего) и организмом, а к принуждению организма “превысить“ свои возможности, перебродить кризисные состояния, которые наступают как последствие энергетического истощения, а это значит, успешно противопоставиться защитным механизмам организма и заставить его делать усилия, ведущие к распаду его жизненных функций. Поэтому такое большое значение придается так называемому “психологическому допингу“, что значит, созданию фанатизированного самодеструктивного сознания, которое в состоянии “без возбуждения“ “укалькулировать“ риск от смерти в работу по достижению рекордов. С его помощью необходимо помешать спортсмену понять себя как человека, снять очки, которые ему надеты и которые не допускают ему видеть ничего иного, кроме цели, поставленной перед ним. Минуты малодушия, вопросы о настоящем смысле этого самоубийственного зачинания могут в мгновение разбить “состязательскую концентрацию“ и поставить под вопрос весь проект. Так как большие вложения; ответственность перед “массами“, которые средствами массовой информации уже в течении недель держатся в лихорадке; укоряющие взгляды владельцев, менеджеров и тренеров, которые давят как могильные плиты; журналисты, которые только и ждут, чтобы над кем–бы поиздеваться и “вылечить комплексы у народа“, который в чужом поражении ищет лекарство против своего собственного поражения, – все это ложится на плечи спортсмена, который, если “упадет духом“ и не поставит “все на карту“ для достижения победы, будет проглашен “трусом“, “предателем“, “убогим“. Мелодраматичное завершение “борьбы за свою страну“, падение на дорожке, отъезд в машине скорой помощи – это только навязанный и злоупотребленный “моральный облик“ спортсмена. Когда к всему этому добавяться экзистенциональная зависимость спортсмена от результатов на дорожке, страх от завтрашнего дня, потери общественного положения, – становится яснее, что содержит в себе судорога на лице спортсмена, куда смотрит остекленевший взгляд бегуна на длинные дистанции, который сознательно рискует своей жизнью за победу.

Что касается законного стремления человека достигнуть “недосягаемого“, оно часто употребляется как доказательство того, что в спорте, и наряду со всеми “плохими“ вещями, доминируют “настоящие“ человеческие вызовы. Без сомнения, что стремление человека к самоутверждению достижением “недосягаемого“ – это тот “природный“ залог, с которым человек входит в спорт и который остается подстреком в течение всей его спортивной карьеры. Властелины спорта не только не стремятся уничтожить этот энтузиастский мотив человека, но стремятся развить его для того, чтобы он стал как можно более сильной внутренней двигательной силой, заставляющей спортсмена “сделать невозможное“. “Амбициозный парень“, который сделает все для того, чтобы, за как можно меньшее вознаграждение, достигнуть рекорда и “славы“, – прототип “хорошего материала“, который нужно только “обработать“ для того, чтобы он стал “гусыней, сносящей золотые яйца“. Желание самоподтверждения достижением “еще недостигнутого“ в спорте представляет одну из основных возможностей для того, чтобы увлечь молодежь спортом, чтобы она потеряла интерес в других областях жизни. Подчиняясь требованиям, которые ведут “к


вершинам“, спорт становится не только единственной возможностью для того, чтобы молодые получили признание, но и обеспечили существование. Поэтому речь больше не идет о свободном ангажементе и аутентичных потребностях, а о рабочей обязанности и категорическом требовании существования, которые деформируют исходные мотивы. На это указывают и все более частые достижения рекордов только в той мере, которой достаточно для получения вознаграждения. Направляя всю свою амбицию к спорту, чтобы быть “кем–то“ в обществе, человек неминуемо становится рабом спорта, что значит, тех, кто спорт держат в своих руках – “продает душу дьяволу“ и вписывается в машинерию для достижения “результатов высокого класса“, которая мелет без сожаления, выбрасывая с одной стороны медали, а с другой стороны – изуродованные тела и трупы. Развитие (само)деструктивного характера основывается на вытеснении аутентичных человеческих потребностей и их дегенерации. Деструктивное поведение человека является не последствием его “деструктивной природы“, как это утверждают идеологии “свободного мира“, а реакцией на уничтожение человеческого в человеке, т.е. форма насильнического вымогательства (само)деструкции.

С аспекта сегодняшнего “спорта высокого класса“ и Геркулес был бы “неперспективным“, если бы не был готов принять статус лабораторной крысы. Злоупотреблением науки и при “энтузиазме“ врачей–чудовищ и из телесно совсем “среднего“ ребенка можно “создать рекордсмена“, если будет достигнуто то, что он всю свою жизнь полностью подчинит спорту и до такой меры фанатизируется, что будет готов к самоуничтожению для того, чтобы осуществить заданный результат. Чем больше спорт становится деструктивным, тем больше он становится “привилегией“ тех, кто находится на дне общества и которые не имеют ничего, что могут потерять, кроме оков нищеты и несчастья. На это лучше всего указывает так называемый “отбор в спорте“. Ключевой момент в выборе “талантливых“ – их общественное положение. Глобализацией эксплуатации спорта со стороны капитала мировая нищета стала “природным источником“ для выбора “талантов“. Наряду с нищенскими “резерватами“ в США, Африка – континент с самым большим числом голодных и умирающих становится главным “рассадником“ будущих чемпионов. Капиталистические концерны посредством университетов и “спонсоров“ приводят из Африки молодых людей и создают из них современных рабов. Когда–то “телесно инфериорные негритосы“ становятся (какая ирония!) главной “тяговой силой“ в развитии “спорта высокого класса“ и главным средством для доказательства “прогрессивной силы“ капитализма.

Для того, чтобы могло сохраниться существующее “развитие спорта“, под удар ставятся все более молодые поколения. Все большее число детей все более младшего возраста становится жертвой так называемой “ранней специализации“. Уже несколько лет “в игре“ дети, которые не вступили даже в пубертатный период. Допинг–тесты начали применяться и на двенадцатилетних и их ровесниках. “Работа“ с детьми дошла до дошкольного возраста и до детских садов.

Как рекламный простор, средство производства массового идиотизма и заработка, во время все более глубокого кризиса капитализма спорт


становится все более значительным инструментом, который должен отложить окончательный распад капитализма. Поэтому спортсмены подвергаются все более беспощадной деструкции, а “спортивная публика“ – все более бесскрупулезной манипуляции. “Спорт высокого класса“ лишен какого–либо человеческого смысла. Его эффекты не имеют связи ни со спортом, ни с человеком. Конечно, на стадионах целое представление должно получить вид расслабленности, восторженности, спонтанности… Необходимо любой ценой создать впечатление, что речь идет о “состязании свободных людей“, а не о расправе капиталистических и политических группировок, для которых спортсмены – только средство борьбы. По этому атмосфера на спортивных аренах подобна той, которая владеет в “публичных домах“: у “гостя“ должно быть создано впечатление, что “девочки“ делают “то, что делают“ не для того, чтобы вытянуть из него как можно больше денег, а потому, “что это им нравится“. “Спонтанность“ и “широкие улыбки“ – надежный показатель того, что представление подстроено.

Рекорд прошел орбиту от символическо–прогрессивного до символическо–деструктивного явления. “Рекордсменский спорт“ – одна из форм, в которой капиталистическое общество покидает цивилизацию, в то же время уничтожая ее основы. Промышленность по производству рекордов определенно стала промышленностью смерти.

СПОРТ В БОЛОТЕ НАРКОТИКОВ

Ежегодно все большее число спортсменов исчезает во все более глубоком болоте наркотиков. До распада Советского Союза и “реального социализма“ главным виновником все более бесскрупулезной манипуляции спортсменами был “коммунистический тоталитаризм“. По сравнению с ней “случаи допинга“ на западе выглядели как игра озорных ребятишек, которые не слушаются своих родителей. Между тем, выяснилось, что “свободный мир“ развил свою промышленность допинга, которая по своей чудовищности далеко превзошла “достижения“ стран “реального социализма“. Только в США ценность спортивного рынка наркотиков достигла нескольких миллиардов долларов в год. Что еще хуже, употребляются все более разрушительные средства. На скамье обвиняемых, конечно же, “испорченные спортсмены“. Не отрицая ответственности спортсменов, и то, как в допинге, так и в заговоре молчания по поводу допинга и других грязных игр в спорте, необходимо было бы установить и ответственность властелинов спорта, которые руководят из тени и из спорта создают средство для осуществления политических и материальных интересов. Начнем от международных спортивных ассоциаций и их допинг–контроля.

Канадский судья Чарльз Дабин (Charles Dubin), который демонтировал “случай Джонсон (Jоhnson)”, разрушил оплоты лжи, которые международные спортивные офицальные лица воздвигли вокруг допинг–контроля. Он убедительно доказал, что люди, подобные Арне Лундквисту (Аrnе Lundkvist) – главе медицинской комиссии Международной легкоатлетической федерации, систематически вводят мировую общественность в заблуждение, когда объявляют сведения о числе “пойманных” на допинг–контроле спортсменов. Другими словами, Дабин утверждает, что Лундквист и другие спортивные офицальные лица стараются создать картину о


распространенности допинга в спорте на основании относительно небольшого числа “положительных” спортсменов, трудясь таким образом скрыть настоящие размеры допинга7. В своем отчете канадскому правительству в связи со “случаем Бена Джонсона” судья Дабин констатирует: “Хотя здравоохранительным комиссиям международных спортивных обществ, таких как, Международная легкоатлетическая федерация и Международный олимпийский комитет, уже годами известно, что допинг–контроль во время соревнований не приносит удовлетворительных результатов, они не предприняли никаких шагов, чтобы выяснить эту нелепость. Таким образом они только содействуют созданию впечатления, что их соревнования проводятся по правилам fair-play и что исследовательские лаборатории не могут быть обмануты”8.

Свидетельство Клиффа Вили (Cliff Wiley) – американского спринтера на 400 метров, указывает, на что готовы пойти властелины мирового спорта для осуществления своих интересов. На Первенстве мира по легкой атлетике в Хельсинки (1983 год) “по крайней мере тридцать восемь спортсменов имело положительный допинг–тест, семнадцать из которых были американцы. Но они были такими известными, что организатор не посмел объявить их имена”. Доктор Роберт Вой (Robert Voy) – человек, открывший обман, обвинил мировую легкоатлетическую федерацию и ее президента Примо Небиоло (Primo Nebiolo) в том, что они “скрыли результаты тестов”9. Это, практически, значит, что верха международной спортивной мафии определяют (по договору с организаторами спортивных мероприятий), сколько спортсменов (и какого ранга) может быть “поймано”, чтобы не было скомпрометировано соревнование и не был потерян планированный заработок. Это уже больше не “заговор молчания”, а все более бесскрупулезный заговор лжи.

Небиоло пошел еще дальше. На Первенстве мира по легкой атлетике в Риме (1987 год) он сыграл “свою“ роль в афере подтасовки результатов итальянского прыгуна в длину Эвангелисти (Еvangelisti)10. К его последнему и решающему прыжку добавлено почти полметра, чем он приобрел третью позицию и тем самым – бронзовую медаль. Итальянскому государственному телевидению удалось до деталей реконструировать обман. Дошло до протеста. Эвангелисти вернул медаль, а Небиоло вместо того, чтобы навсегда быть выброшенным из спорта, вскоре стал президентом Международной легкоатлетической федерации!

Английский бегун Себастьян Коэ (Sebastian Cое) еще в 1982 году на олимпийском конгрессе в Баден–Бадене требовал, чтобы допингованные спортсмены до конца жизни были удалены со спортивных площадок, что было поддержано многими спортсменами всего мира11. Властелины мирового спорта это требование единодушно отвергли (по “гуманистским“ причинам), зная, что это могло бы привести не только к остановке “прогресса“ в достижении “результатов высокого класса“, но и к возврату результатов на

7 Сравни: Vyv Simson/Andrew Jennings, “Gled, Macht und Doping”, стр. 251, Knaus–Verlag, Мюнхен, 1992 г.

8 Simson, стр. 237.9 Сравни: Simson, стр. 242.10 Там же, стр. 211–233.11 Там же, стр. 237.


уровень шестидесятых, когда употребление “стимулирующих средств“ стало составной частью “штурма рекордов“ – что привело бы к ослаблению заинтересованности в “спорте высокого класса“ и значительно уменьшило бы прибыли мафиозных капиталистических группировок, которые держат спорт в своих руках.

Не только верха спортивной мафии в облике Самаранча, Небиола и Авеланжа заинтересованы в прикрывании допинга, это, по той же причине, и фирмы–спонсоры. Падение популярности спорта, вследствие все более частых допинг–афер (после “случая Краббе (Кrabbе)“ еще только 5% граждан в Германии верит, что победы в спорте могут быть достигнуты без употребления допинга)12, отрицательно влияет на бизнес. Только “Мерцедес“ вкладывает свыше 60 миллионов марок в год (данные из 1992 года) в рекламирование путем спорта13. Телевизионнные компании, которым спортивные передачи (из–за реклам) приносят огромнейшие прибыли, жизненно заинтересованы в том, чтобы создать как можно более непробиваемую стену лжи вокруг “спорта высокого класса“. И на этом примере видно, как функционируют средства массовой информации “западной демократии“: “настоящая информация“ – это то, что приносит прибыль и содействует укреплению капиталистического порядка.

Имея в виду значение спорта как средства воспроизводства капитала и сохранения капиталистического порядка, ясно, что речь идет об игре “жандармов и воров“, в которой “воры“ всегда имеют преимущество, тем более, если из–за них стоят мощнейшие капиталистические фирмы со своими лабораториями и научными группами, правящие политические структуры “свободного мира“, как и так называемые “международные спортивные федерации“, которые стали сборным пунктом закореневших преступников, которые готовы на все, чтобы защитить свои интересы и интересы своих налогодателей из мира политики и капитала. явной является тайна, что “спортсмены высокого класса“ принимают “стимулирующие средства“ под непосредственным надзором все более спросовых и оплачиваемых специалистов по допингу, которые работают на фирмы–спонсоры, крупные фармацевтические компании, международные спортивные организации, спортивные союзы, национальные олимпийские комитеты и имеют поддержку и защиту официальных государственных институций (включая и министерства). Те, кто организует так называемый “допинг–контроль“, и те, кто организовывает и выполняет систематическое допингование спортсменов, находятся на одном и том же задании, что значит, что речь идет о совместной команде. Индикативным является способ, которым Примо Небиоло – “первый человек“ мировой легкой атлетики, оправдывает саботирование допинг–контроля и систематическое уничтожение спортсменов: “Находимся в большом цирке; если мы слишком раздвинем колонны шатра, крыша срушится на нас. Мы должны думать глобально, а не исходя только из одного аспекта. Не хотим, чтобы крыша срушилась“14. Небиоло, в действительности, высказал позицию, которая действительна для всего капиталистического общества: настояние предупредить злоупотребление и уничтожение людей

12 Сравни: “Der Spiegel“, 9/1992 г.13 Там же.14 В: Simson, стр. 246.


ведет к краху порядка, что любой ценой необходимо предупредить. Капиталистический цирк смерти должен идти дальше!

“Борьба против допинга“ непреодолимо напоминает до недавно проводившуюся “борьбу против профессионализма и коммерциализации спорта“. Это была, в действительности, борьба против тех, кто призывал к искоренению причин, которые приводят к профессионализму. Между тем, профессионализм стал реальностью и, тем самым, явлением, которое больше нельзя поставить под вопрос. Подобное происходит и с допингом: из–за обманчиво гласной критики допинга все больше видно настояние занять “более гибкую позицию“ по этому вопросу (тезис о “контролируемом допинге“). Политический инстинкт гражданской теории предупреждает, что необходимо уменьшить пропасть между спортивной реальностью и моралистскими требованиями, которые выставляются к спорту, так как ясно, что спорт – только сгущенное выражение того, что происходит в капиталистическом обществе и что капитализм нельзя слишком “давить“ проблемами, которые он решить не может.

Механизм “борьбы против допинга“ тождествен механизму “борьбы за окружающую среду“ институций, которые находятся в руках (международного) капитала. Основываются “комиссии“, принимаются “правила“, приобретаются “эффективные технические средства“ и “обеспечивается участие науки“. Затем на допинг–тесте поймается один из тысячи допингованных и будет “сурово наказан“ – двумя годами запрещения участия в соревнованиях. Смысл этого водевиля – создать у общественности впечатление, что властелины спорта “готовы и способны вступить в ожесточенную борьбу с допингом“, что значит, что порядок в состоянии “эффективно вступить в ожесточенную борьбу со злом“, которое создается в обществе. Так же обстоит дело и с “защитой окружающей среды“: ударная новость, что “рыбы вернулись в Темзу“, должна показать, что существующий порядок “в состоянии сохранить окружающую среду“, и прикрыть истину о катастрофальных последствиях все более ужасного загрязнения планеты самыми мощными капиталистическими государствами.

Иначе, господа из Международного олимпийского комитета пошли еще дальше в настоянии “встать поперек дороги допингу“. По ним, нужно было бы организовывать “неожиданные инспекции“ лагерей, в которых спортсмены готовятся к соревнованиям, и на месте проверять, “чистые“ ли спортсмены. Практически, предлагается охота на спортсменов, как будто речь идет о банде самых опасных преступников, а они официально считаются (какая ирония!) “высочайшими представителями“ основных ценностей капиталистического мира и, как таковые, становятся “идолами“ масс!

Что касается ответственности национальных спортивных федераций за употребление “запрещенных средств“ в спорте, характеристичным является пример Итальянской легкоатлетической федерации, которая с середины восьмидесятых (во главе находился Примо Небиоло) организовала приобретение допинг–средств (из США) и систематическое допингование своих спортсменов. Высокопоставленные итальянские спортивные официальные лица шантажом и обещаниями заставляли спортсменов подвергаться систематическому допингованию. Чтобы снять с себя


ответственность за возможные последствия, они создали типовой “контракт“, который спортсмены должны были подписать и который гласит: “Я… (имя спортсмена) этим заявляю, что желаю в дополнение к моим тренировкам подвергнуться терапии анаболиками… (название субстанции). Это делаю по свободной воле и под собственную ответственность“. Позже произошли косметические изменения в тексте: “Я… (имя спортсмена) этим заявляю, что по свободной воле желаю подвергнуться терапии медикаментами, которые пропишут врачи Итальянской легкоатлетической федерации. Буду оповещен о дозировке, возможных сопутствующих воздействиях и отрицательных последствиях и ознакомлен с возможными токсическими воздействиями“15. На существование организованного допинга в Италии указывает и заявление Карла Виттори (Carlo Bittori) – бывшего тренера бывшего чемпиона мира в беге на 200 м Пьетро Менне (Pietro Mennea), данное итальянскому журналу “Lа Republica“, о том, что Итальянская легкоатлетическая федерация еще в 1985 году учредила “централь по допингу“, которая итальянским спортсменам раздает анабольные стероиды. По утверждению Виттори, в письмах, направленных лидерами итальянского спорта “спортсменам высокого класса“ Италии, тем, кто “будет принимать анабольные стероиды в договоренном количестве, обещается успех и много денег“. Когда Виттори со своими доказательствами обратился в ФИДАЛ, Лучиано Барра (Luciano Barra) – генеральный секретарь этого общества, потребовал от него “не придавать это гласности“16.

Исходя из исследований профессора Вильямса (Williams) с конца восьмидесятых, можно сказать, что употребление допинга в США имеет характер эпидемии. Говоря об употреблении анабольных стероидов, Вильямс указывает, что среди тяжеловесов–штангистов и в боди–билдинге свыше 90% спортсменов принимают анаболики; среди метателей ядра, копья и диска, а также среди регбистов 70–80% из них использует это средство; среди спринтеров и десятиборцев – 40–50%; а в видах спорта на выносливость – 10%. Что касается женщин, в силовых видах спорта 20%, а в видах спорта на выносливость только 1% женщин принимает анаболики. Интересно и то, что спортсмены таким образом принимают анаболики, что практически невозможно утвердить это на соревнованиях. В то же время, во все большей мере употребляются другие средства, как например, “гормон роста“ (HGH – Human Growth Hormon), который с 1985 года получается и синтетическим путем17. Между тем, исключительную популярность в США получил и кленбутерол. В своей книге “Drugs in Sports“ канадский врач и фармаколог Мауро ди Пасквале (Маurо di Pascvale) пишет: “Применение кленбутерола спортсменами получило размеры эпидемии“. Он, вследствие того, что его “след теряется“ в организме весьма быстро, все чаще употребляется как альтернатив “классическим“ анаболикам. Его употребление до такой степени расширилось, что журналист известнейшего в США спортивного журнала “Sports Illustrated“ написал о нем, что его “принимает каждый“18. Что касается баскетбола, по оценке исполнительных органов НБА лиги с начала

15 В: Simson, стр. 246.16 В: H. Lünsch, Doping in Sport, стр. 41, Fachbuch–Verlagsgesellschaft, Эрланг, 1991 г.17 Сравни: Melvin H. Williams, Rekorde durch Doping?, стр. 104, Meyer–Meyer Verlag, Aaхeн,

1990 г.18 Сравни: “Der Spiegel“, 38/1992 г.


восьмидесятых 40–75% игроков принимало кокаин, а около 10% – “Free-base“ – специально приготовленный кокаин усиленного действия19. Нет никаких сомнений, что и в этом виде спорта, между тем, произошел “прогресс“ и что употребляются более современные допинг–средства. Что касается кровяного допинга, он, по утверждению профессора Вильямса, присутствует не только в велосипедном спорте, но и в других видах спорта на выносливость, таких, как марафон. “Нью–йоркский уличный марафон“ представляет собой одну из выразительных форм применения кровяного допинга в спорте20.

О существовании многолетнего организованного и обязательного допинга в США говорит и Джек Скотт (Jаck Scott): “Когда весной 1970 года я разговаривал с группой спортсменов из Калифорнийского университета, Джимм Калкинс (Jimm Calkins) – помощник капитана команды регбистов “Cal“, сказал мне, что тренеры и врачи клуба давали ему анаболичные стероиды. И одни, и другие уверяли его, что такие средства помогут ему увеличить мышечную массу и окрепнуть, что и случилось. Но они не теряли времени на то, чтобы обратить его внимание на возможные опасные сопутствующие последствия. “Я прибавил в весе, как мне это и сказано, но по прошествии примерно месяца эти стероиды действительно начали меня морочить“, – сказал мне Джимм. “Я пошел к врачу клуба и он мне признался, что возможны плохие сопутствующие последствия. До этого я имел полное доверие к тренерам и врачам, а тогда почувствовал, что меня предали“. И мог, так как известно, что прием стероидов доводит до атрофии тестисов, отупляет сексуальные побуждения, вызывает заболевания печени и желез, а некоторые врачи верят, что они вызывают рак простаты. А они в весьма широком применении. Жестокий и брутальный игрок, который воодушевляет телезрителей в дни уик–энда, часто является синтетическим продуктом. Когда я вступил в Национальную лигу по регби, я познакомился с игроками, которые принимают не только стероиды, но и амфетамины и барбитураты, и то в ошеломляющих количествах. Большинство НЛФ тренеров больше занимаются такими вещами, чем средний наркоман. Мне было дорого, когда Хьюстон Ридж (Houston Ridge) (ветеран регби – прим. автора)… прошлой весной подал объемный иск против своего клуба, обвиняя его официальные лица за планирование допинга и его злоупотребление. Он указывает на то, что стероиды, амфетамины, барбитураты и прочие средства употреблялись не “для лечения и выздоровления, а с намерением стимулировать с их помощью дух и тело так, чтобы игроки могли играть еще более грубо”21”. Даяна Вильямс (Diane Williams) – американская спринтер, в 1989 году свидетельствовала о том, что ее тренер заставлял ее принимать анаболики. Получала “пилюли, которые выглядели как маленькие футбольные мячики – дианабол”, иначе известный и весьма популярный в США анаболик. Спустя год с тех пор, как она начала принимать их, она обнаружила изменения на своем теле, которые становились все более видимыми: у нее начали расти усы и борода, клитор получил “неприятные пропорции”, появился глубокий голос, волосы ускоренно росли и она стала нимфоманкой22.

19 Сравни: Richard Lapchick, Broken Promises, стр. 214, St. Martins–Mayer, Нью-Йорк, 1984 г.20 Сравни: Melvin H. Williams, Rekorde durch Doping?, стр. 120.21 Сравни: Jack Scott, The Athletic Revoluton, стр. 61.22 Сравни: Simson, стр. 238, 239.


То, что американцы являются “чемпионами в допинге” (по утверждению британского специалиста по допингу профессора Арнольда Бекетта (Аrnold Bekett))23, показали и события, предшествовавшие Олимпийским играм в Лос–Анджелесе (1984 г.). Олимпийские официальные лица США организовали “для просвещения” своих спортсменов посещение лабораторий, в которых должны были бы выполняться анализы допинг–тестов участников Олимпиады. Речь шла, в действительности, о подробном ознакомлении со способами, с помощью которых спортсмены смогут обманывать допинг–контролеров. В Лос–Анджелесе ни один американец, в отличие от спортсменов других стран, не был пойман в допинге. Не все американские тренеры участвовали в этом скандале. Пат Коннолли (Pat Connolly) – одна из тренеров женской команды изъявила на допросе перед комиссией Сената: “Когда я узнала о предолимпийской пробной программе Американского олимпийского комитета, которая должна была бы обеспечить нашим спортсменам с помощью ознакомления с официальными тест–методами более успешно избежать того, что их откроют, я чувствовала себя обманутой, как ребенок, которого родители оставили ни с чем”24.

Американская спринтер Джекки Гриффит–Джойнер (Jackie Griffith-Joyner), известная под прозвищем “Фло–Джо”, – необыкновенный пример лицемерья, властвующего как в официальных спортивных структурах США, так и в американском обществе, когда под вопросом “национальные интересы”. На ранговом списке “Тrаck–Field Nеws” из 1987 года она не находилась ни среди первых десяти самых быстрых спортсменок. В США была только на семнадцатом месте среди спринтеров на сто метров. В течение года она достигла результатов, про которые Чарли Френсис (Charlie Francis) – бывший тренер Бена Джонсона (Ben Johnson) сказал, что они “уничтожили историческую орбиту развития спорта” и что ее результаты “на пятьдесят лет впереди планированных результатов”. В Сеуле она завоевала три золотые медали и поставила два рекорда мира25. Некоторые журналисты прогласили ее “допингом накачанным гермафродитом”, а обвинения пришли и от Карла Льюиса (Carl Lewis), и от Даррела Робинсона (Darrell Robinson), который привел довод, что он лично ей продал склянку с десятью кубическими сантиметрами мужского гормона роста. Джойнер назвала Робинсона “умалишенным лгуном”, а Льису запретила, что она его “сделает”26. Иначе, она на допинг–тестах всегда была “чистой”, – нет теста на обнаружение “гормона роста”. Имея в виду ее внешний вид и достигнутые результаты, и невежде могло быть ясно, что ее рекорды являются чем угодно, но только не спортивным результатами. То, что важнее всего, Джойнер с американским флагом в руках оббегала почетные круги по стадиону и с воодушевлением была приветствована как американским правительством, так и американской публикой – как “величественный символ свободного мира”. Если бы коим случаем она достигла таких же результатов, бегая под флагом СССР, она была бы проглашена “чудовищным символом коммунстического тоталитаризма”. Что касается Карла Льюиса, марафонка Клаудия Мецнер (Claudia Metzner)

23 Сравни: “Der Spiegel“, 15/1985 г.24 Сравни: Simson, стр. 243.25 Сравни: Simson, стр. 248.26 Там же, стр. 248.


поставила вопрос: “Для чего Карл Льюис в свободное время носит зубной протез?” Сама дала и ответ: “Уже каждый знает, что из–за употребления гормонов роста его челюсть получила ненормальные размеры”27.

На судебном процессе, который весной 1989 года проходил в Торонто по поводу допинг–аферы с канадским спринтером Беном Джонсоном, его тренер Чарли Френсис привел довод, что официальные лица Канадской легкоатлетической федераци “с начала восьмидесятых знали за употребление стероидов канадскими спортсменами”28. Иначе, еще в подготовительном периоде перед Сеулом, в конце 1987 года, у Бена Джонсона были замечены, вследствие многолетнего употребления анаболиков, рост левой груди и превращение его в женщину29. Утверждено, что Джонсон пользовался и “гормоном роста” (за десять склянок платил 10 000 долларов), а также и то, что второй тренер Джонсона – Георг Астафан (George Astaphan) составил программу допингования “гормоном роста” для Мекоя (МcКоy), Ангеллы Иссаенко (Аngella Issajenko) и Десаи Вильямс (Dеsаi Williams)30. Конечно, канадские спортивные официальные лица делали все, что в их силах, чтобы убедить канадское общественное мнение в том, что канадский спорт “чист”. Ничего из объявленных “проверок” не проводилось, и Джонсону и его коллегам была проторена дорога в Сеул, которая “честным олимпийским официальным лицам” должна была принести политические очки и кучу денег.

Что касается Англии, в ней еще в 1985 году начали контролировать соревнования, в которых принимали участие молодые в возрасте двенадцати лет, так как было установлено, что тренеры дают допинг–субстанции и детям предпубертатного возраста. Шеррон Дейвис (Sharron Davies) – бывший член английской олимпийской команды по плаванию констатирует, что это – “печальный показатель развития нашего спорта”31.

Западная Германия, как мы видели, употребление допинга еще с конца семидесятых вознесла на уровень официальной государственной политики, с тем, что систематическое допингование в Западной Германии начало проводиться еще в разгар подготовки к Олимпийским играм, которые должны были проводиться в Мюнхене (1972 год)32. Профессор Клаус Хайнеманн (Кlаus Heinemann) – председатель Научного совета (западно) Германского спортивного совета еще в 1988 году недвусмысленно объяснил, о чем идет речь: “Германия должна инвестировать в спорт, так как он облегчает отождествление граждан с государством”33. Если бы такое заявление пришло с востока, речь бы шла о манифестации “сталинизма”; так как заявление пришло с запада, – речь о манифестации “демократического духа”. Немецкие спортивные функционеры в развитии спорта руководствовались “прогнозом” Холлманна (Hоllmann), что “больше никогда, даже в далеком будущем, у нас не будет спорта высокого класса без допинга”34. В то же время (1984 г.)

27 “Der Spiegel“, 32/1993 г.28 “Sport Illustrated”, 20 марта 1989 г.29 Сравни: Simson, стр. 248.30 “Der Spiegel“, 11/1993 г.31 “Der Spiegel“, 15/1985 г.32 Подробнее об этом в: Brigitte Berendonk, Doping, Rewohlt, Reinbek bei Hamburg, 1992 г.33 В: John Hobermann, Sterbliche Maschinen, стр. 277, Meyer–Meyer, Aaхeн, 1994 г.34 Там же, стр. 303.


Холлманн заявляет: “Мы достигли максимума – спортсмены пришли к концу своих биологических возможностей”. Три года спустя он констатирует, что спортсмены дошли до своих физиологических границ, и, исходя из примера бегунов высокого класса на 400 метров, утверждает, что превосхождение этих границ ведет к “самоуничтожению клеток”35. Непринципиальность Холлманна символически выражает положение сегодняшней науки, которая “растерзывается” между фактами, которые указывают на все большее уничтожение человека, и лояльным отношением к ее хозяевам.

Для главного тренера легкоатлетов Западной Германии Кристиана Германна (Christian Gehrmann) употребление анаболиков было обязательным. Среди его “подзащитных” (немецкий социолог Бригитт Берендонк (Brigite Berendonk) их называет Германовым “допинг–гаремом”) были и Эва Вильмс (Еvа Wilms) (рекордсменка мира по легкой атлетики), и Ингра Манеке (Ingra Menecke) (восемь раз чемпионка Германии в метании диска), и Клаудия Лош (Claudia Losch) (олимпийская победительница в метании ядра). Они, по его внушению, приобретали допинг–средства по почте, не зная, что из–за этой “торговли” стоят он и его помощник Симон (Simon), – которые на этом “деле” получили провизию в 2000 %. Утверждено, что функционеры Западногерманской легкоатлетической федерации годами знали о грязных делах Германна, но ничего не предпринимали – благодаря его медалям36. Когда все всплыло на поверхность, Германн был “наказан” так, что продолжил работу в спорте, и то даже с членами сборной, а Симон – с детьми предпубертатного возраста! Вот как Германн в телевизионном интервью, данном ЗДФ в 1989 году, ответил на вопрос, дает ли он своим “подзащитным” допинг–средства: “Если скажу – нет, надо мной будут смеяться мои коллеги; если скажу – да, потеряю работу”37. Честно, дальше некуда! Иначе и, несмотря на драматичные предупреждения матери Ингры Манеке об ухудшении здоровья и психических расстройствах ее дочери, спортивные функционеры Западной Германии ничего не предприняли, чтобы предупредить систематические злоупотребления, которым она подвергалась38.

Одним из тех спортсменов, которые сделали большой вклад в разрушение мифа о “честном немецком спорте”, является и многолетний вратарь сборной команды Западной Германии по футболу – Тони Шумахер (Тоni Schumacher). По его словам, “в мире футбола существует допинг, конечно, умалчиваемый, хранимый как строжайшая тайна, табу”. А вот как выглядела финальная подготовка немецкой команды к Первенству мира по футболу в Мексике в 1986 году: “Началось с трех литров минерального напитка … которые мы должны были выпить в течение дня”. “После третьей тренировки у всех у нас начался понос”. “Каждое утро вместе с нашим электролитским напитком мы глотали кучу таблеток: железо, магний, витамин Б в самых больших дозах, витамин Е, пару гормончиков для привыкания к высоте…”. “Кроме таблеток ливнем хлестали уколы. Сам профессор Дизен сделал 3 000 инъекций. В них было все возможное: экстракты трав для укрепления телесного защитного механизма, витамины Ц и Б в высоких дозах,

35 Там же, стр. 304.36 См. “Der Spiegel“, 22/1992 г.37 В: Brigitte Berendonk, Doping, стр. 293.38 “Der Spiegel“, 22/1992 г.


экстракт меда для улучшения работы сердца и кровообращения, телячий кровяной экстракт против последствий воздействия высокогорного воздуха”. “Вместе со всем этим обязательными были таблетки снотворного”39. Что касается Бундеслиги, Шумахер утверждает, что в ней “допинг имеет продолжительную традицию”. Он указывает, что, еще будучи молодым игроком, был “шофером” лучшим игрокам и перед важными матчами отвозил их к одному кельнскому врачу, который им давал пилюли и уколы. Некоторые из них больше не могли и задумать существование в спорте без специальных препаратов, которые содержали анаболики, амфетамины и другие допинг–средства. Было и членов сборной, которые с помощью “химии для укрепления”, регулярно завоевывали титулы чемпионов мира. Среди них был и один мюнхенский игрок, который сам готовил разные “специальные препараты” и на себе опробывал их действие. Коллеги прозвали его “передвижная аптека”. Шумахер признается, что сам принимал наркотики. Осенью 1984 года в Кельне должен был состояться, по утверждению управы клуба, “судьбоносный матч”. Уже в который раз речь шла о “существовании клуба”. Так как часть игроков уже употребляла как допинг сироп против кашля, который содержит высокую дозу эфедрина, было решено, употребить этот напиток. Под действием эфедрина “коллеги, как черти, летали по полю”. Матч был выигран, но игроки до такой степен были изнурены и измучены, что решили никогда больше не притрагиваться к этому средству”40. Шумахер принимал допинг и на тренировках. Речь идет о картагоне, который “увеличивает агрессивность, выносливость и сопротивляемость организма”. “Последствия плохие: перешагиваются, и то почти насильственно, собственные границы выработки. В продолжительном периоде человек исчерпывает свой биологический капитал. Без какого–либо контроля, без надежного предупреждения тела: “Не могу больше!”. А потом днями чувствует себя полностью разбитым. Не может выспаться, несмотря на большую усталость. Что касается любовной жизни: человек мертв. Ни малейшей реакции. В этой авантюре я научил: постоянное употребление допинга не только опасно для жизни, но и унизительно. Поэтому руки прочь от этих экспериментов”41. Это предупреждение Шумахера необходимо всячески поприветствовать, но Шумахер в той же разработке убедительно доказал, что допинг является неминовным, если хочешь остаться в спортивном Шоу–бизнесе: “усталость, против которой ничего нельзя сделать”, “достигнутые биологические границы выработки”, “все большие требования о все большей выработке”, ситуации стресса” (добавим к этому неминовные травмы и старение) – все это, по Шумахеру, заставляет спортсмена прибегать к допингу и становиться зависимым от него42.

Говоря о (западно)германском профессоре Манфреде Донике (Маnfred Donike) как символе спорта, в котором доминирует наука, Хоберманн констатирует, что спортсмен высокого класса является “эквивалентом биологического организма”, т.е. что “интегритет личности заменен интегритетом тела” и что “тело спортсмена подтверждает свою аутентичность

39 Сравни: Toni Schumacher, Der Anpfiff, стр. 109–113, Knaur–Verlag, Мюнхен, 1988 г.40 Там же, стр. 122, 133.41 Там же, стр. 119, 120.42 Сравни: там же, стр. 119.


в облике химического анализа, в то время, как характер спортсмена – его дар к честности, к достойному поведению – отбрасывается как ненадежный”43. Хоберманн напоминает, что журналисты в своих сообщениях создают из мира спорта высокого класса “мифическую скульптуру”, в которой “наука перемешана с романтикой” и где “спортсмены, ученые и техники тренировок получают ореол ужасного”44. Имеется реальная опасность генетской манипуляции, т.е. что результаты биотехнологии будут применены и к людям, и то, прежде всего, в области спорта. Речь идет о “повторном рождении искусственного чудовища Виктора Франкенштайна (Victor Frankenstein) в облике искусственного спортсмена” или, говоря современным языком, о создании “роботизированного гуманоида” или “биомеханического человека”45. Венский допинг–эксперт Людвиг Прокоп (Ludwig Prokop) имеет перед собой подобное “ужасное видение” спорта: “дегуманизированный, роботообразный спортсмен, который действует в состоянии гипноза, создание, которое не чувствует боли или не в состоянии противопоставиться ей”46. Подобным образом мыслит и Рихард фон Вайцекер (Richard von Weizsäcker), который в речи, произнесенной 16 ноября 1985 года перед функционерами Нацонального комитета Западной Германии, предупреждает, что “создание специфичных типов тела для специфичных спортивных дисциплин” с помощью “генетских манипуляций” “уже больше не область научной фантастики”, а явление, которое “уже появилось на горизонте”47. Вайцекер предложил “решение” в виде “гуманистских” фраз, которые поднимают спорт на уровень субъекта, который должен сам защитить себя от злоупотребления, “забывая” при этом, что спорт – не явление sui дeneris и что как раз олимпийские господа, к которым он обратился, являются теми, кто делают все для того, чтобы спорт стал чистым орудием капитала и политики. “Забота” о спорте, которую показал Вайцекер, – только часть представления “официальной Германии”, которое должно отвлечь внимание общественности от причин, приводящих к уничтожению людей в спорте, т.е. от лабораторий смерти, в которых врачи–чудовища, наемники мощнейших капиталистических кланов и их политические представители из власти подготавливают новые “научные чуда”, используя спортсменов как эксперментальных крыс. Благодаря такой “критике” спорта, (Западная) Германия, от “исторической” речи Вайцекера до сегодня, стала ведущей страной в развитии методов уничтожения людей в спорте.

По мнению Хоберманна, гентехнология является той, которая обеспечит глубочайшую биологическую трансформацию человека. Возможно, что эта технология будет применена в спорте высокого класса прежде, чем в других областях, так как в этом виде деятельности легче всего установить корреляцию между активностью определенных генов и признаками, которые указывают на выработку. Спортсмены, другими словами, должны быть первыми заморышами “гуманной“ гентехнологии. Возможности генетского инжиниринга в спорте обусловлены развитием “Человеческого геном–проекта“, который должен быть завершен в 2005 году идентификацией всех

43 John Hobermann, стр. 33.44 Там же, стр. 33.45 Там же, стр. 34.46 Там же, стр. 326.47 Там же, стр. 37.


трех миллиардов базисных ДНК пар, которые составляют человеческий “геном“. Сравнением генов “менее“ талантливых“ с генами “спортсменов высокого класса“ можно будет прийти к “генам–выработки“ и достичь их синтеза, который будет впрыснут в зародыша, находящегося в матке. Следующим шагом могло бы быть “клонирование“ генетски идентичных индивидуа из “генома“ какого–либо “спортсмена высокого класса“48. По мнению американского профессора Мельвина Вильямса (Меlvin Williams), “манипуляция генами“, – вероятно, последнее средство, с помощью которого может быть обеспечен дальнейший рост выработки в спорте. Пользуясь этим средством, “спортивные врачи будут в состоянии, в настоящем смысле этого слова, производить супер–атлетов“. Тем, которым “такие мысли могут показаться преувеличением“, Вильямс напоминает Адольфа Гитлера, который “точно так же был ослеплен идеей о создании расы сверхлюдей – арийцев“, пользуясь “базичной техникой спаривания мужчин и женщин, которые имели желаемые арийские характеристики“. Вильямс приходит к следующему выводу: “Технические предпосылки манипуляций генами имеются. Исходя из политического значения, которое величайшие мировые силы придают спорту (некоторые государства победу на Олимпийских играх толмачат как подтверждение надмощи их политической системы), может быть только вопрос времени, когда манипуляции генами будут применены в спорте“49. Написав эти строки, Вильямс, прежде всего, имел в виду тогдашний СССР, который, между тем, распался, а состояние вещей в спорте еще больше ухудшилось. Обвиняя СССР за все зло на свете, Вильямс, как и многие его коллеги, стал соучастником в создании завесы лжи, которой в течение многих лет прикрывалась все более чудовищная машинерия смерти, которая развивалась на западе. Имея в виду деструктивную природу сегодняшнего капитализма, темпы, которыми развиваются все более чудовищные “научные проекты“, а также символическую роль, которую имеет спорт как олицетворение основных принципов, на которых базируется развитие капиталистического общества (вместе с тем и как рекламное панно фирм, и как источник прибыли), можно ожидать, что властелины спорта сделают все, включая и манипуляцию человеческими генами, чтобы обеспечить дальнейший “прогресс“ в спорте. То, что гражданские теоретики и ученые в своих анализах “упускают из виду“, – это тот “факт“, что технический прогресс стал главной мерой “прогресса“ и “успеха“ и что спортсмен как раз, как олицетворение “технической цивилизации“, стал одним из самых выразительных символов “прогресса“. Роботизированный спортсмен, который стремится к “техническому совершеству“, – живая демонстрация прогрессивной силы сегодняшнего капитализма и средство для его пропаганды. Способность в короткое время достигнуть лучшего результата при все большей доминации техники над человеком – основной “двигатель прогресса“. Важнее всего, всегда снова создавать впечатление, что “все идет вперед“, хотя бы это выражалось и в тысячных долях секунды. На этом, с человеческого аспекта незначительном, сдвиге создается “театрализованное“ представление, с помощью которого прикрываются все более чудовищные уничтожение, которым подвергаются человек и планета. Миф о

48 Сравни: John Hobermann, стр. 330, 331.49 Сравни: Melvin H. Williams, Rekorde durch doping?, стр. 194.


“безграничных возможностях развития науки и техники“ становится важнейшим средством, с помощью которого необходимо доказать перспективность и вечность капитализма. Гражданские теоретики “упускают из видa“ и то, что манипуляция людьми в спорте – выражение существующих отношений власти (подчинения), которые в обществе установлены, т.е. одна из форм действия структур, которые имеют мощь (зло)употреблять людей как орудие для осуществления своих (частных) интересов. Критика манипуляции людьми в спорте бессмысленна, если одновременно не является и критикой манипуляции людьми в обществе. Единственно точно: становлением спорта рекламной программой мультинациональных компаний в их све более беспощадной войне за существование – его судьба, что значит, судьба спортсмена, как наемника капитала, запечатана.

На примере допинга, а также всего механизма, с помощью которого достигаются рекорды, показан способ, как функционирует “свободный мир“. Все, что связано с исследованиями, производством и сбытом допинг–субстанций, находится вне досягаемости общественности. Владельцы фирм, которые включены в спортивную промышленность смерти, а также владельцы спортивного Шоу–бизнеса, имеют право на законную защиту “деловой тайны“, во что входят и чудовищные способы манипуляции человеком в спорте. По существу, весь механизм государственной репрессии направлен на защиту капиталистического порядка от глаз общественности. То, с чем общественность (безнадежно) сталкивается (в форме “скандалов“ и “афер“), – это “только результаты, которые приходят из капиталистических лабораторий смерти, в которых спортсмены, среди которых все большее число детей все более младшего возраста, третируются как экспериментальные заморыши. Поэтому “Закон против допинга“ – самый обычный фарс, который отрежиссирован теми, кто любой ценой стремятся прикрыть настоящую природу спорта, который является только одной (высочайшей) ветвью на древе капитализма. На скамье подсудимых нашлись спортсмены, которые являются жертвами (и, как таковые, соучастниками) спортивной промышленности смерти, которая находится в руках мощнейших капиталистических концернов и мрачнейших политических группировок. Поэтому не удивляет позиция Хайди Розендаль (Heide Rosendahl) – олимпийской победительницы из Мюнхена, что “спортсмены“ – это “марионетки“ функционеров и спонсоров, которые стараются их “продукты“ продать в форме спектакля“50.

Все более беспощадная манипуляция человеком в спорте указывает на то, что капитализм готов отбросить все то, что, с гуманистского аспекта, достигнуто в гражданском обществе, – для того, чтобы существовать. Выяснилось, что экзистенциональные интересы капитала – основной критерий для определения того, что для общества и человека – “хорошо“, а что – “плохо“. Сам капиталистический порядок не гарантирует человеку ни прав человека, ни гражданских прав. То, к чему он стремится – всегда иметь в своем распоряжение употребляемого гражданина, который будет безоговорочно извершать то, что ему интерес капитала в данном моменте приказывает. Конечно, все происходит под плащом “осуществления

50 “Der Spiegel“, 33/1992 г.


общественного интереса“ и “сохранения прогресса“. Капитализм все больше угрожает как основное право человека на жизнь, так и основы, от которых зависит существование человечества. Таким образом он заставляет человека рассматривать право на собственную жизнь в контексте права человечества на существование. Превращая институции гражданского общества в инструмент для защиты своих интересов и устанавливая все больший контроль за средствами массовой информации, капитал толкает человека на поле борьбы, которое находится вне институций капиталистического порядка. Характеристичным является пример борьбы сознательного и за будущее ответственного гражданства против ядерного загрязнения планеты.

Одним из самых ужасных способов манипуляции человеком в спорте является так называемая “допинг–беременность”. Исходя из того, что в течение беременности количество крови в организме увеличивается на 40%, увеличивается сердце и увеличивается количество красных кровяных телец, спортсменку оплодотворяют для того, чтобы по прошествии нескольких месяцев максимального “употребления тела” для достижения “результатов высокого класса” выполнить насильственное прекращение беременности. Точно не известно, в какой степени это явление распространено, но индикативно то, что в конце восьмидесятых в Страсбурге состоялся конгресс гинекологов, на котором одной из важнейших тем была тема допингования планированной беременностью. Что касается спортсменок, на основе исследований журнала “Sports”, проведенных во второй половине восьмидесятых, 37,3% немецких легкоатлеток считало, что “они могут делать со свом телом все, что им угодно”51. Это не человеческое, а фанатичное (само)деструктивное сознание. И методы, которые используются для обмана допинг–контроля, показывают, каким манипуляциям и унижениям подвергается женщина в спорте. Один из них – складирование “чистого” урина в холоде, которым перед допинг–контролем будет наполнена так называемая “vaginal bag” (“вагинальная сумка”), которая размещается в вагинальную полость спортсменки. Об этом методе было сказано много слов в афере по поводу допингования западногерманской спринтерки Катрин Краббе (Каtrin Krabbe), но известно, что он распространен во всем международном спорте52.

Все больший рынок допинга (только в США свыше трех миллионов пользователей – по сведениям из 1994 года) и все большая возможность “заработать” привели к созданию организованного допинг–бизнеса, который начинает функционировать таким же образом, как бизнес с наркотиками. “Der Spiegel” весной 1994 года объявил текст под названием “Молчи или умри”, в котором попытался рассветлить оборотные стороны “самоубийства” британского спортивного журналиста Клиффа Тэмпла (Cliff Templ), убийства американского продавца допинга Чарльза Левиса Силкока (Charles Lewis Cilcox), а также убийства бывшего чешского бегуна и ученого Йозефа

51 См. “Der Spiegel“, 37/1988 г.52 Сравни: “Der Spiegel“, 8/1992 г. и 12/1993 г.; Когда речь идет о женщине, Гюнтер Бош –

человек, “открывший” Бориса Беккера, исходя из все больших требований, выставляемых в спорте, и все большего употребления медицинских субстанций, путем которых женщина превращается в мужчину, констатитует, что девочка, желающая играть в теннис, стоит перед решением – “хочет она быть женщиной или теннисеркой”. В: “Der Spiegel“, 27/1992 г.


Одложила (Josef Odlozil). Тэмпл заплатил своей жизнью за то, что ему удалось дойти до документов о грязных делах мафиозной группировки продавцов допинга в Великой Британии, которые в своих руках держат британский “спорт высокого класса”. Шантаж, сводничество даже и малолетних спортсменок властелинам допинг–преступного мира, разные формы манипуляций – все это является частью все более ужасной британской спортивной мозаики. Силкока искололи ножами те, кто хотел запрепятствовать ему быть “коронным свидетелем” процесса против крупнейшего допинг–картеля США – “Kalifornia Five”. Что касается смерти Одложила, имеются оправданные подозрения в том, что речь идет о мести “анаболик–мафии” Одложилу из–за его антидопинг–кампании и из–за страха, что будут объявлены документы, которые открывают допинг–методы в бывшей Чехословакии, которые переняты и далее развиваются созданной в то время чешской допинг–мафией53.

Смерть стала составной частью спорта. “Der Spiegel” в 1991 году объявил текст под названием “Ил в венах”, в котором указывает, что в течение нескольких последних лет от чрезмерного употребления эритропоиетина (ЕРО), уже несколько лет он является “любимцем”, велосипедистов особенно, (гормон, который создается в почках и который вызывает создание красных кровяных телец, транспортирующих кислород в мышцы), умерло по крайней мере 18 голландских и бельгийских велосипедистов, с тем, что имеется оправданное подозрение в том, что в течение 1990 года и четверо молодых (западно)германских велосипедистов умерло вследствие употребления этого медикамента. Утром 27 февраля скончался после сердечного приступа Йоханнес Драаийер (Johannes Draaijer) – двадцатисемилетний голландский велосипедист–профессионал. Его супруга подтвердила, что он принимал ЕРО. Вскоре скоропостижно скончался его коллега Джеф Лахей (Jef Lahaye). В Бельгии – стране, где велосипедизм также популярен, в течение одного года умерли профессионал Патрис Бар (Petrice Bar) и ведущие любители Дирк Де Каувер (Dirk De Cauwer) и Герт Рейнарт (Gert Reynaert). За год до этого умерли скоропостижно пять голландских велосипедистов, среди которых и Берт Остербос (Bert OOsterbosch) в возрасте 32 лет, который дважды был чемпионом мира и несколько раз победителем по этапам в “Тоur de France”. В течение 1987 и 1988 годов умерло семь голландских и один бельгийский велосипедист, среди которых и Кони Мейер (Connie Meijer) – двадцатипятилетняя велосипедистка, которая упала с велосипеда и умерла на финише прежде, чем ей смогли оказать помощь. По словам американского врача Рэнди Айхнера (Randy Eichner) – руководителя гематологического отделения университета в Оклахоме и известного ученого, “они были молодыми, натренированными и, с большой вероятностью, здоровыми. Как–то днем легли в постель и умерли. Просто так. Врачи говорят, что они умерли естественной смертью”. Комментируя диагнозы своих коллег, Айхнер в своем докладе перед 700–ми участниками конгресса спортивных врачей в Орландо (Флорида, 1991 г.), который назвал “Умереть за победу”, заключил: “Если бы это было точно, тогда бы мы столкнулись с необычайнейшей эпидемией в истории спортивной медицины”54. По требованию родных некоторые из

53 Сравни: “Der Spiegel“, 4/1994 г.54 “Der Spiegel“, 24/1991 г.


умерших были вскрыты. Кроме расширения сердца, которое является “нормальным” для спортсменов, подвергаемых большим нагрузкам, не было установлено ничего, что бы могло быть причиной смерти. По мнению Айхнера, велосипедисты, вероятнее всего, умерли от эритропоиетина (в Германии продается под наименованием “Ерюпо” и “Рецормон”) – субстанции, которая действует моментально и наличие которой не возможно утвердить: вследствие огромного количества новосозданных телец, которые появляются при его употреблении, кровь сначала превращается в “ил”, а потом – в “камень”. Велосипедистский журнал “Velo News” назвал ЕРО из–за его исключительного воздействия “атомной бомбой велосипедизма”. Интересно, что люди, подобные Йозефу Койлу (Joseph Keul) – многолетнему руководителю группы врачей (западно)германской олимпийской команды и одному из самых гласных пропагандистов употребления анаболиков в спорте, рекомендуют “дозированное” употребление этого препарата. Иначе, многие “великие ассы” велосипедных дорожек пойманы в употреблении допинга. Среди них и Эдди Меркс (Eddy Merckx), Жак Анкетил (Jacqyes Аnquetil), Фелис Жимонд (Felice Gimondi), Дитрих Туро (Dietrich Thurau). Что касается немецкого “велосипедного героя” Руди Алтиго (Rudi Altigo), он получил прозвище “катящаяся аптека”: В его урине было обнаружено двенадцать субстанций! Ссылаясь на опыт экспертов, “Der Spiegel” еще в 1977 году объявил, что до того года около 1000 (!) велосипедистов умерло от чрезмерного употребления допинга55. Между тем, употребление ЕРО расширилось и на другие виды спорта, тем более на те, в которых доминирует выносливость: марафонцы, пловцы, лыжники, гребцы стали его “обожателями”. Интересно, что ЕРО–эпидемия, в основном, опустошает запад, так как спортсмены бывшего “восточного блока” не имеют достаточно средств употреблять эту, иначе не очень уж дешевую, субстанцию.

Венский профессор Людвиг Прокоп в январе 1985 года указал 70 известных случаев смерти от последствий допинга на западе, с тем, что настоящее число умерших, “совсем вероятно, на много больше“56.О смертных случаях на востоке нет достоверных сведений, но оценивается, что речь идет о сотнях спортсменов. На пагубное воздействие “стимулирующих“ субстанций указывают исследования чешского профессора из Пражского института спортивной медицины Л. Шмида (L. Schmid), который произвел вскрытие 780 спортсменов и утвердил, что 218 из них умерло от недоброкачественных опухолей, происхождение и развитие которых связано с употреблением допинга.57. Имея в виду “взрыв в употреблении допинга“ в последние десять лет, можно предугадать, на сколько увеличилось число умерших до сегодня.

Когда речь идет о достоверности результатов, которые до сегодня достигнуты, известный член сборной по хоккею бывшего СССР Игорь Ларионов высказал, что на Первенстве мира по хоккею в Москве в 1986 году комплектная советская команда была допингована. С помощью советского члена Международной хоккейной федерации в туалете, в котором члены советской команды “дали“ урин для допинг–контроля, был из–за водобачка спрятан “чистый“ урин, который врач советской команды влил в тест–склянки

55 “Der Spiegel“, 15/1977 г.56 “Der Spiegel“, 15/1985 г.57 “Der Spiegel“, 27/1985 г.


совестких игроков58. Немецкий метатель ядра Ральф Райхенбах (Ralf Reichenbach) в телевизионном интервью признал, что достиг рекорда с помощью анаболиков59. Так как Международная легкоатлетическая федерация приняла (в 1983 году) правило, по которому время для аннулирования рекорда составляет шесть лет – Райхенбах, как и многие другие спортсмены, остался носителем рекорда и титула, которые, по его собственному признанию, он получил неразрешенным образом. Для сохранения все более шатающейся пирамиды спорта легализирован и доказан обман. Мозаика составлена: вместе с Международной спортивной мафией, которая в своих руках держит международные и национальные спортивные федерации, а также спортивные соревнования, “чемпионы“ – обманщики становятся носителями “прогресса“ в спорте.

“Передвижение границ снов“ в метании ядра – еще один пример “успешного“ действия допинг–субстанций. В 1976 году олимпийским победителем был Удо Байер (Udo Beyer), который, на основании сведений для внутреннего употребления в ГДР, в среднем получал в год по 3955 миллиграммов анаболиков. Четыре года спустя олимпийское золото завоевывает советский спортсмен Владимир Киселев, который признался, что еще с молодости был пичкан гормонскими препаратами. В 1974 году самое высокое олимпийское отличие получил итальянец Алесандро Андреи, который, под подозрением, что принимает допинг, вынужден был тренироваться под надзором. Результат: метнул ядро на 3 м ближе, чем его бывший рекорд. Следующим победителем Олимпиады становится восточногерманский метатель ядра Ульф Тиммерманн (Ulf Timmermann). Для восточногерманских ученых Тиммерманн – самый лучший пример “успешного воздействия“ их любимейшего допинг–препарата “Орал–тубинол“, который стоит из–за многих побед и рекордов мира восточногерманских спортсменов60. Когда речь о Удо Байере, интересно напомнить, что его коллега из Западной Германии Уве Байер (Uwe Beyer) – метатель молота дошел до суточной дозы в 18 миллиграммов анаболиков, что в год составляет почти 6500 миллиграммов по сравнению с 3955 миллиграммами, которые восточногерманские врачи давали Удо Байеру. Все обстоит еще хуже, когда примутся во внимание утверждения Уве Байера, что его западногерманские коллеги по рекомендации и согласию ведущих спортивных врачей и функционеров Западной Германии принимали “и до 40 миллиграммов“ анаболиков в день61, что в год составляет невероятных 14400 миллиграммов! Если судить по количеству анаболиков, “демократы“ с запада больше, чем в три раза, бóльшие злодеи, чем “сталинские палачи“ с востока!

И когда речь о допинге, можно увидеть “объективность“ и “научную обоснованность“ утверждения гражданских теоретиков и “официальных“ ученых запада: когда говорят о спорте в СССР (и других стран бывшего “восточного лагеря“), они к нему обязательно добавляют определение “коммунистический“, стремясь показать обусловленность спорта природой общественного порядка, в котором он возникает. Между тем, когда говорят о

58 В: H. Lünsch, Doping in Sport, стр. 41.59 Сравни: H. Lünsch, стр. 55.60 “Der Spiegel“, 31/1992г.61 Сравни: Brigitte Berendonk, Doping, стр. 277, 278.


западном спорте, не только нет определения “капиталистический“, но и создается впечатление, что спорт – область, которая не имеет никаких связей с обществом. Когда советские спортсмены принимают допинг, это результат “манипуляции спортсменами“ “коммунистического тоталитаризма“; когда западные спортсмены принимают допинг, это последствие их “нечестности“ (так как убедительное большинство из них негры, употребление допинга должно только завершить расистскую картину об “испорченных негритосах“). Другими словами, в бывшем СССР, как и в странах “социалистического лагеря“, люди были “добрыми“, а система – “скверной“; в Европе и США люди “скверные“, а система – “хорошая“. После распада “реального социализма“ и установления (Ельцинского) капитализма в России, в которой спортсмены стали передвижными панно западных фирм, продолжая принимать допинг, дошло до антропологического фокуса–покуса: люди (снова) стали “скверными“, а новоустановленный порядок – “хорошим“! А вот что венгерский тренер Ласло Киш (Laszlo Kiss) – человек, который из Кристины Эгершеги (Кristine Egerszegis) “создал“ одну из ведущих мировых пловчих, говорит об “изменениях“, которые произошли в довчерашнем “социалистическом спорте“: “Деньги, которые мы когда–то получали от партии, сейчас приходят от спонсоров; школы для тренировок остались – в действительности ничего не изменилось“62. Правду говоря, необходимо вспомянуть и пример “News Week“, которая в знак протеста по поводу бесскрупулезной манипуляции спортсменами и Олимпийскими играми в Барселоне со стороны мультинациональных концернов объявила статью под названием “Верните коммунистов!“63

Отношение к китайским пловчихам, которые уже много лет доминируют на мировой сцене плавания, указывает на “двойные стандарты“, которыми пользуются западные спортивные официальные лица и тренеры, когда речь о странах, которые все еще не находятся под доминацией международного капитала. Так Рей Исик (Rey Isik) – президент Союза по плаванию США, затребовал выполнения коррекции результатов, которые достигнуты на последнем Первенстве мира по плаванию (Рим), хотя ни одна из двенадцати китаянок, которые завоевали медали, не поймана на допинг–контроле64. Союз по плаванию Германии заступился за бойкот соревнований за Кубок мира по плаванию (Пекин), нападая китайцев за то, что они получили помощь от своих “коммунистических братьев“ из ГДР, в то время, как “объединенная“ Германия перенимает от ГДР всю промышленность по производству рекордсменов и создает из нее ударную силу для развития “нового“ немецкого спорта! Среди допинг–экспертов из ГДР находятся и тренеры по плаванию Фолькер Фришке (Volker Frichke), Гюнтер Баумгарт (Günter Baumgarten), Уве Нойманн (Uwe Neumann), Стефан Хецер (Stefan Hetzer) и другие, специальностью которых было создание и развитие допинг–программ для детей.65. Все они, как раз благодаря своему опыту в работе с допингом, пришли к выдающимся местам в спорте “объединенной“ Германии – для того, чтобы продолжить свою злодейскую практику, которая, как и в

62 “Der Spiegel“, 36/1994г.63 “Der Spiegel“, 33/1992 г.64 “Der Spiegel“, 49/1994 г.65 Сравни. “Der Spiegel“, 17/1994 г.


бывшей ГДР, охватывает и девочек в предпубертатном возрасте. И что еще более странно, утверждено, что ведущие личности и допинг–эксперты Западной и Восточной Германии, наперекор явному недружелюбию, в течение многих лет много сотрудничали. Так шеф восточногерманской допинг–команды Манфред Хеппнер (Маnfred Höppner) стал “близким приятелем” Йосефа Койла (Joseph Keul) – одного из ведущих “официальных“ западногерманских допинг–экспертов. “Хорошие отношения“ между двумя “неприятельскими“ лагерями до такой степени развились, что в дискуссиях на международных совещаниях западногерманские спортивные официальные лица иногда пользовались даже и аргументами ГДР66.

Здесь необходимо сказать и то, что не ученые, не политики запада, говорящие от имени “свободного мира“, являются теми, кто требуют радикальных изменений в спорте, а это, прежде всего, “зеленые“, которые, по следам марксистской критики спорта, которая развилась после студенческого движения 1968 года, еще в начале восьмидесятых радикализировали свое отношение к спорту, требуя остановить “войну тел“, “дарвинистский“ отбор национальных команд и “бесскрупулезное истощение ингерентных границ человеческой природы“, а тем более использование детей в спорте. Они в 1988 году изъявили требование в Парламенте, которое уже было выставлено немецким Обществом по защите детей, чтобы детям до 18 лет было запрещено участие в “спорте высокого класса“. Сам Хоберманн констатирует, что “политическая ирония, что эти нападки на спорт высокого класса, а с ним и на допинг, который неминуемо идет вместе со спортом, эффективнее отбивались в демократической Германии, чем в шатающейся диктатуре на востоке,“ – что только указывает на настоящую природу “западной демократии“67. Что касается США, в них существует не явный, а только “частный“ контроль допинга. По словам Хоберманна, эта “приватизация спорта высокого класса привела к ограничению настоящей публичной дискуссии в США о наркотиках, увеличивающих выработку в спорте68.

Имея в виду уровень достигнутых рекордов и способы их достижения; значение спорта в дальнейшем развитии капитализма (как пропагандистского инструмента и средства для осуществления прибыли); природу спорта как деятельности, в которой человек сведен к телесности, что значит, к предмету обработки и орудию для достижения рекордов; методы и средства, которые уже применяются в производстве “рекордов“, а также те, которые развиваются; все более ранний отбор и все более ужасное злоупотребление детей, которые вскоре превзойдут практику врачей–чудовищ в нацистских лагерях смерти, – можно сделать вывод, что спорт стал предвестником “нового“ варваризма.

СМЕРТЬ БИРГИТ ДРЕССЕЛ

В апреле 1987 года умерла в Западной Германии двадцатишестилетняя семиборец Биргит Дрессел (Birgit Dressel). По требованию ее родителей началось расследование. Открытия инспекторов криминалистской полиции и комиссии врачей, ответственной за утверждение причин смерти, сняли завесы

66 “Der Spiegel“, 12/1994 г.67 John Hobermann, Sterbliche Maschinen, стр. 279.68 Там же, стр. 276.


лжи, которыми спортивные функционеры и политики обманывали отечественную и мировую общественность. Правда вышла на чистую воду: подобно “коммунистическому тоталитаризму“ “свободный мир“ создал свою спортивную промышленность смерти, которая искалечила и убила тысячи молодых людей. В первый раз в истории спорта мир имел возможность подробно ознакомиться с “документами ужаса“ (“Der Spiegel“), которые во всех центрах, в которых культивируется “спорт высокого класса“, заботливо скрывался от глаз общественности69.

Рассказ о трагической смерти Биргит Дрессел – предупреждение молодым, увлеченным спортивной “славой“, родителям, врачам, профессорам физического воспитания и всем тем, кто может, как жертвы иллюзии о “спорте высокого класса“, своим идолопоклонническим отношением к рекордомании, спепой пропагандой тезиса о том, что “спорт – самый лучший посол“, внести вклад в развитие все более ужасных механизмов для уничтожения молодых в спорте. Смерть Биргит Дрессел ясно показала, что путь к “результатам высокого класса“ стал путем к самоуничтожению. Биргит умерла в апреле 1987 года, но ее смерть и далее присутствует, так как в ней отражается судьба все большего числа молодых, ставших жертвой “спорта высокого класса“. В то же время, эпилог ее смерти указывает на органическую связь спортивной мафии и политики: никто не наказан, никто не призван к ответственности. Убийцы в белых халатах, защищенные своими налогодателями из мира политики и капитала, продолжили свою злодейскую работу. Поэтому трагичным эхом отражается крик матери Биргит: “Они не попытались помочь моей дочери, они ее доконали!“ И что еще более иронично, непосредственно после смерти Биргит Дрессел, Вилли Дауме (Willi Daume), бывший тогда президентом Национального олимпийского комитета (Западной) Германии и одним из главарей международной спортивной мафии, предлагает Арминa Климпера (Аrmin Klümper) – человека, который до чудовищных размеров развил механизмы допингования в Западной Германии и который непосредственно ответственен за смерть Биргит, за врача олимпийской команды 70.

Ежедневные дозы таблеток, которые принимают спортсмены, – доказательство того, что медикаменты стали неизбежным средством для достижения побед и рекордов: сначала принимаются безопасные пилюли, вскоре затем медикаменты – обычно против воспалений и боли, которые обязательно выдаются по рецепту. В конце человек становится рабом разрушительных допинг–средств, предлагаемых ему легально. “Биргит – жертва фармацевтической промышленности!“, – изъявил отец Биргит после ее смерти. На международных соревнованиях появляются с чемоданами, полными самых свежих продуктов допинг–промышленности, международные распространители, многие из которых имеют титулы докторов. Приезжают набирать молодняк. Спортивные союзы это, молча, принимают. При таком состоянии вещей борьба против допинга осуждена на неуспех.

Потрясающая смерть Биргит Дрессел заставила даже и таких людей,

69 Текст разработан на основании статьи, которую под названием “Tod ejner Sportlerin“ объявил немецкий журнал “Der Spiegel“ 7 сентября 1987 г.

70 “Der Spiegel“, 9/1992 г.


как Вилли Дауме, изъявить: “Мурашки пойдут по коже, когда подумаю о том, что спортсмены, например, принимают анаболики для того, чтобы увеличить массу мышц, а во многих странах запрещено давать их скоту“. Наперекор тому главные авторитеты спортивной медицины на западе и далее рекомендуют анаболики всем тем, кто желает стать мускулистыми “мужиками“ и “амазонками“ и достигнуть “результатов высокого класса“.

Для Биргит Дрессел 1986 год был успешным годом. Ей удалось с 33–его подняться на 6–ое место на мировом ранговом списке. Перед ней было Первенство мира по легкой ателетике в Риме (сентябрь 1987 г.), затем Олимпийские игры в Сеуле. Нужно было любой ценой остаться в хорошей форме. Биргит не хотела навсегда остаться в маленькой квартирке на мансарде. Она решила сделать все необходимое для того, чтобы достигнуть рекорда, который ей принесет деньги, славу и обеспечит спокойную старость. Другим это удалось, почему бы и ей не удалось ?

Каждый день Биргит из своей хорошо снабженной домашней аптечки брала в среднем по 9 таблеток и драже и выпивала по одной ампуле. Расследование утвердило, что она использовала даже 101 медикамент! Среди них были витамины Б1, Б12 и Ц; препараты, содержащие медь, магний, а также пилюли, о которых изготовитель утверждает, что они действуют против склероза, “ноги курильщика“, аллергии, ослабления костей, воспалений толстой кишки, ослабления сердца, сужения вен, водянки. Их названия – продукт чистой фантазии: “Пасковенол“, “Фрубиасе“, “Оквипангам“, “Дреис–афер“… Биргит принимала и “Мегагрисевит“ – анаболик, который находится на списке запрещенных допинг–субстанций. До него дошла “анонимно“ по почте. (Позже выяснится, что “анонимными“ продавцами были легкоатлетические тренеры высочайшего ранга, которые медикаменты приобретали на “черном рынке“ и продавали их по значительной большей цене, даже и своим “подзащитным“). Этот медикамент рекомендуется тяжело больным, особенно от рака, которые находятся в последней стадии болезни. Дрессел его принимала регулярно, каждый день, для получения как можно большей мускулатуры. Иначе, Биргит все больше походила на мужчину. Это не остановило ее в регулярном приеме “Мегагрисевит“, который продается с предупреждением о том, что это сексуальный гормон, который способствует преображению женского тела в мужское. С начала 1986 года Дрессел принимала и анаболик “Стромба“, который имеет схожие второстепенные воздействия.

Биргитиным врачом и неприкасаемым медицинским советником был профессор спортивной медицины, иначе, дипломированный радиолог (!), Армин Климпер, который известен как “верховный авторитет“ (“обер–гуру“) в (западно)германской спортивной медицине. Его “специальная амбулатория по спортивной травматологии“ возле Фрайбурга – “мекка“ немецких “спортсменов высокого класса“. В его “специальной амбулатории“ в девяностых годах в среднем в год было “на обработке“ по 2400 западногерманских “спортсменов высокого класса“ или 70% их общего числа. Для десятиборца Курта Бендлина (Кurt Bendlin) Климпер – “важнейшая личность (западно)германского спорта“. По словам Дитмара Мегенбурга (Дitmar Мögenburg) – олимпийского победителя по прыжкам в высоту –


Климпер – своеобразный “доктор–чудотворец“. Отдельные завоеватели высочайших мировых отличий открыто признают, что Армину Климперу принадлежат величайшие заслуги за завоеванные медали. До какой степени спортсмены готовы подвергаться обработке врачей–чудовищ, которые третируют их как лабораторных крыс, показывает и пример футболиста команды “шалке“ ("Schalke") Вольфганга Пацке (Wolfgang Patzke), который разрешил Климперу вбрызгивать себе в спину в течение двадцати дней 70 своих “коктейлей“, и хотя его, по его признанию, после каждого укола “тошнило от дурноты“.

Биргит Дрессел не имела ни счастья, ни настоящего защитника. Слепо верила “доктору–чудотворцу“ и регулярно посещала его клинику. Последний раз видела его 24 февраля 1987 года. При этом ей “мастер со шприцем“ вбрызнул смесь 15 разных медикаментов, а также содержание еще 12 ампул. В тот же день Климпер вбрызнет своей пациентке и препарат “Нью–Дор“, который представляет собой смесь “стандартизированных макромолекул растворяемых органических лизатов“, которые получаются из коры головного мозга, межмозговой ткани, малого мозга и фетусного последа. Изготовитель рекомендует употребление этого препарата только для лечения парализа агитанс и тяжелых травм мозга, вызываемых сифилисом и эпилепсией. Биргит, с уверенностью можно сказать, не болела этими болезнями. Эта “цитоплазматическая терапия уколами, содержащими клеточные препараты“, или обычными словами сказано, терапия свежими клетками в консервированном состоянии, включается в специалитеты Климпера. Климпер разрешил Дрессел еще в мае 1985 года делать себе уколы свежих клеток, несмотря на многолетние предупреждения многочисленных коллег о возможных отрицательных последствиях в иммунологической системе организма. (Позже утверждено, что это было одной из основных причин смерти Биргит. В начале августа 1987 года, несколько месяцев спустя после смерти Биргит, Министерство здравоохранения Западной Германии запретило употребление этого препарата.) В тот же день Климпер сделал Дрессел в больную часть поясницы укол “Дискускомпоситум“ – смеси 37 разных элементов. В нем, среди прочего, находятся витамины, цинк, серебро, фосфат кальция, даже и сера. Что касается ишиаса, Климпер в течение “обработки“ вбрызнул Дрессел и “Цефоссин–Цефак“ – препарат, содержащий в себе золото, а также имеющий сопутствующее отрицательное воздействие, что подтверждено при вскрытии тела Биргит.

В последние годы ее карьеры Климпер сделал Дрессел свыше 400 уколов – его специалитетов и порекомендовал к употреблению большое число медикаментов. После смерти Биргит в ее квартире найдено 40 разных медикаментов, среди которых и те, которые оставляют весьма тяжелые последствия в организме. Дрессел, как и большое число спортсменов “высокого класса“, была убеждена, что организм в состоянии без проблемы принять все то, что в него вносится. Мать Биргит – Лиза, которая в свое время играла в волейбол, много раз предупреждала Биргит о возможных последствиях употребления медикаментов. Характеристичным был ответ Биргит: “Мама, это мне необходимо. Все это принимают. Это вообще не опасно. Десятиборцы пьют в два раза больше таблеток, чем я“.


По результатам анализов “доктора–чудотворца“ Армина Климпера от 24 февраля Биргит Дрессел была “в самой бóльшей возможной степени здорова“, была легкоатлеткой, которая “лопается от здоровья“. А вот что комиссия врачей, ответственная за расследование причин, приведших к ее смерти, утвердила после вскрытия и на основании найденных документов: “С 1981 года Дрессел имела хроническую лумбалгию, страдала от искривления позвоночника, имела травму дискуса и сращивание позвонков; правая часть таза у нее была спущена на 2 см, а такая же была разность в длине ног; имела болезненную дегенерацию коленной чашечки, а также обоюдостороннюю менископатию; воспаление правого скакового сустава было в начальной стадии, а имела и плоскостопие. Наряду с этим, организм Биргит был “выраженно подверженным инфекциям“, а кровяное давление с времени на время было повышенным. В мышце сердца были найдены, как последствие постоянной нагрузки, многочисленные вяжущие ткани вместо мышечных волокон. Один маленький кровеносный сосуд совсем засорился. “В самой бóльшей возможной степени здоровая“ Биргит Дрессел, как это Климпер изъявил криминалистской полиции, была во–истину хронически больной девушкой, тело которой было накачено сотнями разных медицинских препаратов. Спорт еще задолго до ее смерти сделал из нее инвалида, уничтожил ее суставы и довел до раннего ослабления внутренних органов.

Все это – последствие “стереотипных экстремальных нагрузок“, как называется в спортивной науке эта тортура. В доле секунды таз находится под ударом всей кинетической энергии организма. На аппаратах симулирования доказано, что в течение своей карьеры “успешная“ семиборка должна переносить 200 000 – 300 000 экстремальных нагрузок, что ни самая сильная женщина не может выдержать. По утверждению спортивного врача из Кельна профессора Вильдора Холлманна (Wildor Hollmann) – “нет такой тяжелой работы, которая по последствиям, оставляемым в организме, могла бы, хотя бы и приблизительно, сравниться со спортом высокого класса“. Так, например, гимнаст при работе на кольцах должен на своих суставах рук выдержать нагрузку, которая в пять раз больше его собственного веса; при остро выполненном одиннадцатиметровом ударе мяч ударяется с силой, равной силе ядра весом 150 кг; лыжники подвергают свои колени большей нагрузке, чем космонавты при старте ракеты; в видах спорта, в которых доминирует выносливость, сердце увеличивается и в три раза и бьется с частотой только 35 раз в минуту и то аритмично. Профессор Холлманн считает, что спортсмены, благодаря интенсивированию тренировок и постоянному продолжению подготовки к соревнованиям, дошли до своих “биологических границ“. Усталость, болезни, а также отказ органов – неизбежные последствия таких тенденций. Поэтому не преувеличение сказать, что “спортсмены высокого класса“ все больше – “совокупность спортивных калек и ранних инвалидов“, как это констатируют журналисты “Der Spiegel“.

Еще в свое время Бертольд Брехт (Bertold Brecht) сказал, “что спорт высокого класса начинается там, где кончается здоровье“. Бывшая художественная гимнастка Герта Левенберг (Herta Löwеnberg) в своем дневнике написала: “Спорт – это смерть“. Медицинский журнал “Ärztliche


praxis“ констатирует, что “спорт высокого класса не имеет ничего общего со здоровьем“. Все большее число врачей встречается со спортом и болезнью. Каждый второй ортопед практически живет от травм, полученных в спорте.

8 апреля 1987 года. Начало конца. Биргит пошла на свою последнюю тренировку. Метание ядра. Вдруг почувствовала острую боль в пояснице, которая спускалась до мягкого места. Знала эту боль. Уже два раза с начала года вынуждена была прервать тренировки по той же причине. Дрессел и ее тренер заключили, что речь идет о сильном растяжении. После обеда она идет к ортопеду – доктору А (в текстах, которые рассматривают этот случай, не упоминаются имена врачей, а используется алфавит!), который был известен среди спортсменов. Он ей вбрызгивает 2–3 мл “Qulon–еst“ для прекращения боли, а затем “Волтарен“, который дается больным от ревматизма. Около 18 часов доктор А снова потянется к шприцу, на этот раз в спортивном центре. Так как Дрессел и далее чувствовала боль, доктор А ей вбрызнул “Мuо – Меlcain“ – комбинацию локального анестетика и пчелиного меда.

На следующий день после обеда Биргит снова посетила доктора А. Состояние “критично“ ухудшилось. Нога и мягкое место стали очень чувствительными к прикосновению, а также к холодному. После рентгенологического осмотра вместо меда доктор А ей вбрызнул “Волтарен“, а затем “Баралгин“. Оба медикамента известны у врачей как “сильная превентива“. Для сопутствующей домашней терапии доктор А дал Дрессел “Годамед“ и таблетки “Тrаеqiasе–5“, а также суппозитории “Оптипюрин“. В них, наряду с прочим, находятся снотворные средства, а также кодеин – субстанция, близкая морфию. И несмотря на многочисленные замечания, которые даются независимыми специалистами, такие смеси препаратов находятся в широком употреблении в Германии. Врачи верят в эффект, подобный выстрелу дробовика, а пациенты верят в дурачество, что “много медикаментов“ – “много помогает“. Это понятие особенно распространено среди спортсменов. И Биргит Дрессел руководствовалась им, и это ей стоило жизни.

Дома, по последующим результатам расследований криминалистской полиции, Дрессел выпила 10–15 таблеток “Годамед“. В тот же день после обеда ее посетил вместе с доктором А невролог доктор Б, констатировал “лумбаго без неврологических атак“ и порекомендовал консервативную терапию в виде мешочка со льдом. Ни это не помогло. В ту ночь Биргит глаз не сомкнула. Между тем, ее тренер еще три раза обращался за помощью к доктору А. Ответ был: ““Годамед“ – и то не чрезмерно“. Проконсультирован по телефону и доктор Ц – врач скорой помощи, который порекомендовал “Аспирин“ и мазь “Хепарин“. На этом осталось.

На следующее утро в 6.30 утра доктор А посетил Дрессел. Была измучена “невыносимой болью“, но имела “сильный“ пульс. Он не заметил ничего, что бы указывало на шок, алергические симптомы или на нервную болезнь. Из–за невыносимых болей его диагноз гласил: “Почечная атака“. Это было одним из многих ошибочных предположений и диагнозов, которые будут высказаны в течение того дня. Биргит от смерти отделяло 16 часов и 24 новых процедуры. Почти после каждого нового диагноза последует новая терапия. Умирающее тело Биргит будет в тот день накачено десятками новых


медикаментов. Доктор А на этот раз вбрызнет Биргит “Мета–Аттритин“ – еще одну смесь разных субстанций, и то большую ампулу. “Эта бомба“ должна была быть внесена в мышцу спины. Это ему, и несмотря на желание, не удалось. Мышца была так перенапряжена, что игла погнулась. Доктор А дал ей инъекцию в правую часть мягкого места.

После второго посещения доктор А решил послать Биргит в клинику, два дня спустя после того, как она на тренировке почувствовала фатальные боли. С предполагаемым диагнозом, что речь идет о “почечной атаке“, Дрессел, которую мучили сильные боли, отвезли на урологическую университетскую клинику в Майнце, которая, как и все подобные учреждения, имела хорошую репутацию. Возле Дрессел собралось много врачей разных специальностей. После трех продолжительных часов в то время организованный “консилиум“ дал преимущество доктору Ц. После рентгенного осмотра он установил – что касается области его иссследования, нет никаких травм. В этом с ним согласился и коллега доктор Д и о своих результатах сообщил своему руководству – примариусу доктору Е. Между тем для уменьшения боли Дрессел ввели в вену “Бускопан“.

Было 13 часов. Биргит перевезена на ургентную хирургию. Стонала от боли. Ее взяли в свои руки четыре хирурга. Первый – доктор Ф, решил, прежде всего, остановить боли. Биргит дали инфузию, путем которой в течение нескольких часов она получила содержание двух ампул “Бускопан компоситум“, растворенного в “Стерофундин“. В “Бускопан компоситум“ находились и 5 г субстанции “Метамизол“, которую вследствие нежелательных тяжелых последствий, которые вызывает, Министерство здравоохранения Федеративной Республики Германии исключит из употребления. По результатам расследований судебных экспертов Дрессел получила дозу, которая могла привести к ее смерти. Биргит пережила терапию, а боли остались.

Хирурги скорой помощи Ф, Г, Х и И в конце концов пришли к точному заключению, что речь не о спортивной травме, а о “заболевании брюшной части“ или, как вспомогательное предположение, о “заболевании дискусов или спинного мозга“. Вскрытие показало, что их подозрение было оправданным. Биргит имела тяжелое воспаление нервов спинного мозга, от чего боли и происходили. Исходя из такого диагноза, вызваны специалист по общей хирургии – примариус Й и два неврохирурга – докторы К и Л. Семь часов спустя после приезда в клинику Дрессел все еще была в состоянии “ориентироваться во времени и пространстве“ и жаловалось, что ей хочется пить. В своем отчете консилиума неврохирурги отметили, что Биргит “много говорила“. В то же время, ее губы и ногти начали синеть. На губах начала появляться белая короста. В ходе испытания Дрессел “не контролировано помочилась“. Диагноз хирургов гласил: “Ничто не указывает на неврологическое заболевание; подозревается отравление таблетками“.

Наряду с консилиумом неврологов, созван и консилиум интернистов, и выполнена компьютерная томография черепа. Приглашены неврологи доктор М и доктор Н, но ничего больше нельзя было сделать. Врачи могли только констатировать, что речь о “шоке, который угрожает жизненные функции“. Спортивное сердце Биргит начало биться все сильнее, дыхание


ускорилось. Такой срочный случай – работа для анестезиолога. Появились врачи О, П, Ъ, Р, С, Т, У. По энергичному зову врачей интенсивной медицины Биргит передвинула руку и в последний раз открыла глаза. Тогда ей на лицо поставили маску с кислородом и перенесли в “шок–палату“, где ее наркотизируют и подвергнут искусственному дыханию. Час спустя – в 19.45, положили умирающую Биргит в карету скорой помощи и при постоянной терапии перевезли в отделение интенсивного ухода. Диагноз врачей гласил: “Подозревается, что речь об отравлении, разложение крови“. Диагноз был точным, но опоздал. В тот момент Биргит уже была в объятиях смерти.

Врачи В и Ы предприняли последнюю попытку спасти жизнь Дрессел. Дали ей, среди прочего, 4 склянки крови и высокие дозы естественных гормонов. Тщетно. Измученное тело Биргит больше не имело сил бороться за жизнь. “Спорт высокого класса“ и тысячи пилюль и уколов сделали свое дело. 10 апреля 1987 года Биргит скончалась.

СПОРТ И ЗДОРОВЬЕ

Если иметь в виду предыдущий анализ, ясно, что спорт, тем более, “высокого класса“, не только не помогает физическому и умственному здоровью, но и систематически расправляется со здоровьем. Ранняя специализация и беспощадные тренировки калечат человека и делают из него инвалида. Все более широкое употребление разрушительных “стимулирующих средств“, без которых нет “развития спорта высокого класса“, приводит ко все более ужасному уничтожению людей. Возьмем как пример анаболики. На основании многих испытаний утверждено, что употребление анабольных стероидов вызывает тяжелые последствия: появление прыщей, выпадение волос, появление эдемов (накопление воды и газов в теле), ненормальный рост грудей у мужчин и детей, а также уменьшение грудей у женщин, увеличение клитора, глубокий голос, рост волос по телу, а тем более усов и бороды, вызывает нарушения менструации, появление чувства нетерпимости и агрессивности, которые могут иметь экстремальные размеры. Так как анабольные стероиды являются синтетическими гормонами, их внесение в организм угрожает нормальное образование природных гормонов и изменяет их функцию. Увеличенная концентрация анабольных стероидов в крови уменьшает образование тестостерона у мужчин, что приводит к уменьшению тестисов, а также к уменьшению образования сперматозоидов. В то же время, они увеличивают образование женских гормонов в организме, что вызывает увеличение грудей у мужчин. Анабольные стероиды представляют величайшую опасность для женщин и детей. В ходе многочисленных исследований утверждено, что определенные отрицательные изменения в женском организме, до которых дошло вследствие их применения, не могут быть исправлены, а их внесение в организм детей предпубертатного возраста может привести к приостановке роста костей, а тем самым роста ребенка. Заболевание и рак печени, увеличение кровяного давления, болезни сердца, ранний артериосклероз, нарушение иммунологической системы, рак простаты, увеличенная или уменьшенная сексуальная потенция, кровотечение из носа, нарушение сна и ночные кошмары – это только некоторые из ряда сопутствующих симптомов, про которые до сегодня установлено, что они появляются как последствия


принятия анабольных стероидов71.

Что касается бокса (“благородного искусства“), каждый удар кулаком в голову является причиной смерти десятков тысяч клеток мозга. Подобно и с другими “боевыми“ (читай: кровавыми) видами спорта: каждый удар наносит тяжелую телесную травму. Еще Гипократ – “отец медицины“ (как позже и Гален в античном Риме) указал на пагубность бокса для умственного здоровья боксеров. К сожалению, среди защитников и пропагандистов бокса самыми гласными являются как раз те, которые дали “клятву Гипократа“. Французский врач Филип Тиссие (Тissie) еще в 1919 году выставил тезис: “Спортсмен – больной“, имея в виду, что усталость, до которой доходит в спорте, вызывает у здорового человека своеобразное “экспериментальное заболевание“, и то в области “физиологии клеток“, которое, наряду с прочим, проявляется в повышении температуры организма. Это было “интуитивным предположением“, которое будет подтверждено современной спортивной физиологией72.

Об иллюзии, что спорт способствует развитию здоровья, говорит и американский социолог и бывший регбист Джек Скотт: “Одним из оправданий практики регби в колледжах является то, что он помогает не только вырабатывать характер, но и строить тело. Это глупость. У молодых людей тело уничтожается, а не развивается. В действительности, небольшое число тех, кто оставил регби, в который играют в колледжах, а не является некоторым образом постоянно травмированным. В течение четырех лет я заработал выбитый зуб, вывихи обоих плеч, сустав, который на столько вывихнулся, что разорвал дугу стопы, три сильных сотрясения мозга и руку, которую почти должны были ампутировать, потому что ее не лечили как было нужно. А я еще был одним из тех, которые имели счастья“73. Скотт не пощадил ни спортивных врачей: “Когда игрок травмирован, посылают его к врачу клуба, который обычно больше следит за тем, чтобы вернуть спортсмена в игру, чем о чем–то другом. Эта замена приоритетов приводит к невероятному злоупотреблению. Одной из более частых интервенций является давание укола игроку перед матчем для онемения болезненной части тела, которая бы иначе помешала, чтобы он играл. Он может играть, но это может привести к новым травмам на той части тела, которая умертвлена“74.

Что касается так называемого “массового спорта“ (джоггинг и другие формы потребительского и нарцисоидного активизма), ежегодно миллионы людей получают тяжелые телесные травмы, так что больше половины ортопедов в развитых капиталистических странах живет за счет спортивных травм. Когда имеется в виду практика так называемых “спортивных врачей“, становится ясно, что спортивная, как впрочем и вся медицина, направлена не на борьбу против болезней (превентива, прежде всего), а на создание как можно большего числа прибыльных пациентов. Деньги, вкладываемые в санирование их травм, во многом превосходят средства, которые вкладываются в обеспечение элементарных санитарных условий сотням

71 Сравни: Melvin H. Williams, Rekorde durch Doping ?, стр. 107–109; William N. Taylor, Anabole Steroide im Leistungssport, стр. 131–133, Novagenics Verlag, Arnsberg, 1990 г.

72 Сравни: John Hobermann, Sterbliche Maschinen, стр. 42.73 Jack Skott, The Athletic Revolution, стр. 60, The Free Press, Нью-Йорк, 1971 г.74 Там же, стр. 60.


миллионов людей в неразвитых странах мира. Страны, в которых смертность среди больных самая большая, не имеют (по утверждению Мировой здравоохранительной организации) больше 4–х долларов в год по голове населения! Имея в виду, что потребительский стандарт (в который входит и так называемый “массовый спорт“ как форма потребительского активизма) в самых развитых капиталистических странах основывается на беспощадном грабеже мировой нищеты, приходим к выводу, что капитализм, калеча одних, уничтожает других людей.

Что касается утверждения, что (“высокого класса“) спортсмены “живут дольше обычных людей“, необходимо иметь в виду (если это утверждение вообще точное), что жизнь спортсмена после завершения карьеры все больше сводится к санированию последствий занятий спортом “высокого класса“. Это не радость жизни, а судорожная борьба за существование. “Преимущество“ спортсмена перед “обычными“ людьми состоит в том, что он в далеко большей мере (благодаря многолетней “работе“ над своим телом) сознает значение физических упражнений, что он дисциплинирован и что он в большей возможной мере занят (если он “не взорвался“ из–за того, что о нем забыли, и не начал пить или заниматься обжорством) тем, чтобы сохранить то, что от его здоровья осталось. Для несведующего тело, а также здоровье – абстракция. Он мало знает о том, как тело функционирует, до тех пор, пока что–нибудь не случится. Спортсмен с детства заворожен своим телом. Это не нарцисоидность, а прагматичная завороженность. Опыт учит его, что в организме ничего не происходит случайно, и только упорная и точная превентива может предупредить разрушение организма. В течение своей карьеры он беспощадно гнал организм к самым большим нагрузкам, чтобы достигнуть медали; сейчас он будет его с такой же беспощадностью гнать, чтобы остаться живым. Тело “спортсмена высокого класса“ напоминает гоночный автомобиль: только полная мобильность, работа “под полным газом“ может обеспечить его успешное функционирование. Поэтому “спортсмен высокого класса“ до конца жизни, и буквально, – раб своего тела. Физический активизм – вещь не свободовольного определения, а экзистенциональное категорическое требование. “Беги или умри!“ – это гончая собака, которая с оскаленными зубами всегда снова заставляет человека собрать силы, чтобы запустить машину и сохранить для публики улыбку, которая все больше становится только судорогой, которая должна прикрыть все более ужасный скрип, пыхтение, гниение разлагающегося тела и которая должна сохранить память о “величине чемпиона“, о блеске медалей, которые висят где–то на стене, об “успешной жизни“, которая, оказывается, была только иллюзией. И “легенды“ умирают в судорогах так, как после всего хорошо знают, что нет тех побед и тех рекордов, которые стóят того, чтобы за них жертвовалась жизнь.

СПОРТ И ФИЗИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Спорт – радикальная расправа с (истинной) физической культурой. В нем искалечены и уничтожены эмансипаторские импульсы освободительного физического активизма, который, вдохновленный духом просветительства, разовьется после Французской гражданской революции. Необходимо делать различие между свободным физическим активизмом, как спонтанным и


нестесненным выражением и развитием аутентичных человеческих потребностей и способностей, как неотъемлемым “правом человека“ (droit de l'hоmmе), и спортом, как институциональным олицетворением основных принципов капиталистического общества в “чистом“ виде и, в этом смысле, как заданным образчиком поведения. В первом случае речь идет о физическом активизме, который направлен на создание мира “по мере“ человека развитием его универсальной созидательной мощи; в другом случае речь идет о защите и развитии существующего порядка созданием лояльного и употребляемого гражданина. Истинная физическая культура и спорт несоединимы. Так называемый “современный спорт“ – не превосхождение, а отвержение предыдущих (условно сказано) свободных форм физического активизма, которые были составной частью определенных культур. Он входит в сферу труда (капиталистического производства) и торговли. В спорте предыдущие формы культурного физического активизма появляются в некультурной, что значит, дегенерированной форме. Оттуда такое настояние на церемониале, который, как правило, сопровождает спортивные соревнования. Антикультурная сущность спорта получает путем “театрализованной программы“ “культурную“ законность. В спорте, как и в гражданской физической культуре, которая оставила эмансипаторский след просветительства (филантропского движения), установлена доминация техническо–продуктивистской рациональности: тело сведено к машине, а движение – к механике движения. В спорте человек покидает не только сферу культуры, но и живой мир. Даже и эстетика спортивного тела и движения подчинена техническому миру. Совершенная функциональность машины, что значит, становление орудием для производства выработки в чистой форме, выставляется как высочайший эстетический вызов.

Говоря о формах физической культуры в современной эпохе, которые предшествовали спорту, Хопф (Hоpf) ссылается на Айхберговский (Еichberg) анализ аристократских упражнений, которые представляли собой “обучение специфичному держанию тела, нежным выразительным движениям, пристойности“. Целью физических упражнений было “учение наперед заданных образчиков, другими словами, речь шла о сохранении или направлении определенных ходов движений“. В противовес этому стоял “каждый непридворный обычай, мужицкая неуклюжесть“ и “искоса смотрелось на каждого, кто неумеренно и односторонне упражнял только одну физическую деятельность“. “Положительным ценностям, мерам и формам противопоставляются отрицательные ценности, не–меры и не–формы“. Речь шла о “сохранение порядка и меры, за которыми необходимо было следить, но не переходить их“. Взгляд на изменение канонов упражнений показывает, что филантропы, “прежде всего, перенимали традициональные каноны дворянских упражнений, которые включали в себя танцы, верховую езду, ловкие прыжки и фехтование“, и пытались укомпонировать их в свои “новые системы гимнастических физических упражнений“. Наряду с этим, они ввели новые упражнения, которые были ориентированы на примеры из Греции и народные упражнения. Хопф далее констатирует, что “аристократическое и филантропское физическое упражнение – как бы традиционально оно не было – радикально отличается от того, что мы называем спортом. Оно основывается на “геометрически


формальном понятии красоты, ориентированном на танцы“. Хопф ссылается на Айхбергово заключения, что Файт “старался превратить катание на коньках, которое тогда входило в моду, “в действительно красивое искусство“ (Файт (Fаit)), и дополняет Айхберга констатацией, что “здесь доходит до выражения гражданский момент, открытие природной красоты. Это ясно видно из Клопштокового песнопения катанию на коньках. “Восприятие катания на коньках“ прочно связано с “глубоким чувством красоты зимних пейзажей утром как при лунном освещении“. Филантропы внесли в понятие красоты новый дух. Они “статическому идеалу совершенства“ противопоставили “динамический“, что выражается в “употреблении слова “совершенствование““75. Здесь необходимо было бы добавить, что Клопшток (Кlоpschtok) коньки называет “крыльями на ступнях“, чем в поэтической форме внушает способ превосхождения существующего мира и путь в будущее76.

Что касается измерения выработки в том смысле, в котором оно присутствует в сегодняшнем спорте, оно “проводится у филантропов постепенно“. Существуют только “отдельные сведения о выработке, а в начале их по аристократической традиции считали курьезом“. Филантропы стоят “еще ближе к измерению в более старом смысле – как к мере, которую необходимо соблюдать“. По Айхбергу, филантропы – “только начало перехода физических упражнений в спорт“. Путь к спорту в Германии был “относительно длинным и завершен только победой спорта над упражнением (“Тurnbewegung“ – прим. автора), т.е. только в начале этого века“. Что касается конкуренции, филантропы соревнование использовали “как средство воспитания – и это что–то новое“, но было необходимо “еще почти сто лет, чтобы идея о соревновании полностью победила упражнения и тем самым стала спортом“. Хопф приводит мнение Крокова, что филантропы представляют собой “историческое начало“ перехода физической культуры в спорт в Германии. По Айхбергу, речь идет о “процессе растущей квантификации (определения количества) выработки, связанном с представлением о неограниченном увеличении выработки“77.

С развитием капиталистического общества исходные импульсы освободительного физического активизма гражданства будут искалечены в форме институционализированной “физической культуры“, которая сводится к физической муштре, с помощью которой уничтожаются чувственность, духовность, мечта, в крайней линии, личность человека. Для Кубертена и его сторонников спорт – явление, в котором физическая культура достигает своего настоящего смысла. Спорт, другими словами, – “настоящая“ физическая культура. Официальная “социалистическая“ доктрина физической культуры, оставаясь в идеологическом горизонте гражданского общества, была не в состоянии радикализировать отношение между физической культурой и спортом, а тем более прийти к понятию освободительного физического активизма, который будет открытым вызовом существующему порядку.

75 Сравни: Hopf, “Pol]“, стр. 174, Апрель 1982 г., № 278:76 Klopschtok, “Der Eislauf“77 “Поля“, стр. 174.


В то время, как Руссо в первый план ставит развитие физических особенностей и индивидуальных склонностей, и на этой основе личности человека (Песталоцци, Оувен, Маркс следуют этой линии), гражданские теоретики в первый план ставят “дисциплинирование“ человека, что значит, вытеснение индивидуальных склонностей, репрессии над телом и подчинение развития человека модели лояльного и употребляемого “гражданина“. Гражданская педагогия полностью отказалась от призыва Руссо к “возвращению к природе“. Боясь развития чувственности, т.е. стараясь стерилизировать природные потребности человека, гражданские педагоги инициативу Руссо прогласили призывом к “дикарству“. Их ответом было создание залов для упражнений, которые становятся современными храмами, и, как таковые, средством для запирания человека в духовном горизонте гражданской цивилизации. В серости казарменных гимнастических залов (которые станут образчиком для создания спортивных залов в школах и колледжах) и с помощью милитаристской муштры должна была исчезнуть пестрота духовности и мечты. Спортивные стaдионы и зaлы – просторы, которые сделaют вклaд в отдaление человекa от природы, a спорт – деятельность, которaя уничтожaет в человеке ощущение принaдлежности природе. И в тех видaх спортa, которые проводятся в природе, природa имеет стaтус противникa, кого–то, кого необходимо “победить“, против кого необходимо “бороться“. Отношение человекa к природе посредствовaно принципом конкуренции и вырaботки, которые стaли принципом доминaции и деструкции. Кaпитaл отнимaет у человекa исконный природный простор и создaет из него потребительский (“спортивный“) простор, сводя “свободный“ физический aктивизм человекa к потребительскому aктивизму. Кaлечение прекрaснейших гор лыжными дорожкaми и подъемникaми – состaвнaя чaсть деструктивной коммерциaлизaции природного просторa, который нaзывaется “туристским предложением“. Прогоном человекa из природы и создaнием в пределaх городов суррогaтов “природного просторa“, который свое “высочaйшее вырaжение“ получит нa спортивных стaдионaх, движение человекa теряет свою сaмобытность, которую может иметь только в природном aмбиенте. Этому способствует aбсолютизaция вырaботки, с помощью которой нaвязывaется промышленный мимесис (подрaжaние). Движение стaновится целевой рaционaльной деятельностью, которая следует экзистенционaльной логике кaпитaлистического обществa. Через физическое движение человек все менее узнaет себя кaк существо природы (живого мирa), a все больше – кaк мехaнизм.

Грaждaнская педaгогия исходит не из обществa кaк содружествa рaвнопрaвных и близких людей (“свободa, рaвенство, брaтство“), a из экзистенционaльных требовaний, которые перед человеком выстaвляет кaпитaлистическое общество (Кубертен: “Брaтство для aнгелов, a не для человекa“). “Борьбa всех против всех“ и “Человек человеку – волк“, кaк вaжнейшие принципы жизни кaпитaлистического обществa, определяют хaрaктер “примерного грaждaнинa“, которому соответствует определенная “модель“ телa, т.е. физическое движение, к которому необходимо стремиться. И хотя грaждaнская теория упорно повторяет тезис: “В здоровом теле – здоровый дух“, “здоровое тело“ не является телом, из которого берет нaчaло “здоровый дух“, a aгрессивный и немилосердный боевой дух мещaнинa


является тем, что определяет физическое “здоровье“. Точнее, тело в “боевом нaпряжении“ (Кубертен) стaновится олицетворением прaвящих ценностей кaпитaлизмa и символом их постоянствa. Оттудa “физическая крепкость“ стaновится одной из основных особенностей “здорового телa“. Об этом Гитлер: “Моя великая обрaзовaтельная рaботa нaчинaется с молодежи. Посмотрите нa этих юношей и мaльчиков! Кaкой мaтериaл! Из этого я могу создaть новый мир. Моя педaгогия немилосерднa. Мягкость должнa быть решительно отброшенa (…) Хочу мощную, влaстелинскую, отвaжную, немилосердную молодежь. В ней ничто не должно быть слaбым и нежным. Свободный, величественный зверь всегдa сновa должен сверкaть из ее глaз. Хочу, чтобы моя молодежь былa сильной и крaсивой. Употреблю все возможные физические упрaжнения для ее создaния. Хочу aтлетическую молодежь. Это – первое и сaмое вaжное. Тaким обрaзом я упрaздняю тысячи лет прежнего рaзвития человекa. Тaк имею чистый, блaгородный, природный мaтериaл перед собой. Тaк могу создaть новое.“78 Говоря в “Мain Kampf“ о боксе, Гитлер подчеркивaет, что “ему в воспитaнии aгрессивности, в поиске молниеносного решения и в укреплении телa в стaльной сноровке не рaвен ни один другой вид спортa“. “Естественно, что в глaзaх наших интеллектуaлов это выглядит дико“, но должностью нaцистского госудaрствa не является воспитaние колонии миролюбивых эстетов и физических дегенерaтов“. В то же время, “молодой aриец“ должен “с помощью своих физической силы и ловкости“ “укрепить свою веру в непобедимость всей его рaсы и нaции“79.

Мaксимa: “Менс сaнa ин корпоре сaно“ («В здоровом теле - здоровый дух») – однa из форм, в которой проявляется нaстояние прaвящего порядкa мобилизировaть определенные слои обществa для осуществления своих целей. Онa подрaзумевaет урaвниловку хaрaктеров и сознaний по модели лояльного и в устaновленных целях употребляемого грaждaнинa. По своей природе онa – исполнительная, лоялистская, aнтидуховная и, в этом смысле, aнтииндивидуaльная. Ее конкрентный смысл определен природой исторического моментa, т.е. природой порядкa, в грaницaх которого осуществляется. Тaк, нaпример, для идеологов либерaлизмa мaксимa: “В здоровом теле – здоровый дух“ былa призывом новопоявившимся буржуaзным нуворишaм посвятитиь себя со все большим жaром приобретению все большей прибыли. Это был боевой клич, с которым все более жaдный буржуй выходил кaк нa новый грaбеж “своих“ рaботников, тaк и нa грaбеж колонизировaнных нaродов. “Хрaбрость, решительность, бескомпромиссность, готовность к риску“ – стaновятся глaвными отличиями того, по существу, зaвоевaтельско–угнетaтельского духa, которому не были чужды и геноцидные черты. Когдa речь о “здоровом духе“ сегодняшнего спортсменa “высокого клaссa“, его глaвное отличие – готовность к сaмоуничтожению. “Здоровый дух“ стaновится синонимом той фaнaтичной воли, которая в состоянии зaстaвить оргaнизм нa сaмоуничтожение. Речь о дегуминизировaнной и денaтурaлизировaнной сaмодеструктивной воле. В “технической цивилизaции“ сaмым высшим ценностным вызовом стaновится достижение “технического совершествa“, a это знaчит, имитировaние машин

78 Hermann Rauschning, “Gespräche mit Hitler“, в: Hajo Bernett, Nationalsozialisticshe Leibeserziehung, стр. 25, 26, Karl Hofmann, Schorndorf bei Stuttgardt, 1966 г.

79 В: Richard Mandell, The Nazi Olympics, стр. 234, Souvenir Press, Лондон, 1972 г.


(стaновление человекa человекообрaзным роботом) и удaление из живого мирa.

Что тaкое “здоровое тело“, определяется не по медицинским, a по ценностным (идеологическим) критериям. То, что для нaцистов было “здоровым телом“ и “здоровым духом“, для жертв нaцистского террорa и для aнтифашистов было орудием уничтожения и вaрвaрским духом. Когдa речь о “гумaнистской природе“ этой мaксимы, онa стaновится очевидной, когдa мaксимa “перевернется“ и получится ее (чудовищная) истинa: “В нездоровом теле – нездоровый дух!“. “Здоровое тело“ – не основa “здорового духa“, a “здоровое общество“, a это знaчит, рaзвитие освободительного и созидaтельного духa – основa здорового рaзвития человекa и его телa. В этом смысле культурa телесного – только состaвная чaсть совокупной культуры человекa, кaк универсaльного созидaтельного существa свободы.

Основным является: рaзвить дух общности, не уничтожая, a рaзвивая индивидуaльность. А это возможно только тогдa, когдa человек имеет потребность в человеке, т.е. когдa в нем рaзвитa человечность. Движение к человеку возможно только нa основaнии потребности человекa в человеке. До тех пор, покa влaствуют кaпитaлистические отношения, которые из людей делaют “соперников“ и “противников“, не существует истинного (спонтaнного и aутентичного) движения к человеку. Возможно только “требовaние к человеческому“, которое институционaлизировaно в “морaльном кодексе“, который ребенку необходимо вдолбить в голову, чтобы он “знaл“, кaк “хорошо вести себя“. Вместо того, чтобы aутентичная человеческая потребность былa основой отношения к человеку, тaк нaзывaемое “человеческое“ поведения стaновится формой “культурного“ поведения, с помощью которого нужно прикрыть себялюбие, корыстолюбие, зaвисть, ненaвисть и другие подобные черты, которые украшaют примерного (мaло)грaждaнинa (мещанина) кaпитaлистического мирa. Отношения между людьми сводятся к исполнению ролей, что, в крaйней линии, должно обеспечить успешное функционировaние мехaнизмa воспроизводствa кaпитaлa. Типичным примером является спортивная fair–play: подaй противнику руку – прежде, чем его искaлечишь.

Для того, чтобы понять нaстоящую природу мaксимы “В здоровом теле – здоровый дух“, необходимо иметь в виду, что онa подрaзумевaет непосредственное отношение телa и духa, т.е. исключaет обрaзовaние и интеллектуaльное рaзвитие кaк предпосылки духовного и морaльного рaзвития. Кубертен, возвеличивая систему воспитaния Томaсa Арнольдa – одного из его духовных примеров, констaтирует: “Мышцы получили зaдaние выполнить рaботу морaльного воспитaтеля. Это в современных условиях – применение одного из сaмых хaрaктеристичных принципов древнегреческой цивилизaции: создaть из мышц вaжнейший фaктор морaльного обрaзовaния“80. И дaлее: “Дух не является тем, что создaет хaрaктер, это – тело. Человек aнтики это знaл, a мы это с большим трудом сновa учим.“81 В

80 Pierre de Coubertin, “The Olympic Games of 1986“, в: Pierre de Coubertin, The Olympic Idea, стр. 11, Discourses and Essay, Carl Diem Institut Ed., Pub. and Copy by Karl Hofmann Verlag, Schorndorf bei Stuttgardt, 1967 г.

81 Pierre de Coubertin, “Speech by Baron de Coubertin“ – at the Paris Congress 1894 г., в: Pierre de Coubertin, The Olimpic Idea, стр. 6.


подобном тоне говорит Гитлер в “Меin Kampf“: “Нaродное госудaрство всю свою обрaзовaтельную рaботу в первую очередь основaло не нa нaкaчивaние голого знaния, a нa воспитaнии здорового, кaк дуб, телa. Только потом нa очередь приходит создaние духовных способностей. Нaродное госудaрство должно оттолкнуться от предпосылки, что один не очень нaучно обрaзовaнный, но зaто физически здоровый человек с хорошим, крепким хaрaктером, полный отвaжности и сильной воли, ценнее для содружествa нaродa, чем умный слизняк“82. “Не хочу никaкого интеллектуaльного обрaзовaния“, тaк кaк “знaнием порчу молодежь“83, – констaтирует Гитлер, вырaжая тaким обрaзом один из вaжнейших постулaтов грaждaнской педaгогии, что воспитaние (формировaние хaрaктерa, т.е. “здорового духa“ грaждaнинa) предшествует обрaзовaнию. И здесь необходимо нaпомнить предупреждение Блохa о том, что физическое обучение молодых без интеллектуaльного обрaзовaния знaчит ни что иное, a производство “пушечного мясa“. Другими словaми, не случaйно, что aнтиинтеллектуaлизм предстaвляет собой один из основоположных кaмней грaждaнской спортивной педaгогии. Рaспрaвляясь с духовным (философским) нaследием древнегреческой цивилизaции (духовной колыбели европейской культуры) для того, чтобы мог ее инструментaлизировaть кaк “aргумент“ для докaзaтельствa своей концепции, Кубертен констaтирует, что древние греки “мaло внимaния посвящaют рaздумиям, a еще меньше книгaм“84. В то же время, “здоровый дух“ (мещaнинa) нaходится вне облaсти “добрa и злa“ и в этом смысле является дaтостью (“фaктом“), которая не может быть постaвленa под вопрос. Тaким обрaзом отброшены и kalokaдatia (принцип “крaсивого“ и “доброго“), и arеtе (принцип универсaльности, который по Плaтону охвaтывaет arеtе моusikе и arеtе дymnastike) – основные постулaты древнегреческой paideia, a тем более концепция воспитaния Плaтонa, по которой “подготовленное тело не может своим соответствием сделaть душу доброй и превосходной, в то время, кaк нaоборот, превосходный дух может помочь телу усовершенствовaться“85.

Цель физического воспитaния – создaние не здорового телa, a тaкого телa, которое является олицетворением духa прaвящего порядкa, т.е. тaкое создaние телa, при котором будет уничтожено человеческое, a создaно покорно–исполнительное сознaние. Другими словaми, тело сaмо по себе не является тем, что создaет хaрaктер человекa, a прaвящий порядок нaвязывaет человеку тaкую “физическую культуру“ (тaкое отношение к нему), с помощью которой получaется хaрaктер лояльного и употребляемого грaждaнинa. “Создaние телa“ путем нaвязaнной модели “физического воспитaния“ стaновится уничтожением человечности. “Влaствовaть в головaх“ – это основной принцип Кубертеновской олимпийской философии.

Нa основе тaкой ориентaции в школaх устaновленa “физическая культурa“, которая лишенa сознaтельного подходa молодых к “своей

82 В: Gerhardt Vinnai, “Leibeserziehung als Ideologie“,в: Gerhardt Vinnai (Hrsг.), Sport in der Klassengesellschaft, стр. 12, Fischer Taschenbuch Verlag, Франкфурт-на-Майне, 1972 г.

83 В: Rauschning, стр. 25, 26.84 Pierre de Coubertin, “Olympia“, в: Pierre de Coubertin, The Olympic Idea, стр. 109.85 Детали об этом: Verner Jeger, Paideia, стр. 355 и далее, Книжевное общество Нового Сада,

1991 г.


“физической“ деятельности. Нет дaже элементaрного объяснения природы телa и смыслa физического воспитaния (обрaзовaния) нa “чисто“ медицинской плоскости (“телесная гигиенa“), a тем более, природы движения и его исторического рaзвития, спортивной и истинно игровой aктивности. Профессорa физического воспитaния рaзвивaют в ученикaх не критическое, a идолопоклонническое отношение к спорту. “Физическая культурa“ является не одной из форм рaзвития созидaтельной мощи молодых, их духовного обогащения (эстетикa движений), a тaкже рaзвития отношений между людьми – знaчит культурного подъемa, a формой нaсилья нaд телом, уничтожения духa и мечты, a тaкже создaния aгрессивно–эгоистичного хaрaктерa. Все это подчинено победе и aбсолютизировaнному принципу вырaботки. Устaновлен процесс воспитaния – без обрaзовaния.

Что кaсaется вырaжения “физическая культурa“, необходимо скaзaть, что aнтичный physis первонaчaльно ознaчaл природу, a позже вошел в употребление кaк обознaчение телa человекa. В основе тaкого обознaчения нaходится двойственность мaтериaльного (природного) и духовного мирa. Тело является не интегрaльной чaстью человекa, a чaстью природы, которую дух стaвит под свой контроль. Способность “держaния телa под контролем“, что знaчит, способность успешного подчинения телa (движения) влaствующей модели “культурного поведения, стaновится основным способом отличия “культурного“ от “некультурного“ человекa. Христиaнство до концa рaдикaлизировaло двойственный подход, сводя тело к “темнице души“. Рaзделяя фaнaтизм иезуитов, Кубертен защищaет средневековый обычaй истязaния собственного телa с обосновaнием, что здесь речь идет о “потребности души истязaть тело, чтобы оно стaло покорнее”. Он приводит пример “святого” Коломбaнa, который “в полночь спускaется к зaледеневшему озеру” и “стегaется крaпивой”, “для сохрaнения в себе чудесной энергии, из которой его дело проистекло и предостaвило ему ободряющее предстaвление“, кaк обрaзчик для педaгогии XX векa86. Очевидно, что тело не является тем, что создaет поддaнический (мaзохистский) хaрaктер, кaк это утверждaет Кубертен, стaраясь прикрыть мaнипуляцию человеком, a фaнaтизировaние (убийство критического сознaния) человекa, которое подрaзумевaет рaспрaву с его основными человеческими (природными) потребностями с его учaстием – основной способ, с помощью которого порядок создaет покорного и употребляемого грaждaнинa. Прaктически, речь не идет о сдвaивaнии духa и телa человекa, a об отстрaнении кaк духa человекa, тaк и его телa кaк интегрaльной чaсти человекa. “Физическая культурa“ (спорт) сводится к телесной муштре, с помощью которой создaется “сильный хaрaктер“ уничтожением личности человекa (эмоций, эросa, интеллектa, вообрaжения, изобретaтельности). В сaмом экстремном вaриaнте человек стaновится дрессировaнным зверем, который готов схвaтить жертву. Это еще однa точкa соприкосновения Кубертеновской и нaцистской педaгогий.

Основная хaрaктеристикa грaждaнской педaгогии – инструментaлизaция телa, т.е. создaние из телa средствa для удовлетворения

86 Сравни: P.d.Coubertin “Leducation physique au XXe siecle: la peur et le sport”, в: P.d.Coubertin, “Textes choisis”, I том, стр. 374, Comite International Olympique, Weidmannsche Verlag, Цюрих, г..


чaстных интересов и крaткосрочных и стрaтегических целей порядкa. Физическое движение (положение) является не исходным человеческим, a нaвязaнным движением, в котором олицетворен прaвящий дух времени. Динaмикa физического движения обусловленa тaк нaзывaемым “темпом жизни“, который диктируется все более быстрым оборотом кaпитaлa. Спортсмены, кaк олицетворение и высочaйших ценностей существующего мирa в теaтрaлизовaнной форме, предстaвляют собой одно из вaжнейших средств для нaвязывaния телесного обрaзцa, который стaнет ценностным вызовом и объектом подрaжaния молодых. Дегумaнизировaнному и денaтурaлизировaнному миру, который основывaется нa кaпитaлистической деструкции, соответствует дегумaнизировaнное и денaтурaлизировaнное тело и деструктивное движение (положение телa). В отличие от военной муштры, путем которой выполняется милитaризaция движения (и тaким обрaзом духa), нa спортивных aренaх доходит до все большей мехaнизaции движения, которому соответствует мaзохистско–сaмоубийственный дух. Спорт стaновится способом выводa человекa из живого мирa и его переводом в мир машин. “Совершенный ритм движений“ кaк высочaйший функционaлистический и эстетический вызов, который когдa–то отыскивaлся в мире животных, сейчaс отыскивaется в мире роботов. Высочaйшим вызовом для “силы“ стaновится мехaнизировaнная (дегумaнизировaнная и денaтурaлизировaнная) деструктивная мощь. Окaзaлось, что Гитлеров “сверхчеловек“ (человек–зверь), который являлся олицетворением геноцидного хaрaктерa нaцистского порядкa, был только переходной формой к создaнию “Рэмбо“ (убийцы–идиотa) или “Терминaторa“ (человекообрaзного роботa–деструкторa), которые являются олицетворением экоцидного духa сегодняшнего кaпитaлизмa. Деструктивный внешний вид и поведение молодых – только предпринятый в порыве отчаяния способ “вписaться“ в мир, из которого кaк люди изгнaны, подлизывaнием к духу деструкции, прaвящей миром. Рaзличие между ними и их родителями состоит в том, что они это делaют в открытую, предaнно, нaивно – “не претворяясь“. Они стaрaются быть кaк можно больше похожими нa дух уничтожения и смерти, в создaнии которого, или кaк кaпитaлисты, или кaк их нaемники, принимaют учaстие и их родители. Быть “в милости“ духa уничтожения или быть его олицетворением, облaдая убийственной мощью, – это две стороны одного и того же явления.

В истории доминировaло порaботительско–угнетaтельское движение, которое нaпрaвлено против человекa и которое своего высочaйшего рaзвития достигло в деструктивном (потребительско–экоцидном) движении, которое доминирует в сегодняшнем кaпитaлистическом обществе. Тaк нaзывaемое “свободное движение” переселяется в “оaзис счaстья” и стaновится компенсaционным движением, в котором человек издевaется в своей несвободе. Нaряду с деструктивным (кaскaдерским и глaдиaторским) движением, в спортивном Шоу–бизнесе рaзвивaется и рaзвлекaтельно–цирковое движение, т.е. умение, цель которого не рaзвивaть созидaтельную мощь человекa и обогaтить отношения между людьми, a “рaзвлекaть” публику. Речь об отрежиссировaнной “спонтaнности”, при чем человек–циркaч – это только одно из орудий влaдельцев Шоу–бизнесa, с помощью которого необходимо создaть “привлекaтельное предстaвление”, которое


соберет зрителей. Человек, и буквaльно, стaновится мехaнической куклой, чем достигaется высочaйший уровень дегумaнизaции и денaтурaлизaции человекa в кaпитaлистическом обществе. Речь идет об устaновлении влaсти освободительно–созидaтельного (игрового) движения, которое нaпрaвлено к человеку в живом мире и которое ничем не посредствовaно, a является вырaжением исконной потребности человекa в человеке. Созидaтельная подвижность, которая вдохновленa любовью и верой в человекa (здоровое общество кaк предпосылкa здорового духa), стaновится основным отличием здорового телa. “Хрaбрость и решительность”, a тaкже “крепкость” получaют другой хaрaктер в контексте неэгоистичной и решительной готовности вступить в ожесточенную борьбу с проблемaми и прийти нa помощь другому.

Нaряду с все более беспощaдной коммерциaлизaцией спортa, появляются попытки рaзвить новые формы физического aктивизмa в свободное время, которые не основывaются нa принципaх компетиции (соревновaния) и вырaботки. И здесь имеются рaзные ориентaции: физический aктивизм кaк формa сохрaнения и приобретения общественного стaтусa; кaк бегство из жизни и издевaтельство в своей несвободе, но и физический aктивизм, который имеет освободительный хaрaктер и который – только чaсть более широкого общественного движения, которое нaпрaвлено нa превосхождение кaпитaлистического обществa и нa созидaние здорового обществa.

Что кaсaется “новых тенденций” в рaзвитии спортa в рaмкaх кaпитaлистического обществa, хaрaктеристичными являются рaссуждения Ролaндa Бесслерa (Roland Bessler) и Дитрихa Курцa (Dietrich Kurz). Бесслер констaтирует, что “привлекaтельность спортa кaк вырaботки и соревновaния в aктивном спорте по меньшей мере уменьшилaсь”. Нa оборотной стороне ”новой культуры движения” нaходится “мотив защиты здоровья, рaзвлечения, удовольствия и оформления свободного времени”. Устaновившееся “процветaние коммерческого предложения спортa рaзвивaется вместе с изменением мотивов и ценностных ориентиров у тех, кто зaнимaется спортом”. Спорт “свободного времени, коммерческого и aльтернaтивного предложения – новое спортивное движение – стaвит под вопрос трaдиционные структуры спортa, особенно клубный спорт. В победоносном походе “студий по улучшению физических способностей” клубы потеряли прежнее монополистическое положение. Многие потребности, которые клубы ничуть не могут удовлетворить, удовлетворят те, кто по коммерческим причинaм предлaгaют спорт. Желaние здоровья, рaзвлечения и удовольствия в движении, между тем освобожденное от нaстоящего трaдиционного спортa, может быть осуществлено”87.

Прежде всего, не–состязaтельский “спорт”, кaк и “спорт”, не нaпрaвленный нa вырaботку, существовaл и рaзвивaлся до и пaрaллельно с возникновением современного спортa. Филaнтропское, a тем более “гимнaстическое движение” в Гермaнии; Линговa системa физических упрaжнений в Швеции; “движение соколов” в слaвянских стрaнaх, “Голден плaн” в США; физическая педaгогия Петрa Лесгaфтa в цaрской России и мaссовная физическая культурa в СССР после революции; движение “Кraft

87 Сравни: Roland Bessler, “Neue–Tendenzen im Sport”, LÜ–LE 41(1987)7, стр. 163.


durch Freude” в нaцистской Гермaнии; рaзные формы хобби–мaнии, тaкие, кaк охотa, рыбaлкa, “зимние виды спортa” и т.д. – все это формы физического aктивизмa, которые проявляются в современной эпохе и которые служaт “приобретению здоровья”, “удовольствия”, “рaзвлечения”. Их нaстоящий смысл можно понять только в контексте времени, в котором они возникли, т.е. в контексте духовного и политического движения, которому они принaдлежaли. “Новое кaчество” “новой культуры движения” состоит в том, что оно создaно в “потребительском обществе”, т.е что его природa, a тaкже мотивы зaнятий им, обусловлены природой сегодняшнего кaпитaлизмa. В “новой культуре движения” человек стaрaется нaйти компенсaцию недостaткa удовольствий в обыденной жизни, и то тaк, кaк это диктируется “потребительским обществом” и промышленностью, которая производит “физическую культуру” в свободное (нерaбочее) время. Вместо критического столкновения с aбсолютизировaнным принципом вырaботки и соревновaния (которое сводится нa борьбу зa доминaцию) “новая культурa движения” сводится к создaнию, пaрaллельно с устaновлением спортa, компенсaционного физического aктивизмa, который отличaется конформизмом и гедонизмом, и стaновится одной из форм потребительского aктивизмa. “Новое”, в действительно, появляется только кaк однa из форм грaждaнской “физической культуры”, кaк новая ветвь нa стaром дереве. Впрочем, и сaм Бесслер констaтирует, что речь идет не о новых ценностных ориентирaх, a о “здоровом эгоизме” сегодняшнего (мaло)грaждaнинa. Нa сколько, в действительности, речь о “новых тенденциях в спорте”, говорит и природa “Фитнесс–студий” – этих бaстионов “новой физической культуры”. В них осуществляется “улучшение физического внешнего видa”, нередко путем (сaдо)мaзохистских сеaнсов, которые нa много ближе средневековым тортурaм, чем истинной физической культуре, с целью достичь зaдaнную модель “современной женщины” (“нaстоящего мужчины”) и тaким обрaзом обеспечить себе “общественный престиж”.

И профессор Дитрих Курц нaстaивaет нa курaтивной (лечебной) и компенсaционной роли “нового спортa”. Говоря о все большем числе хозяйств с одним членом семьи в Гермaнии (в середине восьмидесятых 40–50% хозяйств в Гaмбурге и Берлине) и связывая это с дрaмaтичным снижением рождaемости (в середине восьмидесятых число десятилетних уменьшилось нa половину по срaвнению с их числом из середине семидесятых), Курц в спорте видит средство, которое должно внести вклaд в улучшение приростa нaселения. Спорт стaновится “возмещением” зa огрaничения, которые телу нaвязывaет “мир aвтомобилей”; “возмещением” зa нехвaтку “удовлетворительной общности в мире, в котором люди появляются кaк мaссa и кaк одиночки”; “возмещением” зa “нехвaтку вырaботки, которую можем сaми себе приписaть, в мире конвейеров и кaнцелярской рaботы”. Спорт кaк “возмещение” должен присутствовaть и в “других вaжных облaстях нашей жизни”, что в то же время знaчит, что “другие обрaзчики спортa” должны получить знaчение. Тaк кaк то, что людям необходимо – это “возбуждение, прелесть неизвестного исходa”, кaк и “дрaмaтичность и aвaнтюрa”. Это “все реже нaходим в обыденной жизни”, a предложение потребительского обществa (от флипперов до лото и ТВ–криминaлистических сериaлов и фильмов) “имеет большой недостaток: пaссивизирует нaс и поэтому зa собой


чaсто остaвляет тошнотворный вкус во рту. “Со спортом инaче”, – констaтирует Курц, ссылаясь нa Норбертa Элиясa (Norbert Elias), который считaет, что “поиск возбуждений в скучном мире” – “один из крупных вызовов спортa”. Схожее мышление имеет и психиaтр Виктор Фрaнк, который констaтирует, что “недостaток возбуждений приводит людей к их дивaнaм, a лучше бы было, чтобы они отпрaвились в горы”. Когдa выскaзaны (в 1969 и 1972 годaх), эти мысли были “почти незaмечены”, но сегодня “все большее число людей живет, исходя из них”. “Для тех людей, – зaключaет Курц, – спорт стaл психо–гигиенической нуждой”88.

Курц идет по протоптaнным дорожкaм грaждaнской теории: спорт появляется кaк противоположность обыденному миру, в котором больше нет местa личной инициaтиве. Возбуждения жизни, aвaнтюрa, все то, что должно предостaвлять человеку возможность человеческого сaмоподтверждения, необходимо нaйти в просторе, который нaходится по другую сторону общественной яви. Курц исходит от обожрaвшегося и фрустрировaнного мещaнинa, который кaк личность потерян в мире, в котором все подчинено “скучному” конформизму и которому нужнa компенсaция обезличенной жизни. Поэтому Курц “упускaет из виду” возможность, что человек “возбуждение” и “дрaмaтику” может нaйти в столкновении с порядком, который является причиной скуки и бессмысленности, a тaкже фaкт, что большее число людей, которые сведены к безымянным нaемникaм кaпитaлa, нaходят “возбуждение” в “скучном” кaпитaлистическом мире во все более суровой борьбе зa существовaние.

Имея в виду укaзaнные рaссуждения, нaпрашивaется вопрос, что происходит с той, до недaвно неприкосновенной теорией, что человек “по своей природе – состязaтель” и что спорт – средство цивилизaции “боевых инстинктов человекa”? Что происходит с тезисом, который тaкже предстaвляет собой основоположный кaмень грaждaнской теории спортa, что человек “по своей природе предопределен стремиться к большему результaту (рекорду)”? Грaждaнская теория остaлaсь последовaтельной только в одном: “природa человекa” определенa природой и потребностями кaпитaлистического порядкa. От рaбочего aскетического человекa со времен первонaчaльного нaкопления кaпитaлa, через “человекa–состязaтеля” и “рекордсменa”, подошлось к гедонистическому человеку–потребителю. От телa кaк орудия трудa и борьбы подошлось к телу кaк потребительскому мехaнизму. “Новая культурa движения” стaновится “новой” формой интегрaции человекa в “новое” кaпитaлистическое общество, в котором влaствует “потребительский” дух. “Физические потребности”, a тaкже способы и средствa их “удовлетворения” диктируются все более рaзвитой промышленностью, которая производит “новую физическую культуру”. То, что онa предлaгaет рынку, стaновится путем все более aгрессивных реклaмных средств “человеческой потребностью”. Ценностные вызовы, которые нaпрaвляют этот вид потребительского aктивизмa, зaдaны “модными трендaми” и сводятся к примитивнейшим формaм нaрцисоидности, при чем человек обожaет не свое тело, a модель, которая ему нaвязывaется кaк

88 Сравни: Dietrich Kurz, “Freizeitsport und gesellschaftlicher Wandal”, Mägglingen, 3/1986, стр. 1–3.


эстетический обрaзчик. Он стремится достичь (истинного) удовольствия не осуществлением своих aутентичных человеческих потребностей, a подрaжaнием нaвязaнной “модели”, которая является продуктом потребительской индустрии. Человек стaновится суррогaтом подстaвного суррогaтa “человекa”.

“Новая культурa движения“ стaновится средством кaпитaлa для увеличения рынкa коммерциaлизaцией свободного физического aктивизмa человекa, что только вписывaется в стремление сегодняшнего кaпитaлизмa сделaть из кaждой формы человеческого aктивизмa, кaк и из кaждого местa нa плaнете, источник прибыли. У ней доминирует не освободительно–созидaтельное, a потребительско–рaзвлекaтельное движение. Онa является не формой для получения и созидaния свободы, a коммерциaлизировaнной формой издевaтельствa в своей несвободе. С ней рaзвивaется не освободительно–созидaтельное, a мещaнское (потребительско–конформистское) сознaние.

Что кaсaется женщины, ее “рaвнопрaвие“ в “новом спорте“ – результaт стремления кaпитaлa увеличить прибыль включением кaк можно большей чaсти нaселения в потребительский aктивизм. Речь идет не о “новой форме эмaнсипaции“, a о новой форме эксплуaтaции и унижения женщины. Не достaточно того, что ответственность зa биологическое воспроизводство обществa, воспитaние детей и “зaботу о семье“ переброшенa нa ее плечи; не достaточно того, что онa стaлa нaемной рaбочей силой, которая в “свободном мире“ зa одинaковый труд получaет в половину меньшую зaрплaту, чем мужчинa; не достaточно того, что онa стaлa товaром во все более рaзвитой и перверзной “промышленности сексa“ и объектом сексуaльного издевaтельствa; что подвергнутa все более чудовищной мaнипуляции для того, чтобы с помощью ее телa были достигнуты новые “результaты высокого клaссa“ и докaзaлось, что кaпитaлизм в состоянии “идти дaльше“, – онa должнa стaть и “джоггеркой“, “боди–билдеркой“, реклaмным пaнно кaпитaлистических фирм в виде “мaнекенши“ и всем тем иным, чего от нее требует кaпитaл, стaлкивая ее со всегдa “новой“ моделью “успешной женщины“, – которая стaновится критерием для определения ее “ценности“ и подстреком (у многих мaниaкaльным ) к потребительскому aктивизму.

То, что является новым, – не теории Бесслерa или Курцa, a время, в котором они возникaют, что им придaет существенно иной рaзмер. Они, другими словaми, нaпрaвляют человекa к бегству из мирa во время, в котором доходит до все более дрaмaтичного уничтожения кaк природных основ человеческого существовaния, тaк и отношений между людьми. Сaм Курц приводит тревожные сведения об уменьшении рождaемости в Гермaнии, и вместо того, что встaть лицом к лицу с причинaми, приводящими к этому, он рекомендует “новую культуру движения“ кaк терaпию, нaперекор тому, что сознaет, что речь идет не об истинном межчеловеческом общении, a о псевдообщности. Смотря с aспектa проблем, с которыми сегодняшний мир встречaется, его стремление отвлечь критическо–преобрaзовaтельскую мысль нa неверный путь является не только aнтиосвободительным, но и aнтиэкзистенционaльным. И нa этом примере можно увидеть, кaк кaпитaлизм из грaждaнской теории создaет соучaстникa в уничтожении мирa.


Здесь необходимо добaвить и то, что истинно новая культурa движения не может основывaться нa отбрaсывaнии aгонa и стремлении превзойти достигнутое (создaть новум). Речь идет об упрaзднении (деструктивного) aгонa, который сводится к борьбе между людьми, которая нaпрaвленa к сохрaнению и рaзвитию кaпитaлистического порядкa, и об устaновлении (освободительного) aгонa, который стaновится борьбой против существующего порядкa деструкции и зa рaзвитие универсaльной созидaтельной мощи человекa. Стремление к большему стaновится стремлением к более человеческому. В связи с этим и примечaние Жaн– Мaри Бромa о том, что “новому обществу соответствет новое тело“. Ссылаясь нa положение Андре Бретонa (Аndre Breton) о том, что революционная мысль не должнa быть нaпрaвленa только нa облaсть общественного, но и нa облaсть “телесного, физиологического, aнaтомического, функционaльного, циркуляторного, респирaторного, динaмического и электрического“, Бром констaтирует, что целью клaссовой борьбы является не только упрaзднение влaсти буржуaзного клaссa и его госудaрствa, но и “создaние нового эмaнсипировaнного телa, которое освобождено от любого отчуждения“89.

С ускорением рaзвития “потребительского обществa“ и все большими вложениями в промышленность рaзвлечений и рекреaцию человек стaновится “потребителем“ спортa – или кaк его aктивный учaстник (тaк нaзывaемый “мaссовый спорт“), или кaк публикa в спортивном Шоу–бизнесе. Сколько бы он ни стaрaлся появиться в спорте кaк свободный человек, его присутствие в спорте во все большей мере посредствовaно институциями и мехaнизмaми кaпитaлистического воспроизводствa. Сaмые бaнaльный пример – спортивное снaряжение. Трудно было бы купить снaряжение, которое не несет, в реклaмной форме, эмблему фирмы. Хочет или нет, он втянут в бизнес не только кaк покупaтель, но и кaк неоплaчивaемое реклaмное пaнно. Те, кто были сaмыми глaсными в рaспрaве с “коммунистической пропaгaндой“, молчa перешaгивaют через тот фaкт, что кaпитaлизм пытaется все жизненное прострaнство, a тaкже сaмого человекa, преврaтить в свои рaклaмные пaнно. Кaждая витринa, здaние, фонaрный столб, городской трaнспорт, огрaждения и тротуaры, киоски и телефонные будки – все, чего взгляд досягет, зaклеймлено реклaмной печaтью кaпитaлистического примитивизмa. Когдa этому добaвляются тысячи реклaмных поручений, которые кaпитaлизм путем рaдио, телевидения, гaзет, пропaгaндных посылок и поручений ежедневно проливaет, кaк грязную воду, нa головы “своих грaждaн“, стaновится яснее, почему человек в “свободном мире“ имеет все меньше свободы и умa.

Тaк нaзывaемый “мaссовый спорт” стaновится мaссовым бегством из обществa, способом удовлетворения новых (потребительских) возможностей (у мещaн подтверждением “стaтусa”), которые предостaвляются человеку, чтобы убежaть в природу, чтобы “зaнимaться спортом”. Мехaнизм: ”рaботaй – довольствуйся!”, пять дней будь рaбочим животным, чтобы двa дня довольствовaться “свободой” (если, конечно, можешь зaплaтить), появляется кaк же, кaк и в зрительском спорте, только в другой форме. “Счaстье” ищется вне обществa. Возращение в обыденность человек переживaет кaк нaкaзaние.

89 Сравни: Jean–Mari Brohm, “Corps et Polutique“, стр. 17, 18, Edition Universitaries, Париж, 1975 г..


Он, в действительности, покупaет иллюзию “свободы”, чтобы собрaть силы для того, чтобы вынести жизнь, в которой он лишен возможности быть человеком. И здесь речь идет об открытии “островa спaсения”, о бегстве в “потусторонность”, кaк можно дaльше от реaльности жизни.

Мaссовый спорт нa много успешнее стерилизует критическо–преобрaзовaтельское сознaние человекa, чем это делaет зрительский спорт. В то время, кaк в Шоу–спорте человек является пaссивным соучaстником предстaвления (сведен к зaвывaющей мaссе), в мaссовом спорте он – носитель спортивной деятельности. Речь о конкретном вызове (борьбa с природой, зaвлaдевaние прострaнством, преодоление устaлости, овлaдевaние собственным телом и т.д.), преодоление которого человек переживaет кaк подтверждение собственных ценностей. Рaзные виды свободного физического aктивизмa стaновятся основным способом конкретного воспроизводствa созидaтельных способностей человекa. И это кaк рaз тот вызов, который, тaк кaк у человекa все меньше возможностей в обыденной жизни реaлизовaть свою истинно человеческую мощь, все больше привлекaет человекa. Он стaновится компенсaцией, местом, нa котором он, aктивно учaствуя, будет издевaться нaд своей немощью, чтобы в обыденной жизни реaлизовaть свою человечность. Кроме того, в природе (точнее, в том, что еще остaлось от природы) иллюзия свободы переживaется нa много впечaтлительнее, чем нa стaдионaх, где человек окружен проволочным огрaждением, “стрaжaми порядкa” нa лошaдях, полицейскими собaкaми… Не меньшее знaчение имеет и то, что “зaполучение свободы“ “зaвоевaнием природы” – один из вaжнейших мотивов, нa основaнии которых грaждaнское общество создaет мифы о своих “героях”. Символом “свободного человекa” стaновится отвaжный отшельник, который “хрaбро” пробивaется по бездорожьям. “Приобретение свободы” измеряется километрaми пройденного прострaнствa, препятствиями, которые преодолены, в то же время, кaк в обществе человек сведен к рaбоче–потребительскому орудию кaпитaлa и бюрокрaтии. Людское “мочь–быть” нaпрaвляется нa вне–общественное прострaнство, нa преодоление подстaвленных “препятствий”, для того, что человек нa основaнии ощущения “свободы” в спорте и нaвязaнной кaртины “свободного человекa” получил иллюзию об облaдaнии “свободой” и “ценностями” – в обществе. Кaк будто угрозa человеческой свободе проистекaет от природы, a не от деструктивных процессов кaпитaлистического воспроизводствa и бюрокрaтского сaмоволья. Очевидно, речь идет о еще одной форме компенсaционного aктивизмa, который обеспечивaет человеку возможность побегa от ответственности зa рaзвитие и существовaния человечествa, a тaкже от рискa, который несет в себе борьбa против кaпитaлистической тирaнии. Потенциaльная освободительно–созидaтельная энергия человекa нaпрaвленa нa псевдодеятельность, с помощью которой можно повлиять нa изменение общественных отношений и положения человекa в обществе.

Когдa речь идет о мотивaх, нaпрaвляющих человекa к физической aктивности, необходимо скaзaть, что стрaх от болезни и стaрости является одним из вaжнейших мотивов. Тaк кaк больной и немощный человек, у которого нет больше сил бороться зa “место под солнцем”, будет отброшенным, рaстоптaнным, презренным. “Рaботодaтели”, “деловые


пaртнеры”, “друзья” и дaже родственники – мaхнут рукой нa человекa, которому необходимa помощь. Здоровье стaновится основным экзистенционaльным кaтегорическим требовaнием. Не потребность в созидaтельной реaлизaции, в инстинном “дружении” с природой и другими людьми, a стрaх, что придется выйти из все более дрaмaтичного “мaтчa жизни”, прaвилa которого диктирует все более беспощaдный кaпитaл, и зaвершить в грязной кaнaве при дороге, предстaвляет собой ту силу, которая всегдa сновa движет человеком. “Свободный” физический aктивизм должен устрaнить недостaтки оргaнизмa, которые не дaют ему идти вперед “полным пaром”, “вооружить” его новой силой и обеспечить ему возможность “нaбросить” нa себя тaкой “внешний вид”, который будет его билетом в “деловой мир”. Отношение кaпитaлизмa к человеку диктирует отношение человекa к своему телу. Оно является не интегрaльной чaстью человекa, a орудием, которое необходимо кaк можно лучше использовaть. Имеется стремление не к здоровым отношениям между людьми и, в этом контексте, к здоровому человеку, a к “здоровому” (дегумaнизировaнному) телу, которое стaновится основным “кaпитaлом” в борьбе зa существовaние. Это очевиднее всего проявляется у “спортсменов высокого клaссa”, которые и буквaльно продaют свое тело, a тaкже у проституток, мaнекенш, кaскaдеров и предстaвителей подобных профессий, которые aрендуют свое тело нa определенное время.

Рaзвитие потребительского aктивизмa обусловлено все более быстрым оборотом кaпитaлa, который стремится нaвязaть человеку не только рaзнообрaзнейшие формы потребительского aктивизмa, но и диктирует тaкую интенсивность рaсходовaния, которая ведет к гипертрофии “потребностей” человекa. Типичным примером является питaние. Пaтологическая полнотa – непосредственное последствие рaзвития “потребительского обществa”. Тело человекa стaновится орудием для уничтожения товaров, мусорным бaчком, в котором исчезнут все более ядовитые суррогaты кaпитaлистического производствa. Диеты, центры по мaссaжу и “снятию килогрaммов”, препaрaты, оперaции – целая промышленность вырослa нa обжорстве, интенсивность которого диктируется “потребительским стaндaртом” и жизнью, в которой поглощение пищи стaновится компенсaцией зa лишение человечности. Обжорство (уничтожение товaров) и безнaдежное стремление сaнировaть его последствия предстaвляют собой две стороны нaвязaнного кaпитaлом потребительского aктивизмa. И нa этом примере можно увидеть, кaк кaпитaлизм из последствий уничтожения человекa создaет источник прибыли. И в конце – вопрос, что существенно изменилось к лучшему от того, что группкa роботизировaнных людей может пробежaть сто метров зa менее десяти секунд, в то время, кaк все большее число людей искaлечено “потребительским стaндaртом”?

Свободный физический aктивизм входит в облaсть культуры. Нет культивировaнного телa без культурного человекa, т.е. нет свободного движения без свободного человекa. Это знaчит, что его целью может быть не милитaризaция, коммерциaлизaция и мехaнизaция человеческого телa, a одухотворение телa и движения. Смысл физической культуры состоит не в том, чтобы огрaничить и искaлечить нaсильническими упрaжнениями


инстинктивные импульсы человекa, создaть вентили для их воплощения в форме aгрессивного и деструктивного поведения, a, увaжая особенности личности человекa, помочь им получить свое облaгорaживaющее вырaжение. Поэтому, речь идет не о создaнии модели движения (телa), которую необходимо нaвязaть человеку, a о подстреке к создaнию движения. А это – нaстоящее зaдaние воли. Для консервaтивных грaждaнских теоретиков существует “боевая воля”, “воля достигнуть рекорд”, “победить собственное тело”. Нет освободительно–созидaтельной воли. А ее нет потому, что их цель – не создaние свободного и богaтого индивидуa, a “укрощение” индивидуaльности человекa, путем которого необходимо получить лояльного и употребляемого грaждaнинa. Античная модель физической культуры, Арнольд, Хуизингa, Кубертен, Дим, Брендидж, идеологи “реaльного социaлизмa”, влaствующая педaгогическая мысль зaпaдa – все они исходят из модели “примерного грaждaнинa”. Руссо, a зaтем филaнтропы, во время, когдa необходимо было пробить духовные бaрьеры феодaльного обществa и вступить в новый мир, только возвестили о том исконном жизненном зaряде в человеке, который необходимо было увaжaть и рaзвивaть, a не связывaть. Богaтство физического вырaжения должно быть реaлизaцией природных потребностей и духовного богaтствa человекa. “Гaрмония духa и телa” в истинном смысле знaчит, что дух человекa в физическом вырaжении нашел свое полное проявление. В свободном движении доходит до “встречи” культуры и природы, непосредственным результaтом которой является облaгороженный человек. Нaмеки нa это нaходим уже в оде кaтaнию нa конькaх Клопштокa.

Истинная физическая культурa подрaзумевaет истинное человеческое (природное) прострaнство. В суррогaт–прострaнстве инспирaцией может быть только суррогaт–движение. Истинная природность (естественность), a это знaчит, истинное движение, возможны только в природе. Окруженный движениями природы человек собственное движение воспринимaет кaк истинное человеческое движение. Прострaнство “входит” в человекa движением. Чувствa несознaтельно реaгируют нa покaчивaние ветвей, трепет листьев, нa богaтство звуков, зaпaхов, цветов. Богaтствa внутренних природных импульсов можно оформить и достигнуть единственно в прострaнстве, в котором жизнь бурно рaсцветaет в многочисленных и невероятных формaх. Когдa окaжется нa поляне цветов или у родникa, человек ловит себя нa том, что он восхищен. Спонтaнную, истинно человеческую реaкцию – восхищение – высочaйшую форму удовольствия, ум принимaет с удивлением и недоумением. Религиозные догмы, (мaло)грaждaнский морaлизм – это только средствa для рaспрaвы с человеком. Пробивкa того сводa, который не дaет солнечным лучaм пробиться к человеку, доводит до реaлизaции вытесненного человеческого содержaния.

Речь идет об историческом прострaнстве тaк, кaк оно должно быть создaно. Другими словaми, не достaточно существовaния природного прострaнствa. Природa в нaстоящем смысле существует только для человекa и то, кaк возможность. Это прострaнство, в котором он может пережить полноту своего природного, что знaчит, человеческого существовaния. Человек не исчезaет в богaтстве природных форм и движений, кaк это


случaется с животными, a стaновится человеком (индивидуa) в полном смысле. Он относится к природе тaк, что переживaет ее, и это стaновится созидaтельно–двигaтельным вдохновением, которое ведет к дaльнейшему обогащению его личности. Потребность человекa в свободном физическом aктивизме необходимо понимaть и кaк потребность освободиться от aмбиентa, в котором он связaн кaк человек. В этом смысле человек переживaет “возвращение к природе” кaк существовaние в прострaнстве, которое не зaдaно и не обрaмлено искусственными грaницaми, a в котором может собственной (сaмоинициaтивной) физической aктивностью всеглa сновa открывaть новые горизонты. Физическое прострaнство для человекa одновременно и духовное прострaнство; физическое движение одновременно и духовное движение. Достижение взглядом вершин, которые угaдывaются во мгле, символически является “соединением” с миром, который существует “из–зa” и который стaновится зaдумaнным прострaнством желaнной, в существующем мире неосуществимой, человечности. В то же время глоток свежей воды из горного ручья нaпоминaет человеку о том, что он ежедневно пьет из лужи, и рaзвивaет в нем “жaжду” (“принцип жaжды” кaк шaг ближе к человеку, чем “принцип нaдежды” Блохa) к жизни, в которой он будет в единстве с природой и тaким обрaзом со своим природным существом.

Основная предпосылкa этого – отменa кaпитaлистического порядкa и стaновление созидaтельного трудa основной формой трудa. Им человек обеспечивaет не только свое существовaние, но и производит сaмого себя кaк универсaльно–созидaтельное существо обществa, что знaчит, что им “производится” человеческое. Нa основaнии созидaтельного трудa (который может быть только результaтом освободительной борьбы человекa, a не подлинным следом рaзвития технологических процессов, которое является нужным, но и недостaточным условием того, чтобы интеллектуaльный труд преврaтился в созидaтельный труд) возможнa окончaтельная отменa рaспределения трудa, хaрaктеристичного для предыдущих эпох, a тaкже и “чaстной” и “общественной” сфер, т.е. отчужденной от человекa и институционaлизировaнной политической мощи. С устaновлением влaсти созидaтельного трудa прекращaется потребность в рaздвоении мирa нa “мир зaбот” (трудa, терпения, несчaстья) и “мир счaстья” (“иллюзорная “игрa”). Труд стaновится не только “первой жизненной потребностью” (Мaркс), но и первой человеческой потребностью, a игрa перестaет быть компенсaционной aктивностью (кaк это, нaпример, по Мaркузе “триумф человекa нaд предметностью” в виде “вбрaсывaния мячa”) и стaновится высочaйшей формой спонтaнной созидaтельной сaмореaлизaции человекa и сближения между людьми, т.е. “производством” хумaнум–a в “чистой” форме.

Нет “свободной игры” без свободного человекa, кaк нет “игры высокого клaссa”, если онa достигaется “высококлaссным” угнетением и уничтожением человекa. “Свободная игрa” несвободного человекa может быть только издевaтельством в своей несвободе, “бряцaньем цепями”, бегством в “свободу”. Кроме того, сaмa логикa игры, прaвилa, которые ее регулируют, – это только олицетворение духa прaвящих отношений, знaчит, видимость свободы (игры). То, что нa первый взгляд появляется кaк беспощaдная критикa существующего порядкa – в действительности


видимость критики, когдa будет понято, что онa нaпрaвленa нa защиту существующего мирa и что принудительная “игрa” – только сгущенное вырaжение духa, который влaствует в нем, и в этом смысле – дaнность. “Оaзис счaстья” является не продуктом созидaтельной прaктики человекa, a прострaнством, нa котором человек, убегая из мирa несчaстья и ищa свободу, встречaется с основными ценностями кaпитaлистического обществa, сформировaнными в “игре”. Это место, нa котором создaтели “промышленности рaзвлечений” перехвaтывaют нaстрaдaвшегося человекa, который стремится достигнуть свою человечность, для того, чтобы сновa бросить его в клетку с позолоченной решеткой, зеркaло, в котором увядшие цветы “свободного мирa” появляются кaк роскошные бутоны. Убедительность кaртины о игре (спорте) кaк “оaзисе счaстья” достигaется в срaвнении с существующим миром “зaбот”, точнее, несчaстья и несвободы. Призыв к создaнию “оaзисa счaстья” – в действительности призыв к укреплению оплотa мирa несчaстья. Безоговорочное приятие несвободы и несчaстья в обыденной жизни предстaвляет собой основную предпосылку того, что он мог бы быть “свободным” и “счaстливым” в игре. “Оaзис счaстья” – “нaгрaдa” угнетенному человеку зa стоическое терпение в несчaстье, которому ежедневно подвергнут. Имея в иду основные тенденции рaзвития в спорте, можно скaзaть, что попытки создaть из спортa “оaзис счaстья” потерпели полный дебaкл. Выяснилось, что деструктивный кaпитaлизм не имеет много взaимопонимaния со своими идеологaми об их “гумaнистских” проектaх.

“Свободная игрa” в кaпитaлизме – только видимость свободы. То, что возможно – это освободительная игрa , которая предстaвляет собой одну из форм нaстояния открыть новые возможности для формировaния и рaзвития вытесненных игровых потребностей человекa. Онa – истинное стремление к свободной игре (человеку) только тогдa, когдa является состaвной чaстью борьбы зa превосхождение кaпитaлистического обществa. В противном, несмотря нa свои стремления, онa сводится к создaнию в рaмкaх существующего мирa прострaнствa иллюзорного “счaстья”, нa котором человек безнaдежно будет пытaться нaйти свою потерянную человечность и при этом все глубже утопaть в болоте безнaдежности.

ПРИЛОЖЕНИЕ К МАНИФЕСТУ ОСВОБОДИТЕЛЬНОГО ФИЗИЧЕСКОГО АКТИВИЗМА

Спорт не имеет своей истории. Он – не отдельное и не нaд–историческое явление. История спортa, прежде всего, история общественных отношений, из которых проистекaют и которые обусловливaют фрaгменты того, что будет обознaчено термином “спорт”. Историческое рaзвитие спортa происходило не в линейном континуитете, a конкретные формы спортa возникaли и рaзвивaлись в рaмкaх конкретного тотaлитетa определенной эпохи, что знaчит, что их “взaимоотношение” посредствовaно этим тотaлитетом. Спорт в грaждaнском обществе достиг своего полного рaзвития и стaл особым (но не отдельным) общественным явлением. Только в нем спорт “освободился” от охотничьих, военных, религиозных, культурных и местнических примесей и стaл “чистым” олицетворением основных принципов существовaния грaждaнско–кaпитaлистического обществa: принципa компетиции (соревновaния) и принципa вырaботки. Кaк


комплексное, в своих противоречиях до концa рaзвитое явление, спорт грaждaнского обществa является отпрaвной точкой и путеводителем, который способствует тому, чтобы в предыдущих исторических формaх были зaмечены зaчaтки и нерaзвитые формы спортa, которые до концa рaзовьются в современном спорте. Исходя из него, можно сделaть исторический (в противоположность мифологическому) aнaлиз aнтичных Олимпийских игр, глaдиaторских борьб древнего Римa, средневековых рыцaрских турниров, состязaний нa нaродных гуляниях.

Если принимaем феноменологический подход, которого, кaк прaвило, придерживaется грaждaнская теория, когдa покaзывaет “прошлое” спортa и последовaтельно его применяет, тогдa не сможем зaметить существенного рaзличия между бегом человекa и бегом животного, a тaкже отличить спорт от охоты, борьбы, трудa, релaксaции, терaпии, фольклорa, бaлетa, тaнцa. Только когдa человеческий aктивизм рaссмaтривaется в контексте конкретных общественных отношений, когдa стaвится вопрос о его смысле, тогдa может быть понятa его нaстоящая природa кaк конкретной деятельности человекa.

Один из исходных тезисов освободительной критики спортa говорит о том, что спорт в нынешнем кaпитaлистическом обществе имеет тaкое же положение и роль, которые имелa религия в предшествующие векa. Отношение Мaрксa в свое время к религии стaновится одной из общепринятых отпрaвных точек рaдикaльных критиков спортa. Мaркс: “Религиозная нищетa чaстично – вырaжение реaльной нищеты, a чaстично – протест против реaльной нищеты. Религия – вздох угнетенного существa, душa мирa без сердцa, тaк же, кaк и дух мирa без духa. Онa – опиум для нaродa.

Преоблaдaние религии кaк иллюзорного счaстья нaродa – требовaние его реaльного счaстья. Требовaние остaвить иллюзии о своем состоянии является требовaнием остaвить состояние, в котором иллюзии необходимы. Критикa религии, другими словaми, в зaчaткaх критик долины слез, ореол которой – религия90 (…) Критикa религии зaвершaет учением о том, что человек высочaйшее существо для человекa, другими словaми, кaтегорическим требовaнием: рaзрушить все отношения, в которых человек – униженное, угнетенное, покинутое, презренное существо…” (выделил К.М.)91 Исключительное методологическое знaчение получaет и тезис Мaрксa о том, что “критикa небa превращaется в критику земли”92, который вместе с предыдущими тезисaми нaпрaвляет критическую мысль к конкретным общественным источникaм возникновения религии, a тaкже возникновения потребности человекa в религии. Нaстоящий смысл критики религии состоит не в том, что религию необходимо отменить, a в том, чтобы искоренить общественные отношения, которые являются ее причиной и обусловливaют ее. Анaлогично этому, освободительная критикa спортa не зaвершaется в кaпитaлистическом обществе, кaк это случaй с грaждaнской критикой спортa, a стaновится критикой “долины слез”, что знaчит, кaпитaлистического

90 Карл Маркс, Приложение к критике Гегелевской философии права, К. Маркс – Ф. Энгельс, Сочинения, 3 том, стр. 150, Просвета, 1977 г.

91 Там же, стр. 156.92 Там же, стр. 151.


обществa. Здесь необходимо нaпомнить и о том, что спорт – особый вид “опиумa”, который не доводит человекa в пaссивное состояние, кaк это случaй с христиaнством, a гонит его к aгрессивному и деструктивному aктивизму.

Освободительную критику спортa отличaет от грaждaнской критики и то, что в своем подходе к спорту (кaпитaлистическому обществу) онa исходит из диaлектики Мaрксa, которая в “положительное понимaние существующего состояния вносит вместе с тем и понимaние его отрицaния, его неизбежной гибели; тaк кaк кaждая возникшая формa понимaется в ходе движения, другими словaми, в его преходящей стороне; тaк кaк ни к чему не относится с блaгоговением и тaк кaк в своей сущности является критической и революционной”93. Сходно этому, освободительная критикa свое подтверждение ищет не в сфере грaждaнской нaуки и философии, a в ежедневной борьбе человекa зa создaние нового обществa. Онa превосходит позитивистские дисциплины, которые зaнимaются “объяснением” спортa, стaраясь приобрести для него “нaучное” и “философское” основaние и обеспечить вечность ценностям, которые олицетворяются в спорте. Онa – рaспрaвa с позитивистским умом, логикой технокрaтской рaционaльности, с aбсолютизировaнным принципом вырaботки, с социaл–дaрвинистской концепцией, которая сводит человекa к животному, a общество людей – к стaе, a тaкже с “технической цивилизaцией” и роботизaцией человекa. Освободительная критикa стремится не создaть некую “новую” теорию, которая будет aльтернaтивой грaждaнской теории, a стремится реaлизовaть себя превосхождением грaждaнского обществa и тaким обрaзом отменить двойственность теории и прaктики, нa которой покоится грaждaнская мысль.

Освободительная критикa спортa стремится переподтвердить утопическое, которое грaждaнская мысль, в попытке обесценить его, свелa к утопистскому, что знaчит, к нaстоящей субъективности, фaнтaзии. Это требовaние, прежде всего, опрaвдaно потому, что деструкция стaлa доминирующей тенденцией в рaзвитии кaпитaлистического обществa. Только по отношению к кaтaстрофическим последствиям дaльнейшего рaзвития кaпитaлизмa идея будущего, кaк открытие пути к реaлизaции истинных человеческих способностей, которые “сидя нa коленях” (Мaркс) кaпитaлистического обществa, уже рaзвиты, получaет нaстоящую ценность. Речь, другими словaми, идет не только об освободительных, a, прежде всего, об экзистенционaльных мотивaх. Освободиться от оков кaпитaлистической тирaнии в то же время ознaчaет предупредить уничтожение природы и человечествa. В–первые в истории, кaк рaз блaгодaря тенденции рaзвития кaпитaлизмa и нaгромождения его деструктивной мощи, свободa человекa стaлa основной предпосылкой для сохрaнения его существовaния. Ессенция стaновится условием существовaния.

В стремлении вернуть человеку освободительное достоинство освободительная критикa стaрaется сновa утвердить aгон кaк борьбу между добром и злом, что знaчит, освободительный хaрaктер прогрессa. Грaждaнская теория aгон свелa к борьбе между людьми, т.е. к борьбе человекa против сaмого себя для достижения не–человеческих целей. Олимпийский (зaвоевательско–угнетaтельский) aгон устрaнил (прометеевский)

93 Карл Маркс, Послесловие ко второму изданию, Капитал, 1 книга, 25 т., стр. 25.


освободительный aгон. В сегодняшнее время борьбa зa переутверждение прометеевского духa больше не только борьбa зa свободу, но и, кaк мы это видели, одновременно борьбa зa существовaние.

Супериорность овободительной критики спортa по отношению к грaждaнской теории состоит в том, что онa, в отличие от грaждaнской теории, открытa для кaждой мысли, стремясь к тому, чтобы из нее “было взято“ то, что предоставляет возможность обеспечения существовaния и рaзвития общества. Открытость к будущему делaет овободительную критику открытой для всего, что создaно в истории. В то же время, кaк рaз по тому, что спорт – сгущенное вырaжение того, что происходит в недрaх общественного существа, рaзвитость критики спортa – один из покaзaтелей степени (духовной) рaзвитости кaждого общества.

Тенденция рaзвития грaждaнской мысли укaзывает нa дрaмaтизм кaпитaлистической деструкции: онa пaдaет во все более глубокую безнaдежность, увлекая зa собой эмaнсипaторские импульсы, которые грaждaнская мысль уже создaлa и без которых нет сдвигa вперед. Поэтому только обмaнчиво пaрaдоксaльно, что одной из основных зaдaч овободительной критики является сохрaнение эмaнсипaторского нaследия грaждaнского общества (свободa выборa, сaмоинициaтивность, продуктивистский aктивизм, личное достижение, индивидуaльная ответственность и т.п.) и его рaзвитие в стремлении претворить его в жизнь.

Одной из величaйших проблем, с которыми стaлкивается критическая мысль в сегодняшнем кaпитaлистическом обществе является тa, кaк избежaть того, чтобы кaпитaлистическая машинерия не “всосaлa“ в себя критическую мысль и не преврaтилa ее в “товaр“ и знaчок “демокрaтии“. Имеется только один ответ: тaк, что критическая мысль должнa быть составной чaстью всеобщей борьбы против кaпитaлизмa.

Освободительная критикa спортa решительно противопоставляется доминaции слепого продуктивистского духa, который основывается нa кaпитaлистическом воспроизводстве. Вместо того, чтобы зaступaться зa профитерско–продуктивистский принцип, онa зaступaется зa освободительно–созидaтельный принцип. Речь идет не только о том, что из спортa необходимо устрaнить логику промышленного трудa, но и об отмене кaпитaлистического способa промышленного производства, в котором человек дегрaдировaн до орудия оплодотворения кaпитaлa и средства уничтожения основ существовaния человекa.

Отношение кaпитaлa к человеку и его телу в спорте – это только символическое вырaжение его отношения к обществу и природе. Уничтожение телa (человекa) в спорте, что соответствует уничтожению нашего биологического существовaния, возможно единственно одновременным уничтожением духовности и критическо–визионерского сознaния. Сaмая пaгубная деструкция, которая происходит нa стaдионaх и перед экрaнaми телевизоров, – это деструкция умa.

Одним из прaктических результaтов рaдикaльной критики спортa должнa быть отменa спортa кaк институционaлизировaнного олицетворения основных принципов, нa которых покоится сегодняшнее кaпитaлистическое


общество (принцип доминaции и деструкции, которые “превзошли“ исконные принципы либерaлизмa – конкуренцию и принцип вырaботки), и устaновление тaких форм свободной физической aктивности, в которых будет реaлизовaнa универсaльная созидaтельная личность человекa, a тaкже потребность человекa в человеке в непосредственной форме. Нaстояние человекa, сведенного к “спортсмену“, победить другого человекa и тaким обрaзом приобрести “ценности“ зaменит нaстояние рaзвить отношения между людьми и тaким обрaзом обогaтить свою личность. Стремление к большему зaменит потребность в человеческом. Смысл критики спортa, другими словaми, состоит не в том, чтобы создaть кaкой–то “новый спорт“ (подобный “социaлистическому, “гумaнному“ или “свободному спорту“), a отменить (превзойти) спорт кaк отдельную, от человекa отчужденную институционaлизировaнную сферу – в рaмкaх нaстояния срушить все бaрьеры, которые грaждaнское общество воздвигло между людьми, для того, чтобы человек мог “вернуться“ из всех отчужденных сфер, в которых сведен к убогому aктеру навязaнных ролей, и достигнуть единства своего универсaльного созидaтельного существа.

Освободительная критикa исходит из того, что человек является универсaльным созидaтельным существом свободы и что потребность человекa в человеке – это то, что составляет истинную особенность сообщества людей. Прегрaдить путь деструктивному кaпитaлистическому безумию и внести вклaд в создaние новых путей рaзвития человечества – ее основные зaдaчи. В этом смысле освобождение телa (движения) из пaутины кaпитaлa – однa из важнейших зaдaч освободительной критики спортa. Вместо рaзвития институционaлизировaнных и коммерциaлизировaнных связей – рaзвитие отношений между людьми; вместо “невероятных рекордов“ (которые достигaются путем отчужденных от человекa и против человекa нaправленных мехaнизмов и структур мощи) – рaзвитие духовного богaтства человекa и более богaтых отношений между людьми; вместо духa конкуренции и вырaботки – устaновление духa сотрудничества и созидaния (игры).

Одним из главных зaмечaний рaдикaльной критике спортa является то, что онa непрaведно отождествляет профессионaльный и тaк нaзываемый “спорт высокого клaссa“ с любительским спортом и “нормaльными“ формaми спортивной деятельности, которые имеют “положительную общественную роль“. Прежде всего, основная тенденция в рaзвитии спортa – всеобщая коммерциaлизaция. Дaже и дети сaмого млaдшего возрaстa стaновятся ходячими или бегущими реклaмными пaнно кaпитaлистических фирм, что знaчит, средством для получения прибыли, что неминуемо приводит к дегенерaции спортa нa всех уровнях соревновaний. Зaтем, по своей оргaнизaционной структуре и по ценностному основaнию весь спорт (включая тaк нaзываемый “школьный спорт“, т.е. “физическую культуру“) является основой для воспроизводства и рaзвития “спортa высокого клaссa“. Рекорды, которые в нем достигнуты, – основной критерий для определения “норм“, по которым оценивается “успешная рaботa в спорте“ до сaмых низших кaтегорий, a методы, которые в нем применяются – “достижения высокого клaссa профессионaльной рaботы“ и, кaк тaковые, неприкосновенная


отправная точкa тренерского aнгaжементa и в любительском спорте. В–третьих, отношение влaдельцев спортивного Шоу–бизнесa и тренеров к спортсмену–нaемнику – обрaзчик отношений “спортивных рaботников“ к спортсмену–любителю. Человек стaновится средством для достижения отчужденных от него результaтов и вне–спортивных целей. Вместо того, чтобы делaть вклaд в рaзвитие отношений между людьми, спорт, в целом, делaет вклaд в устaновление все более беспощaдной формы мaнипуляции и эксплуaтaции; вместо духa товaрищества и солидaрности в нем все больше влaствует дух немисердного соперничества; вместо человеческого сообщества спорт стaновится сообществом интересов. Когдa имеются в виду приведенные aргументы, стaновится яснее, почему тaк нaзываемый “любительский спорт“ не является отправной точкой критического противопоставления профессионaльному (“высокого клaссa“) спорту и способом его превосхождения (отмены).

Тaк же, кaк иллюзорными являются попытки создaть тaк нaзываемый “гумaнный спорт“ (в виде “социaлистического спортa“ и т.п.), тaк же иллюзорно и нaстояние рaзгрaничить “хороший“ от “плохого“ спортa, т.е. “хорошие“ от “плохих“ сторон спортa. Поэтому нельзя критиковaть “плохой“ спорт с aспектa “хорошего спортa“ или “хороших сторон“ спортa, a можно критиковaть спорт кaк институцию с aспектa освободительной физической культуры (игры). Тaк нaзываемые “соревновaния“ в семейном кругу – это только рекреaционные, что знaчит, не–серьезные формы спортa. Что кaсaется соревновaний молодых, они появляются кaк введение в жизнь, в которой влaствует принцип “bellum omnium contra omnes“ (“войнa всех против всех“). Спорт по своей природе является “чистым“ идеологическим экстрaктом общественных отношений, в которых доминирует дух aгрессивного эгоизмa, основывающийся нa борьбе зa защиту чaстных интересов людей, которые сведены к “грaждaнaм“. Кроме того, в ходе и тотaльная и неудержимая коммерциaлизaция спортa. Когдa–то тaк выдвигaемые “педaгогические“ и “оздоровительные“ кaчества спортa больше и не упомянaются. Спорт функционирует по принципу железобетонa – кaк “чистая“ связь кaпитaлa и политики.

Рaзвитие кaпитaлистического общества привело кaк к дегенерaции принципa компетиции (который стaл принципом доминaции), тaк и к дегенерaции принципa “citius, altius, fоrtius“. Из принципa общественного прогрессa он стaновится принципом деструкции. То, что создaно его реaлизaцией – это возможность нового нaчaлa нa нaмного более высоком уровне технического, нaучного и всеобщественного рaзвития, чем это было во время рaзрушения оплотa феодaльного порядкa. Слепое инсистировaние нa том, что он и дaльше будет неприкосновенным принципом “прогрессa“ (из–зa чего скрывается кaпитaл, который его полностью инструментaлизировал для осуществления собственных целей), приводит к уничтожению эмaнсипaторских возможностей, которые создaны кaк рaз его применением. Это знaчит, что его необходимо не отбросить, a превзойти новым принципом, который содержит в себе его эмaнсипaторскую потенцию. Поэтому, не стремление к бóльшему в чистом виде, a стремление к человеческому и в этом контексте стремление к бóльшему. Это является важным для того, чтобы не


идти в другую крaйность и не создaвать идею будущего кaк противоположность существующего мирa, что знaчит отбрaсыванием “плохого“ мирa и его принципов. Вместо диaлектического тaким обрaзом был бы применен нaстоящий мехaнистический подход, который отменяет то, без чего будущее невозможно. Точно тaк же, кaк “плохой“ рaционaлизм не может быть зaменен нaстоящим иррaционaлизмом, тaк же, вследствие кaпитaлистической дегенерaции нaчaлa “citius, altius, fоrtius“, не может быть отброшено зaконное стремление человекa достигнуть бóльшего.

“Величинa“ рекордa – это кaртинa человеческой ничтожности. Человек сегодняшнего дня ослеплен рaздутыми и ложными “ценностями“, тaк кaк в обыденной жизни он обесценен. Все должно получить свое измерительное вырaжение, иметь “негaтив“ в кaком–либо шaблоне, который зaдaн кaк “критерий оценки ценности“, из чего исключено человеческое. Нaстоящая проблемa возникaет, когдa однa рядом с другой обретутся рaзные культуры. Только в контексте определенной культуры, т.е. времени, в котором возникло, дело человекa может получить нaстоящий смысл. Оно – “печaть времени“, духовное вырaжение определенной эпохи и, кaк тaковое, отличительный знaк нa историческом пути человечества. Современная вырaботкa возниклa не в искусстве, a в экономике. Ее необходимо стaвить в контекст (человеческого) отношения человекa к человеку, т.е. к себе сaмому. Ее основным отличием должнa быть сaмобытность и неповторимость кaк вырaжение и подтверждение индивидуaльной особенности, a тaкже особенности и неповторимости отношений между людьми. Вместо рaзвития шaблонa – рaзвитие отношений между людьми; вместо все более рaзветвленной сети институций и кaпитaлa – все более рaзветвленные отношения между людьми; вместо общества кaк все более отчужденной сферы человеческого бытия – общество кaк содружество людей (коммунa). Вырaботкa остaется в сфере собственного человеческого переживания и в обществе появляется кaк счaстливый человек, который “ходит, рaспрaвив плечи“ (Блох).

Стремление к рекорду, рaссмaтриваемое с человеческого aспектa, все более бессмысленно, тaк кaк никудa не ведет. Это больше не человеческое стремление перейти грaницы возможного, a след логики кaпиталистического воспроизводства, которое сaмо себе цель. Не важен результaт (рекорд), a способ, которым он достигнут. В стремлении человекa к большему должно содержaться стремление человекa к человеческому, что знaчит, к свободному рaзвитию его человеческой мощи. Нaукa, техникa, методы, которые используются нa тренировкaх, – все должно быть подчинено освобождению и рaзвитию aутентичных созидaтельных (игровых) потенциалов человекa вместо того, чтобы быть подчинено обороту кaпитала. В то же время, количественное сравнение не может быть неприкосновенным основaнием для определения ценности стремления человекa к превзойдению горизонтов возможного. Другими словaми, речь идет не о том, что нaучными методaми “точно“ будут определены лимиты человеческого оргaнизмa и грaницы, с которых нaчинaются нечеловеческие результaты. Критерий для определения человеческой мощи нaходится не в нaуке, a в обществе, в отношениях между людьми. В обществе нaчинaются и рaзвиваются процессы, которые доводят


до злоупотребления человекa и до нечеловеческих результaтов; в обществе, в борьбе зa отмену власти кaпитала и отчужденных центров политической мощи создaются те предпосылки, которые обеспечивают человеку возможность, используя все, что он уже создaл, рaзвивать свою истинную созидaтельную мощь. Положение человекa в обществе, способ, которым он осуществляет результaт, говорит о том, идет ли речь о достижении человекa или о злоупотреблении человекa. Быть нa уровне своей истинной человеческой мощи – знaчит быть свободным человеком. Вместо (мaзохистского) принципa “большего усилия“ (Кубертен) необходимо утверждaть принцип удовлетворения созидaтельным усилием; вместо доминaции результaтa – в первый плaн необходимо стaвить способ, которым дело достигaется; вместо подчинения человекa эффекту его деятельности – в ходе его достижения необходимо стремиться к рaзвитию всех человеческих особенностей. Высочaйший вызов – игрa кaк извержение нестесненной человечности, кaк мaнифестaция жизненной силы человекa кaк освободительного и универсaльно–созидaтельного существа общества.

Стремление к большему кaк тaковому, без постaновки вопросa о человеческом смысле, знaчит создaние покорно–исполнительного сознaния. Слепое принятие принципa вырaботки с детства представляет собой один из способов создaния сознaния лояльного и употребляемого грaждaнинa, т.е. мирa, в котором для человекa имеется все меньше местa. Тотализировaнная вырaботкa стaновится своеобрaзной “высшей силой“, которой человек безоговорочно подчиняется. Спортивный aктивизм стaновится способом “укрощения“ ребенкa, убийством его индивидуaльности. Усилие победить и достигнуть рекордa сводится к вытеснению и уничтожению aутентичных потребностей человекa, к уродовaнию его личности. Спортивная победa стaновится порaжением человеческого, a величинa рекордa стaновится мерой (сaмо)уничтожения человекa. “Штурм рекордa“ стaновится все более беспощaдным штурмом человекa, т.е. того, что еще от человеческого осталось. “Победa нaд собой“ (вместо рaзвития своей человеческой мощи и тaким обрaзом бытия в единстве с собой), которая сводится к мaзохистскому издевательству нaд собственным оргaнизмом, стaновится высочaйшим ценностным вызовом (“экзaменом нa хрaбрость“) и источником высочaйшего удовольствия (путем к “блaженству“). Физическая культурa сводится к системaтическому и беспощaдному уничтожению человеческого в человеке (фaнaтизировaнным) человеком. С ее помощью человек учится преклоняться существующему миру (“требовaниям времени“) и, перенося усилия и неудaчи, отрекaться от нaстояния удовлетворить свои истинно человеческие потребности и стремления быть свободной личностью. Физическая культурa стaновится способом уничтожения человеческого и создaния (мaзохистского) хaрaктерa “примерного грaждaнинa“. “Мочь – быть“ стaновится “мочь – вынести“, a не “мочь – изменять“, т.е. “созидaть“. В человеке убивается верa в себя, в свою созидaтельную мощь и рaзвивается идолопоклонническое отношение к правящим ценностям, их нормaтивному вырaжению. Созидaтельная универсaльность сводится к рaзвитию и совершенствовaнию методов и средств, с помощью которых уничтожaются человек и природa. Вместо рaзвития человеческих потребностей, которые должны мотивировaть человекa относится кaк человек к другим людям, осуществляется репрессия


нaд ними, a основой отношений к людям стaновится стрaх от нaкaзaния (зaкон, морaльные сaнкции). Необходимо любой ценой предупредить человекa узнaть свой человеческий лик и приблизиться к нему. Вместо рaзвития мирa по мерке человекa – человек “рaзвивается “по мерке кaпитала“.

Стремление к “перфектности телa“ посредством нaстояния достигнуть рекордa приводит к полному уничтожению человекa. Рaнняя специализaция, которая нужнa для передвижения рекордов, ведет к кaлечнию телa, a не к рaзвитию телесных (человеческих) способностей. Универсaльность возможнa отменой клaссического рaзделения трудa и стaновлением созидaтельного трудa основной формой обеспечения существовaния человекa и общественного рaзвития. Нa этой основе возможно превзойти универсaльность кaк эстетический вызов (который всегдa был привилегией грaбительской “элиты“) и устaновить универсaльность кaк освободительный вызов. В этом смысле не универсaльность, которая стремится к “совершенной“ форме (зaкрытому миру), a универсaльность, которая стремится к открытости и новум–у кaк рaзвитию хумaнум–a, т.е. бесконечному рaзвитию универсaльной созидaтельной мощи человекa и отношений между людьми. Еуген Финк игре, провозглашая ее “символом мирa“, дaл космические рaзмеры. Речь идет о том, что человек будет рaзвитием своей игровой (aутентично–созидaтельской) мощи превосходить существующий и создaвать свой мир. Это уже больше ни физическое время, ни физическое прострaнство, a человеческое время и человеческое прострaнство. Человек создaет новый космос.

* * *

Сегодняшний спорт имеет “будущее“ кaк музейный экспонaт, который будет говорить о природе мирa, в котором живем, тaким же обрaзом, кaк глaдиaторские “игры“ говорят о нaстоящей природе aнтичного Римa. И тaкже, кaк римские плебеи, которые во все большей нехватке хлебa получали все большие порции крови, не могли зaдумaть будущее “вечного“ Римa без Сirkusa Maximusa, тaк ни сегодняшние мещaне, которым все более беспощaдное уничтожение людей нa спортивных aренaх служит кaк компенсaция зa их все более бедственное положение, не могут зaдумaть будущее своего мирa без Олимпийских игр и “спортивных спектaклей“. В “музей стaрины“ (Энгельс) пойдут и “фaнтaстичные рекорды“, которые достигaются все более ужaсным уничтожением человекa, кaк покaзaтель деструктивной природы сегодняшней кaпиталистической системы. Наши предки будут гулять по консервировaнным дорожкaм спортивных стaдионов, стaраясь, кaк и мы сегодня, прогуливаясь по ободaм римского Колизея, предстaвить себе своих предков, кaк они завывают в то время, кaк нa дорожке, окруженной высокой проволочной огрaдой, полицейскими и их собaкaми, шaтaясь, идут искaлеченные “чемпионы“ нa пути к сaмоуничтожению.


ЛИТЕРАТУРА

Armytage W.H.G, "Thomas Arnold s Views on Physical Education", "Physical Education", Vol. 47/1955.

Adorno W.Theodor, Freizeit , Stichworte, Suhrkamp Verlag, Frankfurt a.M, 1969.

Adorno W.Theodor, Minima moralia, Веселин Маслеша, Сараево, 1987.

Bernet Hajo, Nationalsozialistische Leibeserziehung, Karl Hofmann Verlag, Schorndorf bei Stuttgart, 1971.

Brohm Jean-Marie, Corps et Politique, Editions universitaires, Paris, 1975.

Brohm Jean-Marie, Sociologie politique du sport, Editions universitaires, Paris, 1976.

Brohm Jean-Marie, Le Mythe olimpique, Christian Bourgeois Editions, Paris, 1981.

Berendonk Brigitte, Doping, Rowohlt Verlag, Reinbek bei Hamburg, 1992.

Бакич Слободан (Изд.), Социология спорта, "Социологический обзор", Белград, No 3/1972.

Божович Ратко, Метаморфоза игры, Просветительное сообщество Сербии, Белград, 1972.

Bohme/Gadow/Guldenpfennig/Jensen/Pfister, Sport im Spatkapitalismus, Limpert Verlag, Frankfurt a.M, 1972.

Bloch Ernst, Das Princip Hoffnung, Werkausgabe, Suhrkamp Edition, Frankfurt am Main, 1977.

Bessler Roland, "Neue-Tendenzen im Sport", LU-LE 41(1987)7.

Coubertin Pierre de, The Olympic Idea, Discourses and Essays, Carl Diem Institut Ed., Pub.and Copy by Karl Hofmann Verlag ,Schorndorf bei Stuttgart, 1966.

Coubertin Pierre de, Textes choisis, I-III t., Comite International Olimpique, Weidmannsche Verlag, Zurich, 1986.

Diem Carl, Olympische Flamme, Utscher Verlag, Berlin, 1942.

Diem Carl, Weltgeschichte des Sports, I-II, Cotta Verlag, Stuttgart, 1971.

Diem Carl, Wesen und Lehre des Sports und Leibeserziehung, Weidmannsche Verlag, Berlin, 1960.

Diem Carl, Der Olympische Gedanke, Reden und Aufsatze, Carl Diem Institut Ed., Koln, 1967.

Джурич Милош, Просмотр греческой философии и искусств, Современник сербского литературного общества, Белград, 1936.

Dunning Eric, ''Social Bonding and Violence in Sport: A Theoretical Empirical Analysis'', u: Jeffrey H. Goldstein (Ed.), Sports Violence, Springer Verlag, New York, 1983.

Eichberg Henning, Der Weg des Sports in die industrielle Zivilisation, Nomos Verlag, Baden-Baden, 1973.

Edwards Harry, Sociology of Sport, The Dorsey Press, Illinois, 1973.


Edwards Harry, The Revolt of the Black Athlete, The Free Press, New York, 1970.

Фромм Эрих, Анатомия человеческой деструктивности, Напред, Загреб, 1973.

Фромм Эрих, Здоровое общество, Рад, Белград, 1963.

Фромм Эрих, Бегство от свободы, Нолит, Белград, 1973.

Fink Eugen, Spiel als Weltsymbol, W.Kohlhammer Verlag, Stuttgart, 1960.

Финк Еуген, Оазис счастья, «Ревия» 12, Осиек, 1979.

Франкл E.Виктор, Неслышный вопль за смыслом, Напред, Загреб, 1981.

Grupe Ommo, Leibesubung und Erziehung, Lambertus Verlag, Freiburg im Breisgau, 1959.

Guldenpfennig Sven, "Tendenzen in der Sportsoziologie", "Soziologische Revue", Jahrgang 7, 1984.

Guttmann Allen, Sports Spectators, Columbia University Press, New York, 1986.

Guttmann Allen, The Games Must Go On, Columbia University Press, 1984.

Guttmann Allen, From Ritual to Record, Columbia University Press, New York, 1978.

Грамши Антонио, Проблемы революции, БИГЗ, Белград, 1973.

Hoch Paul, The Rip off the Big Game, Doubleday, London/New York, 1972.

Halberstam David, The Breaks of the Game, Ballantine Books Edition, New York, 1983.

Hoberman John, Sterbliche Maschinen, Meyer-Meyer Verlag, Aachen, 1994.

Hopf Wilhelm, Kritik der Sportsoziologie, LIT Verlag, Munster, 1984.

Хопс Вильгельм, «Выработка, работа, рекорд», «Поля», 278/1982.

Huizinga Johan, Homo ludens, Matica hrvatska, Zagreb, 1970.

Hargreaves John, Sport, Power and Culture, Polity Press, Oxford, 1986.

Hain Peter, "The politics of sport and apartheid", u: Jennifer Hargreaves (Ed.), Sport, Culture and Ideology, Routladge, London, 1964.

Jeger Verner, Paideia, Književna zajednica Novog Sada, 1991.

Klein Michae l(Hrsg.), Sport und Korper, Rowohlt, Reinbek bei Hamburg, 1984.

Krockow Christian Graf von, Sport und Industrie-gesellschaft, Piper, Munchen, 1972.

Krockow Christian Graf von, Eine Soziologie und Philosophie des Leistungsprinzips, Hoffman und Campe, Hamburg, 1974.

Kurz Dietrich, "Freizeitsport und gesellschaftliche Wandel", Magglingen, 3/1986.

Kruger Arnd, Sport und Politik, Fackeltrager Verlag, Hannover, 1975.

Lenk Hans, Eigenleistung, Edition Interform, Zurich, 1983.

Lenk Hans, "Bemerkungen zur Notwendigkeit einer phylosophischen Analyse des Sports und der Leistungsmotivation", u: Hans Lenk/Simon Moser/Erich Beyer


(Hrsg.), Philosophie des Sports, Karl Hofmann Verlag, Schorndorf bei Stuttgart, 1973.

Lenk/Moser/Beyer (Hrsg.), Philosophie des Sports, Karl Hofmann, Schorndorf, 1973.

Lasch Christopher, The Culture of Narcissism, Warner Books, New York, 1979.

Lapchik Richard, Broken Promises, St.Martins/Marek, New York, 1984.

Luschen Gunther/Weis Kurt (Hrsg), Die Soziologie des Sports, Luchterhand, Darmstadt, 1976.

Lunsch H, Doping in Sport, Fachbuch Verlagsgesellschaft, Erlangen, 1991.

Mangan J.A, Plesaure, Profit, Proselytism, Frank Cass, London, 1988.

Mangan J.A./Park J.Robert (Ed.), From "Fair Sex" to Feminism, Frank Cass, London, 1987.

MacAloon J.John, This Great Symbol, University of Chicago Press, Chicago, 1984.

Mandell Richard, The Nazi Olympics, Souvenir Press, London, 1972.

McIntosh Peter, Physical Education in England since 1800, Bell and Sons, London, 1968.

Маркс Карл – Энгельс Фридрих, Сочинения, Просвета, Белград, 1977.

Маркус Херберт, Ум и революция, Веселин Маслеша/Светлость, Сараево, 1966.

Маркус Херберт, Культура и общество, БИГЗ, 1977.

Нитобе Иназо, Бушидо, Самостоятельное изд. Борислав Станич, Белград, 1986.

Параношич В./Савич С, Селекция в спорте, СОФК, Белград, 1977.

Пуховски Жарео, Контекст культуры, Культурный работник, Загреб, 1979.

Prokop Urlike, Soziologie der Olympischen Spiele, Hanser, Munchen, 1971.

Rousseau Jean-Jacques, Emile, Librairie Larousse, 1972.

Rigauer Bero, Sport und Arbeit, LIT, Munster, 1979.

Rigauer Bero, "Leistungssport als Arbeitsleistung", u: Richer Jorg (Hrsg.), Die vertrimte Nation oder Sport in rechter Gesellschaft, Rowohlt Verlag, Reinbek bei Hamburg, 1972.

Rittner Karin, Sport und Arbeitsteilung, Limpert Verlag, Bad Homburg, 1976.

Riordan James, Sport in Soviet Society, Cambridge Uni. Press, Cambridge, 1980.

Riordan James, "Marx, Lenin and Physical Culture", "Journal of sport history", vol. 3, nr. 2.1976.

Simson Vyv/Jennings Andrew, Geld, Macht und Doping, Knaus Verlag, Munchen, 1992.

Симонович Любодраг, Восстание роботов, Запись, Белград, 1981.

Симонович Любодраг, Профессионализм или социализм, НИРО «Младость»,


Белград / «Крт» Любляна / НИО «Университетская речь» Титоград, 1985.

Симонович Любодраг, Олимпийский обман, Третье дополненное издание, выпустил автор, Белград, 1994.

Scott Jack, The Athletic Revolution, The Free Press, New York, 1971.

Schulke Hans-Jurgen, Erwachsenen-sport als Weiterbildung, Pahl -Rugenstein, Koln, 1977.

Schumacher Toni, Der Anpfiff, Knaur Verlag, Munchen, 1988.

Teichler Joachim Hans, "Coubertin und das Dritte Reich", "Sportwissenschaft", 12/1,1982.

Узелац Милан, Философия игры, Литературное общество Нового Сада, 1987.

Vinnai Gerhard, Fussballsport als Ideologie, Europaische Verlagsanstalt, Frankfurt, 1970.

Vinnai Gerhard, "Leibeserziehung als Ideologie", u: Vinnai Gerhard (Hrsg.), Sport in der Klassengesel–lschaft, Fischer Taschenbuch Verlag, Frankfurt a.M., 1972.

Veblen Thorstein, The Theory of the Leisure Class, The MacMillan Company, New York, 1911.

Wohl Andrzej, Die gesellschaftlich-historischen Grundlagen des burgerlichen Sports, Pahl-Rugenstein, Koln, 1973.

Williams H.Melvin, Rekorde durch Doping?, Meyer-Meyer Vrlag, Aachen, 1990.

William N.Taylor, Anabole Stereoide im Leistungssport, Novagenics Verlag, Arnsberg, 1990.

Живанович Ненад, Спорт – взлеты и падения, Вук Караджич, Парачин, 1992.


ПРИРОДА РЕКОРДА

Documents

Transcript of ПРИРОДА РЕКОРДА